Текст книги "И такое бывает... (СИ)"

Автор книги: Кой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

   – И почему же? – даже подалась чуть вперед француженка, и я, не ломаясь, объяснил:

   – Потому что выходов на модные и ювелирные дома у меня нет, сеть гостиничных комплексов на любой вкус у Делакуров своя, фамилия кузена вашего отца стоит на лейблах некоторых французских вин, за ту сумму, которую стоит дракончик, меня, простите за откровенность, жаба задавит, тем более при условном наличии как минимум двух. Некоторые другие услуги и предметы предлагать крайне неразумно, поэтому сразу их опустим, а Слезу Одиночества, увы, лишней у меня нет.

   – Слезы Одиночества?

   – Да, артефакт такой. Существует куча легенд о происхождении вейл, вкорне противоречащих классической теории эволюции, хотя достоверность и этих россказней, и псевдонаучной теории примерно одинаковая. Одна из не очень любимых самими вейлами, – если мадмуазель не возражает?.. – я дождался легкого кивка Флер и продолжил: – Легенда про истеричную страшную девушку, которую никто не любил, потому что она истеричная и страшная. Вот она однажды расплакалась от своего одиночества, и матушка-природа, услышав ее немелодичные стенания, одарила девушку неземной красотой и бездной обаяния. Тут же юноши со всех концов света ломанулись к ней за рукой, сердцем и всем остальным, но она отвергла всех и выбрала того, кто полюбил ее за глубокий внутренний мир. Они жили долго и счастливо и нарожали кучу девочек с таким же природным даром, как у их матери. Вот так появились вейлы. А лет шестьсот назад жил великий ювелир и артефактор Аларик Драгомир, женой у которого была также вейла. Жена его не любила эту легенду – страсть, и, кроме того, ее дико раздражало излишнее мужское внимание, о чем не стеснялась капать на мозги мужу. Вконец осатаневший от ее ны... Опечаленный проблемами жены, Аларик создал красивый кулон в виде слезы, мстительно назвав артефакт Слезой Одиночества в честь неудачного прошлого девушки из легенды. Артефакт, как понятно из истории происхождения, пригашает романтическую ауру вокруг отдельно взятой вейлы и по сути превращает ее во внешне обычную девушку. Правда, родня жены Аларика быстро просекла фишку и уговорила мага настрогать еще семь таких кулонов. В настоящее время три Слезы утеряны, две затерялись где-то в разветвленном семействе вейл, одна выставляется в магической части Лувра, является национальной культурной реликвией, не выставляется на продажу и не дается в аренду, еще одна где-то у арабов, в семье одного шейха, чей много раз "пра" дедушка похитил себе в почетные третьи жены вейлу, там вообще история мерзкая... Последняя хранится в одном из Тибетских монастырей, которые найти целая проблема только на карте, не говоря уже о посещении... Ничего не забыл? – почему-то мрачная Флер покачала головой. – Ладно, пойду писать насчет контрактов. Ну а чтобы вы беспредметно не спорили насчет драконов, скажу вот еще что: одним из решающих факторов при выборе Хогвартса как площадки для Турнира выступило наличие на территории школы озера с готовым сотрудничать поселением тритонов и русалок, – сказал и был таков.

   Впрочем, уйти далеко мне не удалось – только зашел за поворот, как услышал:

   – Рон, можно тебя?..

   – Да, Мари, конечно, – я немедленно остановился и развернулся к чем-то не в шутку обеспокоенной девушке.

   – Рон... – начала она и неожиданно замялась. Насколько я уже смог ее узнать, подобная стеснительность – не в характере девушки, что, интересно, она мне хочет сказать? – Рон, я прошу прощения за подобный интерес, но я обязана спросить! Ты?.. – и дальше она ввернула какое-то суровое слово, приведу его как фурнирист.

   – Не уверен, официально точно не записывался, – озадачился я. – А что это? – после моего ответа Мари как-то ощутимо повеселела, но все еще нервничала.

