Текст книги "Отдам котёнка в добрые руки (СИ)"
Автор книги: kiriko-kun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Брок раскинулся в низком кресле с бокалом в руке и поглаживал по бедру Баки, когда тот подходил поближе.
– Торт! – скомандовал Тони. – Свадебный торт!
– А вы знаете, – сказала Пеппер, – что нижний корж этого торта – это тот самый свадебный пирог, который надо положить под подушку, чтобы приснился суженый?
– Боюсь, его сейчас растащат в мгновение ока, – расхохотался Баки, помогая Броку подняться.
Трёхэтажная нежно-голубая конструкция с красной звездой на самом верху обескураживала. Баки обошёл торт трижды по кругу, подцепил пальцем крем, отправив его в рот, прижмурился от удовольствия.
– Брок? – позвал он, взяв в руки нож.
Когда они отрезали изрядный кусок торта и показательно измазали друг друга, Баки наконец выдохнул, полностью осознавая произошедшее. Он стал мужем Брока, совсем стал, будто подписал пожизненный контракт, потому как не отпустит и сам не уйдёт, что бы ни происходило с ними. Это ощущение окрыляло, будто наполняя гелием весь организм. Баки был оглушающе счастлив. Он танцевал, смеялся, чуть не своротил к чертям весь торт, когда пытался достать звезду с верхушки. В какой-то момент он выловил из толпы Стива и утянул его в дальний угол, где было чуть тише.
– Я счастлив, Стиви, – признался он, обнимая друга. – Бог свидетель, или кто там за него, я невозможно счастлив.
– Рад за тебя, дружище, ты заслужил это, – искренне улыбнулся Стив, хлопая Баки по спине.
– Баки потрясающий, – тем временем говорил Джек Броку. – Я так рад за вас.
– Баки сумел отпустить прошлое, – отозвался Брок. – И тебе бы не помешало. Новая страна, новая работа, новый любовник, новый Джек. Ты даже фамилию сменил. У тебя семья другая.
Джек задумался.
– Проще сказать, чем сделать.
Брок пожал плечами.
– Можно копаться в прошлом и переживать из-за того, что было. А можно выстраивать что-то новое. Твой выбор. Сил хватит только на что-то одно.
Когда уже изрядно перевалило за полночь, а гости и не думали расходиться, Баки молча утащил Брока наверх, подмигнув Стиву и пожелав Джеку доброй ночи. У Баки на супруга было ещё очень много планов, и он нужен был ему ещё относительно трезвым.
Но гости, похоже, и не заметили пропажи виновников торжества. Наташа в углу резалась с Таузигом в карты на раздевание и, судя по довольному лицу великана, сливала не первую партию. Тор травил малопонятные, но уморительно смешные асгардские байки. Джек отбивался от внимания мелкого вертлявого Паркера, которого пригласили так, за компанию, и наливали только лимонад, как бы тот ни просил хоть чего-то другого. Бартон вместе с Мэй метали вилки в какой-то аляповатый плакат.
Народ развлекался, живо напомнив Стиву праздники в старом Бруклине.
Джек подошёл к Стиву, обнял его сзади, устроил подбородок на плече.
– Тебе как будто одновременно радостно и грустно, – сказал он.
– Это светлая грусть, – отозвался Стив, погладив Джека по рукам. – Вспоминаются сороковые. Одно дело – прожить все эти годы, меняясь, перестраиваясь, а совсем другое – перескочить во времени. Поначалу не понимал, зачем меня разморозили, жил механически: просыпался, ел, ездил в ЩИТ, на миссии, тренировался. Даже пару раз просил, чтобы вернули обратно. У меня в этом времени не было никого.
– А потом появился Баки, – сказал Джек. – Стало легче?
