Текст книги "Мантикора (СИ)"
Автор книги: Kuro
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Заметив взгляд Бэкхёна, который тот бросает на названия книг, Чанёль пояснил:
– Это отцовские, часть еще от деда досталась. Папа настоятельно мне советует их все прочитать. Но у меня все пока руки не доходят.
Бэкхён подумал, что это к лучшему. Ему не нравились эти сомнительные философские трактаты и некоторые анатомические пособия. К счастью, на самой верхней полке, до которой невозможно было дотянуться без стула, Бэк заметил несколько книг, которые могли бы принадлежать именно Чанёлю. Их обложки казались относительно новыми: сборник фантастических новелл, манхва и «Властелин колец». Что странно, между двумя большими томами затесалась тонкая книжка в лимонной бумажной обложке. Бэкхён бы ее и не заметил, если бы не протирал губкой твердые корешки.
Бэк протянул руку и вытащил книгу, рассматривая ее. Кажется, ей было уже несколько лет, но ее практически никто не читал, потому что страницы приятно захрустели. И тогда среди них Бэк нашел фотографию, на которой были запечатлены двое – девочка лет десяти и ушастый карапуз.
– Это же ты, – неожиданно вырвалось у Бэкхёна, и Чан поднял голову. – А кто это рядом с тобой?
Чанёль заметил фотографию в руках и обреченно вздохнул, коря себя, что забыл о ней и не спрятал глубже. Бэк сел на стул и протянул Чану фото, ожидая ответа.
– Бэкхён, понимаешь… Это моя старшая сестра.
– Ты вроде сказал, что она умерла до твоего рождения.
– Я тебе соврал, – признался Чан, оглаживая края фотографии. – Мне было шесть, когда это случилось. Родители не хотят о ней вспоминать, словно ее никогда и не было. Они надеятся, что я ее плохо помню, будто она действительно умерла так давно.
– Что же случилось? – осторожно поинтересовался Бэкхён. Когда Чанёль говорил о сестре, на его лицо словно ложилась маска скорби, которая была хорошо знакома Бэку. Он не надеялся, что Пак захочет открыть ему душу, так как, видимо, это было для него очень важно.
– Ну, – протянул Чанёль. – Ее звали Юна, она была первым ребенком в семье. Мы были довольно близки с ней, она учила меня считать, затем писать, так как я не ходил в детский сад, а оставался с ней. Вот. А когда ей было шестнадцать, она умерла. Покончила с собой.
Бэкхён непроизвольно ахнул. Чанёль взял из его рук лимонную книжку и открыл на последней странице, убирая фотографию.
– Мне тогда сказали, что Юна выпила слишком большую дозу снотворного, но думается, она использовала яд. Тогда перед сном Юна как обычно зашла пожелать мне спокойной ночи. Уходя, она вдруг спросила, кем я хотел бы стать в будущем. Я ответил какую-то глупость вроде как рок-звездой или что-то в этом духе. Она рассмеялась, и я хотел было обидеться, но потом Юна сказала, что я могу стать тем, кем только захочу. «Только не переставай быть человеком». Странно, правда? Это фото как вечное напоминание, а больше в доме у семьи нет никаких ее вещей. Пусть у Юны были не лучшие отношения с родителями, но разве это повод сжигать все ее фотографии? Разве это не естественно – пытаться сохранить память о погибшем? Что он жил, работал, любил. Родители даже позволяют родственникам получить часть тела умершего, чтобы им было, что предать земле, но это больше походит на какую-то пародию… Тело Юны они просто сожгли вместе с ее вещами, словно древние язычники.
Чанёль замолчал. По его лицу было сложно понять, что он чувствует или хочет добавить.
– Это очень печально, – пробормотал Бэкхён, забирая книгу и ставя ее на место. – Жаль твою сестру. Наверное, ей было тяжело, раз она решилась на такое.
– Я не понимаю, почему, – развел руками Чанёль. – Ведь все было так хорошо… Наверное, я чего-то не знал.
Бэк опустился на стул и обмакнул губку в ведро, стараясь сильно не мочить повязки. Почему-то эта история тронула его, может, он видел серьезные сомнения за внешним спокойствием Чанёля. Кажется, смерть старшей сестры все еще не давала ему покоя, раз он хранил ее фотографию.
