Текст книги "Время вьюги (часть первая) (СИ)"
Автор книги: Кулак Петрович И Ада
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)
Калладскую погоду он ненавидел даже сильнее, чем калладский ура-патриотизм.
– Представь себе, у меня есть оригинальное предложение, как согреться, – Дэмонра плюхнулась в любимое кресло и принялась разворачивать сверток, который до этого несла под плащом. – Ты упадешь!
– С некоторых пор слово "оригинальное" в твоих устах меня пугает.
– Нет, Рыжик, двести сорок семь позиций "Великого наслаждения" – это неоригинально. Три сотни лет для книги – серьезный срок. – Дэмонра, наконец, справилась со свертком. В ее руках появилась внушительная емкость. При таком освещении определить цвет жидкости внутри возможности не представлялось, но Наклз никогда не был склонен к лишнему оптимизму. И достаточно долго знал Дэмонру, чтобы расстаться даже с тем, который лишним не был. Но она правду говорила – с ног эта штука валила как новомодный дэм-вельдский пулемет.
– Ты, конечно, понимаешь, что это противозаконно? – скорее для проформы поинтересовался он.
Дэмонра, конечно, понимала. И потому была довольна, как кошка.
– Ну так законник придет только через тридцать минут. По Рейнгольду можно сверять часы и рецензировать справочники этикета. Как и по Зондэр, кстати. Так что у нас есть еще полчаса на всяческие незаконные и аморальные действия. Только потом надо очень качественно спрятать бутылку. А то я до сих пор помню, что сказал мне Вильгельм, когда бутылка упала на него со шкафа прямо в штабе.
– Что же сказал главнокомандующий? – полюбопытствовал Наклз, разжигая камин. – Что ты снова не получишь премии?
– Можно подумать, я ее хоть раз в глаза видела, ту премию! – не без гордости заявила Дэмонра. – Нет, Рыжик, он очень обиделся и сказал, что я его не уважаю. Как ты понимаешь, мне пришлось тут же бросать все дела на Зондэр и прямо в кабинете доказывать, как сильно я его уважаю на самом деле. Часа через три я башки своей без карты найти не могла. А ему – хоть бы хны, пьет и не морщится! Знаешь, как обидно понять, что ты – безнадежный дилетант рядом с профессионалом. С другой стороны, армия – в надежных руках, это я тебе точно гарантирую.
Дрова, наконец, стали понемногу разгораться. Наклз же, смирившись с судьбой, пошел за бокалами. Учитывая состав приглашенных, ждать помощи раньше, чем через полчаса, все равно не приходилось.
Почти черного цвета напиток, как и предвиделось, на просвет оказался темно-фиолетовым. Дэмонра довольно щурилась, глядя, как даггермар медленно стекал по стенкам бутыли.
– Отличные "чернила", между прочим. Готов к уроку чистописания?
Суровое будущее стремительно приближалось. Наклз попытался хотя бы временно уйти от опасной темы:
– Истинная калладка после первой не закусывает? – поинтересовался он, прикидывая, что съестного могло заваляться в доме. Сам он обычно перебивался с сахара на печенье, а деликатесы вроде котлет покупал в институтской столовой. Но Дэмонре ни за что бы в этом не сознался. Нордэна тоже была неприхотлива как кошка, но она могла сказать Магде. А если бы за рацион Наклза взялась последняя, он, скорее всего, уже бы умер.
– Истинная калладка не закусывает раньше третьей. А у тебя что, что-то съедобное в доме есть? По-моему, здесь последний таракан повесился с голоду, еще когда я была невинной гимназисткой с идеальным аттестатом.
Наклз мог бы сказать, что тараканов в его доме никогда не водилось, но предпочел проигнорировать такую наглую клевету. В то, что лет пятнадцать назад Дэмонра окончила гимназию, он даже верил. А вот идеальный аттестат вызывал некоторые сомнения: нордэна до сих пор отчетливо морщилась при слове "логарифм" и совсем уж не стеснялась в выражениях, когда слышала про "танцы".
– Невинной гимназисткой? С идеальным аттестатом? А такое мифическое время действительно было?
