Текст книги "Математик боя. Становление легенды (СИ)"
Автор книги: Кровь и Чай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 46 страниц)
И вновь тишина, но на этот раз более… легкая. Напряжение джонинов Листа спало, так как теперь и они увидели то, что перерожденный заметил с самого начала, так как ему известно, что значит быть настоящим учителем, а не просто показывать что и как надо делать неразумным ученикам. Именно так – Тоширо Узумаки оказался настоящим учителем, в чем-то даже коллегой Томуры (пусть об этом никто и не знал).
– Мито-чан описывала вас иначе, молодой человек, – ответил, наконец, Тоширо с улыбкой.
– Мито… ЧАН?! – не сдержали шиноби Листа ошарашенных возгласов.
– Что такое? – деланно удивился Узукаге. – Разве я не имею права называть так свою дочь?
– МИТО-САМА?! – вновь возопили юноши, еще не отошедшие от прошлого раза.
Мужчина не выдержал и засмеялся. Смеялся долго и заразительно, так, как это часто делал Первый Хокаге. Он смеялся над ними, но совсем не обидно, а как-то даже… по-родному. И это заставило одноклассников совершенно расслабиться. Этот шиноби был на их стороне и на стороне их деревни. Вместе они справятся. Они защитят его.
И они поддержали смех Узумаки.
***
Уже глубокой ночью, когда все Узушио укрылось темным одеялом неба, усыпанным узорами звезд, Сенсома Томура стоял на веранде, выходящей из коридора, в котором находились комнаты, выделенные гостям из Листа. Поговорив с Тоширо, оказавшимся неожиданно слишком старым для своего внешнего вида (девяносто три года – не шутка особенно в мире сверхлюдей), без обиняков и «экзаменов», юноши получили свои комнаты, своих служек и свое личное время. Так же Хирузену, как старшему в группе, был вручен свиток с расписаниями всех дозоров Узушио, личным составом охраны Узукаге и предполагаемыми местами прорыва вражеских шиноби.
Это была огромная честь.
– Сенсома-кун, – голос Тоширо раздался из-за спины перерожденного совершенно неожиданно, но тот не вздрогнул, сдержав мимолетный порыв. – Не спится?
– Почти, – юноша усмехнулся, пропуская мужчину (по виду) на веранду. – Сегодня моя очередь заступать в «Ночной Дозор».
– Как у вас все серьезно, – усмехнулся Узукаге, будто сам никогда не охранял важных людей в молодости. – Но это и хорошо. Я хотел поговорить с тобой.
– Именно со мной?
– Именно с тобой. Догадываешься, о чем пойдет речь.
– О ком, если быть точнее, – взгляд перерожденного погрустнел. – Тоширо-сама, вы, конечно, Узукаге и наш клиент, но можно вы не будете разводить какой-нибудь спектакль на тему моих отношений с Наоми? Она справилась, чему я очень рад. Тороки – сильный и хороший муж. Сейчас она счастлива, а тогда я…
– Воспользовался ее чувствами? – продолжил умудренный Узумаки. – Не смеши, Сенсома-кун, ты не делал этого. Скорее уж, ты сжалился над вечно влюбленной девушкой. А потом вам показалось, что это одна большая и крепкая любовь. Ну… тебе показалось меньше, чем ей, насколько я понял. Не забивай голову – я не буду тебя осуждать. Наоборот, я хотел сказать спасибо.
– Хм? – юноша (по виду) вперил в него удивленно-недоверчивый взгляд.
– Ты отпустил ее, – Узукаге просто пожал плечами. – Молодец. Дал ей выбор, в глобальном плане. Если бы Наоми действительно была бы готова пойти ради своих чувств к тебе на все, она бы пошла. В этом все мы – Узумаки. У нас больше получается дружить, чем любить. Я тоже когда-то бегал, и не за одной – ух! Поверь мне, мальчик, твое время еще настанет. Как настанет и час Наоми…
– Ее час, смею заметить, настал чуть больше месяца назад, – напомнил Сенсома.
– Может и да, – Тоширо смотрел на звезды. – А может и нет… Наша жизнь так…
– Непредсказуема, – нашел слово Сенсома, подхватывая мысль. – Этот мир – слишком дурацкая штука для спокойной и размеренной жизни. Всегда может случиться какое-нибудь дерь… Прошу прощения.
