Текст книги "И такое бывает... (СИ)"

Автор книги: Кой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

   Про перекидывание мячом и салки в глухих уголках Хогвартса на патрулях и говорить нечего. Я в отместку за мётлы притащил ей два скейтборда – в медпункт мы благополучно прихромали вместе.

   Кроме всего, Тонкс имела Ученика Трансфигурации – что для метаморфа, в принципе, естественно. Звание ей дали за блестяще сданный выпускной экзамен, дальше она идти не захотела (передёргивание плечами, скривившаяся мордочка и непередаваемым тоном "Н-наука..."), к тому же, в аврорате у неё тоже более чем неплохая карьера – природные способности незаменимы в слежке и работе под прикрытием, плюс, опять же, в собственно трансфигурации Тонкс была далеко не дура. Фактически она могла полностью поменять внешний облик менее чем за сорок секунд. Один вежливый дядечка, как-то навестивший её ещё в Академии Аврората, восхитился её выбором карьеры и как бы между прочим сказал, что если некоторый аврор Тонкс достигнет результата в семь случайных, непохожих и достоверных обликов за две минуты и подаст рапорт на перевод в Отдел Тайн, то, вполне вероятно, сменит офис в тот же день. Кроме всего, аврор Тонкс может, в принципе, такой рапорт подать в любой момент, вполне себе может найтись толковый инструктор для неё. А Отдел Тайн, это, конечно, структура сложная и засекреченная, и работа там такая же, зато, к примеру, мир повидать удастся...

   А аврор Тонкс пока думает над перспективами и на всякий случай тренируется.

   Это я вообще к чему... Нам с Тонкс было о чём предметно поспорить, да и рассказать она могла много интересного. Порой я слушал её с открытым ртом и завидовал по-чёрному: то, для чего простым смертным следовало тренировать память и контроль, удавалось ей лёгким мановением руки и без малейших усилий. С другой стороны, она предупреждала, что чрезмерное мастерство в трансфигурации всегда чем-нибудь компенсируется – её, например, туго удавались в своё время зелья. Мне, судя по всему, кроме везения со Снейпом ещё плохо удаются боевые заклятья. Но это всё, сказала Тонкс, временные трудности, которые со временем и улучшением контроля и навыков сойдут на нет.

   Да и сам по себе метаморфизм был не так уж прост – косметические изменения не стоили ничего, а вот уже работа с весом, ростом, телосложением кроме всего была довольно долгой и болезненной. Зато, в отличие от Оборотного, метаморфмаг могла держать принятую форму годами.

   Местные авроры все, даже время от времени сменяющие отстрелявшихся новенькие, со мной здороваются. Очень недовольная Тонкс как-то дала мне значок – перекрещённые меч и палочка и подпись "За прилежание в службе". Такие в аврорате выдаются, если не пропущено ни одного дежурства, каждый год. Сказала, передал один из сослуживцев со словами "Пусть хоть пацан не зря тебя терпит"...

   В принципе, дальше все шло своим чередом, и из событий, произошедших до Рождества, стоит выделить только одно, вернее, цепь событий. Хотя... нет, не так, но начну по порядку.

   Для начала, на одном из практических занятий по Защите Грюм для отработки щита вызвал Гринграсс на подиум. Щит был домашним заданием, так что профессор просто должен был проверить, как мы с ним справились, и первой под колесо разборок и объяснений, где и почему мы все не правы, попала Дафна.

   Грюм только начал доставать палочку, а я уже чётко видел, как Дафна, пусть и великолепно выверившая каждое движение, не успевает и совсем неизящно отлетает к стене. Слизеринцам поблажек давать Крауч не будет, а нам, студентам, не тягаться с реакцией опытного оперативника, пусть и отсидевшего в Азкабане. Я видел, как запрокинулась голова девушки, и как она схватилась за ушибленную спину...

   – Прюэтт! – прервал мои мысли вопль донельзя взбешённого профессора.

   Я сморгнул.

   Грюм стоял, играя желваками и сжимая кулаки. Его здоровый глаз с ненавистью смотрел мне в лицо, а всевидящий протез был направлен куда-то мне в ноги. Я опустил взгляд – а, как раз туда, где я левой придавил палочку Барти к полу, и, подцепив свободную часть носком правой, держал её на предельном изгибе – всего одно лёгкое движение, даже не усилие, и не заметишь, как переломится.

