Текст книги "Математик боя. Становление легенды (СИ)"

Автор книги: Кровь и Чай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 46 страниц)

Особенно сеннин, черпающий свою силу из природной чакры, вдосталь разлитой по округе после техник Киба.

– Неплохо, – сплюнул кровь Сенсома, оказываясь у него за спиной. – А что насчет…

Договорить парень не успел, ибо Самебито, не глядя, сложил печати, закрываясь техникой Водной Стены, а в кулак, который был все так же направлен на него, чуть не прилетел один из Киба!

Отпрыгнув, перерожденный мрачно посмотрел на два левитирующих клинка и довольного Хошигаки, отменившего Водную Стену.

– Ты хорош в тайдзюцу, – похвалил его Мечник. – Но тебе меня не победить тем, что у тебя есть.

– Это мы еще посмотрим! – рыкнул, в свою очередь, Томура, бросаясь на врага на всей своей максимальной скорости!

Пусть Самебито и вошел в режим Мудреца, заметно усиливший его тело и техники, но в скорости и голой физической силе лучшему в тайдзюцу в Стране Огня он все еще проигрывал. Его возросшая выносливость могла сдержать удары Математика, однако она бы не спасла его и на миг, если бы парень разошелся на полную.

Но в том-то и проблема, что «разойтись» он не мог.

Летающие с бешенной скоростью Киба всякий раз грозили серьезно ранить, так что подставляться под них было попросту нельзя, а блокировать нечем, что уже сильно ограничивало Сенсому, которому приходилось постоянно от них уворачиваться. Плюс ко всему – клинки не потеряли способностей к контролю Стихии Молнии, так что, усиленные природной чакрой, они то и дело выстреливали ниндзюцу в верткого Томуру, и поделать с этим он ничего не мог. Да и сам Хошигаки постоянно использовал техники Стихии Воды и Молнии, так же усиливаемые природной чакрой.

И, по итогу, никто не мог взять верх…

Любая ошибка со стороны постоянно атакующего техниками, мечами и кулаками Мечника привела бы его к гибели, точно так же, как и любая ошибка вечно уворачивающегося и пытающегося просчитать направления, скорость, силу и опасность атак врага Математика. Они кружили вокруг друг друга в смертельном танце, не в силах перетянуть канат победы, так же, как и не в силах вернуться из подлеска к союзникам за помощью.

Но, несмотря на это, Сенсома трепетал. Он уже и забыл, когда в последний раз сражался с кем-то, кто по-настоящему находится с ним на одном уровне. Мадара был явно сильнее, как и Узукаге вместе с монстрами-псевдоджинчурики из Облака. Спарринги с Хирузеном, в последние годы, перестали быть максимально серьезными. А все шиноби, встреченные уже на войне, оказались слабее желающего равной битвы перерожденного.

И вот – сегодня против него легенда фронта с Водой: второй, по силе, Мечник Тумана; акулий сеннин; хозяин Киба и просто опытнейший и сильный воин – Самебито Хошигаки. Шиноби, способный в одночасье уничтожить большой отряд врага с помощью молний. Шиноби, легко применяющий техники ранга S почти не теряя чакры, да еще и способный усилить их, войдя в режим Мудреца.

Шиноби, которого, все же, необходимо победить.

– Р-ра! – специально остановившись, Сенсома собрал всю свою волю, чтобы не увернуться от летящих прямо на него Киба.

Клинки, с чавкающим звуком, вошли в плоть, протыкая всю защиту, которую только мог выставить Математик, будто она была сделана из бумаги. Сам же Томура, в свою очередь, успел наотмашь «резануть» открытой ладонью по груди не ожидавшего такого Самебито, применив обратную сторону Истинного Владения – внешние разрушения.

С трудом оставшись в сознании, перерожденный, наконец, смог высчитать максимальные силу и скорость мечей противника, однако следующее такое ранение точно окажется для него смертельным.

Хошигаки отпрыгнул как можно дальше, дистанционно вырывая с мясом свои клинки из тела Математика. Если бы сопляк был чуть ближе, а акулья чешуя менее прочной…

– Извини, но мне и правда нужно победить, – тяжело выдохнул Сенсома, напрягаясь и чувствуя, как усиленная регенерация спешно пытается хоть как-то залатать все полученные увечья.

