Текст книги "Кровь у всех красная (СИ)"
Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
========== Часть 1 ==========
Мадара бесшумно двигался, пытаясь оттеснить Хашираму из комнаты. Тот с этим планом был не согласен и всё время увиливал, на удивление – тоже не производя ни звука.
Посреди комнаты спал раненный Изуна.
Само присутствие главы Сенджу в сердце территории Учих было чем-то… нереальным. Нет, Мадара не сомневался, что при необходимости Хаширама сможет прорваться хоть через весь клан скопом – но то, что его даже никто не заметил…
Верить, что все до единого часовые оказались предателями и пропустили Сенджу добровольно, все же не хотелось.
Губы Хаширамы шевельнулись. Мадара напрягся, готовясь блокировать технику и остро сожалея, что под рукой нет привычного гунбая… но это оказалась не атака. Руку Сенджу окутало бледно-зеленым светом ирьедзюцу. Хаширама выразительно помахал ладонью перед лицом Учихи, потом не менее выразительно кивнул в сторону Изуны.
Мадара распахнул в удивлении глаза. Хотя чему удивляться? Это же Хаширама. Опять про мир и взаимовыручку баять будет.
– Дебилы, хватит топать! – раздалось из центра комнаты. – Дайте хоть поспать…
Сенджу вздохнул – все-таки разбудили. Нет, он собирался дать знать о своем визите – Мадаре или же самому Изуне, но уже после того, как выполнит задуманное. Что ж, придется сначала проводить переговоры.
– Тебе нужно лечение. Я могу помочь, Изуна-кун.
Изуна приподнял полотенце, желая убедиться, что это не галлюцинация. Но нет, Хаширама Сенджу стоял в глубине комнаты, его лицо было подсвечено медицинской техникой, а поза выдавала напряжение.
– Я тебе не верю, – заявил Изуна. – Уходи.
– Но, Изу… – Мадара знал, что брат совсем плох.
И что он сам ему помочь уже не способен.
– Пусть уходит!!! Кха-кха…
– Сначала его усыпи, – порекомендовал Мадара Хашираме.
Сенджу метнул на него острый пронзительный взгляд, но задавать глупых вопросов о том, не грозит ли ему кунай в затылок, как только он закончит, не стал. Спокойно прошел к футону, опустился рядом на колени, изогнул уголки губ в намеке на улыбку:
– Я не причиню вреда… Слишком хорошо знаю, как это больно.
Окутанная зеленоватым свечением ладонь мягко легла на глаза, и в самом деле усыпляя строптивого пациента. Честно говоря, благодарности Хаширама и не ждал – это же Учихи, они бывают упрямее ослов. Сенджу хотел мира, готов был первым протягивать руку и доказывать, что ему можно верить.
Мадара больше не был доверчивым пареньком, но худшие варианты он уже просчитал. Либо брат умирает по вине Сенджу… либо он умирает по вине Сенджу. Ничего особо не меняется, а вот если Хаширама его всё-таки вылечит…
Впрочем, Изуна бы наверняка предпочёл умереть, чем стать причиной долга вражескому клану, но кто эту козявку спрашивает?..
– Ну? – уточнил Мадара через несколько минут.
– Не отвлекай, рана серьезная и кровопотеря большая, – лицо Хаширамы было спокойным и словно бы даже умиротвореным. – Если бы сразу…
Заканчивать фразу он не стал, снова сосредоточившись на лечении. Тобирама был отличным мечником, и его удар только чудом не пробил сердце. Но все-таки зацепил, да так, что или пересаживать, или же восстанавливать кропотливо, по клеточкам… для чего уровень ирьенина должен был быть гораздо выше, чем для пересадки.
Но все же – ничего невозможного.
Спустя два с половиной часа Хаширама свернул технику, поднялся на ноги, потягиваясь и с удовольствием разминая затекшие мышцы.
– Не скажу, что излечил его полностью, но теперь он быстро поправится. И еще, Мадара… это не долг. Это… в память о нашей мечте, – Хаширама помолчал с минуту. – Скажи, ты еще помнишь ее?
Мадара с трудом сдержался, чтобы не покраснеть. Вот чёрт! Он взрослый шиноби, а не мальчишка, грезящий изменить мир. Но всё равно ему было до сих пор… стыдно. Стыдно, что он отступился. Стыдно, что сдался. Но он понимал, что для доверия нужны такие силы… силы, которых у него не было. И за эту слабость тоже было стыдно.