   – Палочку, – процедил Грюм. – И уж будьте уверены, Прюэтт, за подобную выходку из отработок вы не вылезете до конца года.

   – Сэр, – я, помедлив, чуть сдвинул правую ногу назад. – Профессор Грюм, а куда делись все учебные манекены и браслеты защиты?

   Я был в шоке. Я не помнил, как палочка Грюма попала ко мне. Я не помнил, как она оказалась в таком интересном положении.

   Зато вот прочитанный летом свод правил школы всплыл в памяти абсолютно внезапно, и именно нужным параграфом.

   Люблю свою голову за все её выкрутасы. И одарённость. Проверить же, освежить в памяти правила уроков самостоятельно, причём зная, что нарушения есть – юридическое образование для такого решение требуется, не иначе.

   – Что? – прошипел совершенно удивлённый Грюм, даже получше Снейпа у него любительский язык змей выходит, ей-ей...

   – Согласно правилам Хогвартса и технике безопасности, отработку условно опасных щитовых и атакующих заклинаний студенты вначале обязаны проводить на тренировочных манекенах, либо целясь в таковых, либо ставя перед ними щит. После удовлетворительных результатов на этом этапе студенты обязаны надеть на себя специальный защитный браслет, который, в случае некорректного выполнения вышеуказанных заклинаний, либо нивелирует негативные последствия, либо сведёт их к минимально возможным. Проведение практических занятий предмета "Защита от Тёмных Искусств" без данного инвентаря и обязательного его использования с момента начала четвёртого курса по текущей учебной программе и сопутствующему комплексу тем считается серьёзным нарушением. В данном случае, сэр, учитывая специфику проведения вами уроков, полагаю, нарушение признают абсолютно неэтичным и недопустимым, сэр. Впрочем, своей цели вы наверняка достигли. Абсолютно каждый в этом кабинете теперь признаёт, что взрослый матёрый аврор с колоссальным боевым опытом, прошедший с успехом две войны, превосходит в силе, скорости реакции, знаниях и арсенале имеющихся гадостей любого четырнадцатилетнего школьника. Великолепно, сэр, – мои одинокие аплодисменты в гробовой тишине прозвучали как-то трагично.

   В коридоре меня догнала Гринграсс.

   – Эй, Прюэтт... Рон. Я хотела сказать спасибо. Было бы неприятно лететь в стену, – неловко пожала плечами девушка, заправляя за ухо выбившуюся из косы прядь.

   – Не за что, – покачал я головой и потёр лоб – виски ломило. – Я должен был вспомнить раньше... Оу.

   Из кабинета невозмутимо выходили остальные студенты. Вон Крэбб тащил сумку Малфоя, пока тот на ходу накидывал мантию, хмурый, озадаченно чешущий затылок Гарри рядом с задумчивой Гермионой, остальные ребята... Перекидывающийся словами с Забини Томас.

   Все выглядели, как пыльным мешком ударенные – и от произошедшего только что, и, частью, наверное, от собственной наглости – прошло всего десять минут урока, а прогуливать на четвёртом курсе было ещё не принято. К тому же – прогуливать уроки Грюма.

   – Какие у тебя дальше планы? – вежливо спросила Дафна, явно намереваясь через две фразы ненавязчиво слинять и не насаждать неловкие моменты мирного общения между враждующими факультетами.

   – Дальше... – задумчиво повторил я. Что же делать дальше? – Дальше надо пойти к МакГонагалл, жалобу катать. Будет круто, если вы Снейпу тоже накапаете – и наша деканша Дамблдора с учебным советом достанет до самых печёнок, а уж когда с ней в унисон штатный Ужас всея Хогвартса заговорит, да ещё своим фирменным, проникновенным "вы все бессмысленный тлен и пыль на изящной скрижали величайшей из наук"...

   – А я вам говорил – он похож на Снейпа! – донёсся сбоку голос Томаса, и его поддержало многоголосое "угу", и даже Малфоевское тихое "точно, интонация в интонацию".

