Текст книги "Мантикора (СИ)"
Автор книги: Kuro
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
5. galbitang
Как ты позволил человеку украсть своё сердце?
Запоздало Бэкхён подумал, что его не отвели обратно в комнату для гостей, а оставили в этом хламовнике, где до сих пор чувствуется явное присутствие хозяина. Парень поднялся с подоконника и проверил дверь, которая, к удивлению, оказалась открытой. Бэк вышел в коридор и догадался, что его заперли на этаже: двустворчатые двери, ведущие на лестницу, были плотно закрыты.
Бэкхён вернулся в комнату Чанёля и осмотрел окно, на котором не было решетки в отличии от окна в гостевой комнате. Бэк поднял щеколду и раздвинул старые деревянные рамы, вдыхая свежий воздух. Посмотрел вниз – высоко, и никак не спустишься же, и даже если был какой-нибудь способ, то Бэк помнил, что во дворе свободно разгуливает три жутких ротвейлера. Он не сомневался, что псины разорвут его на клочки, если предоставится такая возможность.
Бэкхён вздохнул, устремляя взгляд на зеленые стены деревьев. Как же хочется домой. Бэк отошел от окна к письменному столу, бессмысленно перебирая полупустые пачки рисового печенья и «Choco Pie». Ничего полезного. Да и вообще, разве его бы оставили в комнате, в которой есть что-нибудь опаснее шоколадных пеперо? Если бы только Бёну удалось добраться до телефона или выйти в интернет, чтобы сообщить о своем местонахождении.
Бэкхён начал методично обыскивать комнату в поисках какого-нибудь гаджета, и в течении часовых поисков он нашел много разных вещей, но не то, что нужно. Ни ноутбука, ни планшета, и уж тем более смартфона, который Чан забрал с собой.
Так грустно, наверное, ему никогда еще не было, за исключением того происшествия семь лет назад. Словно бы он вернулся в прошлое.
Бэк со злостью отбросил стопку журналов обратно на стол, отчего с него посыпались остальные. Парень чертыхнулся и начал собирать их. Все же в комнате у Чанёля такой же бедлам, как и в голове. Кладя стопку обратно, Бэк обратил внимание на потрепанную большую тетрадь, которая раньше лежала, наверное, в самом низу. Он взял ее в руки и перелистнул несколько страниц – это были не конспекты лекций. На линованных страницах знакомыми корявыми буквами были написаны разные тексты, и карандашом кое-где были обозначены аккорды. Бэкхён с любопытством перевернул еще страницы, пока не наткнулся на одну из последних страниц, слова на которой привлекли его внимание. Его взгляд перепрыгивал через строчки, выхватывая отрывками.
«Ночь красит алым, и человек поддается тьме,
Ночь прячет ужасы за закрытыми дверями.
…
Услышь мой вой, приди ко мне.
Утешь меня, скажи, что ночь зажигает звезды.
Скажи, что тебе все равно. Скажи, что не уйдешь.
Я не хочу пачкать тебя красным.
…
Я мечтаю коснуться твоей лунной кожи,
Но не знаю, чего хочу больше: любить тебя или съесть тебя».
– Отдай это! – Бэкхён не заметил, как открылась дверь, и в комнату вошел Чанёль. Стоило тому увидеть, как Бэк держит в руках его тетрадь, он в два шага преодолел расстояние, разделявшее их, и вырвал ее из рук застывшего Бёна. Тот попятился назад, думая, что сейчас Чанёль ударит его в ярости, но этого не произошло. Чан просто закинул тетрадь куда-то на полку шкафа.
– Ты пишешь песни? – спросил Бэкхён, отходя чуть дальше.
– Так, просто для себя. Как хобби, – Чан подошел к кровати и провел пальцами по грифу гитары. – Я сам научился играть на гитаре, иногда просто перебираю струны, и что-то приходит на ум.
Сейчас Бэкхён замечает в руках Пака белый пакет, ручки которого немного запотели.
– Это обед, – Чан кладет пакет на подоконник. – Мама приготовила кальбитан, а тебе я принес салат и сливочную картошку. Давай поедим, пока еще горячее.
– Здесь?
– А почему бы нет? – Чанёль вытащил несколько контейнеров и деревянные палочки. – Я знаю, что ты не хочешь есть вместе со всеми в столовой. Я тоже иногда ем в своей комнате, мама привыкла. Только ворчит из-за беспорядка. Она хочет, чтобы Шин здесь прибрался, если я этого не делаю. Вот только я его никогда не пускаю в свою комнату. И вообще мало кого, да и особо они желанием не горят. Не стой, садись и давай кушать.
Чан протянул Бэкхёну контейнеры со сливочной картошкой и салатом, и, взяв чашку с супом кальбитан, опять расположился на своей кровати. А Бэк, наученный горьким опытом, сел на стул, стараясь держаться подальше. Он старался держать себя в руках, но на деле очень злился на Чанёля из-за его недавней выходки. Особенно его напрягало то, что, возможно, было в чашке Чанёля. Кто знал, что из человеческого мяса можно приготовить кальбитан, для которого используются свиные ребрышки?
– Ты ведь помнишь, какая свинина на вкус? – Чанёль оторвался от еды, замечая взгляд Бэка. – Не хочешь попробовать это?
Бэкхён сглотнул и молча продолжил кушать свою картошку.
– Да, жалко, что ты вегетарианец.
– Я не вегетарианец, – рявкнул Бэк, не вытерпев. – И даже если бы я чаще ел мясо, то все равно никогда бы не попробовал человечину!
– Это такое же мясо, как и все остальное. Только достать и приготовить его сложнее. И не у каждого хватит на это сил или желания. Чтобы есть людей, не обязательно быть оборотнем или животным-людоедом.
– Это твое мнение?
– Что? – не понял Чан.
– Ты сам так думаешь или повторяешь чьи-то слова? – пробурчал Бэк, пробуя морковный салат.
Чанёль ничего не ответил на это. Действительно, родители с детства повторяли ему эти слова. Но разве это не правда?
– Папа говорит, что человек – такое же животное, как и любое другое. А мы отличаемся от других семей. Это передается у нас несколько поколений, и в нас течет кровь новых хищников.
– То что ты говоришь, похоже на бред…
Бэкхён хотел сказать «сумасшедшего», но вовремя замолчал, вспоминая о своем намерении не употреблять это слово. В несколько поколений, значит. Похоже, что этим детям с детства промывают мозг.
«Неужели ты сам не понимаешь, что это неправильно?» – готово сорваться с языка Бэкхёна, но он и так сказал слишком много, что могло бы разозлить Чанёля. Тот сурово молчал, съев свой кальбитан.
– А ты на чем-нибудь играешь? – внезапно спросил он.
– Что?
– На каком-нибудь музыкальном инструменте.
– А-а. В детстве… – начал Бэк и замолк.
– Ну?
– Я учился играть на фортепиано, когда ходил в начальную школу, – нехотя ответил Бэкхён, коря себя за то, что поднял тему своего прошлого.
– Здорово, – улыбнулся Чанёль и складки на его лбу разгладились. – У тебя на самом деле пальцы пианиста. Я бы хотел послушать, как ты играешь.
– Я давно уже не садился за инструмент, у моих дяди и тети дома нет пианино, так что я уже почти все забыл.
– Почему ты живешь с дядей и тетей? Где твои родители?
– Я не хочу об этом говорить.
– Они умерли?
– Я не хочу об этом говорить!
– Так это правда?
– Тебе-то что? – огрызнулся Бэкхён.
– Я просто хочу больше узнать о тебе. Ты такой молчаливый и грустный. Если бы ты хоть раз мне улыбнулся, как улыбаешься своим друзьям. Помню, когда первый раз увидел твою улыбку. Ты казался таким серьезным и отстраненным всегда, поэтому это меня поразило. Тогда ты разговаривал с Чондэ в столовой, и он о чем-то пошутил. Ты старался сдержать смех, но все же не мог удержать эту искреннюю широкую улыбку. Ведь ты знаешь, какой ты красивый, когда улыбаешься?
Бэкхён чуть не выронил из рук пустой контейнер, но вовремя поставил его на стол, где было свободное место. Еще никто ему не говорил такие слова. Более того, Бэк порой стеснялся улыбаться, потому что в этот момент его глаза становились узкими щелками и, наверное, это смотрелось очень смешно со стороны.
– Тебя стало так много в моей голове.
– Чанёль…
Бэк стрельнул глазами по сторонам, мысленно расчищая путь отступления. Чанёль сейчас улыбается как полоумный, а что он может натворить в следующую секунду?
– Как мне заставить тебя улыбнуться? Только не проси отпустить. Знаешь же, что не могу.
– Тогда мне больше ничего не приходит в голову.
– Интересно, как люди влюбляются взаимно? – протянул Чанёль, откидываясь назад. – Даже не верится, что такое стечение обстоятельств бывает.
– Я могу вернуться в гостевую комнату? – задает давно волнующий его вопрос Бэк. Хотя кто знает, даже в этом случае Чан пойдет за ним. Чанёль рядом около часа, а Бэк уже снова хочет оказаться в одиночестве.
– Весь третий этаж в твоем распоряжении. Только далеко от меня ты все равно не сможешь отдалиться. Я не настолько глуп.
Бэкхён не думал подобного, ведь каким бы разговорчивым и надоедливым Чанёль не был, полным идиотом его не назовешь. И опять же относится к Бэкхёну, как к домашнему животному.
Как к кролику или щенку. Потому что и кроликов, и щенков едят.
– Мне нужно в ванную, – сказал Бён, поднимаясь.
– Хорошо, – кивнул Чанёль. – В ванную можно попасть из гостевой или из коридора. Тебе помочь?
– Сам как-нибудь справлюсь, – проворчал Бэкхён и вышел из комнаты.
Чанёль потер шею, досадливо морщась. Никак не удается пробить эту броню Бэка, как ни старайся. И еще Паку не удается толком держать себя в руках, когда тот выглядит таким красивым и милым. Так и сорваться недолго, а насиловать Бэкхёна Чанёлю не очень хотелось. Но ведь и сейчас мысли о Бэкхёне в его ванной рождают в Чанёле нервное возбуждение.
Внезапно до Чана доносится испуганный крик. Парень подрывается с места и бежит в ванную комнату, где находит Бэкхёна белого как мел. Он дрожит и беспомощно смотрит на Чана.
– Там… там в ванной, – шепчет он и показывает пальцем. – Это ты сделал?
Чанёль непонимающе хмурится и обходит Бэка, заглядывая в ванную. И сдерживается, чтобы не разругаться последними словами. Некогда белое дно ванной было покрыто ярко-красными разводами и лужами.
– Это кровь.
– Сам вижу, что не гранатовый сок! – нервничает Бэкхён, ломая пальцы. – Откуда она здесь взялась? Утром этого не было!
– Успокойся, это всего лишь глупая шутка. Сто процентов, что дело рук этих придурков. Ну, они у меня получат, – злится Чанёль, так что вздуваются вены на шее. Надо еще раз напомнить близнецам, что не стоит злить Чана, если не хотят, чтобы с ними сыграли другую шутку.
– Боже, – старается успокоиться Бэкхён. – Боже, Боже…
– Бэкхённи, – Чанёль берет его руки в свои, чтобы тот перестал мучить свои пальцы. – Успокойся, не смотри туда. Ты можешь воспользоваться моей ванной. Идем отсюда.
Он вывел Бэка из ванной и проводил в комнату, открывая дверь в свою ванную.
– Я позову Шина, и он приберется у тебя. Проходи.
Бэк опасливо глянул в ванную Чанёля и убедился, что с ней все в порядке. Затем обернулся на Пака, который все еще стоял в дверях.
– Точно все в порядке? – спросил тот.
– Да, все нормально… Уйди.
