Текст книги "И такое бывает... (СИ)"

Автор книги: Кой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

   – Нас там пятеро, – хмуро заметил Джордж. – Между прочим. – А вот тут заметно спал с лица я. Ещё и Джинни добавила, жалостливо переводя взгляд с Гарри на остальных мальчиков-четверокурсников:

   – Ребята, если что, вы можете поспать в гостиной...

   – Что тут произошло? – вмешалась наконец МакГонагалл.

   – Ничего, мэм, – отстраненно ответил я. – Я просто неловко поддел тарелку... – декан недоверчиво приподняла бровь, выразительно покосившись на близнецов, и уточнила:

   – А что у вас с лицом и волосами?

   – Я попросил братьев помочь мне с новым имиджем, – также спокойно сказал я.

   – Ну что ж, – декан недовольно покачала головой, очистила меня от еды и ушла. А я всё так же думал.

   Пятеро. Нас в спальне будет пятеро. Жить. И спать. Я, жуткий индивидуалист, буду делить не такую уж и большую комнату ещё с четырьмя мальчиками. Они может даже храпят. Да к чёрту храп, они ж дышат! У меня чуткий слух и чуткий сон! И я привык засыпать в тишине. И в гордом одиночестве. Ну уж нет! К тому же я одну ночь вообще не сплю, и систематическое отсутствие меня в спальне может вызвать у соседей подозрения. А еще мои занятия...

   – Профессор МакГонагалл! – заполошно вскинулся я и побежал догонять декана, уже почти дошедшую до выхода из зала. – Профессор, – поравнялся я с ней и тихо продолжил. – А школа не может предоставить мне отдельную комнату?

   – С какой это стати? – удивилась женщина. – Правила одни для всех, мистер Уизли, – я пропустил это мимо ушей. – Отдельная комната предоставляется ученику только в случае какой-либо болезни или недуга, который нельзя вылечить и не мешает учёбе и жизни студента, либо проблемы, которая требует уединённого существования.

   – У меня есть такая проблема, – сходу огорошил её я.

   – И какая же? – МакГонагалл с ироничным недоумением подняла правую бровь.

   – Я... Меня... м, – что же у меня за проблема-то? Нельзя же сказать "Я придушу своих соседей, ибо они самим фактом своего присутствия на территории, которая условно считается моей, выводят меня из себя, и могут понарассказать вам много интересного", верно? Что там насчёт недугов?.. – Меня поцарапал оборотень в предыдущее полнолуние, – хорошо хоть, коридор пустынный – все кушают...

   – Что?!!

   – Меня в предыдущее полнолуние слегка оцарапал оборотень, – терпеливо повторил я. – Это не вызвало практически никаких осложнений, но у меня бывают приступы агрессии, что может стать причиной конфликтов. И ночью мне лучше оставаться одному, так как теперь у меня очень чуткий сон, и даже чужое дыхание может его прервать, – как можно убедительней лгал я. – Что, соответственно, вызовет приступ агрессии. Не волнуйтесь, я не опасен, просто мне нужно спать одному, – во взгляде декана была нешуточная тревога и жалость. Поверила. Мне даже чуточку стыдно.

   – Мерлин, Рон, где вас угораздило?

   – К сожалению, я не могу ответить на этот вопрос, – я просто не представляю, что на него отвечать. – Это внутренние дела рода Прюэтт. Извините, мэм.

   – Ничего, я понимаю, – с огорчением за меня ответила профессор. Надо же, она действительно о детях заботится, что ли? Тогда почему столько косяков?

   – Да, – она запнулась, – мистер Прюэтт, с вами хотел побеседовать директор... Я проведу вас в его кабинет и распоряжусь насчёт комнаты для вас, – она бережно положила мне руку на плечо и повела лабиринтами Хогвартса.

   Даже не потребовала доказательств. Надо же.

   И ещё один мой просчёт – я ведь в упор не знаю планировки замка...