– И труднее одновременно, – признался Стив, наблюдая за веселящейся толпой. – Он и в сороковых был центром моего мира, единственным, кто понимал и всегда поддерживал, шёл следом. Но он не помнил меня, не помнил своего прошлого и был уже совершенно не тем Баки. Не спал ночами, а лишь сидел в углу, смежив веки, пока не рассветало, искал Брока, оживал только при упоминании его имени. Но Баки был хотя бы жив, мне этого хватало, чтобы хоть как-то держаться. С Броком он оттаял, начал снова меняться. Я не ждал, что он станет прежним, просто хотел, чтобы он был счастлив, и вот мы здесь. – Стив светло улыбнулся, поцеловал ладонь Джека. – Я всегда мечтал погулять на его свадьбе.
– И даже неважно, что это свадьба со стрёмным горелым мужиком, – хмыкнул Джек. – Но им и правда очень хорошо вместе. Знаешь, я не особо в курсе того, что творилось в гей-тусовке Гильбоа… разовые встречи всё-таки не то что постоянные отношения. Никогда не был знаком ни с одной парой. Но сейчас я хотя бы могу посмотреть, как выглядят нормальные постоянные отношения не по расчёту, а по любви. Для меня это важно, потому что я сам ничего не умею.
– Как ни странно это говорить, но Брок с Баки – самая нормальная пара из всех, кого я видел в этом веке. У них есть чему поучиться, – согласился Стив.
– Нам так точно, – согласился Джек. – Потому что чему я могу научиться у Тони? Изводить Пеппер, которую он любит без памяти? А Наташа и Клинт вообще за гранью. Хотя что-то в Клинте есть…
– У Клинта семья и дети, иногда мне кажется, что Наташа тоже его ребёнок, отбившийся от их стаи, блуждающий где-то рядом, но не смеющий подойти ближе. – Стив коснулся губами скулы Джека. – Такое ощущение, что мы, Мстители, все немного ущербные в общечеловеческом плане, не умеющие ничего делать как надо, кроме как разрушать мир вокруг и самих себя. На кого ни глянь, в кого ни ткни, попадёшь в одиночку, упорно делающего вид, что его всё устраивает.
– Но ты теперь не такой, – Джек прикусил его за мочку уха. – И Баки с Броком не такие. Знаешь, Стиви, не забывай, что ты не только боец, но и художник. Это тоже важно. Это о созидании, а не о разрушении, понимаешь?
Стиву хотелось рассказать Джеку, чего ему стоили все эти перемены и кто подтолкнул, хотелось признаться в слишком многом и настолько сокровенном, что это вновь могло отпугнуть, а Стив умел учиться на своих ошибках. А потому не стал ничего объяснять, рассказывать, как до знакомства с Джеком сутками мог сидеть перед чистым листом, как ломал и выкидывал карандаши, портил холсты, не в силах даже наметить хоть что-то. И что именно Джек, как путеводная нить Ариадны, вывел его на свет, показал, что не обязательно гробить себя, замыкаться, выползая только ради того, чтобы погреться в лучах чужого счастья, которому, как бы ни хотелось, Стив не мог быть сопричастным.
– Пойдём ко мне, – предложил Джек. – Завтра выходной. Можно будет никуда не спешить. Погулять по городу или съездить куда-нибудь. Хочешь?
– Хочу, – ответил Стив, развернувшись в объятиях лицом к Джеку, поцеловал его. – Пойдём, пусть народ веселится. Когда они ещё соберутся такой компанией.
У Джека Стив никуда не торопился, медленно расстегнул пуговицы рубашки, снял её, повесил на спинку стула, пока Джек был в душе. Стив любил его с каждым днём всё сильнее и отчётливо понимал, что отпустит, если Джек захочет уйти, но сам никогда не сможет забыть, посвятить себя кому-нибудь другому.
– Ты опять загрустил, – Джек вышел из ванной в одном только полотенце, обернутом вокруг бёдер. Подошёл к Стиву, обнял его, погладил по груди. – Нам надо завести собаку, Стив. Какую-нибудь смешную мелкую собаку, и чтобы она тебе улыбалась, и ты улыбался ей. Корги или что-то в этом роде.
– И Тони снова устроит форменную истерику, – рассмеялся Стив, чмокнув Джека в нос. – Но твоё предложение мне нравится, раз уж Принц насовсем перебрался к Баки.