   – ...тогда Грюма точно серьёзно откалибруют насчёт этики преподавания и техники безопасности. Можно, кстати, и в Министерство написать, но Дамблдор обидится. Грозного Глаза, конечно, не сместят, но пальцем погрозят. А с нас останется только организовать потом итальянскую забастовку, делать все чётко от и до, чтоб никто не придрался. Грюм может хоть от злости лопнуть – главное, самим не проколоться.

   – У нас следующая – История Магии, – как бы между прочим сказал Нотт.

   – Надо будет продумать текст жалоб, – подхватила Гринграсс.

   – В идеале – чтобы все написали по единому образцу, – добавил Малфой.

   – Но с индивидуальными вставками и своими словами, – вставила Гермиона.

   – А на перемене можно скомпоноваться с другими курсами, надёргать ребят, – задумчиво предложил Томас.

   – У нас гостиная почти пустая, – сказал Финниган.

   – У нас тоже, – язвительно отозвалась Дэвис.

   – Вообще-то, – вмешался Лонгботтом и запнулся, когда все взгляды обратились к нему, но, прочистив горло, продолжил: – Кабинет Истории Магии и сейчас пуст, до обеда никуда переходить не придётся, а Биннсу всё равно... э... всё равно...

   – После обеда у нас как раз зельеварение, – снова высказался Нотт.

   – А я сегодня пересекусь с профессором МакГонагалл, – вставил и я свои пять копеек.

   – В общем, план ясен, – подытожила Парвати.

   – Но мы – не друзья, – серьёзно уточнил Малфой.

   – Абсолютно нет, – мгновенно среагировал я, и мы несколько секунд попрожигали друг друга взглядами перед тем, как вместе со всеми направиться в кабинет Истории Магии.

   Биннс не высказал никаких возражений по поводу внезапного вторжения, но я на всякий случай перед ним извинился и кратко объяснил ситуацию, отсутствующий взгляд и неподвижный завис призрака меня не смутил.

   А потом... обычные четверокурсники, хоть и несколько враждебно настроенные по отношению друг к другу, объединённые общим врагом и единой идеей (а, пусть и в разной степени, но Грюм так или иначе не нравился всем. Плюс стадный инстинкт, да), превратились в единую и немного пугающую машину. Не без шероховатостей, но ведь чем быстрее и качественнее они справятся с поставленной задачей, тем меньше им придётся контактировать – и это очень даже неплохо подстёгивало работу.

   Безусловным специалистом по литературным источникам сразу признали Гермиону – она и смоталась в библиотеку за сводом правил, процессуальным кодексом и ещё не пойми какой ересью, разумеется, в компании Крэбба, Гойла и Лонгботтома.

   В это время все сдали комиссии по собственно написанию жалобы в лице Лаванды, Гринграсс, Дэвис и ещё одной гриффиндорской девочки, всё время забываю её имя, эссе по чарам и зельям, которые надо сдать сегодня. Для лучшей подделки авторских стилей.

   Малфой продумывал и на ходу репетировал основные фразы, которые скажет при передаче жалоб декану. По-хорошему, надо было бы нам с ним это делать вместе, но мы сошлись на том, что он отдаст мне результат в письменном виде. Стенографировать любезно согласилась Паркинсон, параллельно поправляя Малфоя в некоторых выражениях и выдавая оценки по шкале от одного до трёх: "Слишком по-детски", "Слишком сложно" и "Отлично".

   – Нет, ты серьёзно? – шокированный возглас шёл от стола с "графоаналитиками". – Мерлин, ну это же просто чудовищно! Финниган... – глубоко возмущённая, даже покрасневшая Дэвис что-то ожесточённо чёркала в эссе, надписывая зачёркнутое сверху: – Это не эссе, это бред какой-то! Перепиши потом! Да лучше пустой лист сдать...

   Шимусу бы возмутиться, но он был вполне доволен свалившейся на него халявой. Эссе было явно написано по велению левой пятки, и внезапный шанс получить что-то лучше тролля, всего лишь переписав готовое на чистовик, похоже, его порадовал. Так что он с готовностью кивнул.

   Дэвис осмотрела критично объем сочинений на вольную тему по мотивам заданной и грустно вздохнула:

   – Ребята с Гриффиндора... Раз уж так сложилось. Давайте мы ваши эссе проверим и исправим, если понадобится? Позовём вас, вы своей рукой исправите, если не критично.

