Текст книги "Серебряное солнце (СИ)"
Автор книги: Ктая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
– Хорошо. Ты прав. И… Неизвестно еще, пропустит ли барьер. Мы, конечно, в пространстве сна, а барьер – в реальности, но на такое его никто не проверял.
– Тогда ложись, – Итачи похлопал по траве, заставляя ее стать мягкой и удобной. – Или попробуй помедитировать. Я постараюсь, чтобы восстановление пошло быстрее.
Кабуто кивнул, лег, уложив голову на колени Итачи, прикрыл глаза и заглушил все мысли, выходя на первую стадию медитации. Учиха сосредоточился, стягивая в эту точку всю энергию и сжимая пространство Тсукуеми до небольшого пятачка. Даже луна – неизменный признак гендзюцу – оказалась совсем рядом, почти задевая макушку.
– Отдыхай, кои… – Итачи осторожно, чтобы не сбить концентрацию, погладил Кабуто по волосам.
Первая ступень медитации была коварной, потому как по сути выводила на грань между явью и сном. И если вовремя не поймаешь момент… Приятных снов.
========== Часть 15 ==========
Утро началось с ехидного вопроса Кисаме, как спалось. Причем спрашивал Хошигаке Дейдару, но тот, вопреки обыкновению, не огрызнулся, а потянулся с блаженной улыбкой:
– Отлично…
– Учиха с плавниками не снился?
– Что? Тьфу, нет!
Кабуто захихикал. Кажется, эксперимент прошёл успешно. Хотя… Надо еще кое-что проверить.
– Взрывающиеся гигантские торты? – предположил он.
– Да-а-а… Вкусные… Стоп, откуда ты знаешь?
– О-о-о, это мой страшный-страшный дар – знать, что снится другим людям! – Кабуто сделал «жуткие» глаза. – А вообще… Ты любишь тортики, взрывы и преувеличивать. Всё логично.
Дейдара надулся:
– Я не преувеличиваю!
– Что лучше: большой взрыв или маленький?
– Конечно, большой! Но это был нечестный вопрос!
– А лучше торт или пирожок? – коварно спросил Итачи.
Кабуто захихикал, поймал себя на желании затискать сонную няшку Дейдару… Активировал «глаза змеи». Решил, что лучше будет пощекотать.
– Да ладно, мы все такие. Говорят, чувство меры где-то к тридцати отрастает, – проговорил Якуши, взлохмачивая и без того торчащие со сна пшеничные волосы.
Дей забавно насупился. Перевел взгляд на Кисаме…
– Эй, Хошигаке, а что лучше – кунай или Самехада?
Итачи, как раз аккуратно рассовывавший оружие по потайным карманам, прыснул.
– Лучше всего живая акула.
Кабуто хлопнул глазами:
– Э-э-э, а в котором из планов?
– Автономная, и поговорить с ней можно… Ай!
Самехада выразила свое отношение к такому выбору прицельным столкновением своей рукоятки с макушкой нерадивого хозяина. Как выяснилось, этот меч умел не только отращивать подобия лапок, но и весьма резво на них прыгать.
– А ещё их не жалко, в отличие от моей красавицы, – Кисаме любовно погладил рукоять.
Кабуто смутился, отвел взгляд – так это интимно и нежно прозвучало. Как бы умом он понимал, что это шиноби с мечом, но… Ревнивая барышня с кавалером же!
– А говорите, я преувеличиваю! – триумфально заявил Дей. – У меня хотя бы глина по голове не бьёт.
Самехада насмешливо уркнула, намекая, что какая-то глина с ней и рядом не лежала.
– Она ж у тебя долго не живет, мозгов не успевает набраться, – протянул Кабуто, быстренько экипируясь в няшку.
Зверски не хватало очков, хотя подсаженное на медицинских трактатах зрение он уже давно восстановил. Муторная операция, как уж тут шаринганам Учих не позавидовать? Тех только накорми – сами восстановятся. Но всё же привычка… Плюс баллы милоты и беспомощности…
– То есть ты считаешь, что если её долго носить с собой, она того… Оживет? – опасливо уточнил Дейдара.
– Если чакрой пропитывать, вполне может, – Итачи закончил свое преображение в задумчивого музыканта с флейтой.