Эта новая сторона Чанёля вызвала непонятные эмоции у Бэка. Неужели, он ему сопереживает?
Чан встал с пола и повесил несколько вешалок на перекладину. Больше он ничего говорить не стал, боясь, что и так ляпнул лишнего. Да и какое дело Бэкхёну до этой старой истории.
– Чанёль… Я ведь тоже потерял близких мне людей, поэтому знаю, каково это.
– Твои родители?
Бэкхён кивнул. Опустив глаза, он смотрел, как губка, покачиваясь, плавает на поверхности воды.
– Мне тогда было четырнадцать. Вместе с папой, мамой и бабушкой мы жили в Сеуле. Я ходил в среднюю школу, два раза в неделю – на уроки фортепиано. Каждое утро прогулки со щенком. Все могло продолжаться, казалось, вечность. Пока однажды не рухнуло в буквальном смысле.
Бэк поджал губы, но Чанёль не собирался его торопить.
– Не знаю, помнишь ли ты… В новостях передавали, как обвалился этаж в торговом центре. Наверное, нет, лет семь же прошло. А я помню. Помню, как вернулся с прогулки, а дома еще никого не было, даже бабушки, но не удивился, ведь они собирались идти смотреть новый холодильник. Я включил телевизор, чтобы посмотреть вечернее шоу, и, переключая каналы, наткнулся на выпуск новостей. Жуткое предчувствие всколыхнуло меня, пусть я и не был ни в чем уверен, но все же сначала позвонил маме на сотовый, затем папе. Помню, как слышал эти протяжные гудки и молился, но мне так никто и не ответил. Я бросился к торговому центру, но туда никого не подпускали. Всю ночь я сидел на обочине рядом с другими, так же как и я ждущими, что их близкого найдут среди завалов живым.
Голос Бэкхёна дрогнул, и он приложил одну ладонь к лицу, закрывая глаза.
– Утром я позвонил тете, которая жила в другом городе, но домой так и не пошел. Все сидел и ждал, пока меня оттуда не забрали. События последующих дней помню плохо, я не включал телевизор, не заходил в Интернет, чтобы не наткнуться на ужасную сводку, на число погибших, тремя из которых были мои родители и бабушка. Пусть они и были опознаны, я бы хотел верить, что это ошибка! Только на похоронах, пропахших цветами, я осознал – это конец. Больше я никогда в жизни их не увижу. Ни-ко-гда… А я даже не помню, что сказал им в последний раз тем утром…
Бэк шумно втянул носом воздух и замолчал, замерев и словно сгорбившись под весом навалившихся воспоминаний. Он словно снова пережил события тех дней в опустевшей квартире. Внезапно Бэкхён почувствовал на своих плечах теплые руки, которыми Чанёль обнял его, прижимая к себе. Бэк позволил себе уткнуться в его рубашку, мельком утирая выступившие слезы.
– Ты очень сильный, Бэкхён, – прошептал Чанёль. Его сердце сжалось, когда он увидел своего Бэка, посеревшего от скорби. Хотелось защитить его, оградить от всех ужасных воспоминаний. Вот только Чан не может защищать, он может только причинять боль.
– Со мной все в порядке, – пробормотал Бэкхён, отстраняясь. – Ты прав, никто не должен быть забыт… Знаешь, я это рассказал еще по одной причине. Чтобы ты понял, что чувствуют те люди, чьи родные никогда не вернулись из этого дома.
– Я… – Чанёль начал говорить, но затем замолчал, и лицо его помрачнело. – Пойду, верну все Шину.
Сказав это, он взял ведро и быстро вышел. Бэкхён вздохнул, вставая, и повесил на пустые вешалки несколько рубашек Чанёля, закрыв затем шкаф. Он обвел глазами комнату, которая стала намного чище, по крайней мере, теперь можно было ходить, не боясь споткнуться.
– Пойдем, прогуляемся, – с этими словами Чанёль появился на пороге через десять минут. Бэкхён не то, чтобы возражал, он был бы рад подышать воздухом, но вот перспектива снова идти со связанными руками не прельщала. Однако на этот раз Бэк не заметил поводка в руках у Чанёля.
– Я понадеюсь, что ты не станешь делать глупостей, – сказал на это Чан. – Тебе все равно не сбежать. Я лучше знаю местность и намного быстрее, к тому же сильнее. Если ты что-нибудь выкинешь, то в следующий раз я точно надену цепочку на твою прелестную шею.
