Текст книги "Серебряное солнце (СИ)"
Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
– Это очень старая флейта, господин, ее оставил мне еще мой учитель…
– Да… – невпопад отозвался Итачи, проводя пальцами вдоль гладкого корпуса. – Пожалуй, она подойдет…
Кабуто сначала удивился. Потом вспомнил про стесняшек-шаринганов, розоватое небо в Тсукуёми и вообще сам факт того, что Итачи умеет играть на флейте. И решил, что она ему очень даже подходит.
Учиха взглядом спросил разрешения у продавца, поднес флейту к губам. Замер на несколько секунд, словно в сомнении – а может, вспоминая нужные движения. Прикрыл глаза.
Мелодия не то, чтобы была чарующей – утонуть в ней не грозило. Но она вышла такой мирной, спокойной и расслабляющей, что заподозрить в музыканте шиноби было просто невозможно. Не умеют шиноби так. Даже если не слишком-то любят свое искусство, оно всё спасает им жизнь и накладывает отпечаток. Музыка шиноби либо дерзкая и бурная, либо таящая в себе скрытые смыслы, как потайной клинок.
Итачи же играл так, как мог только человек, и вовсе с опасностями в своей жизни не сталкивавшийся. Тот, для кого мир всегда добр, кого камни не ранили, голод не терзал и болезни не мучили. Казалось бы, такой недотрога должен был бы раздражать… Но он делился со всеми кусочком этой безмятежности. Этого идеального несуществующего мира.
У Кабуто дыхание перехватило и сердце защемило в желании немедленно бежать защищать деточку. Умом он понимал, что это же Итачи, Учиха, с Мангекю шаринганом, S-классом и мозгами, но желание оградить это светлое и лёгкое от жестокого мира плевать хотело на условности.
– Красиво, – только и выдохнул он.
Итачи улыбнулся – совсем чуть-чуть, едва приподняв кончики губ, но так беззащитно… Судя по тому, что Кисаме молчал как рыба и лишь глазами поблескивал – его тоже зацепило.
– Сколько она стоит?
Торговец назвал цену, замялся, но потом все же добавил:
– Если сыграете еще, сброшу четверть.
Учиха качнул головой:
– Она стоит этих денег…
А потом снова поднёс флейту к губам и заиграл – уже не так робко, словно его умение набирало силу от затронутых душ слушателей.
========== Часть 13 ==========
Рекламу своего творчества Итачи начал прямо там, прогуливаясь и играя на новоприобретённой флейте. Люди оглядывались, шептались, кто-то останавливался или даже делал несколько шагов за ним, но всё же не решались помешать прогулке музыканта.
И надо же было такому случиться, что навстречу вышел нахохленный и недовольный Дейдара. Кабуто нахмурился. В Акацки было не так уж много членов, а охват территорий был слишком велик, чтоб можно было с лёгкой совестью списать всё на случайность.
Итачи подрывника тоже увидел, благо тот с приметным черно-алым плащом не расстался. На секунду оторвал флейту от губ, обменялся с Кисаме короткими взглядами… И продолжил спокойно идти, наигрывая легкую, как солнечные брызги, мелодию. Хошигаке ненавязчиво отшагнул в сторону, непостижимым образом смешиваясь с толпой, выпадая из поля зрения… И снова появляясь уже за спиной Дейдары.
Ладонь легла на плечо Тсукури, как раз когда он поднял голову и увидел Итачи с флейтой.
Все-таки в паре с Учихой Кисаме ходил уже давно.
И теперь искренне наслаждался тем, как колбасит Дейдару между инстинктом ударить, отпрыгнуть и взорвать всё к биджу и просто уронить челюсть.
– Ты еще Кай сложи, – посоветовал Хошигаке.
– Руку убери, мм!
Кабуто отвёл от парня взгляд, подумав про себя, что надо будет закупить побольше еды на прокорм подрастающего поколения. Хотя идея о том, что это не могла быть случайность, продолжала грызть и покусывать. Якуши поймал себя на мысли о том, что не хочет с Дейдарой не то что драться… Разочаровывать и расстраивать деточку не хочется.
Дожил, м-м-м. Шпион, называется.
Дей, наконец-то заметивший и третьего члена их компании, обиженно насупился. Нет, он вовсе не хотел обнимашек. И на всякие вкусности не рассчитывал, еще чего! Но взгляд от него отводить, как от пустого места, это уж слишком!