   Линдр Фурнирэ – это такой кадр девятнадцатого века, подставивший и с помощью судебного заседания угнавший вейлу в личное рабство. В целом фурниристы – такая хитрая разновидность расистов, лояльно относящаяся абсолютно ко всем, кроме вейл, и собственно официальным автором такого мировоззрения и считается Линдр. При куртуазном и достаточно уважительном отношении к женщинам в целом, они считали вейл чем-то вроде постельной версии половой тряпки, и были дико недовольны их нормальным положением в обществе. Целью каждого фурнириста было исправить досадную ошибку природы, по которой вейлы еще не ходили под ошейниками и магическими узами в полном составе. Для достижения цели преимущественно мужики (а были еще и очень радикально настроенные женщины) изучали всю подноготную противника и ждали случая, к которому можно придраться; порой выбирали себе одну жертву и неотступно следовали за ней всюду в трепетной надежде на ошибку или возможность подставы. И, несмотря на то, что они всех порядком достали, фурниристы пока еще не поставили себя вне закона, хотя самая глупая часть сообщества отбывала, отбывает и отбывать будет сроки за преследование. Такие вот располагающие ребята.

   – Ты прости, Рон, но твое поведение и неприязнь к Флер... И разговоры... Ты, конечно, не похож на маньяка, но я не хочу, чтобы моей подруге причинили вред, – немного смущенно, но серьезно заключила Мари.

   – Я хороший парень, – развел руками я. – В смысле, на самом деле не то чтобы... Но в этом случае – клянусь, тебе не о чем беспокоиться, я просто люблю читать всякие истории, реальные исторические казусы и анекдоты... Ну и просто о мире. Здесь нет цели забрать кого-то в рабство, убить или поиздеваться. В этом конкретном случае, – честно поправился я. Мари приняла последний комментарий за шутку, и, расслабившись, с фырканьем толкнула меня в плечо. Мне ничего не оставалось, кроме как улыбнуться в ответ.

   Француженка кивнула и, уже попрощавшись, собралась уходить, когда я все же добавил:

   – И, Мари... Клянусь, я не испытываю никакой неприязни к Флер. Просто сначала мне кое-что неприятное вспомнилось, знаешь, ассоциативная цепочка... А теперь у нас как-то само собой мелкое цапанье выходит.

   – Ну, у Флер тоже не самый легкий характер, – подмигнула мне девушка и, легковерно пожав плечами, все же ушла.

   Я же направился в свою комнату. Там своего часа ждал специальный пергамент для переписки, где я и накорябал количество контрактов для Чемпионов и гражданских, последний подписал не так давно и я. В ответ почти сразу получил ругань на количество посторонних (против Чемпионов не возражал никто), а через пару минут – и запись о том, что Сычик со всей макулатурой выпущен.

   Теперь надо было погулять пару часов до прилета совенка. Возвращаться к новообразованному... альянсу? союзу? было лениво, там придется думать, делать вид, что переживаешь, возможно, отвечать на неудобные вопросы. Нет, оставлять детишек – а я в последнее время все чаще и чаще ощущал себя в их компании не взрослым, но старшим, даже с поправкой на Крама-Делакур-Диггори, – без присмотра нельзя, но я внезапно почувствовал такую усталость...

   Я остановился прямо посреди внешней дорожки, оперся руками на зубцы и внимательно посмотрел вниз. На меня разом навалились и первый стрессовый месяц в этом мире, и словесные игры в кошки-мышки с Гарри, Гермионой и прочими в следующий, и время после Кубка мира, когда у меня, вопреки отсутствию уроков, не было ни единой свободной секунды, кроме тех часов, когда я до отупения читал всякую расслабляющую мишуру вроде учебников истории – просто чтобы не взорваться от напряжения и не начать рычать на других. И сейчас – я пока не ощущал, что стало легче, что я в школе, что основные дела, исключая Турнир, уже спокойно идут без меня, что можно расслабиться.