Бэкхён понятливо кивнул, тем временем обдумывая открывшуюся возможность. Конечно, Чан прав, в погоне у него большое преимущество. Но вдруг случится нечто непредвиденное, и у Бэкхёна появится шанс ускользнуть, когда Чанёль меньше всего этого ожидает.
– Там немного холодно, – улыбнулся Чан, опуская на голову Бэка свою толстовку. Тот возмущенно фыркнул, но нацепил ее на себя, утопая в фиолетовом флисе.
– Сюда влез бы еще один Бэкхён, – пробурчал он.
– Я бы взял тогда несколько вещей из твоего дома. Но мне больше нравится, как ты выглядишь в моих. Идем.
В этот раз по дороге им не встретился Шин, да и казалось, что дом совсем пустовал. Вот только Бэкхёну почудилось, как в гостиной мелькнула чья-то тень и тут же скрылась. Но все это можно было списать на игру света.
Оказавшись во дворе, Чанёль взял Бэкхёна за рукав, все же не позволяя ему идти самому по себе. Что странно, здесь тоже стояла тишина, даже лая собак не было слышно.
– Странно, мама сегодня собиралась работать в саду, – оглянулся Чанёль. – Может, на почту уехала?
Парни скрылись в лесу и зашагали уже по знакомой тропинке. Действительно, в тени деревьев стало холоднее, а солнце, и без того скрываемое плотными облаками, почти не освещало лесные залы. Деревья походили на колонны, подпирающие зеленый свод листьев, и Бэкхёну почему-то стало жутко, чего не случалось в прошлый раз. Незаметно для себя он сам вцепился в рукав Чанёля, не желая от него отставать. Его присутствие создавало хоть какое-то ощущение безопасности.
– Наверное, Шин забрал Сё в лабораторию, сегодня весь день ее не видел, – размышляя вслух, произнес Чанёль. На самом деле, они почти не разговаривали с младшей сестрой после покушения на Бэка.
– Лабораторию?
– Ну да, она тоже располагается в подвале, совмещенно с кухней. Там в сейфах хранятся различные препараты для… В общем, не важно.
– Говори уж, если начал, – нахмурился Бэкхён. Не то, чтобы ему сильно хотелось это знать, но слышать тишину леса становилось невыносимо.
– Ну, – протянул Чанёль, поднимая ветку, загородившую путь, и пропуская вперед Бэка. – Помнишь, я рассказывал тебе о мантикоре? Она убивает своих жертв ядом, которым пропитаны шипы на ее хвосте. Не знаю, может, это одна из причин, почему моя семья тоже использует нейротоксичный яд. Он как бы… Воздействует на мозг, поражает нервные ткани, отчего человек умирает. У моей семьи еще со времен деда богатая история опыта с ядами. Нас с детства отправляли собирать различные растения и постоянно всучивали книги. Не все растения можно так просто найти, папа даже ездил в другие страны за касторовыми бобами. В них содержится яд в шесть раз сильнее цианистого калия… Но зато после самостоятельных прогулок легко ориентируешься в лесу.
Чанёль на минуту задумался, а затем дернул Бэкхёна за рукав, увлекая в другую сторону по новой тропе.
– Вот смотри, – он указал наверх. – Это омела, растение-паразит. Листья и стебли токсичны. А этот зеленый куст – хвойник. Весной можно собирать ландыши и их оранжево-красные плоды, да и другие ядовитые ягоды, но не все. Самые страшные, наверное, ягоды алиимортем. Они отравляют почти весь организм, так что даже плоть умершего становится ядовитой для других хищников.
– Чанёль… Притормози.
– К тому же, некоторые растения мы выращиваем дома, например, рододендроны, – Пак резко остановился, и Бэк чуть не прокопал носом землю, но вовремя ухватил Чанёля за плечо. – Знаешь, в них содержится яд, который сначала ужасно возбуждает нервную систему, а затем ты гаснешь словно спичка. И умираешь.
Бэка поразили глубокие познания Чанёля в области легкого убийства человека, к тому же словно это были правила дорожного движения, которым родители учат младшеклассников. Вот только господин и госпожа Пак смотрели на это именно так. Бэкхён вспомнил, что их первенец умер от отравления.