– Следующая атака станет последней, – из голоса Мечника пропали все торжествующие ноты, оставив в нем лишь напряжение.

– Вот тут ты прав.

Победить совершенно равного противника невозможно – можно лишь свести счет в ничью. В любой момент битвы на максимуме каждый из сражающихся понимал, что может прервать жизнь врага, пожертвовав своей, однако ни один не спешил этого делать.

Перерожденный не хотел делать этого и сейчас, а значит, единственный способ победить Хошигаки – стать сильнее здесь и сейчас!

– Стихия Земли! – сверкая Печатью Силы Сотни, выдохнул Сенсома, оказываясь прямо перед Мечником. – Бог-Камень!

В мире шиноби, до этого дня, существовал лишь один вид нинтайдзюцу – Режим Чакры Стихии Молнии. Дело в том, что простое покрытие своего тела или его определенного участка чакрой любой из Стихий не является нинтайдзюцу. Это – всего лишь ниндзюцу, которое можно использовать в ближнем бою. Истинная суть нинтайдзюцу – не просто внешнее, но и внутреннее покрытие каждой частички тела пользователя самой сутью своей природы.

Стихия Молнии, примененная в нинтайдзюцу, в десятки раз увеличивает скорость и реакцию владельца. Пронизывая все его тело, электричество стимулирует нервную систему, увеличивает скорость реакции нейронных синапсисов и доводит до предельного уровня физические параметры.

Мастера Стихии Огня, например, пытаясь покрыть свое тело своей Стихией изнутри, выжигали сами себя. Ветер превращал внутренности хозяина в фарш, а Вода взрывала тело изнутри. Стихия Земли, как самая удобная для покрытия внешней стороны тела, своих хозяинов не убивала, но красочно давала понять, что попытавшись применить нинтайдзюцу, они навечно обратятся камнем.

Сенсома знал об этом, как и о том, что выбора у него не оставалось, и его мозг, лихорадочно соображая по ходу сражения, смог-таки найти выход из ситуации…

– Кха!.. – сплюнул кровью Самебито прямо в лицо каменной статуе, в которую превратился джонин Листа.

Киба, считающиеся острейшими мечами в истории, смогли-таки пробить нинтайдзюцу Сенсомы, но это было бесполезно – парень все равно полностью состоял из камня, так что его органам попросту нельзя было нанести существенного урона. Сам же юноша успел, перед самым превращением, поймать Мечника и ухватиться быстро каменеющими пальцами прямо за его сердце.

– Ублюдок все же пожертвовал… собой… – прохрипел Хошигаки, а потом оскалился. – Это был… хороший бой… Математик…

Уже закрывая глаза и чувствуя, как жизнь покидает его тело, ослабевший Мечник понял вдруг, что по его клинкам стекает кровь.

А у камня не может быть крови.

***

Фуин на спине статуи, в которую обратился Сенсома, загорелась мягким алым цветом, а после камень, покрывший все тело перерожденного, будто взорвался изнутри, рассыпаясь от слабого заряда электричества – второй грани печати.

Разряд запустил сердце рискнувшего всем парня вновь.

– Хе-хе… – слабо просипел он, опускаясь на колени и удерживая раны, оставшиеся серьезными даже не смотря на то, что Киба не смогли-таки полностью повредить его внутренние органы. – Я победил…

Нинтайдзюцу Стихии Земли не могло бы быть полезным без фуиндзюцу, так что его можно было по праву назвать нинфуиндзюцу, однако Сенсоме вообще не хотелось как-либо называть эту технику, использование которой граничит с безумием. Успеть вывести на камне, которым становится твое тело, сложнейший рисунок обращения времени вспять (подсмотренный у Узукаге), пусть и в его сильно урезанной версии, обязанной работать лишь на тот же самый камень, да еще при этом быть уверенным, что заряд тока, который высвободится при разрушении оболочки, запустит сердце вновь…

Невозможно, если только тебе не плевать на это.

– Ну да… победил, – усмехнулся сам себе перерожденный, осторожно вынимая Киба из своего тела. – Но пользы-то от меня теперь… ноль…

Вышедшее, перед самим окаменением, из Седьмых Врат тело не выдержало дальнейших нагрузок и перестало слушаться.

