Текст книги "И такое бывает... (СИ)"

Автор книги: Кой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

   Я решил поставить на два древних признака животного мира и человека. На конкуренцию, свойственную природе, и желание подгадить ближнему своему, свойственное людям. – Меня зовут Александр Прюэтт, и я рад вас приветствовать в этом зале. – Полупоклон вышел немного неловким из-за боли в руке. Правда, так ещё может проявиться побочный эффект Оборотного зелья, в случае если левша принимает вид правши и наоборот, о чём знают все интересующиеся. Я спрашивал об этом у Перси, который сначала заметил: "Ты явно задумал какую-то афёру, Рон. Но это не моё дело," – и со вздохом рассказал мне эту маленькую тайну. И последний штрих к моей нехитрой маскировке: – Упреждая возможные вопросы, должен заметить, что парня с точно такой же внешностью зовут Рон Уизли, и ваши дети могли замечать его в Хогвартсе. Он ещё вечно с Гарри Поттером таскается... Но не будем об этом, сегодня мы собрались совершенно для другого дела.

   Я ставил свою относительную безопасность на то, что, как недавно заметила Гермиона, у меня и Рона были абсолютно разные манеры, жесты, даже в чём-то построение фраз. Не говоря уж о поведении и реакции на разные ситуации и реплики.

   На собравшихся здесь волшебников уже было произведено предварительное впечатление, уж не знаю, хорошее или плохое. Почивавший сейчас на лаврах Сычик последние три дня почти непрерывно работал, доставляя родовитым и богатым волшебникам письма с приглашениями, возвращаясь в Гринготтс, меняя окрас и снова взлетая с очередным письмом. Раскрашивал его в меру своей фантазии рандомно выбранный гоблин, так как я в это время усиленно изображал пай-мальчика в Норе. С приездом Гарри и Гермионы безопасно отлучаться стало возможным только ночью. А, да, я же им ещё и про свой новоявленный аристократизм забыл рассказать...

   Гарри теперь чуть не ежедневно мотается в Гринготтс на рандеву со своим поверенным. Гоблин, не будь дурак, взял парня в оборот и теперь делает из него дворянина. Поттер уже полностью сменил гардероб, я также письмом договорился за него с Даниэлем, упросив того не упоминать моего имени, и Гарри теперь ожидает новую палочку. Как бы ещё Гермиону к Фолле провести...

   Вообще Поттеру повезло гораздо больше, чем мне. Его поместье оказалось во вполне удобоваримом состоянии, лишь чуть-чуть подзапущенном, у него оказалось достаточно много денег и, кажется, нашлись ещё какие-то родовые артефакты. Ну вот, как Поттеру – так мартисьюшное наследство, а как бедному попаданцу – так любовный роман вместо заклинаний...

   Правда, Гарри теперь ходит грустный и хмурый, видимо, не всё ему там малина. Или, может, гоблин наговорил ему что-то, что заставило нашего национального героя задуматься. Как бы то ни было, Гарри задумчиво косился на нас с Гермионой и потихоньку дозревал до разговора.

   Авось, к концу августа и дозреет.

   Но я отвлёкся.

   – Итак, сегодня здесь собрались те люди, которые любят квиддич и уважают комфорт. И, как известно, самые удобные места для наблюдения за полем на финале Кубка мира, который, я напомню, в Британии проводится впервые за последние тридцать лет, находятся, конечно же, в Министерской ложе. Но, к сожалению, пригласительные туда не продаются, – я вздохнул, наблюдая за реакцией зала. В приглашении на это мероприятие не было сказано ничего конкретного. И, сделав паузу, я эффектно закончил фразу: – Официально. Правда, некоторым всё же удалось их купить ценой колоссальных пожертвований в пользу больницы Мунго, – многие понимающе заулыбались. Малфоев здесь не было, я уже составил о них предварительное мнение, и оно мне не понравилось. Тем более что у Прюэттов с Малфоями как бы вражда. Вот я и следую традиции рода.

   А вообще у них уже эти билеты в кармане и смысла приглашать их сюда не было. Вот и всё.