– Но от таких ядов смерть наступает не всегда сразу, – продолжил Чанёль. – Поэтому чаще для усыпления жертв используют яд скорпионов или неорганические яды.
– Хватит, я не хочу это знать, – поморщился Бэкхён, и они возобновили шаг. Иной дорогой они все равно вышли на заросший пруд, оказавшись на другом берегу. Здесь Чанёль притормозил и вновь указал Бэкхёну на цветочные заросли.
– Помнишь?
Бэк повернул голову и увидел знакомые фиолетовые цветочки. Именно такой букет он получил вместе с запиской. Воспоминания неприятно кольнули.
– Надеюсь, они не ядовиты, – фыркнул Бэкхён, спускаясь ниже к воде.
– Нет, – грустно улыбнулся Чан, смотря на его спину. – Это лесные звезды, их лепестки нейтрализуют некоторые яды. Я подумал, что это подходит тебе.
– Кто-нибудь позовите мне доктора, – Бэк усмехнулся, смотря в зеленоватую гладь пруда. Все эти разговоры его сильно утомили. А Чанёль все больше его запутал. Он же убийца, каннибал и вбил в голову, что может присвоить себе Бэкхёна. Разве такой способен на настоящие чувства?
Чанёль смотрел на одинокую фигурку у пруда, которая куталась в его необъятную фиолетовую толстовку. Кто бы знал, почему этот парень так действует на него. Чан рос в багровом мире, совершенно к этому привычный, пока не понял, что ему не хватает именно Бэкхёна. Сначала, он воспринял это как игру, но вскоре это стало больше, чем прихотью. Но если бы это было просто голодом, сексуальным влечением, то Чанёль не чувствовал себя, словно он сам принял андромедотоксин. Потому что, кажется…
Бэк поежился от порыва холодного ветра, убирая мешающиеся пряди за уши. Кажется, скоро пойдет дождь.
10. bones
От жажды дрожь пробирает до самых кончиков пальцев...
Не прекращай свой бег, мне нравится, это уже не остановить.
Дождь действительно пошел, но уже после того, как Чанёль с Бэкхеном оказались под навесом. На крыльцо они буквально взлетели, ощущая, как первые капли падают на макушки. Сразу после этого грянул гром, и лес зашумел – зеленые листочки начали подрагивать под ударами холодных капель. Дом окружила водяная завеса.
– Ты не промок? – спросил Чан, проводя ладонью по своим волосам.
– Нет, – Бэк стянул с головы капюшон и устремил взгляд в чащу. Такого дождя он давно не помнил. Если бы Чанёль буквально не поволок его за собой, то им бы пришлось укрываться под деревьями, а находиться далее в этом жутком лесу Бён не желал.
– Ладно, в конце концов, это всего лишь вода, – широко улыбнулся Чанёль. – Идем, выпьем чаю.
Бэкхён хотел возразить, но тут то ли ему почудилось, то ли на самом деле он увидел, как среди деревьев что-то быстро пронеслось. Большая черная тень, которая точно не была человеческой.
«Собака!» – промелькнуло в голове у парня, и он поспешил первым войти в дом. Не хотел он находиться в непосредственной близости от этого животного.
Чанёль снова провел его на кухню, где налил в одну из чашек кипяток и утопил в нем чайный пакетик.
Было отчетливо слышно, как капли дождя танцуют на подоконнике. Бэкхён облокотился о столешницу и задумчиво уставился вникуда, обхватив пальцами горячую чашку.
– Кажется, ты замерз, – покачал головой Чанёль, вставая рядом. – У меня дурацкая привычка не смотреть прогноз погоды. Съешь булочку, а то скоро ужин.
Значит, скоро сюда может прийти госпожа Пак, чтобы начать готовить. Непроизвольно вспомнилась книга в черной обложке про разделку человеческого мяса, и Бэк поперхнулся. Чан быстро отставил чашку и похлопал Бэкхёна по спине.
– Ты мне позвоночник сломаешь, – возмутился тот, откашлявшись и допивая чай. Чанёль усмехнулся, поджав губы, но его рука так и осталась лежать на спине Бэкхёна, спустившись к пояснице. Бэку стало неуютно, и он захотел было отстраниться, но Чанёль, наоборот, придвинул его ближе к себе и уткнулся носом в шею, шумно втягивая знакомый запах. Бэкхён молчал, теребя в руках низ фиолетовой толстовки, в которой уже становилось жарко. Если в этом была виновата только она.