Засыпая, Сенсома услышал взволнованный голос Мицуки…

Комментарий к Первая Мировая Война – Сильнее, чем вчера!

Благодарю за поддержку!

Арина Евгеньевна И. – как и всегда – огромное спасибо за вашу постоянную поддержку) Шинобская шиза стала куда страшнее – вообще трюки, гляньте какие, вытворяем!

Полина Игоревна З. – спасибо огромное!) Чаек – всегда в радость)

Эдуард Евгеньевич Х. – прошу простить за задержку, прода подана, сэр) спасибо огромное

Сегодня мы, наконец, встретили противника по уровню, но, как завещает потом Гай, мы должны быть “сильнее чем вчера”, так что мы такими и стали. Если будут вопросы по поводу действия нинтайдзюцу, сразу отмечу – без хитрожопости Математика и гения Узукаге оно работать не будет.

Еще раз приношу свои извинения за задержку – преподы рвут и метают, но я держусь и стараюсь выпускать главы. Фикбук тоже глючит, так что и тут засада – пишу я только в нем, ворд не люблю.

А поблагодарить меня за новую главу и промотивировать (что сейчас особо важно) на последующую можно тут 2202 2018 3381 7907 (Зуев Илья с утра был…) и тут https://qiwi.me/emperor_ozin

Всем удачи! Всем здоровья!)

Здесь был Бета.

========== Первая Мировая Война – игрокам приготовиться ==========

– Хокаге-доно, прибыла ваша племянница! – донес чунин-посыльный, приоткрыв полог шатра.

– Пусть заходит, – кивнул Тобирама, собирая свитки, разбросанные на столе, в кучу.

Техника почти завершена. Узумаки с помощью того демона, остановленного Сенсомой, совершили настоящий прорыв в ниндзюцу, основанный на манипуляциях душами, посредством контракта с существом из-за кромки. Обозвали чудовище Шинигами и стали проводить опыты.

Второй Хокаге усмехнулся – теперь красноволосый клан действительно находится под покровительством «Бога Смерти», пусть и выдуманного ими же самими.

Благодаря этому, Сенджу удалось изобрести самую мощную в истории технику. Такую, которая разом бы поставила точку в этой войне. Невообразимую, почти незатратную, совершенно безопасную для владельца. Идеальную!

Такую, что теперь ему было страшно…

– Дядя! – вбежавшая в личную палатку Хокаге девушка тут же бросилась обнимать родственника.

Тобирама отбросил мысли о своем детище. Продумать все еще несколько сотен раз он успеет, а вот правильно поприветствовать дочку брата – едва ли.

Наоми выросла. Даже банально – прибавила в росте пару-тройку сантиметров, точеная девичья фигурка сохранилась и после родов, ничуть не уменьшив красоту «первой Сенджу на деревне», а красивое аристократическое личико все так же было мило и ухоженно, несмотря на тяжелое для страны и мира время.

Но не только внешне – молодая наследница клана повзрослела со времени своей свадьбы достаточно, чтобы можно было отделить «ту» и «эту» Наоми Сенджу. На первый взгляд незаметно – движения, приобретшие ту самую женскую грацию, коей владеют самые настоящие светские львицы, пусть изредка, но встречающиеся среди шиноби; одежда (если можно судить о «взрослости» по ней); осанка и сильно изменившийся взгляд, принадлежащей теперь не куноичи – выпускнице третьего класса, влюбленной в старосту, а женщине, матери и жене – одной из влиятельнейших лиц в стране.

– Совсем взрослая стала, – тепло улыбнулся Хокаге.

– Угу, – только сильнее обняла его Наоми.

Они постояли так еще несколько долгих, но приятных секунд.

– Да, взрослая… – вновь выдохнул Тобирама. – Но поведение все то же – сразу же войдя в кабинет командующего прыгать ему на шею. Вся в отца – тот тоже был изрядным ребенком.

– Ты меня хвалишь или осуждаешь? – отстранилась, наконец, девушка.

– Я завидую, – усмехнулся Сенджу, отпуская племянницу.