– Что вы вообще здесь делаете? – обида всё-таки не совсем отбила Тсукури мозг, так что вопрос он задал хоть и громким, но все же шепотом.
– Работаем, – так же тихо ответил Кисаме. – А вот что ты здесь делаешь, очень интересный вопрос.
Дейдара насупился:
– Не твое дело, мм!
Кабуто лениво огляделся и в порядке общей очереди посмотрел на них двоих. Перехватив взгляд Дея, он едва заметно кивнул в сторону, мол, пойдём. Вряд ли за ними сейчас пристально следили, чтобы замечать все жесты, что и кому… А вот если такой заметный музыкант заговорит с таким заметным парнем в чёрном плаще с красными облачками… Это как раз заметят и запомнят. А подойти к Дею, как сделал Кисаме… Так же заметно, увы. Был музыкант с компанией, а теперь совсем один… Подозрительно.
Дейдара насупился, но то ли Кисаме за спиной действовал умиротворяющее, то ли его психика ещё не оправилась от Итачи с флейтой… Но в нужную сторону двинулся молча и даже не демонстративно. Шёл подозрительный парень по своим делам, остановился, удивленный музыкой, перекинулся парой слов с друзьями музыканта и пошёл дальше. Бывает. Кисаме подождал, пока приблизится к нему, и дальше пошел вровень, а Кабуто незаметно скользнул в сторону нужного переулка.
– Привет! – радостно разулыбался Якуши, хлопая его по плечу. – Ты чего так?
Тсукури зыркнул на него исподлобья:
– Что чего?
– Один. И расстроенный. Опять Тоби достал?.. И не покормил? Ну что за люди…
– А у тебя есть пирожки? – вскинулся Дейдара.
Тут же мысленно отвесил себе подзатыльника за такую реакцию, но отпираться от своих слов было поздно.
– Конечно! – стратегический запас пирожков у Кабуто был, хотя и слегка поредевший дорогой. – Хочешь? Правда, у меня немного, мы хотели в городе закупиться… Зайдёшь к нам, когда устроимся? Только тихонько, мы тут под прикрытием.
– Да понял уже, – проворчал Дейдара. – Я когда Учиху с флейтой увидел, чуть не споткнулся.
– Ага, я тоже челюсть ловил. Мысленно, чтобы достоинства не терять, – Якуши таки всучил ему пирожки и конфетки. – Так чего один? Откуда ждать твоего шумного бесцеремонного напарника?
Сам он ненавязчиво положил руку на плечо Дейдаре, почти приобнимая. Обнять мешали вкусности.
Тсукури, уже впившийся зубами в пирожок, мотнул головой:
– Да чтоб он из того болота дня три выбирался! Достал, сволочь наглая!
– Йо… Что он опять натворил? – сочувственно спросил Кабуто, вспоминая, как сам желал окружающим провалиться в болото, и поглубже…
Сейчас он бы так не сделал, он гуманным стал, понимающим…
Болото жалко.
Дейдара отозвался неразборчивым рычанием – обсуждать напарника ему не хотелось. Особенно потому, что в этот раз подрывник психанул из-за повышенного интереса Тоби к Итачи и его компании.
Но три дня подряд слышать бесконечное зудение «Учиха-Учиха-синий-рыба-пепельноголовый» никакого терпения не хватило бы!
– Я-а-асно. Пойдём к нам, ребята наверняка уже сняли комнату, – мотнул головой Кабуто. – Хоть покормим нормально. Посидишь в тишине, доставать никто не будет…
Якуши мысленно отметил, что губа у него отнюдь не дура. Прикормил двух самых симпатичных членов Акацки. И хоть Дейдара у него проходит по категории «покормить и утешить деточку», но ведь и Итачи сначала хотелось только откормить и отоспать! Ой-ой-ой, ну нафиг, об этом лучше подумать потом, если категория «деточка» всё-таки расширится.
Дейдара нахмурился. Пожевал губы. И вдруг решительным движением стащил плащ, открывая под ним вполне обычные штаны и майку-сеточку. Плащ был свернут в компактный комок подкладкой наружу, а сам Дей строптиво тряхнул челкой:
– Может, так хоть не сразу найдет.