– Прецеденты случались, – кивнул Якуши. – Самехада же не плод любви акулы, ежа и кузнеца, а вполне себе меч. Который ожил и стал прекрасной и опасной леди.
– Прекрати сманивать мою красавицу, у тебя всё равно чакры слишком мало для неё, – фыркнул Кисаме.
Кабуто скорчил рожицу. Переманивать он и не собирался и вообще слабо представлял, как можно сражаться таким мечом. Но Самехада же такая кла-а-ассная, её погладить, нежно поворковать, накормить чакрой. Если его чакры мало – найти кого-нибудь на прокорм… В общем, никакой корысти, просто чувство меры не отросло.
– Дейдара, ты куда сейчас? – поинтересовался Итачи.
Тсукури пожал плечами:
– Понятия не имею. Надо бы вернуться на место, где я свернул с маршрута, но Тоби там наверняка уже нет, а без него смысла выдвигаться нет. Я ведь, – подрывник скорчил рожу, – натаскиваю новичка.
– Будешь ждать, пока он тебя сам соизволит найти? – поинтересовался Кабуто. – Маловероятно, что его по дороге прибьют… Всё-таки просто так к вам не берут.
Он мысленно пробежался по списку дел. Завтрак. Потискать Дейдару. Сходить погулять с Итачи и флейтой, чтобы их, наконец, пригласили сыграть к феодалу. Прикорнуть на часок, проверяя барьер… Сенсорику потренировать… Проверить Итачи, подкорректировать пропорции витаминок…
– А вдруг заблудится? – мечтательно предположил Дейдара.
– Сомнительно, – занудным тоном сообщил Итачи.
Учиха как раз собирался поговорить с Кабуто о лекарствах, но не при Тсукури же. Особенно учитывая, насколько тот неровно к нему дышит с момента первого поражения. А давать в руки знание о такой слабости…
– Ну, зато ты неплохо проводишь время, – оптимистично заявил Кабуто. – А Тоби, даже если и жрет данго в соседней кафешке, то делает это в одиночестве. Кстати, насчет еды, пойду-ка я завтрак организую!
Якуши моргнул, гася технику, обнял Итачи, коснулся губами щеки, отстранился, обнял Дея за плечи, притиснул, кивнул Кисаме, погладил Самехаду по бинтам, сделал клона и усвистал вместе с ним. Добывать еды. Оба.
Дейдара задумчиво почесал затылок:
– И всё-таки я чего-то в его поведении не понимаю.
– Расслабься и наслаждайся моментом, – посоветовал Кисаме. – Итачи?
– Я в парк, но к завтраку вернусь, – отозвался Учиха. – Кстати, а почему в квадратном тесте?
– А чтобы звучало достаточно бредово, – хмыкнул Хошигаке, подтверждая, что сон прекрасно помнит.
Сбор завтрака занял несколько больше времени, чем планировалось. Конечно, можно было просто больше заплатить, но Кабуто был простым неоплачиваемым ничейным шпионом без должного уровня финансирования и мозги полоскал до последнего, когда люди доходили до стадии, когда еду проще отдать, чем объяснить, почему такая скидка неприемлема.
Услышав музыку в парке, он замер, нагруженный пакетами, проклиная себя за то, что не попросил Итачи сыграть в Тсукуёми. Он же… Он же… Музыка – это как речь, только если некоторые слова из-за воспитания никак не скажешь, то музыка… Ею можно сказать всё. Если, конечно, есть что сказать.
У Итачи было. И оно было столь прекрасно… Столь не свойственно особо опасному убийце, что его родителей хотелось воскресить и еще разок зарезать за то, что они сотворили с ребенком.
Послушав немного, Кабуто вздохнул и вернулся в номер.
Кисаме окинул смурного медика пристальным взглядом, но спрашивать о причинах испорченного настроения не стал. Зато Дейдара принял это на свой счёт – вернее, решил, что Учиха успел о чем-то переговорить с Хаджиме наедине. Например, о том, что лишний человек им для выполнения задания не нужен. Больше всего раздражало, что такой вывод был вполне себе рационален.
– Еда! – торжественно объявил Кабуто. – А Итачи долго собирается в парке зависать, он не говорил?
– Собирался подразнить народ и к завтраку вернуться, – отозвался Кисаме. – Тсукури, куда мылишься?
– Так это, – Дей неопределенно махнул рукой куда-то за окно. – Того… Утро уже. Заметят.
– Ну и хрен с ним, – отозвался Кабуто, раскладывая еду на столе. – Состав нашей делегации не оговаривался. Мало ли кто с кем и с какой целью путешествует. Музыкант есть? Есть. Охрана есть? Есть. Няшка есть? Даже две, но одной работать надо и разговорить людей незаметненько. Хм, надеюсь, Итачи его чувство времени не подведет и он вот-вот появится.
– Иначе ты ему добавки не оставишь? – фыркнул Кисаме.
Дейдара настороженно опустился на стул. И что, вот так никто не возразит, что им не нужен взрывоманьяк в команду, пусть и временно?
– Оставлю, – возразил Кабуто и сжал переносицу пальцами. – Но будет грустно есть без него. Блин. Блин.
Он уселся на стул, глубоко вдыхая. Его внезапно накрыло болью, безнадёжностью, отчаянием, одиночеством. Возникли вполне обоснованные опасения, что это не Дей тут лишний, а он сам, но… Якуши успел заметить, что ощущение появилось до расстраивающей мысли, а значит…
– Кай!
Не помогло. Значит, внезапная активация сенсорных способностей. Ну, зашибись…
Учиха явился бесшумно, как призрак, ускользнув и от людей в парке, и от случайных прохожих. Дверь не стукнула, половицы не скрипнули. Замер у входа, оценивая происходящее. Нахохлившегося, как воробья, Дейдару. Поникшего Кабуто. Настороженно поблескивающего глазами Кисаме. Захотелось легонько стукнуть кулаком об косяк – как знакомо! Опять мир шиноби, опять воспитание шиноби… Вместо этого Итачи скользнул вперед и обнял Кабуто за плечи.
– Все хорошо, волчонок.
Тот судорожно вцепился в него, стараясь дышать глубже и увереннее. Собственное отчаяние было легко заглушить – забыть о нем, не обращать внимания. Но чужое… Чужое выливалось на него мощным потоком и блокироваться привычными методами не желало.
– Итачи… – тихо проговорил он. – Найди того мудака, который сидит в уголочке и страдает, а?.. Очень фонит сильно.
– И утешить его? – без особого энтузиазма поинтересовался Учиха.
– Вроде того… Но достаточно будет и просто сбить с волны.
– Хорошо…
Итачи вполне допускал мысль, что страдать может и какая-нибудь девица в соседней комнате, которую бросил кавалер, но решил действовать по порядку. Поэтому коротко поцеловал Кабуто в губы, встал, шагнул к Дейдаре…
Подрывник подобрался, готовясь то ли к драке, то ли к беготне по улицам.
Кисаме с усмешкой откинулся назад, упираясь рукой в пол и готовясь наслаждаться зрелищем.
– Страдаешь? – Итачи постарался вспомнить навыки обращения с маленьким Саске и спроецировал их на Дейдару.
– А? – подрывник ошарашено вытаращился на Учиху. Чего он точно не ожидал, так это довольно аккуратных объятий.
– Страдаешь. А почему?
– Учиха, ты это… Руки убери, – Тсукури попытался опасливо попятиться.
– Не бойся, кунай под рёбра не всажу, – хмыкнул Итачи. – Так почему?
– Что почему?
– Почему страдаешь?
Кабуто захихикал. Тяжелая, давящая волна исчезла, а на вконец охреневшую мордочку Дейдары можно было любоваться и любоваться. Что косвенно подтверждало, что генератором этой волны был как раз подрывник.
– Учиха, ты страшный… – Тсукури все-таки вывернулся из-под руки и с ногами залез на табурет, словно нервная дамочка, спасающаяся от мыши. Ладонь подрывника уже нырнула в сумку с глиной.
– Что, простых вопросов боишься больше, чем шарингана? – хмыкнул Итачи, разлохмачивая ему волосы.
– Хошигаке, что здесь происходит вообще? – жалобно пискнул Дейдара.
Кабуто ещё раз нервно хихикнул, но все же сжалился и решил пояснить сам:
– Неконтролируемый приступ сенсорики. Почувствовал чужое отчаяние и не смог заблокировать или ослабить. Выход? Заплакать самому, убрать источник отчаяния… А может ещё зафонить сильными активными эмоциями поблизости, чтобы заглушить. Не могу точно сказать, откуда пришло…
– Но следуя методу исключения, стоило начинать с тебя, – спокойно закончил Итачи. – Хаджиме, иди сюда.