По правде говоря, он действительно был сильно рад видеть дочку брата, так похожую на него. Как бы Мито ни старалась, Наоми никогда не станет такой же как она, что еще больше нравилось Тобираме. И, даже изменившись, девушка все равно хранила в себе что-то такое… мягкое, доброе, как и ее отец.

– Кха! Бл… Кха!.. – раздалось со стороны входа.

Разом посуровевший Хокаге метнул уничижительный взор на вошедшего, однако Наоми успела его отвлечь быстрее, чем он рявкнул:

– Не надо, дядя, он со мной, – племянница тряхнула челкой. – Он – мой телохранитель.

Алые глаза Второго в полной мере выразили глубочайший скептицизм и неудовольствие глупой шуткой:

– Твоя мать должна была подрядить тебе в охранники сотни джонинов высшего уровня. Почему же я наблюдаю в своем кабинете хоть кого-то из них? Да еще и такого… больного.

Парень, зашедший в личную палатку Хокаге, действительно выглядел больным. Да не просто выглядел – судя по глазам, у него была тотальная бессонница; дыхание говорило о проблемах с легкими; легкая дрожь указывала на температуру и ломоту в костях, а исходя из того, как он стоял, сильно ссутулившись и косолапо расставив ноги, у него еще и с позвоночником были проблемы. При всем при этом, Тобирама с удивлением отметил огромные запасы его личной чакры и ее несомненную уникальность. Она не была похожа ни на один вид чакры, ранее встреченный Хокаге, но, вместе с тем, создавала ощущение знакомой.

Выглядел «телохранитель» дочери Первого Хокаге, не смотря ни на что, вполне себе презентабельно – длинный плащ, судя по тонким запястьям, скрывающий внутри себя болезненной худое слабое тело; длинные пальцы, с аккуратно отстриженными ногтями, длинные же темно-фиолетовые волосы, ухоженные так же хорошо, как и пальцы, и худое, изможденное болезнями лицо, тем не менее, бывшее довольно привлекательным и даже немного смазливым.

Несмотря на свои очевидные недостатки, этот юный шиноби выглядел как-то… необычно. Неожиданно. Даже немного чарующе.

Так, например, выглядел Сенсома, приготовившийся к схватке.

– Пха!.. Бу-у-уэ… Хэ. Наоми-сама, прошу вас – дайте мне, наконец, синий мешочек!

Все очарование юноши разом улетучилось, стоило ему только открыть рот и исторгнуть из себя прямо на пол целую лужу крови. При этом, он нисколько не стеснялся хозяина кабинета, незаинтересованно мазнув по нему взглядом. Вместо Хокаге, «телохранитель» смотрел на пояс Наоми, на котором Тобирама уже отметил несколько небольших мешочков разного цвета.

– Я же говорила тебе терпеть до вечера! – вздохнула племянница, извиняясь за парня одним взглядом. – И нет – мешочка ты не получишь! Я сама отмерю тебе порцию.

Юноша протяжно застонал, переведя взгляд на Хокаге:

– Второй-сама, сделайте уже что-нибудь! Прикажите ей дать мне лекарства, или я тут вообще все кровью захаркаю! Кха…

Сенджу почувствовал, что у него начинает дергаться левый глаз. Наглый больной пацан, ворвавшийся без спроса и испортивший один из ковров, смеет что-то требовать у него – Второго Хокаге и нынешнего главы клана!

– Тебе придется многое мне объяснить, щенок! – выдохнул он свирепо, выпуская наружу давление жаждой крови и чакрой.

Тобирама всегда любил этот трюк – он позволял легко и просто выяснить, кто есть кто, перед разговором. Если человек будет ошеломлен давлением, значит он не заслуживает уважения, потому что слабак. Если же он выстоит, значит сила в нем есть, и выслушать его стоит. Если же он даже сумеет ответить – его стоит начать уважать. Шиноби – убийцы, воины и агрессоры, и если в разговоре с другим шиноби ты не можешь доказать, что ты – такой же агрессор и воин, как и он, то ты не заслуживаешь этого разговора.

В этом альбинос всегда был согласен с Мадарой.

Болезный парень даже не шелохнулся, лишь придержал за плечи Наоми, тоже задетую давлением силы родича. Более того, когда Тобирама смутился от осознания того факта, что придавил и родственницу, ее «телохранитель» начал давить в ответ.

