Текст книги "Небо твоего цвета (СИ)"

Автор книги: Kris Ptica

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Я в городе давно уж не живу, – старик внимательно посмотрел на кожаную рубаху Честимира, – видно, что он из благородных, богатых господ. Но его лицо мне не знакомо. Я как буду в городе, могу поспрашивать, если хочешь.

– Конечно, спросите. Может, ищут его, а он здесь и никто об этом не знает, – она огорчённо вздохнула.

– Отвар готов! – радостно известил старый лекарь.

Пока судь да дело, он в маленькой печи поставил казанок с водой и травами вариться. По сторожке разнёсся запах ароматных трав.

– Как остынет, дай ему, но только по чуть, чуть, – предупредил старик, – много за раз нельзя.

Так Ждана осталась один на один с Честимиром, который в этот день так в себя и не пришёл. Старику ей пришлось довериться и отдать бутылочку рыбьего жира для своей тёти Калерии. Она написала адрес и несколько слов, чтобы тётя не волновалась за неё, в надежде, что все– таки старик её не обманет и отдаст посылочку купцам. Чтобы вернее было, она вознаградила старика монетой и дала денег для того, кто возьмётся передать посылку по адресату.

– Не переживай, красавица, я тебя не обману, – заверил её старый лекарь.

Ночь спустилась на лес, в печи горели дрова, а Ждана поджав под себя ноги, сидела в единственном старом кресле. Кровать тоже была единственной, на ней сейчас лежал этот мужчина, красивый и беспомощный. Ночь была прохладной, но не холодной, поэтому молодой женщине было комфортно. Она вспоминала его, Светозара и размышляла о том, что будет в дальнейшем с их любовью и жизнью.

Ждана не заметила, как заснула, а под утро её разбудил его стон. Честимир в бреду стал повторять имя, Есения, чем смутил Ждану.

Она осторожно подошла к кровати, на которой он лежал, и с подозрительностью уже теперь, смотрела на него.

– Есения, – чуть слышно произнёс он, – зачем ты меня обманула? Что я сделал не так?

Ждане пришлось наклониться к его лицу близко, близко, чтобы услышать, что шепчут его губы. Но большего не услышала, он замолк.

Она взяла свой платок и, намочив его в тазу с холодной водой, отжала и, свернув несколько раз, положила ему на лоб. Как только холодная ткань коснулась кожи Честимира, а Ждана ещё не успела убрать своей руки, как вдруг он резко схватил её руку.

– Ты, кто? – его глаза смотрели на Ждану.

Молодая женщина, не ожидавшая, что он очнётся сию минуту, оторопела от внезапности, с которой он пришёл в себя.

– Ждана я, – пролепетала она, – и отпустите мою руку, вы, мне делаете больно.

Честимир посмотрел на свою руку, которой сжимал неистово запястье Жданы и медленно отпустил. Ждана тут же отошла подальше от кровати.

– Что я здесь делаю? – обведя взглядом маленькую комнатку сторожки, задал он ей вопрос.

– Вы с лошади вчера упали, – ответила Ждана, не приближаясь к кровати, боясь, что этот мужчина с красивыми, но сумасшедшими глазами может ещё чего учудить.

– С лошади? – он недоверчиво посмотрел на неё.

Затем он резко встал, и тут же охнув, вновь упал на кровать.

– У вас по– видимому плечо повреждено, – Ждана внимательно смотрела на него, – если хотите, то я могу сходить в город и позвать ваших родных, друзей, чтобы они вам помогли.

Честимир лёжа на спине, закрыл глаза.

– Нет у меня никого, – тихо сказал он, – и говорить обо мне ни кому не надо.

– Но вам лечиться надо, – не унималась Ждана, – старик лесничий сварил вчера отвар из трав, велел вас поить. А большего для вас ни он, ни я не можем сделать. Вам в город надо, к лекарю.

Честимир поморщился, то ли от боли, то ли от предложения Жданы вернуться в город. Не мог сейчас он в город вернуться, слишком многое случилось за последние сутки. Он хотел покоя и чтобы его никто не трогал.