Тот подошел и сразу же прижался, притянутый, как магнитом. Дейдара снова ощутил приступ зависти, до того правильно и естественно это смотрелось. А уж нежная улыбка на лице Учихи и вовсе выбивала почву из-под ног.
А в следующую секунду его деликатно потянули за руку, приглашая… Присоединиться?
Кабуто на мгновение снова захлестнуло черной пеленой, затем она схлынула… И он тоже протянул руку вперед, притягивая Дея к себе. И все-таки Итачи – чудо. Памятник при жизни, занесение в книгу особо редких, ценных и охраняемых сокровищ – это как минимум. Такая чуткость…
Тсукури колотило так, что зубы дробь выбивали – слишком много сильных и противоречивых эмоций накатило за короткий промежуток времени. Он не мог определиться, что обо всём этом думать, что чувствовать и как вообще дальше быть…
– Эй, Дейдара, расслабься. Просто не думай, ладно?
Подрывник кивнул, стараясь сжать зубы так, чтобы не прикусить язык. Кабуто первым потянулся к нему, обнимая.
– Успокойся, ладно? Пожалуйста…
– У-усп-покоишься т-тут… – Дейдара прижался к нему, как мокрый и замёрзший птенец.
Якуши прижал к себе деточку, баюкая, отогревая и одновременно – делая шаг назад, утягивая его к Итачи.
– Всё хорошо… Всё хорошо… Что тебя беспокоит?
– Хаджиме… Волчонок, – Учиха коснулся плеча, приобнял. – Ты забываешь, что для шиноби привязанности считаются гибельными. А уж хотеть их – и вовсе дикая глупость. Особенно для нукенина.
– А… Да… Забываю, – вздохнул он. – Какая несправедливость. Мне разжать руки?
– Лучше не стоит. Иначе эту гостиницу всё-таки взорвут, – Итачи улыбнулся уголками губ. А потом наклонился к Дейдаре: – Мы нукенины. S-класс. За наши головы назначена такая награда, что, получив её, можно всю жизнь провести в роскоши. И мы можем сдохнуть каждый день. В любой момент, просто нарвавшись на слишком сильного противника или незнакомый яд. Оно стоит того, чтобы отказывать себе в желаемом?
Тсукури зачарованно мотнул головой. Такого Учиху он не то что не видел – он и представить никогда не мог.
– Так и забей на правила или о чём ты сейчас думал.
Кабуто мысленно ахнул, захапал покрепче уже несопротивляющуюся тушку и послал Итачи влюблённый взгляд. В его личном рейтинге мозгов Итачи вплотную приблизился к Орочимару-саме… Отставание обуславливалось одним хреновым планом и доведением себя до состояния полутрупа с боевыми навыками. Мозги… Они разные бывают и под разные цели заточенные. И у Итачи – очень хорошо заточенные.
Дейдара растерянно хлопал ресницами, не пытаясь вырваться из слишком тесных на его вкус объятий. Понимать что-либо он вообще перестал. Вроде как ему разрешали… Или допускали? Или нет? Какого биджу у них вообще в голове творится?
– Не лишний, – Итачи вдруг щелкнул подрывника по носу. – Можешь стать своим. Только и всего.
– Ано… – только и смог выдавить Дейдара.
Кабуто легонько потерся щекой о плечо Дея и ослабил объятия, давая возможность выбраться без последствий.
– И, это… Прости, что так резко, что ли… – проговорил он. – Просто… Фигня творится, да…
– Ты? Ты резко? – возмутился Тсукури. – Ты на Учиху посмотри, мм!
Итачи улыбнулся с видом застенчивой няшки.
Якуши захихикал.
– Он просто хотел сбить тебя с грустной волны, только и всего. Наверное, – Якуши окончательно отпустило, и он почувствовал в себе силы разжать объятия. – Не будешь нас взрывать, м?
– Не, я лучше вон пойду погуляю, – Дейдара шагнул к окну, примериваясь перемахнуть подоконник.
– Через дверь, – окликнул его Учиха.
– Что?
– Через дверь выйди. Мы же вроде как не шиноби, – спокойно пояснил Итачи.
