Текст книги "Серебряное солнце (СИ)"
Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Смотрел Итачи. Прямо, открыто, даже не думая как-то маскировать свое внимание. И играл. Пронзительно, так, что в мелодии почти можно было разобрать слова. Так, что не требовалось обладать эмпатией, чтобы ощутить чувства.
А Кабуто обладал. И стремительно покраснел, осознав, какой он идиот. Какие подозрения, какое отчаяние? Неважным так не играют… Неважных так не целуют. Для неважных не переделывают пыточную технику в место для полётов с розовыми облачками.
Якуши всхлипнул и закусил губу, чтобы не разреветься. Гребаный кеккей генкай… А в толпе так и вовсе как без кожи…
– Эй, ты чего? – Дейдара очень метко впечатал локоть между ребер.
Кабуто согнулся и недовольно зашипел:
– Отстань, я страдаю!
– Ну и дебил! – не менее ядовито прошипел Дейдара в ответ. – Если бы мне так играли, я бы не сопли разводил, я перекидывал бы через плечо и волок подальше ото всех, кто пялится.
– Сам дебил, у нас маскировка! Я и так с трудом удерживаюсь, чтобы не поубивать всех присутствующих нафиг, за то, что посмели смотреть!
– А какого хрена сопли льёшь?
– Я сейчас вас обоих на улицу выпихаю, – доброжелательно сообщил очередной клон Кисаме, на этот раз под хенге добродушного увальня.
Кабуто надулся, замолчал, но в голове сладострастно представил картину… Дейдара… На операционном столе. И он, Кабуто, втыкает в него… Шприц.
Приращивая, сука, сенсорный кеккей генкай!
Подрывник, не иначе как копчиком почувствовавший, что думают о его персоне и нехорошее, ненавязчиво продемонстрировал на ладони фигурку из взрывной глины.
Которая как-то нечаянно получилась в виде корявенькой флейты.
Кисаме спешно прикусил губу, чтобы не заржать.
– Будешь хорошо себя вести – завидовать не придётся, – прошептал Кабуто.
– А? – от Дейдары плеснуло чистейшим, ярким изумлением.
Здравый смысл, отвергающий первую догадку, включился с некоторым запозданием. А первая мысль была такой, что оставалось только порадоваться, что Хаджиме не умеет копаться в чужих мозгах. Иначе первая встреча показалась бы цветочками, равно как и обещание загрызть во сне за косой взгляд на Учиху.
Сам Кабуто о том эпизоде и думать забыл, да и вообще тот промежуточный период помнился смутно. Его сейчас больше всего волновало, когда уже закончится этот дурацкий праздник и можно будет с чистой совестью повиснуть на Итачи.
Однако музыкант феодала даже после столь явной демонстрации отступать не хотел. И снова начал играть, слишком резко, нервно – и сбиваясь от каждого взгляда на Учиху, стоявшего с вежливой улыбкой и скучающим взглядом.
Кабуто злобно на него посмотрел, мысленно что-то дернул и тут понесла-а-ась… Навалилось такое смурное чувство, отвращение на грани тошноты, смешанное со страхом. Судя по тому, как перекосило окружающих – не он один это почувствовал. Люди начали подозрительно коситься друг на друга, отходить. Кто-то принюхивался к напиткам, где-то неподалёку раздался скандал в духе «Что ты меня толкнул?! Нет, это ты меня первым толкнул!»
Подспудное напряжение набирало силу, воздух, казалось, почти зазвенел от готового разразиться чего-то. Дейдара нахмурился, вертя головой и пряча руки под широкую рубашку – не иначе как к глине. Кто-то швырнул в музыканта мягким фруктом, который разляпался по нарядной рубашке ярким пятном. Кто-то недовольно выкрикнул, что этот кошачий концерт пора сворачивать, другие тут же отозвались с собственным недовольством…
– Волчонок, возьми себя в руки, – Итачи снова пробрался через толпу, не задетый ею. – Похоже, твой кеккей генкай работает в обе стороны.
– Что? – Кабуто нахмурился, пытаясь понять, о чем идет речь. – Нет, я спокоен… Просто оно тут висело такое черное, бесформенное… Я его заметил, и как-то мысль сама побежала дёрнуть. Вот оно и брызнуло. Ой.
Учиха вздохнул:
– Назад свернуть сможешь? Нам ещё работать.