Отстранившись, Стив отправился в ванную, отмылся до скрипа, скидывая с плеч усталость и невесёлые мысли последних дней. Баки учил его жить одним днём, радоваться даже мелочам, говорил, что это хоть и сложно, но здорово упрощает жизнь, стоит только привыкнуть.
Стив растёр лицо, глянул на себя в зеркало и чуть было не дал сам себе в лоб, настолько потерянным выглядел его взгляд.
– Что же тебе неймётся, Стивен? – спросил он сам у себя, умылся холодной водой и вышел к Джеку, очень надеясь, что тот ещё не спит.
Джек не спал. Он валялся в кровати поверх покрывала уже даже без полотенца и перелистывал альбом репродукций Нормана Рокуэлла.
– Знаешь, – сказал он, повернувшись к Стиву, – я всё время боюсь сделать в отношениях что-то не то. Мне тридцать, а у меня ведь никакого опыта постоянных отношений и никакого положительного примера. Сайлас и Роза – это династический брак, даже не смешно. А на Брока и Баки я всё ещё смотрю как на чудо. Понимаешь? Слишком боюсь облажаться и оттолкнуть тебя. Я до тебя даже ни с кем не спал вместе – в смысле сна, а не секса. Так много всего, чего я не умею и не знаю, Стив… – он вздохнул и отложил книгу. – И я до сих пор не понимаю, какой я. Сайлас говорил одно, Баки – совсем другое, и я в замешательстве. Может, психотерапия поможет, не знаю. Должна помочь.
Устроившись рядом, Стив перетянул Джека себе на грудь, так, чтобы видеть его лицо, погладил по спине, провёл пальцами вдоль позвоночника, обводя каждый позвонок, не без удовольствия чувствуя, как откликается тело Джека.
– Отношения – очень сложная материя, непонятная, как танцы на углях, неправильно наступишь – обожжёшься. Всё, что я знаю об отношениях, подсмотрено у других. Но знаю лишь одно – страх убивает всё светлое, что в нас есть. Такое ощущение, что мы с тобой бредём в темноте на ощупь. Сайлас, сознательно уничтожая тебя, мстил Розе за неверность и за невозможность в том числе жить с другой семьёй. А Баки… ты не думай, что он только от большой любви гордится и хвалит. Жизнь научила его разбираться в людях, как никого из нас. Он прагматик, хоть и скрывает это очень удачно, он видит все проёбы, замечает тёмные пятна даже там, где никто другой не в состоянии их увидеть, но и светлое он видит намного вернее.
– Ко мне он пристрастен, – Джек льнул к Стиву, чувствуя, как его отпускает напряжение дня. – Я его единственный кровный родственник. – Он поцеловал Стива в ямочку между ключиц. – Может, хватит нам разговаривать? Хочу тебя.
========== 18. ==========
На следующий же день после свадьбы, когда большинство гостей только расползлись по свободным комнатам отсыпаться, подозрительно бодрый и инициативный Баки ураганом промчался по своему этажу, заглянул к Стиву и, не найдя там никого, отправился к сыну. Стучаться он не стал, здраво понимая – не услышат, а сразу ввалился в спальню, плюхнулся сверху, сначала растолкав Стива, а потом полез щекотать Джека.
– Сколько спать можно? – поинтересовался Баки, завалившись на место кое-как вставшего Стива. Который, как был, нисколько не смущаясь наготы, прошёл мимо, зевая и потирая лицо.
– Это тебе чего не спится? Заездил Брока до обморока?
– Стиви, в отличие от некоторых, Брок уже давно на ногах, вещи собрал и джет подготовил, – Баки вытянулся поверх одеяла, закинув руки за голову.
– Свадебное путешествие? – Стив высунулся из-за двери ванной с зубной щёткой во рту. – А от нас тебе что нужно?
– А как же отеческое напутствие выслушать? – Баки удивлённо вскинул брови.
– Я слушаю, – сонно пробормотал Джек. – Очень внимательно.