Тсукури подозрительно покосился на него. То, что Учиха не попытался сцапать за хвост или плечо, было как-то непривычно. Обычно Дейдара не обращал на чужие слова почти никакого внимания… Но обычно на него и не пытались воздействовать только словами. Пробовали поймать и заставить, неосознанно давили Ки…
Дей отступил от подоконника и подчеркнуто аккуратно вышел через дверь.
– Няшенька, – вздохнул Кабуто, глядя ему вслед. – То есть… Тьфу. Биджев шарм. Откормить сначала, а потом каваиться, – он развернулся, обнимая Итачи за пояс. – Спасибо, кои. Мне уже гораздо лучше. Миссия?
– Чуть позже, – Итачи улыбнулся нежно и беззащитно, как и всегда, когда Кабуто называл его «кои». – Составишь мне список препаратов для шаринганов?
– Ага, конечно, – кивнул Кабуто, окружая руку Шосеном и проверяя состояние. – Как там няшечки-шаринганчики? Ага-ага, вижу… Так, не хватает тут… А тут избыток, угу, подкорректирую… Хм… И белка побольше, у тебя, кажется, мускулатура расти собралась.
Итачи скептически выгнул бровь. Изменения в собственном организме его не то чтобы не радовали, но их было слишком уж много сразу. Настолько, что очередной выбрык тела хотелось встретить строгим: «Что за незапланированная самодеятельность?»
Хотя у Кабуто наверняка все этапы запланированы…
– Объяснишь, что и как принимать?
– Да, конечно… Белок – побольше мяса и яиц, витамины… – Кабуто быстро расписал на листочке список настоек с дозировками, все равно Учихе проще воспринять информацию именно в написанном виде, а потом списочек можно и сжечь. – Ну, как-то так. Многовато, конечно, но ты ещё не восстановился. Потом, для поддержания, будет меньше… Наверное. Теоретически.
Итачи задумчиво нахмурил тонкие брови, изучая список и мысленно составляя себе режим их приёма так, чтобы он остался незамеченным для посторонних глаз. Потом листок вспыхнул прямо от пальцев.
– Спасибо.
Учиха ответственно проглотил пару микстур по свежесоставленному расписанию, подхватил флейту:
– Идем?
– Да, – Кабуто улыбнулся нежно-нежно. – Я буду слушать, как ты играешь.
***
Во дворец феодала их позвали почти сразу же, стоило им обосноваться в парке. Итачи не успел оторвать флейту от губ, как Кабуто послал посыльного куда подальше с таким предложением. Мол, это не просто бродячий музыкант, а сам… Как не знаете? Чем вы вообще в своём медвежьем углу слушаете? И ваще, он играет только там, где ему интересно, ясно? И куда вежливо приглашают!.. Так и передайте, ага.
В следующий раз посыльный был одет побогаче и обращался не в пример вежливее. Хотя и прошлое обращение хамским было назвать нельзя, но надо было набить цену и сразу расставить все точки над i. Тут уж великому музыканту позволили согласиться… И он вместе со своим бойким управленцем и охранником отправился во дворец феодала.
На музыкальную битву.
Оказалось, у феодала уже есть собственный музыкант, и ему совсем не понравилось наличие какого-то выскочки, что тут права качает. Заварушка обещала быть интересной и жаркой. На стороне местных – опыт музыкальный, на стороне пришлых – опыт жизненный. Так кто победит, отточенная форма или глубокое содержание?..
Кабуто бродил среди гостей, заводил разговоры, шандарахал няшностью и тихонько выяснял нужную информацию, когда почувствовал знакомый потусторонний холодок. Да… Глупо было думать, что Орочимару-сама не засечет попытку вторжения, и что к нарушителю не будут направлены карательные меры. Остается надеяться, что эти карательные меры будут сначала спрашивать, а потом бить… Бывала иногда у техник Ото такая дурацкая привычка.
Якуши незаметно выскользнул из зала в сторону туалетов как раз во время партии Итачи. Было безумно жалко оставлять мелодию непрослушанной, но вторжение не хотелось палить ещё больше.
– Здравствуй, Кабуто, – из тени бесшумно выскользнула тонкая девичья фигура, окутанная потусторонним холодом.
– П-привет, Ши, – пробормотал он, заикаясь. – К-как дела, как здоровьице?
Девушка склонила голову набок, от чего ее светлые волосы шевельнулись. Это создавало странное впечатление – потому что потоки воздуха не смели шевелить эти пряди.