– Ой? Я уже всё сделал? – Кабуто втянул голову в плечи, внезапно поняв, что вообще-то он делал всё очень и очень неправильно, не предупредив команду. Ну, не привык он, не привык работать сообща.
Итачи вздохнул еще раз, уже тяжелее:
– Тогда, думаю, лучше уйти, не прощаясь. Пусть сами расхлёбывают то, что у них тут… Висело. Дейдара, ты с нами?
Якуши кивнул, радуясь, что его никто ругать не стал. Перевел взгляд на Дейдару. Подрывник выглядел нервным и недовольным, но все же не в такой степени, как гражданские.
– А зачем зовёшь?
Итачи возвел глаза к потолку, мысленно прося у ками терпения.
– Так, пошли. Снаружи будем разбираться, а то непонятно, как это «бесформенное» на нас воздействует.
– Да-да, хорошая идея, – проговорил Кабуто, которого уже серьезно мутило. Не тошнило его только потому, что он был медиком и прекрасно умел различать реальную необходимость и психосоматику, гася последнюю.
Шиноби выскользнули из здания и направились к городской стене. В гостиницу заходить не было необходимости, шиноби все своё носили с собой, часто прибегая к услугам печатей… А в гостинице оставалось только немного еды. Обидно, но не смертельно.
– Фух, тут получше, – проговорил Кабуто, вдыхая свежий лесной воздух.
– Ты в порядке? – Итачи мягко коснулся плеча.
– Поблевать охота, – честно признался Якуши. – Меня больше всех задело. Ничего, пройдет… Ты что-то хотел сказать, Дей?
– Зачем с собой зовете? Кормите, таскаете, приручаете? – Дейдару на природе тоже отпустило, но у него и своей обиды, подозрительности и нервности хватало.
– Так не прогонять же тебя. Мелкий ещё, – неожиданно подал голос Кисаме.
– Я не ребенок!
– Вот я и говорю – мелкий, – спокойно ответил Кисаме. – Когда взрослеешь, начинаешь понимать, что кого-то вытянуть, чему-то научить – это не глупость. И не бесполезная трата времени. Помочь кохаю не зазорно.
– И много у тебя кохаев было? – ершисто фыркнул Дейдара.
– Были, – кивнул Хошигаке. – Момочи Забуза, Хозуки Суйгецу… Второй, может, ещё и жив.
«Жив, зараза», – чуть не ляпнул Кабуто, но промолчал. Прямая указка, и вообще. Второй мыслью было зачислить в этот список Итачи, всё-таки того лет в тринадцать приняли в Акацки… С другой стороны, не похоже, чтобы в этом случае было что-то подобное. Иначе Кисаме Учиху давно научил бы нормально жрать.
– Дей… – тихо протянул он, не зная, что ещё сказать.
– Ну что? – Тсукури почти выкрикнул. – Что вам от меня надо?!
Итачи молча подошёл, обнял, игнорируя возможную опасность.
– Ничего, вообще-то, – сказал он, успокаивающе поглаживая подрывника по лопаткам.
Дейдара закусил губу. С силой втянул в себя воздух. Потом ещё раз, ещё, надеясь дыханием утихомирить эмоции. Всё-таки всхлипнул – рвано, пытаясь задавить это безобразие в зародыше. И разревелся, как маленький ребёнок, отчаянно злясь на себя за такую реакцию, но не в силах успокоиться.
Кабуто посмотрел на это, неловко приблизился, обнял Дея со спины, заключая его в такой кокон.
– Мне очень нравится тебя кормить, – тихонько проговорил Якуши. – Ты с таким аппетитом кушаешь, прямо за ушами трещит. Смотрю, и сердце прямо радуется, особенно если ты ешь что-то приготовленное мной. Для повара это лучшая похвала. Мне очень нравится тебя обнимать. Чувствовать, как под руками расслабляются мышцы, уходит привычное напряжение, как ты веселеешь… Ты так на всё искренне реагируешь, что руки прямо сами тянутся сделать тебе приятное. Просто чтобы увидеть довольный блеск глаз. Эта… Реакция. Когда человек гладит кота, приятно не только коту, но и человеку. Потому что приятно коту. Я не говорю о том, что ты кот… Но связь примерно такая, во-о-от.
Дейдара сердито шмыгнул носом, по-простецки вытер его рукавом.
– Это все твоя техника, ясно? – буркнул он.