Мощные сенсоры могут различать чакру почти по цвету и вкусу, индивидуально, конечно. Для Тобирамы, давление чакры и жажды убийства Мадары были словно обжигающая кожу волна жара, темно-красного цвета. Сила старшего брата ощущалась как вихрь свежего лесного воздуха. Чакра Хирузена, например, больше напоминала Второму поток драгоценных камней, каждый из которых был идеально огранен. У Сенсомы же, к слову, никогда не было никакого давления – он просто максимально четко давал понять, что ударит первым, если ему кто-то не нравился.

Давление молодого нескладного шиноби обдало Хокаге волной холодной до костей силы. Сырой, будто небрежной, но просто невероятно могучей!

– Довольно, – приказал Сенджу, и чакра, беснующаяся в его кабинете, резко опала.

И его и этого пацана.

– Можете звать меня Озин, – слегка поклонился «телохранитель», вновь откашлявшись. – Я – единственный телохранитель Наоми-сама на время этой войны, нанятый Мито-сама. Если хотите узнать больше – спросите у Наоми-сама.

– Ты не из деревни. Почему бы мне не продолжить тебя допрашивать?

– Кхе! Вы правы – Коноха – не мой дом. Но мы с сестрой живем в Стране Огня уже очень давно, так что я согласен ее защищать. К тому же – я обязан Мито-сама.

– Ты не из клановых? – Сенджу нахмурился, пытаясь припомнить хоть один знакомый клан с такой странной чакрой. – Или самородок?

– Мой клан от меня отказался, – парень сделал намек на недобрую усмешку. – Но, как я и сказал, нам с сестрой нравится Огонь, да и долги нужно возвращать. И, кхе-кхе… как я, опять же, сказал, все остальное спросите у Наоми-сама.

– Можешь выйти, – кивнул успокоившийся Тобирама, глядя на то, как племянница передает сморщившемуся парню три таблетки из синего мешочка. – Здесь ей ничего не угрожает.

– Я буду сразу за дверью, Наоми-сама, – хрипло выдохнул Озин. – Хотя дверей-то тут нет…

И, чуть пошатываясь, на ходу опрокинув в себя таблетки, парень удалился, напоследок задев лбом край палатки, сделанный из уплотненной кожи. Аккурат вылетев из палатки спиной вниз, ногами вперед, юноша разразился руганью вперемешку с чудовищным кашлем.

– Ты точно уверена, что твоя мать лично выбрала его и именно его для твоей защиты? – алые глаза Второго поймали взгляд Наоми. – Не зная Мито, я бы предположил, что ее словили в мощнейшее гендзюцу.

– Вы недооцениваете его, дядя, – вымученно улыбнулась молодая Сенджу.

– Если бы сильные шиноби могли быть беспросветными наркоманами, я бы предположил, что он именно такой.

– Но это не так. Он… болен…

– Это я и так вижу, – раздраженно поморщился Тобирама. – Конкретнее.

Племянница тяжело вздохнула.

– Я не знаю, к какому клану он принадлежал, но, похоже, что от него отказались именно потому, что он болен с рождения. Десятки, если не целая сотня, различных заболеваний. Именно поэтому он так себя ведет – его мозг еле справляется со своими функциями, находясь под действием сильных обезболивающих постоянно.

– Болеющий шиноби – это что-то новое.

– И именно поэтому его выбросили, – кивнула Наоми. – О нем позаботилась его сестра, которая ушла из клана добровольно. Но она бы не смогла долго поддерживать его жизнь – тогда еще никто не знал, какие конкретно болезни скопились в его теле.

– Мастер фуин легко даст ответ на этот вопрос, – догадался Хокаге. – На них наткнулась Мито?

– В молодости, как она сказала, – кивнула девушка. – Она помогла им и устроила здесь – в Стране Огня, потому что брать этих двоих в Узушио… не посчитала нужным. Они так и жили. Имели связь с мамой, но ни с кем другим не общались. Они ей верят, а она верит им. Если вы думаете насчет его силы, то знайте – перед тем, как мы отправились в путь, Тороки решил проверить его лично.

– Хо? И что же он сказал насчет битвы?