   Ответом ей были кивки и пожатия плечами. Особо против не был никто, даже вернувшаяся Гермиона с любопытством кивнула.

   – Э, девчонки, – выделился я. – В моём эссе по зельеварению можно ничего не трогать? Там всё точно как надо. Пожалуйста?

   Дэвис тут же закопалась в ворох свитков и спустя минуту вынырнула обратно с победно зажатой во вскинутой руке бумагой. Немедленно принялась читать, с каждой строчкой принимая все бо'лее и более глубокомысленный вид. Закончив, немного постояла, не двигаясь – только моргая, и медленно перевела взгляд на меня.

   – Прюэтт, ты... гонишь, – не нашла другого слова блондинка. – Гонишь.

   – Всё как надо, – упорствовал я. Искательница истины, не терпящая ошибок и неточностей, горестно покачала головой и отложила многострадальный свиток в сторону. Откуда он потихоньку пошёл по рукам.

   В итоге к проверке эссе привлекли ещё и Буллстроуд с Ноттом.

   Остальные частью копались в книгах под руководством Гермионы, частью формулировали варианты предложений, частью – прикидывали список тех, кого ещё можно вовлечь. Точнее, тех, через кого можно зацепить всех остальных.

   Я благополучно соскочил, в первом случае с ужасом поглядев на в итоге пожалевшую меня Гермиону, во втором так воодушевлённо улыбнувшись, что Забини, успевший ознакомиться с моим опусом, торопливо заверил меня в том, что справится без моей помощи, и Гарри, знающий, что мне просто лень, не стал его переубеждать. А в третьем кратко сказал, что на оставшихся Уизли можно рассчитывать и мы все просто невероятно общительные.

   Судя по энтузиазму масс, Грюма ждал большой интересный сюрприз. Или не сюрприз – вряд ли после моей эскапады он уверен, что всё просто мирно вернётся на круги своя.

   Но некомпетентность и выговор ему впаяют, это точно.

   Только, собственно говоря, какой от этого критичный вред Пожирателю-диверсанту?

   По факту-то никакого...

   Впрочем, при попытке задуматься о каких-либо серьёзных действиях в сторону Крауча на меня находила такая безысходность...

   Можно его убить. Сделать – сделаю без колебаний, но свою реакцию на это предсказать не могу, как-то раньше мне не доводилось убивать. По крайней мере, надеюсь, долгий тупой отходняк в стиле Раскольникова мне не грозит.

   Вопрос в том – как? Своими силами точно нет, что бы со мной не произошло на сегодняшнем уроке. С этим, кстати, тоже вопрос довольно напряжённый, я, конечно, выпадаю из реальности, но раньше каких-то непонятных и неконтролируемых телодвижений не встречалось. Ещё и это видение... А ведь зелья все проверены, да и не нюхал я ничего...

   Вот я дурак!!!

   От избытка чувств я даже по лбу себя хлопнул, словив пару подозрительных взглядов.

   Правда, моя догадка отъёма палочки у Грюма не объясняет. Нет, правда – я ведь даже среди четверокурсников не самый слабый боец только благодаря мелким хитростям, блефу, домашним наработкам и помощи Тонкс. А тут – я смог сделать что-то такое, что оказалось не под силу вовремя засечь и пресечь Краучу – одному из самых умных, опасных и изобретательных Пожирателей.

   И по кругу я возвращаюсь к первой проблеме, что, собственно, я могу сделать с Барти? Убить самостоятельно не вариант, не стану я надеяться на призрачную вероятность ещё одного аффекта, в конце которого Крауч неожиданно просто перестанет существовать. А крупными силами, наёмниками там – тоже не вариант, засланец умный, из Хогвартса лишний раз не вылезет. И если в школу каким-то чудом (ах, фантазии) убийцы попасть сумеют, то выбраться без шума – нет. И уйти безопасно и зашкериться – тоже. Найдут если не собственно исполнителей, то их чрезмерно осведомлённых коллег, или ещё кого-то... Так или иначе меня вычислят – на этот счёт я иллюзий не питал, вторжение в школу "соли земли" никого не оставит равнодушным, подключатся и личные милы обеспокоенных родителей, та же Боунс, на минуточку, глава отдела магического правопорядка, сожрёт разом весь Лютный и не подавится, а если добавить всякие радости жизни вроде легиллименции... Спросят у меня много чего интересного. А дальнейший ход событий мне даже выдумывать лень, сразу ясно – добром не окончится.