– Где-то между золотым и серебряным веком. Так или иначе, во имя спасения голодающих умников Зондэр принесет с собою курицу. А ты лей-лей, не отнекивайся, Рыжик. Что значит "сколько"? Краев не видишь? Вот и я их вижу, не пытайся мухлевать.
Пока Наклз мужественно боролся с контрабандными "чернилами" и излишне радикально настроенной собутыльницей, горожане под окнами решили качественно сменить репертуар. Калладский гимн затих, и вместо него зазвучала популярная песенка о сметливом Эрвине, продающем прошлогодний снег. Как и все подлинно народные песни, она отличалась тем, что хорошо спеть ее на трезвую голову мало кому удавалось. А вот на пьяную и хором – выходило вполне ничего.
– А у этого твоего лейтенантствующего сокровища имя такое же фальшивое, как и документы? – вспомнил знакомого Наклз. Вопрос был в своем роде отвлекающим маневром. Пока Дэмонра соображала, в чем подвох, Наклз умудрился достать из серванта самые маленькие рюмочки. Скорее всего, военная подлость не осталась незамеченной, но возмущаться нордэна не стала и только покачала головой:
– На самом деле, все документы, кроме протокола о прохождении теста Кальберта, у него настоящие. Скорее уж поддельный он сам. Эрвин Нордэнвейдэ – мещанин из Торлье, умер лет двенадцать назад. Волки задрали. Сам понимаешь, в холодные зимы они подходят совсем близко к жилью. Погибший соответствовал нужным параметрам – рост, телосложение, даже цвет волос – так что мы отсыпали его матери кругленькую сумму, и она признала, что ее пропавший без вести сынок жив. Так в "Ломаной Звезде" появился Эрвин Нордэнвейдэ. По иронии судьбы его зовут Эжен, кстати. С поправкой на морхэнн, это ведь почти Эрвин. Что говорит на этот счет твоя концепция объективности случайностей?
Концепция объективности случайностей говорила Наклзу, что однажды Дэмонру непременно попытаются повесить. Объективно и неслучайно.
– Как тебе удалось уговорить канцлера Рэйнальда на такое безумие? Сама знаешь, что бывает за подписание заведомо фальшивых документов. Тем более, тестов на социальную адаптацию.
– То же самое, что и за казнокрадство. Его сынок продулся в карты в пух и прах. По, гм, иронии судьбы обыграл молокососа лейтенант Маэрлинг. У Рэйнальда был вариант: позаимствовать у казны или у нас. Я считаю, он выбрал правильно. Мы просто поставили... необычные условия кредитования.
Чем больше Наклз узнавал о внутренних делах Ломаной Звезды, тем меньше они ему нравились. От половины гражданских подвигов Дэмонры и ее приятелей ощутимо пахло пеплом Волчьего поля.
– Когда-нибудь вам и это припомнят.
Нордэна безмятежно рассмеялась.
– Припомнят? Едва ли хоть кто-то из нас об этом забывает. Ладно, Рыжик, с даггермаром ты, я смотрю, справился. Давай тост.
Наклз задумался. Пить за весну было неоригинально и рано, за войну – грустно и поздно, за Каллад – тошно, а за торжество вселенской справедливости – просто страшно.
– Я разливал. Ты это чудо принесла, ты и тост сочиняй. Впрочем, можем выпить за счастье. В качестве модификации, за счастье всем и каждому, чтоб никому мало не показалось.
Дэмонра вертела в руках рюмку, разглядывая напиток на просвет.
– Нет, Рыжик, мне крайне невыгодно быть счастливой. Меня, представь себе только, сразу тянет прощать всех моих врагов. Оптом и в розницу. Я даже начинаю думать, что у них могли быть какие-то причины поступать так, а не иначе. Ну и что они вроде тоже как живут в этом мире и чего-то там хотят... Сам понимаешь, с подобными мыслями в армии делать нечего.
Наклз подумал, что с такими мыслями нечего делать не только в армии, но и вообще где-либо, кроме кладбища, но решил не пускаться в доморощенную философию. Стояла слишком хорошая ночь, чтобы обсуждать вопросы экзистенциального характера.