– А? Сейчас, конечно, – Чанёль окинул взглядом ванную комнату, чтобы убедиться, что ничего опасного здесь нет. А затем вышел, закрывая за собой дверь, и вспомнил, что она закрывается изнутри на щеколду, только когда услышал за спиной щелчок. Чан усмехнулся.
Он подошел к шкафу и достал свою тетрадь в красной обложке. Ту самую, которую листал Бэк. Интересно, как много он успел посмотреть. Увидел ли, как изменилось содержание песен со временем?
Парень взял в руки гитару и расположился с ней на подоконнике. Он может оставить здесь половину вещей, но с этой гитарой он не расстается уже пять с лишним лет.
– Чанёль, – в комнату постучали.
– Это ты, Сё? – Пак отложил инструмент и подошел, чтобы открыть дверь. – Что случилось?
– А почему обязательно что-то должно случиться? – пожала плечами сестра, входя. – Помнишь, ты обещал сходить со мной на пруд сегодня?
– Эм, прости, не получится, – почесал затылок Чанёль, припоминая, что упоминал что-то подобное. – А одна ты сходить не хочешь?
– Не хочу, что мне там одной делать? – нахмурилась Сёрин, падая на кровать. – Где твой Бэкхён?
– У себя, – зачем-то соврал Чан, благо что шум воды за стеной затих до того, как сестра вошла в комнату.
– Это все из-за него, да? – лениво поинтересовалась Сё. – Ты порой только о нем мне и говорил.
– Не преувеличивай, – Чанёль действительно рассказывал сестре о парне из своей группы, но без всяких намеков. – И кому же мне еще об этом рассказывать?
– Да уж точно не близнецам, – усмехнулась девушка, переворачиваясь на живот. – Ты был так заинтересован этим человеком, что я ожидала что-то такое... необычное. А на деле я не увидела в этом Бэкхёне ничего особенного. Таких тысячи. Зачем он тебе?
Чанёль промолчал, не желая вступать с Сёрин в спор. Откуда же ей понять.
– Он будет только мешать, – Сё села на колени и в упор посмотрела на Чанёля густо подведенными глазами. – Лучше избавься от него, пока сам не пожалел. Он всего лишь человек, может, даже никому не нужный. Так еще легче и дешевле.
– Ты начинаешь говорить совсем как мама.
– Фу, не говори мне таких гадостей, – поморщилась Сёрин и кинула в брата подушкой. – Не хочу быть похожей на нее, такая зануда. Ну, пошли же, ты совсем перестал проводить со мной время.
– Почему бы тебе не найти друзей?
– Шутишь, что ли? Как ты только можешь общаться с этими одноклеточными? Ненавижу этих придурков, которые тратят свою жизнь только на видео-игры или погоню за айдолами. Они просто тупые куски мяса и жира.
При этих словах глаза у сестры как всегда загорелись. Так как она была девочкой, то не годилась для охоты, только в подвальную кухню ее пускали с ранних лет.
– Я же сказал, что не могу, – попытался оправдаться Чан, хотя виноватым себя особо не чувствовал. – Еще мало ли что придумают эти адские близнецы, я не могу оставить Бэка.
– Ты кидала, Чанёль, вот и сиди тут вместе со своим Бэкхёном. С Бесом будет интереснее, чем с тобой, – Сёрин вскочила с кровати и быстрым шагом вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Сё яростно застучала каблуками по ступенькам, спускаясь к себе. Глупый Чанёль, тратит время на всякую ерунду. На самом деле Сёрин и Чанёль всегда были близки друг с другом, как младшие дети. Если Чан еще находил друзей в новых школах и университете, то Сё держалась особняком, презрительно смотря из-под черной челки на своих новых одноклассников. Она уговорила однажды папу поймать одну самую противную девицу из своей школы, уверяя, что та достаточно мясистая, чтобы хватило минимум на неделю. Сё была привязана к Чанёлю и все жалела, что у нее нет такой силы, как у брата. Тогда бы ей разрешили охотиться. Она искренне не понимала, почему Чан не испытывает восторга от этой возможности и мало ею пользуется. Эх, если бы они смогли охотиться вместе, как Чоль с Даном. В последнее время глупый Чанёль и так перестал обращать на сестру внимание. Только на кладбище с ней вместе и ходил, и то пропадал потом где-то среди старых могил вместо того, чтобы искать свежие. Бесит.