– Помню. И она по-прежнему кажется мне глупой.
Хаширама наклонил голову набок:
– «Когда-то мы вырастем, изучим много техник, станем сильны, и взрослые больше не смогут нас игнорировать». Мы выросли, Мадара. И отмахиваться от нас больше никто не сможет. Подумай об этом. О том, что мы можем остановить новые смерти и эту бесконечную войну.
Сенджу бесшумной тенью выскользнул в окно, но уже на улице обернулся:
– Я недавно был у той скалы. Там все такое же хорошее место.
После его ухода Мадара впал в тяжёлое раздумье. Вообще – хотелось прям нестись и заключать мирный договор со всеми подряд на радостях от того, что его маленький Изу-чан дышал спокойно, без хрипов. Но это слабость. Хаширама только этого и добивался…
Но нельзя сказать, что Сенджу не рисковал своей выходкой. Рисковал, ещё как. Даже не тем, что полез в самое сердце вражеского лагеря, хотя и это, конечно – даже Мокутон от сотни разбуженных Учих не спасёт. Но… его же свои не поймут! Тобирама, допустим, мозг погрызёт нежно, по-братски, но остальные? Остальные не поймут даже, чего Хаширама не перебил их всех во сне, раз была такая возможность… Кстати, действительно, почему? И какого хрена он может спокойно разгуливать по их лагерю, и ни одна с-собака не почесалась?!
…и если это преимущество в силе оказалось скрыто, сколько еще сюрпризов скрывает Сенджу?.. И почему, блядь, скрывает?!
Хаширама же на данный момент никаких планов не строил, а просто наслаждался ночной прогулкой. Умение работать с сен-чакрой открывало удивительные возможности – и сакраментальное «слияние с природой», благодаря которому часовые и Сенджу, и Учих уделили ему не больше внимания, чем какому-нибудь кусту, было далеко не единственным плюсом. Поле восприятия, накрывающее весь окрестный лес далеко за пределами любого, самого талантливого сенсора, интуиция, усиленная почти до предвидения… Конечно, наиболее ярко это чувствуется в бою, когда уклоняешься от удара чуть ли не раньше, чем он был нанесен – что позволяет на равных соперничать с шаринганом и даже превосходить его.
Но и за пределами напряжения всех чувств это работало. Наверное, именно эта пере-интуиция, какое-то сверхчувство позволяло Хашираме до сих пор держаться своей детской мечты. Когда хотя бы отголосками чувствуешь эхо войны, боль потерь и ненависть не только своего клана – всех остальных тоже, – не кажется неприемлемым раз за разом предлагать мир, пытаться достучаться и первым протягивать руку.
Впрочем, сегодня Хаширама действительно не строил никаких планов и не просчитывал, к каким результатам его вмешательство может привести. С Мадары бы сталось чисто из чувства противоречия упереться напрочь и категорически отказаться от союза – просто чтобы доказать, что такие трюки на него не действуют. А с Изуной все было и того сложнее. Но…
Смерть – единственное, что исправить нельзя. Все остальное поддается воздействию.
А значит, можно просто наслаждаться ночной свежестью и тихими шумами леса.
В конце концов, никого не удивит, что главе клана не спится.
***
– Брат, нет! Это явно какая-то уловка, – Изуна начал нудеть, как только очнулся. – Даже не раздумывай.
– Зачем надо было лечить одного из самых лучших воинов противника?
– Чтобы убить обоих лучших воинов противников!
– Мог бы сделать это до того, как я его заметил. И заодно пол-лагеря вырезать.
– Ну, значит, это неизвестный коварный план!
– Изуна, помолчи.
– И не подумаю! Ты совершаешь необдуманный поступок!.. м-м-м!..
Мадара накрыл его губы ладонью и продолжил как раз-таки обдумывать. Слова Хаширамы внезапно дали ему возможность посмотреть на ситуацию под другим углом. Объективно все действительно шло по плану. Выросли, стали сильнее… теперь можно принимать решения, и клан обязан будет с ним считаться. Изменилась только его решимость – сломалась тогда, на берегу, когда меч летел в сторону Изуны. Но… этого же никто не видел. Никто не видит, что у него внутри. Пусть иногда это мешает, но сейчас… можно сделать вид, что да, все так и планировалось.