– Ну, посвящать наш последний зимний тост врагам будет неправильно. Пусть идут туда же, куда и обаяние борьбы, а заодно все наши высокие идеалы, не к ночи будь помянуты.
– Придумала! Пьем за прощенье и любовь? Как тебе такой тост?
– Договорились. За прощение и любовь. С приходом весны тебя.
– И тебя, Рыжик.
По Рейнгольду Зиглинду и впрямь можно было сверять часы – законник вошел точно с одиннадцатым ударом колокола. Зондэр Мондум, как истинная леди, явилась с пятиминутным опозданием. Под боком она тащила корзину с закусками, размер которой устрашал. Впрочем, следом возникла Магда Карвэн, волокущая ни много ни мало, как чучело Госпожи Стужи в человеческий рост. Разумеется, она не могла не застрять в дверях гостиной, что, в конечном итоге, очень плохо закончилось для нижних петель.
Пока Магда отчитывала Наклза за "хлипенькие" двери и неприлично узкие коридоры, Зондэр вполне профессионально накрыла на стол, использовав при этом предусмотрительно захваченную белую скатерть в цветочек, а Рейнгольд с неожиданной сноровкой откупорил две бутылки игристого. Дэмонра тем временем боролась с Госпожой Стужей, пытаясь поставить ее так, чтобы она не падала. Но символ уходящей зимы сдаваться легко не желал, поэтому гостиную периодически оглашали отчаянный грохот и следовавшая за ним цветистая брань на двух языках.
– ...! Наклз, у тебя тут было бесово зеркало?!
– Это не "бесово зеркало", это вильярское стекло. Подарок коллег на пятилетие педагогической деятельности.
– В общем, у тебя было вильярское стекло, а теперь нет! Магда, тащи метлу! И где ты достала только это кривоногое чучело?!
– Вообще-то у нее ноги прямее, чем у тебя и меня, – Магда, всегда простая и безыскусная, как удар топора, как ни странно, почти всегда оказывалась права. Дэмонре на ее справедливое замечание осталось только стиснуть зубы и пойти на очередной штурм настырного чучела.
Когда до полуночи осталось минут десять, обмотанная белыми ленточками Стужа все же сдалась и встала относительно ровно, будучи привязанной к шкафу и карнизу. Пояс после этого благого дела остался только у Рейнгольда, чрезвычайно вовремя решившего закопать игристое в снег во дворе и удравшего, пока молчаливая Зондэр и необыкновенно красноречивая Дэмонра воплощали шедевр своей технической мысли с такими выражениями, которые даже офицеры стараются не употреблять при солдатах.
– Как-то она стоит криво, – оценила плоды их трудов Магда, закончившая разносить Наклза и его интерьер.
– Скажи еще "воинское приветствие не отдает, одета не по уставу", – огрызнулась взъерошенная Зондэр. Госпожа Мондум была истинной аккуратисткой и потому страдала при виде асимметрии, но наводить симметрию дальше сил в себе, очевидно, не чувствовала.
– В колонну по двое, шагом марш за стол! – пресекла скользкую тему Дэмонра, которой тоже явно не хотелось производить еще какие-то перестановки.
Наклз аккуратно отправил в мусорную корзину остатки вильярского стекла и порадовался, что следующее подобное чудовище ему подарили бы не раньше, чем через пять лет. У него самого как-то рука не поднималась выбросить безвкусное зеркало в раме с крылатыми детками: коллеги, наверное, с ног сбились, пока нашли подобное уродство. Чужие старания Наклз уважал.
За столом случилось чудо: Рейнгольд Зиглинд покраснел практически до ушей и, опустив очи долу, поставил на скатерть извлеченную из-под полы бутылку. Жидкость, содержавшаяся в бутылке, по цвету здорово напоминала дэм-вельдский даггермар, а по пищевкусовым свойствам и вовсе вряд ли от него отличалась. Наклз понял, что в очередной раз недооценил то разрушительное влияние, которое Дэмонра имела на порядочных людей.
– Орел! – оценила Магда.
– Конфискат, – не понял ее Рейнгольд.