   Разговор с Дамблдором прошёл на удивление легко. Он как раз затребовал заключение медиков насчёт моей безопасности и раздражительности, походя привёл в нормальный вид мою морду и шевелюру. Даже любезно предоставил мне свой камин для разового переноса в Гринготтс. Там, спустя час и энное количество очередных заёмных денег, я получил на руки ворох справок, свидетельствующих о том, что спать мне надо в гордом одиночестве, что я неопасен, что меня действительно оцарапал оборотень и что я страдаю от провалов в памяти, которые вскоре должны восполниться и всё будет хорошо. Далее, после выдачи директору нужных доказательств, я узнал, что на сегодня освобождён от занятий, расписание мне отдаст МакГонагалл – там же быстро сменил УЗМС на нумерологию, преданно глядя на Дамблдора щенячьими глазками и повторяя "Со мной занимался Перси" – и на ужине она же скажет, куда мне идти ночевать. Также я могу практически в любой момент, но желательно не прерывая учебный процесс, отлучаться из Хогвартса по делам рода – просили только предупредить кого-то из преподавателей или Филча.

   Короче, не жизнь – малина! Так, занятия у большинства ребят заканчиваются в пять, сейчас у нас полтретьего. Время искать деньги!

   Идя по Хогвартсу, я усиленно надеялся, что память меня не подведет. Седьмой этаж, портрет чувака, которого с одухотворенными лицами "благодарят" тролли в балетных пачках. Как ему вообще в голову пришло сунуться к троллям с балетом?.. Прекрасно, коридор, картина... И где дверь?

   Хождения вокруг полотна ничего не дали. В конце концов моя лень с горестным вздохом сдалась необходимости и я доблестно прошагал трижды от одного конца коридора к другому, при этом старательно думая: "Мне нужна комната, где можно что-то спрятать". Затея увенчалась успехом и в стене появилась дверь.

   А за дверью оказался склад с хламом. Куча шкафов, столов и прочей дребедени, да, сразу видно – тут не один век скрытные и бережливые ребята развлекались...

   Два часа поисков дали мне около двадцати разнокалиберных монет, парочку старых учебников по заклинаниям и истории и пяток просто интересных для ознакомления. Помимо этого я несколько раз натыкался на подозрительные свёртки, трогать которые не решился, нашел четыре человеческих скелета разной степени разобранности и ещё пару кучек костей невнятного происхождения. Самое большое испытание для моих нервов составил гипсовый бюст женщины с диадемой на голове – я, только увидев ее, сходу шарахнулся подальше, да и потом старался держаться в других углах комнаты. Мало ли...

   Вышел из комнаты я немного пыльный, но довольный. Монет было немного, большей частью серебро и медь, но знакомый мне вид имели хорошо, если шесть кругляшей. Загоню добычу нумизматам, может, и выгорит что...

   Мешочек с деньгами я взял с собой, а обнаруженную литературу оставил аккуратной стопкой в одном из шкафов недалеко от входа. Перед тем, как выходить в большой мир, минуты две старательно отряхивался перед одним из зеркал, пока до меня, наконец, не дошло, что я маг и, между прочим, последние два месяца изучал-таки бытовые заклинания. На этом проблема и решилась.

   После моих поисков до ужина, посетить который я очень даже хотел, оставалось около получаса. Путь я приблизительно помнил, так что решил немного пошататься по школе. На четвёртом этаже меня ждал довольно неожиданный сюрприз.

   – Рональ? – звонко окликнул меня кто-то. Обернувшись, я обнаружил отдалённо знакомую девушку в цветах Шармбатона. Высокая кареглазая брюнетка с каре до плеч.

   – Чем могу помочь, мадемуазель? – я постарался быть вежливым. Насколько я помнил, именно с этой девушкой я общался после матча.

   – О, – мило улыбнулась она, – твой французский стал гораздо лучше! – ещё бы, я столько практиковался! – Я Мари, мы встречались на Кубке, помнишь?

   – Конечно же, – улыбаюсь и ожидающе смотрю на неё: – Рад тебя видеть.

   – Видишь ли, – она чуть смущенно улыбнулась. – Я, кажется, немного заблудилась в этих ваших переходах... Ты не мог бы проводить меня к... Большой комнате?

   – Большому залу, – я кивнул. – С удовольствием, как раз сам туда направляюсь...