Хошигаке хмыкнул, подошел и обнял всех троих – благо длина рук позволяла.
– Что? Я тоже хочу погладить, как кота, – сообщил он на вопросительный взгляд Учихи.
– Раз уж зашёл такой разговор… Почему ты никогда не пытался опекать меня? – спросил Итачи.
– Ты всегда был слишком взрослым, – поморщился Кисаме. – С виду сопля соплей, пальцем перешибёшь, а вот по сути…
– Тебе так и не удалось заставить его нормально есть, – проворчал Кабуто. Он был недоволен этим фактом. А с другой стороны, что делать? Не связывать же и кормить силой, обидится и закопает ещё, силёнок может и хватить. А столь безбашенным шантажом, как у Кабуто, Кисаме не владел.
– Ты бы видел его в тринадцать, – только и сказал Хошигаке.
Итачи поморщился. Он не любил, когда обсуждали его якобы проблемы. И не привык, чтобы забота была направлена на него.
– Что будем дальше делать?
– Обниматься? – предположил Якуши. – Ну, или драться. Дейдара утверждает, что он под моей техникой. Техникой мясного торта, не иначе… Может, выскажешь свои претензии в своей обычной форме?
– Я про более отдаленную перспективу, – не поддался на провокацию Итачи. – Сейчас всё в зыбком равновесии… Но рано или поздно Тоби найдется. Да и лидеру много чего может прийти в голову.
– А, он, кстати, недалеко тут шастает… Точно Учиха, специфичная структура. О-о-ой.
– Сенсорика прогрессирует? – уточнил Итачи. – Насколько неподалеку? В чем специфичная?
– Прогрессирует. Неподалёку… Ну, где-то между нами и городом, чуть сбоку. Кажется, идет в город. Специфичность – э-э-э… Ну-у-у… Это похоже на черную алмазную острую пемзу. Структура восприятия такая… Очень восприимчивая.
– Половину не понял, – честно признал Кисаме.
– Учиха? – вскинулся Дейдара, переваривший, наконец, странную информацию. – Ты хочешь сказать, что этот засранец – Учиха?!
– Ай, не так громко, – попросил Кабуто, поморщившись. – Да, мы его подозреваем в этом грешке… Пока сами шаринганы не видели, но по косвенным уликам…
Он замолчал, подумав, что все косвенные улики в глаза видел только он один.
– Где эта скотина? – рты на руках Дейдары уже активно пережёвывали глину. – Ну, в какую сторону?
– А за что ты его собрался бить? – осторожно поинтересовался Кабуто, чуток отходя.
– За то, что эта сука ещё и Учиха! Ненавижу морды красноглазые! – Тсукури сложил печати, увеличивая глиняную птицу. – Так в какую сторону?
Якуши посмотрел на это дело, прищурился, указал пальчиком.
– Где-то там. Может, чуток левее…
Птица стремительно рванула с места, а Дейдара уже заготавливал следующую порцию взрывчатки.
– М… Мне одному кажется странным, что при таких заявлениях Итачи его излюбленного «искусства» не досталось? – невинно поинтересовался Кисаме, перекладывая Самехаду с правого плеча на левое.
– Отпрыгнул, левее, мерцает-телепортится… – продолжал указывать пальчиком Кабуто. – Эм…
Его несколько удивило, что никто не начал возражать против охоты на Тоби, а Кисаме даже вроде как к бою приготовился. Видимо, они знают что-то, чего не знает он… Как же это неудобно!
Бухнули первые взрывы. Дейдара не скупился, пуская своих глиняных зверюшек по площадям, но особого толку от этого не было.
– Не очень удачный расклад, – заметил Кисаме.
– Про способность телепортироваться мы не знали, – возразил Учиха.
Кабуто нервно улыбнулся, представив, что все это ему глючится, сенсорика не обкатана и никакого Тоби там нет. Но, что уж, улыбаемся и показываем пальчиком.
– Он же на кухне сквозь предметы проходил, нет? – уточнил Якуши. – Правее, Дей. Идет по стандартной схеме уклонения.
– Временная нематериальность могла быть результатом не только телепортации, – не согласился Итачи. – И даже если да… Расстояние, скорость, время использования – чтобы узнать все это, бой подойдет лучше всего.
– А если Дейдара его все-таки убьёт? Будут проблемы… – осторожно напомнил Кабуто.