– Полгода условно, – внесла ясность Зондэр. У нее имелось базовое юридическое образование и друзья, на примере которых можно было наглядно изучить большую часть статей административного кодекса и даже кое-что из уголовного.
– Это если нас поймают, – выдала свое обычное уточнение Дэмонра. – Дамы и господа, учитывая специфику напитка, классические первый и второй тост – то есть за Каллад и за его прекрасных дам – я предлагаю сразу объединить с третьим.
– Это с каким же?
Дэмонра расплылась в хитрой улыбке и полюбопытствовала:
– Магда, ты хоть раз видела премию?
Карвэн недоуменно нахмурилась:
– Ты еще спроси, верю ли я в бесов и русалок! Нет, ну столько я никогда не пила.
– Решено, пьем за Каллад, дам и вещи, столь же прекрасные, сколь и недостижимые. Ну там, за премию, Вселенскую Гармонию и за то, чтобы хоть эта весна выдалась теплой!
Победный звон бокалов перекрыл громкий стук в дверь. Во избежание драк и конфликтов, открывать пошел несколько озадаченный Наклз. Он не был прекрасной дамой, не содержал подпольного притона и даже не приторговывал галлюциногенами, как делали почти все его коллеги-веротяностники, так что к нему в дом редко кто ломился за пару минут до полуночи.
Увидев на пороге Нордэнвейдэ, Наклз почти не удивился. Лейтенант стоял, прислонившись к перилам крыльца, и прижимал к виску и щеке комок снега. На голове у него был намотан ярко-зеленый платок. В довершение всего, Эрвин благоухал фиалками как целая клумба или прихожая публичного дома.
Наклз каким-то шестым чувством понял, что ничего смешного не происходит, хотя зрение и нюх вопили об обратном. Так или иначе, рассматривать лейтенанта, стоя в дверях, не было лучшей политикой.
– Заходите, – бросил Наклз, отступая с прохода.
Нордэнвейдэ не двинулся с места.
– Это совершенно лишнее, мессир. Лучше позовите госпожу полковника. Это важно.
Едва ли кто-то рискнул бы отрывать Дэмонру в Красную Ночь от дегустации достижений дэм-вельдской алкогольной промышленности, не будь дело и впрямь важным и срочным.
– Нордэнвейдэ, не ломайте комедию. Если вы попали в историю, то уже поздно. Если нет – бессмысленно.
– Дело в том, что я не знаю, попал я в историю я или нет, – совершенно спокойно и без малейшего раздражения отозвался Эрвин. – Поэтому не хотел бы...
Чего бы лейтенант Нордэнвейдэ хотел или не хотел, никому узнать не удалось. В определенных ситуациях Магда Карвэн бывала на диво убедительна. Вот и сейчас возникшая из-за спины Наклза дама, не вдаваясь в долгие объяснения и рассуждения о конспирации, схватила Эрвина за плечо и практически швырнула в коридор, так что последний с глухим стуком врезался в стену. Магда деловито закрыла дверь и расплылась в улыбке:
– Нашли, когда трепаться. Холода напустите.
– Ой, да кто ж тебя так приложил? Да в Красную Ночку? Ох, и молодежь пошла, – причитала Магда, с чистым полотенцем прыгая вокруг вяло отбивавшегося Эрвина. Учитывая, что представитель "молодежи" если и был младше Магды, то только по званию, сцена выглядела комично. Дэмонра доброго расположения духа подруги определенно не разделяла. Первым делом она швырнула злосчастный платок в камин. Вторым – коротко выругалась и извинилась перед Рейнгольдом за свой морхэнн. И только потом ледяным тоном осведомилась:
– Какого беса у вас ожог на лице, лейтенант?
Эрвин без особенного успеха попытался прикрыть покрасневшую кожу над бровью волосами, но быстро сдался.
– Госпожа полковник, я не уверен...
– Если кто и был не в курсе, теперь все точно в курсе, так что не стесняйтесь! У вас что, от радости крыша поехала? Забыли, что сыворотка Асвейд категорически не совместима со спиртным любой градусности?!
– Я помню, – тихо отозвался Эрвин.
– Тогда какого беса произошло?