Как только дверь за Сё захлопнулась, Чан вздохнул, но следом не пошел. Он не хотел ссориться с сестрой. Но кто виноват, что она такая вспыльчивая?
Бэкхён слышал, как кто-то вошел в комнату Чанёля, когда он закончил набирать воду в ванную. Судя по голосу, это была младшая сестра Пака, но Бэка это мало волновало. Он разделся и погрузился в горячую воду с головой. Затем вынырнул, выдыхая, и откинулся назад, позволяя воде ручьями стекать с волос. Он закрыл глаза и почему-то подумал о том, что завтра бы пошел в университет, прежде чем снова нырнул под воду. Под водой он слышал только собственное сердцебиение.
Вынырнув, Бэкхён поджал ноги и уткнулся головой в колени. Перед глазами все еще стояла картина, увиденная в ванной. Эти кровавые разводы… Неужели из человека может вытечь столько крови? Не удивительно, если ему отрубить голову. Бэк подавил рвотный позыв, оставляя красные следы от ногтей на своих руках. Мерзкие близнецы, когда они только успели? Наверное, когда они с Чанёлем обедали. Если Чан сам не причастен к этому жестокому розыгрышу.
Бэкхён больше не мог сдерживать слезы, которые крупными каплями стекали по его и без того мокрым щекам. Бэк еще никогда не плакал от страха.
Он не знал, сколько просидел в ванной. Вода давно остыла, и кожа на руках некрасиво сморщилась от влаги. Бэку было холодно, но он не хотел выходить, не хотел возвращаться в тот ужасный мир за дверью.
Чанёль, видимо, уже давно обеспокоился и пару раз стучал в дверь, чтобы убедиться, что с Бэкхёном все в порядке. Тот что-то сухо отвечал, но открывать дверь не собирался. Наконец, Чан услышал, как сливается вода из ванной, но Бэк все равно не вышел. Тот сидел на резиновом коврике, и прикидывал, как скоро Пак Чанёль захочет ломать дверь. Мокрая челка падала на лоб, и одежда была надета на мокрое тело, так как Бэк не захотел воспользоваться полотенцем Чанёля. Он надеялся, что подхватит воспаление легких, и это будет отличным предлогом, чтобы его оставили в покое.
Чанёль начинал злиться на самого себя за то, что не выкрутил щеколду, прежде чем пускать Бэкхёна в его ванную. Ясное дело, что он может принести себе вред. А может, он даже плачет. От этих мыслей Чанёлю хотелось рычать от бессилия и гнева.
Пак спустился на ужин в столовую, вернулся, а Бэк все еще сидел, запершись.
– Ты и спать будешь в ванной, Бэкхён? – спросил Чан через дверь.
– Захочу и буду питаться твоей зубной пастой. Уж лучше той дряни, которую вы едите, – послышалось оттуда. Видимо, то, что его и Чанёля разделяла стена, придавало Бёну уверенности.
– Хватит дурить! Это уже даже смешно.
– О, а я разве здесь не для того, чтобы развлекать тебя? Или ты хотел, чтобы я научился прыгать через горящее кольцо и ходить на передних лапах?
– О чем ты, черт возьми? – не понял Чанёль. – Ничего такого я не хотел. Открой дверь, давай нормально поговорим.
– Не о чем нам с тобой разговаривать. Ты все равно не слышишь то, что я говорю.
– Бэк… Почему ты так, а? Я ведь не сделаю тебе ничего плохого.