Тобирама действительно был удивлен. Тороки, пусть никогда и не блистал на поле боя, как те же Хирузен или Сенсома, был очень силен. Его мощная чакра Сенджу и глубочайшие познания в фуин Узумаки делали из него превосходного кандидата на роль будущего лидера клана и даже самой Конохи.

Хотя Второй тут же одернул себя. Хокаге никому из Сенджу уж точно не стать…

– Он сказал, – Наоми вздохнула. – Что попробует победить в следующий раз.

Такого ответа Тобирама не ждал, хотя в силах этого Озина уже успел убедиться. Похоже, Мито действительно нашла превосходную замену сотням телохранителей.

– Ладно, я все понял, – выдохнул Хокаге. – Это дело я доверяю твоей матери – она лучше всех может позаботиться о тебе. Присаживайся. Расскажи мне, как там дом? Как Цунаде?

Цунаде… внучка Хаширамы… Тобирама отлично понимал, что Мито не пустила бы Наоми на войну, как не сделал бы этого и Тороки, сидящий сейчас в деревне, без очень и очень веской причины.

Но причина была.

Сейчас, по прошествии года войны, силы четырех Великих Противников стали ослабевать. Огонь тоже нес огромные потери, но держался, во многом благодаря своим сильным кланам и их отдельным представителям. Ну и Математику Боя, конечно же.

Второй до сих пор довольно улыбался, вспоминая то, как ловко и круто его ученик изменил положение на фронте с Ветром. Обещал избавить от лишней головной боли? Избавил! А совсем недавно пришло донесение с фронта с Водой, на котором Сенсома, не успев даже толком прибыть, сразился насмерть и выжил с одним из Мечников Тумана, который, к тому же, оказался сеннином!

Этот парень продолжал творить чудеса, как и обещал…

Но даже с ним и Хирузеном, почти не уступающим своему вечному сопернику в силе и изобретательности, и еще десятком личных учеников Тобирамы, сильнейшими джонинами Листа и Огня в целом и доблестью солдат окончить войну было невозможно. Ибо ее целью были не территории, не богатства и даже не власть. Ее целью было уничтожение клана Сенджу – самого потенциально опасного клана в мире. Даже Учиха не вызывали такого трепета в рядах ненавистников, как это делали Сенджу.

И именно поэтому прямая наследница Хаширамы – сильнейшего из Сенджу на все времена, должна была показать свою силу в битвах.

Шансы были ничтожно малы, но Тобирама надеялся, что враги поймут, что его племянница – не та величайшая угроза, которую они видят в его клане. И что, хотя бы ее и ее потомков, искоренять не стоит. Жест отчаяния, не более, но он может сработать.

Особенно, если ее окружить сильными шиноби.

– По правде говоря, ты прибыла сюда лишь потому, что тебе я полностью доверяю, – подвел итог Сенджу уже после того, как Наоми рассказала ему о своей быстрорастущей дочери и делах в Листе. – Завтра же утром ты, со своим телохранителем, отправишься на фронт с Водой.

– Там же сейчас сражается Сенсома, – отметила девушка.

– Что такое? Не хочешь его видеть?

Тобираме было неприятно поднимать эту тему, во многом потому, что он и сам был виноват в драме, разыгравшейся в семье его брата уже больше года назад. Однако, здесь и сейчас Наоми – солдат, находящийся в непосредственном подчинении Хокаге (то есть его), а значит – пререканий быть не должно.

– Не в этом дело, – она пожала плечами, невесело усмехнувшись. – Мама тоже говорила, чтобы я, по возможности, держалась к нему поближе.

– Вот как?

– Она сказала, что «такой маньяк, как он» скорее выкинет свою жизнь в мусорку, чем даст погибнуть той, кому причинил столько боли. Для нее он – надежный ручной монстр, не больше.

О да, это было очень похоже на Мито. Возможно, знай она, кто на самом деле победил Мадару, ее мнение бы изменилось, но увы – нелюбовь к Сенсоме, похоже, теперь будет вечной.

– Мне все равно, кем она его считает, – ответил Хокаге. – Я доверяю ему так же, как доверяю и тебе и знаю, что вы оба тоже доверяете друг другу. Вот, возьми, – он протянул девушке копии свитков, убранных в стол перед самым ее приходом. – Не вскрывай. Передай Сенсоме, что я хочу знать его мнение насчет этой техники. Пусть пришлет мне шифровку, как только разберется во всем.