Тоширо странно покосился на юношу и спросил:
– Сенсома-кун, сколько тебе лет?
– Много, – рассмеялся юноша (по виду). – Но вообще – двадцать.
– Ты рассуждаешь как… старик, пожалуй. Все же не права было Мито, ох не права.
– Вы про то, что я – второй Мадара? – уточнил перерожденный. – Да нет – права. Просто и Мадара всем кажется просто психом. А ведь он был тем, кто вместе с Хаширамой построил первую из Великих Деревень. Тем, кто всегда хотел мира для всего мира, что для него было особенно трудно с его-то любовью к битвам. Ну и моим учителем тоже был. Не тренером, а учителем. И он многое дал мне. Даже в день своей смерти.
– Что же, тогда моя проблема сейчас почти такая же, как и у Аоба-сана, – усмехнулся Тоширо. – Я не знал Мадару так близко, а потому не могу судить… Точнее – не имею права.
– Но судите, – кивнул Томура. – Судите так же, как судил Хирузен о ваших домах.
– Пойдем, – неожиданно встал Узукаге. – Я еще сомневался в начале разговора, но так опустить в собственную некомпетентность девяностолетнего главу деревни – это надо уметь. Ты достоин великой чести, Сенсома-кун.
– «Если он тоже попросит вырастить какого-нибудь ребенка, я откажусь», – мрачно подумал Сенсома. – «В этот раз точно откажусь.»
Но Тоширо ничего такого просить не стал. Он довольно бодро провел юношу по коридорам резиденции и вывел на улицу. На закономерный вопрос о безопасности сего действия, Узукаге лишь пожал плечами. Ты же рядом. И охраняешь. И Сенсоме пришлось признать неоспоримую правоту этих слов. По ночным улицам Узушио они шли недолго, а вот по темным коридорам, начавшимся с какого-то подвала, расположенного чуть ли не в самом центре селения (оный находился от резиденции на некотором расстоянии), уже пришлось поплутать более получаса.
И, наконец, они пришли.
Подземелье Узушио, имеющееся у него, как и у любого уважающего себя скрытого селения шиноби, по стилю очень напоминало резиденцию. Огромные пещеры, соединенные сотнями разных переходов, мостов и лестниц, освещались огромными фуин. Тут вообще было очень много фуин, ведь клан Узумаки специализируется именно на этом направлении пути шиноби.
В отличие от наземной части деревни, здесь кипела жизнь. Множество красноволосых шиноби ходили между связок фуин и настоящих компьютеров (!). Большинство из них были одеты в простые медицинские халаты, а незначительная часть «прочих» состояла из слуг и охраны.
– Тайное место… – оценил Сенсома. – Но почему нас не проверили на входе? Ни одного охранника.
– Охрана там была, но это были не шиноби, – Узукаге коснулся рукой стены, и она тут же покрылась вязью фуин. – Фуиндзюцу – вот наш защитник. Защитник, кормилец и слуга. Самое главное – слуга. Фуиндзюцу – возможность управлять законами этого мира. Его энергией. Это очень великая сила, и клан Узумаки в этом месте не только расширяет наши познания о ней, но и придумывает способы сдерживать ее. Ограничивать.
– Бездумные эксперименты рождают чудовищ, – согласился Сенсома. – Но зачем здесь я? Моих знаний о фуин тут явно не хватит. Не мне – недоучке вашей дочери, помогать Узумаки.
– Но моей внучке ты помогал, – хитро усмехнулся Тоширо. – Хотя ты прав, я привел тебя сюда не для того, чтобы ты помогал. Пойдем.
И тут уже их встречала охрана – сильные просто по виду шиноби с безликими масками на лицах. Мельком проверив Узукаге – фуин не пустили бы сюда подделку, они, дождавшись кивка от главы деревни, проверили его спутника. Тщательно, профессионально, а значит быстро.
– Меч придётся оставить, – предупредил один из них.
Перерожденный безропотно отдал клинок его напарнику. Мусаси всегда бурчал, что меч для самурая поважнее руки, ноги и всех друзей будет, но его ученик этой страсти не разделял. Меч – лишь инструмент, который всегда можно заменить, а вот друзей, например, заменить труднее.
– Если мне нужно будет резать, я буду резать и без него, – улыбнулся юноша безликому. – Господин Узукаге, для чего нужны эти маски?
– Чтобы защитить семьи этих шиноби и их личную жизнь в целом, – Тоширо кивком поблагодарил охранников, и вошел в переход между пещерами. – Они тренированы и сильны, но у их работы есть обратная сторона – мирная жизнь. Безликие – хорошие шиноби, которые не посвящают всю свою жизнь военной службе деревне. Такие бывают. Они организованы, сильны, но имеют один… изъян.
– Не хотят класть свою жизнь на военное дело, – понимающе кивнул Сенсома. – Вы не будете против, если я расскажу о такой идее Хокаге?
– Флаг вам в руки, молодой человек.
До места, которое хотел показать Узукаге, пришлось идти долго. Проверяли их еще трижды, но перерожденный не роптал – так надо. По пути он примечал, где мог, разнообразные фуин и способы их применения. Его познаний действительно не хватало, чтобы равняться с шиноби клана Узумаки, но кое-что он знал, и дураком не был, поэтому Тоширо с удовольствием подискутировал с ним на тему простых фуин, а потом мимолетно провел поверхностную лекцию о более сложных. Совсем «обнаглевшему» Сенсоме даже пришлось попросить у одной женщины в халате ручку и блокнот. Та сначала возмутилась, но, распознав в спутнике юноши Узукаге, безропотно снабдила того всем запрашиваемым.
Наконец, Тоширо остановился возле огромных стальных ворот, на которые было наложено столько фуин, что даже Сенсома – человек с минимальными запасами родной чакры, совершенно не способный в сенсорике, почувствовал силу этих печатей. Столь огромна она была.
– То, что я покажу вам сейчас, должно будет оставаться тайной для всех. Хокаге можете рассказывать, он и так знает это, – Узукаге серьезно посмотрел в стальные глаза перерожденного. – Никто не должен знать, это понятно?
Сенсома просто кивнул. Если уж Тоширо решил ему доверять, то сомневаться сейчас как-то глупо.
– Я покажу вам это не потому, что мне нечего делать, а потому, что считаю вашу миссию еще более важной, чем даже ваш Хокаге. Помните я спросил вас о предполагаемых противниках? Их целях. Тобирама-сан считает, что враги попробуют убить меня – неплохой ход в начале войны, особенно если знать о внутренней политике Узумаки и о том, что Аоба-сан не будет поддерживать союза с Листом. Но откуда Облаку, как вы сказали, знать о наших внутренних делах? Я считаю, что враги могут попробовать добраться сюда. Здесь их цель. Может быть, по крайней мере. А потому мне нужно, чтобы один из вашего отряда – самый умный и надежный, тот, кому я буду доверять больше двух других, знал об этом месте. И мог его защитить. Цель вашего сюда визита проста, молодой человек. Если нападение состоится, и я почувствую, что враг пробивается сюда – вы должны будете повести своих напарников в бой и защитить это место. Естественно, в таком случае вы можете рассказать, что мы тут прячем.
– Я все понял, – Сенсома поклонился, выражая благодарность оказанной чести. – И что же это ?
«Старик» усмехнулся и повел рукой по воротам. Защитные фуин узнали хозяина и приняли приказ. Створки начали открываться.
– Для начала открою меньший секрет – резиденция построена с расчетом на вселение всех жителей деревни туда не просто так. Все очень просто – благодаря нашим фуин и силе, и мастерству Первого Хокаге, нам удалось сделать ее величайшим Усилителем и накопителем, понимаете о чем я?
– Колоссально… – выдавил из себя чунин, проходя вслед за Тоширо в какую-то освещенную лабораторию с минимумом персонала. – Если там соберутся все Узумаки разом и начнут палить в неприятеля техниками…
– То взять резиденцию можно будет лишь истощением, – подхватил Тоширо. – Сенсома-кун, мне очень нравится то, как легко ты понимаешь и принимаешь такие вещи. Ты умен. У меня нет больше внучек, но что насчет племянницы?
– Вы еще умудряетесь шутить, говоря о таком, – юноша улыбнулся. – Но если резиденцию брать истощением, то это займет время. Очень много времени – помощь из Конохи сможет прибежать сюда и обратно, причем несколько раз.
– Именно, – щелкнул пальцами Узумаки, ведя гостя узкими коридорами. – Но мой предшественник – Ашина-сама, хотел сделать эту крепость еще более неприступной. Такой, чтобы даже один единственный Узумаки мог защититься от целой армии, находясь там. И он придумал использовать нашу с Сенджу реликвию. Величайшее сокровище этого мира.
Заведя Сенсому в непонятный тупик, Тоширо активировал какие-то совершенно незнакомые перерожденному фуин, которые внезапно превратили тупик в комнату, с большим толстым окном в конце. Окном, выходящим на небольшую комнату, полностью залепленную печатями, впитывающими чакру. Их было много, очень много, что поразило чунина, так как все они были активны.
Ничто в мире не должно было давать такого количества чакры, чтобы было активно все множество высасывающих печатей, сделанных самими Узумаки.
В центре комнаты находилась… кровать. Нет, скорее – ложе. И на нем, одетый в погребальные одежды из лучших материалов, лежал древний высохший труп. Столь древний и столь высохший, что Сенсоме показалось, будто это макет. Он знал предел человеческого тела. Тот самый предел, при прохождении которого труп человека разрушается, становясь просто… ничем. Бальзамирование позволяет преодолеть этот недуг, но этот странный труп явно не был забальзамирован.
– Чей он, – хрипло спросил Сенсома, не понимая, почему один вид этого древнего высохшего трупа так давит на него.
Ощущение, будто он оказался перед чем-то совершенно Богоподобным…
– Рикудо Сеннина.
Сердце пропускает удар. Томура смотрит на Узукаге, точно так же придавленного физически ощущаемой силой, исходящей от мертвого тела, но видит, что тот серьезен. Он не шутит, и даже не обманывает. Он даже не ошибается – перед ними сейчас лежит труп того самого…
– Мудрец Шести Путей? – переспрашивает Сенсома, вновь поворачиваясь к стеклу.
Величайший человек из всех, когда-либо существовавших, и первый шиноби в мире почти ничем не отличался от обычных людей. Лишь два непонятных нароста на голове, в форме каких-то рогов, делали его мертвое тело необычным, по сравнению с другими. И рост. Рикудо Сеннин при жизни был высоким и худым. Чуть выше самого высокого человека, когда-либо встреченного Сенсомой. Пятипалые длинные руки, широкая грудь. И нечеловеческая сила, исходящая от него.
– Но… зачем? – не мог понять Сенсома.
– Реликвия или нет, но чакра от него исходит огромная и мощная даже после смерти, – голос Тоширо был сух и мрачен. – Мне самому это не очень нравится, но это – величайшее творение нашего народа. И последняя могила Мудреца Шести Путей. Да простит нас Ками. Он испускает даже не чакру, а… энергию. Духовную, телесную, природную и… еще одну. Мы назвали ее небесной. Преобразователи мощны, но даже их сил не хватает, чтобы перерабатывать все. КПД мало… было бы мало, если бы не самый лучший усилитель для фуиндзюцу.
– Жизнь? – перерожденный знал ответ. – Это должна быть особая жизнь. Кто жертва? И каков цикл?
– Жертвой являюсь я, – улыбнулся Узукаге, разводя руками. – А цикл – остаток моей жизни.
Сенсома посмотрел на этого человека. На учителя. На шиноби. На жертву. Узумаки были чудотворцами, хранителями секретов и знаний, но это…
Это было чем-то большим.
– Ваши волосы оттого и белы, – догадался юноша. – Даже у самых старых Узумаки они всегда остаются красными. Темнеют, выцветают, но остаются.
– По преданиям, Рикудо тоже был седым. Я ношу никчемную часть его силы в себе, так что удивляться нечему. Это метка. Знак того, что я Узукаге. Хранитель силы Мудреца Шести Путей.
Еще немного постояв в океане силы, исходящей от первого шиноби, чунин и Узукаге покинули секретный отдел этой огромной подземной лаборатории. Уже на выходе из более простых отделов, Сенсома позволил себе устало вздохнуть. Все же, хранить знание об ЭТОМ будет почти так же тяжело, как и воспитывать ребенка Второго…
– Я утомил вас, юноша, – улыбнулся Тоширо.
– Все в порядке, Узукаге-сама, – перерожденный протер глаза. – Просто это тяжело. Тяжело принять. А отвлечь себя пока нечем…
– Я знаю как вас утешить, – развеселился еще больше Узумаки. – Вы же помните – моя дочь о вас довольно однозначного мнения.
– И не лучшего, – мрачно усмехнулся Сенсома.
– Вовсе нет. Она просто очень не любит людей, помешанных на сражениях. И как объяснить глупой девочке, что весь наш мир таков? Думаю, она хотела, чтобы Наоми прервала порочный круг нашей семьи. Хаширама ведь тоже был сперва Богом Войны, а уж потом Шиноби…
– Хотите сказать, что вы… – Томура даже остановился, во все глаза смотря на молодого с виду (больше сорока не дашь), крепкого мужчину с белыми короткими волосами и такой же белой небольшой бородкой.
– Я хочу сказать, что вызываю вас на спарринг, Сенсома-кун, – улыбнулся Тоширо. – Снимем ваше напряжение, а заодно знатно повеселимся. В этой деревне с Узукаге совсем никто не хочет сражаться всерьез!
От такого предложения трудно отказаться!
Комментарий к Первая Мировая Война – важное знание
А вот и долгожданная часть! Если честно, я подумал, что переборщил с восточными мудростями и сообразительностью Сенсомы тут, но хотелось как-то показать… а в общем сами поймете, прохаванные уже)
насчет артефакта – задел на будущее имеем. можем уничтожить, а можем и использовать…
благодарю одного анонимного донатера за денюжку! спасибо большое, вы поселили огонек тепла в душе моей)
с утра был, есть и сейчас. поддержать меня материально можно здесь – 2202 2018 3381 7907 (Зуев Илья с утра был…) и здесь https://qiwi.me/emperor_ozin
Все, не мешаю. Читайте, наслаждайтесь. Будьте здоровы! И хорошего вам настроения)
Здесь был Бета.
========== Первая Мировая Война – поединок с Узукаге ==========
Место для спарринга Тоширо знал, а потому сразу повел нетерпеливо разминающегося на ходу Сенсому туда. Арена – огромная квадратная комната из светлого камня, находящаяся в подвале резиденции. Сенсоме это место больше напомнило какой-нибудь самолетный ангар, чем место для сражений, но он почти сразу увидел главную особенность этого места – его контролировал один огромнейший рисунок фуин, явно выполненный не просто мастером – гениальным мастером в этом направлении.
– Я создал это место для подобных спаррингов сразу, как стал Узукаге, – как бы между делом сообщил Тоширо. – Не беспокойтесь за печать, ее я использовать в бою не буду. Она нужна для… Хм. Сами как думаете?
– Эти узлы и точки… каналы… – перерожденный напрягся, вспоминая вообще все, что он когда-либо слышал о фуин. – Что-то… нет, невозможно. Может это глупость, но ее основная функция… управление временем?
– Именно так, – спокойно кивнул Узукаге, ошарашив чунина. – Но у нее много ограничений – начиная от просто несчетного количества чакры, вкладываемой в процесс, и заканчивая тем, что действует она только на, собственно, помещение. Я не могу, допустим, состарить вас, или мгновенно омолодить. Как и отправить в прошлое. Не сильно полезная штука, но она позволяет не отстраивать это место заново каждый раз.
– Для тренировочного полигона – очень полезная, – не согласился Сенсома. – Узумаки просто потрясающи!
– Спасибо за похвалу. Смею отметить, что вы заметили лишь самую громоздкую часть рисунка – общая печать может так же накладывать гендзюцу местности, что позволяет проводить тренировки… в разных условиях. Так же тут есть шумоподавление, пара резервов, похожих на тот, что вы носите на лбу, и еще… по мелочи.
– Мелочи, – нервно хмыкнул Томура, озираясь. – И как вы еще не захватили этот мир?..
– Мы работаем над этим, – усмехнулся Тоширо, но тут же пояснил, видя непонимание в глазах собеседника. – Шутка. На самом деле все просто – клан Узумаки – пацифисты и миролюбы. В повседневной жизни мы можем быть какими угодно, но в… глобальном смысле войн мы не любим. Ненавидим, я бы даже сказал. Порой бывает, что какой-нибудь особо ярый фанатик мира срывается и идет причинять справедливость всем насильно, но его быстро ловят. Наши знания… наша сила… Я верю, что Рикудо даровал их не для войны. Мы – Созидатели.
– И как вы тогда объясните свое желание драться со мной? – иронично хмыкнул Сенсома.
– О, все просто, – Узукаге неспешно снял хаори, под которым обнаружились рубашка, с надетой поверх жилеткой. – Я же сказал – в повседневной жизни мы – обычные люди. И мы с вами похожи. Начнем?
Юноша усмехнулся и поправил очки. Огромная арена, размятое тело, рвущееся в бой, и противник, снисходительно-вежливо улыбающийся ему – тяжелые думы о судьбе мира, судьбе деревни и любой другой судьбе моментально выветрились из головы, оставляя чистый разум, готовый считать. В настоящих боях нередко приходится сдерживаться себя, да и противники в них… победимы. Победимы одними способностями – они не могут стать сложной задачкой опытному математику. Мадара… с Мадарой не было боя – это была ловушка, и такого наслаждения, как от обычной битвы, Сенсома в тот раз не получал. Да – было здорово, но ведь могло быть еще лучше.
А напротив – Узукаге. С силой чакры Мудреца Шести Путей, с огромным количеством чакры, с колоссальным опытом и обширными знаниями в сильнейших из дзюцу – техниках печатей. Противник. Задача. И без каких-либо рамок!
– Раз, – Сенсома чуть пригнулся, а Тоширо, наоборот, выпрямился. – Два. Три!
И оба противника… остались стоять на своих местах.
– Кстати, инвентарем пользуйтесь, разрешаю, – кивнул Узукаге, будто ожидал бездействия от Сенсомы. – А я буду пользоваться своим…
Рука прикладывается к жилетке, легкий посыл чакры, и из печати хранения достается длинная веревка, с привязанными на ней узкими полосками обычных белых листов. Тоширо улыбается, видя что чунин Конохи не понимает предназначения его «инвентаря», жестом фокусника извлекает из еще одной печати кунай и отрезает от веревки четыре листка. Легкий посыл чакры, и каждый лист занимает свое место, спереди, сзади, слева и сбоку от Узукаге.
– Зря вы медлите, молодой человек. Очень зря.
Как только он это договорил, Сенсома сорвался с места, тремя быстрыми прыжками оказываясь слева от Тоширо и тут же складывая печати для ниндзюцу!
– Стихия Земли: Земляной Дракон!
Чудовище из чакры охотно бросается на указанного врага с огромной скоростью, а следующей ручной печатью Сенсома покрывает фуин-взрывами все его длинное извивающееся тело.
Узукаге улыбается, спокойно глядя прямо в горящие от чакры глаза монстра, что должен врезаться в него. Но Дракон врезается во что-то невидимое, буквально в десяти сантиметрах от Тоширо, и тот спокойно кладет руку на его шипастую каменную башку. Ниндзюцу чунина рассыпается от удара, но не взрывается – опытный Узумаки одним касанием убрал все фуин молодого недоучки.
Из-за пыли, поднятой Драконом, вылетают шесть кунаев, напитанных чакрой, но Тоширо все так же спокойно бездействует. Когда четыре железки были отбиты невидимым барьером, Узукаге все же решает действовать, перехватывая два оставшихся в полете, и запуская прямо в удачно выпрыгнувшего из облака пыли юношу!
Сенсома подарки встречает спокойно, просто отбивая их своим мечом, и прямо в полете наносит мощный удар по противнику! Но барьер крепок – меч перерожденного просто останавливается, даже не врезаясь во что-то. Как будто он сам его остановил, но только без инерции. И дальше атака не идет!
Узукаге улыбается, глядя прямо в глаза Сенсоме, но тот лишь оскалился еще шире, ведь за спиной Тоширо из-под пола вырывается его Земляной Клон!