– Не убьёт, – мотнул головой Учиха. – Кисаме прав, для Дейдары он очень неудобный противник. Тут скорее Тсукури подстраховывать нужно.
– Движется сюда, – прокомментировал Якуши, раздумывая над стратегией. В качестве сенсора он в бою никогда не выступал, но теорию знал. Впрочем, оно и неважно, когда Тоби выйдет на расстояние видимости, можно будет действовать по обычной схеме.
– Есть идеи, как ссадить Дейдару на землю? – поинтересовался Кисаме. Уверенности, что подрывник не увлечется и не накроет бомбами их тоже, как-то не было.
– Разве что Катоном, – пожал плечами Итачи. – Но можем для начала попробовать просто позвать.
Использовать Мангекю против Дейдары было нерационально – Аматерасу потом не погасить, Тсукуёми на таком большом расстоянии толком не наложить, а Сусано использовать… Нет, слишком уж незначительный повод, чтобы так раскрываться перед неизвестным Учихой.
– Ну… Дей-чан ми-и-илый, – протянул Кабуто. – Кхм. Бой, взрывы, кровь, кунаи… Кровь, возможность умереть? Вот биджева задница! Боевое настроение, ау? Концентрация?.. Кошмар, меня точно убьют!
Якуши охватила паника. После снятия закладок он толком не дрался, не считая того позора с Деем. И сейчас он никак не мог сосредоточиться на том, что нужно делать и куда смотреть. Позор-позор-позор!
– Где ты кунаи-то увидел? – фыркнул Кисаме, легким движением руки забрасывая Кабуто за спину. – Не суйся вперед.
В этом не было ни тени пренебрежения или же набившего оскомину желания защитить кохая от схватки. Только простая аксиома – медики в бой не вступают. Они остаются в резерве и берегут чакру для лечения товарищей.
Да и схема боя у них с Итачи была давно отработана. Кисаме атаковал первым, принимая на себя основные залпы техник – с Самехадой это не доставляло особых проблем. Учиха перекрывал дистанцию и подлавливал противников на контратаках и гендзюцу.
Это не считая того, что каждый из них был достаточно силён, чтобы заломать джинчурики, полностью освоившего силу своего биджу.
Дейдара, правда, тоже, но в данной ситуации можно было все же надеяться, что окончательно крышу ему не снесло.
Кабуто с облегчением отступил за спину. Взрывы, вспышки, мелькающий то и дело чёрно-красный плащ… Няшка-Дей где-то вверху летает с перекошенным лицом…
– Эй, Дей! – завопил Якуши. – Меня возьми!
Тсукури, может быть, и не услышал бы, но Итачи не поленился метнуть кунай, привлекая внимание. Такие, с привязанными к кольцу на рукояти яркими лентами, как раз и использовались для подачи сигналов на поле боя. Уразумев, чего от него хотят, Дейдара заставил свою птицу снизиться:
– Запрыгивай!
В самом деле, гонять верткую цель гораздо удобнее, когда сенсор рядом, а не пытается докричаться с земли.
– Дейдара-семпай, за что-о-о-о? – рядом тут же нарисовался Тоби.
Кабуто на секунду задумался, не потискать ли его профилактически, но всё же решил начать свою диверсионную деятельность с Дейдары. Запрыгнул на его птицу сзади, обнял за пояс, прижался.
– Претензий не хочешь высказать? – поинтересовался он тихонько.
– Бомбами до него доходит лучше! – Дейдара подорвал очередную порцию своих творений.
– А, ну да, – согласился Кабуто со справедливостью этих слов. Наруто тоже сначала предпочитал побить, а потом разговоры устраивать. – Он там. Ах, какой красивый взрыв!
Возглас вырвался абсолютно искренне: тройной взрыв в форме ёлочки действительно выглядел ошеломляюще.
Дейдара от неожиданности дёрнулся.
– Ты правда так считаешь? – недоверчиво оглянулся подрывник.
– Да, конечно, почему нет? – удивился Кабуто. – Когда взрывы бахают не по тебе, да с такой высоты, они выглядят действительно красиво. Особенно те парные, у которых интерференция цветочком пошла.
Тсукури улыбнулся совершенно счастливо:
– Ты понимаешь, да? Это искусство!
Дейдара бросил вниз россыпь шустрых жуков и змеек из глины, рассредоточившихся так, чтобы отсечь возможные пути к бегству и бахнувших полноценным направленным взрывом.