– Я думала, что буду кем-то более полезным, нежели посыльный, – притворно-огорченно вздохнула Наоми.

– И ты будешь, – серьезно кивнул ей дядя. – Сразу же после того, как ты передашь ему свитки, отправишься в Узушио.

– К дедушке? – удивилась девушка. – Но что я буду там делать?

– Освоишь одну технику, – Тобирама поморщился. – Наоми, дай мне договорить, прежде чем лезешь с вопросами! Ты совсем как… – он осекся. – А, впрочем, забудь и продолжай. Похоже, я даже скучал по этому.

– Папа любил вас доводить, – кивнула молодая Сенджу, грустно улыбнувшись. – У меня так все равно не выйдет… Так что за техника, которую я должна освоить?

– На самом деле, это будет комплексом техник. Фуиндзюцу, разумеется. Техники Запечатывания.

– Запечатывания чего-то особенного?

– Да. Тоширо-сама научит тебя запечатывать Биджу.

***

– Вы долго, Наоми-сама, – оповестил Озин, сидевший все это время на большом камне у палатки и болтавший ногами.

Наоми была готова поклясться, что раньше этого камня здесь не было.

– У нас миссия, – девушка показала парню свиток. – Завтра отправляемся на фронт с Водой.

– Фронт с Водой, кха? – Озин немедленно заглянул под свой плащ, и, порывшись внутри, достал толстый изодранный блокнотик. – Так… Командующий – сеннин… Семь Мечников… Вода-вода… Сенсома Томура? «Следи за Сенсомой – Математиком Боя. Обо всех странных действиях в сторону Наоми извещай. Наоми не говори.» Ой…

Парень улыбнулся, совсем не смущенно, удовлетворенно отметив спокойствие на лице девушки. Как бы то ни было, она прекрасно знала свою мать и ее отношение к этому парню – Сенсоме, кем бы он ни был. Более того, она даже была благодарна ему – Озину, за то, что он так открыто признался в том, что обязан за ней следить.

– Кто такой этот Сенсома, Наоми-сама? – все же поинтересовался он.

– Ты проявляешь интерес? – Наоми изобразила удивление. – Не похоже на тебя. Или ты так сильно хочешь еще таблеток и пытаешься подмазаться?

– Кхме! Бля… – неудачно усмехнувшись, парень вновь харкнул кровью. – Наоми-сама, ну вы и шутница…

Просипев это, он повернул свое лицо в ее сторону, и поймал ее взгляд. Девушка вздрогнула – вместо привычных темных глаз, она увидела незнакомое додзюцу, больше похожее на оранжево-синий калейдоскоп со знаком «Х» посередине.

Один из многих «инструментов» ее телохранителя.

– Я вижу, что он дорог вам, – совершенно нормальным голосом произнес Озин. – И он много значит для Хокаге. А «Математик Боя» эхом бьется в голове почти у каждого из здешних шиноби – он знаменит, они его знают и уважают. И эта реакция Мито-сама. Я почти уверен что он – совершенно необычный человек. А мне нравятся совершенно необычные люди.

Сказав это, он деактивировал додзюцу, названия которого Сенджу не знала, и спрыгнул с камня, чуть не упав в грязь, приземлившись.

– Тогда, пожалуй… – Наоми собралась с мыслями. – Сенсома тебе понравится. Даже очень.

***

– Двадцать восемь тяжелых ранений! – возопил главирьенин полевого госпиталя фронта с Водой, найдя, наконец, Сенсому. – Ты действовал наверняка, да?! Это была ненависть? Гнев? Твое тело было в крови, скрипело! Оно умоляло тебя о пощаде, но ты снова и снова принимал удары от того психа! Я знаю – ты убийца! Убийца своего тела! Неужели тебе так сложно признаться в этом хотя бы самому себе?! Признайся – ты не хочешь жить!

Сенсома пригнулся, будто надеясь пропустить недовольство врача над собой, как какой-нибудь отборный удар или ниндзюцу, и улыбнулся, извиняясь за недоигранную партию перед немолодым юхеем, тоже находившемся сейчас на лечении.