Внезапно Чан отстранился и пошел к выходу, таща за собой немного тормозящего Бэка.
– Кажется, мама скоро придет, – пояснил Пак, направляясь в холл, а оттуда на лестницу. – Она терпеть не может, когда кто-нибудь находится на кухне во время ее готовки, никого не подпускает к плите.
Бэкхён пока был только рад, что его не пускают к плите. Но план побега, к сожалению, был все еще не доработан. Сегодня он узнал несколько новых мест и тропинок, но пока не выпадало возможности этими знаниями воспользоваться. Бэк совсем приуныл. Со злостью он стянул с себя толстовку, впихнул ее в руки Чанёля и скрылся в комнате для гостей.
Чан подошел к двери, но не стал входить, развернулся и запер дверь на третий этаж. Глупый Бэкхён, неужели не видит, что ему не сбежать? Чанёль просто не сможет его отпустить, плевать на разоблачение.
Он вернулся в свою комнату и развалился на кровати с гитарой, просто перебирая струны. Он вспомнил историю, рассказанную Бэкхёном о своей семье. Закрывая глаза, Чанёль видел этого мальчика, сидящего на обочине вместе с заплаканными женщинами и хмурыми мужчинами. Они все ждали тех, кто все равно не вернулся из-за ошибки строителей, архитектора или шутки природы.
Интересно, если Чанёль умрет, будет ли кто-нибудь, спустя столько лет, вспоминать его со слезами на глазах? Сё, наверное, всплакнет один раз, жалея себя. Мама погрустит. А отец, может быть, и его тело сожжет вместе с любимой гитарой. Про близнецов и говорить нечего. Чан пока умирать совсем не собирался, пусть даже назло им. Да и что с ним может случиться?
А Бэкхёну он умереть не позволит.
Дождь перестал лить через час, но снова начался поздней ночью. Бэк проснулся, ему показалось, будто кто-то скребется в окно. Потом он вспомнил, что находится на третьем этаже, и этого быть не может. Все равно от этого звука парню стало не по себе. К тому же ему снились какие-то жуткие картинки, явно связанные с той книгой и разговорами Чанёля о ядах. Бэк и подумать не мог, что его одногруппник обладает подобными знаниями, словно разбираться в ядах так же естественно, как уметь пользоваться палочками для еды. Интересно, почему он не пошел по стопам отца и не поступил в медицинский? Тогда бы они никогда не встретились, и Бэкхён бы сейчас мирно спал в своей кровати под звуки дождя. А здесь даже такая приятная мелодия казалась предвещающей угрозу.
Наутро Бэкхён чувствовал себя разбитым и невыспавшимся. Провалявшись еще немного, он снова заснул, и проснулся только к обеду.
Было все так же пасмурно, небо словно опустилось ниже и угрюмо нависло над лесом. Бэкхён слез с кровати, устало потирая глаза. Он уже самостоятельно поменял повязки на руках, отмечая, что раны перестали кровоточить. Но также с грустью он подумал, что шрамы точно останутся, уродливо пересекая ладони.
Решив, что Пак сейчас все еще должен находиться в универе, Бэкхён решил заглянуть в его комнату. Как и ожидалось, здесь никого не было, но Бён вдруг услышал странные звуки из ванной, затем из крана полилась вода. Когда Чан вышел, то на секунду удивился, тоже не ожидая увидеть Бэкхёна.
– Что с тобой? – у Бэка возникло чувство дежавю. – Ты почему не в университете?
– Папа хочет взять меня с собой… кое-куда по делам, – Чан проигнорировал первый вопрос. – Так что, раз ты проснулся, наконец, давай перепихнемся по-быстрому, и я пойду.
– Ага, сейчас, – буркнул Бэкхён, но на всякий случай отошел назад. Чанёль оскалился в безумной улыбке, и было не понятно, есть ли в этой шутке доля шутки.
– Хочешь, давай сейчас.
Бэк уже пожалел, что не остался в своей комнате. Он вплотную уперся спиной в дверь и начал нащупывать ручку. Чанёль преодолел разделявшее их расстояние и поймал левую руку Бэкхёна, а затем… укусил его за ухо. Бэк досадливо шикнул и правой ударил Чана в плечо.