   По пути мы немного разговорились, с Мари вообще было очень легко говорить. Объясняя мне, как она оказалась одна в замке, когда по плану иностранцы поначалу вроде как передвигаются группами и в компании гидов из числа старшекурсников, она вывалила на меня такой ворох информации... Их группа изучает предметы седьмого курса Хогвартса, почти все общие науки – но как это ужасно и недифференцированно! Вот она, например, не любит травологию; но согласно расписанию должна учить травологию, собственно, она сама выбрала этот предмет для ознакомления, был выбор ещё между историей, но с историей у неё и вовсе ужасные отношения. Сама она, между прочим, учит трансфигурацию, и поступит потом в лучший в мире университет, хотя подготовка к вступительным экзаменам отнимает очень много времени. Но ведь шармбатонский курс обучения очень удобен в этом плане, хогвартский – только не обижаться! – слабее... А вот травологии у неё в расписании там вообще не было. И оказалось на деле, что предмет действительно ужасен, она едва выдержала первый урок, и вообще копаться в земле ненавидит, так что на второй решила не идти, и с подругами договорилась – прикроют, а мадам Максим ругать не будет, она вообще очень лояльно к ним на самом деле относится, пока с основными предметами все в порядке и никаких ужасов не случается. Ну, то есть пока никто ничего ужасного не совершит. Нет, конечно, в Шармбатоне учатся приличные девочки и почти не попадается ненормальных, но ведь все могут совершать ошибки? Помнится, в прошлом году несколько третьекурсниц взорвали кабинет Зелий, пытаясь приготовить приворотное зелье, хорошо хоть, сами не пострадали. Мадам Максим очень тогда злилась...

   И зачем она вообще взяла травологию? Сегодня же от неё откажется. А пока Мари просто подумала, что неплохо немного осмотреть замок, и, может, ознакомиться с библиотекой. Но у неё вообще ужасная проблема с ориентированием на местности. Ей заблудиться – да легче лёгкого, а уж если она засматривается на что-то... Хогвартс на самом деле очень красивая школа, немного мрачная и спартанского вида – но красивая, и такого обилия портретов в Шармбатоне, к примеру, нет, хотя очень любопытно даже смотреть на них, и попадаются очень интересные собеседники. А гид у них совсем никудышный, вечно краснеет, не говорит, а мямлит что-то, и вообще ничего не знает о школе интересного. Только и говорит – смотри сюда, ходи так, что там – не знаю...

   Примерно так. Причем несмотря на всё это беседа не была совсем уж односторонней, на самом деле в Мари не было того беспощадного напора настоящей болтушки. И я вставлял свои комментарии, которые она внимательно слушала, мы пару минут поболтали о новых достижениях в трансфигурации, она присоветовала мне пару авторов и ухитрилась развести меня на обещание показать школу. Не совсем так, на самом деле – сначала она просто спросила, как я тут ориентируюсь, я сказал, что пока сам фактически новичок ("Так получилось"), ну и "Так же даже лучше, значит, и тебе будет интересно!". В общем, я был приглашен на завтрашнюю прогулку по замку в компании французских гостий, если захвачу знающих Хогвартс друзей – и вовсе здорово...

   На ужин мы всё же немного припозднились. Большой зал встретил нас почему-то почти сразу установившейся тишиной, хотя все иностранцы немного недоумённо восприняли резко замолчавших хозяев.

   В отличие от обеда за учительским столом теперь присутствовали все три директора, и мадам Максим действительно выглядела... монументально. Каркаров мазнул по мне взглядом, но глаз у него, кажется, дурнее, чем у Снейпа. Зельевар смотрит оценивающе-холодно, так, будто разделывает, а болгарин, кажется, сам не замечает ореола агрессии вокруг себя. Впрочем, меня не очень пробрал его имидж "чоррного мага", просто стало неприятно. Скажем так – у Снейпа мрачность и "чоррность" была в меру, да и презрительно-снисходительная ухмылка, кажется, выдержана до миллиметра, а Каркаров на мой вкус где-то не дотягивал, где-то переигрывал. Хотя может, я слишком строг, потому что директор Дурмштранга мне просто не понравился. Ну вот видишь человека – и не нравится он тебе, точка.