   Может, закончить все?.. Все эти политические, экономические и тем более военные гонки не по мне. Я могу любить брюки в стиле милитари и исторические трактаты, но по сути я ведь все тот же – простой среднестатистический парень, живущий пусть и не в кредит, но и с невеликим дебетом. Спать сколько влезет, время от времени гулять, бегать по утрам в приступы здоровой жизни и брать заказы, чтоб не в напряг и на жизнь хватило – это мое. Никто не готовил меня к управлению, возрождению и опеке крайне удачливых на приключения малолеток – да даже не к опеке, а просто к участию в их жутковатых, если честно, игрищах. Тем более никаких террактов, подковерных и надковерных войн и суровых магических битв. Я в армии не служил, так, гордый лейтенант диванных войск, причем запаса. Весь опыт – книжки фантастические да пара секций... Так может, пора все закончить?

   Нет, не прыгать, конечно. Давно заготовленная заначка с пачками купюр разных маггловских валют, в основном рубли и марки-франки-доллары, никакой Африки, Южной Америки или Азии, трепетно ждала минуты чудовищного цейтнота или моральной слабости – вот как у меня сейчас, нашел я в себе силы вяло улыбнуться. Может, использовать ее? Все наработки и имущество пустить с молотка, выйдет не только долги погасить, но еще и внушительно на дальнейшую жизнь получится, со всеми кризисами и дефолтами, разве что полный безденежный коммунизм повсеместно сможет прервать следующую финансовую идиллию.

   Поттер и сам разобраться сможет, да еще и ого-го как, Уизли, помню, рядом с ним всегда был чем-то вроде оттеняющего национального героя бездарного тупого статиста. Может даже, без меня все изменится даже в лучшую сторону, особенно теперь, когда ребята более подкованы в быту и уверены в себе...

   Я вздохнул. Что-то мне ничего не нравится. Впрягаться за кучу посторонних и по сути мне безразличных людей? Ну, может не совсем безразличных, но все же... Или свалить? До конца жизни ведь себе не прощу...

   Цугцванг. Или нет...

   Размышления мои прервала какая-то гадость, врезавшаяся мне в макушку. Кидали гадость, оказавшуюся смятой бумажной упаковкой для двух банок пива, навесиком, так что, отскочив от моей головы, снаряд полетел дальше – вниз... Ненадолго – звонкое "Эванеско!" женским голосом пронзило пространство, и бумажка немедленно пропала.

   – Безотходное производство, – весело прошептала мне на ухо... Тонкс. Девушка отпрянула и гордо поправила короткий кислотно-желтый с зелеными вставками ежик. – Прости пожалуйста за бросок, просто ты тут такой грустный-грустный стоял, не удержалась... Нда, мало похоже на извинения. Ну, как бы то ни было – я же ведь тебя не отблагодарила за помощь на квиддиче! И негодяя поймал, и иностранным гостям помог. За оказанное содействие органам правопорядка Рональд Рыжик-Пыжик награждается премиальной баночкой пива... Скажешь всем, что оно сливочное, ладно? – она почти застыла, протягивая мне одной рукой указанную закрытую баночку, а другой, зажав подмышкой еще одну банку, смущенно потирала шею, глядя в сторону.

   – Ну авроры и мультизадачные, – не выдержав, я рассмеялся, и ежик на голове девушки начал возмущенно краснеть и расти в самые настоящие шипы. В эту секунду она напоминала героиню какого-нибудь аниме, причем еще и нарядом. Сиреневый свитер с большой белой надписью "FUCK THE POLICE" на груди и нарисованным маленьким пьяным человечком. Человечек внезапно сфокусировал взгляд на мне, раскрыл рот в беззвучном крике и буквы, толкаясь, прыгая и проползая друг под другом, перестроились в надпись "OIL UP CHIEF KE", а сам человечек залез в Е, где уютно устроился прикорнуть. Дополняли свитер черные джинсы с заклепками и, кажется, косуха, повязанная на поясе.

   – У авроров еще и свободная форма патрулирования, – подмигнула мне Тонкс, и, поймав мой взгляд в своем довольно скромном (не по объему, но по вырезу) декольте, подмигнула еще раз: – Что, надпись так нравится?