И сунул голову под подушку. Они со Стивом, по ощущениям Джека, всего часа четыре как уснули.
– Э, нет, так не пойдёт, – Баки прошёлся пальцами по рёбрам сына, пощекотал торчащую из-под одеяла пятку. – Я, между прочим, скучать буду.
– И мы будем, – подтвердил Стив. – Но часов через восемь.
Он уже успел ополоснуться и впрыгнуть в домашние штаны, да и вообще выглядел достаточно отдохнувшим.
Джек дёрнул ногой и стукнул Баки подушкой. Попытался стукнуть. Потом сел, зевнул и потянулся, кое-как пригладил растрепавшиеся волосы.
– Особенно по семейным завтракам и ужинам, – сказал он. – Ты только представь, что мы со Стивом с нашими-то навыками будем готовить!
– Главное, Башню не спалите, Тони нам этого не простит, – усмехнулся Баки и покачал головой. – Я к ним со всей душой, а они про завтраки…
Стив стащил Баки с постели за ногу и закинул на плечо.
– Вот я тебе сейчас подробно объяснять буду, как и по чему мы особенно скучать будем, – ответил он, хлопнул Баки по заднице. – Джек, поднимайся на крышу, отправим твоих родителей путешествовать, разорим их холодильник и обратно спать. Только тс-с, Баки об этом знать не обязательно, – и снова приложил извивающегося друга широкой ладонью по заднице.
Уже в лифте, когда Стив-таки поставил его на ноги, Баки глянул на него серьёзно, без тени улыбки.
– Стив, если причинишь Джеку боль или хоть как-то обидишь, пока меня не будет, я не посмотрю на то, что ты мой лучший и единственный друг, придушу собственными руками. Он не ты и даже не я, его нельзя брать измором. Понял?
Нахмурившись, Стив кивнул.
***
Джек провалялся в постели до полудня, пропустив и отлёт молодоженов, и завтрак, и возвращение Стива. Он выполз из-под одеяла, когда солнце уже стояло высоко. Привёл себя в порядок, оделся в домашнее и спустился в апартаменты Баки и Брока. Надо было проведать Принца, найти Стива и погуглить ветеринарную клинику.
Баки Джек собирался предъявить уже кастрированного кота. Смысла в том, чтобы позволять Принцу, не выходящему на улицу, метить углы в Башне, Джек не видел. В том, чтобы пускать в размножение уличного беспородного кота, смысла не видел тоже. Баки мог думать об этом что угодно – правила содержания беспородных домашних животных в городе Джек выучил наизусть. К тому же, кастрированные животные дольше живут, а при том, какие сроки жизни Тони озвучил для суперсолдат, это было немаловажно.
Стив обнаружился на кухне, дожаривающий гору оладьев. Вот уж что он умел и любил, так это печь оладьи и, благодаря упорству Наташи, тонкие блинчики. Но сегодня хотелось порадовать Джека именно оладьями. Брок бы, конечно, не оценил такой завтрак, но иногда же можно.
На столе уже стояли вазочки с вареньем и густой тягучей карамелью.
– Выспался? – спросил Стив, поставив перед Джеком тарелку.
Джек притянул Стива к себе и поцеловал.
– Выспался, – сказал он. – Во сколько мы уснули, часа в четыре? Спасибо за завтрак.
– В половине пятого, – ответил Стив, погладив Джека по голове, улыбнулся. – Какие у тебя планы на остаток выходного дня?
– Кроме как найти Принцу ветеринарную клинику, чтобы свозить его туда в следующие выходные – никаких, – сказал Джек и принялся наворачивать оладьи. – Потрясающие. Очень вкусно.
– Чувствую, Баки не будет рад такой заботе, – покачал головой Стив. – И никакие доводы не помогут. Он, похоже, мечтает окружить себя кошками, но тут закономерно против Брок и Тони, так что у Баки одна надежда на Принца была. А насчёт клиники у Джарвиса спроси, пусть интернет прошерстит насчёт отзывов.