– Ксо, никак не могу на него посадить…
– М-м-м… Позволишь поколдовать над твоим жучком? – предложил Кабуто.
– Что ты хочешь сделать? – Дейдара пережевал очередную порцию глины, создавая новых големов.
– Покрыть её моим покровом. Вроде, когда я был под ним, мне удалось стукнуть Тоби…
– А получится? – усомнился Дей, протягивая, однако, парочку пауков Кабуто.
– Если не попробуем – точно нет, – заверил тот и начал химичить.
Просто так чакра, конечно, не удерживалась на чакро-объекте, значит, нужно было фуин… Кабуто осторожно выдавил на спине паучка символ концентрации чакры и вложил туда немного своего «покрова». Думал сначала взрывпечать с «покровом» вместо катона, но она слишком большая и сложная, а он не Узумаки одним прикосновением наносить.
– Попробуй, – Якуши передал слегка окосевшего паучка Дею.
Дейдара покосился на медика, мысленно дал себе обещание заставить того повторить этот трюк в более спокойной обстановке, чтобы можно было разобраться, как на его бомбы влияет такое вмешательство, и метнул паука в мелькнувшего снизу Тоби. Масочник от атаки увернулся – впрочем, модифицированный паук падал не один, а в составе целого дождя сородичей, так что Тоби пришлось изворачиваться, как угрю на раскаленной сковородке. Каскадом проследовали взрывы, от которых неизвестный Учиха спасся где простым уходом в сторону, где своей телепортацией.
Обработанный Кабуто паук окутался чем-то похожим на мутно-серый ореол и метнулся вперед. Вцепился в руку Тоби лапками, то ли и в самом деле преодолев нематериальность, то ли удачно выбрав момент.
– Кац!
…и разъехался невнятной белой слизью вместо того, чтобы взорваться.
– Тц… – разочарованно проговорил Кабуто. – Было бы слишком хорошо, если бы это сработало с первого раза. Продолжаем?
Второго паучка он рассеянно поглаживал. Накладывать на него печать смысла не было, и так ясно, что две особые чакры в одном сосуде реагируют плохо. Надо в них заряженную иголочку втыкать или сенбон… Или лепить печати-наклейки. А у него, как назло, ничего такого с собой не было.
Дейдара временно приостановил свою взрывную деятельность – он, конечно, любил устроить «бабах» посильнее, но глина не бесконечная, а Тоби от всех атак успешно уходил.
– Дейдара-семпай, ну за что-о-о? – проныл масочник, пользуясь паузой.
– Бесишь! – рявкнул Тсукури. – Убью тебя и получу нормального напарника!
– Тоби нельзя убивать, Тоби хороший мальчик!
– Кац! – как оказалось, несколько големов потихоньку подползали к масочнику с разных сторон.
– Зараза, – недовольно проговорил Кабуто, глядя на всё ещё целёхонького Тоби. – Если у него не шаринган, то я даже не знаю что. Кеккей генкай хитрожопости? Ваще обидно. Его тут убивают, убивают, а он хотя бы рукав порвал, что ли?
– А такой бывает? – заинтересованно уточнил Дейдара.
– Да. Но те хитрожопы настолько, что в бой обычно не вступают, – проворчал Якуши. – Патовая ситуация. Надеюсь, Итачи что-нибудь придумает… Поори ещё чего-нибудь заносчивого пока, что ли?
– Никто не устоит перед моим искусством, ясно? И никто не смеет над ним смеяться!
– Но, Дейдара-семпай… Ваше искусство и впрямь похоже на ту дешёвку!
– Р-р-р! – Тсукури в ускоренном режиме начал лепить очередную бомбу.
Но вдруг остановился, поморщился. Тоби внизу тоже замер, не доделав очередной нелепый пируэт.
– Нас вызывают, – спокойно сообщил Итачи.
– А? Что? – уточнил Кабуто. – А-а-а, начальство. Ну, я, пожалуй, где-нибудь неподалёку постою…
И, спрыгнув с птицы, ненавязчиво отошёл к ближайшему буреломчику.
Четверо Акацки сложили одинаковые печати и прикрыли глаза. Было интересно, насколько эта техника поглощает внимание, и способны ли находящиеся под ней реагировать на реальный мир достаточно быстро, но все же не настолько, чтобы подойти и подергать за рукав хотя бы того же Итачи.