   – Но я от вас таких жертв не требую. Совершенно случайно у меня оказалось пять лишних пригласительных в Министерскую ложу. Давайте немного подождём заключения наших уважаемых друзей из Гринготтса.

   Десять минут бормотания и пассов руками, пара людей, спецов по заклятиям, тоже приложила лапку, и вот Шейтхар объявляет: "Подлинники".

   Честно, если бы мы не провели эту проверку раньше, я бы волновался.

   – Итак, дамы и господа. Пригласительные в Министерскую ложу на финал Кубка мира по квиддичу. Стартовая цена за первый – двести галеонов.

   Долгие десять секунд молчания, за которые я едва не поседел, и вот из зала взметнулась рука:

   – Двести!.. – тут же на другом конце заявили "Двести десять".

   Затея, шитая откровенно белыми нитками, снискала успех. Всё, перегорел. В моей голове завертелся навязчивый африканский хит, который прозвучит для широкой публики лет через десять, а торги пока шли без моего участия.

   Есть друзей...

   – Четыреста!..

   Это очень плохо – есть друзей...

   – Пятьсот тридцать!

   Никогда не ешь своих друзей...

   – Семьсот шестьдесят!

   Ведь много же других людей...

   – Девятьсот!

   Ешь врагов...

   – Тысяча двести!

   Будет меньше у тебя врагов...

   – Полторы тысячи!

   Будет больше у тебя друзей...

   – Две!

   Оставь друзей на чёрный день...

   Эх, хорошо быть богатым! Тратишь чёртову кучу денег на всякую фигню...

* * *

   Продали уже два пригласительных, когда мои часы нагрелись. Я извинился и временно передал свои обязанности конферансье Шейту, отлучившись "поправить галстук". Под понимающими взглядами вышел и зашёл ровно через пять с хвостиком минут – идеальное расчётное время для того, чтобы "обновить эффект от Оборотного зелья".

* * *

   А вот позавчера Шейт сообщил мне об окончании оценочных работ на территории моего поместья. Правда, остался неоткрытым один подвал. Я дал добро на взлом защиты, надеясь на артефакты или книжки какие интересные – эх, сердцу не прикажешь. В конце концов, что можно было защитить лучше, чем поместье?

   Когда же сегодня днём (гоблинские взломщики – круче всех в мире!) Шейтхар сказал, что именно там нашли и сколько это теперь стоит, я только присвистнул. И покачал головой:

   – Нет, Шейт, продавать мы их не будем. Есть идейка получше.

* * *

   Не могу поверить. Эти психи выложили за сомнительное удовольствие понаблюдать за парнями на мётлах с самого удобного кресла на стадионе семнадцать тысяч. Даже я не ожидал такого результата торгов. Хотя, может, я просто недооценил культовость квиддича как вида спорта в магическом мире. Впрочем, учитывая, что самые козырные места на стадионе, исключая, разумеется, пресловутую Министерскую ложу, стоили под две тысячи...

   Хотя призовой фонд грядущего Турнира всего тысячу содержит.

   В общем, почти полноценный ремонт поместья я уже практически окупил.

   Так что объявил я об окончании аукциона и...

   – Но, господа, попрошу вас задержаться на пару минут в этом зале. Я искренне сожалею о том, что пригласительных было недостаточно, и весьма признателен вам за то, что вы откликнулись на моё приглашение, – ещё бы они не откликнулись! Когда на письме стоит печать Гринготтса, а подписано оно Александром Прюэттом – попробуй не приди, собственное же любопытство сожрёт! – Так что позвольте мне в знак дружбы вручить вам эти скромные презенты, – и зашедшие гоблины с корзиночками прошли по рядам, раздавая радостно удивлённым волшебникам бутылки – по ёмкости на семью/пару/человека, кто как пришёл.

   Ещё бы радостные, пятидесятилетнее винишко от Прюэттов – это вам не Артемовское...

   Половина последнего урожая ушла.

   Были в том подвальчике и более древние экземпляры, даже пара-тройка бутылок возрастом под полтысячи лет. Одну я сразу же отослал Мюриэль, другую отдал Шейтхару. Восхитительное вино становится великолепным, только когда его пригубливаешь.

   Кстати, мне всё-таки достался бонус от Рона.