– И вообще, не надо было меня лечить! Лучше бы я умер! – заявил Изуна, освободившись от ладони. – Теперь ты явно какую-нибудь глупость совершишь!
– Я кому сказал молчать? – уточнил Мадара. – Дождешься ведь, кляп надену.
– Но, ани-чан…
– А глупость я чуть вчера не совершил, – поделился он, наклонившись к брату близко-близко. – Когда чуть не вышвырнул Хашираму вон. Но когда он предложил лечение… больше всего мне захотелось схватить его за шкирку и потащить к тебе, ясно? Потому что ты умирал…
– И лучше бы умер!
– Ну да, если бы ты умер, тебе бы было все равно, эгоистичная ты мелкая скотинка. А вот мне не очень. Так что заткнись, пока я не вспомнил, где оставил кляп.
Изуна замолк, надувшись. Обдумывать саму возможность перемирия с Сенджу казалось ему неправильным. Однако нии-сан такой упрямый временами… особенно после встреч с Хаширамой.
Дело уже происходило днем. Мадара успел удостовериться на всех уровнях, что Сенджу Изуне не повредил, никаких неприятных сюрпризов не оставил; успел часовым устроить веселенькую жизнь – не говоря, конечно, что Сенджу забрался и выбрался незамеченным, но что он сам бродил туда-сюда, а никто и не почесался. Покушал. Выслушал истерику Изуны на тему «Не надо было меня лечить!», за что у младшего братика теперь красуется шишка на затылке.
И написал Хашираме письмо с предложением встретиться.
Конечно, в момент написания он думал, что это будет прекрасная возможность подловить того в ловушку, но сейчас… сейчас он все больше склонялся к мысли, что от ловушек он уже устал.
***
– Ани-чан, это ловушка, – Тобирама привычно скрестил руки на груди и буравил брата тяжелым взглядом.
– Почему ты так решил? – хмыкнул Хаширама, возясь с застежками и завязками.
Доспехи на эту встречу он надевать не собирался, но прийти совсем уж безоружным не давал не только здравый смысл. Не настолько они близки с Мадарой, чтобы это стало знаком доверия, а не плевком в лицо – все равно ничего мне сделать не сможешь. Хотя пытаться предугадать поведение Учихи… Хаширама мог ожидать того, что он примет следующее предложение мира – в конце концов, в прошлый раз Мадара заколебался и был готов… согласиться? Шагнуть навстречу? Если бы не вмешательство Изуны… Никто не мог бы сказать, что слова младшего Учихи несправедливы, даже сам Хаширама – потому и не возразил тогда.
Но Сенджу точно не ожидал, что Мадара предложит почти тайную встречу.
Не наедине, с участием младших братьев.
Если подумать… да, когда-то они мечтали создать селение, в котором детям не нужно будет сражаться наравне со взрослыми. И в первую очередь – чтобы защитить братьев.
Ответный ход? Ведь реакция Мадары ночью подтверждала, что и для него это не пустые слова.
Отступать Хаширама не собирался.
– Потому что это Учиха? – Тобираму идея брата отправиться на встречу с Мадарой почти в одиночку ожидаемо не вдохновила.
– Он лгал когда-нибудь? – хмыкнул старший Сенджу.
Тобирама помолчал. Убивал – да, убивал Мадара без жалости. Но лгать… похоже, Учиха считал это ниже своего достоинства.
А может, просто по природе был прямым, как кунай.
– Все равно это неспроста. В клане не один Мадара, – Тобирама не спешил сдаваться.
Хаши рассмеялся:
– Ты можешь представить себе идиота, который рискнет написать мне от имени Мадары?
Почерк шаринганом скопировать несложно, но провернуть такой финт за спиной главы клана Учих – и в самом деле нужно быть самоубийцей.
– Он хочет сразиться с тобой без помех?
– И что в этом плохого? – Хаширама ответил уже без улыбки. – Если бы противостояние сводилось только к нашим с ним схваткам, это было бы прекрасно. Стольких смертей удалось бы избежать… Но тогда бы он не стал приглашать тебя и своего брата.