– Ты активировал седьмой барьер, – произнесла она.
– Д-да…
– Зачем?
– Случайно.
– Почему?
– С-скучал.
– Ясно… Домой пойдёшь?
– Н-нет. Не с-сейчас.
– Разве есть что-то важнее дома?
– Д-да.
– Хорошо. Я рада, что ты это понял, – Ши улыбнулась уголками рта. – Постарайся больше так не делать, малыш…
– Д-да мне тоже н-не понравилось, чо…
Девушка кивнула и скользнула в тень. А из соседней тени выскользнул высокий плечистый парень с запоминающимися острыми скулами и взлохмаченными русыми волосами.
– Кто это был?
Кабуто дико на него посмотрел и обхватил себя руками за плечи. Из его рта при дыхании вырывались облачка пара, а дрожь все больше и больше захватывала тело. Якуши стоило больших усилий поддержать этот короткий разговор. Выйти на него, а не побежать прятаться под крылом Итачи. Есть вещи, от которых ничто не защитит.
– Так… – парень нахмурился.
Сам Кисаме сейчас был в зале, страхуя напарника и отслеживая ситуацию. Но в совершенстве владеть техниками клонирования и не использовать их, чтобы усилить охват территории, мог только полный идиот, не владеющий хенге к тому же. Внешность помогал моделировать Итачи, и теперь даже если бы кто-то поставил рядом всех клонов Хошигаке, одного человека в них опознать было бы нельзя даже по пластике движений.
Клон нахмурился сильнее, похлопал Якуши по щекам, фокусируя внимание на себе.
– Это. Опасно? – раздельно спросил он.
– Что? Нет, конечно нет… Что тут может быть опасного? – захихикал Кабуто. – Всего лишь Ши… Кисаме, это ты, что ли? Прикольно выглядишь… А я в-ворон считаю…
– Красивая, – невпопад отозвался клон, глядя на тот угол, в котором исчезла посетительница. – И удивительная… Тебя опять колотит.
Кисаме без особых сомнений пригрёб Кабуто к себе, согревая самым простым и древним способом – теплом тела. Оглянулся, убеждаясь, что лишних глаз поблизости нет, сменил хенге. Хрупкой красавицы из Хошигаке не вышло, а вот статная, немолодая, но ещё привлекательная женщина – вполне. И в таком раскладе объятия смотрелись более естественно.
– Постарайся поменьше зубами стучать.
– К-красивая, – охотно согласился Кабуто. – Ещё встретишься, не переживай. Все мы встретимся… З-зашибись. Эт-то еще удачный вариант, между прочим…
– Считаешь, она продолжит за тобой присматривать? Почему ты так её боишься?
Якуши нервно захихикал. Конечно, этот сюрприз он собирался оставить на потом. Но все же можно частично его раскрыть. Для полноты эффекта.
– Это шинигами, чувак. Хрен от неё убежишь.
– Шинигами? – Кисаме удивленно приподнял брови, что, учитывая его хенге, смотрелось забавно. – Надо же, я думал, что это кто-то более стрёмный и вообще мужик. Так чего боишься-то?
– Мужик тоже есть… Это… Особенный шинигами, ага. Нет, а ты не боишься? Не пробирает жутью от одной мысли?
Кисаме хмыкнул:
– Я шиноби, малыш. И нукенин почти половину жизни. Можно сказать, всё время хожу с ней рядом. Расслабься, волчонок.
– Я, блядь, ещё мужественно держусь. Когда вместо лечебной техники вылезло ЭТО… От неё, кстати, у меня печать на щеке. Прикоснулась просто, любопытная. Меня сутки не могли в подземельях отыскать! – с некоторой даже гордостью признался Кабуто. – Ладно. Я буду спокоен и расслаблен. И даже не дрожу. Бля-а-а-ать…
Ругательство вышло длинным и протяжным. Чего у Ши не отнять – умела она вытаскивать на поверхность реально важные мысли, сметая своим присутствием всю бытовую шелуху. Тут до него дошло, что поведение Итачи вовсе не необоснованно классное – ещё как обоснованно. Собирается сдохнуть, поэтому и не мешает, даже помогает сходиться с Деем.