   Как это ни грустно, в прошлой жизни у меня были весьма сложные отношения с алкоголем. Я практически не чувствовал вкуса даже в самых слабых напитках – всё перебивал привкус спирта, с запахом точно так же. Даже от обманчиво безопасной сангрии для меня разило спиртом. Так что никакого удовольствия я от употребления внутрь "нектара богов", как говорят некоторые, не получал. Впрочем, не всё коту масленица, вон, говорят, водка тоже не вкусная, но я ещё и не пьянел.

   Тем обидней мне было. Правда в том, что у нас дома была внушительная коллекция хорошего алкоголя, в основном вина. И ежегодные посиделки на православное Рождество с крёстной – потрясающей женщиной, как правило, проходили за ненавязчивым распитием поистине чудеснейших образчиков разнообразных напитков, привезённых из разных уголков мира (крёстная много ездила по свету по работе) – и я всего этого по достоинству оценить не мог.

   И вот мы с Шейтханом прошли в его кабинет, где гоблин открыл одну из бутылок, завершая удачный день. Из уважения к нему я тоже взял бокал. Каково же было моё удивление, когда я действительно уловил винный аромат с небольшой ненавязчивой примесью запаха спирта! И на вкус тоже неожиданно вино оказалось весьма приятным. Гоблин с одобрением следил за моими действиями (не делать – не значит не уметь! Я же говорил – мои родные прекрасно разбирались в вине). И тут я вспомнил:

   – Слушай, а для вина не только виноградники нужны ведь. Ещё винокурни всякие...

   – Не беспокойся, – жестом прервал меня гоблин. – Всё есть. Болото значительно меньше, чем ты думаешь.

   – Предстоят дополнительные траты? – флегматично осведомился я. В такой расслабляющей обстановке волноваться или тревожиться совершенно не хотелось, я бы даже сказал, волнения были неуместны.

   – Нет, Билиус и это просчитал. Хотя дополнительные траты предстоят в любом случае – я не знаю ни одной сметы, которая предусмотрела бы всё... Ориентировочно ремонтные работы на территории растянутся на год, потом тебе нужно будет утвердить дизайн помещений и подождать ещё немного. Или хотя бы дожить до этого момента.

   – Хэй, – вяло возмутился я. – На что ты намекаешь?

   – На то, что люди с таким чувством юмора и такта долго не задерживаются в нашем грешном мире. – Я возвёл очи горе. – Это ж надо было додуматься: гоблину намекнуть на подкуп?! И для чего? Для того, чтоб узнать информацию, о которой трубят все газеты, – гоблин неодобрительно покачал головой. – Я же тебя едва не задушил, кретин...

   – Да ладно, – я легкомысленно пожал плечами. – Если неуверен в надёжности информации – лучше повременить... Но когда времени мало – лучше её подтвердить!

   – Псих, – тихо пробормотал Шейтхар.

   – Есть немного, – равнодушно согласился я. Но умиротворённый настрой всё же уже исчез. Так, что я там хотел уточнить?.. – Слу-ушай, а на мне случайно никаких брачных обязательств не висит? Древние контракты там...

   – А если б были, – язвительно отозвался гоблин, – ты бы под венец что ли пошёл? Что тебе за чушь в голову иногда приходит, хоть стой хоть падай... Ну сам подумай, "древние контракты"! Заключались союзы только на уже рождённых детей! Темы типа "где-нибудь, когда-нибудь" были нерациональны и бессмысленны, а на будущее поколение – очень шаткими и не факт. А если, пардон, получатся внезапно две девочки или два мальчика?

   – Мм, – я озадачился, вспоминая распространённое предупреждение в фанфиках – одна из меток тех произведений, которые я никогда не читал: – Мужская беременность? – гоблин самым неприличным образом заржал:

   – Ага, и женский дальтонизм! Если б мужская беременность хотя бы в магическом мире существовала, на кой чёрт вообще тогда женщины? ...А на тебя контракт заключать было, к счастью, некому.

   – К счастью?

   – Мне кажется, в случае неприязни твоя потенциальная невеста не смогла бы пойти под венец.

   – Ты плохо обо мне думаешь.