– Изуна ранен. Он сейчас не боец и, скорее всего, не сможет прийти на встречу. Даже Учиха не стал бы тащить на переговоры того, кто не в силах за себя постоять.
– Тогда мы в численном преимуществе. Но вообще… кто его в одиночку отпустит?
– Хм?
– Ты вот не останешься в клане, даже если я скажу, что это итог хитрого плана по заманиванию Мадары в ловушку.
– Ты и хитрый план? – Тобирама фыркнул. – Ани-чан, даже не смешно.
– Я и хитрый, долгосрочный план, – кивнул Хаширама. – Идем, иначе опоздаем.
Тобирама вздохнул. В отличие от брата, он экипировался максимально тщательно, готовясь и к жестокому бою, и к нападению из засады. То, что отговорить Хашираму не удастся, было ясно с самого начала.
Раздражало, что аргументы брата звучали до отвращения логично, а его собственные слова выглядели пристрастными. Тобирама ведь сам проповедовал подавление чувств, подчинение их разуму.
Но – это же Учихи. С ними разумные доводы постоянно давали сбой… как ни обидно – именно под влиянием чувств.
В любом случае, одного Хашираму он не отпустит.
Должен же хоть кто-то быть настороже и защитить ани-чана, если это действительно ловушка?
***
Над поляной повисло тяжёлое молчание. На одной стороне – Сенджу, на другой – Учихи. Никто не спешит нападать, никто не выскакивает из засады… Мадара специально всё проверил Мангекью – никого и ничего, что бы он способен был ощутить, не было.
– Ну, привет, – негромко проговорил Мадара.
– Привет, – отозвался Хаширама с улыбкой, будто и не замечая висящего в воздухе напряжения. – Как дела? Как здоровье Изуны-куна?
– Хорошо, спасибо, – произнёс младший Учиха, высунувшись из-за спины брата.
Изуна тоже был налегке, в случае драки ему полагалось на всех парах драпать за подкреплением, но ни в коем случае не драться самому.
– Что-то он слишком бодрый, – подозрительно заметил Тобирама.
Он допускал, что на скорости Хирайшина мог не заметить, куда конкретно попал меч. И что среди Учих мог затесаться какой-нибудь ирьёнин, но…
– Он не знает, – с улыбкой пояснил Хаширама.
– Не знаю чего?..
Ани-чан рассказал.
– Хаширама… – только и прохрипел Тобирама. Устраивать скандал прямо на глазах Учих он не собирался, но по глазам было видно, что ему хотелось многое сказать.
– Допустим, я согласен заключить мир, – проговорил старший Учиха.
– Мадара, нет! Ты же знаешь, что это всё уловки! – влез Изуна.
– От вас мира дождёшься, как же! Подлые Учихи… – добавил Тобирама.
– Это мы-то подлые?! А кто устроил засаду у…
– А нечего было ртом хлопать!
– Ах ты!
– Больных и немощных не бью!
– Допустим, я согласен на мир, – повторил Мадара, повысив голос. – Но что мы будем делать с этим?..
Тобирама закрыл рот, досадуя на себя за несдержанность. Но очень уж сложно было удержаться, ани-чан совсем двинулся на своих мечтах. Изуна же надулся и спрятался за Мадару, вспомнив, что сегодня он никому ничего начистить не сможет.
– Мы можем заключить договор. Мы можем даже заставить наши кланы соблюдать его. Но доверия и мира это не создаст. В лучшем случае мы будем отравлять друг другу жизнь в рамках договора.
– Каких доказательств мира вам еще нужно? – Тобирама скрестил руки на груди. – И почему доказывать что-то должен только ани-чан?
– Допустим, Хашираме я доверяю. А вот уже тебе – нет.
Тобирама вскинулся было продолжить спор, но осекся, когда на плечо легла рука брата. Не сжимаясь до синяков и даже не придавливая к земле незримым, но веским несогласием… Хаширама просто не хотел устраивать перекрикивания.
– И у тебя есть идеи по этому поводу? Сам же говорил, невозможно проникнуть в чужое сердце, чтобы понять, какие именно чувства в нем скрыты.
– Есть одна идея… – Мадара задумчиво взглянул куда-то вверх, поверх голов Сенджу.
– Безумная, как мир между нашими кланами?
– Да, – согласился Мадара. – Давай махнёмся братьями?