И это… Это было обидно. Тогда, когда Итачи только поделился своим планом, Кабуто не стал возражать. Просто потому, что не считал, будто у него есть на это право. О’кей, запланированный результат расходится с его целью, но он знает что-то, чего не знает Итачи, из-за чего его план с вероятностью 95% пойдет псу под хвост двадцатью разными сценариями. Нет причины паниковать.
А сейчас… А сейчас хотелось спросить: «А как же я? Я совсем ничего не значу?» – Потому что есть «я». Потому что есть желание значить, а не просто привести ситуацию к определенному исходу. Неважно, получится у Итачи или нет, но само то, что он не собирается сомневаться в своих планах…
Но, наверное, он слишком много хочет.
– Злишься, – констатировал факт Кисаме. – Зато дрожать перестал. А теперь не кисни, а злись дальше. И пошли в зал, пока Итачи не решил, что ты втихую взламываешь сейф в спальне феодала.
– Угу, – согласился Кабуто, беря себя в руки, твердо намерившись насладиться всем, что упало ему в руки, и не раскисать понапрасну. – Но все-таки замок я бы взломал так, чтоб никто и не прочухал. Просто Ши… Сбивает с мысли. Совсем осторожность потерял. Спасибо, что прикрыл.
Кисаме одарил его очень странным взглядом:
– Мы же все-таки в одной команде… Волчонок.
После чего хлопнул его по плечу и величественно поплыл в зал. Стелющийся шаг шиноби длинные юбки маскировали более чем успешно.
Комментарий к
Оно теперь макси
========== Часть 16 ==========
Дворцы феодалов относятся к объектам B-класса защищённости. Только им самим об этом лучше не говорить, расстроятся. Они-то уверены, что их жилище как минимум A-класса, а то и больше, но старательно поддерживаемое невежество в делах шиноби не позволяло им это проверить. На деле, A-класс был у скрытых деревень. Шиноби, конечно, старались защититься получше, но слишком большое количество народу, в том числе и гражданского, существенно снижало показатель защищенности.
S-класс – у параноидальных схронов типа архивов АНБУ и объектов стратегического назначения шиноби. SS-класс – у личных схронов великих параноиков (каге там, или Узумаки… Те вообще специалисты запрятать глубоко и надежно) и убежищ Орочимару. SS+ класс – у личных схронов Орочимару, где не шастают нарушающие режим безопасности ученики.
В общем, охрана во дворце феодала на вкус Кабуто была так себе. Небольшой отряд шиноби, среди них неплохой сенсор и хорошо сработавшийся отряд чунинов. В идеале вместе они выступали за одного джонина не самого хилого класса, но… Джонин обычно один и всегда готов к бою, а вот отряд пониже классом можно разделить и обезвредить по отдельности.
А ещё нукенины умеют неплохо скрывать свою чакру, достаточно, чтобы выяснить, что сенсор работает через крыс, и накормить этих самых крыс успокоительным. Нет, белые аккуратненькие крыски с платочками всё так же бегали, вынюхивали, но подозрительность и пугливость существенно снизилась. И да, они были натасканы не принимать еду из чужих рук, но от Кабуто в этом плане еще попробуй отмахайся. Даже гению Учих это не удалось, что уж говорить о бедных крысах?
В принципе, нужный документ Кабуто уже спёр. Как-то никто не посчитал, что утром за завтраком он вышел в двух экземплярах, а вернулся в одном. Выяснить, проникнуть тихонечко, заменить оригинал теневой копией, выйти незамеченным и быть няшечкой невинной. Все для того, чтобы дурацкая миссия не отвлекала его от страданий, осваивания его внезапного кеккей генкая и музыки Итачи.
Чай, не первый год с психическими проблемами знаком. Долгий экзистенциальный кризис и упорос по Орочимару-сама ему как-то раньше работать не мешал.
А Итачи внезапно обнаружился танцующим. Кабуто даже остановился на полушаге, когда это увидел. Рядом так же удивленно замер Кисаме. Он как-то никогда не задумывался, умеет ли напарник танцевать – но подразумевалось, что Итачи, как любой сильный шиноби, отлично владеет своим телом. При необходимости неплохо станцевать сумел бы.
Но это же Учиха. Когда у него все было просто и понятно?