   Пусть и немало удивившись этому, но – я покраснел. А потом подумал – да вступай оно все в интимные отношения с конем! – и открыл свою банку. Тонкс с легкой улыбкой устроилась рядом.

   – Пиво хорошее? – заботливо спросила она, когда я отхлебнул из банки.

   – Понятия не имею, – блаженно улыбаясь, ответил я. – Во-первых, я не разбираюсь, а во-вторых, из ваших рук, леди, все покажется нектаром...

   Тонкс едва не уронила банку, смеясь:

   – Да, всякое бывало, но мальчики младше почти в полтора раза ко мне еще не клеились!

   – Если надо, – в том же тоне ответил я, – я могу первокурсников подговорить, да и вроде ясельные группы тоже существуют, – я присел на корточки и, преданно глядя на девушку, пропищал: – Тетя Тонкс, а пойдемте поиграемся в песочнице? Я дам вам свою лопатку...

   – Ладно, но сначала пиво допьем, – просипела она, чуток отсмеявшись. – Так чего все-таки стоишь? Несчастная любовь или просто жажда посмертной славы?

   – Кризис среднего возраста, – похоронно вынес я себе приговор. – Мне уже четырнадцать, а еще ничего не достиг!

   – Какие твои годы, – фыркнула Тонкс, шутливо грозя мне своей банкой.

   – А что, тетя Тонкс, во взрослом мире лучше? – опять пропищал я.

   – Нет, но форма одежды посвободнее, и пиво продают!

   – Тогда, так уж и быть, суицид отменяется, – резюмировал я, и мы солидарно выпили по глотку в честь такой радости.

   Тонкс развлекала меня и, кажется, сама избавлялась от скуки еще пару часов. Я узнал много нового об аврорате, судя по рассказам Тонкс, туда безопасней было просто не заходить ни при каких условиях, а уж если за дело бралась она... Можно, конечно, дожить до успешного (благодаря чуду, пиву, удаче и левой пятке) конца, но по нервам уютнее застрелиться. Мы немного обсудили квиддич и Турнир, последние новости, неудачный график патрулирования Тонкс – она, как и все остальные, днями и ночами мониторит обстановку в школе и немножко вокруг. Но ноги (и не только у нее) к концу смены хочется просто продать и купить новые. Я порекомендовал последовательно метлы, велосипеды, скейтборды и самокаты – Тонкс перспективы оценила, но с сожалением признала, что даже Ее Авроратскому Раздолбайству Нимфадоре такого цирка не простят, не говоря уж о том, что к форме остальных авроров все мною перечисленное не подойдет, стиль не тот...

   Прервал нас Сычик, тянущий за собой небольшой конверт со всем нужным.

   – Ты его тут что ли ждал? – изумилась Тонкс, с любопытством рассматривая совенка. Посмотреть было на что – Сычик настолько привык к раскрашенному виду, что теперь "неукрашенным" летать не то чтобы отказывался – просто горестно клекотал и укоризненно глядел на меня. Мол, хозяин, таким цивилом меня насмерть заклюют... Мне не сложно подкрасить ему пару перьев, а зверек счастлив. Вот и сейчас кроме природной специфики внешнего вида совенка эпатировали и "надстройки" – небольшой желтый гребень на голове, по две красные линии на крыльях и серебристый "ошейник" на шее с короткой фиолетовой "цепочкой" на спине придавали Сычику вид задиристый и панковатый. Тонкс оценила экстерьер и немедленно организовала на своей голове некое подобие Сычиковой раскраски и смагичила из носа совиный клюв.

   – Ну, в том числе, но размышлять о собственной бесталанности мне это не мешало, – хмыкнул я в ответ и любопытно уточнил: – А ты иногда делаешь прически как у простых смертных? – Тонкс, приподняв бровь, выполнила "заказ" – со спокойным человеческим лицом и ровным недлинным брюнетистым каре она как-то мгновенно растеряла боевитый задор и нахрапистость, не спасла даже одежда. – Верни назад, – ровно сказал я, прогоняя умиленную улыбку с лица, – и делай так всегда с оглядкой. Тебя же затискать можно от умиления!