   – Я трезво тебя оцениваю, – вальяжно возразил гоблин.

   – Ладно... Шейт, скажи, что думаешь о Дамблдоре?

   – Зачем это тебе? – расслабленность сразу слетела с гоблина. – Ты что, опять какую-то гадость задумал?

   – Нет, просто... Мне важно составить о нём мнение. Он очень интересный и значимый человек, имеет большое влияние и я, чёрт возьми, учусь в его школе. Я никак не могу понять, что он за человек, стоит ли ему доверять и если да – то насколько. Очень... противоречиво то, что я о нём знал и думал. Тем более в последнее время слышу о нём только хорошее, вижу тоже. И личное впечатление – он мне весьма импонирует, – да, именно. На Дне рождения Поттер директор не пытался никого контролировать и ни на кого влиять – он, как мне показалось, искренне веселился. И, думаю, моё впечатление в этом деле имеет не самый последний вес – со мной он только беззаботно поздоровался, спросил про дела и похвалил новоявленное усердие, про которое на всю гостиную уже в шутливом виде прокричали близнецы. А ведь я, если оборачиваться на фанонную "теорию заговора", имею какое-никакое влияние на важного и драгоценного Поттера! Я мог бы подумать, что он в этот момент подлез ко мне в голову и прочёл всё, что хотел, если б не пытал перед этим всех, кого мог – всё-таки ментальные науки не так уж и просты, и за полминуты пролегилиментить человека невозможно. Кроме того, и разговоры с Перси здесь тоже даром не прошли – да, конфликт гриффиндорцев со слизеринцами имел место. Также как и остальных факультетов между собой – в качестве личных стычек по личным причинам. Кто из-за девушки поссорился, кто за Поттера борется, квиддичисты немного острее всё воспринимали, и в день матча лучше особо перед играющими факультетами не отсвечивать – но всё это, как ни странно, вполне объяснимо и даже нормально. Перси по своей памяти привёл пример – перед СОВ и ЖАБА деление на факультеты почти исчезло, и зрелище собравшихся над одним конспектом слизеринцев и гриффиндорцев было вполне ожидаемым. Ну, разве что канонный Рон с Малфоем постарались бы выбрать разные группки с тетрадями. – Но происходящее в Хогвартсе с момента моего поступления... Выглядит так, будто Дамблдор очень мало времени тратит на школу, совсем минимальное, и я не могу понять, почему. Что ты думаешь о нём, что думает о нём Мюриэль?

   – Я о нём практически ничего не знаю. Но могу поговорить с поверенным Дамблдоров и послать письмо Мюриэль. Ну и подсобрать тебе информацию по последним трём годам в волшебной Англии.

   – Будет замечательно.

   – Саша, а почему ты не пишешь Мюриэль письма?

   – Не знаю. Потому что мне в принципе лениво писать письма. Потому что мы сказали друг другу достаточно. Потому что иногда молчание более уместно. Не могу объяснить, чёрт... Просто мне кажется, что сейчас... не нужно. Ладно... мне ещё хоть чуть-чуть поспать надо. Хотя нет, стоп! – как бы я наплевательски не относился к проблемам в Англии вообще и к Волдеморту в частности, неизвестно, как оно может обернуться и в будущем затронуть меня (тем более, что будущее уже в корне изменилось из-за меня), так что надо подстраховаться. А хочешь сделать хорошо – сделай сам. – Знаешь что, возьми любые деньги и мобилизуй любые силы, хоть запиши меня в вечное рабство Гринготтсу, – в разумных пределах, Шейт, я всё это образно! – но найди мне городок Литтл-Хенглтон. На кладбище, или кладбищах, найдите могилу Тома Риддла, и разграбьте её, а лучше вообще вырежьте кусок земли с ней и всё это уничтожьте. Далее, по идее неподалёку от этого городка, где-то в лесу должен быть дом Гонтов – старая развалившаяся хижина. Там будьте очень осторожны, потому что наверняка проклятий и защит там столько, что просто ой-ой-ой. Не знаю, что там может оказаться, но там обязано быть кольцо с каким-то камнем, красным, кажется. Вот это кольцо (или все найденные кольца) предельно аккуратно поместить в ещё один сейф рядом с тем медальоном, который я тебе отдал недавно. И ещё... если я в банке в сейфе использую непростительное, это станет известно?