   Сдать Грюма кому-то другому? Аврорату? А как? "Ну, вот, э, знаете, в правоохранную легенду Британии Пожиратель вселился. Да-да, тот самый, который умер миллион лет назад. Его просто отец из тюрьмы вытащил. Ну да, тот самый, который в Азкабан и упёк. Ну что вы, он же просто под оборотным! А, каждый час ему прописали сердечные капли пить... И штуку против не выведенных до конца ядов... Мм, и от действия нескольких тёмных артефактов микстурку. Я-асно." На анонимку даже внимания не обратят, сколько таких против Грюма набралось уже?

   Вот и выходит, что пожаловаться на выжившего из ума старика – оптимальный вариант.

   Хм. А вообще в качестве меры предосторожности можно перед третьим Испытанием организовать попытку теракта в стиле Пожирателей – Метка в лесу, допустим, курьер с опасным артефактом, которого на пути в школу заметят и заметут авроры, ещё чего интересного. И тогда уже прислать анонимку от доброжелателя насчёт заклятого на портал Кубка. Авроров на пост к нему точно поставят, может, тогда удастся хоть кого-нибудь убедить в том, что для диверсанта притвориться Грюмом в данном случае – удобнейшая и безупречнейшая из идей?

   – Как успехи с продумыванием мировых интриг? – прервал мои мысли Малфой. Мне как никогда хотелось размазать язвительную ухмылочку равномерно по всей его роже, хотя зачем марать руки? Я ли этого хмыря, сопляка паршивого, на словах уделать не смогу?

   Злость поднималась волной, мгновенно вскипая во мне при виде издевательски приподнятой брови и презрительно блестящих глаз блондина. И схлынула бесследно, стоило мне задуматься о ней.

   Ну уделаю. И на кулаках, и на словах. Молодцом, Саня, будешь, когда четырнадцатилетку загнобишь, достойная ачивка для взрослого мужика, куда там.

   Он и так ведь отработанный, считай. Папа его под Волдемортом, и что бы парень не выбрал, оставаться ему после всего если и живым, то у разбитого корыта – с запятнанным именем, подорванным могуществом рода, или террористом, или предателем, а то и, может, два в одном...

   – Уже получше, спасибо, – благодарно улыбнулся я, принимая протянутый свиток с готовым костяком речи.

   – Ясно, – кивнул раздосадовано Малфой. Я оглянулся – никто не обращал на нас внимания, все были заняты своими делами.

   – Достал ты меня, Малфой. Ходим как два петуха, глазками сверкаем... На первом курсе и то смелее и честнее были, не находишь? – медленно сказал я.

   – Дуэль, Уизел? – холодно спросил блондин, тут же чуть подаваясь вперёд.

   – Один на один. Без секундантов и обманов. Я бы, конечно, с удовольствием подарил бы тебе месяцок отработок за нарушение комендантского часа, но пол вытереть твоей мерзкой рожей мне хочется куда больше, – тихо проговорил я. Подумав, Малфой кивнул, судя по улыбке, явно смакуя предложенную мною картину с поправкой на действующих лиц.

   – В полночь? – молча соглашаюсь. – Во втором коридоре от Залы Наград, – опять киваю, и Малфой с предвкушением заканчивает: – Сегодня.

   – Отлично.

   – Отлично.

   На том и разошлись.

   Фразы и аргументы слизеринцы составили неплохие, должен признать. Я кое-что подправил, что-то переставил местами, часть переделал под себя... И вышло вообще замечательно. На заучивание уйдёт... ну, пусть полчаса. Переписать смогу во время Чар, до факультатива у МакГонагалл будет ещё примерно час, Биннс... Биннс, видимо, решил не напрягаться без причины и всё так же неподвижно висел в пространстве, несмотря на то, что уже началась наша пара.

   Я аккуратно сложил гуманитарную помощь косноязычному мне от щедрых слизеринцев, запихнул пергамент в сумку и тихо свинтил.

   Через пятнадцать минут я наткнулся на то, что искал – средних лет мужик с уставшими глазами, набросив на себя аврорскую мантию, с неприкаянным видом бродил по коридорам четвёртого этажа.