   Как учтивый джентльмен, я проводил Мари до стола Ровенкло и только потом направился к своим. Комментарий близнецов "Книжки читает, с девушками гуляет... И что дальше, учиться начнёт?!" предпочёл пропустить мимо ушей.

   Поттер и Грейнджер также провожали глазами меня с Мари, но тактично промолчали.

   – Тебя не было на уроках, – мягко отметил Гарри, когда я примостился между ним и Гермионой, заодно быстро добавив Большому залу новую табуретку.

   – Выдалась свободная минутка, и я решил пошататься по Хогвартсу, – подмигнул я друзьям. – А у вас что нового?

   – Ничего особенного, – пожала плечами Гермиона, в то время как Поттер закатил глаза. Она пару секунд внимательно смотрела на меня, прежде чем сказать: – Мы с Гарри встречаемся, потому что до этого он отбил меня у тебя. Из-за этого, ты, кстати, покончил с собой и не приехал в Хогвартс, – будничным тоном сообщила девушка. Я подавился. – Точнее, про самоубийство – официальная версия, на деле мы с Гарри под гнётом ревности и вины убили тебя и тихо прикопали на опушке Запретного леса.

   – Надо... чаще читать периодику, – сказал я, отдышавшись и благодарно кивнув Гарри за похлопывание по спине.

   – Как ты уже мог догадаться, Гарри получил первый горький опыт общения с жёлтой прессой, это было буквально три дня назад...

   – К счастью, статья про тебя пока всё перекрыла, но ближе к вечеру жди девочек с соболезнованиями, – вмешался Гарри.

   – Весело тут у вас...

   – Не то слово, – фыркнул Поттер. – В основном мы все рассказывали в письмах, но было кое-что, о чем писать не стоит. Для примера – на защите мы учимся сопротивляться Непростительным, – чуть понизив голос, сказал он.

   – Грюм очень... неординарный преподаватель, я смотрю? – два яростных кивка стали мне ответом.

   – Он накладывал на учеников Империус! – яростно прошептали мне справа, в этот же момент слева донеслось гордое:

   – Я могу сопротивляться Империусу!

   А потом они оба возмущённо шипели на хихикающего меня. Не то чтобы... Ну ладно, такой контраст в описании был действительно смешон.

   Гарри с Гермионой сидели оба надутые и до того напоминали обиженных на сделавшего им замечание учителя первоклашек, что я не удержался:

   – Да ладно вам, ребята... Оба молодцы! – разумеется, это не сработало. – Ну извините, извините! Давайте вы обидитесь завтра вечером, а? А то мне с утра позарез нужна будет ваша помощь! – они подозрительно переглянулись и затем выжидающе посмотрели на меня. Я чуть склонился к столу: – В общем, если вы заметили, меня некоторое время не было в Хогвартсе. И я пока не совсем могу рассказать вам, почему. Но коротко о главном – есть некоторые последствия... Разные, главное пока одно – у меня провалы в памяти, – Гарри обеспокоенно нахмурился, а вот Гермиона сосредоточенно закусила губу и опустила взгляд. – И я завтра подписался на прогулку по Хогвартсу в компании наших гостей. Но я-то почти не помню замка! И нет, проблема не в том, что я распушил хвост и рассказал, что сам строил школу. Просто, во-первых, вы мои друзья и мне совестно, что я договорился о прогулке без разговора с вами, в смысле, Гарри, тебе ведь нужна помощь, да и вообще мы два месяца не виделись...

   – Считаешь, я не справлюсь? – почему-то обиделся Поттер.

   – Считаю, что мне нужен живой и здоровый друг с полным комплектом конечностей, Гарри, не ерунди! Что на тебя вообще нашло? Кто-то бросил твоё имя в Кубок! Тебе не кажется, что вопрос не в том, справишься ли ты, а в том, как поймать недоброжелателя и при этом сохранить твою жизнь? Я не сомневаюсь, что ты пройдёшь испытания, просто вот гложет меня уверенность, что специально для тебя будут дополнительные трудности. Чёрт, это не место для серьёзного разговора, и вообще... Вы завтра поможете кучке беспомощных детей не потеряться в замке? Или бросите друга в беде, а, товарищи гриффиндорцы?