Кабуто покачал головой и повёл его на главную улицу, к гостинице. Учиху плащ не особо смутит, но не говорить же об этом? Да и чувствовалось в движениях Тсукури некое отчаяние. S-класс от ебанатов не спасает… Некоторых ещё можно убить, но, увы, не всех.
Разумеется, без плаща никто Дейдару не опознал. Было у него такое магическое свойство, да. Кабуто сам едва узнал Кисаме без него. КИСАМЕ! Казалось бы, его точно не забудешь, но нет. Не говоря уж об Итачи, который такими особыми приметами похвастаться не мог.
В номер, правда, на всякий случай влезли через окно, благо у Кабуто слегка продвинулось с сенсорными техниками, и ошибиться риска не было.
– Я же говорил, что это они, – заметил Кисаме, лениво полирующий Самехаду. – Тебя уже откормили, а тут новый объект.
Итачи хмыкнул, потягиваясь. Никакого оружия в руках не было, но пристальный взгляд в сторону окна с приоткрытыми ставнями Кисаме истолковал без ошибок. Мало ли что.
– Какими судьбами в этих краях? – вежливо поинтересовался Итачи.
Дейдара настороженно покосился на него, переступил с ноги на ногу:
– Так…
– Что, нечисть в маске довела? – проницательно заметил Кисаме.
– Р-р-р!
– А ты и повелся, как маленький, – припечатал Итачи. – Интересно, он хотел внимательнее присмотреться к кому-то из нас или к Хаджиме?
Дейдара замер, пришибленный догадкой. То есть его не просто так доставали? Спровоцировали на скандал, заставляли все время думать о нужных объектах, да еще и в нужную сторону направили? Руки сами собой сжались в кулаки.
– Быстро он среагировал, – черные глаза чуть заметно прищурились.
– Я бы на его месте тоже заинтересовался, – пожал плечами Кисаме.
– Да, но ты бы не стал делать крюк во время задания, – резонно заметил Итачи.
– Я просто умею выжидать в засаде… Как акула.
Кабуто передёрнул плечами. Он слишком много работал в одиночку и к таким командным обсуждениям возможного провала не привык. Неуютно было. Хотелось сменить тему, замять разговор и подумать об этом как-нибудь потом.
– Ой, да ладно, любопытство не порок, – засмеялся он. – Мне совершенно нечего скрывать. Жаль, конечно, что от этого любопытства страдает Дейдара-кун… Так, вижу, вы еды не заказали? Опять всё мне? На этот раз Итачи мог скидку вытребовать!
– У тебя лучше получается, – повел плечами Учиха.
– А кое-кто разбаловался и не хочет шевелиться сам, – коварно сдал напарника Кисаме.
– Эй, я вам не мешаю? – обиделся на игнор Дейдара.
– Ни капли, Дейдара-кун, – вежливо улыбнулся Итачи. – До тех пор, пока вы ведете себя пристойно, вы ничуть не мешаете.
Кабуто озадаченно на него посмотрел. На его памяти Итачи так себя не вёл, что теперь козлится?.. Хотя нет, вроде бы он так делал, когда они только вошли в убежище и встретили срущихся Дейдару и Тоби… Как хорошо, что он сам встретил Итачи, будучи невменяемым, и тот не стал использовать свою студёную стену вежливости на нём.
– Итачи, пожалуйста, не будь букой и не доводи Дейдару. Его и так часто доводят. Пойду еды принесу… Будьте няшками, ладно?
Итачи моргнул, пытаясь понять, когда это он успел довести Тсукури. Насупившийся Дейдара слова Кабуто подтверждал, но Итачи вовсе не пытался его как-то оскорбить. Сказал только то, что и имел в виду, а подобная манера общения в клане была обыденной. Кисаме вот никогда не жаловался.
Взгляд на Хошигаке заставил Итачи слегка усомниться в своих выводах. В конце концов, Кисаме гораздо старше, да и по характеру более флегматичен, чем Дейдара, обладавший поистине взрывным темпераментом.
– Да не жмись ты так, Итачи не кусается. Даже за пирожки, – хохотнул Кисаме.
– Эй, я его не боюсь! – задиристо вскинулся Дейдара.
Итачи вздохнул и поднес к губам флейту. Все равно разговор не клеится, а тренировка лишней не будет.