   – Все так плохо? – фыркнула аврор, почему-то отворачиваясь.

   – Ну, может, сработал контраст, – задумчиво почесал я нос. – Но тебе идет и так и так, просто впечатление разное.

   – Вот как?

   – Ну!

   – Вам письмо, – провозгласила Тонкс, поворачиваясь и снова сверкая нахальной улыбкой. – А мне еще патруль. Свидимся, в общем...

   – Обязательно, – и мы разошлись в разные стороны. Мне еще конверт Турнирным гаврикам доставить, и разъяснить что почем в брошюрках по драконам, и с каталогами на защитные костюмы разгрестись, и это только сейчас, а завтра, после сна, вовсе даже понедельник со всякими уроками, учителями...

   Вместе с графиком занятий мне также объяснили и схему занесения хвостов в виде несданных вовремя домашних заданий и зачетов по темам, плюс написание экзамена по первому году Нумерологии. Схема была предельно простой и в сумме занимала чуть больше одной строки: индивидуально с учителями, к Рождеству все досдать, иначе придется все улаживать уже самому и через Министерство с официальными комиссиями.

   Жизнь потихоньку шла своим чередом, хоть и пока достаточно насыщенно.

   Наряду с выдачей нового расписания директор определили мне и схему сдачи долгов, то есть домашних заданий, которые висели ещё с лета, пропущенных тем предыдущих двух месяцев и для Нумерологии весь первый год обучения. График этого самого подтягивания хвостов был прост и незатейлив – индивидуально с преподавателем, то, что не доделаю до Рождественских каникул, уже писать под строгим надзором Министерской комиссии по делам неуспевающих. В самом плохом развитии событий буду переведён в спецшколу для отстающих волшебников, тут и такие были. Но я, в общем-то, огляделся по сторонам, посмотрел на Крэбба с Гойлом и здраво решил, что такая печальная судьба мне не грозит.

   Да и сам факт устранения задолженностей меня не просто не кантовал, но и более чем устраивал. С остальными предметами разгребусь как-то, преподы тоже не звери, а вот возможность на законных основаниях потеребить Снейпа во внеучебное время, и, возможно даже, раскрутить его на объяснения насчёт конструирования заклятий...

   Мечтатель я, ну что уж тут поделать. Но мечтать-то не вредно – вредно не мечтать!

   Вернёмся к теме. Та самая Нумерология у меня прошла чрезвычайно легко. Профессор Вектор оказалась мировой тёткой, и, объявив на первом же для меня уроке контрольную по текущей теме, великодушно предложила мне пересесть к мисс Грейнджер, а то на ту парту возле окна, которую я оккупировал, свет неудобно падает, может помешать мне в ходе написания работы... Я отсел от Гермионы специально, поелику в своих способностях был уверен и хотел как-то блеснуть перед учительницей, так что скромно отказался. Профессор выдохнула что-то подозрительно похожее на "сам дурак" и на этом отстала от меня. Впрочем, после сданной раньше срока контрольной посмотрела на меня уже более уважительно, а после беглой проверки выдала мне на руки ещё четыре с напутствием "в течение месяца принести и сдать, ответить на пару дополнительных вопросов и все долги я тебе на этом закрою".

   В общем, первый урок магической версии математики мне не только понравился, но и оказался весьма плодотворным. Ну, только Гермиона стукнула меня после урока учебником, видите ли, не понравились ей мои самолётики с записками. Я их неделю учился чаровать, а они ей не понравились!!! Ну, отвлекали, ну, Вектор заметила, ну, писал я там всякую чушь вроде "Какое небо голубое... какой красивый интервал..." – это же не повод меня бить, в самом деле.