– Эй, Бэк, – Чанёль перехватил и вторую руку. – Может, мне самому поймать Чондэ или еще кого-нибудь из твоих друзей, чтобы ты стал более покорным?
– Только попробуй…
Почему-то ему стало очень обидно и немного горько. И с чего он взял, что мог обмануться насчет Чанёля?
– Надо было это предвидеть. Ты просто подлый зверь, – сквозь зубы пробормотал Бэкхён, отворачиваясь. Он не видел, как лицо Пака помрачнело при этих словах, но затем тот схватил Бэка за подбородок и прошипел ему в лицо.
– Если я зверь, то ты в моем логове. Не стоит забывать об этом.
– Вчера я подумал, что в тебе есть что-то человеческое… Но, видимо, я ошибся.
Чанёль не нашел, что ответить, пораженно замолчав. Тут из холла донесся стук в дверь третьего этажа, который прервал повисшую тяжелую тишину. Чан отпустил руки Бэкхёна, отодвинул его в сторону и вышел, бросив напоследок:
– Сиди тут, – он запер Бэкхёна снаружи, чтобы тот пока не попался на глаза отцу. Но на лестнице стоял не он, а Шин, который сообщал, что господин Пак ждет в машине. Чанёлю совсем не хотелось никуда ехать, особенно с отцом. Вчера они не перекинулись друг с другом ни словом, а сегодня с утра папа вдруг изъявил желание взять с собой Чана.
Чанёль еще помнил, как в детстве его наказывал отец так жестоко, что на спине оставались алые полосы. Но мальчик сносил все молча, крепко стиснув зубы. Особенно ему запомнился тот зимний вечер, когда его не пустили домой, и Чанёль остался ночевать на улице. Пусть это и осталось в прошлом, но детские обиды порой сложно забыть.
Бэкхён вздохнул, мысленно радуясь, что Чанёлю пришлось сегодня уехать. Конечно, он не дурак, понимает, что Паку не нужно спрашивать разрешения, чтобы взять то, что он хочет. Вот только Бэкхён поддался единожды ради спасения друга, и в следующий раз снова окажет сопротивление.
Он надеялся, что Чондэ все поймет и будет осторожным, но точно уверенным в случае Чондэ быть нельзя. В первый день при получении письма, может, он немного и насторожится, а потом снова может полезть напролом. К тому же, оставались еще Кёнсу, Чунмён и Чонин. В благоразумности первых двух Бэк не сомневался, чего не скажешь о последнем. Оставалось уповать на то, что члены семьи Пак не смогут пока до них добраться.
Весь день солнце не показывалось из-за туч, поэтому на Бэка навалилась какая-то апатия. Он валялся на ковре в позе морской звезды и взглядом сверлил потолок, отстукивая какой-то ритм. Бэкхён почти задремал, как услышал, что в холле слишком громко открылась дверь, стукнувшись о стену. Он приподнялся на локтях, а затем подорвался на ноги, потому что догадывался, в каком настроении Чанёль, если он так шумит.
Ключ несколько раз повернулся в скважине, и дверь в комнату открылась на удивление медленно и почти бесшумно.
На пороге стоял не Пак Чанёль.
Чоль заинтересованно обвел глазами комнату, словно не сразу заметил Бэкхёна, а затем злобно усмехнулся. Бэкхён непроизвольно попятился к окну, не понимая, что нужно близнецу с алыми волосами. И как он вообще открыл двери?
– Привет, кролик. Скучаешь?
– Чего тебе? – Бэк впился пальцами в подоконник, не сводя глаз с незваного гостя. С минуту парни смотрели друг другу в глаза, в течение которой Бэкхён твердил себе: «Не опускай взгляд, не опускай взгляд…». Наконец, Чоль откинул голову назад и расхохотался совершенно безумным смехом.
– У меня к тебе предложение. Хочешь, мы тебя освободим? – он наклонил голову, ближе подойдя к Бэкхёну. – Пока Чанёль не вернулся.
Бён не нашел, что ответить, полагая, что это очередная глупая шутка.
– Не веришь? Идем, – Чоль обхватил парня за запястье и повел к выходу. – Ты же хочешь вернуться домой к нормальной жизни? К учебе? К семье? К друзьям? Ну же…
– Иди к черту, отпусти меня.
