Текст книги "Мантикора (СИ)"
Автор книги: Kuro
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
6. сellophane noodles
Хэй, кусай сильней, а затем тряси и тряси, пока не потеряешь разум.
Открыв веки, Бэкхён повернул голову и увидел рядом только помятую подушку. Было уже светло, но полдень еще не наступил, похоже, по привычке Бэк проснулся рано, словно бы ему надо в университет. Ему и надо было, вот только туда он не пойдет. Возможно, уже никогда.
Бэкхён поднялся с кровати, направляясь в ванную, чтобы умыться. Чувствовал себя он совершенно разбитым после... вчерашнего.
Поползновения Чанёля пугали. Казалось, он и хотел быть нежным, вот только не смог держать себя в руках.
Раз уж Бэкхён никогда не целовался, то сложно представить, что он почувствовал вчера в чужих руках, прижатый к матрасу. Поцелуи и секс в его мечтах были другими. Не с Чанёлем – это точно, и не так сразу. Бэк был не из тех, кто готов прыгнуть в койку к малознакомому парню, да и раньше никто не горел желанием затащить его в постель.
Бэкхён влюблялся безответно. И у него в мыслях не было надоедать объектам своей влюбленности признаниями. Зачем, если точно знаешь, что получишь отказ? Или насмешку.
В комнате у Чанёля не было часов, и Бэк не знал, когда тот может вернуться из универа. Бён прекрасно помнил, какие сегодня пары, и что надо было к ним учить. Возможно, что Чанёль уйдет с английского.
Вернувшись в комнату, Бэкхён обнаружил новый пакет на захламленном столе. В нем оказались коробочка с соком и пара завернутых в салфетки булочек. Это выглядело так по-детски невинно или по-матерински заботливо, что Бён растерялся. Ну, вот что за странный тип этот Чанёль? Точно шизофреник.
Бэкхён позавтракал, чувствуя приятную тяжесть в желудке после вчерашней голодовки. После он проверил, заперта ли дверь в комнату и убедился, что и в этот раз ее хозяин оставил открытой. Только дверь на третий этаж была заперта, но это только радовало при воспоминании о вчерашней шутке с ванной. Бэк поежился, но, пересилив себя, заглянул в гостевую ванную комнату. Сейчас она сверкала белизной. Похоже, что жуткий дворецкий отлично справляется со своей работой. Интересно, как он оказался на службе у семьи Пак? Шин, кажется, так его зовут. Сам он каннибал или нет?
Думать об этом Бэкхёну резко расхотелось, и он вышел из ванной, потому что еще свежи были воспоминания о кровавых подтеках.
Как же ему все же сбежать отсюда? Можно было бы разбить окно в спальне Чанёля, потом скрутить веревку из простыней, как это делают в фильмах. Только вот, раз, из Бэкхёна никудышный альпинист, два, звон стекла не останется незамеченным, три, собаки. В основном собаки и пугали Бёна. Если бы можно было как-нибудь выбраться со двора, минуя псов...
Чанёль выполнил свое обещание прийти раньше. Он не мог спокойно сидеть на парах, зная, что Бэкхён у него дома. После вчерашней проделки близнецов, за которую им с утра пораньше влетело, Чан опасался оставлять Бэкхёна надолго одного. На всякий случай, с утра он еще раз проверил наличие острых предметов в своей спальне и даже вынес зеркало из ванной. Хорошо, что вчера еще Бэк был так подавлен, что не подумал разбить его.
Раньше Чанёль часто кидал короткие взгляды на Бэка, когда тот старательно строчил лекции. Теперь же его место пустовало. Чондэ, как отметил про себя Чанёль, был хмур, как туча. Чан ревновал Бэка к его лучшему другу за то, что тот может так спокойно находиться рядом и даже оставаться в гостях. Нет, Чанёль не шпионил… просто присматривал.
«Ну, ничего, – Чан улыбнулся. – теперь Бэкхён только мой.»
Чанёль вернулся домой после обеда и, не найдя Бэка в своей спальне, направился в гостевую. Здесь он его и нашел, сидящего на кровати и листающего одну из книг Чанёля. Точнее, эта книга была не совсем его, а отца, позаимствованная из библиотеки. Название ее, как помнил Чан, было что-то вроде «Чудовища Древней Греции» или что-то в этом духе. Заметив, что Бэк перестал читать и теперь пристально смотрит на него, Чанёль приветственно приподнял ладонь, но Бэк тут же снова уткнулся в книгу, словно бы потеряв к Паку всяческий интерес. Это немного покоробило второго, однако он все еще чувствовал себя виноватым за свое вчерашнее поведение. Хотя, простите, какого собственно черта, ему должно быть стыдно? Разве он евнух, чтобы не реагировать на это очаровательное создание? Которое, кажется, засиделось в четырех стенах.
Внезапно в голову Пака пришла, как ему показалось, отличная идея, и он опрометью бросился вон из комнаты. Бэкхёну это не совсем понравилось, и он в который раз пожалел, что двери не запираются изнутри.
Бэк все еще думал о плане побега, ведь надежда на освобождение еще оставалась. Выбраться из окна Чанёля – точно не вариант, только если Бэкхён не захочет разбить свою голову. Значит, надо снова попасть на первый этаж, а там путей на свободу гораздо больше. Насколько Бэкхён помнил, окна в кухне и в гостиной так же украшает витеиватая решетка, но вот двери, ведущие в террасу, были стеклянными. Если бы удалось пробиться через них… До того, как Бэкхёну заломают руки или отрежут ноги.
Бён посмотрел на свои конечности, расставаться с которыми совсем не хотелось. Поначалу он думал, что сможет сделать вид, что поладил с Чанёлем, чтобы потом у него был шанс ускользнуть, когда Пак ослабит внимание. Но сейчас Бэк уже не был уверен, что у него получится сыграть привязанность – слишком плохой из него актер, Чан не поверит. Да и первоначальный план не злить хозяев дома тоже катился ко всем чертям. Ведь как можно самому не злиться и держать себя в руках? Так и хочется закатить скандал, разорвав переплеты книг и выбросив гитару Чанёля в окно.
После этого Бэкхён полетит следом, в этом он уверен.
– У меня идея, давай пойдем гулять! – лохматая голова Пака вновь показалась в дверном проеме. Бэкхён поднял голову и вопросительно посмотрел на него, мол, серьезно? В голове у парня тут же щелкнуло, что это тот самый заветный шанс покинуть дом, минуя злых псов, а там можно действовать по обстоятельствам.
– Куда? – с сомнением поинтересовался Бэк.
– Можно по лесу, а если хочешь, покажу тебе пруд. Так ты согласен?
Только Бэкхён хотел дать положительный ответ, как заметил какую-то кожаную полоску с ремешками в руках у Чанёля.
– Что это? – Бэкхён нахмурился.
– Это? – Чан развернул ремешки и продемонстрировал парню широкий ошейник, на котором выгуливают собак. – Думаю, без этого нельзя обойтись, потому что я не хочу, чтобы ты сбежал.
Бэк широко распахнул глаза и уставился на Чанёля, книга упала на колени, и ногти впились в ладони.
– Да ты совсем с ума сошел?! – в ярости заорал Бэк, вскакивая с кровати. – Пошел к черту, я не буду это надевать! Ты меня и за человека уже не считаешь?!
– Бэк, – немного опешил Чанёль. – Я не могу тебя вывести просто так…
– Да за кого ты меня принимаешь? – зашипел Бэк, подходя ближе и тыкая пальцем в грудь Пака. – За дрессированную собачку? Забавную зверушку, которую надо выгуливать на поводке? Да ты ненормальный, если решил, что я это надену! Даже не подходи ко мне с этой штукой, лучше сдохнуть, чем так унижаться. И вообще не подходи ко мне. Ты мне отвратителен!
Выпалив это, Бэкхён хотел пройти мимо, но Чанёль схватил его за плечи и прижал к дверному косяку. Поводок шлепнулся на пол.
– Я не хотел тебя обидеть.
– Мне плевать. Пусти.
– Бэкхён…
– Ненавижу тебя. Тебя и твою ненормальную семейку.
С каждым словом Чанёль становился мрачнее тучи. Похоже, вчера он реально перегнул палку. Он не хотел так скоро склонять Бэка к более интимной близости, но сдерживаться никак не получалось. Не долговечное же у него терпение.
– Успокойся, – жестко сказал Чанёль, чуть встряхивая за плечи кипящего от злости Бёна. – Хорошо, я не буду надевать ошейник тебе на шею, доволен? Я просто перевяжу им твои запястья, и мы пойдем. Договорились?
Бэкхён хотел еще что-то сказать, и только открыл рот, как вспомнил о своих намерениях поскорее покинуть стены этого дома. Конечно, он еще был очень зол за то, что Пак допустил мысль, что его можно тащить на поводке за шею, как животное, но стоило взять себя в руки, пока не наговорил лишнего. Быть связанным по руками Бэка тоже не прельщало, но это было меньшее из всех возможных зол.
– Хорошо, – процедил парень сквозь зубы. – Но только потому, что хочется выйти, наконец, из четырех стен.
– Вот и договорились, – Чанёль поднял поводок и перевязал им запястья Бэкхёна, затягивая ремешок. Про себя Бэк отметил, что надо незаметно попробовать его ослабить. – Ну, идем?
Пак вновь засветился от радости и потащил за собой Бэка. Они миновали лестницу, и оказались в холле за считанные секунды. Пленник мельком глянул на мантикору, и она тоже стрельнула в него голодным взглядом. Еще Бэкхён заметил дворецкого Шина, который вышел из столовой и проводил их до крыльца.
– Постарайтесь вернуться до ужина, – сказал он Чанёлю напоследок, на что тот только часто закивал.
Когда парни вышли на крыльцо, Бэк сощурился, стараясь привыкнуть к дневному свету. Заодно он быстро оглянулся по сторонам, не видно ли где собак. Передний двор у Паков был такой же образцовый, как и внутреннее убранство дома – клумбы с цветами, качели, дорожка, вымощенная булыжником, и красивая калитка, прямо за которой начинался лесной массив. Бэкхён не представлял, как далеко отсюда может находиться автострада или какая-нибудь дорога, ведущая в город.
Чанёль, стараясь сильно не тянуть кожаный ремень, чтобы тот не натер Бэку руки, повел парня рядом по тропинке.
– Наверное, раньше здесь было озеро, только оно давно заросло, поэтому остался только небольшой зеленый пруд, – заговорил Чан. – С тропы можно свернуть, но потом сложно вернуться назад, если не знаешь дороги. Можно даже ходить кругами, легко запутаться. Чоль и Дан здесь обычно не ходят, они предпочитают держаться ближе к городу. Родители вообще не любители прогулок, предпочитают на машине передвигаться. Только мы с Сё забредали глубже в чащу. Ты, наверное, редко гуляешь вот так в незнакомых местах?
– Всегда опасался. Один раз пошел, и вот.
– Что?
– Странный парень тащит меня на привязи к какой-то заросшей луже.
Чанёль не обиделся, более того – расхохотался.
– Какой же ты все-таки забавный, Бэкхён. Если бы ты был менее замкнутым, то стал бы душой компании.
Шли парни неспеша, поэтому казалось, что время тянется очень долго. А может, так оно и было. Вокруг вырастали стволы деревьев, покрытые кое-где мхом и лишайником. Иногда шорох шагов пугал птиц, которые с предупреждающим криком спрыгивали с веток и исчезали в листве. Чанёль свободно прогуливался по лесу, и Бэкхён шел рядом в том же темпе, чувствуя, как нарастает усталость, но просить о привале не собирался.
Бён в то время, как Чанёль без умолку болтал, стрелял по сторонам глазами, пытаясь обнаружить пути отхода. К сожалению, ремни на запястьях были затянуты туго, хотя Бэк и старался всю дорогу ослабить их, цепляясь пальцами за металлическую застежку. Если внимание Чана ослабло, у Бэкхёна появился бы шанс сбежать, но Чанёль, казалось, может идти так хоть целый день. Конечно, Пак сказал, что здесь легко заблудиться, но рано или поздно все равно же можно выйти к людям. Хотя Бэкхён предпочел бы поплутать по лесу, чем возвращаться в ненавистный жуткий дом.
– Ты не думай, я не дурак, – сказал Чан, поворачивая голову к Бэкхёну. – Знаю, что хочешь сбежать, поэтому Шин и мама отговаривали меня вести тебя на прогулку. Но ты же не пленник, ты… Мой.
– Не твой я.
– Почему мы не можем быть хотя бы друзьями?
– Действительно, дай подумать…
– Я не решался подойти к тебе в университете. Я не очень разбираюсь в подобных вещах, как ты понял. Поэтому я не знал, как с тобой заговорить и о чем, тем более ты держался ото всех так холодно и отстраненно.
– И после этого я тебе еще и понравился?
– Ага.
«Псих», – подумал Бэк, чувствуя, как Чанёль притянул его ближе, так что они шли, почти соприкасаясь плечами.
Чан не стал углубляться в тему и на некоторое время замолчал.
Где-то вдалеке показался просвет меж деревьев, и Чан ускорил шаг.
– Ты не устал? Сейчас передохнем. Осторожно, тут спуск.
Бэк вышел из леса вслед за Чанелём. Перед ним открылась удивительная картина: вокруг их все еще окружало широкое кольцо леса, а посередине большого свободного пространства лежал пруд. Он был не таким, каким Бэк ожидал его увидеть, вода в нем не была мутной и илистой, а гладкой и темно-зеленой от отражающихся в ней деревьев. На поверхности покачивались желтые кувшинки, берега заросли травами, среди которых мелькали белые и розовые цветочки.
– Я умею ценить красоту, – рассмеялся Чан, заметив удивленный взгляд Бэка. – А можно всю жизнь прожить рядом и ничего не замечать. Спускайся осторожнее.
Парни спустились к берегу, и, распугав каких-то жучков в траве, Чанёль повалился на спину. Поводок натянулся, и Бэку оставалось только сесть рядом.
– В такие моменты человек может почувствовать себя свободным, – довольно зажмурился Чан, потягиваясь.
– Только не я, – сказал Бэк, опуская глаза на свои связанные запястья. Ему нравилось вдыхать свежий воздух, наполненный ароматами цветущих трав и свежестью водоема, чувствовать приятный ветерок в волосах. Но от одной мысли о новом заточении начинало тошнить.
– И не я, – тихо сказал Чан. – И все же, какая прекрасная иллюзия свободы.
Чанёль положил голову на колени к Бэкхёну, накручивая на пальцы тонкий ремешок.
– Я бы хотел остаться здесь на целую вечность, если бы ты тоже остался. Меня дерет изнутри. Вот как ты мне нужен.
– Чанёль, – наконец, решил заговорить Бэк, отворачиваясь в сторону и наблюдая, как божья коровка ползет по нагретому камню. – Я тебе не нужен, ты просто не знаешь, чего хочешь. Кого ты пытаешься мной заменить, я не понимаю, то ли брата, то ли любовника, то ли домашнее животное.
– Нет, нет, нет! – Чанёль развернулся, смотря прямо в глаза Бэкхёну своим пронзительным взглядом. – Бэкхён – это Бэкхён, и никто не сможет его заменить.
Чан встал и, обхватив голову Бэка, поцеловал его, опрокидывая на землю. Почему-то губы Чанёля были горькими, может, до этого жевал травинку. Бэкхёну показалось, что на него навалилась целая Вселенная с желтыми кувшинками и теплом нагретой земли.
– Скажи… – выдохнул Чанёль, отрываясь от Бэкхёна, и замолчал.
Травы щекотали Бэкхёну шею, и щеки касался розовый цветок с душистым запахом. Небо было такое огромное, а Чанёль лежал так близко, и все это вместе кружило голову. Сейчас Бэк не чувствовал страха, только какую-то обреченность. Он закрыл глаза.
– Скажи, если хоть маленький шанс, что я могу тебе понравиться? – спросил, наконец, Чанёль, и голос его вопреки всему прозвучал так далеко.
– Нет, – прошептал Бэкхён. – Нет. Нет.
Он бы хотел, чтобы с каждым произнесенным «нет» вокруг него выстраивалась все более непроницаемая стена, которую не под силу никому разбить. Чтобы с каждым «нет» это становилось чуть более правдой.
– Ясно.
Чанёль знал, что не получит другого ответа. Все эти глупые сказки про Стокгольмский синдром годятся только для сопливых дорам.
Бэк открыл глаза, провожая взглядом белоснежные перья облаков. Где-то ближе к воде стрекотали насекомые. Когда Бэкхён был маленьким, то его семья выбиралась на пикник разве что в парк. Здесь природа была дикой и непокорной человеку. Бэка это немного пугало, но он не собирался опускать руки и совсем отчаиваться. Как только появится шанс, Бён обязательно им воспользуется, а там будь, что будет.
Близился вечер, и домой парни возвращались в сумраке, сгустившемся в лесу. Чанёль молчал с тех пор, как они отошли от пруда, казалось, мысли полностью захватили его. Бэк осторожно потянул ремешки, стараясь высвободить запястья. Ремешок скользнул вверх, к большим пальцам, и Бэк попробовал подцепить его, но на его руки легла ладонь Чанёля.
– За идиота меня принимаешь? Я же уже сказал, что это бесполезно. Я могу тащить за собой Беса, а он самый строптивый и кровожадный пес, и даже на хозяев, похоже, может кинуться. Он только отца и слушается.
– Зачем же держать такую собаку?
– Потому что мой отец обожает покорную жестокость, – глухо сказал Чан, убирая руку, и ускоряя шаг. – Просто идем домой.
– Неужели ты думаешь, что это место я смогу когда-нибудь назвать своим домом? – Бэк перешел на легкий бег, потому что не успевал следом.
– Мне все равно. Где мой дом, там и твой.
Бэкхёну это совсем не нравилось. Уж лучше бы Чанёль болтал без умолку о ерунде, чем отпускал такие комментарии.
За изгородью на качелях сидела Сёрин и слушала музыку через айпод. Заметив, что калитка отворилась, и во двор зашел Чанёль, она сначала улыбнулась, но стоило следом показаться Бэкхёну, как улыбка стерлась с ее лица. Она вытащила из ушей белые наушники и помахала брату.
– Где ты был? Ты пропустил ужин.
– На пруд ходили, сегодня хорошая погода.
– В следующий раз подожди моего возвращения, я тоже хочу сходить.
– Хорошо, – кивнул Чанёль, и они с Бэкхёном по каменной дорожке направились к дому. Дверь им открыл Шин и тоже напомнил о пропущенном ужине. Чан ответил, что поест на кухне, и принялся развязывать Бэку руки. Шин кинул на них неодобрительный взгляд и скрылся в гостиной. Пак отвел Бэкхёна на третий этаж и запер снаружи.
– Я принесу тебе что-нибудь поесть, – донеслось из-за двери. Бэкхён отправился в ванную для гостей, умыл свои грязные руки и лицо. Ему показалось, что его футболка еще пахнет кислым запахом травы.
– Ты самый большой дурак, Бён Бэкхён, – произнес вслух парень, возвращаясь в гостевую комнату. Если бы он знал, что эта прогулка не оправдает всех его ожиданий, то лучше бы остался здесь. Теперь, когда он снова вдохнул полной грудью запах свободы, еще сложнее было сидеть взаперти в полутемной комнате. Бэк попытался успокоиться – теперь, по крайней мере, он знает расположение тропинок и сможет в случае чего быстрее сориентироваться. Тем более при возвращении он заметил, что задний двор отделен от переднего с одной стороны железной сеткой, за которой, скорее всего, держат собак. Хорошо, что не пришлось идти мимо этих животных.
Бэкхён стянул грязные кеды и повалился на кровать. Пробежался глазами по паре строчек из оставленной здесь книги, но отбросил ее в сторону и повернулся на бок. Близилась ночь, и Бэкхён боялся ее наступления, ведь тогда Чанёль снова может позволить себе что угодно, а пленник и так измотан долгой прогулкой. Он потер запястья и протянул руку под подушку, где ему удалось кое-что спрятать. Это было смешно, но, пусть так, Бэк чувствовал себя немного спокойнее.
Чанёль после ужина поднялся наверх и заглянул к Бэкхёну. Тот лежал на кровати, повернувшись спиной к двери, и мерно дышал. Кажется, заснул. Чан поставил на пол у стены поднос с едой и еще немного постоял. Бэкхён спиной чувствовал его пронзающий взгляд и упорно продолжал притворяться, что спит.
Наконец, Чанёль вышел, запирая за собой дверь, и Бэкхён спустился с кровати и подошел к подносу. Здесь была кружка с немного остывшим чаем, фунчоза с овощами и рисовые лепешки. Бэкхён отнес поднос к кровати, сел, поджав под себя ноги, и принялся за еду. К сожалению, посуда не была керамической или фарфоровой, осколок бы неплохо пригодился. Интересно, а какой вред можно нанести пластиковым подносом или деревянными палочками? Последними можно тыкнуть противника в глаз, если только пальцы Бэкхёна не хрустнут раньше, чем палочки. Поев, Бен решил все же спрятать поднос под кровать поближе к изголовью.
Стемнело довольно скоро, и Чан за это время ни разу больше не зашел в комнату, что должно было успокоить Бэкхёна, но на деле только насторожило. Он не мог толком заснуть, все время вздрагивая от незначительных шорохов.
Он проснулся лежа на спине посередине ночи снова, но на этот раз от легкого скрипа двери. Бэк не стал открывать глаза, продолжая делать вид, что крепко спит, и подумал, что это Чанёль опять затеял что-то странное. Бён внутренне напрягся, когда услышал приближающиеся к кровати шаги, его насторожило, что они были слишком легкие, не похожие на широкую поступь Чана.
Бэк отреагировал быстро, стоило человеку запрыгнуть на него, и поднялся, отталкивая от себя незваного гостя. Тот пошатнулся назад, но вновь кинулся на парня. Бэк попытался перехватить руки, но почувствовал острую боль в левой ладони, и тут же нож оказался совсем близко к его горлу.
Глаза Бэкхёна привыкли к темноте и он увидел Сёрин, которая тяжело дышала, нависнув над ним.
– Отпусти. Ты труп, Бэкхён, – прошипела она, вырывая левую руку и ударяя ею по щеке парня. Затем сестра Чанёля плашмя прижала нож к шее Бэкхёна, который вжался в матрас, лишь бы не чувствовать холод металла.
– Я тебе глотку перережу так, что Шин неделю отмывать будет, – Сё наклонилась ниже. – Можешь кричать, Чанёль спит у себя, к тому же я заперла его дверь… Ненавижу тебя. Ты мерзкая дрянь.
Она хотела ударить Бэка по лицу еще раз, но тот вдруг резко перевернулся, сбрасывая с себя девчонку, и протянул руку под подушку. Сё резанула воздух, но тут же вскочила как кошка, накидываясь на Бэкхёна. Тот сжал письменную ручку, которую стащил у Чанёля, и ткнул ею в плечо Сёрин. Девушка вскрикнула и ударила Бэка кулаком в висок. Тот в ответ пихнул ее коленом и попытался спихнуть с кровати, вновь втыкая острый стержень в руку противницы.
– Сука! – завопила она, хватаясь за плечо, а затем резанула ножом по правой руке Бэкхёна. Из глубокой раны сквозь пальцы полилась кровь, и парень закричал от боли, роняя единственный острый предмет, который смог найти. Сё еще раз ударила Бэкхёна по лицу и схватилась за его горло, вонзая под кожу длинные ногти.
– Я ненавижу тебя! Начала ненавидеть, как только Чанёль стал слишком много о тебе рассказывать, а когда ты появился здесь, сразу захотела, чтобы ты умер! – Сё сильнее сжала горло Бэка и еще раз провела лезвием по другой руке. – Я убью тебя прямо сейчас. Ненавижу, дрянь. Из-за тебя Чанёль меньше внимания стал уделять мне, из-за тебя! Ты во всем виноват, ты мне мешаешь! Я и раньше убивала, и сейчас с удовольствием это сделаю. Чанёль со временем все забудет, и ты станешь отличным блюдом на нашем столе. И Чанёль станет прежним, снова будет со мной. Это из-за тебя он стал таким странным. Обо мне он никогда так не заботился, никогда не готовил мне обед, никогда не смотрел на меня так, как на тебя.
Глаза Сёрин блестели в темноте безумным блеском, а пальцы на горле сжимались все сильнее. Она поднесла нож к груди Бэкхёна и ткнула кончиком лезвия туда, где бешено билось сердце.
– Почему, почему ты?! Что в тебе есть такого, я не понимаю! Ты же ничтожество. Ты пустое место. Ты такой же кусок мяса, как и все! – Девушка чуть не сорвала голос, не сдерживая чувств. Тут же где-то в коридоре послышался ужасный грохот, но Сё уже занесла нож над Бэкхёном, у которого перед глазами все плыло. Он даже не знал, действительно ли все это сейчас происходит с ним. Он попытался поднять руки, но не смог ими пошевелить, и отчаянно хватал воздух сухими губами.
Бэк видел, как во взявшемся из неоткуда свете блеснуло лезвие, а затем услышал возмущенное низкое рычание.
– Сё! Отойди от него!
В следующую секунду пальцы на шее Бэкхёна разжались, и он вдохнул, судорожно кашляя. Стало легче, но перед глазами еще все расплывалось и темнело.
– Чанёль?! – удивленно воскликнула Сёрин, когда Чан в два шага преодолел расстояние от двери до кровати и одним движением стащил девушку с Бэкхёна. Она попыталась вырваться, но старший брат больно сжал ей руки, выворачивая их.
– Что ты делаешь?! – Сё по-настоящему испугалась этого рыка. Она никогда не видела брата таким злым и неуправляемым.
– Мне больно, отпусти, придурок! – по щекам девушки покатились слезы. – Я убью его! Убью! Смотри, что он сделал с моими руками.
– Ты его даже пальцем теперь не тронешь, поняла? – прошипел Чан, вырывая у Сё нож и смотря ей в глаза. – Не смей больше приближаться к нему. Ты чудовище.
– Он тебе никто! Ты ему не нужен и никогда не будешь нужен! Ты такое же чудовище, как и я.
– Не смей больше показываться мне на глаза, – Чанёль посмотрел на сестру, будто видел ее в первый раз, и вытолкал бьющуюся в истерике за дверь.
– Он все равно подохнет! – Сё прижала руки к лицу, размазывая слезы и помчалась прочь.
Чанёль бросился к Бэкхёну, который лежал на кровати с закрытыми глазами, и приподнял его за плечи, прижимая к себе. Слава Богу, он дышит, живой, живой… Только потерял сознание. На шее виднелись ало-фиолетовые следы от ногтей, а простыни были заляпаны кровью, текущей из ладоней Бэкхёна. Чан разорвал край простыни и перевязал кровоточащие руки парня, а затем бросился в ванную за полотенцами и водой. Хорошо, что раны не настолько глубокие, чтобы их пришлось зашивать.
– Прости меня, Бэк, – прошептал Чанёль, обрабатывая раны и перевязывая руки так, чтобы остановить кровотечение. – Прости меня, прости…
Веки Бэкхёна дрогнули, и он приоткрыл глаза, стараясь сфокусировать взгляд. Пусть он пока не очень хорошо видел, но знал, что низкий рык мог принадлежать только одному человеку.
– Чанёль… – сипло прошептал Бэк, пытаясь приподняться, но Чан уложил его обратно. Бэкхён закашлялся, и Пак протянул ему кружку воды.
– Прости меня, – повторил он. – Я поверить не могу, что Сё была на такое способна. Это ужасно.
– Она же тебя заперла, как ты… кх-кха, – Бэк выпил немного, но говорить и глотать было еще больно. Голова кружилась.
– Как будто бы это меня остановило. Я вдруг проснулся, потому что почувствовал что-то странное. Потом раздались эти крики, и оказалось, что дверь закрыта снаружи, а мои ключи исчезли. Поэтому пришлось выбить дверь.
– Ты…
– Лучше молчи, – Чанёль не дал Бэку договорить и провел влажным полотенцем по его шее, заставляя болезненно морщиться. – Ненавижу себя за то, что допустил такое. Я ведь обещал тебе, что ты будешь в безопасности, но не смог тебя защитить.
Чанёль обнял Бэкхёна, утыкаясь лбом в его плечо. Бэк мерно дышал и впервые не чувствовал себя испуганным в кольце рук Чанёля. Руки ужасно болели, сердце колотилось, но почему-то от тепла чужого тела становилось спокойнее. Бэкхён закрыл глаза и задремал, прижимаясь к Чанёлю. Неужели он сам приготовил эту фунчозу с овощами? Было вкусно…
Чанёль почувствовал, как выровнялось дыхание Бэкхёна. Он аккуратно уложил его на кровать, укрывая одеялом, затем вытащил из замочной скважины свои ключи и запер дверь изнутри. Выключил свет.
Чан сел на пол у кровати и положил голову на край. В ушах все еще отдавались слова Сёрин, которые были словно выжжены в сознании.
«Ты ему не нужен и никогда не будешь нужен! Ты такое же чудовище…».
Примечание к части Фунчо́за – блюдо китайской, корейской, японской и других азиатских кухонь, которое готовится из сухой лапши с приправами из маринованного перца и джусая, моркови, редьки, лука и других овощей.