– Если Принц начнёт метить – а он начнёт – Тони выставит нас всех вместе с котом и будет прав, – сказал Джек. – У нас была одна разведывательная операция, мы отсиживались в амбаре, полном кошек, и какой-то кот пометил автомат Майка Тейлора. Воняло ужасно, и даже чистка не помогла. Баки сам же рад не будет, если Принц пометит что-то из его кожаных вещей. А Баки любит кожу, сам знаешь. Проще уговорить Тони взять полдюжины котят из приюта, чем удалить запах кошачьих меток.
– Вот и озадачь Джарвиса, пусть подыщет что-нибудь подходящее, – покивал Стив, наливая Джеку кофе, а себе чай. – А сами можем сходить куда-нибудь. Правда, в кино сейчас ничего интересного.
– Можно просто по набережным погулять, – предложил Джек. – Или сходить в галерею, посмотреть картины. Съездить на Кони-Айленд. Отыскать какой-нибудь экзотический ресторанчик, русский или там вьетнамский, и поужинать.
– На Брайтоне много аутентичных русских ресторанчиков. Наташа всё обещала затащить на pelmeni, но не сложилось, – Стив отправил посуду в посудомойку, вытер стол. – Можно на пляж сходить.
– Брок говорил, русская кухня достаточно экзотична, но вдруг нам понравится? – улыбнулся Джек. – Джарвис, мне нужна лучшая ветеринарная клиника поблизости от Башни. Задача – кастрация кота.
– Да, мистер Барнс-младший, – отозвался Джарвис. – Данные будут в вашем телефоне.
– Запиши нас с Принцем на прием в следующую субботу, – попросил Джек.
– Да, конечно, – раздалось из динамиков.
– Ну вот, – улыбнулся Джек. – Полдела сделано. Поехали развлекаться?
Стив вытянулся по стойке смирно и отдал честь, улыбаясь.
– Слушаюсь, майор Барнс.
Собирались быстро, не то чтобы куда-то опаздывая, но Стив упорно отводил от Джека взгляд, чтобы снова не утянуть его в койку, не зажать в лифте, вылизывая доверчиво открытую шею, не облапать, забираясь под футболку.
– На машине или освоим мотоцикл? – спросил Стив, когда они спустились на парковку.
– Мотоцикл, – обрадованно кивнул Джек. – У тебя есть запасной шлем? Чёрт, надо было куртку взять.
Он никогда в жизни не ездил на мотоцикле, но ему очень хотелось. И было немного страшно. А ещё Джек очень хотел посмотреть и опробовать тот мотоцикл, который Стиву подарил Баки.
– Шлемов-то два, – задумчиво протянул Стив, оглядев Джека с ног до головы, а потом расстегнул и снял свою куртку. – Надень.
Мотоцикл, а точнее чёрный хромированный монстр, очень мало походил на так любимую Стивом классику мотостроения, но всё равно впечатлял нисколько не меньше. Огромный, под стать суперчеловеку, которому он был подарен. Тони долго распинался, рассказывая о подарке, а Стив только головой качал и радовался, что Баки явно тоже приложил руку к созданию этого чуда. Одно зажигание от отпечатка ладони на ручке переключения скоростей чего стоило. Этот монстр только что летать и плавать не умел.
Перекинув через него ногу, Стив удобно уселся в обитом чёрной кожей седле, сжал его бёдрами и хлопнул ладонью позади себя.
– Садись.
Джек застегнул стивову куртку, которая оказалась не так велика, как он боялся, надел шлем, уселся на пассажирское сиденье и обхватил Стива за пояс. Погладил по животу, прижался грудью к спине.
– Поехали! – сказал он.
Мотор взревел, оглашая тишину парковки.
Стив не гнал, ему нравилось ощущение едва сдерживаемой мощи в руках, нравилось, что достаточно повернуть ручку – и они унесутся вдаль на сумасшедшей скорости, нравилось ощущать руки Джека на своей талии, чувствовать спиной его тепло. Можно было легко представить, что они мчатся по пустой дороге где-нибудь в Неваде или Техасе, а вокруг лишь поля и бесконечные просторы, куда ни взгляни. И больше никого на свете нет – ни сигналящих им вслед машин, ни выскакивающих на дорогу пешеходов, ни мигающих светофоров. Они только вдвоём под высоким бескрайним небом.