Бэкхён сначала упирался, стараясь отпихнуть от себя близнеца, только перевес сил снова был не в его пользу. Он не верил словам Чоля. Зачем им отпускать Бэка? Что им нужно?
Ногти Чоля больно впились в запястья, когда он насильно выволок парня из комнаты.
– На самом деле, мы всего лишь хотим насолить Чанёлю. Представляешь его лицо, когда он узнает? – смеялся Чоль, таща Бэкхёна по лестнице вниз. – Хорошо, что у мамы тоже есть запасной набор ключей от всех дверей в доме.
Подсознательные инстинкты Бэка вопили о тревоге, но он решил, что чем ближе он окажется к выходу, тем лучше. С другой стороны, он понимал, что оставаться в комнате Чана было куда безопаснее.
В холле первого этажа горела только одна тусклая лампа на стене рядом со знакомой картиной, изображающей притаившегося монстра. Сейчас рыжая мантикора словно следила своими горящими глазами за Бэкхёном и голодно скалилась.
Их уже ждали.
Дан и Сёрин стояли молча, похожие на два каменных изваяния – темные и холодные. И вот тогда Бэкхёну стало по-настоящему страшно. Пустыми глазами брат и сестра смотрели на него, вот только в глазах Сё плясали стальные блики.
– А мы решили просто с тобой попрощаться, – улыбнулся Чоль, кладя ладони на плечи Бэкхёна. – Жаль, что нам не удалось поближе познакомиться.
– Поэтому напоследок… – промолвил Дан.
– Давай поиграем, оппа? – миленько улыбнулась Сёрин. От этой улыбки мурашки побежали по спине, потому что ничего хорошего она не сулила. Бэкхён резко дернулся в сторону, но Чоль с невесть откуда взявшейся быстротой вывернул ему руки.
– Ты что, против? – прошептал он на ухо. – Видишь, кролик, моя сестра хочет играть. Мы с Даном с удовольствием примем в этом участие, да и не только мы.
Бэк начал активнее брыкаться, так что Дану пришлось помочь брату. Он с силой врезал Бэкхёну по лицу, отчего перед глазами все поплыло. На ватных ногах его вытащили на крыльцо в вечернюю сырую прохладу.
– Тебе понравится, я уверен, – все тот же противный голос над ухом. – Потому что мы сыграем в твою любимую игру. В догонялки. И так как кролик у нас ты, то убегать тоже будешь ты.
– Подонок…
Удар в живот. Казалось, близнецы способны обмениваться мыслями. Следующий пинок пришелся по ногам, так что Бэкхён повалился на колени, а Чоль продолжал выкручивать ему руки.
– Мы должны успеть, пока Чанёль не вернулся, а то он опять все испортит, – сказала Сё откуда-то из-за спины. Дан кивнул и они вместе с Сёрин скрылись за углом.
Тем временем Бэк пришел в себя, сумев сфокусировать взгляд на грязных от следов ступеньках.
– Посмотрим, поможет ли тебе счастливая кроличья лапка. Чан сперва, конечно, рассердится, что мы тебя одолжили, но потом остынет. В конце концов, ты же не будешь нужен ему вечность. Ему не стоит лишний раз злить папу, а то получится, как с бедняжкой Юной.
– Что… – начал было Бэкхён, но донесшийся с боку шум заставил его посмотреть туда и онеметь.
– Да, я сказал, что мы будем играть в догонялки, – звонко рассмеялся Чоль. – Прости, но сейчас в лесу слишком грязно, чтобы мы сами гнались за тобой, но наши друзья охотно сделают это за нас.
Дан держал на поводках двух огромных ротвейлеров, которые злобно скалились и капали слюной, глядя на Бэкхёна.
– Чума, хорошая девочка, – ласково приговаривала Сёрин и, присев на корточки, гладила по голове третью собаку без поводка, но в мощном шипастом ошейнике. При этом девушка держала в руке какую-то тряпку, поднося ее к носу каждой из собак. К своему ужасу, Бэкхён признал в этом куске ткани свою старую футболку.