– Плечо у меня болит, – сказал тихо он девушке, – скорее всего ключицу сломал или вывихнул.

Чесимир задержал взгляд на лице Жданы.

– Сможешь меня перевязать? Я скажу, как.

– Если господин больше не будет руки мне выкручивать и вести себя спокойно, то так и быть, помогу, – согласилась она.

– Извини, если обидел, – сказал он.

Затем потихоньку, с помощью Жданы он приподнялся. Ждана нашла грязную ткань, порвала её на ленты, а Честимир попросил её поискать толстые палки или доску. Доску она не нашла, а вот палок в лесу было предостаточно, однако ей пришлось, раз пять сбегать туда и обратно, пока палки не понравились Честимиру, они должны были быть короткими, без сучков, прямые и плотные.

Так потихоньку, под его руководством, она наложила ему повязку, зафиксировав руку.

– Теперь отвара попейте, – она подошла к нему с кружкой, – да не робейте, он не отравлен, – увидев, как Честимир с подозрением смотрит на предложенное питье, сказала она.

После того, как он всё выпил, Ждана спросила.

– А имя вы мне скажите своё?

Он помедлил с ответом. Глядя на эту молодую симпатичную женщину, с золотистым цветом кожи, спросил.

– Ты, не местная, как я погляжу?

– Я из Хотшина.

– Видимо судьба у меня такая встречать на своём пути женщин из рода Даймонов, – сказал он.

Ждана его не поняла.

– Честимир моё имя, – и видя, что Ждана ни как не среагировала, спросил, – ни о чём моё имя не говорит тебе?

– Нет, господин, – улыбнулась Ждана, – я ведь за морем Ор жила с десяти лет, только два года назад вернулась в Хотшин.

– Так– то лучше, – произнёс он и лег на кровать. Закрыл глаза, – иди, прогуляйся немного, я хочу в тишине полежать.

Ждана немного была удивлена такой просьбой, в приказном порядке, но не стала перечить больному, а исполнила его желание. Она вышла из сторожки и села на пенёк, стоявший тут же, рядом с домиком.

Прошло три дня. Еда в сторожке была, старик припас её для себя на всякий случай: сушёная оленина, вяленое мясо косули, сало, сухие листья чая для заваривания, сахарные куски вместо конфет, поэтому Честимир и Ждана не голодали, хотя разнообразия в еде не было. Честимир уже лучше себя чувствовал, но медлил. Ему совсем не хотелось уходить из этого домика, да и Ждана ему приглянулась. Теперь он присмотрелся к ней и боль утраты от того, что Клариса оказалась Есенией, потихоньку отступала. Он много размышлял, однако они между собою почти не разговаривали.

На третий вечер Ждана задала ему вопрос, который мучил её ещё с того момента, как она услышала это имя от Честимира в бреду.

– Честимир, я хотела у вас спросить, если вы не рассердитесь, конечно, кто для вас эта Есения?

Он нахмурился, посмотрел на неё.

– Почему спрашиваешь?

– Вы в беспамятности произнесли несколько раз имя этой женщины. Поэтому спросила.

Честимир помолчал немного, а потом всё ей рассказал. Он не думал, что она может быть причастна к этой же судьбе и что эта молодая женщина знает то, что он не мог знать, он просто поведал ей свою боль, тем самым облегчив свои душевные страдания.

Ждана слушала и с каждым словом его, ей становилось больнее и больнее. Вот и закончилась её сказка.

Конечно, она боялась того, что жена Светозара найдётся. Сначала страх был силён, затем проходили дни, недели, месяцы и годы, и у Жданы появилась надежда, что Есения погибла, пропала навсегда и эта надежда крепла день ото дня. И вдруг этот мужчина!

Честимир, возлюбленный Есении, который судьбой брошен ей на дорогу, чтобы она не зазнавалась и не мечтала о том, что ей не принадлежит.

Честимир даже испугался за неё, увидев, как она побледнела, как расширились от боли её зрачки, как она хотела, но не смогла скрыть свою боль, разочарование жизнью.