   – Ты знаешь, – мирно улыбнулся Поттер, с иронией глядя на меня. – Мне Шляпа на распределении предлагала кроме Гриффиндора Слизерин. Гермиону пыталась распределить в Ровенкло. А вот ты, кажется, нам чего-то про свою беседу со Шляпой не рассказал, – он деланно недовольно покачал головой, а потом не выдержал и хихикнул.

   – Манипулятор, – ехидно поддакнула Гермиона.

   – Мистер Прюэтт? – к нам подходила МакГонагалл. Я шепнул ребятам "В десять в холле" и встал. – Вы готовы?

   – Да, профессор. Пока, ребята, – я махнул им рукой и мы с деканом отправились к моей новой комнате. Ученики провожали наш выход из зала несколько удивленными взглядами, а до меня потихоньку начало доходить...

   Впрочем, детальный разбор проблемы я все же оставил на потом, а пока решил без лишних соплей исследовать свои апартаменты.

   Апартаменты располагались неподалёку от входа в башню Гриффиндора, что мне любезно поведала МакГонагалл, добавив: "Чтобы вы не чувствовали лишней дистанции, вы всё ещё ученик и часть моего факультета, мистер Прюэтт". Клянусь – на первый и второй взгляд она душевная правильная тетка!

   Чтобы найти комнату, необходимо было зайти в небольшой тупичок, ответвление от главного коридора.

   Вход в комнату был прикрыт портретом, в данный момент пустым. МакГонагалл предупредила меня, что картина принадлежит леди Цефее Слинкхард, и как только она появится, я смогу обсудить с ней пароль либо иные условия пропуска в комнату, если мне пожелается их установить. Появиться данная дама должна в течении получаса, так как мы только что отодвинули её портрет и такое вторжение она должна была почувствовать. Больше портретов, кстати, в радиусе метров так двадцати (дальше мне пока не было видно) не было.

   В общем, декан довела меня до комнаты, сдвинула портрет, пожелала спокойной ночи, напомнила зайти завтра за расписанием и удалилась.

   За портретом оказалась, в общем-то, обычная комната, довольно просторная. Кровать в углу, возле нее мой чемодан с вещами, письменный стол возле окна, шкаф, пустой центр комнаты плюс ковёр на полу. Пара стульев и кресел с журнальным столиком. В ещё одном углу находилась неприметная дверка в ванную комнату, где обнаружились душ с туалетом.

   Краткий обыск показал, что всё пустое и готово к использованию. Призвал Винки, попросил её развесить шмотки в шкафу, сам распихал белье по ящикам и поставил в стопку на полу привезённые учебники. Затем провернул смертельный номер – перенос моего рабочего свинарника на новую платформу, то есть на мой письменный стол. Разом прибавилось книжек, бумаг, письменных принадлежностей и мусора. "Журнальный столик – это хорошо", – отстранённо подумал я, перенося часть "рабочей библиотеки" и макулатуры собственно производства на указанный предмет мебели, – "а пол – просто отлично". Итого за полчаса комната превратилась в очень даже обжитую, не хватало только пыли по углам.

   Пошел знакомиться с портретом.

   Итак, вход в мою комнату охраняла осанистая аристократичная старушка с добрым взглядом мясника. Пробирает.

   – Леди, – я отвешиваю лёгкий поклон, особо, впрочем, не напрягаясь. Шейтхар в перерывах между ночами расчетов по трансфигурации, сном и прочими занятиями умудрился потихоньку вбить в меня этикет, но вот неприязнь к лишним политесам выбить у него не получилось. Я человек из народа, простой, мне влом учить пять видов оскорбительных поклонов – проще уж обозвать или в морду дать. Влом, а надо было, злобный гоблин настаивал и наставлял. Правда, большая часть его наставлений у меня из головы уже выветрилась, зато трансфигурационные законы и исключения легли кучно, удобно и надежно.

   – Вежливый юноша, – задумчиво глядя на меня, сказала Цефея. Голос у нее был глубокий, с небольшой хрипотцой. – Лорд Рональд Александр Прюэтт, – я вновь поклонился, хотя, признаться, не был уверен, что нужно. – Давненько Прюэттов не было в стенах этого замка, – она покачала головой, – и уж точно я никогда не видела Прюэттов, которые были бы последней надеждой рода Блэк.

   – Да просто род Блэк в нешуточном отчаянии, – не стал кокетничать и притворяться дальше я. – Если откровенно, я бы на их месте назначил себя последней кандидатурой, – Цефея чуть поморщилась, а затем улыбнулась. Если честно, меня еще на её слегка необычном имени некоторые сомнения взяли, теперь же я был почти уверен в её девичьей фамилии.

   – Беспардонный мальчишка и магглофил... Верно? – я в ответ лишь пожал плечами. – Что ж... Добро пожаловать, мистер Прюэтт, – она царственно мне кивнула. – Но учтите – редко кто выдерживает мое соседство... почему-то. Мои братья и сестры по положению, увы, не исключение, – она слегка пожала плечами. Ну, скажем, я тоже чувствовал себя под ее взглядом не совсем уютно, но в целом терпимо. Хотя когда постоянно кажется, что сейчас собеседник возьмет перфодрель и скальпель и вскроет тебе голову без анестезии – удовольствия мало. Говорю же, взгляд у неё пробирает.

   Вальбурга Блэк всё же смогла со мной связаться и внятно выразить свое мнение насчет сложившейся ситуации и предполагаемые пути её исправления. С горем пополам поверенный Блэков откопал где-то пустой портрет (такие вещи получались, когда обитатель картины уходил с неё и затем где-то как-то уничтожался, чаще всего вместе с какой-то другой картиной), на который и перекочевала временно женщина ради проведения переговоров.

   Вальбурга выразила нешуточное сомнение насчет того, что мужчина, больше десятка лет просидевший в холодной камере и питавшийся в то время едой сомнительной ценности и качества сможет оставить потомство, кроме того, её не устраивала ни кандидатура вероятного отца и потенциального главы дома Блэк, ни репутация, которую он успел заработать. Последние два пункта она выразила кратким и ёмким "Сириус дуралей".

   Мне же предлагалось всё оставшееся имущество рода, включая артефакты, книги и счета (пусть и несколько подточенные финансированием волдемортовских акций и афер; Сириус, кстати, все еще пользовался подарком дядюшки Альфарда), вся полнота прав главы дома. В смысле, всё-всё – включая право объявлять кому-либо вендетту, возвращать или исключать кого-то из семьи, заключать браки от имени подшефных Блэков и вообще решать за них любые вопросы... Я мог даже объявить об окончательном уничтожении рода.

   Хотя насчет прав и имущества была одна закавыка – всё это я получал в день своего официального пятнадцатилетия, то есть аж первого марта.

   Взамен с меня требовалось честно попытаться возродить род, дав фамилию Блэков и приличествующее статусу воспитание и образование одному из своих детей, предпочтительно сыну. Желательно вообще нескольким. Если всё будет очень плохо – чёрт с ним, можно даже усыновить "какого-нибудь не совсем тупого магглокровку". В самом крайнем случае объявить Блэков младшей ветвью Прюэттов, отчаявшаяся, судя по всему, вконец Вальбурга убедительно просила меня на любых условиях сохранить фамилию...

   – Итак, мистер Прюэтт, есть ли у вас пожелания касательно каких-то особых условий прохождения в данную комнату? Возможно, вы хотите назначить пароль, или строго определить список лиц, которых я могу впускать в любое время?

   – Только меня, леди, или людей, которых я буду сопровождать или впускать после вашего сообщения, если не затруднит?.. – кивок показал, что не затруднит. – В общем, всех впускать только с моей подачи. Если что-то изменится, я обязательно спрошу вашего мнения и совета, – слегка подлизался напоследок.

   После разговора я вернулся в комнату и устало откинулся на кровать. Прошедший день был достаточно насыщенным, теперь время подвести итоги на текущий момент и заснуть сном младенца.

   Итого – может возникнуть проблема с однокурсниками, это я по поводу узнавания. Минус.

   Подтянутые языковые навыки с честью выдержали испытания, это плюс.

   Расписание удалось изменить безболезненно и спокойно. Плюс.

   По Хогвартсу бегает злобный Пожиратель Смерти, а его хозяин истово желает мне смерти, это, несомненно, минус. Туда же то, что я пока что не представляю, что и как мне делать со всей этой ситуацией.

   На данный момент я в финансовой яме, но ожидаются вливания – деньги Блэков в марте и, я надеюсь, оправданные ставки на суть заданий Турнира. Ставил опять через гоблинов, анонимно, после этого твёрдо решил завязать с букмекерскими конторами – ну его... да и не на что ставить вроде будет.

   Комната... достаточно противоречивый пункт. С одной стороны, это моя территория, где я могу заниматься чем угодно и когда угодно – жирный плюс. С другой – за мной в теории проще следить, тем более пропускной пункт, он же портрет, настроен исключительно на меня, это не башня факультета, где под сотню человек живет и активничает. Но вот тут мне только что намекнули, что конфиденциальность вполне возможна. "Беспардонный мальчишка и магглофил", – именно так меня обозвала Вальбурга, надо с ней, кстати, поговорить насчёт Цефеи.

   К минусам, безусловно, отнесётся отношение учеников. Особенных не слишком-то любят, тем более у меня такой профит, как личная комната, когда остальные живут по пятеро... Но вот мне лично глубоко наплевать, кто что думает по этому поводу и что подобная "инаковость" может аукнуться бойкотом или игнором. Или даже травлей, но тут уж я буду отвечать до последнего. Проблема в том, что это всё может аукнуться в дальнейшем, может, мне какой-нибудь Джон Линкольн сейчас позавидует, а потом ка-ак станет Министром Магии! Осадочек неприятный, связанный со мной, у него на душе останется, и может осложнить отношения.

   Ну да ладно, это из разряда "а вдруг", пока ничего особенно печального не произошло.

   С царапиной от оборотня, правда, косяк так косяк, мутации могут быть штукой непредсказуемой, и мало ли что потом на моей фальсификации недоброжелатели могут построить. Не совсем удачно я начал учёбу, мда... Надо было, наверно, что-то другое придумать.

   Ну да и чёрт с ним, сейчас уже не отыграть назад. Да и что-то мне ничего другого на эту тему не придумывается...

   Примерно за такими мыслями я и заснул.

   Просыпаться было печально. Размышлял-то я размышлял, но вот спать сразу при этом не планировал! Заснул прямо в одежде, вот так молодец я...

   Следующий ступор и посыпание головы пеплом произошло при более детальном осмотре ванной комнаты. Здравствуйте, два крана, несмотря на то, что вы были и в доме Уизли, за два месяца в Гринготтсе я уже успел от вас отвыкнуть. И ни разу не скучал, честное слово.

   Заодно вспомнилось, как эти два крана меня бесили.

   Вообще до встречи с французами оставался еще целый час, за который можно было сделать много полезных вещей, но... Я сказал комнате: "Да здравствует Великая Лень!" и завалился читать учебник по Истории Магии. И полезно, в общем-то, и интересно. Тем более что с финала Кубка мира я к исторической литературе не прикасался, а иногда хотелось!

   К счастью, часы с будильником (переставил обратно звуковой сигнал) спасли меня от опоздания. Хотя завтрак я пропустил.

   Разумеется, сначала я пересекся с друзьями-гриффиндорцами. Они оба выразили свое удивление моим отсутствием ночью единовременно в гостиной и в спальне четверокурсников.

   – Ребят, – я жалобно на них посмотрел, выставив вперед руки, – можно я позже объясню? Вчера как-то совсем не успелось, да и разговор не для подозрительных открытых пространств, – я сделал большие глаза. Гарри покачал головой и хлопнул меня по плечу, наградив только секундным взглядом в стиле "Я слежу за тобой", Гермиона все же улыбнулась, но тут же нахмурилась:

   – Чтоб ты знал, Рональд, я все еще сердита!

   – Ну прости, – я сделал глаза кота из Шрека, и она махнула рукой, кажется, пробормотав что-то вроде "Ради всего святого, прекрати это". – Вечером поговорим, если получится, ладно? – ребята согласились.

   Встретился я с ними недалеко от выхода. Оба были одеты "по-хогвартски" – мантии, галстуки, значки, красно-золотые шарфики прилагаются. В правилах, кстати, насчет шапок-шарфов особых условий нет, цвета факультета – это как бы традиция, галстуки и воротники мантий, в общем-то, тоже. Обязателен значок факультета на видном месте.

   У меня, конечно, были и шарф, и шапка гриффиндорской расцветки. Также как и указанные предметы расцветок всех остальных факультетов. Лично мне больше всего нравились слизеринская и хаффлпафская. Равенкловский комплект взял просто до кучи. Ну и, конечно, взял человеческие вещи – черные, серые, с лейблами разных марок или гербами спортивных команд...

   Тьфу ты, иду и рассуждаю о шмотках. Ужас. Было бы смешно, если бы Шейт не заставлял меня зубрить всякую ересь вроде значения расцветок и соответствия формы галстука какому-либо событию. Форма галстука – это ж застрелиться! Сколько незлых тихих слов я адресовал всем приверженцам и придумщикам этикета и сопутствующих заморочек – не знаю, но на десять в большой степени уже наскреблось.

   Может, это и плохо, но, стоило мне выйти из-под неусыпного надзора гоблина (не то чтобы это доставало, больше времени тратилось на попытки выяснить, кто кого переупрямит – с переменным успехом), как все эти бесконечные и бесконечно ненужные фишки я загнал куда-то в самый далекий, пыльный и заброшенный уголок сознания. Вот и теперь вышагивал в нормальных ботинках (те, что позиционируются как школьные, конечно, хороши, но в туристических магазинах продукция получше, хоть и к форме не подходит), штанах (та же история, надевать под школьные брюки еще одни – совсем не прикол) и куртке. Зимние мантии, скажу честно – это просто фигурное пальто, ужасно тяжелое к тому же.

   Итак, нас уже ждали. Довольно большая группа девчонок – человек семь-десять, наверно, все как на подбор – высокие, красивые (кто как – но красивые!) и на первый взгляд вполне дружелюбные.

   – Рональ! – тут же опознала и поспешила поприветствовать меня Мари. Она немедленно отделилась от девчонок, в считанные мгновения оказалась рядом, познакомилась с Гарри и Гермионой и успела вкратце узнать "кто что" (на "М... Гарри Поттер" среагировала радостно-спокойно, в духе "Ух ты, здорово, идем дальше") и рассказать о себе... Мы подошли к остальным.

   Дальше состоялось торжественное знакомство, во время которого выяснилось, что: в компании, которую нам предлагалось водить по Хогвартсу, присутствовала мадемуазель Делакур; чтобы Гарри стал нормально реагировать на такое ярко выраженное вейловское обаяние, его достаточно несильно и не очень заметно ударить локтем под ребра; собственно сама Флер напомнила мне веселый денек матча Кубка мира и его последствия. Последнее спровоцировало непроизвольную неприязненную гримасу и теперь, кажется, наши французские гостьи думают, что я расист...

   Да, к слову... У меня достаточно хорошая память на цифры, на литературные тексты, на статьи, на исторические факты и даты, даже на людей, в общем-то. Но не на имена. При знакомстве мне редко удается с первого раза идентифицировать раз и навсегда совершенно незнакомого человека. До этого как-то шло легко: гоблин и Мари – натуры яркие, оставившие впечатления, на остальных до сего момента я скорее навешивал запомнившиеся ярлычки, сопоставляя людей с уже имеющимися данными. Флер Делакур – знал, помнил, идентифицировал. Все остальные слились в одну нескончаемую ленту Жаннет-Виктуар-Амели... Ну, в лицо отличаю, а пока остаются кодовые обращения типа "вы" и дурашливо-куртуазных "прекраснейшая", "красавица" и тому подобное.