   – Нет, не должно, – недовольно проворчал гоблин. – Додумался, мерзавец, использовать банк как личный тренировочный полигон, никакого почтения к гоблинам. Надеюсь, ты тут никаких противоправных делишек проворачивать не будешь?

   – Вообще уже начал, – ухмыльнулся я. – Но не волнуйся, я любой ценой обеспечу банку отсутствие подозрений в этом плане. И, между прочим, я весьма почитаю гоблинский народ. О, кстати, а ведь отличная идея! Шейтхар, в том самом сейфе, где у меня сейчас книги, стилет и другой хлам, – ладно-ладно, не хлам, не смотри ты на меня так! – возьми прямоугольник в четверть комнаты в уголочке и постели там татами, часть стены зеркальной сделай и парочку макивар поставь. Ещё неподалёку мне нужен будет стол и несколько террариумов. Вот.

   – Возмутительно, – покачал головой гоблин.

   – Хэй, мой сейф, что хочу – то и храню!..

   Не знаю, толи я и тут не пьянею, толи выпил слишком мало, но голова оставалась ясной, а движения – чёткими.

* * *

   В целом до Кубка произошло всего несколько событий, заслуживающих внимания, в основном всё будни и текучка.

   Первое – это Поттер. Вопреки моим прогнозам, он дозрел до беседы значительно раньше означенного мною срока. И вот, созвав всех в мою комнату, он попытался высказать нам свои сомнения.

   Прервусь недолго – да, точкой сбора в Норе была назначена почему-то моя комната, что несколько ограничивало мне простор для действий, но я молчал. В доме я ничего военного не делал, а в расчётах всё равно решил сделать перерыв, потому что у меня уже голова пухла.

   – Ребята, я хотел извиниться за то, что последнюю неделю куда-то пропадаю. Оказывается, род Поттеров – это не только фамилия и сейф, но ещё и придирчивый язвительный поверенный, – он криво улыбнулся, – и куча всяких нужных бумажек в придачу. Я узнал об этом неделю назад. Уже Дамблдору даже написал, а вы узнаёте последними почти. Извините, что так получилось.

   – Ничего страшного, – успокаивающе улыбнулась Гермиона. – Поздравляю, Гарри, это же здорово! – она приняла эту весть на удивление спокойно, ни одного оттенка зависти в голосе.

   – И что сказал директор? – почти жадно спросил я. В последнее время вопрос Дамблдора стоял для меня очень остро – я не понимал, чего от него ожидать и можно ли с ним сотрудничать.

   – Он сказал, что мне очень повезло с поверенным. И что он может в течении последующих учебных лет отпускать меня из Хогвартса в Гринготтс через свой камин для ведения родовых дел, как это делалось раньше для юных глав угасающих родов, кажется...

   – А помощи не предложил?

   – Нет, – чуть удивился парень. – Только посоветовал не запускать ничего и прислушиваться к поверенному...

   – Ясно, – чуть разочаровано протянул я. – А почему мы узнаём почти последними?

   – Я ещё не сказал Сириусу, – неохотно признался Гарри. – И... не знаю. За последние несколько дней я столько узнал о родах и обязанностях!.. Но... но Сириус никак не соответствует статусу главы семьи и титулу, это сбивает с толку.

   – А Сириус для тебя – эталон? – чересчур резко сказал я, за что получил укоряющий взгляд Гермионы. Гарри старательно смотрел в окно.

   – Я просто хотел узнать ваше мнение о Сириусе, я ведь его не спрашивал никогда, – пропустил мою реплику мимо ушей Поттер.

   – Ну, – неуверенно начала Гермиона. – Может, всё дело в том, что Сириус пока не опомнился после Азкабана?..

   – Да, может, – поджал губы Гарри. Мне непонятна его реакция – хочет он оправдать в своих глазах Блэка или убедиться в том, что невинный каторжник – вовсе не ангел во плоти и не самый расчудесный пример для подражания?

   Повисла долгая пауза.

   – Рон, – окликнул меня Поттер. – А что ты скажешь?