– Тебе плохо? – рассказ он закончил и сейчас участливо смотрел на неё.

Она вместо ответа выбежала из сторожки на улицу.

– Что же это такое?! – удивился он, – этих женщин не поймёшь.

Однако, через два часа, побродив по лесу и выплакав всё горе своё, Ждана вернулась в домик, и Честимир увидел её заплаканные глаза.

– Я тебя обидел чем?

– Нет, не ты, а Светозар.

Услышав это имя, Честимир аж, встал с кровати.

– Что я слышу?

– Не спеши гневиться! Позволь и мне рассказать свою судьбу…

Абраксас сидя перед зеркалом, смотрел хищными глазами на ярко переливающуюся его поверхность.

– Пора… – тихо прошептал он…

– Повелитель! – воскликнул посыльный, как только ему разрешили войти в двери залы, где находился Беримир и Дарена.

– Что случилось? Ты так кричишь, как будто беда!

Беримир был удивлён не сдержанностью посыльного.

– Плохие вести! Ваш друг Честимир попал в засаду! Вот письмо от него, – и с поклоном он передал свёрнутый пополам листок бумаги, – не гневитесь, что без печати и конверта, всё очень спешно было! – пояснил посыльный, не поднимая головы. Он преклонил колени перед Беримиром.

– Что такое?! – Беримир взял из рук посыльного листочек и развернул его.

В нём была просьба о помощи. Писал Честимир, что в лесу застрял, возле обрыва, отбивается от разбойников, а с ним рядом находится Есения.

Прочитав такую странную записку от своего друга, Беримир удивился, но подчерк был Честимира.

– Дорогая, тут и про Есению говорится. На, прочти, – он подал записку Дарене.

– Честимира уже три дня нет, – заметила она, читая записку, – теперь понятно, что приключилось с ним.

– Жив ли он?! – был первый вопрос от Беримира.

– Жив, повелитель! В сторожке спрятались они. Ждут подмоги.

– Покажешь дорогу?

– Да, повелитель!

– Я приказываю седлать коней. Возьму с собой отряд из ста человек, – распорядился Беримир.

– Будь осторожен, Беримир, – встрепенулась Дарена.

Сердце её почему– то защемило от предчувствия.

– Может, ты, пошлёшь командира с воинами одного, а сам останешься здесь, со мной и будешь ждать вестей? – с надеждой спросила она.

– Честимир мой любимый друг детства и Есения с ним. Мне хочется сделать приятное моему сыну, освободив её от рук разбойников.

А сам подумал: «И Младе он дал обещание два года назад найти её дочь».

– Поэтому, дорогая, не беспокойся обо мне. Я не один, со мной сто лучших воинов. Что могут разбойники с их ножами против моих доблестных воинов?

Так Беримир оседлал коня и во главе отряда из ста воинов с командиром, и с посыльным, показывающим им дорогу, пустился в путь.

Ветер воет, сметает и пригибает стволы деревьев к земле. Деревья стонут, сопротивляются, но поддаются мощи стихийной. Тучи закрыли небо. Собирается дождь, но чего то медлит. Как будто задумавшись о чём– то природа ждала. Духота была такой, как будто весь воздух лишился кислорода. Дышать, не надышишься.

Лошади мчались галопом, хрипели, а сбруя бренчала. Сто всадников спешили на помощь к Честмиру.

Беримир вырвался вперёд, с упоением предвкушая славу от спасения Есении и Честимира. Сейчас он о многом не думал, а нужно было. Самое главное для него было то, что нашлась Есения. Конец всем передрягам!

Пришпорил коня. Местность незнакомая, давно в этих местах не был. Знал, что где– то есть овраг, а за ним крутой склон, который размыла река, но доверился посыльному, который скакал впереди. Темень сгустилась, хотя было ещё не поздно. Летом темнеет намного позже, а тут вдруг темнота, как ночью. Вдруг посыльный вильнул в сторону, пропав из видимости, а Беримир не остановил своего коня, наоборот вонзил шпоры в бока его.