   Следующей по расписанию шла трансфигурация, где мы пересеклись с Гарри и вообще, собственно говоря, со всеми однокурсниками домов Гриффиндор и Слизерин. Лаванда мимоходом состроила мне глазки, махнула рукой и почти сразу гордо отвернулась – храните боги её выраженную блондинистость и неотъемлемую индуску рядышком... Неподалёку пристроились ещё две девчонки в красно-золотых галстуках, они тихо что-то обсуждали, мало обращая внимания на окружающих. На парнях я немного застопорился: вон Гарри Поттер, вот Финниган и Томас, смотрят на меня недобро и подозрительно, вот этот чуть полноватый паренёк, похожий на стеснительного мишку, робко улыбнулся и кивнул без лишнего негатива – здравствуйте, мистер Лонгботтом... А где пятый? Завис на этом вопросе я надолго, даже чуть не начал уточнять у Гермионы, только потом до меня дошло...

   Среди слизеринцев тоже не возникло особых вопросов. Малфоя узнал, шкафчики за ним – Крэбб и Гойл, правда, кто из них кто, пока непонятно. Забини я тоже уже видел, методом исключения нашёл и Нотта – чем-то тот смахивал не то на крысу, не то ещё на какого грызуна... Чёрный и, скажем так, некрупного телосложения при нормальном росте. Ещё и глазами сверкает так, что добрым его назвать сложно.

   Женская часть факультета на моё пристальное внимание не в шутку напряглась, между прочим. Гринграсс я, опять же, видел уже, вторая блондинка с нерусским... и неанглийским тоже... разрезом глаз – Трейси Дэвис, наверно. Симпатичная брюнетка с крупными чертами лица – Паркинсон, наверно. Вон, рядом с Малфоем упорно трётся и выражение лица у неё противное, портит её эта озлобленность на мордочке сильно. Или просто настроение у девушки плохое, как-никак, у этой части юных падаванов дедушки Дамблдора только что прошёл Уход за магическими существами, мало ли чего Хагрид мог отчебучить.

   Ещё двух девочек с зелено-серыми нашивками я так и не смог определить, разве что вспомнил, что кто-то из них должен быть Миллисентой и иметь кошку, фамилию и то запамятовал.

   Мои попытки вспомнить эту самую фамилию (как-то на Б, это точно) грубо прервали свои же. В смысле, Томас с Финниганом подошли так ненавязчиво поинтересоваться – а чего это я в спальне не ночую, и деканша наша все это покрывает? Мол, провела она с парнями беседу, что мистер Прюэтт по уважительной причине переехал, мистера Прюэтта по этому вопросу не кантовать особо, потом что этикет и уважение к чужому личному пространству... Так не загордился ли некий вшивый аристократ, который, получив титул и деньги, плюёт на бывших соседей и товарищей, помнящих этого самого вшивого аристократа неплохим парнем, хоть и бедноватым?

   Хорошо хоть, высказывали мне все это недовольные пацанята в личном режиме и негромким голосом. Гарри, пристроившийся рядом, да и Гермиона тоже, попытался было за меня заступиться, но я вежливо попросил у них возможность ответить самостоятельно, после чего так же тихо и обстоятельно объяснил ребятам ситуацию по пунктам. Что аристократ действительно в некоторой мере вшивый, и, заботясь о благе и здоровье однокурсников, свалил из комнаты, чтобы своими тараканами остальным не мешать и блохами не делиться, а суть этих жучков пусть останется маленькой тайной этого аристократа. Что, собственно говоря, проводить время в общей гостиной мне это ничуть не помешает. Что МакГонагалл правильно все сказала про взаимоуважение и этикет, и что за "вшивого" в следующие разы можно будет и в табло выхватить...

   Все ещё недовольные, любопытствующие гриффиндорцы самоустранились с горизонта, хотя, сдаётся мне, в большей степени из-за прихода преподавателя.