– Учиха… – справился с удивлением Хаширама далеко не сразу, но все же быстрее буквально онемевших Тобирамы с Изуной. – Ну ты псих.
Прозвучало почему-то восхищенно.
– Угу, – согласился он, настороженно прислушиваясь к ощущениям. – Как тебе предложение?
Вообще, он мог бы начать своё обоснование издалека, раскрывая логические доводы… но в таком случае основную угрозу представлял маленький раненый отото, который наверняка бы подумал, что брат надышался какой-то дряни или просто сошёл с ума, и ему лучше побыть без сознания, пока не натворил бед в угаре. А тут… пока челюсть ловит, можно и убежать куда-нибудь…
– Как камнем по башке, но может и выгореть, – честно признался Хаширама. – Пока все остальные поймут, что мы серьезно, пока отойдут от потрясения… уже как-то и привыкнут. Главное, уговоры пережить, – и он с легкой опаской покосился на Тобираму.
В том, что отото в случае необходимости первый отправится заложником, Хаширама не сомневался. Равно как и в том, что в противостоянии Тобирама против Учих сочувствовать надо скорее Учихам. Но ведь брата сначала нужно убедить, что идея чуть ли не единственно правильная! Он к возможному перемирию до сих пор относится более чем скептически, а тут такое…
– Ага, – согласился Мадара, он чувствовал невероятную лёгкость, которой не ощущал уже многие и многие годы, с тех пор как отец внушил ему, что он уже взрослый воин и устраивать пакости – несолидно.
– ДА ВЫ ЧТО, СЕРЬЁЗНО?! – завопил Изуна. – ВЫ НА ПАРУ СОШЛИ С УМА, ЧТО ЛИ?! КАК ЭТО ВООБЩЕ МОЖЕТ ПОМОЧЬ?!!
– Брат, – проникновенно начал Мадара, обернувшись. – Считай это операцией по деморализации врага. Я разрешу тебе быть милым.
– Почему мне кажется, что это диверсия? – хмуро поинтересовался Тобирама.
– Отото. Учихи. Много Учих, которым нельзя тебя убивать, – коварно предложил Хаширама.
– Мне их тоже, – не дал сбить себя с подозрительности младший Сенджу.
– Хочешь сказать, ты не справишься?
– Это был подлый прием, – насупился Тобирама.
– В любом случае, обмен «заложниками» нужно будет производить официально и при кланах, – Хаширама повернулся к Мадаре. – Чтобы ни одна скотина потом не вякнула про похищение или про то, что стоит деморализовать главу вражеского клана.
– Согласен, – кивнул Мадара.
– Нии-сан, я не хочу-у-у…
– Изуна, список!
– Какой ещё список? А-а-а-а… Чёрт. Ненавижу тебя. Чёрт. Чёрт. Чёрт.
Идея была проста, как кунай. Выказать доверие. Обменяться самым дорогим. И, одновременно, научиться понимать друг друга. Конечно, заглянуть в чужое сердце невозможно, но кое-что увидеть можно и на поверхности. Ведь как-то же братья понимают друг друга с полуслова, хотя не всегда и во всём согласны.
– Список тех, кого нужно убить первым? – подозрительно уточнил Тобирама.
– Вот ты и выяснишь, – легкомысленно хмыкнул Хаши.
– Ани-чан, ты невозможен!
– Но ты согласен?
Тобирама вздохнул, просверлил обоих Учих тяжелым взглядом и отрывисто кивнул.
– Тогда завтра? Или пусть Изуна-кун долечится окончательно?
– Нет смысла тянуть, – возразил Мадара. – Да и Изуне будет лучше под присмотром медика.
– Нии-сан. Я тебе жестоко отомщу, – пообещал младший Учиха.
– Хорошо. Только давай после окончания операции.
Кавайный няшка Изу-чан обладал невероятно мстительным и пакостным нравом. В последний раз, когда Мадара провинился, за ним начала бегать толпень размалёванных девиц, наперебой предлагая ему ненавистные яблоки. Кто-то пустил слушок, что Мадара подумывает жениться. И любит яблоки.
Кто-то, угу.
– Ани-чан, – Тобирама больше ничего говорить не стал, ограничившись взглядом.