Он не успел заметить, как земля ушла из под ног его коня. Конь заржал, но плотный воздух приглушил его ржание. Посыпались камни, и Беримир не веря свей судьбе, лишь на мгновенье осознал, что падает в пропасть. Но крикнуть не успел. Темнота поглотила его и его коня.

Раздался гром, и сверкнула молния. Полил проливной дождь.

ХХIII

– Светозар! – с придыханием произнесла она.

– Да, это я, – он был рад и не рад их встрече, – а я как погляжу, ты, здесь хорошо устроилась? Мать и отец твои, покоя не знают, ищут тебя, а ты в ясной памяти и здравии, живёшь в Кучелмине?!

– Мне многое надо тебе сказать, – Есения покраснела, – я уже не та наивная девочка, которую ты взял в жёны.

– Пойдём отсюда, – Светозар взял резко и грубо Есению за локоть, сжал его и потянул молодую женщину за собой, на улицу.

– Мне больно!

– Нам надо поговорить!

Они оба выскочили из павильона и быстрым шагом направились вниз по улице. Светозар не отпускал руку своей жены.

– Отпусти, мне больно!

– Не отпущу! Я тебя теперь вообще ни куда не отпущу! – гневно сверкнул он глазами.

– Я никуда не денусь, – она попыталась улыбнуться, разрядить обстановку, но это у неё плохо получилось. Его лицо, напряжённое и такое родное и она чувствовала, что соскучилась по нему.

Вот ведь! Прошло два года, она почти его не вспоминала, но стоило ей его увидеть, как в сердце появилась тоска и она точно знала, что юношеская любовь к нему не прошла. Все, боль, обида, разочарование, все ушло, как только она увидела его голубые глаза.

– Где, ты, живёшь?!

– Мы не далеко. Вон там, за поворотом.

– Тогда идём к тебе!

Так они и шли: он, делая огромные шаги, она, еле успевала за ним, семенила и спотыкалась о подол своего платья. Руку Светозар её так и не отпустил до самого дома.

Как только они вошли в дом, Светозар захлопнув входную дверь, и притянув Есению к себе, впился в её губы. Поцелуй был страстный, жарким, будоражащим. У Есении закружилась голова, у Светозара тоже. После они разомкнули свои объятья и он, смотря ей в лицо сказал.

– Собирай вещи! Сегодня мы уезжаем в Алчедар!

– Но я не могу! – встрепенулась Есения, – у меня проект!

– Домой! Я сказал, мы поедем домой! Ты, моя жена! Я твой муж! Ничего не хочу больше слышать! Мы потеряли два года, два долгих года! Разве, ты, Есения, не рада меня видеть?!

– Рада, – ответила она, – очень рада.

– Тогда собирай вещи.

Он не хотел больше отговорок, не хотел больше ничего слышать от неё. Он желал увезти её с собой, домой и, закрывшись в спальне любить эту женщину, никуда не отпускать и забыть эти ужасные два года без неё.

Есения видела перед собой решительного мужчину. У Светозара отросли волосы, изящно подстриженная борода, усы и милые кудряшки, которые он стянул в хвост резинкой. Сейчас ей так захотелось прикоснуться к ним, взлохматить и улыбнуться ему доброй улыбкой, но его серьёзное, напряжённое лицо, говорило о том, что сейчас он очень недоволен ею.

Есения забыла Честимира, она о нём даже не вспомнила в эти полчаса. Какой Чечтимир, если рядом он? Стоило прожить вдали от него эти два года, чтобы понять, кого на самом деле любит она.

Есения молча развернулась и прошла в свою комнату собирать вещи.

Небольшой экипаж, запряжённый двумя гнедыми с привязанными чемоданами на крыше, выехал из восточных ворот Кучелмина. Внутри экипажа, на сидениях, обитых шёлком, расположились двое, Светозар, хмуро глядевший в окно, крепко держащий руку Есении и сама Есения, глаза которой, не отрываясь, смотрели на лицо мужа.

Светозар испытывал противоречивые чувства, но помнил наставления мага Мурали.