Тсукури насторожено затих, разглядывая Итачи с каким-то детским любопытством.
– Так ты действительно играешь? Это не гендзюцу?
– Нет, конечно, – Итачи глянул на него слегка удивлённо. – С гендзюцу слишком велика возможность проколоться.
– А как же великое додзюцу? – ехидно поинтересовался Дей.
– Так технику накладывают не шаринганы, а шиноби, – фыркнул Итачи. – Додзюцу кеккей генкай, но не волшебный жезл Рикудо.
Кабуто немного последил за этим, облегчённо выдохнул и побежал искать продовольствие. Итачи умеет нормально общаться, но иногда из него прям лезет эта отстранённость. Таким тоном разве что чистую информацию передавать. Начальнику или подчинённому. Или ваще врагу. Но уж точно не общаться с относительно равным коллегой.
Прибежал он относительно быстро, но ничего катастрофичного не произошло. Итачи играл, Дейдара слушал, Кисаме чистил меч.
– Еда! – объявил Якуши. – Кто тут молодец?
– Ты. Но ты же с нами поделишься?
– Конечно! – Кабуто расставил еду на небольшом столике.
Ему хотелось сказать: «Нет, это вы молодцы, что не передрались!», – однако это взрослые шиноби, а не воспитанники детского сада имени Орочимару-самы. Даже если Дейдара взбухнет, Итачи и Кисаме найдут, как погасить конфликт. Пусть и не самым приятным способом.
Итачи отложил флейту, подошел. Коснулся губами щеки:
– Спасибо.
Кисаме насмешливо скосил на него глаза. Кажется, кто-то демонстративно «метит» территорию, но вот насколько осознанно?
Кабуто засветился, разулыбался. Итачи не имел привычки как-то прилюдно выражать свои чувства, так что такое внимание очень льстило… Хотя он и понимал, чем вызвано такое изменение паттерна. Он сам разрывался, не зная, кого няшить в первую очередь: Учиху, у которого приоритет, или Тсукури, который менее отняшен.
Как вставший недавно на путь няшности, он ещё не разбирался во всех тонкостях… Кабуто едва сдержал досадливое цыкание – хотелось обратиться к сенсею по няшности. Как там Наруто в таких ситуациях поступал?.. Ему наличие Саске почему-то не мешало обняшивать всех, включая самого Кабуто и Орочимару-сама.
Так и не решив, он отправился кормить Самехаду.
– Так не достанься ты никому, – продекламировал Кисаме, но весёлые искорки в глазах его выдавали.
А вот Дейдара уставился на эту сцену круглыми глазами. Ладно Учиха, они вроде как любовники, но чтобы Хошигаке так просто подпустил кого-то к своему мечу? Впору и впрямь заподозрить, что дело нечисто.
– Эй! Мы вообще-то обедаем! А что, прекрасная леди должна скучать одна? – праведно возмутился Кабуто, окружая руки призрачной чакрой.
– Тебе тоже не помешало бы поесть, – заметил Итачи, сноровисто орудуя палочками.
Выдающийся аппетит он так и не приобрел, но ел уже нормально, а не страдая над каждым кусочком.
– А «прекрасная леди» прекрасно пообедала во время чистки, – дополнил Кисаме.
Поесть-то поела, но предложенную чакру охотно слизала. Кабуто вздохнул, неохотно признавая чужую правоту, погладил Самехаду по чешуйке, рассказал, какая она красивая, и всё-таки вернулся к столу.
– Приятного аппетита, – пожелал он вежливо и принялся за еду. Грустно ему было, тревожно.
Дейдара, опомнившись, что всё могут съесть без него, тоже приналег на угощение. И ему отчаянно не хотелось признавать, что в компании обед вроде бы и вкуснее.
Итачи доел свою порцию, посмотрел на Дейдару в растрёпанных чувствах, потом на Кабуто, не поднимающего глаз от тарелки. Вздохнул.
– Пойду прогуляюсь, – если их догадки верны, где-то рядом должна ошиваться нечисть в рыжей маске.
Только вот сними с Тоби эту маску и приметный плащ – и узнать его будет нереально. Разве что шаринганом по пластике движений. Но в такой толпе… Остается разве на интуицию полагаться.