Хаширама медленно и почти торжественно кивнул, давая обещание быть бдительным, не позволить себя нечаянно прирезать и вообще не вестись на добрую волю Учих. Конечно, отото еще вылюбит ему весь мозг, настаивая на повышенных мерах безопасности и как можно меньшей степени контактов с заложником… но он поймет. Не сразу, но поймет обязательно – потому что Хаширама был уверен, что тот улыбчивый лохматый мальчишка не умер окончательно.
Насколько Сенджу знал Мадару – тому вечно серьезное и хмурое лицо Тобирамы будет как красная тряпка для быка. Только вот развеселить отото или же довести его до бешенства – задача не из простых. Хаширама все же поставил бы на Мадару, но ставка не должна быть слишком большой.
Хм. Может, и в самом деле?..
– Мадара. Спор, на желание?
– Что ещё? – недовольно осведомился Учиха.
– Чей отото круче, конечно, – широко улыбнулся Хаширама.
– Пф! – фыркнул Мадара, но тут же уточнил: – А критерий оценки?
– Моя месть будет страшна-а-а… – тихонько протянул Изуна. Ему совсем не понравилось, что о нём отзываются, как о призовой корове. Об оружии – ещё куда ни шло! Но это?
– М-м… Какой клан раньше признает? Мы-то пристрастны.
– Хм… Дополнительная мотивация не развалить к чертям весь клан, пока его глава отвлёкся нос почесать?.. Хм. Согласен. Всё равно у меня преимущество.
– Посмотрим, – Хаширама улыбнулся ещё более лучезарно.
– По рукам. Встретимся завтра у излучины реки. Идёт?
– Идёт, – кивнул Сенджу.
Больше обсуждать было нечего. Уже у самого края поляны Хаширама обернулся, приподнял уголки губ в улыбке – может быть, не такой широкой, как предыдущая, но гораздо более тёплой.
– Я рад, что ты вернулся, Мадара.
========== Часть 2 ==========
Сходка для переговоров двух кланов вышла весьма напряжённой. Сначала по привычке передрались, но главам кланов удалось утихомирить своих подчинённых. Сенджу весьма удивились, когда перед ними выросли стены Мокутона, мешая пройти… Учихи не удивились, только попадали все под влиянием Ки.
А затем главы встретились и переговорили.
– Смотри, Хаширама, если с моим Изу-чаном что-то случится… – тихо проговорил Мадара.
– Я ему еще план мести помогу придумать, – заверил Хаширама. – Чтобы наверняка. Приглядишь за Тобирамой?
– Угу. Рекомендации по уходу и кормлению есть?
– Ага. Кормить не забывать, если будет слишком нудить – обнять, если придет с расчёской – не сопротивляться. Все равно достанет, только ещё раззадорится в процессе.
– Ани-чан, – взглядом Тобирамы можно было забивать гвозди.
– Что, я не угадал?
– Угу. Кормить, обнять, не сопротивляться, – покивал Мадара. – Изуна мальчик взрослый, сам всё расскажет. Разве что на кухню его одного не пускай. И по бабам.
Изуна со стоном прикрыл лицо ладонью.
– Мадара, ты сейчас намекаешь ходить по борделям на пару? И почему на кухню-то нет? Уж не разорит мой холодильник.
– Тогда готовить его научи, что ли, – проворчал Учиха. – Ну ладно, ха-ха, ха-ха, а время-то тянем. Обмен?
Тобирама хмыкнул и шагнул вперед, намекая, что время здесь тянет только Учиха. По рядам Сенджу прошёлся глухой ропот, но в открытую возразить так никто и не посмел.
– Встретимся через неделю, отото, – кивнул Хаширама.
Срок, на который заложники уходили жить в иной клан, не обговаривался. В идеале подразумевалось, что перемирие всё же перерастет в прочный союз, и тогда основание единого поселения станет лишь вопросом времени… Пока что об этом речи не шло. Предстояло снова и снова разбираться с недовольными, успокаивать горячие головы и отлавливать чересчур инициативных мстителей, решивших пойти в набег на исконных врагов. Пока что договорились устраивать официальные встречи раз в неделю – но можно было не сомневаться, что остановить главу клана, решившего проведать брата, не рискнут.
Изуна вздохнул и тоже сделал шаг вперёд. Он ни за что бы в этом не признался, но ему очень хотелось, чтобы Тобирама существенно подгадил нии-сану, чтобы больше такие дурацкие идеи в его голове не заводились.