   Трансфигурация почти погрузила меня в катарсис. МакГонагалл, хоть и пристально следила за дисциплиной, и отвлекалась на замечания, и требовала тишины и покоя на время лекции – о, она умела и говорить, и рассказывать, и объяснять. Её было чертовски приятно слушать, потому что говорила она грамотно, чисто и при этом не заумно, и, обходясь практически без шуток и баек, рассказывала она интересно. Вектор, как я узнал позже, была более общительным, если можно так сказать, лектором, она активно жестикулировала, приводила примеры из личного опыта и старалась вызвать студентов на диалог. МакГонагалл чётко держала дистанцию, но и с этой дистанции умудрялась доступно донести тему. С другой стороны, я могу ошибаться на этот счёт – интересно было нам с Гермионой и ещё одному-двоим ребятам, Гарри с трудом сохранял концентрацию и вникал, и большая часть ребят были с ним солидарны; оставшиеся откровенно зевали и пытались дремать, кто-то со скуки царапал парту, но срывать урок или громко заявлять о себе не рискнул никто – Лаванда и Парвати и то вели свою яростную беседу исключительно эпистолярно, и основным шумовым фоном для лекции служил скрип перьев, шорох бумаги и очень редкие шепотки.

   Следом за экскурсом в историю и выводом формулы последовала практика. Ребята оживились, хотя практически у всех попытки сделать из чайника голубя пробуксовывали, Гермиона и то со вздохом в третий раз вернула пернатый заварничек на лапках в первозданный вид. Я тоже не торопился выдавать результат, тем более, что к птице мира я не испытывал особой симпатии. Теперь, под присмотром более опытного трансфигуратора, я мог позволить себе эксперименты и баловство. Да и частичную ступенчатую трансфигурацию я давно хотел попробовать...

   Мой чайник с гламурной орхидеей на боку уже мог похвастаться четырьмя кошачьими лапками, кожистыми крылышками и тремя рядами игольчатых зубов в носике, когда МакГонагалл лёгким движением руки убрала все нововведения и порекомендовала мне баловаться с экспромтом и "А что, если" в свободное время или, по крайней мере, не на ее уроках. Я не удержался и уточнил, могу ли в случае чего похвастаться профессору Снейпу разрешением забить на зелья и делать голубей, за что получил пять штрафных баллов, призвание к дисциплине и посул пяти наградных баллов за голубя в течение следующих трёх минут. Сорок две секунды и вторая полностью успешная попытка дали мне и дому Гриффиндор аж десять баллов без учёта потерянной мною пятёрки. Ещё через семь минут, почти в конце урока, МакГонагалл великодушно почеркала в моей тетрадке и я смог облагородить вновь крылатый, ходячий и зубастый чайник шерстью на лапках, а то лысые кошачьи конечности выглядели прескверно...

   Студенты потихоньку покидали аудиторию, а я задержался для решения организационных вопросов.

   – Мистер Прюэтт, – кивком пригласила меня профессор поближе к своему столу.

   – Профессор МакГонагалл, мэм, – я и подошёл.

   – Полагаю, вы желаете уточнить вопросы сдачи домашних и практических работ и эссе по пропущенным вами темам, – утвердительно сказала она.

   – В том числе, мэм, – согласился я.

   – В том числе?

   – Я бы хотел узнать по поводу факультативов или иной возможности спросить у вас совета или помощи по темам, не касающимся школьной программы вообще или программы четвёртого курса, профессор.

   – Похвальный интерес, – удивлённо, но довольно заметила МакГонагалл. – Что ж, я хотела вам предложить посещение моих факультативных занятий для выполнения практических заданий и зачётов. Если у вас действительно имеется желание, вы можете не ограничиваться сдачей своих учебных задолженностей и оставаться на этих занятиях вместе с остальными студентами. В основном факультатив и предназначен для уточнения непонятных моментов. Расписание факультативов и список пропущенных тем я могу вам передать на днях через старосту, или зайдите вечером ко мне в кабинет. Также могу порекомендовать литературу, если вы не желаете пользоваться конспектами однокурсников.

   – Я буду пользоваться конспектами друзей, но и от литературы не откажусь, – честно сказал я, и МакГонагалл одобрительно улыбнулась.