До Брайтона добрались достаточно быстро. Мотоциклу не надо было стоять в пробках.
Джек, весь вибрирующий от мощи мотора и близости к Стиву, снял шлем, повертел его в руках и повесил на предплечье. Огляделся и потянул Стива к берегу, к кромке воды. Сегодня там было довольно много народу – в жаркий августовский уик-энд многие нью-йоркцы выбрались сюда отдохнуть.
С моря дул прохладный влажный ветер, и Джек подставил ему раскрасневшееся лицо.
– Знаешь, – сказал он, – я, наверное, не смог бы жить далеко от океана. Шайло, Бостон, Нью-Йорк… – Он стянул с себя куртку и вернул её Стиву. – Жарко.
Стив снял футболку, потянулся к солнцу, разминая мышцы спины.
– Первое, что я сделал, как очнулся в этом веке – это отправился на пляж купаться, несмотря на то, что была только весна и здесь обретались лишь русские, которые, похоже, вообще никакой погоды не боятся.
– Я бы не рискнул купаться так близко к городу, – покачал головой Джек, любуясь Стивом. Не удержался и погладил его по спине. – Ты так соскучился по открытой воде?
Стив подался к нему, обнял, зарываясь носом в волосы на макушке.
– Скорее купался в первый раз, старался хоть что-то наверстать из того, что не успел до войны. До всего этого. – Стив напряг руку, чувствуя, как под кожей перекатываются мускулы. – Купание было смерти подобно, а на войне не до того было.
– Давай не будем о войне, – Джек потёрся виском о плечо Стива. – Знаешь, в Гильбоа я только на фронте чувствовал себя действительно нужным. На своем месте.
– Мы оба солдаты, – ответил Стив, отстранился, расстелив куртку на песке, сел сам и притянул к себе Джека, усадил так, чтобы обнимать со спины, удобно устроив голову на плече.
С Джеком было спокойно и правильно, будто они были знакомы ещё с сороковых и знали друг о друге всё. Стив смотрел на далёкий горизонт, бездумно водя губами по шее Джека, целуя за ухом, сгиб шеи.
Стив помнил наставления Баки, знал, что нельзя гнать коней, но как же трудно было молчать о таком важном, как собственные чувства. Он прекрасно понимал, что Джек не обязан его любить, Стиву хватило бы и приятия, лишь бы не потерять возможность быть хоть как-то рядом.
Джек нежился в объятиях Стива и думал о том, что влюблён-то он в него наверняка, об этом можно было бы себя и не спрашивать. Влюблён, и хочет быть рядом, и оставаться вместе, и не только в крышесносном сексе дело. Просто… он так настраивался на постепенное развитие отношений, на то, что они со Стивом будут делать небольшие шаги навстречу друг другу, и это займёт время. Притирка, постепенное узнавание. А Стив вот так вот резко сорвал дистанцию, и Джек оказался не готов. Он подспудно ждал подвоха и ничего не мог с этим поделать.
Ужинали они в странном месте «U Vasi». Стив долго выбирал, проглядывая совершенно непонятные названия, даже полез в онлайн-переводчик. В своё время, когда он только поступил на работу в ЩИТ и Наташа узнала, куда по вечерам таскается символ нации, то дала только один совет:
– Никогда не проси у русских подсказать тебе в выборе еды. Иначе весь ресторан сбежится поглазеть, как сумасшедший американец давится холодцом или селёдкой под шубой, запивая какой-нибудь настойкой на зверобое.
Погуглив, Стив тогда решил вообще не связываться с русскими. Потому как «сельдь под шубой» была каким-то гастрономическим ужасом, а зверобой и вовсе оказался страшно ядовит в тех количествах, из которых делали настойку. Про холодец он вообще не понял, но вид разрубленной свиной головы и её же ног надолго отбил тягу к экспериментам.