Ушёл, оставив полное ощущение, что не хотел мешать. Кабуто вздохнул. Ладно, возможность есть, надо её не упустить… Только что делать? «Дей-чан, можно тебя обнять?», «Дей-чан, а давай я тебе косички заплету?», «Дей-чан, а покажи руки? Ух ты, какие они клёвые, а чувствительность какая?» Как-то оно всё глупо… Он бы сам себе бомбой врезал в таком случае.
«А ещё миссия… – досадливо подумал Кабуто. – Продумать, найти, выкрасть… Тьфу. Мешает мне тут терзаться новыми чувствами!»
Было действительно обидно, но такова жизнь.
– М-м-м… Конечно, я, наверное, глупый вопрос задаю… Но вот у вас ногти накрашенные. Не буду спрашивать зачем, приказы начальства не обсуждаются, – Кабуто вспомнил «униформу» с канатами. – Но… Часто вы их подкрашиваете? И не достало?
Дейдара засопел, гоняя палочками по тарелке последний кусочек. Для него покраска ногтей превращалась в пытку – проблемой было даже не наложить лак ровно, а дождаться, пока он высохнет, не повредив слой. А ходить с облупившимися ногтями не давало сначала нежелание ударить в грязь лицом перед Сасори, а потом уже и привычка.
– У меня Учиха есть, – пожал плечами Кисаме. – Он следит и, если что, пинка дает.
Тсукури недоверчиво скосил взгляд. Что Учиха может быть занудой, охотно верилось. Что он отвесит пинка при необходимости – тоже. Но почему Хошигаке-то об этом так спокойно говорит?
Кабуто вспомнил, с каким мстительным выражением лица Орочимару сжег случайно завалявшуюся на базе баночку с лаком. Посочувствовал. Вспомнил канаты, которые реально неудобно завязывать. Сенсею-то что, он вместо каната змею использует…
– М-да… Неудобно, – сделал вывод Якуши и замолчал, не зная, о чём еще говорить.
Зато Дейдара ёрзал, то и дело косясь на Кисаме, но никак не решался спросить. Потому что сам за такой вопрос приласкал бы взрывчаткой в морду, пусть и не смертельно. Но и просто так сдаться любопытство не давало. Наконец, он решился задать достаточно нейтральный вопрос:
– И что, с первого раза нормально все ложится?
Хошигаке усмехнулся:
– Напарник, знающий акупунктуру – это удобно. Сенбон в нервный узел, и никаких лишних движений.
По выражению лица мечника, как и обычно, совершенно нельзя было понять, шутит Кисаме или серьёзен. Ясным было только то, что сейчас разговор его забавляет.
– М-ма… Хотел бы я на это посмотреть, – протянул Кабуто.
По его представлению, нервные узлы у Кисаме должны располагаться сильно иначе, чем у нормальных людей – вообще, частая штука среди шиноби, особенно с геномом, очень выживанию помогает. Вас пырнули, а болевой точки или органа там нет. Но и проблема для ирьёнинов тоже нехилая. Хотя додзюцу как раз таки позволяли эффективно использовать акупунктуру. В противном случае пришлось бы нужные точки долго и старательно нащупывать.
– На то, как Итачи красит ногти? Или как орудует сенбонами? – Кисаме наклонил голову набок. – Хей, Дейдара, а Сасори с сенбонами работал?
– Он нитями чакры кисточку держал, – буркнул подрывник.
Дейдара чувствовал себя совершенно несчастным. Вроде бы и причин для этого не было – спокойный вечер, вкусный ужин, и даже Учиха свалил, причем сам и без скандала, а состояние такое, что хочется то ли напиться, то ли пошвыряться бутылками вперемешку с горошинами взрывчатки.
– Дейдара? – осторожно позвал Кабуто, заметив его состояние. – Всё хорошо?
Якуши пододвинулся, деликатно проникая в чужую зону комфорта, готовый в любой момент отступить и извиниться.
– Нет, – насупился Тсукури. – Не всё.
Добавлять, что он мелкая истеричка, Дей не стал. Его поганое состояние ещё не дошло до той стадии, когда становится совершенно наплевать на мнение окружающих.
Кисаме вздохнул. Его возраст не был для шиноби особо выдающимся… Но это для обычного шиноби. Те, кто ходит на мелкие миссии по охране караванов и не замахивается на что-то большее, чем звание чунина, гораздо чаще доживают до преклонных лет. А вот сильные и талантливые… Они обычно вспыхивают в молодости, но к тридцати годам уже сгорают. Того же Итачи взять – силён, очень силён, но до встречи со своим волчонком от этой силы только угли и остались, тлеющие больше на чувстве долга да природном упрямстве. И вот сейчас Хошигаке не мог отделаться от ощущения, что он джонин-куратор команды молодых дарований, которые, конечно, сильны, но порой так тупят в мелочах.
– Пойду-ка я тоже окрестности проверю, – сообщил он.
Якуши смерил Кисаме подозрительным взглядом. И что это все так стремятся оставить его с Дейдарой наедине?..
– Ну, может, скажешь тогда, что не так? Прежде чем швыряться бомбами. Прежде, а не вместо, – подумав, уточнил он.
Дейдара поднял на него глаза, обхватил себя руками за плечи. Опустил голову, пряча лицо за челкой.
– Я не знаю.
Кабуто без сомнений обнял его, прижимая к себе, невольно пытаясь укрыть деточку S-класса от бед. Когда человек сам себя обнимает – это явный сигнал о том, что его лучше обнять кому-нибудь другому. Дейдара прерывисто вздохнул, отчаянно не желая признавать, что вот именно этого ему и не хватало – физического контакта, тепла чужого тела… Не желая признавать, но совершенно не имея сил отодвинуться.
Решив, что отсутствие бомбочки в лицо можно считать положительной реакцией, Кабуто обнял его крепче и начал поглаживать его по голове и спине.
– Ну что ты, малыш…
– Я не малыш! – тут же вскинулся Дейдара.
– Почему?
– Потому что малыши беспомощные и ни на что не способные, – Тсукури сжал кулаки. – А я больше никогда не буду беспомощным. Или зависимым от кого-то, ясно?
– Ясно, – вздохнул Кабуто, отстраняясь и грустно опуская голову. – Знаешь… Сейчас малышом себя чувствую я. Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь подсказал, как помочь тебе, как поднять настроение… Сделать более счастливым. Нет четкой границы между «малышами» и «взрослыми». Все на что-то, да способны. Все в чём-то оказываются беспомощными.
Дейдара замер, растерянно хлопая ресницами. Потому что ожидал… Да ничего не ожидал, просто сказал, как есть, начистоту. Но не знал, что чужое огорчение может оказаться таким… Неприятным. Особенно если толком не понимаешь, в чем причина и как его убрать.
– Это техника, да? – спросил он, дотрагиваясь до плеча Кабуто в сомнительной попытке обнять. – Ты всем нравишься… Ты хороший… Так не бывает. Таких – не бывает. Особенно среди шиноби.
– Что? – вскинулся Кабуто, поразившись, что его назвали хорошим. – Да нет, вообще-то. Бывают ещё лучше. Даже среди шиноби. Я так, середнячок, – он развернулся, возвращаясь к объятиям. – Дей… Почему тебе грустно? Я могу что-нибудь сделать?
Дейдара снова насупился, на этот раз – уже просто от несогласия. Но спорить не хотелось, нужные слова куда-то пропали и не желали находиться обратно.
– Помолчи, а? – Тсукури все-таки обнял этого подозрительно-хорошего шиноби. Почему-то сидеть вот так и громко сопеть было приятно.
– Хорошо, затыкаюсь, – согласился Кабуто, прижимаясь.
Обнимать Дея было… Правильно. Такого маленького, легкого, юного… Совершенно взрывного и вообще-то опасного. Но няшку. Почему-то подумалось, что Дей ведь симпатичный, даже очень. Но вспомнилось не в том плане, что надо бы соблазнить, а, наоборот, с ноткой какого-то грустного сочувствия. Сколько раз попытки обнять превращались в попытки полапать?.. В среде шиноби не убивающие прикосновения являются ценной валютой, а уж если ты такой милашка…
Дейдара покосился на него из-под челки, прислушиваясь к собственным ощущениям. Вообще-то, он не любил чужих прикосновений – не настолько, как Сасори, фактически не покидавший свою марионетку, но всё же. Подпускать кого-то так близко было опасно… Да и неприятно. Каким бы порывистым ни был Дейдара, назвать его раздолбаем было нельзя. Подтверждением служило хотя бы то, что неполный набор конечностей он приобрел не на своей бомбе, а в столкновении с шаринганом. Проклятье у него какое-то на это додзюцу, не иначе… И Тсукури жутко бесило, когда его одежду или тем более волосы пытались тронуть пыльными пальцами. А если уж жирными, так взрывы следовали сразу же и на полную мощность. Шиноби, конечно, в отличие от гражданских, за гигиеной следили тщательно, чтобы не выдать себя случайным запахом, но… Спутанные волосы. Пальцы в заусенцах и грязь под ногтями. Многодневная щетина. Все это доводило вообще-то аккуратного Тсукури до нервной дрожи. Он был нукенином, но подобного себе не позволял!
У Хаджиме не было этих мелких, но бесячих пороков. У Итачи, правда, тоже, но их отсутствие с лихвой перекрывалось выражением лица, которому только кирпича в компанию не хватало. А этот… Волчонок, как его звал Учиха, просто сидел рядом, послушно ничего не говорил, и даже пахло от него едва уловимо, но в принципе приятно – какими-то травами. Не хотелось спешно вывернуться из-под рук и нервно отмыться, переплетая хвост и расчесывая челку.
И это было так непривычно, неправильно!
Кабуто осторожно притиснул зайчика, думая, как бы его аккуратненько на коленки-то затащить… Поймав себя на таком желании, Якуши озадачился. Конечно, рамки его новой личности не проставлены так четко, но всё же… Всё же он не тискал каждого встречного поперечного. Ладно на Итачи фиксация, это понятно, он ему помог, и вообще… И вообще. Но Дейдара-то что?
Осененный догадкой, Кабуто осторожно, чтобы не выдать себя движением чакры, которое на таком расстоянии определялось на раз, активировал «глаза змеи» – полусенмод, только сенсорика. Очень помогает при гендзюцу и сбоях в восприятии.
А сбой был. Кабуто с удивлением почувствовал, что в руках у него не просто няшка-зайчик, а в крайность заебанный подросток. С тенями под глазами, нервной складкой в уголке губ… Тощий – тоже откармливать надо. Нервный не только от того, что по природе взрывной, но еще и от усталости. А еще под кожей чувствовались мышцы, опасные мышцы… У Якуши все сжалось от мысли, что Дей в таком положении ведь может запросто сломать ему шею.
А Дейдара как раз чуть-чуть, самую малость расслабился. В таком положении и в самом деле было очень легко прочувствовать другого человека – не только колебания чакры, но и настроение, намерения, общее отношение. Сейчас от него ничего не хотели, и это позволяло хоть немного ослабить привычную настороженность. Ведомый порывом, Тсукури потыкал пальцем в бицепс обнимающей его руки. Убедился, что мышцы твердые даже в расслабленном состоянии.
– Слуш, а вы с Учихой любовники же?
– Угу. А что?
– А чего он тогда так свалил?
– М-м-м… Не знаю. Твоего напарника выслеживать, скорее всего. А может, чтобы не мешать.
– Не мешать чему? – Дейдара попытался было воскресить свою подозрительность, но сложно быть параноидальной заразой, когда ты тыкаешь в кого-то пальцем, а тебе это позволяют.
– Тебя обнимать.
Тсукури покрутил ситуацию так и этак, пытаясь найти в ней здравый смысл.
– И это типа нормально?
– Почему бы и нет? – чуть дернул плечом Кабуто. – Ты же не собираешься меня уводить? Я ведь, как ты выразился, хороший… Кем бы был Итачи, если бы не позволял мне таким быть?
Дейдара задумался. Обмусолил сказанное со всех сторон. Вздохнул.
– Завидую… – чуть слышно признался он.
У Кабуто сердце защемило. Ему захотелось утащить Дейдару в кровать… Нет, не для этого. А чтобы закутать в одеялко и няшить-няшить-няшить, пока грустные мысли не пройдут. Но… Это точно поймут как-нибудь не так.
– А нечему, Дей, – тихо вздохнул он, вспомнив, что счастье у него одолженное. И пусть он был почти уверен, что все удастся разрешить без жертв, но всё же обидно… Что он так, хороший, но не резон для выживания.
– Почему? – подрывник вывернулся, пытливо заглядывая в глаза.
В глаза с внезапно вертикальными зрачками. Вроде бы такого раньше не было…
– Не моя тайна, – покачал головой Кабуто.