   – Скажу, что если тебя беспокоит то, что Блэк нарушает правила хорошего поведения приличного главы рода – можешь не волноваться, он ничего не нарушает.

   – Почему? – одновременно спросили меня ребята.

   – Слушайте, давайте не будем говорить о Блэке?

   – Рон, – Гарри твёрдо посмотрел мне в глаза. – Мне важно знать твоё мнение о Сириусе, каким бы оно ни было. Пожалуйста, поделись им.

   – Общение с поверенным идёт тебе на пользу, – с кивком признал я. – Ладно. Во-первых, Блэк меня безумно раздражает. Меня бесит его самоуверенность, манера жаловаться на жизнь и строить подлости другим – не надо возражать, то, что делал он, насколько я успел узнать, это не шутки, а именно подлости, причём тупые как нос подводной лодки. Меня выводит из себя его привычка перекладывать свои проблемы на других и винить их в своих неудачах, и злит то, как он совершает глупые безрассудные и бессмысленные поступки, представляя их потом как подвиги. Во-вторых – нет, нельзя винить Сириуса в том, что он пренебрегает своими обязанностями, потому что никаких обязанностей у него нет. Как и прав, впрочем. Блэк – никто, он выжжен с гобелена и с позором изгнан из семьи, и по сей день он может входить в особняк на Гриммо только потому, что является технически наследником – никого больше нет. Но это очень спорный вопрос. На данный момент венец Блэков может принять Малфой, чего никогда не будет, потому что род папочки его не отпустит, дочь Андромеды – это сестра Нарциссы и Беллатрисы, они все в девичестве Блэк, – Нимфадора Тонкс, чего никогда не будет, так как Андромеда тоже была выжжена с гобелена и изгнана за брак с магглорожденным. И Андромеду, и Сириуса может вернуть в род глава специальным решением, но главы-то у Блэков сейчас и нет. К тому же некоторое право голоса в плане выбора наследника за неимением альтернатив имеет портрет Вльбурги Блэк, так что, сами понимаете, Сириус и Тонксы автоматически выбывают из этого "первенства". Ну и ещё технически есть несколько кандидатов, но реально может взяться только один. – Всё-таки Шейт впихнул в меня пакет информации по Блэкам, ухитрился в перерывах между подготовкой к аукциону и первой денежной встречей.

   – Ого, – поражённо смотрели на меня ребята. Говорила Гермиона. – А откуда ты всё это знаешь?

   – Ну, пришло время и мне сделать шокирующее признание, верно?.. Я, также как и Гарри, лорд, лорд Прюэтт к вашим услугам.

   – Вот это я попала к сливкам общества, – поражённо заметила девушка.

   – А кто четвёртый кандидат? – подал голос Гарри, пытаясь перевести тему. Моё мнение о Сириусе ребята единодушно оставили без замечаний.

   – Наша бабка по линии Артура была урождённой Блэк, но её выжгли с гобелена... А бабку по линии Молли, тоже урождённую Блэк, с гобелена не выжигали. Так что меня с натяжкой, как сына двух полукровок, можно также назвать Блэком-полукровкой, впрочем, как и моих братьев с сестрой.

   – Но почему вы кандидаты только технически?

   – Они. Я и есть четвёртый кандидат. Все они связаны с родом Уизли накрепко, я не знаю, правда, зачем родители это сделали и как. А я, как глава семьи, никаких привязок не имею и волен распоряжаться собою как хочу.

   Гарри задумчиво сверлил взглядом ферзя на моей тумбочке. Гермиона нахмурилась, подумала. Подняла руку и открыла было рот для вопроса, но внезапно передумала и смолчала, отводя взгляд.

   Умная девочка.

   – И что, ты станешь лордом Прюэтт-Блэк? – ого, поверенный Поттера хорошо влияет на своего подопечного! Парень уже способен строить элементарные логические цепочки...

   – Пока нет, я сейчас вообще ещё официально Уизли.

   – Почему? – уже Гермиона.