Нордэнвейдэ поднял глаза. Наклз тут же примерно понял, отчего тот смотрелся в зеркальце на приеме в позапрошлом месяце. Из-под черных, предельно расширенных зрачков, медленно выступала радужка неестественного фиолетового цвета. Похоже, заканчивалось действие белладонны или чего-то подобного. Лейтенант очень вовремя убрался с улицы. Хотя Наклз бы предпочел, чтобы порфирик укрылся не в его доме.
– Мне кажется... произошла провокация. Я не уверен, но... трое молодых людей очень настойчиво пытались привлечь внимание госпожи Ингегерд.
– Что как раз вполне нормально, – пожала плечами Зондэр. По сравнению с Дэмонрой она, пожалуй, выглядела спокойной, как ледяная статуя. Только в огромных синих глазах стыл плохо скрытый страх. Наклзу эта женщина всегда чем-то напоминала до предела сжатую пружину, хотя он ни разу не слышал, чтобы она даже слегка повышала голос. Просто проскальзывало что-то не то в ее внешнем спокойствии, как фальшь в мелодии. – Помимо того, что Кейси ваш начальник и приличный некромедик, она еще и вполне миловидная блондинка, – ровно продолжила Зондэр, не отвлекаясь от белой салфетки в своих руках. – Причем последнее видно без диплома и документов.
– Они прекрасно знали, кто такая госпожа Ингегерд. Методы привлечения внимания были... очень наглые. Я удивился, потому что самоубийства сейчас в моде у гимназистов, а эти были старше.
– Кейси отшутилась? – уточнила Дэмонра, уже менее раздраженно. – Эрвин, вот вам чай. Пейте, простудитесь. – Нордэна поставила перед лейтенантом кружку, от которой поднимался пар. – Кейси не дура, она не стала бы ввязываться в скандалы, когда вы были с ней.
– Да. Но с нами был лейтенант Маэрлинг.
Услышав имя родича кесаря, Дэмонра выразительно поморщилась.
– Не продолжайте, я поняла, что Маэрлинг устроил драку. Я не поняла, какое отношение к этому имеете вы? Я не говорю, что вам следовало сидеть дома в Красную Ночку, в конце концов, ничто не мешает вам принимать участия в народных забавах. Но, бесы дери, в драку вы зачем ввязались?
– А я не ввязался в драку, – просто сказал Эрвин. – Эти молодые люди плеснули мне вином в лицо. Я не успел увернуться.
Наклз нахмурился. Плохо было дело. Вино и впрямь действовало на всех, кто принимал сыворотку Асвейд, как святая вода из легенд. По сути, это был единственный серьезный недостаток данной сыворотки. К сожалению, в Каллад каждая курица знала, кого следует кликнуть, если выпивка оставляла ожоги.
– Надеюсь, это произошло на улице? – нахмурилась Дэмонра. В конце концов, на улице было достаточно пара и дыма, да и на факелы можно было списать многие проблемы. За известную сумму кто-нибудь бы обязательно подтвердил, что был не слишком аккуратен.
– Сожалею, но это произошло во "Враньем когте". Мы зашли туда погреться. Вслед за нами явиась та компания. Сейчас мне кажется, что они за нами шли вполне осознанно.
– Вам плеснули вино в лицо при большом скоплении народа в хорошо освещенном помещении трактира? – Рейнгольд был совершенно спокоен. Он деловито уточнял подробности происшествия, глядя на Эрвина безо всякой неприязни. Принимая во внимание тот факт, что приключения лейтенанта Нордэнвейдэ вполне могли стоить головы не только лейтенанту, но и любимой женщине Зиглинда, Наклз заподозрил, что видит первого в своей жизни адвоката, которого следует немедленно канонизировать. Ему самому хотелось надавать лейтенанту затрещин. А лучше – тихо закопать на заднем дворе, чтобы до следующей весны не нашли. Не то чтобы Эрвин был в чем-то виноват. Ни Эрвин, ни Дэмонра, ни кто-либо другой не были виноваты в том, что "внутреннего врага" в Каллад лепили из кого придется, в том числе из безобидных и забитых порфириков, которые, разумеется, не пили крови, не кусались и не превращались в летучих мышей, волков и прочую живность. Но, укрась Ломаная Звезда собою виселицы, вряд ли кому-то стало бы легче от факта невиновности порфириков во вменяемых им грехах.