– Будь милым и помни про спор, – напутствовал Мадара.
Ещё шаг. Оборот. Помахать ручкой и разойтись под возмущённый шепоток с обеих сторон.
Хаширама не стал никому ничего доказывать или убеждать. Он просто достаточно демонстративно пригласил Изуну гостем в свой дом, тем самым принимая на себя и ответственность, и обязательства. В клане достаточно хорошо знали его характер, чтобы ни у кого не возникло сомнений – действительно будет защищать до последнего, даже от родичей. Сражаться против Хаширамы ни у кого желания не возникло. За Учихой решили наблюдать до первого подозрительного движения.
***
Через полчаса после прибытия в селение Учих к Мадаре собралась делегация старейшин. Они успели посовещаться – невероятно быстро! – и прийти к единому мнению – ещё более невероятно! – выбрать главного парламентёра и пойти компостировать сильному, но туповатенькому главе клана мозги.
Метров за десять до него старейшины вдруг осознали, что это была плохая мысль, и как-то дружно рассосались.
А Мадара хотел, чтобы с ним поспорили… Очень хотел…
Увы.
– Проходи, гостем будешь, – Учиха изобразил вежливый жест.
Тобирама коротко кивнул, перешагнул через порог. Постоял у порога несколько секунд, словно прислушиваясь, уже более уверенно прошёл дальше. Он не умел, как брат, чувствовать любое дерево, но в целом был более хорошим сенсором. И «просветить» дом на предмет ловушек, самых посещаемых помещений и наиболее частых визитеров было делом несложным.
Как и ожидалось, большая часть отпечатков чакры принадлежала самому Мадаре и его брату. Прочие гости были редки и ещё реже проходили дальше крыльца.
– Я польщен, – коротко заметил Сенджу.
– Угу. Не помри от радости, – недовольно заметил Мадара, которого начало грызть беспокойство за Изуну, стоило тому только скрыться из виду. – Вторая дверь налево – твоя комната. Постарайся ничего не сломать.
– Обязательно сломаю, – заверил его Тобирама. Правда, не стал уточнять, что ломать он собирается шаблон.
Если бы их кланы не враждовали… Итама и Каварама остались бы живы. Тобирама хотел мира ничуть не меньше брата, просто не верил, что с Учихами действительно можно договориться.
Но если отстраниться от эмоций и посмотреть на ситуацию с позиции холодного рассудка…
Скорее всего, эта затея провалится. Однако есть шансы и на успех. Когда-то сам Тобирама отвергал аргументы плана «родичи в могилах перевернутся». Не стоило их ставить во главе угла и сейчас.
– Как хочешь, – равнодушно отозвался Мадара, отходя к своей комнате. Ему срочно требовалось помедитировать… Или кого-нибудь убить. Можно морально. Но увы. Как, блин, все вовремя свалили с вопросами и возмущениями.
Он осторожно, стараясь не расплескать ярость, присел на татами и закрыл глаза. Беспокойство мгновенно перерождалось в гнев, а в голове стучало «Какой же ты дура-а-ак!», сжатое в тисках железной воли. Едва не потерял брата. И так от него избавился.
Тобирама пожал плечами и отправился исследовать дом. Сенсорные способности – хорошо, но ещё раз всё проверить не помешает. Да и потом, собственную комнату он изучить всяко успеет, а вот пути отхода наметить стоило – на случай, если всё пойдет по наихудшему сценарию.
Жилище Учихи не слишком отличалось от их собственного. Другая символика, чуть по-иному расположены мелочи, но если не фиксироваться на этом, устроиться можно почти привычно.
Если забыть, конечно, что находишься в центре поселения Учих.
Как много они готовы были отдать, чтобы разведать о нём что-нибудь… И как странно всё повернулось сейчас.
Тобирама обошел дом, нахально сжевал кусок рыбы на кухне… А потом он наткнулся на гребень. Прочный, металлический… Но видно, что пользовались им нечасто – слой пыли на ручке собрался довольно толстый. Сенджу дотронулся до гребня кончиками пальцев, колеблясь. Ну, не самоубийца же он? От Учихи даже собственные старейшины шарахнулись. Но… Или всё-таки да?