   – Прюэтт, здорово, а чего не на уроке?

   – Аврор Барратт, прежде всего – я не прогуливаю, у нас История Магии, – он понимающе кивнул.

   – Тут ни один из обычных школьных маршрутов не пролегает... Ты по делам или Тонкс найти пытаешься? У неё все смены вечерние, если что, сейчас ты её тут не найдёшь, да и сегодня у неё выходной...

   – Я знаю, сэр. Но, может, есть какая-то возможность с ней связаться? Быстрее, чем письмо.

   – И что передать ей, о Ромео? – усмехнулся Барратт, доставая палочку.

   – Хм... О, великолепная Джульетта, услышь мою мольбу, и, ежели никакие критичные дела тебе не мешают, посети тот чудный замок, в котором имею честь я находиться! Правда надо, пожалуйста, с меня чай и бутерброды.

   – А ты умеешь приглашать девушек на свидания, – хмыкнул аврор, затем прикинул про себя что-то, и, прошептав себе под нос заклинание, сказал: – Тонкс, тут твой напарник просит тебя прибыть, если есть возможность. Манит сладкими речами и обещаниями, будь я девчонкой – я бы растаял на месте.

   Серебристая хищная птица, внимательно выслушав его слова, развернулась и стрелой выпорхнулав ближайшее окошко.

   – Это... это был Патронус? – изумлённо спросил я, пока Барратт вовсю наслаждался моим ошарашенным видом.

   – Да. Ты же просил – побыстрее, так что...

   – Но... телесный патронус, расстояние, сообщение?..

   – Это да, сил сожрал много, ну так и я уже две минуты, как не на дежурстве. Минут через десять Тонкс получит сообщение, после этого, думаю, в течение получаса-сорока минут примчится давать тебе по шапке за испорченный выходной. Предлагаю захватить обещанные бутерброды, чай и ждать её сразу у ворот школы, ты как?

   – Это... имеет смысл, определённо, – согласился я. Тут же, скажем спасибо умнице-Винки, передо мной зависло тёплое покрывало в компании здоровенного свёртка с сэндвичами и термоса с чаем.

   – Если хочешь, и тебя могу научить. Сил у тебя хватить должно, и, Тонкс говорила, парнишка ты смышлёный – может, сразу телесный Патронус получится.

   – Сразу?

   – Наш инструктор любил повторять – кто связно мыслит, тот связно говорит. И заклятия с абстрактной частью, отданной подсознанию, у таким умников получаются лучше. Так что... вполне вероятно, случаи бывали.

   Конечно, сходу телесного Патронуса вызвать не получилось. Но и Тонкс мы ждали все полтора часа (учитывая чай и бутерброды, я решил на сегодня обедом пренебречь). Барратт, видимо, никуда не спешил, потому что спокойно сидел, подъедал запасы еды, время от времени любезно пополняемые Винки, и комментировал мои попытки.

   Честно говоря, у меня в принципе не сразу получилось само заклятье, и я чувствовал себя полным идиотом, раз за разом проговаривая "Экспекто Патронум", но стоящий у меня над душой аврор не позволял мне заявить:

   – Спасибо, понял. Потренируюсь как-нибудь потом.

   Так что то, что через сорок минут попыток у меня из палочки вылетела слабенькая белая искорка – полностью заслуга Барратта. А дальше уже дело пошло веселей.

   И как раз когда в ворота школы протиснулась знакомая фигурка с фиолетовым каре, все её негодующие реплики были попросту снесены моим телесным Патронусом.

   Пара секунд молчания и первым отозвался Барратт:

   – А я говорил, что тебя ждёт непременный успех, – спокойным тоном и с каменным лицом проговорил он.

   – Действительно, Патронус в столь юном возрасте – просто удивительно, – серьёзно подтвердила Тонкс.

   Они выдержали ещё пару мгновений, после чего начали смеяться. Точнее, ржать.

   Мой Патронус, негодующе сощурившийся, прижавший уши и угрожающе оскалившийся – вообще не помогал.

   – Ладно тебе, Рон, – вытирая слёзы, хлопнула меня по плечу Нимфадора. – Он великолепен, правда.

   – Мой Патронус – хомяк, – раздельно произнёс я, и аврорша со всхлипом вновь сползла на землю.