– Нет, не надо… – словно не своим голосом прохрипел Бэкхён, не смея отвести взгляд от этих монстров, но и не рискуя заглядывать им в глаза. Ледяной ужас сковал его сердце. Он захотел, чтобы здесь оказался Чанёль. Прямо сейчас. Бэкхён кинул полный надежды взгляд в сторону калитки, но за ней никто не появлялся.
«Пожалуйста, Чанёль, возвращайся скорее…»
– Мы обещали дать тебе свободу. Пожалуйста. У тебя есть прекрасный шанс вернуться домой, можешь отправляться в путь.
– Но тебе лучше поторопиться, – хмыкнула Сё. – Потому что через пять минут, мы отпустим Чуму.
– Через десять – Хантера, – сказал Дан.
– А через пятнадцать – Беса, – Чоль провел пальцами по окрашенным волосам. – Если ты сильно постараешься, то у тебя будет шанс спастись. А если нет… Ты умрешь.
– Скорей всего, так и будет. Бедный Чанёль, он так расстроится, когда узнает, что ты пытался сбежать. И что при этой неудачной попытке ты был сгрызен собаками, – фальшиво вздохнула Сёрин, а затем словно воспрянула духом. – Ну, давайте начинать. Три…
– Два.
– Один, – прошептал Чоль на ухо и отпустил руки Бэкхёна. – Беги.
Бэк не медлил ни секунды. Он тут же рванул с места и устремился к калитке, не оглядываясь. Ему в спину доносились смех и рычание, но они тут же остались позади, а вокруг замелькали стволы деревьев.
Бэкхён бежал по знакомой ему тропинке так быстро, как никогда. Адреналин кипел в крови, как ракетное топливо, а страх в одно мгновение прогнал усталость, хлестая пятки. Бэк перепрыгивал через выступающие корни деревьев и проламывался сквозь кустарник, ветки которого так и норовили ударить по лицу или запутаться в волосах. Дорога под ногами была мокрой и вязкой из-за дождя, так что несколько раз Бэкхён чуть не валился в грязь. Но мысль о трех злобных собаках-людоедах не давала остановиться даже тогда, когда Бэкхён начал задыхаться.
В этот момент он понял, что оказался в незнакомом месте, ведь дальше пруда они с Чанёлем никогда не заходили. Бэкхён испуганно огляделся вокруг и прислушался, прижавшись спиной к холодной коре и переводя дух. Вокруг стояла тишина. Мертвая тишина. Бэкхён не знал, прошло уже пять минут или десять, но был уверен, что стоять на месте далеко не лучшая идея, поэтому быстро поспешил дальше в чащу. Он не был уверен, но откуда-то донесся еле слышный лай, но этот звук тут же перекрыл более громкий, заполнивший все вокруг. Гром. Только сейчас Бэк понял, что капли, стекающие по лбу вместе с потом – это капли вновь начавшегося дождя. Однако времени прислушиваться дальше не было, и парень устремился в лес, окончательно потеряв размытую тропинку.
Бэкхён бежал, пока легкие не начали гореть. И еще немного до головокружения, так что перед глазами все поплыло. Он чуть не упал, хватаясь руками за корявый ствол дерева, пытаясь устоять на дрожащих ногах. Дождь пошел с удвоенной силой, но под плотным сводом деревьев это было не так заметно, только лес зашумел взволнованней. Бэк молился, чтобы дождь помешал собакам отыскать его следы.
Теперь он пошел медленнее, огибая деревья, то спускаясь в лощины, укутанные гниющими листьями, то взбираясь наверх, хватаясь руками за ветки и корни. Бэкхён чувствовал себя усталым и измученным, но продолжал повторять, что если остановится, то умрет. Прошло точно больше двадцати минут, и Бён не был уверен, что не ходит кругами вокруг дома Паков.
Было довольно темно, особенно в этой малопроходимой чаще. Шорохи леса смешивались с шумом дождя, но больше всего пугали звуки, отдаленно похожие на рычание или собачий лай.
К сожалению, Бэк очень мало знал о ротвейлерах, разве что они просто могут разорвать его своими мощными челюстями. При этом Бён надеялся, что скорость не является их сильной стороной, и, возможно, псы утомились быстрее, чем он. Однако если дождь не помешает им окончательно, то собаки-людоеды будут идти за ним до конца, пока не настигнут свою жертву. Сейчас Чума, Хантер и Бес следуют по его пятам, тщательно обнюхивая каждый сломанный куст.