А в Кучелмине из Храма выходила пара в свадебных нарядах и гости вслед за ними. Это Джатин и Мадонна сочетались узами брака. Ей все– таки удалось женить на себе вдовца и богатого, знатного, влюблённого в неё Джатина. Ему уже ничего не мешало жениться на Мадонне. Анаку, свою первую жену он похоронил два года назад, а Мадонна доказал ему свою преданность и любовь.

У Мадонны оказалось прекрасное имя– Ларена и Джатин с удовольствием его постоянно повторял.

– Дорогая! – целуя ей руки, сказал он, как только они сели в украшенную цветами коляску, запряжённую четвёркой белоснежных лошадей, – имя Ларена намного прекраснее, чем Мадонна.

– Ну, милый, – немного жеманясь, ответила бывшая Мадонна, – не могла же я под своим настоящим именем трудиться на госпожу Луизу. Сам посуди! Теперь я женщина замужняя, уважаемая, мне ни к чему псевдоним.

– И близко больше к дому Любви ты не подойдёшь! – Джатин сверкнул глазами.

– Зачем он мне сдался?! – Ларена была на седьмом небе от счастья.

Сбылась её мечта: выйти за богатого мужчину и быть любимой и самой любить. Правда она осталась в Кучклмине, но ничего, у неё в планах было уговорить Джатина переехать в Алчедар или Хотшин. С такими радужными надеждами она крепко его обняла, и их губы слились в горячем поцелуе…

Госпожа Луиза была неприятно удивлена, когда услышала, что воздуховодная труба более ей не принадлежит. Оказалось патент о её изобретении подала правителю какая– то Клариса. Откуда эта женщина взялась, госпожа Луиза не знала, но знала лишь то, что эта Клариса лжёт. Однако документы и чертежи воздуховодной трубы пропали, и досталось, конечно, Ише. Хоть он божился, всеми правдами и неправдами уговаривал, убеждал госпожу Луизу, что он не причастен к пропаже чертежей, она ему не поверила. В итоге она выгнала его окончательно на улицу.

Госпожа Луиза добилась аудиенции у Индивера, но доказать так ничего не смогла. Пришлось ей смириться с тем, что деньги за воздуховождную трубу утекли мимо её кармана. Ей разрешили пользоваться этим приспособлением, а так же, что немаловажно, она получила документ подписанный правителем рода Монос и Кларисой, хозяйкой патента, о том, что Луиза может пользоваться у себя в доме воздуховодной трубой бесплатно, без процентов и бессрочно, до самой её смерти, чем несказанно удивили хозяйку дома Любви.

Через три дня экипаж Светозара и Есении въехал в Алчедар.

Есения выглянула в окно и удивлённо произнесла.

– Кто– то умер?

– Что? – не понял Светозар.

– Весь город в траурных лентах и флаги приспущены. Сам посмотри, – она отодвинула занавеску на своём окошке.

Светозар взглянув, заметил чёрные ленты, колышущиеся на ветру на здании Ратуши. В сердце закралась тревога.

– Я когда покидал город, всё было в порядке, – чуть слышно сказал он.

– Что же могло случиться?! – Есения со страхом смотрела на мужа.

Их экипаж въехал во двор дворца правителя Беримира. Как только дверца открылась, Светозар увидел свою мать, Дарену в чёрном платье. Он все понял.

Следом из экипажа вышла Есения, её встретили Нерус и Млада. Как только Светозар нашёл Есению, он тут же послал гонца с письмом для Нереуса и его жены, а так же гонца с письмом для своего отца и матери, чтобы они могли порадоваться за него. Поэтому Нереус, Млада поехали в Алчедар и их в пути застала печальная весть о смерти правителя Беримира.

Все были здесь: Дарена с красными глазами от слёз, Мдала с такими же глазами, но слёзы были у неё от радости, что дочь их нашлась и жива, печаль Нереуса не могла затмить радость от встречи с пропащей дочерью, но он крепился и старался не показывать своего счастья, ведь у Дарены и Светозара горе.