– Да, так и было, – хладнокровно подтвердил Эрвин. Зондэр поджала губы, но смолчала. Рейнгольд ровно продолжил:
– Что вы сделали?
– Попытался увернуться. Не успел, как вы можете видеть.
– Я не силен в химии... И никогда не защищал... неграждан. Кажется, ожог не сильный?
– Не огорчайтесь, мне не известен ни один адвокат, который в Каллад защищал бы неграждан. При охоте на ведьм адвокаты ни к чему, – сухо ответил Эрвин. Рейнгольд и сам, похоже, понял, что его ремарка, с точки зрения лейтенанта, была вполне бестактна.
– Прошу прощения, я крайне неудачно выразился.
– Почему же. Вы правильно выразились и все именно так и есть. Вам не за что извиняться. А ожог действительно легкий. На мое счастье, они пили вино, а не даггермар.
– Действие сопровождалось какими-то эффектами? Световыми, шумовыми? Я не издеваюсь, – тут же добавил Зиглинд.
– Едва ли это знание пригодится вам в профессиональной деятельности, но – нет, зеленый дым от ожога клубами не валит. Что касается шумовых эффектов, то виконт Маэрлинг очень громко бранился, если вы об этом. А миледи Ингегерд... уронила люстру. Почти сразу, как плеснули вино. Прошло не больше секунды.
– Кейси всегда похвально быстро соображала, – Дэмонра пробарабанила пальцами по столу. – Это хорошо, что упала люстра. Кстати, а почему она упала?
– Цепь лопнула.
– Я пошлю господину Ларсу новые люстру и цепь, а также наши глубочайшие извинения. Думаю, если приложить к ним двадцать марок, их даже примут. Что было дальше?
– После падения люстры началась паника. Занялся небольшой пожар, но его быстро потушили, кажется. Дыма там, во всяком случае, хватало, так что едва ли кто-то обратил внимание на меня. Дальше я решил, что не стоит находиться в трактире с обожженным лицом и стал пробираться к выходу. Один из тех ребят попытался мне помешать.
– Где труп? – Дэмонра тоже соображала похвально быстро.
– Там же, где и два других. Виконт Маэрлинг, как я уже говорил, был крайне зол.
– Прекрасно. Прежде чем переходить к угрозам, ругательствам и святотатствам, мне остается выяснить, где Кейси Ингегерд и виконт Маэрлинг.
– Кейси Ингегерд формально ничего не сделала, так что, вероятно, пошла искать, – Эрвин осекся, – пошла искать одного знакомого. На случай, если и его решили проверить на вампиризм народным методом. Думаю, по пути ей придется навестить госпожу Сольвейг, так как у нее, вероятно, будет сильно болеть голова, – Наклзу даже думать не хотелось, как будет болеть голова у человека после спонтанного выхода во Мглу. Без страховки, без маяка, без некромедика, нужных галлюциногенов и прочих полезных приспособлений, позволяющих случайно там не остаться. Но жестокое похмелье после такого, определенно, показалось бы легким неудобством. – Лейтенант Маэрлинг, насколько я понял со слов стражи, в городской тюрьме.
– Да ... я этого Маэрлинга! – взвилась Дэмонра. Под колокольный звон, возвещающий начало весны, она экспрессивно и емко изложила, что еще с упомянутым виконтом делала. Рейнгольд покраснел и нахмурился. Наклз тут же заверил его, что Дэмонра выражается метафорически и что вот это как раз точно неправда. Дэмонра продолжала метафорически выражаться, сокрушаясь, как ей не повезло с коллегами по службе, которые даже в самую праздничную ночь года не могут засунуть куда-нибудь свою придурь и не вляпаться в историю. Эрвин слушал внимательно и не перебивал. Зондэр все хмурилась. Потом заметила:
– Ну вот и встретили весну.
– С новым годом! – расплылась в улыбке Магда, но мигом посерьезнела, перехватив не самые дружелюбные взгляды подруг.