   Примечательным для меня был урок Зелий. Здесь я не стал пыжиться и оккупировал парту сразу вместе с Гермионой. Правда, Снейп моей скромности не оценил и пересадил бедолагу-Прюэтта к Поттеру. Раз уж мы и на перекличке были рядом в списке...

   Да, у Снейпа паскудный характер, ни дать ни взять. Да, он немного подсказывал слизеринцам и орлиным взором заклевывал гриффиндорцев, что есть то есть. И да, особенно он придирался к Гарри Поттеру, время от времени отвешивая комментарии и моим неумелым лапам, но, строго говоря, в сумме его разговоры не по делу и по Поттеру занимали меньше семи процентов урока. А вот стоял и сопел за нашими спинами он долго, и меня это бесило неимоверно, вплоть до желания неловко повернуться и надеть котёл на голову преподавателю. Ненавижу, когда кто-то за спиной стоит и палит, даже если ничем военным не занимаюсь. Зачем, вот зачем стоять у человека над душой? В чем прикол? Так ведь и по морде можно получить, в конце-то концов. Или люди это осознают и так удовлетворяют адреналиновый голод? Даже если так, вряд ли у товарища шпиона всея магической Британии такая мотивация. Да и придирки к Поттеру мне до конца непонятны – ну не будет взрослый состоявшийся мужик пацана доставать за так, солдат ребёнка не обидит...

   Впрочем, декокт дня я варил более-менее успешно, даже несмотря на тень отца Северуса за спиной, и по сторонам успевал посматривать.

   Как там было? "У меня вся жизнь пронеслась перед глазами, когда металлическая ложка упала на пол рядом с разобранным системным блоком и платами оперативной памяти в частности"? Сижу я себе, на солнышко, как говорится, гляжу, то есть на светильник, на блики в волосах девчонок, на нестандартный крой мантии Гринграсс, на зажим для галстука у Нотта – с пантеркой, симпатичный, надо может себе такой взять, на поттеровскую шевелюру, которая, кажется, стала как-то поприличнее выглядеть, на Томаса, который изящным броском закидывает в котел Гойла или Крэбба какую-то гадость, на хвост воблы похожую... У ё!..

   И вот густой, наваристый бульончик тёмного оттенка кислотно-зелёного цвета вальяжно, но быстро поднимается до самого потолка. Владелец котла всеми своими крупными габаритами подаётся назад, не забыв оттолкнуться от стола, так что стул с парнем падает в одну сторону, а парта с котлом и, самое главное, содержимым котла – в другую, а Гойл (или Крэбб), на минуточку, сидел в центре ряда. С радостными воплями враги народа в серо-зелёных галстуках начали отклоняться кто куда под тихий, но куда более радостный смех со стороны Томаса. Набирающую силы вакханалию прервало сухое:

   – Эванеско! – плюс немного невербальной магии, потому что было ещё несколько лучей разного цвета. Со впечатляющей скоростью все вернулось на круги своя: парта – в стандартное положение, как и котёл на ней, Гойл (или Крэбб) потихоньку поднимал стул и поднимался сам, его соседи потихоньку выпрямлялись, зачинщики уже сидели прямо и с каменными лицами. О произошедшем напоминало только отсутствие содержимого в одном из котлов и снейповское:

   – Минус двадцать баллов Гриффиндору. Мистер Томас, посетите завтра вечером отработку.

   И все. Вот это мужик. У меня было нестерпимое желание поелозить лицом Дина по всем поверхностям, и при взгляде на чёрное пятно на потолке над гойловским (или крэббовским) котлом это желание только усиливалось, а Снейп только лишь голос чуть повысил...

   В конце урока Снейп сказал мне задержаться, и после сухо и не терпящим возражений тоном продиктовал темы эссе и нужную длину, не заморачиваясь с тем, чтобы я успел все записать или хотя бы толком запомнить. Меня строгим преподом давно не напугать, я бы не постеснялся и переспросил, что и сделал парой дней позже, но в тот момент я был слишком увлечён предстоящим разговором с мистером Томасом, так что покивал и свалил, кажется, даже раньше, чем Снейп меня послал...