Партию играл как раз музыкант феодала. В отличие от Итачи, он предпочитал какую-то разновидность гитары. И делал ставку на бодрые ритмичные мелодии – потому что в нежности звучания с флейтой ему было не тягаться. Стоило сказать, что место свое мужчина занимал вполне заслуженно, и его музыка тоже захватывала, заставляла кровь быстрее бежать по венам… но все же кое-чего не хватало. Не было внутреннего огня, искры, заставляющей забыть обо всём, кроме музыки. Итачи, помимо уникального зрения додзюцу обладавшего ещё и развитым чувством гармонии, такое недосовершенство раздражало сильнее, чем просто плохое исполнение. С плохого-то что возьмёшь, оно на совершенство и не претендует. А вот так…
Первый жест вышел скорее непроизвольно. Резкий, почти хлесткий взмах кистью, чтобы выплеснуть раздражение… Который по случайности идеально лег на музыку. Итачи, может быть, этим бы и ограничился – но заметивший его порыв музыкант феодала одарил конкурента насмешливым взглядом.
Учиха усмехнулся. Прищурился, вслушиваясь в мелодию, вбирая в себя ритм.
И вплелся в музыку уже осознанно.
Шаг, жест, изогнуться всем телом, полуповорот, взмах, тряхнуть головой, заставляя волосы взмыть и опасть крылом. Шаг, полуповорот, взлетевшие рукава кимоно. Шаг, повести плечами, словно стряхивая с них ненужный плащ…
Музыкант от возмущения сбился с такта, но люди уже отступили в сторону, давая Итачи место, и он был вынужден продолжить играть. Учиха одарил его насмешливым взглядом и продолжил танец, показывая, чего именно не хватает его мелодии.
Кабуто облизнулся и тут же прикрыл рот ладонью – слишком жест характерно хищный. Он бы не удивился, если бы от такого зрелища у него вдруг активировались бы шаринганы: тут бы и полгена в пятисотом поколении зашевелились бы, чтобы запечатлеть всё в подробностях.
Итачи был… Ну, просто вау. Неторопливую, чувственную мелодию жаркой южной ночи он дополнял идеально, давая ей то, чего ей так не хватало – завершённость, страстность, эмоцию. Разговоры придворных стихли. Люди, завороженные безо всякого шарингана, смотрели и глаз не могли оторвать.
Музыкант зло блеснул глазами, ускорил темп – уже не выдерживая ритм настолько правильно, но желая заставить соперника выдохнуться. Задыхаясь, хорошую мелодию не сыграешь, тем более что у этого выскочки флейта, и правильное дыхание гораздо важнее. А если он разгадает этот маневр, то все равно оборванный танец смажет впечатление.
Итачи в миг резкого изменения ритма замер – на одно короткое, почти неразличимое мгновение. А потом в центре зала словно взметнулось пламя. Заплясал бурный поток. Взвился синий вихрь, перевитый черными лентами волос.
В какой момент танцор стал вести мелодию, а не наоборот – не заметил никто. Но музыкант феодала всё же не смог не поддаться силе этого танца – и теперь только пытался успеть, подхватить, отразить и оттенить…
Но музыка не успевала, не дотягивала, не могла набрать достаточно жара и силы, чтобы сравниться с танцующим Итачи. А он танцевал так, что все, видевшие этот танец, почти слышали правильную мелодию. Жгучую, пробирающую дрожью и неясным желанием – то ли танцевать, то ли совершать безумства…
Обрыв танца окатил зрителей, словно ведро воды.
А Итачи чуть тряхнул головой, откидывая растрепавшиеся волосы.
Нежно улыбнулся.
И поднес к губам флейту.
У Кабуто перехватило дыхание. Он нашел взглядом в толпе Дейдару и бочком-бочком пересел к нему под бок. Подрывник потерял челюсть где-то под скамейкой и фонил шикарным, великолепным удивлением. Якуши присел, надеясь, что сможет им загородиться, но не помогло.
То ли метлу взять и отогнать всех от такого красивого Итачи. То ли самому сбежать и в темный угол спрятаться, чтобы всласть пострадать от чувства собственной ущербности. Итачи был и-де-а-лен. А он… Так, постоянно хнычущая истеричка. Можно было бы уже успокоиться, да.
Из набирающих силу самоугрызений Якуши вывело чувство взгляда. Терзания там или не терзания, но инстинкты у шиноби всегда на первом месте. А слишком пристальное внимание может нести опасность.