«Не верю!» – хочется крикнуть Бэкхёну, но больше он ничего не говорит, потому что не о чем тут говорить. Может, мама Чанёля уже подсчитала, сколько он должен стоить. Не очень много, наверное, ведь Бэк тощий студент, живущий на стипендию вместе с дядей и тетей. А больше у него никого и нет. Куда уж Чанёлю с его большой сумасшедшей семьей понять это.
– Бэк. Если ты не откроешь сейчас эту дверь. То я. Выломаю ее нахрен, – с глубокими паузами произнес Чанёль, и Бэкхён напрягся. – Я не шучу. Раз. Два…
Замок щелкнул и дверь открылась. Чанёль увидел перед собой Бэкхёна с взъерошенными волосами и немного опухшими глазами. Бён ждал, ударит его Чан или нет, но тот стоял неподвижно.
– Могу я выйти?
Чан отошел от дверного проема, и Бэкхён направился к выходу из комнаты, но Пак схватил его за руку.
– Ты остаешься.
– Я хочу к себе, – Бэк попробовал выдернуть руку, но Чан дернул его на себя. А потом припечатал к стене.
– Хватит трепать мне нервы.
– Хватит таскать меня, как тряпичную куклу. Пусти, мне больно.
– Ведешь себя, как…
– Как злой великан, – вырвалось у Бэкхёна, и пока Чанёль переваривал фразу из «Шрека», ему удалось выскользнуть из-под руки Пака.
– Это я злой великан? – развернулся Чан. Бэк сел на стул, подобрав под себя ноги, понимая, что рано или поздно схлопочет. – Знаешь, только осел может сидеть в ванной, пока не стемнеет. Чего ты хочешь этим добиться? Я тебя везде достану: ты ведь у меня дома.
Да, об этом сложно забыть.
– Пока от тебя одни только хлопоты, – Чанёль ложится на кровать и смотрит в потолок. – Хорошо, что родители об этом не знают, иначе они точно скажут, что я безответственный. Отец и так готов разочароваться во мне, но благо, что у него еще двое сыновей.
Чан повернулся на бок и посмотрел на Бэкхёна. Ему даже понравилось, как тот препирался: хоть немного оживился в этот момент. А сейчас снова стал похож на неживую фарфоровую куклу. Чанёлю это не нравилось, с него достаточно мертвого.
– Бэкхён. Спроси меня о чем-нибудь. Спроси, а то укушу.
Бэк скептически отнесся к этой шутке Чанёля, но все же решил больше сегодня не злить его. Ладно один раз удалось вырваться, но кто знает, получится ли в следующий.
– Что за монстр нарисован на картине, что у вас на первом этаже? – первое, что пришло в голову Бэкхёну. Довольно безопасный вопрос на отвлеченную тему.
– О, это мантикора, – сказал Чан, по-турецки садясь на кровати. – С телом льва и головой человека. Эту картину еще дедушка нарисовал, ему нравилось это существо. У мантикоры три ряда зубов, а на хвосте шипы с ядом, с их помощью мантикора охотится. Она людоед. У папы в библиотеке есть несколько переводов греческих мифов, где написано про нее… Наверное, дед считал мантикору символом нашей семьи, не находишь?
– Может быть, – неопределенно ответил, Бэк. Чудовище ему нисколько не симпатизировало, особенно в качестве демона-людоеда.
– Эй, Бэк, иди сюда, – Чанёль похлопал ладонью по покрывалу рядом с собой.
– Э-э-э. Нет, мне и тут удобно.
– Иди сюда, кусать не буду, обещаю. Или мне силой тебя тащить?
Нет, уж лучше сам. Бэкхён опустил ноги на пол и подошел к кровати, опускаясь на самый ее край. Чанёлю это не понравилось, и он, притянув Бэка за плечи, усадил его рядом с собой, положив голову тому на плечо. Бэкхён поежился,
– У тебя плечо костлявое, – пожаловался Чан. – Задай еще вопрос, если сам не хочешь отвечать.
– Я не знаю, какой.
– Не обманывай, ты же умный. Самый умный человек, которого я знаю.
«Умный человек не попал бы в такую ситуацию», – подумал Бэкхён. Волосы Чанёля щекотали скулы, но хорошо, что тот пока не распускает руки. Вообще Бэкхён понял, что очень странно находиться рядом с Чанёлем. То он добрый и улыбающийся, и кажется, что в нем нет ничего опасного, даже хочется как-то довериться. Может, произойди все при других обстоятельствах, они бы подружились. Но с другой стороны, Бэк помнил, каким Пак может стать неуправляемым, если у него кровь закипит. И что он питается человечиной и убивает людей.
– Бэкхённи-и, – протянул Чанёль, подув парню в ухо, заметив, что тот снова ушел в себя. – Смотри, ты покраснел.
– Не надо так делать, – Бэк отодвинулся. А кто бы не покраснел от такого нахальства? Чан, вытянув руки, обхватил Бэкхёна за талию и повалил его на кровать, сам падая рядом.
– Так лучше? – смеясь, спросил он, подкладывая себе под голову подушку.
– Нет!
Бэк предпринял попытку встать, но Чанёль обхватил его своими ногами, не давая это сделать. Да что же это такое? Бэкхён попробовал руками оттолкнуть от себя Пака, но тот перехватил запястья.
– Бэк, не надо ерзать, а то это может вызвать некоторые последствия.
«Какие еще?» – хотел спросить Бэкхён, но тут почувствовал как через штаны Чанёля эти «последствия» упираются ему в бедро. Ой-ей…
– Отпусти меня, – Бён надеялся, что Чан как-нибудь сам разберется со своим стояком. Но Чанёль как будто не слышал. Он уткнулся в обнажившуюся шею Бэкхёна и провел по ней кончиком носа, вдыхая запах. Бэкхён почувствовал, как Чанёль возбуждается все сильнее, и это начинало серьезно пугать. По правде, Бён все дольше откладывал мысль о подобном исходе и не хотел об этом думать.
– Не хочешь мне помочь? – лукаво спросил Чанёль, а затем опустил вниз и прижал ладони Бэкхёна к бугру на своих штанах. Бэка как током ударило, и он чуть не вскрикнул, когда Чан толкнулся ему навстречу.
– Прекрати!
– Твой испуганный голос еще больше заводит меня, – прохрипел Чанёль, отпуская запястья Бёна, который тут же отдернул руки. – И твой запах. И весь ты. Ты мой.
«Нет, не твой!» – готово было сорваться с языка, но рот Бэкхёна уже заткнули глубоким поцелуем. Чанёль обхватил губу Бэка, удержавшись от желания прикусить. Одной рукой обхватил парня за талию, прижимая к себе, а второй скользнул под резинку своих штанов. Раз за разом целуя сопротивляющегося Бэкхёна, Чан водил пальцами по своему напряженному члену, чуть толкаясь вперед.
Бэк уперся спиной в стену и перестал дергаться, ожидая, чтобы это скорее закончилось. Это тело словно жарили на медленном огне.
Наконец, Чанёль оторвался от Бёна, издал хрипящий гортанный звук и кончил. Тяжело повалился на спину, все еще прижимая к себе Бэкхёна.
– Вот же черт, – хрипло рассмеялся Чанёль, вытирая руку о край простыни. – Прости, Бэк, никто бы не удержался на моем месте. Ты такой аппетитный.
Чан чмокнул Бэкхёна в лоб, положил под его голову вторую подушку.
– Давай спать, завтра мне еще в университет идти. Я постараюсь вернуться раньше.
Чанёль встал и выключил свет. Затем снова лег рядом с Бэкхёном и накрыл их обоих одеялом.
– Ты мне нравишься, очень сильно, – прошептал Чанёль, обнимая Бэка. – Пожалуйста, стань моим.
Бэкхён промолчал. В темноте он слышал, как постепенно выровнялось дыхание Чанёля, и тот засопел. А вот сам Бэк еще долго не мог заснуть и бессмысленно бродил в лабиринтах своего сознания, не находя выхода.
Примечание к части Galbitang (кальбитан) – short rib beef soup, легкий суп из ребрышек.