«Отсутствовали» Акацки довольно долго. Зато развеявший технику первым Дейдара с радостным гиканьем запустил в Тоби наскоро слепленную бомбу.
– Взорву в клочки!
– Лидер-сама-а-а! – взвыл масочник, шустро драпая прочь.
– Что у вас там случилось? – с любопытством спросил Кабуто.
– Дейдара заявил, что прибьет рыжую нечисть при первой же возможности. На попытку призвать его к порядку заявил, что Какузу всех не понравившихся ему напарников тоже убивал, но никто его из организации не выгнал… И вообще, он в Акацки не рвался, так что Тоби всё равно познает всю силу его искусства, – Итачи тонко улыбнулся. – Когда ему напомнили, что члены организации работают парами, Дей сказал, что класть он на это хотел с прибором и лучше будет ходить с рыбьей мордой типа меня, чем этим долбанутым. Тоби завывал про семпая, Кисаме возмутился, что не собирается привыкать к новому напарнику… Хидан предложил принести бунтаря в жертву Джашину, и вся недолга.
– Но убивать Тоби Дейдаре никто не запретил, – ухмыльнулся Кисаме.
– Равно как и Хидану, – заметил Итачи.
– Весело у вас, – нейтрально проговорил Кабуто. – Прямо чувствуется рука опытного менеджера по командной работе.
– Предполагается, что каждый в организации достаточно силён, чтобы сражаться с биджу, – пожал плечами Итачи. – Тот, кто не переживет схватки с напарником, априори слаб для этой задачи. Или слишком глуп.
– Но сомнительно, что лидер все-таки позволит сформировать команду из трёх человек, – заметил Кисаме.
– Это смотря как действовать, – усмехнулся Учиха. – Ты же не думаешь, что вызов случайно пришелся так вовремя?
Хошигаке скосил глаза на напарника:
– Твою ворону я видел, но она не могла добраться так быстро. Да и отправил ты её чуть ли не сразу после выхода из города.
– Это призыв, для него расстояния имеют другое значение, – пожал плечами Итачи. – А ситуацию было несложно смоделировать.
– То есть ты засёк его раньше волчонка?
– Не засёк, – Итачи прикрыл глаза. – Вывел аналитически, когда он должен заявиться, и сработал на опережение.
Кабуто озадаченно почесал шею. Ему аналитически это всё как-то не выводилось. Потерял хватку? Потупил? Отвык обо всём задумываться и просчитывать? Просто тупой?
– А, кстати! – вспомнил он и передал нужные документы Итачи. – Вот. Выкрал. Нечаянно. Мы подождём Дейдару, или пусть развлекается?
Вообще, догнать их группу для Дейдары было бы несложно – с его птицы открывался отличный обзор, да и скорость с грузоподъемностью были вполне себе приличные, но… Как-то некрасиво бросать члена команды в одиночку.
– Если не закончит, пока мы будем отправлять бумаги, попробуем позвать. Все равно бесполезное занятие, только глину зря тратит.
– Ну… Будем считать, что это S-класс альтернатива разбитой посуде, – неуверенно проговорил Кабуто. – Хотя терапевтический эффект сомнительный, только взбесится, что ни разу не попал. Эх…
– Да не скажи. Выглядит счастливым от самой возможности реагировать так, как ему хочется, – заметил Кисаме.
Итачи тонко улыбнулся, складывая печати. Как говорится – чем бы дитя не тешилось… Особенно если взрывы приходятся на того, кто и тебе не слишком-то приятен.
Комментарий к
Напоминаем, что у нас появился паблик вк (https://vk.com/ariktaja), где вы можете заглянуть в альбомы с иллюстрациями, оставить отзыв, если КФ у вас глючит или следить за новостями.
========== Часть 17 ==========
Заночевали во вполне приличной пещерке в паре дней гражданского хода от места дебоширства. Дейдару таки позвали обратно, пообещав обнимашек и няшек, и он неохотно напомнил себе, что глина не бесконечная. Тоби кружил где-то неподалёку, чем приводил Кабуто в состояние нервного рычания, так как разумных причин, почему масочник не подходит, не было. Не боялся же он очередных бомб?.. Но это навязчивое соседство заставляло держаться в несколько раз настороженней, чем обычно – если противник владеет телепортацией, никто не поручится, что в следующую минуту он не вывалится у тебя за спиной. Потому и дежурство клонам не доверили – теневиков слишком легко ликвидировать, а стихийные могут и не успеть разбудить.
И поэтому же Итачи предпочел вместо полноценного сна утянуть Кабуто в Тсукуёми. То, что из гендзюцу вполне можно перейти в сон, они уже выяснили, а если правильно подгадать порядок действий, то в реальности пройдет всего несколько секунд. Правда, пока неясно, как течение времени внутри Тсукуеми сочетается с ходом времени в чужом сне – но Итачи надеялся, что головоломных схем все же не будет, и выйдут они из гендзюцу как положено.
– Итачи… Пойдёшь со мной? Только сделайся невидимым, ладно? – если бы Кабуто имел привычку грызть ногти, он бы уже сгрыз их до костей. – Я немного боюсь идти один… Но не хочу лишних неприятностей.
– Хорошо, – коротко кивнул Учиха. – Я буду держать руку у тебя на плече, чтобы ты чувствовал, где я.
Всевозможные манипуляции реальностью и своим в ней проявлением Учиха освоил очень быстро. Для гендзюцу нужны развитое воображение и хороший контроль чакры – Итачи не мог пожаловаться на отсутствие ни первого, ни второго. Просто раньше ему не приходило в голову заниматься такими глупостями, как отращивать себе крылья.
Сначала лицо Учихи скрыла маска, очень похожая на ту, которую он носил, будучи капитаном АНБУ. Потом он сам начал сливаться с окружающим пространством, словно используя технику хамелеона. И третьим этапом окончательно растворился в воздухе, а на плечо Кабуто легла теплая ладонь.
– Не двигайся слишком резко, хорошо?
– Ага, – согласился тот, глубоко вздохнув и сложив печать концентрации. Он закрыл глаза, мысленно отыскивая его во всём пространстве снов, потянулся и…
Портал вышел совершенно иным. Будто разрез в ткани реальности, застывший в десяти сантиметрах от пола. Из него валил туман, подсвеченный нежно-золотистым светом.
– Э-э-э… Кажется, я не туда попал. Или нет, туда?.. Ну ладно, проверим… – Кабуто глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд.
Ощущение, что он попал не в тот сон, усилилось многократно. Он стоял посреди долины нежнейших кремово-золотистых облаков, подсвеченных со всех сторон ласковым сиянием. Умиротворение и нежность захлестнули его с головой…
А потом ему в голову прилетел снежок.
– Капуто! Ты чо в моём сне запфыл?
Якуши вжал голову в плечи и развернулся. Змей в возрасте восьмидесяти лет стоял на облачке, грозно уперев руки в бока.
– Орочимару-сама! – тихонько пропищал Кабуто, не зная даже, как реагировать.
– Ну чо? Это мой сон. Делаю чо хачу, – отозвался малыш и зачерпнул немного облачка, сложил его в комок и начал с аппетитом есть. – Хочешь мороженку?
Итачи чуть слышно вздохнул. На него накатило желание втихую попробовать мороженое, из которого состояли, похоже, все облака. А ещё зависть. Потому что змеиный санин был чуть ли не в три раза его старше и прошел две войны полностью, активно участвуя в боях… А ему снились такие удивительные и мирные сны. Надо же, детство и облака с мороженым…
– Кхем, Орочимару-сама, – проговорил Кабуто, откашлявшись. – Я бы хотел извиниться за столь резкий уход с базы… – Орочимару невозмутимо жевал мороженку. – И попросить вас… О помощи.
Змей приподнял бровь. Скептичное выражение лица вместе с испачканным носом создавали убойное впечатление.
– С чего это я должен тебе помогать? Шляешься непонятно где, непонятно с кем, без разрешения и задания, – змеёнок рухнул на облачко, мгновенно ставшее уютной периной. – Да ещё и после ритуала, который переворачивает картину мира. Шанс, что это ловушка – 95%.
– Но, Орочимару-сама… – заскулил Кабуто.
Итачи очень захотелось поймать мелкого засранца – ну не воспринимался он как грозный змеиный санин! – за шкирку и хорошенько встряхнуть. В конце концов, это с его базы Кабуто вырвался в таком состоянии и внутреннем раздрае. Сначала не уследил, а теперь претензии выкатывает. Меньше закладок ставить надо было! И то, что Орочимару говорил вообще-то логичные и разумные вещи, его не оправдывало. Просто… Как можно было подозревать в предательстве – Кабуто? Никого преданнее Итачи не встречал.
– Что Орочимару-сама?! – возмутился Змей, всплескивая руками, от чего хлопья облачка взлетели вверх и растворились в воздухе. – Я тебе щаз покажу «Орочимару-сама»!
Малолетний санин решительно подошёл к Кабуто и стукнул крепко сжатым кулачком его в грудь. Как гражданский ребёнок, а нисколько не шиноби. Якуши, тем не менее, согнулся, и в его ухо вцепились маленькие детские пальчики. Подсечка – и волчонок оказался повален в облако, а змеёныш уселся сверху и начал его кусать.
– Ах ты мелкий безалаберный дебильчик! – ласково говорил Орочимару между укусами. – Какого хрена ты использовал опасный ритуал с девяностопроцентной смертностью, никого, блядь, не предупредив?!! – серия укусов в руку. – Нет, стоило мне только отвернуться, заняться горящими проектами, как ты пошёл и вляпался! Ам! Ам! Ам!
– Орочимару-сама! – вопил Кабуто, неловко пытаясь уползти. Кусал любимый сама не больно, но обидно. Большую боль Якуши причиняли его трещащие шаблоны.
Итачи философски рассудил, что, чего бы Якуши не опасался, его опасения не оправдались. Тому, что он нашелся, были определенно рады, да и счесть возню в мороженом сколько-нибудь угрожающей было сложно. Поэтому Учиха сел на соседнее облако и зачерпнул горсть сладкого лакомства.
Мороженое у Орочимару оказалось вкусным, а ещё, поскольку это был сон, не грозило отморозить задницу. Или растаять, демаскируя невидимку пятнами. Хотя, пожалуй, все же стоит быть поосторожнее. Змеиный санин не дожил бы до своих лет, будь он действительно беспечным. А сон… Что сон. Сны – лишь отражение сознания. И что-то подсказывало Итачи, что под золотистыми облаками из мороженого скрыто что-то гора-аздо менее безопасное.
– Где бегаешь? Почему не вернулся? Какого хрена ты путешествуешь по снам? – вопрошал Орочимару, методично тыкая Кабуто в лужицу подтаявшего мороженого. – И КАКОГО БИДЖУ ТЫ В КОМПАНИИ УЧИХИ?!
Итачи благоразумно промолчал. О том, с кем путешествует Кабуто, могли донести осведомители – или те же призывные змеи, с которыми Якуши отправлял письмо. А вот подать голос сейчас означает позволить развести себя, как сопливого генина. Хотя с языка так и рвалось язвительное, что волчонок просто стремится во всем быть похожим на учителя. Орочимару можно завести себе Учиху, а ему нет? И вообще, что за претензии к Учихам?
– Да, Итачи, я тебя чую. Это всё-таки мой сон, и я его контролирую, – Орочимару повернулся и скептически на него посмотрел. – Ладно, Кабуто… Я успокоился. Можешь начать отвечать.
– Я ещё мороженое не доел… В смысле, так точно, Орочимару-сама! Эм… Может, слезете?
– Нет! – категорично заявил Змей и со зверским рычанием начал жевать ухо.
– Ай-ай-ай! Ритуал я пережил!.. Закладки слетели, память потерял, память восстановил, кеккей генкай у себя обнаружил!
– Кеккей генкай? – удивился Орочимару, отпуская его. – У тебя? Ну… Почему бы и нет. А какой?
– Подозреваю, что как у Като Дана. Орочимару-сама, можете проверить?
Змей начал молча и методично макать его в мороженое.
– Это сейчас за несоблюдение техники безопасности? – поинтересовался Итачи, все-таки становясь видимым. – Или же с геномом что-то не так?
– Тьфу ты блин, макать в мороженое непедагогично, – вздохнул Орочимару, вставая и поднимая Кабуто за шкирку. Облака тут же развеялись, как туман под солнцем, открывая бездонную бездну. Орочи и Итачи стояли на крохотных платформах, уходящих опорой куда-то далеко вниз, как иголочки, а вот Кабуто оказался висящим над бездной на вытянутой детской ручонке. – Хозяин сна обладает полной властью над ним, ты можешь пользоваться только его невнимательностью или невежеством. Раны, нанесённые во сне, проявятся в реальности, и излечить их будет о-о-очень сложно. Я проверю твой геном на совпадения, но…