Всё ещё сомневаясь, Тобирама ополоснул расческу от пыли и насухо вытер полотенцем. А потом решил, что спровоцировать Мадару на нападение – тоже вариант не из худших. И решительно вломился в комнату к главе Учих.
– Не сопротивляться, не покушение, – сообщил он в качестве предупреждения.
Гнездо на голове Мадары раздражало уже давно. Но не будешь же требовать от Учихи расчесаться, чтобы не оскорблять тонкий эстетический вкус противника!
– Если бы это было оно, ты бы сказал точно так же, – проворчал Мадара, не открывая глаз. – Чего надо? Не можешь развлечь себя сам?
– Сопротивляться, я покушаюсь на твой вечный хаер? – хмыкнул Тобирама. – Короче, будь хорошим главой клана и дай себя расчесать.
– Хм, – Учиха таки открыл глаза и смерил его усталым, невыразительным взглядом. – Удачи, чо.
Сенджу фыркнул, всем видом показывая, что вызов принят. Примерился к шевелюре. Сразу прочесать её не стоило даже пытаться – волосы Учихи всем своим видом прямо-таки говорили, что похоронят в себе любой гребень. Даже интересно стало, не скрываются ли среди прядей обломки предыдущих попыток расчесаться.
Тобирама сел на пятки и начал терпеливо прочесывать самые кончики. Обычно подобного удостаивался Хаширама, и Учиха по всем статьям не заслуживал подобного внимания… Но искушение было слишком велико.
Мадара слегка удивился, когда Тобирама действительно начал его расчёсывать. Но не сильно – младшие братья, видимо, везде одинаковые. И не чтут, что старшие добились каких-то официальных постов. А тут ещё решили поломать чужим братьям шаблоны. Интересно, Изуна уже повис на Хашираме или слегка повременит?..
– Если справишься – Изуна очень обрадуется, – фыркнул Мадара. – Такой простор для запутывания.
Было очень непривычно чувствовать кого-то чужого в такой непосредственной близости, да ещё не в бою. Тело всё не могло понять, нужен адреналин или нет, поэтому выдавало его мелкими порциями, похожими на быстрые волны иголочек.
– Так это его усилиями у тебя волосы торчат? – нейтрально поинтересовался Тобирама.
Не то чтобы ему было и впрямь интересно, но разговор стоило поддержать. Тем более Мадара не фонил Ки и даже сидел спокойно, не мешая разбираться с его гривой.
– В том числе, – кратко ответил Мадара.
Тобирама несколько минут молча орудовал расческой. Потом всё же не выдержал:
– Если ты настолько не доверяешь Хашираме, зачем вообще предложил этот обмен?
– Потому что меня достал этот замкнутый круг. Рождаться, чтобы воевать. Рождаться, чтобы умирать. Расти, чтобы дать потомство, которое будет убивать, терять и мстить. Спроси каждого по отдельности – никто не хочет умирать и терять близких. Но и остановиться никто не может…
Услышать нечто подобное можно было бы от Хаширамы – но чтобы Учиха? Тобираме потребовалось некоторое время, чтобы принять и осознать это.
– Почему ты не доверяешь ани-чану? – несколько переформулировал он свой вопрос.
– Доверяю. Иначе бы ни за что не отдал бы ему брата. Раненого брата.
– Вылеченного им брата, – буркнул Тобирама, которому всё ещё хотелось настучать ани-чану по голове за безрассудство. – Ты считаешь, что Хаширама не справится с кланом?
– Глупость непредсказуема, – согласился Мадара. – Ты пытаешься меня успокоить?
– Я пытаюсь найти, к чему придраться, – не согласился Тобирама. – И что припоминать потом всю жизнь.
– Хм… Успокаивать у тебя выходит лучше, – чуть улыбнулся Учиха.
– Был бы самураем, пошел бы делать харакири, – пробурчал Сенджу. – Мое присутствие успокаивает самого Мадару… Хм. У вас такие крупные патрули ходят, или это наблюдателей в честь Изуны-куна выделили?
– М?.. Неужели кто-то действительно решил возразить? – заинтересовался Учиха и неторопливо поднялся, подходя к окну. Но его постигло разочарование: – Тьфу, блин, разбежались. И ведь знают же, что подобная трусость меня ещё больше раздражает…