Воин, судорожно просчитывающий все возможные ходы, облегченно выдохнул, поняв, что на сей раз он не проиграет. Приняв тугой мешок с деньгами, на которые они играли, он откинулся на спинку кровати и перевел взгляд на ирьенина.

– Конно-сама, – молодой джонин встал и поклонился заведующему госпиталем. – Я так понял, что с анализами вы закончили.

– У меня нет и половины того времени, что придется угрохать на тебя, сопляк! – вновь рыкнул ирьенин, подойдя вплотную к парню, который был выше его аж на три головы. – Если ты так хочешь сдохнуть – скажи мне сразу, чтобы потом Хокаге-доно не спрашивал с меня!

– Но я не мог по-другому победить…

– Ты – сраный Математик Боя! Мог! Просто нужно было получше работать не кулаками, а своей тупой гениальной головой!

– Вы противоречите…

– Молчать! Ты даже нинтайдзюцу изобрел самоубийственное! Как ты вообще победил силы Песка?! Убедил их солдат сражаться так же дерьмово, как и сам?!

Смущенно принимая все оскорбления от невысокого ирьенина, перерожденный чувствовал себя неловко. Он ведь и правда сильно рисковал. Любой заблудившийся в том лесу генин врага мог бы запросто оборвать его жизнь. Да что там генин – если бы ему не оказали скорой помощи и в течении суток не доставили в лагерь, он бы умер и без чужого вмешательства.

С этим, конечно, нужно было что-то делать, но пока не было времени придумывать нечто подобное.

Хотя, если подумать, тот же Ганс спокойно мог сражаться после того, как отменял примененные Пять Вдохов… Возможно, это даже идея.

Со дня битвы с Мечниками прошло две недели. Все это время Сенсома оправлялся от ран и учил сведущих в Стихии Земли джонинов своему нинтайдзюцу. Получалось… почти ни у кого. Лишь Узумаки, полностью изучившие рисунок его сымпровизированного фуин, могли проворачивать нечто подобное, хотя почти после каждого эксперимента докторам приходилось вновь запускать их сердце. Томура уже предложил использовать заранее приготовленные свитки с печатью, но пока что это все выглядело слишком затратным, так что Мицуки отказался.

Сам сеннин был порядком потрепан, но не так сильно, как Сенсома. Хотя, с другой стороны, убить или схватить лидера Мечников ему не удалось. Более того – Мицуки, как и его жена, был взволнован новостью о том, что у Воды имеется свой клан сеннинов.

– Конечно, чтобы вот так использовать природную чакру в бою, нужно родиться исключительным, – ответил он. – Так что весь клан так, как это делал Мечник, не сможет в любом случае, однако… Только сейчас я начинаю понимать, что Тобирама-сама предполагал такой исход событий. Именно за тем мы с Рьючико здесь – не дать вражеским сеннинам доминировать на этом фронте.

– Судя по всему, – кивнул тогда, еще прикованный к постели, Сенсома. – Но, Мицуки-сама, сеннины действительно превосходят обычных шиноби. И я бы хотел…

– Я же говорила, придурок-Мицу, – вздохнула Рьючико. – Ты мог бы и наврать ему о Призывах и прочем. Но, похоже, решение ты принял еще тогда.

– И сразу же сообщил свое решение Сенсоме, – улыбнулся командующий, сверкнув своими змеиными глазами. – Поправляйся. Я обязательно дам тебе возможность заключить контракт. Но только тогда, когда ты будешь здоров.

И теперь Сенсома с предвкушением ждал своей выписки…

– Не выпадай из реальности, пока я на тебя ору! – тут же окончательно вывел его из воспоминаний крик Конно. – Это невежливо! По крайней мере – к той работе, что я делаю!

– Конно-кун, – донесся знакомый голос с дверей. – Давно не виделись! Ты все так же не сдержан, мальчик мой?

Ирьенин обернулся, мгновенно белея и краснея сразу. Он был справедливым, но резким человеком, и всегда предпочитал быть «выше» окружающих, что позволяла ему его гениальность. Он на равных общался с командующими и запросто мог не гнуть спины даже перед Хокаге, однако, был всего один человек в мире, которого он боялся и уважал настолько, что тут же склонялся в глубоком поклоне, стоило тому поприветствовать его.