Дейдара насупился. Чувство было, как у ребенка, которому не дали вожделенный леденец, хотя вообще-то он сладкое не очень любил. Но что такое чужие секреты, любой шиноби понимает хорошо… Равно как и то, что бывает с теми, кто слишком упорствует в поиске чьих-то тайн.
– А это кеккей генкай? – Тсукури наклонился поближе, разглядывая вертикальный зрачок. Про додзюцу с таким эффектом он точно не слышал, да и вести себя так… Нагло в чем-то будоражило.
– Нет, – качнул головой Кабуто. Врать почему-то отчаянно не хотелось. – Сенсорная техника. Ты знаешь, что у тебя весьма специфический ореол чакры?
– Это как? – нахмурился Дейдара, отодвигаясь обратно.
– Ну, ореол чакры, передаваемое настроение, шарм… Официального названия пока нет, так что могут быть расхождения в терминологии. Это явления того же порядка, как Ки, только послабее и по умолчанию. Слабое-слабое воздействие, заставляющее воспринимать человека определенным образом. Ну, то есть это обычно оно слабое. У тебя вот сильное, чтобы прочухаться, мне даже технику пришлось применить, – Кабуто указал на свои глаза. – Не помню, чтобы у кого-то такое сильное бывало. Разве что у Учих, но их ореол на меня не действует.
Дейдара задумчиво нахмурился.
– Так это они не сами по себе такие засранцы, а типа чакра влияет? – скептически уточнил он.
– Засранцы, – в сердцах возразил Якуши. – Но из-за ореола им это прощают. И вообще они имеют свойства мозги разжижать всем окружающим.
Тсукури подумал еще раз, признал, что такая версия кажется более верибельной.
– А у меня как действует?
– Кавайность и безобидность. Веришь, нет, но меня только после активации техники пробило осознанием, что ты вообще-то очень опасный шиноби. А до этого умом понимал, а восприятие учитывать отказывалось. Извини, если что.
Вот теперь Дейдара озадачился уже всерьез:
– То есть я всё-таки не милый и опасный?
– Ну… – Кабуто смерил его оценивающим взглядом. – До милого тебя надо сначала откормить, хорошенько отоспать… Да еще и здоровье проверить, а то мало ли какая застарелая болячка влияет. Да и взрывы вблизи не могут идти на пользу растущему организму. А так – да, потенциально милый. И реально опасный.
По мере того, как Якуши говорил, Дейдара расплывался во все более широкой улыбке. Когда же он закончил, подрывник абсолютно счастливым тоном заявил:
– Ты такой кла-а-ассный!
И полез обниматься.
Кабуто поначалу охнул от такого яркого проявления чувств, а затем с удовольствием обнял потенциальную няшу. Хоть восприятие у него и очистилось, но заебанного подростка хотелось радовать чуть ли не больше, чем няшу-няшную.
– Ты не меньше, Дей… Ты не меньше.
========== Часть 14 ==========
Далеко от гостиницы Итачи уходить не стал. Всё равно найти Тоби, если он снимет маску, можно будет только при случайном везении. А если не снимет… Вот уж точно, такого не пропустишь. Поэтому Учиха скорее прогуливался по окрестностям, чем всерьёз сканировал прохожих. Периодическая активация шарингана на несколько секунд должна была выделить из толпы обладателей сколько-нибудь заметного запаса чакры, а отблески алой радужки отлично маскировались ресницами. В целом же, задумчивый вид никого не удивлял – Итачи прихватил с собой флейту и теперь мог сколько угодно разгуливать с отстраненным взглядом. Музыканту позволительно.
Если бы ещё это занятие требовало хоть немного больше внимания… Но натренированный организм прекрасно справлялся с ненавязчивой слежкой за окружающими в фоновом режиме, а сам Итачи невольно возвращался мыслями к Кабуто. Не в связи с какой-то мыслью – просто перебирая отдельные моменты в памяти.
– Что, мучиться ревностью воспитание не позволяет? – Кисаме, когда хотел, вполне мог не бросаться в глаза.
– А есть к чему ревновать? – Итачи слегка повернул голову, давая понять, что заметил напарника раньше, чем тот заговорил.
– Другие бы нашли. Тебе все равно или настолько доверяешь? – проницательно поинтересовался Хошигаке.