– Ну и кто пойдет этого, гм, Маэрлинга из тюрьмы вытаскивать? – мрачно поинтересовалась Дэмонра. Судя по тону вопроса, на самом деле она выясняла меру тяжести травм, которые лейтенанту нанесут при встрече.
– Я в прошлый раз ходила, – отрезала Зондэр. – И клялась в следующий раз сделать так, чтобы его прямо там и прикопали во дворе где-нибудь.
– Причина, – согласилась Магда. – Но мне его не выдадут. С тех пор, как я случайно выбила им дверь в дежурку, в городской тюрьме на меня косо смотрят. Хотя, замечу, я извинялась.
– Думаю, я мог бы сходить, – безмятежно проговорил Рейнгольд. – В конце концов, я ему родственник, хоть и дальний. А, если дело будет совсем плохо, я всегда могу припомнить еще более дальнее родство.
– Отлично, Рэй. Я с тобой. Всегда мечтала сломать Маэрлингу нос. Ты ведь не возражаешь против маленького членовредительства в узком семейном кругу?
– Узком семейном кругу? – подняла брови Магда. – Так ты...
– Забыла сказать. Мы помолвлены. Поженимся, как кончится война, – Дэмонра подмигнула. – Так что ты, Магда, попала на ящик "чернил". А ты, Зондэр, отдашь мне половину выигрыша, потому что без меня его бы не состоялось.
Магда и Зондэр дружно покраснели. Видимо, поняли, что в штабе у стен все-таки были уши.
Рейнгольд стоял с таким сияющим видом, словно лучшей партии для него нельзя было выдумать даже нарочно. Наклз поймал себя на мысли, что следует принести либо поздравления, либо соболезнования, но только не пялиться на Зиглинда с открытым ртом, как деревенский олух. Даже у Нордэнвейдэ, которому полагалось изображать из себя предмет интерьера, несколько округлились глаза.
– Ну, весну мы уже встретили. Дальше празднуйте без нас, вас, лейтенант, это тоже касается. Счастливо! – улыбнулась Дэмонра и, выплеснув в огонь содержимое своего бокала, исчезла в коридоре. Зиглинд вежливо раскланялся со всеми, включая явно не находящего себе места Нордэнвейдэ, и тоже пропал из виду.
– Пусть нечистая кровь оросит наши долы! – снова грянуло с улицы. Эрвин заметно дернулся, но ничего не сказал.
Повисло тяжелое молчание. Магда, закончив перевязку – то есть просто-напросто обмотав голову пострадавшего солидным слоем бинта – некоторое время удивленно созерцала соседей по комнате, а потом громогласно заявила:
– Начальство дало приказ праздновать. А не сидеть с кислыми рожами. Пить тебе, Эрвин, конечно, нельзя, но танцевать ничто не запрещает, верно?
Наклз едва не прыснул. Вынужденная трезвость была лейтенанту до крайности полезна: танец с Магдой требовал изрядной сноровки и увертливости. Такие мелочи, как ноги партнера, госпожу Карвен никогда не волновали.
– Миледи Мондум? – быстро поинтересовался он, делая приглашающий жест.
3.
Дорога до городской тюрьмы была не слишком долгой. На окраинах столицы ютились преимущественно темницы, пользующиеся дурной славой, такие как Эгрэ Вейд или Игрэнд Дэйв. Городские власти здраво рассудили, что соседство с помещениями, откуда периодически доносятся вопли, стоны и брань надзирателей, будет плохо сказываться на ценах на жилье. А вот место, куда попадали на денек-другой особенно рьяные гуляки, находилось почти в двух шагах от моста Дагмары Скульден. Дэмонре с Рейнгольдом оставалось только перейти Моэрэн и немного прогуляться вдоль набережной.
В морозном воздухе медленно кружился какой-то нереально белый снег и так же медленно оседал на темный лед реки. Рейнгольд молчал, не то чтобы мрачно, но достаточно красноречиво.
– Мне жаль, что я испортила тебе праздник, если тебе интересно, – наконец оценила его безмолвие Дэмонра.