   – Официально Уизли – потому что у Прюэттов и так проблем много, мне только официальных мероприятий и открытого сезона охоты на нового лорда не хватало, – кстати, Гарри, ты готовься, – зрелище содрогнувшегося Поттера, в ужасе распахнувшего глаза, определённо грело душу. – Это раньше ты был просто национальный герой, а теперь ещё и холостой богатый лорд-сирота, – да, передёргивающийся Поттер – прекрасное зрелище.

   – Рон, хватит пугать Гарри, – с укором сказала Гермиона, пряча улыбку.

   – ...А "пока нет", – невозмутимо продолжал я, – потому что это у Поттеров там всё прекрасно и замечательно, я же ещё вместе с фамилией Прюэттов получил большой Хогвартс-экспресс, битком набитый проблемами, не думаю, что у Блэков ситуация получше, учитывая их опрометчивую поддержку по сути нищего Волдеморта и щедрую руку... К тому же, Гарри, уж извини, если или когда я стану Блэком, твой любимый крёстный будет безжалостно выкинут из дома на Гриммо, и я лично не дам ему ни кната.

   Гарри грустно на меня посмотрел и снова задумчиво нахмурился, но, по крайней мере, после этого разговора он уже не смотрел на мир с энтузиазмом окончательно решившегося самоубийцы.

* * *

   Кроме того, побеседовал я и со Скиттер.

   Встречу решили назначить в маггловском квартале, я пришёл туда в своём костюме Супермена, только без цепи с мантией. Пришёл, между прочим, за десять минут до встречи. А Скиттер меня уже ждала.

   Красивая зеленоглазая блондинка в модных очках в роговой оправе. Ехидное выражение лица и какая-то, не знаю... почти детская простота, та, которая с наивным взглядом без колебаний выкидывает на поверхность все тайны взрослых.

   – Рита, выглядите великолепно, лучше, чем я мог себе представить. Прошу, – я подал ей букет, фиолетовые ирисы, ровно девять штук.

   – Вы так плохо обо мне думаете? – капризно скривилась она, принимая, впрочем, букет. – А это – намёк?..

   – Прежде всего, я плохо думаю обо всех. И – да, это намёк... на воспитание. Маменька учила меня, что приходить на встречу с девушкой без цветов – моветон. – Мы потихоньку начали прогуливаться вдоль улицы.

   – Ох, так вы – маменькин сынок?

   – В точку, – с удовольствием подтвердил я. – Впрочем, как и вы – маменькина дочка. Все мы, знаете ли, мамины детишки.

   Она с усмешкой покачала головой.

   – И тем не менее... я вас несколько по-другому представляла. Я ожидала чего-то более... более.

   – Его зовут Рон Уизли, – я пожал плечами.

   – Простите?..

   – Парня с такой внешностью зовут Рон Уизли, – я ей ослепительно улыбнулся.

   – Туше, – со смешком признала она. – Не доверяете, Александр?

   – Почему же? Вполне доверяю. Просто печальная судьба Прюэттов учит нас быть осторожными.

   – И при чём же тут история рода Прюэтт?

   – Вот мы и подошли к деловым вопросам... Но я бы хотел сам определить дату выхода статьи на эту тему. Уверяю вас, – я со значимостью поправил очки, – я даже сфотографируюсь для вашей газеты.

   – И почему я должна сейчас прыгать от радости?

   – Позвольте представиться, леди, Александр Прюэтт.

   – ...Неожиданно, – после паузы признала она.

   – Да, есть немного. Вы любите квиддич?

   – Что у вас за дурацкая манера вести беседу? – она приняла мой подначивающе-дружеский тон.

   – Увы, до момента, когда меня исправит могила, вам придётся подождать долгонько... – она закатила глаза. – Как вы считаете, тот ресторанчик симпатичен? – я указал на заведение по ту сторону улицы, к которому и подводил Скиттер.

   – Почему-то мне кажется, что мой ответ мало что изменит.

   – Совершенно не верно, ваш ответ изменит что угодно, – она недоверчиво хмыкнула, но всё же решительно пошла по направлению к ресторану.

   – ...Тут нет мест.

   – Кто вам сказал такую чушь? – жестом подозвав привратника, я обратился к нему: – Бронь на мистера Прюэтта.

   – Да, сэр, – кивнул парень и провёл нас к отдельному кабинету.