   – Ну зато он... ик! Ой, фух, очень милый, – попытался поддержать меня Барратт. Серебристый микроскопического размера хомяк тут же в восторге распахнул глазки-бусины и благодарно ткнулся мордочкой мужчине в лоб, сразу отбежав по воздуху ко мне, чтобы спрятаться за штанину.

   Маленький летающий хомяк с манерами стеснительной мультяшки. Восхитительно.

   – А говорят ещё, – как бы между прочим вставила Тонкс, наращивая себе щёки-мешки и усы под носом, – что Патронус – не отображение личности хозяина. Вот и как теперь в это верить?

   Я нахмурился и сжал зубы, выражая негодование, но достиг обратного результата – Нимфадора в беззвучном хохоте просто села на землю, дрожащей рукой пытаясь показать... Куда?

   Я повернулся вправо и встретился глазами со столь же обескураженным хомяком, по-прежнему сохранившим недовольный оскал.

   – Нишкни, – обречённо скомандовал я горе-защитнику, и тот, возмущённо пискнув, развеялся.

   – Ух, ладно, всё, – Тонкс похлопала себя по груди, выгоняя остатки смеха. – Как себя чувствуешь?

   – Потрясающе, спасибо за поддержку, – угрюмо отозвался я. У Поттера – здоровенный олень. А у меня – хомяк? Не лев, не тигр, не леопард, не лис, не сенбернар, не волк, не динозавр злобный, не ирбис, не кот, не дельфин или аллигатор какой – хомяк! Хомяк!

   – Извини, – девушка состроила очень виноватое лицо и даже попыталась замаскировать ещё один смешок кашлем. – Я в смысле... не утомился? Патронус – не самое лёгкое и слабое колдовство.

   – Пф, – не сдержался я, – когда плохо магичишь в принципе, дополнительные сбои из-за усталости как-то не котируются.

   – Да ладно тебе, нормальный Патронус. И вообще, что там у тебя за важное дело было?

   – Если надо, и я могу помочь, – вклинился Барратт, про которого я, если честно, уже успел забыть. Тонкс за его спиной кивнула и показала большие пальцы – мол, наш человек, он такой, он может.

   – Давайте для начала я объясню всё Тонкс, а она решит – стоит в этом участвовать ей и надо ли впутывать вас, сэр?

   Все согласились с тем, что моё предложение вполне резонно, и Баррат отправился в замок – ему надо было пересечься с одним знакомым. По крайней мере, он так сказал.

   – Итак, юный интриган, что ты задумал? – повернулась ко мне девушка, когда силуэт аврора пропал в замке.

   – Что придумал... – проворчал я. Приближались Зелья, и у меня оставалось всего двадцать минут на то, чтобы каким-то чудом уговорить Тонкс не только не мешать, но и помочь. – Сначала ты подумаешь, что мне в голову ударило что-то, потом – что я вконец обнаглел, следом – что я несу полную чушь, сошёл с ума или пытаюсь тебя подставить. Но, прошу тебя, не перебивай меня, дослушай до конца и подумай хотя бы пару минут над моими словами, прежде чем ответить, ладно? Дело в том, что...

* * *

   Зелья прошли спокойно. Если кто-то из ребят и ждал, что от моего эссе у Снейпа полезут на лоб глаза, то он сильно просчитался – выражение полнейшей ошарашенности (брови приподняты и глаза какие-то добрые) на лице профессора появилось в конце проверки работ, как раз в тот момент, когда он понял, что все сделали домашку более-менее нормально, больше того – ни одна из работ не могла быть оценена ниже, чем на "Выше ожидаемого". Ну, кроме моей, но тут для Снейпа сюрприза не было. От изумления он проглядел каждый вызвавший смутные сомнения текст трижды. Но теория о том, что четверокурсники двух подгрупп скомпоновались и вычесали работы друг друга, была уж слишком фантастичной, поэтому он просто выставил оценки в журнал и до конца урока даже не стал ходить кошмарить народ – так и сидел за своим столом, о чём-то крепко задумавшись.

   После урока все собирались с небывалой мобильностью, кроме Малфоя, демонстративно медленно убирающего конспекты в сумку – и, боюсь, подобная слаженность только прибавила масла в огонь снейповского глубокомыслия.