– Мне интересно. Но врать все же не стоит, – чрезвычайно любезно посоветовал Рейнгольд в ответ.
"Крепись, подруга, сегодня первый день весны. Хамство в любой форме исключается, а то кто-то решит, что я совершенно не ценю его общества", – не без раздражения подумала нордэна, подставляя лицо снегу. Она, в отличие от большинства военных, была абсолютно не склонна к суевериям, но порой делала скидку на то, что никто не обязан разделять ее здравомыслия.
– Хорошо. Тогда мне жаль, что так вышло, но я ничуть не раскаиваюсь. Ближе к истине?
– При чем здесь праздник? Даже если на этот раз вам удастся выкрутиться, рано или поздно вы попадетесь.
"Сегодня Красная Ночь. Хорошие нордэны сегодня весь день говорят только о котятах. О пушистых серых котятах...", – Дэмонра подключила все свое воображение, представляя упомянутых котят. Они гоняли клубок розовой шерсти и не отвлекались на посторонние предметы.
– И это скорее будет рано, чем поздно, между прочим.
Котята сдали стратегическую позицию и исчезли вместе с клубком. Дэмонра поняла, что нужно переходить на какие-то более серьезные средства защиты. "В начале мира была метель", – мысленно процитировала она первую строку священной книги нордэнов.
– Ты меня не слушаешь, мне кажется.
Рейнгольду не казалось. Дэмонра уже в подробностях представляла себе процесс отделения неба от земли в условиях ярившейся метели. Этот пункт программы творения мира с юности вызывал у нее большие сомнения. Но глас разума, представленный законником, долетал даже туда, в снежную мглу создаваемого мира.
– Я считаю твое поведение безответственным.
Увы, отделить небо от земли у Дэмонры так и не вышло. Она от души пнула попавшийся под ноги кусок льда и процедила:
– Не впадай в тон Наклза. Он тебе крайне не идет.
– Нисколько не сомневаюсь, что давать тебе советы позволено только мессиру Наклзу, – с поправкой на характер Рейнгольда эту фразу, видимо, стоило считать сарказмом. – Он, надо думать, тоже не в восторге?
– Он, что б ты знал, вообще не склонен к бурным восторгам. Во всяком случае, за двенадцать лет, которые мы знакомы, я от него ничего подобного ни разу не видела, – процедила Дэмонра. Обычно после этого она не забывала с многозначительной улыбкой добавить: "Кроме как в постели, конечно", но Рейнгольд был одним из немногих людей, кто никогда не задавал ей глупых вопросов на счет их более чем давней дружбы. А потому резкостей не заслуживал. – Так или иначе, мое некрасивое поведение раздражает его меньше, чем некоторые особенно нелепые параграфы закона об обеспечении социальной стабильности. В противном случае он бы Эрвина на порог не пустил. Если ты помнишь, спустить с лестницы канцлера он не постеснялся.
Рейнгольд вздохнул. Не демонстративно, всем своим видом показывая, как ему надоела одна конкретная идеалистически настроенная дура, а просто устало.
– Либо он просто тебе все прощает. С моральной точки зрения ты права. Но...
Дэмонра быстро перехватила инициативу и самым безмятежным голосом продолжила:
– Рэй, я понимаю, мораль – моралью, закон – законом. И, если попадусь, обещаю, я сделаю все возможное, чтобы ты не представлял мои интересы в качестве адвоката. Не хочу поломать тебе карьеру безнадежным делом, – попытка отшутиться не сработала. Рейнгольд совершенно спокойно поинтересовался в ответ:
– А жизнь мне поломать ты хочешь?
От неприятной необходимости сообщать, что у нормальных людей при столкновении с суровой реальностью ломаются иллюзии, а не жизнь, нордэну избавила беззлобная брань мужчины средних лет, стоявшего у тюремных ворот. Он определенно мерз и страдал. И, как следствие, был готов поделиться кое-какой информацией, чтобы улучшить свое положение. Вскоре они уже знали, когда и куда притащили Маэрлинга, а мужчина получил пару монет, которые мог с чистой совестью прогулять в соседнем трактире по окончании дежурства.