   – Прекрасная обстановка, не так ли?

   – Скажите, почему я сейчас чувствую себя несколько неловко? – я широко раскрыл глаза, показывая удивление:

   – Женская душа – потёмки... Но, право же, теперь я огорчён – я вовсе не хотел причинять вам неудобство...

   Она обречённо покачала головой:

   – Нет, с вами я корректной и до тошнотворности вежливой, пожалуй, не буду. И вы этот тон оставьте. Не знаю, как у вас это получается, но ваша галантность приторно скрипит на зубах. В конце концов, мы пришли поговорить о делах. Что вы хотите мне предложить?

   – Вы любите квиддич?

   – Александр, – Рита тяжело вздохнула. – Я впервые с этим сталкиваюсь, но начинаю понимать людей, с которыми у меня было интервью. Я сейчас испытываю непередаваемое желание вас задушить, эдакая раздражённость с первого взгляда, – принесли вазу цветов.

   – О, это может стать началом великолепной дружбы! А скажите, вы любите квиддич?

   – Какое вам дело до моих увлечений? – мы немного прервались, сделав заказ.

   – Просто пытаюсь узнать вас получше. Не знаю, может, окажется, что вы любите квиддич? – а знаете, когда вилка практически без чужого вмешательства завязывается узлом – это выглядит весьма впечатляюще.

   – Да, – сдержанно ответила Рита. – Я люблю квиддич. Но, может, всё же перейдём прямо к предмету нашего разговора?

   – А мы говорим не о квиддиче? – натурально округлили глаза я. Скиттер с глубоким вздохом сказала:

   – Я ещё по письмам поняла, что вы настойчивый человек. Скажите, сколько вам заплатить, чтоб вы меня просто не трогали?

   – Ладно, ладно, простите меня, Рита, я вёл себя неподобающе. Но всё же... Как вам увлекательный скандал с местами в Министерской ложе?

   – Что за скандал? – шутки были отброшены в сторону, Рита хищно чуть подалась вперёд.

   – О, всего-навсего какой-то проходимец смог достать несколько пригласительных в означенную ложу и распродал их. Почти международный скандал, однако, от него нас отделяет всего одна статья, Рита, ваша статья. И Министерство, и покупатели будут молчать, продавец тем более не объявится с хвастовством. Но ведь работа журналиста в том и состоит, чтобы открыть правду народу?

   – Прекрасно... Но где доказательства?

   – А на слово вы мне не поверите? – я обиженно приподнял брови. – Заметьте, Рита, я уже дал вам две очень дорогие статьи, причём за то, чтоб вторая не вышла, власти заплатят очень много, но ещё не заикнулся о своих желаниях...

   – И чего же вы хотите? Если это вообще правда...

   – О, всё просто, – наконец, принесли заказ, после чего я продолжил: – За статьи, которые выйдут в печать, все гонорары получаете вы. За те, которые навсегда затеряются в ваших бумагах, деньги мы делим напополам.

   – А не слишком ли?

   – Торг здесь неуместен, мисс Скиттер, – улыбнулся я. – Или так, или никак. Впрочем, то, что я вам уже сказал, назад забрать не получится, верно? – часы потихоньку нагревались, я положил деньги в принесённый счёт. Зря заказал салат, доесть не успел, эх... – Ваше решение вы переведёте в сейф на моё имя в банке, я смогу узнать об этом. Или не переведёте. Воля ваша. И кстати, это тоже вам, – я аккуратно вытащил из пиджака конверт.

   – И что это? – Рита внимательно следила за моими действиями.

   – Ну я же сказал, – улыбнулся я. – Какой-то проходимец сумел достать несколько пригласительных в Министерскую ложу...

   И был таков.

* * *

   А потом младшая часть семейства Уизли едва не была убита с особой жестокостью. И я их всех едва смог спасти. С огромным трудом сдержался...

   Вопреки прогнозам Перси, близнецы не переболели.

   Итак, Артур и Перси на работе, Билл и Чарли где-то у себя, Молли умотала в неведомые дали – толи запас продуктов пополнить, толи в деревню с подружками о Локонсе или каком-нибудь ещё герое светской хроники посплетничать...