Однако удар клона тоже завяз в барьере, хотя Узукаге туда даже не посмотрел. Ошибка – клон улыбается, а на его теле мгновенно вспыхивают фуин-взрывы, создавая мощный взрыв!
Тоширо все же оборачивается, но лишь для того, чтобы мазнуть пальцем по одному из листов на веревке, выводя фуин, и бросить его в сторону взрыва. Ни ударной волны, ни даже жара – Сенсома, все еще стоящий близко с Узукаге, не почувствовал ничего, будто и не было Земляного Клона, под завязку начиненного чакрой взрыва.
Боясь потерять инициативу, юноша взмахивает мечом, отмечая, что хитрый барьер Узумаки никак не удерживал его клинок, и проводит серию из пяти быстрых ударов. Барьер послушно обнуляет силу и скорость четырех из них, а пятый Тоширо щедро подпускает к себе, с удовольствием отмечая радостное удивление на лице чунина.
Узукаге резко садится, пропуская свистнувший меч над головой, и быстрым движением прикрепляет к одежде Сенсомы четыре листка, пятый держа перед собой.
Юноша бросил беглый взгляд на фуин, повешенные на него, с сожалением понимая, что рисунки ему не знакомы, и верно – действие первого загоревшегося листка заметно отличалось от привычных Томуре взрывов. Полыхнув синим, печать высвободила чакру, и вес Сенсомы будто увеличился в десять раз, прижимая его к полу! Стоило юноше чуть привыкнуть к новой обстановке (на что ушло меньше секунды), как загорелась вторая печать, наоборот, делая тело будто невесомым, и тогда активировались две оставшиеся печати…
Первая печать была-таки взрывной, но Сенсома не успел этого понять – хитрый Узумаки применил какой-то нестандартный вариант. Бах – тело Сенсомы, вернувшее себе привычный вес, под действием последней из печатей, отлетело от Узукаге, закрытого от силы взрыва пятым листком, с такой скоростью, будто им выстрелили из пушки!
Защита Тоширо Узумаки была превосходной.
– Неплохо, молодой человек, – оценил Узукаге, видя, что противник, впечатанный в стену посредством взрыва и манипуляций с его весом, поднимается. – Вы довольно крепки. Что до ваших атак – слишком обычно. Слишком возможно. Вы побеждали сильных шиноби, но что вы можете противопоставить одному из сильнейших? Вы можете сражаться с известными вам техниками, о которых вы знаете, но сейчас идет война, в которой участвуют все Великие Деревни, и в каждой из них есть как минимум по одному неизвестному вам клану! Что вы сделаете, столкнувшись с техниками, силы и действия которых вы просто не понимаете?
Тело Сенсомы вспыхивает, покрываясь Печатью и входя во Врата. Сразу Шестые, ибо оценивать силу Узукаге уже лишнее – он уже показал перерожденному нечто невообразимое.
Но математик считал. Считал с самого начала боя.
– Тогда я, блять, пойму, – серьезно ответил он, мгновенно оказавшись за спиной у медленно разворачивающегося Узумаки и доставая его ударом в челюсть!
Ошеломленный ударом и тем, что чунин обошел его защиту, Узукаге пришел в себя не сразу, что дало перерожденному возможность вновь ударить его, но уже ногой и уже по груди, подбрасывая мужчину высоко в воздух, и самому прыгнуть за ним. Меч заносится над головой Тоширо – Сенсома не собирался его убивать, но почему бы и не сделать надрез на шее столь могучего, но слишком уж хвастливого противника?
Удар! Клинок еле выдерживает набранную скорость, а его рукоятка с хлопком разрушается от силы сжатых на ней ладоней! Все нормально – он сможет остановить этот удар вовремя, ведь он прошел обучение у лучшего мечника в этом мире. Сейчас просто необходимо, чтобы зазнавшийся Узумаки понял, что проиграл. Что проиграл бы свою жизнь, будь они на поле боя.
Но удар вновь остановился в паре сантиметров от шеи Узукаге, разом теряя всю свою силу.
Барьер каким-то образом вернулся.
– Техника Печатей! – Тоширо извернулся, кладя свою руку прямо на спину Сенсомы, летевшего сейчас параллельно полу. – Низвержение!
Тело перерожденного с бешеной скоростью полетело вниз, а после последовал чудовищный удар. Столь чудовищный, что Сенсома не мог собрать мысли в кучу. Столь чудовищный, что ребра хрустнули, и половина из них сломалась. Столь чудовищный, что укрепление организма чакрой не помогло, и теперь из ушей и рта текла кровь. Столь чудовищный, что Томура даже встать не мог.
Столь чудовищный, что Врата закрылись…
– Оч-чень хорошо, молодой человек, – Тоширо стоял над слабо шевелящемся юношей, вдавленным в пол на пол метра. – Вопрос – как вы узнали об ограничении барьера?
– Я считал ваши и свои атаки… – тяжело дыша, Сенсома все же приходил в себя. – Из шести кунаев, два вы перехватили. Все нормально… я бы не заметил. Но потом вы уклонились от пятого удара моего меча и предпочли контратаковать. Барьер имеет слабость – он блокирует первые четыре атаки, а потом уходит на перезарядку…
– Это не слабость, а ограничение, – поправил спокойно Узукаге. – Я могу создавать барьеры, поглощающие кинетическую энергию у двенадцати физических воздействий подряд. Это если просто.
С трудом встав и пошатнувшись, Сенсома посмотрел на Тоширо. Узумаки его уже не считал за противника, стоял слишком близко, да и листочков у него под рукой больше не было.
– Листочки вам были нужны для создания атакующих и защитных печатей. Для всех печатей нужна поверхность. Я бросил четыре сюрикена в барьер одного из листочков, а после вдарил рукой, – начал заговаривать оппоненту зубы юноша, пытаясь открыть хотя бы Первые Врата.
Выходило хреново – Врата нельзя было вот так открывать и закрывать. Телу нужно было время, чтобы справиться с перегрузками, а тут еще и эта чудовищная атака, непонятно как набравшая такую силищу. Вот это кстати и надо спросить.
– Чем вы меня приложили? Я понял технику четырех листочков – сначала я замедляюсь под увеличившимся весом и ничего не могу сделать, потом становлюсь почти невесомым, чтобы со взрывом получить максимальный импульс, а потом возвращаю вес чтобы при ударе о поверхность получить больше повреждений, но это…
– Всего лишь шаблон из нескольких одновременных воздействий, – пожал плечами Узукаге. – Шесть, в вашем случае: притягивание к земле, отталкивание от моей руки, кратковременное увеличение веса, укрепление той части вашего тела, что встретится с землей, для пущей твердости приземления, моя личная физическая сила и Стихия Ветра, активно давящая на вас сверху. Не такая уж и сильная техника вас победила.
– А мы разве уже закончили? – оскалился Сенсома, входя-таки в Первые Врата.
Первый удар Узукаге пропустил, так как он получился очень быстрым, неожиданным и даже подлым. Тоширо даже не подумал, что у его противника останутся силы, после получения таких повреждений!
Но Сенсома не был обычным шиноби – его тело было тренировано больше остальных, имело куда большую крепость, особенно когда находилось во Вратах, и привыкло к сильному урону по себе.
По сравнению с болью от Восьмых Врат, повреждения от атаки Узумаки казались детским лепетом.
Второй удар Тоширо не должен был пропускать и не пропустил бы, если бы это не оказалась обманка. Кулак врезается в висок, нога наступает на ногу, колено в пах. Узукаге был ошеломлен стремительностью и мастерством тайдзюцу этого юноши, но, все же, смог взять себя в руки.
– Здорово! – выдохнул мужчина, когда широкий удар ногой, обязанный очень сильно прилететь ему по голове, остановился в паре сантиметров. – Но моим печатям не нужны поверхности – я могу создавать их прямо в воздухе!
Подтверждая его слова, прямо перед лицом Сенсомы вспыхнуло целых пять фуин, вязь которых говорила об их принадлежности к Стихии Огня и Воздуха.
Немыслимый кульбит, совершенный юношей в ту же секунду, спас его от трех огненный столбов, усиливаемых стихией Воздуха! Атака Узукаге в полную силу оказалась страшна – даже Мадаре пришлось бы потрудиться, чтобы выдать такую мощность Огненного ниндзюцу.