   На Чары Малфой припозднился, и все сидели тихо, как мышки, Флитвик от подобного прилежания дважды чуть с книжек не навернулся. Зато всё вернулось на круги своя, когда запыхавшийся блондин всё же ввалился в кабинет, извинился перед преподавателем и коротко кивнул в аудиторию: всё, мол, прошло гладко, Снейп не слегка так удивился форме и направленности претензий, но в пределах нормы. Позже все шептались – завтра утром педсовет, на нём-то зельевар и...

   Я такого пусть мизерного, но превосходства чужого декана над родным позволить не мог, так что на вечерней презентации пачки кляуз намекнул МакГонагалл – мол, слышал, слизеринцы что-то подобное сделать хотели, и вроде Снейп им обещал на завтрашней встрече с директором этот вопрос поднять.

   Судя по серьёзному кивку, первую скрипку в раздаче пинков Грюму МакГонагалл отдавать никому не собиралась, не зря я ей красочно жаловался.

   Малфоя, как это ни смешно, я и впрямь встретил ровно в полночь – Барратт и Тонкс поддерживали вяло перебирающего ногами парня с двух сторон, пока тот бессмысленно смотрел в потолок. Мне сдали его с рук на руки, после чего я, прислонив слизеринца к стенке, отдал свою палочку Тонкс, одарившей меня очень мрачным взглядом, и авроры тихо удалились. Седьмой этаж, место рядом с портретом небезызвестного балеруна... Выручай-комната, давно не виделись!

   Малфой как для парня оказался очень лёгким, хотя я не обольщался – будь он без сознания, я бы задолбался тащить его. А так – почти сам ходит, разве что направлять немного надо.

   Для разговора я подобрал небольшую, но просторную комнату, уютно потрескивающий камин, перед камином – журнальный столик, и два кресла по разные стороны от стола. Малфой потихоньку начал приходить в себя, морщиться и бросать на меня ненавидящие взгляды, я тихонько потягивал чай (наверняка скоро привыкну к такому чудесному сервису, но пока – пусть Винки будет вечна...).

   – Надо же, – просипел он, проверив наличие палочки в карманах и не найдя её. – Меня, конечно, попросили передать тебе при встрече... – Малфой с паузами вытянул из кармана суть смятый слизеринский галстук и кинул его мне, – но, похоже, надо было предоставить, – он встал, сбросил мантию и стянул джемпер, комкая вещи и тоже бросая их мне, – ...весь набор.

   Я смотрел на него и думал – ну вот зачем, а? Что, вирус доброты и ответственности передаётся воздушно-капельным путём, пора прекращать контактировать с гриффиндорцами без костюма химзащиты?

   Впрочем, нет, всё нормально.

   – Вот не пойму, – начал я, – такое у тебя лицо, вот прямо-таки кирпича просит, а люди как-то ухитряются с тобой мирно общаться. Как так?

   – Хочешь мне скулы подправить? – спросил Малфой, демонстративно стягивая галстук и закатывая рукава рубашки.

   – Шикарная мысль.

   – Точно, – кивнул он и обошёл кресло.

   – ...Ладно, – Малфой осторожно подвигал челюсть рукой, и, перевернувшись на живот, осторожно пополз к своему креслу. Я решил не извращаться и направился к своему чинно, ногами, придерживаясь стены. – Ладно, – повторил он, всё ещё придерживая челюсть. Я поморщился – болело ухо и саднил лоб. Зато у Малфоя, кроме всего, еще и чудесный фонарь под глазом развеивал тьму моей души. – Итак, теперь, когда гены Малфоев и Прюэттов в нас временно удовлетворены взаимным кровопролитием, пусть и не смертельным, время вспомнить о том, что мы с тобой оба наполовину Блэки. Ты, конечно, сделал меня как гриффиндорца с этой дуэлью – и выманил, и подстерёг, и какой-то магической гадостью угостил – но почему-то я сомневаюсь, что всё это во имя банальной драки. И, думаю, у меня есть немного времени, чтобы выслушать тебя до того, как я снова захочу довести тебя до полного сходства с Квазимодо, – подумав, парень, осторожничая с левой рукой, потянулся за своей чашкой. Я последовал его примеру. Отхлебнув, начал: