Текст книги "Мантикора (СИ)"
Автор книги: Kuro
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
4. scrambled eggs
«Возможно, я болен. Я заболел? Да, я попал.»
Чанёль опешил, но успел поймать Бэкхёна, который безвольно повис в кольце рук Пака. Это было неожиданно, не самая распространенная реакция на признание.
Чанёль тяжело вздохнул и, подхватив Бэкхёна, перенес его на кровать. Сёрин права: парню нужно больше кушать, Чан не раз отмечал, какой Бэк тощий. Пак опустился на край кровати, задерживая взгляд на лице парня. Оно казалось таким умиротворенным, только вот ресницы склеились из-за влаги, и по щеке скользила прозрачная капля. Чанёль протянул руку и осторожно стер ее пальцами, проведя ими по теплой щеке.
Затем положил ладонь на впалый живот Бэка, очертил пальцами ребра, при этом сминая ткань футболки. Появилось дикое желание забраться руками под нее, дотронуться до кожи. А еще склониться к лицу и попробовать на вкус губы Бэкхёна.
Глаза Чанёля потемнели, жилки на руках немного вздулись. Он сделал глубокий вдох, затем выдох и убрал руки. Бэк же пока не собирался приходить в себя. Все же Шин вколол парню дозу снотворного, которое, кажется, начало действовать.
Солнце за окном садилось, окрашивая все в апельсиновые цвета. Чан встал и задернул шторы, и комната погрузилась в полумрак.
В голове Чанёля все еще звучал голос Бэкхёна: «Ты такой же, как они, ты тоже ешь человеческое мясо! Ты убил Мун Квона...»
Неприятное чувство.
Неужели это так плохо? Ну, ничего, Чан еще сможет убедить его, что бояться нечего. И Бэк вовсе не один из тех, кого родители отводили в подвальную стерильную кухню. В конце концов, Чанёлю же разрешили оставить парня, и, возможно, они еще долго не передумают. А если это и произойдет, то Чан что-нибудь придумает.
Он вышел из комнаты, запирая за собой дверь. Ему это тоже не очень нравилось, но ведь это вынужденная мера, пока Бэкхён не будет рядом по своей воле.
До часу ночи Чан сидел в своей комнате, не выпуская из рук гитары, тихо наигрывая мелодию. Было странно осознавать, что предмет его давних мыслей находился совсем рядом – в конце коридора. Разве еще вчера Чанёль мог это представить? Может, лишь в самых темных закоулках души и таилось желание украсть и спрятать Бэкхёна ото всех. Тогда зачем, если не быть рядом?
Если сильно чего-то хотеть, то в итоге это может упасть прямо в руки.
Отложив инструмент, Чан по темному коридору дошел до комнаты, где спал Бэк. Зайдя внутрь, он еще некоторое время привыкал к отсутствию света, а затем приблизился к кровати. Бэкхён свернулся в позе эмбриона, словно замерз. Казался таким хрупким и беззащитным.
Чанёль лег рядом на край кровати и протянул руку, чтобы дотронуться до челки Бёна. Он чувствовал тепло кожи, касаясь пальцами лба. Ведь Бэкхён был невероятно живым. И близким.
Не выдержав, Чан придвинулся и прижал к себе Бэкхёна. Тот словно почувствовал неладное и дрогнул, но не проснулся. А даже если бы и проснулся, то Чанёль бы не отпустил. Не сейчас, когда кислую пустоту в сердце заполняет что-то похожее на жидкий мед.
Чан заснул в обнимку с Бэком, и ему не нужно было ни подушки, ни одеяла. Снилось ему что-то винное и немного сырное.
А Бэкхёну снились кошмары.
И, когда он проснулся, они, кажется, не думали кончаться.
Первым делом Бэк почувствовал сильное беспокойство, которое отдавалось где-то внизу живота. А потом словно бы и дышать тяжело. И жарко. И вообще...
Какого черта?!
Бэкхён попытался скинуть с себя длинные конечности Чанёля, но это оказалось делом не из легких. Чан сжал руки, словно намертво, прижимая к себе парня, словно он был подушкой или огромным плюшевым зверем. Что он вообще тут делает? И...
«Ты мне давно и очень нравишься. Будешь моим?»
О, дьявол. Бэкхёна охватили неловкость и опасение. Что на уме у этого странного Чанёля, если он так просто может заявить подобное? И это бред какой-то.
До вчерашнего дня они даже не общались (если это можно назвать общением), так с чего же Бэк мог понравиться Чанёлю? Если, конечно, он вкладывает в это слово тот же смысл, что и нормальные люди. В чем Бэкхён уже начинал сомневаться.
И он ни на секунду, даже во сне, не забывал, кто живет в этом доме.
Чан тем временем заворочался, словно почувствовав, что добыча в его руках начинает попытки бегства. Он потянул Бэкхёна ближе, так что Бэк чуть не уткнулся носом в шею парня. И почувствовал, как чужие руки сомкнулись на его пояснице.
«Если получится незаметно вырваться, то можно найти ключ», – подумал Бэкхён, пытаясь осторожно убрать ладони Чанёля, которые лежали там, где лежать совсем не должны. Это было сложнее, чем предполагалось, но, наконец, Бэк по одному разомкнул крепкие пальцы Чанёля и медленно отодвинул его правую руку. Бэкхён поднял голову, чтобы убедиться, что Пак еще крепко спит. Его лицо было так близко, что можно было увидеть, как дрожат во сне ресницы. Если бы в данный момент Чан открыл глаза, то Бэкхён на месте бы отправился к праотцам. Но вроде пока все было относительно безопасно, чтобы продолжать побег.
Бэкхён чуть отодвинулся назад, приподнимаясь, чтобы не задеть вторую руку. А затем перевернулся на другой бок...
Руки Чанёля в этот момент обхватили Бёна за талию, возвращая на место, вплотную к чужому крепкому телу.
– Доброе утро, Бэкхённи, – сонно прошептали ему на ухо. По позвоночнику побежало множество разрядов. – Куда ты собрался?
– В...в ванную, – скомкано ответил Бэкхён, сгорая от стыда и коря себя за неудачу.
– Это хорошо, – дыхание Чанёля щекотало щеку. – Пойдем вместе?
Пальцы Чанёля забрались под футболку Бэка. Тот чуть не задохнулся от возмущения.
– Отпусти, – Бэкхён перехватил чужие ладони и постарался отстраниться. Ему хотелось оказаться подальше от Чанёля, которому вздумалось лапать его с утра пораньше, и Бэк даже не представлял, что будет дальше.
– Хей, – Чан резко перевернул Бэкхёна на спину и навис сверху. – Может, будешь моим завтраком?
От ужаса у парня язык отнялся, а кожа стала белее мела. Он, не моргая, уставился на Пака.
«Нет, не убивай меня».
– Ну, что ты? – Чанёль окончательно проснулся, увидев страх в глазах Бэка, и поспешил сбавить обороты. – Черт, я ведь не в этом смысле. Ты совсем не понимаешь шуток? Прекрати выглядеть таким, иначе я сорвусь прямо сейчас.
Это подействовало. Бэкхён отодвинул плечом Чанёля, и тот слез с кровати. Ну и шутки у него, что волосы дыбом встают.
Чан подошел к окну и распахнул шторы, позволяя солнечному свету заполнить комнату, затем парень развернулся к Бэкхёну и так широко улыбнулся, что тот на секунду забыл, кто такой Чанёль, ведь он выглядел так... обычно.
Бэк сел на кровати, растерянно щурясь от солнечных лучей. Чан подошел и растрепал волосы Бэкхёна ладонью, вмиг заставив его собраться и напрячься.
– Сейчас позавтракаем, а потом я покажу тебе дом.
– Я не хочу, – Бэкхён врал, конечно, он хотел есть. Но вот у него совсем не было желания возвращаться в столовую и видеть остальных членов семейства Пак. Ему и Чанёля хватает.
– Врешь, – Чанёль посмотрел с укором. – Ты уже целые сутки, должно быть, не ел.
– Почему бы тебе не оставить меня?
– И позволить тебе умереть с голоду?
– У меня такой большой выбор, – усмехнулся Бэкхён и, встав с кровати, направился в ванную. Он включил воду в раковине и ополоснул лицо. Когда он обернулся, то увидел, что Чанёль стоит в дверях, опершись плечом о косяк.
– Если ты боишься моей семьи, я отведу тебя сразу на кухню, чтобы ты поел. Идем. Хотя, нет, подожди... – Чан окинул взглядом немного помятого Бёна. – Я сейчас вернусь.
Он вышел из комнаты, послышался щелчок замка. Бэкхён грустно вздохнул и подошел к окну, чтобы посмотреть на колыхающуюся зелень и немного успокоиться.
Ему хотелось до невозможности уменьшиться. Сжаться до размеров микроба, чтобы стать незаметным и исчезнуть.
Зачем это все? Почему?
Перед глазами все еще стояла миска с тушеным мясом, а затем вспомнился бестактный и когда-то живой Квон. Если бы в желудке Бэкхёна что-то было, то его бы давно вывернуло.
Он чувствовал, что его безопасный домик был снесен ураганом, но приземлился не в стране Оз, а в настоящей стране Кошмаров.
Бэк дотронулся до грязноватого стекла, и от его пальцев остались следы. Как долго он может оставаться живым заложником? Неужели, пока не надоест хозяевам? А затем его... Убьют и съедят под кислым соусом и с таким же невозмутимым видом, словно бы жареного цыпленка.
Чанёль сказал, что Бэка не тронут, но доверять убийце и людоеду? Бэкхён пока еще не спятил, как все обитатели этого дома. И Чанёль такой же сумасшедший. Он же относится к Бёну так, будто в порядке вещей распоряжаться его жизнью.
Но ведь Бэкхёна же ищут, верно? Друзья, должно быть, обыскались его в лесу, а по возвращении домой обратились в полицию, к отцу Чондэ. Но только как же полиция выйдет на семью Пак? Раньше на их счёт подозрений не возникало. Только если начнут прочесывать лес и набредут на особняк. Вот только до этого тело успеют спрятать под половыми досками.
Дядя с тетей вернутся к концу недели и не застанут Бэкхёна дома, а потом их ждет настоящий шок.
Дверь хлопнула, и в комнату вошел Чанёль, принеся с собой какие-то тряпки.
– Вот, я тут посмотрел свои старые вещи, которые мне малы. Не ходить же тебе все время в грязном.
С этими словами он положил стопку вещей на кровать. Бэк подозрительно покосился и взял верхнюю футболку темно-синего цвета с выцветшей надписью. Она была больше на пару размеров, но это действительно лучше, чем его испачканная одежда. Но все же Бэкхён мешкал.
– Давай переодевайся, и пошли, – поторопил Чанёль.
Бэк перебрал остальные вещи, которые тоже были ему велики, но хотя бы чистые и пахнущие порошком. Решив, что терять ему нечего, Бэкхён решил переодеть только футболку, ведь подходящие по размеру штаны у Пака были, возможно, только в средней школе. Бэк стянул свою грязную, замечая попутно, что, кроме всего, на плече появилась дырка.
Спиной Бён почувствовал прожигающий взгляд Чанёля, и по коже побежали мурашки. Он поторопился поскорее натянуть чистую футболку, при этом чуть не запутавшись в рукавах.
Чан поманил рукой и вышел в коридор, и Бэкхён последовал за ним. Там за дверью, его руку крепко сжали и потащили за собой. Парни спустились на первый этаж, а затем направо в противоположную от столовой сторону. Здесь в углу коридора была небольшая лесенка с деревянными перилами и ступеньками, по которым Пак и потащил Бэкхёна.
– Осторожней, – Чан вовремя дернул Бэка вверх, пока тот не ударился коленкой, и затащил в светлую комнатку. – Вот и пришли, это кухня, а за этой дверцей, – он указал на деревянную дверь на засове. – Кладовка.
На кухне было довольно уютно, что удивило Бэкхёна. Не такой он представлял себе кухню каннибалов. Деревянный стол посередине, шкафчики на стенах, холодильник, раковина, четыре конфорки на плите. На единственном окне тонкие занавески в коричнево-бежевую полоску.
– Я не знаю, что ты будешь... Может, посмотришь в холодильнике? – Чан закрыл дверь и примостился на одном из стульев. – Здесь почти никто не бывает, только мама готовит. Ты чего?
Бэкхён опасался заглядывать в холодильник. Почему-то он думал, что там может оказаться что-то страшное. Например, отрубленная человеческая голова. Или еще что.
– Такие вещи хранятся не здесь, – словно прочел его мысли Чанёль. Бэк обернулся – тот сидел, подперев щеку рукой, и пристально смотрел на Бэкхёна.
– А ты... есть не хочешь? – поинтересовался Бён на всякий случай. Он бы в жизни больше не хотел наблюдать картину, как перед ним едят человеческое мясо, словно это свинина.
– Хочу, конечно. Слушай, – Чан встал с места. – Ты давай садись, я яичницу пожарю и что-то вроде сэндвичей с ветчиной могу соорудить. Я, конечно, не мастер готовки, но, надеюсь, дом не спалю.
Он рассмеялся и подошел к холодильнику, открывая его. Тогда Бэк увидел его содержимое и понял, что действительно опасаться нечего: молочные продукты и овощи. Никаких кровавых обрезков.
Бэкхён сел на стул и уперся взглядом в деревянную столешницу.
– Остальные, может, еще спят, – вслух рассуждал Чанёль, гремя посудой за спиной у Бэка. – Сёрин спит до обеда, а Чоль и Дан вообще неизвестно где ходят. Если папе не нужно на работу, то он тоже долго спит. Возможно, что мама и господин Шин, наш дворецкий, уже проснулись. Может, он в подвальной кухне прибирается.
Подвальной кухне? Бэку не хотелось бы там оказаться, судя по всему, именно там делаются и хранятся «такие вещи». Похоже, что весь дом Паков выглядит как обычный загородный особняк, за исключением этой самой подвальной кухни. Может, вход в нее даже как-то спрятан. Бэкхён надеялся, что в запланированную Чаном экскурсию не входило посещение подвалов.
И страшно – видеть, что для них это нормально.
Чанёль, выросший в этой семье, не может быть другим, поэтому Бэк не может перестать его бояться. Этого парня, что, беззаботно болтая, жарит яичницу на сковородке. Но тут все же надо придерживаться особой линии поведения: лучше не злить этого парня, не выводить из себя. Надо лишь сохранять деликатность и осторожность, ничем не скомпрометировать себя.
– О чем задумался? – раздалось сверху. Бэкхён задрал голову и увидел, что Чан стоит прямо за его спиной.
– Да так, ни о чем.
– Я знаю, ты не очень разговорчив. Но вот с Чондэ часто о чем-то говоришь.
Чанёль отошел к плите и положил на тарелки яичницу и пару сэндвичей. Затем поставил одну тарелку перед Бэком, а сам сел напротив.
– Спасибо, – пробормотал Бэк, отрезая кусочек от яичницы. – Можешь, кстати, взять мой сэндвич. Я не ем ветчину.
– Почему? – удивился Чанёль, который умудрялся говорить с набитым ртом. – А, ты еще говорил, что не любишь говядину и свинину.
– Я почти не ем мяса.
– Вегетарианец, что ли?
– Нет, у меня проблемы со здоровьем, – Бэкхен ел и все еще не отрывал взгляд от столешницы, рассматривая узоры на дереве.
– О, я не знал, – протянул Чан, забирая с тарелки Бэкхёна сэндвич. Некоторое время они завтракали молча, но потом Пак прервал наступившую тишину неожиданным вопросом.
– Кстати, я хотел спросить, – Чанёль сплел пальцы перед собой. – Тебе нравились мои цветы?
Бэк поперхнулся воздухом и вскинул голову. Почему он раньше не подумал об этом? Судя по всему, ту записку мог написать Чанёль, а значит, и букеты тоже оставлял он.
Бэкхён постарался вспомнить, с какого момента приблизительно начали появляться цветы на заборе, но мог предположить только, что где-то в начале марта. А Пак к тому времени жил в городе полмесяца, не больше.
– Зачем? – невольно вырвалось у Бёна.
– Ну… Таким образом чаще всего выражают симпатию, – улыбнулся Чан. – Разве нет?
– К девушкам. И не поминальными венками.
– Так тебе не понравилось, – кажется, Чан немного поник. – Иногда мне удавалось нарвать живых цветов, но легче было взять искусственные. Тем более, они такие красивые и не вянут.
– Только не говори, что на самом деле брал их на кладбище…
– А что?
Бэк чуть не свалился со стула, и подумал, что пора бы готовиться к нервному срыву, когда можно орать и крушить все вокруг. Потому что нет, совсем ничего! Абсолютно ничего в том, что незнакомая шпала-людоед тащит к его дому цветы с кладбища, а потом запирает в собственном доме.
– Эй, Бэк, – заметил странное выражение лица Чанёль. – Я не знал. Ты не думай, я не отношусь к тебе, как к девушке. Собственно, у меня никогда такого не было, поэтому я не знал, как себя вести.
– Это ты следил за мной? – холодно спросил Бэкхён.
– Я не следил! Ну, не совсем, просто провожал тебя иногда. Особенно, когда заметил, что некоторые парни задирают тебя. Тем более, я больше хотел узнать о тебе.
Бэк ничего не ответил на это. А что говорить: что в таких случаях обычно подходят, знакомятся, общаются. Но ясно, что слово «обычно» не относится к Чанёлю. С ним явно много чего не так. И почему такому человеку понравился Бэкхён – большая загадка. Как вообще среди всей толпы студентов можно было приметить именно его, ничем не примечательного невысокого парня, у которого не очень много друзей. Чанёль, как Чондэ вроде упоминал, казался со стороны просто веселым студентом. А на деле все оказалось… Намного страшнее.
– Бэкхён, – Чан положил свою руку на ладонь Бёна и сжал ее. – Я понимаю, тебе нужно время. Но я не всегда могу быть сдержан. Просто ты мне очень нравишься, и я не знаю, что с этим делать.
Бэк поджал губы, не зная, куда деться от прожигающих черных глаз Чанёля. Ясно, тот не шутит. И не важно, что им движет: симпатия или похоть.
– А теперь идем, я покажу тебе наш дом, – Пак подорвался с места и потянул Бэкхёна за собой, и тому опять ничего не оставалось, как идти следом. Но после завтрака все же Бэк почувствовал себя лучше.
– На первом этаже столовая, гостиная, папин кабинет с библиотекой, – перечислял Чанёль, выводя старшего снова в холл и указывая пальцем в разные стороны. А затем провел Бэкхёна в гостиную, демонстрируя красивую комнату с кожаными диванами и большим телевизором. Здесь же была большая стеклянная дверь, которая вела на открытую террасу.
Обратно в холл, к лестнице. Здесь опять внимание Бэкхёна привлекла картина с чудовищем, которую можно было рассмотреть подробнее. У монстра было тело красного льва, а хвост походил на хвост скорпиона. А вот голова была человеческой, правда, непонятно, кому она могла бы принадлежать – мужчине или женщине. Длинные рыжие волосы, напоминавшие гриву, опутывали ствол дерева в тени которого и притаилось существо. И самыми пугающими были глаза чудовища, налитые кровью и словно следящие за тобой, где бы ты ни стоял.
– Это вход в подвал, – Чанёль за спиной Бэка показал на дверь под лестницей. – Подвальная кухня, хозяйственное помещение и комната Шина.
Бэк отвлекся от картины и, посмотрев на темно-серую дверь, сглотнул. Теперь дворецкий казался более пугающим. Ведь как можно жить там?
– На втором этаже комнаты родителей, Чоля, Дана и Сё. Он такой же большой, – говорил Чан, ведя Бэка дальше по лестнице. Бён подумал, что на его запястьях точно останутся синяки из-за привычки Чанёля таскать его словно тряпичную куклу. Шаг Пака широк и быстр, а Бэк еле поспевает следом.
– Пожалуй, нам сюда не стоит… – пробормотал Бён, оказываясь в холле второго этажа. Не хотелось ему встречаться с остальными членами семьи.
– Ладно, – пожал плечами Чан, резко разворачиваясь. – Тогда на наш этаж.
– Наш? – переспросил Бэк, морщась, так как Чанёль чуть не вывернул ему руку.
– Ой, прости, тебе больно? – заметил Чан, притормаживая. – Наверное, я слишком все это, да?
– Да, – кивает Бэкхён. Однако Пак не отпускает руку Бёна, только вроде старается не так сильно теперь сжимать его запястье. А затем медленнее поднимается наверх.
– На третьем этаже моя комната прямо напротив гостевой. На самом деле, эта должна была быть комната одного из близнецов, но они не захотели жить раздельно. Так что до этого времени комната пустовала. Давай, я хочу показать тебе свою комнату.
Бэкхён отметил, что на третьем этаже почему-то темнее, чем на остальных. В конце коридора только полукруглое оконце наверху, бра на стене не горит. Прямо напротив друг друга две двери. За той, что справа проснулся Бэкхён, а за другой – комната Чанёля.
Чан пропустил старшего вперед и только потом зашел сам. Бэкхён остановился посередине комнаты, не зная, что ему делать, и Чанёль молчал, словно бы давая Бёну время осмотреться.
В самой комнате был ужасный бардак, но это не казалось удивительным. Вещи на стульях, не разобранные сумки, шнуры и провода от техники на полу. Все такое обычное, что это даже ненормально. Слева от двери большой шкаф и письменный стол, полностью заваленный барахлом, упаковками от еды и какими-то потрепанными тетрадями и книгами. Справа – другая дверь и рядом большая незастеленная кровать, на которой одиноко лежала акустическая гитара. И что примечательно – прямо напротив двери огромное окно с широким подоконником, на котором легко уместиться даже Чанёлю.
Бэкхён понимал, что Чан ждет от него каких-то слов. Но Бэк не хотел начинать разговор, пусть молчание и давило.
– Я понимаю, здесь все вверх ногами, – усмехнулся Чанёль, пиная ногой пластиковую бутылку из-под колы. – Сядь уже куда-нибудь.
«И не только здесь», – подумал Бэкхён и запрыгнул на подоконник. Было страшно оставаться наедине с Чанёлем в запертом пространстве.
– На самом деле, я попробую здесь прибраться как-нибудь, – продолжал Чанёль, подвинув гитару и разместившись на кровати. – Некоторые сумки еще не открыты со времен переезда. Просто я не разбираю их полностью. Мы не очень часто переезжаем, но делаем это очень быстро. Я родился в Сеуле, а старшие братья в Кояне. У меня была еще старшая сестра, но она умерла до моего рождения, о ней не любят говорить. Сёрин родилась где-то в Кёнги-до. Откуда мои родители, я даже и не знаю. После моего рождения мы еще года четыре прожили в столице, прежде чем переехали в Кёнги-до. Там я и в школу пошел. Дальше снова переезд, я сменил школы так три-четыре. Потом университет в Сувоне, а теперь вот здесь. Сё тоже перевелась в местную школу, папа и Чоль с Даном нашли работу.
– Кем работает твой отец? – Бэк подумал, что молчать слишком долго будет неправильно и решил все же разбавить монолог Чанёля. Да и не мешало бы узнать кое-что о семье Пак.
– Он врач, хирург. В провинции всегда найдется место. Что касается денег и этого всего, – Чан развел руками, словно бы имея в виду дом. – То дедушка оставил большое наследство маме.
Ясно, на какие деньги госпожа Пак покупает ингредиенты для готовки.
Бэк повернул голову к окну, наблюдая пейзаж, который отсюда открывался. Был виден забор, окружающий дом, кусочек сада на заднем дворе. Внезапно Бэк увидел, как что-то большое и черное движется по двору. Он пригляделся внимательнее, развернув корпус. Этим «чем-то» оказался огромный ротвейлер – мощный черный пес с жесткой шерстью. Собака порыскала под забором, а затем исчезла на задворках.
– Это Чума, – раздался голос совсем рядом. Бэк развернулся и увидел, что Чан стоит рядом, и колени Бёна почти упираются в его живот. – Еще есть ее братья Бес и Хантер. Боишься собак?
Бэкхён отрицательно повертел головой, отодвигаясь назад, потому что ему неудобно, когда Чан так близко и вообще возвышается над ним. Вообще Бэк любит собак, и в детстве у него был щенок бигль. Его пришлось отдать в добрые руки, после того, как Бэкхён покинул Сеул, ведь у дяди аллергия на шерсть. Но вот эти собаки вызывали опасения, особенно сейчас, когда стали известны жуткие клички.
– А меня боишься? – Чанёль уперся руками о подоконник, наклоняясь ближе к Бэкхёну.
– Нет, – ответил Бэк и сам понял: врет. И Чанёль это тоже понял.
Сердце Бэкхёна громко колотилось. Он боялся вдохнуть.
Чан, как и вчера, запустил пальцы обеих рук в волосы Бэка, касаясь подушечками кожи головы. Словно жжется. Чанёль провел по волосам от висков к шее, обхватывая голову Бэкхёна. Тот дернулся и вжался в оконное стекло.
Бэк вцепился в локти Пака, желая отстранить его руки. Но Чанёль был очень напорист, и сопротивление Бэкхёна то ли ему не нравилось, то ли распаляло. Чан подался вперед и поцеловал. Сначала почти промахнулся, потому что Бён дернул головой, но затем Чанёль сильнее притянул Бэкхёна к себе, и целовал глубоко и развязно, не смотря на то, что ему не отвечали, полностью подавляя попытки к сопротивлению.
– Нет, Чанёль, – задыхался Бэк, пытаясь вдохнуть в те секунды, когда Чан отстраняется. – Нет… Хватит. Чан…
Одной ладонью Чанёль придерживал Бэкхёна за затылок, а другую положил ему на поясницу, сминая ткань широкой футболки. Продолжал целовать, ведь он так ждал этого. Бэк почувствал его горячий язык у себя во рту. Вроде и противно, а вроде и страшно, Бён не решился укусить Чанёля, боясь внезапной реакции.
– Бэк, – выдохнул Чанёль и распрямился, не убирая рук. – Как я позволил человеку украсть свое сердце?
Бэкхён уперся лбом в грудную клетку Пака, а слышал только свое сердце в ушах: бом-бом-бом. Губы горели.
Больно.
«Только, пожалуйста, больше ничего не делай. Не трогай меня, не трогай» – думал Бэкхён, поднимая голову и видя темные глаза Чанёля, которые так же прожигали его. И спасение пришло неожиданно.
– Чанёль! – раздалось из-за двери. – Ты проснулся?
– Да, мама! – ответил Чан, отстраняясь от Бэкхёна.
– Ты поел? Помнишь, что сегодня нам надо в город?
– Черт, – прошипел Чанёль. – Ненавижу эти поездки по магазинам. Да, я поел! Скоро спущусь.
– Не задерживайся, – послышался цокот каблуков.
Чанёль отошел к шкафу.
– Это займет некоторое время, – сказал, стоя спиной к Бэкхёну. – И это… ты прости, что набросился так. Тяжело ясно думать, когда ты рядом. Хах, ты посмотри, расцарапал мне плечи, надо рубашку с рукавом…
Бэкхён провел тыльной стороной ладони по губам. Похоже, ждать взаимности от него не будут. Чанёль больше ничего не говорил, просто молча переоделся, а затем вышел из комнаты, не взглянув в сторону Бэка.
Вот тебя впервые в жизни и поцеловали, Бён Бекхён.
Примечание к части План дома Чанёля: http://s020.radikal.ru/i715/1406/ce/559bd3226242.jpg