– Как он погиб? – чуть слышно спросил Светозар.

Мать стиснула крепко его руку.

– С конём упал в пропасть. Был туман и дождь, а местность для него неизвестная.

– Как же так получилось, что мой отец без провожатого поехал в ту местность?! – не удержал крик Светозар.

– Провожатый был, Светозар, – ответил Нереус, – но он скрылся, как только произошло несчастье. Все ищут его, но он как в воду канул.

– Он из местных?!

– Нет, Светозар, никто его до этого момента не видел, – Нереус вздохнул.

Он подошёл к дочери и, приподняв её подбородок, посмотрел в глаза.

– Нам надо о многом поговорить Есения, но не сейчас, а когда все уляжется.

– Хорошо, отец.

Млада обняла свою дочь.

Светозар как во сне оглядел всё вокруг. Двор, лошадей, столпившихся людей, слуг, его мать со слезами на глазах, Нереус с трагичным лицом, стоящий тут же, Млада с опухшими глазами, тоже плакала и Есения, как будто чужая, настолько выделялась из общей картины печали и встречи одновременно.

И тут он вспомнил свой разговор с Мурали.

– Ааа! Что б тебя!!! – закричал он и все вдруг испугались его отчаянного крика.

Светозар схватился за свою голову и побежал.

– Куда, ты, сынок?! – крикнула ему вслед, Дарена.

– Не переживай, правительница, – постарался успокоить её Нереус, – это от горя и отчаяния. Он нашёл жену свою и тут же потерял отца. Не каждый может выдержать такое…

А Светозар знал куда бежит. Он бежал в дом к магу Абраксасу. Только его не было во дворе. Все были, а его не было.

Он бежал, бежал, и кровь его горела пламенем. Стиснув зубы, Светозар решил исполнить то, что ему предначертано было при рождении и то, что ему открыл маг Мурали в их приватном разговоре.

Подбежав к дому, он с ноги открыл дверь и вскочил в тёмный коридор.

– Что такое, господин?! – удивился тощий слуга, попавшийся ему на пути.

– Где твой хозяин?! – грубо спросил Светозар.

Слуга, узнав в мужчине с растрёпанными волосами сына правителя Беримира, охнул и указал пальцем на дверь в конце коридора.

Беримир ринулся туда.

Дверь с треском раскрылась. Это Светозар влетел в личные покои Абраксаса.

Тот как всегда сидел на скамье, за длинным столом и смотрел в Зеркало Судьбы. Медленно развернулся маг навстречу Светозару, а Светозар вплотную подошёл к магу.

– Твоих рук дело? Старый ублюдок!

– Как, ты, разговариваешь со мной?! С великим магом рода Архонтов?!

– Ты, погубил моего отца и Есению околдовал! – вскричал Светозар. Глаза его налились кровью.

Абраксас не успел понять, откуда всё известно Светозару, а тот подскочил к столу и схватил зеркало и замахнулся для того, чтобы разбить его об пол.

Тут Абраксас упал на колени перед Светозаром и обхватил его ноги.

– Что, ты, что, ты! Светозар! Голубчик! Не смей разбивать его!

– А что тогда будет?! – полунасмешливо спросил он мага, всё так же держа в правой руке зеркало у себя над головой.

– Случится страшное! – воскликнул Абраксас.

– Врёшь! Я знаю, что это зеркало есть причина многих бед и горя, причинённых тобою моему роду и не только!

– Ааа… – Абраксас отпустил ноги Светозара, но с колен не встал, – вижу, что Мурали здесь постарался. Врёт он! Я здесь ни причём и Зеркало Судьбы не имеет отношение к твоему горю.

– Я всё знаю, Абраксас и намерен исполнить задуманное! – Светозар был непреклонен.

– Так вот! Знай! – грозно начал Абраксас, – если ты разобьёшь Зеркало Судьбы, то время повернётся вспять. Всё встанет на место так, как прежде было…

– Этого я и хочу! – выкрикнул Светозар.

– Но! – и маг засмеялся недобро, – есть одно но! Все всё забудут, как будто и не было ни чего, однако тот, кто разобьёт зеркало, всё будет помнить! Всю боль, унижение и страдание! Всё останется в памяти твоей! Ты, этого хочешь для себя?

– Пусть так! – не унимался Светозар, а Абраксас потихоньку приподнимался с колен и, заговаривая Светозара, хищно, с вожделением, смотрел на Зеркало Судьбы в его зажатой руке, которое таинственно мерцало.

– Светозар, ну к чему тебе это? Ты, будешь страдать, смотря каждый день в глаза своей жене, помня, что она спала с Честимиром, другом твоего отца. Разве этой участи ты себе хочешь на всю жизнь?!

– Я хочу справедливости и счастья для своих близких! – Светозар не сдавался.

– Отдай, мне его! – вдруг крикнул Абраксас, вскакивая, как молодой жеребец со своих колен. Он попытался достать своей рукой руку Светозара, но тот махнул ею и бросил об пол Зеркало Судьбы.

Тысяча осколков разлетелось в разные стороны. Как будто мириада звёзд рассыпались они по полу комнаты, и крик Абраксаса был такой силы, что его услышали воины на высокой стене, возле центральных ворот города.

Абраксас вцепился своими старческими пальцами в горло Светозара.

– Умри, щенок! – прошипел он, сдавливая сонную артерию Светозара.

Но в памяти Светозара всплыл эпизод: Млада, мать Есении и клинок, который она ему дала. Так он и носил его во внутреннем кармане. Медленно, своими пальцами, Светозар расстегнул пуговицу на камзоле и резко достал из ножен клинок. Холодно блеснула сталь клинка и слёзы девичьи на нём, и звоном прозвучала музыка его, и Абраксас, удивлённый тем, что Светозар завершил его жизненный путь.

Тело мага бездыханное упало к ногам Светозара…

…Песни звонкие поются, прославляя молодожёнов: Светозара и Есению.

Она в белоснежном платье с белыми цветами в волосах. Он в шикарном золочёном камзоле с восхищением смотрит на неё. Молодые только вышли из Храма, где их обвенчал священник. Цветы, рис, хлебные зёрна посыпались на голову новобрачным.

– Счастья, любви и долгой жизни, желаем! – кричали со всех сторон.

Вот Беримир в парадном костюме и рядом с ним его жена Дарена, сияющая от счастья.

Родители Есении, Нереус, и Млада, смотрят во все глаза на свою единственную дочь.

– Девочка, моя, будь счастлива! – улыбается Млада.

– Любви тебе, Светозар! – Беримир пожимает руку сыну и поздравляет со свадьбой.

Музыканты играют весёлую торжественную музыку.

– Всем танцевать и пировать до утра! – подняв руку и обращаясь к своему народу, крикнул Беримир, – мой сын женится! Род Архонтов породнился с родом Даймонов! Пусть мир и процветание будут на наших землях!

Весь Алчедар пировал до утра, а молодые после двенадцати ночи ушли в свою опочивальню.

– Любимая, – Светозар раздевал Есению, – ты будешь самой счастливой со мною. Я никому не позволю обидеть тебя и каждое твоё желание исполню.

– Светозар, я люблю тебя больше жизни своей, – прошептала Есения покраснев.

Он обнял её обнажённое тело, и они упали в мягкую постель. Есения засмеялась и повернулась на спину. Их глаза встретились.

Светозар всё вспомнил. Он дёрнулся, но вовремя спохватился и усилием воли вернул себе самообладание. Перед ним лежала Есения, юная, восемнадцатилетняя, желанная и обворожительная. Он внимательно посмотрел ей в глаза.

– Что такое?! – улыбнулась она.

– Ничего любимая, – и он поцеловал её.

Затем снова отстранился и заглянул ей в глаза, а потом обнял. Глаза Есении сверкнули и потемнели. Она загадочно улыбнулась. Она вдруг вспомнила другую свою жизнь, и от этого ей стало хорошо. Но он не должен знать о том, что она всё помнит…