– Я буду вторую и третью страницу, – ткнул пальцем Стив.
– Мне borshz, rasstegai и vinegret, – заказал Джек.
– Алкоголь? – спросил официант.
– Пока без алкоголя, – ответил Джек. Посмотрел на Стива и объяснил: – Борщ есть в польской кухне, я его пробовал, мне понравилось. Винегрет изначально из французской кухни, но я хочу попробовать русский вариант. Пить водку я не собираюсь, я её не люблю, а национальных русских напитков не так уж и много.
– Kvas, – блеснул знанием русской кухни Стив. – Но я его не люблю, точнее, пробовал и не понял, а вот компот клюквенный понравился.
Поковырявшись вилкой в какой-то kashe, Стив скривился и отставил её в сторону, принявшись за мясо. Вот что у русских было вкусным, так это разные вариации мясных блюд и выпечка.
Джек ел, заказав из напитков вишнёвый компот. Он уже знал, что в США долго было запрещено высаживать вишнёвые деревья, а когда запрет сняли, черешня уже настолько вошла в обиход, что с вишней никто не стал заморачиваться. Но вишнёвой кислинки ему иногда не хватало.
– Надо будет зайти в русский магазин, – сказал он, – купить замороженной вишни и попросить Брока испечь вишнёвый пирог. Он будет не такой сладкий, как черешневый, но я люблю кисло-сладкое. А ты?
Стив вытер губы салфеткой, разглядывая какую-то певичку, извивающуюся вокруг стойки с микрофоном и отчаянно фальшивящую.
– Равнодушен к сладкому, а вот кислое, пряное и солёное… – ответил он, не отрывая взгляда от девицы на сцене. Очень уж она была похожа на Лоррейн, связистку из штаба разведки. Те же миндалевидные глаза, тонкие руки с крупными, почти мужскими ладонями и при этом женственность, возведённая в степень, вычурная, ненатуральная.
Джек глянул на певичку, отметив, что она не русская, а скорее откуда-то с юга бывшего СНГ. Она пела что-то протяжное, и интонации были совершенно ненатуральные. Но ей хлопали, подзывали к столикам. Ностальгия принимает странные формы.
Джек задумался, нет ли признаков ностальгии у него, и с удивлением понял, что нет. Он не скучал по Гильбоа. Не скучал по Шайло – подделке под Нью-Йорк: оригинал оказался куда притягательнее. Не скучал по матери и сестре. Как будто три года тюрьмы выжгли в нем саму способность испытывать любовь хоть к чему-то, связанному с заключением: семье, королевскому дворцу, городу, стране, за которую он воевал.
– Ты хорошо стреляешь? – спросил он Стива.
– Неплохо. Но не люблю это дело, моё – сойтись в рукопашную. Это Баки снайпер от бога, ещё до Гидры бил без промаха на полкилометра, а Зимнего прокачали так, что с нормальной винтовкой и два – не расстояние, – ответил Стив.
– Когда я получил диплом Парижской военной академии с отличием, надеялся – вот сейчас Сайлас оценит меня, примет всерьёз… – усмехнулся Джек. – Знаешь, даже странно: у большинства подростков есть период отрицания авторитетов, а у меня его словно и не было. Всё-таки верховная власть изрядно заморачивает голову, даже самым близким. Ладно, не стоит об этом. Пять лет офицером разведки – хороший опыт.
– Потому я и держался всегда подальше от власти, – Стив потёр затылок. – Надо уметь врать, хорошо, качественно, чтобы тебе верили не один-два человека, а целый народ. Вот тут бы я и провалился. Одно дело – улыбаться с плакатов, призывая поддержать правительство, а совсем другое – влезать во всё это… – Стив махнул рукой, подзывая официанта, расплатился, оставив щедрые чаевые. – Поехали домой?
Стиву от этого разговора было страшно не по себе, будто Джек что-то вызнать пытается, не напрямую, исподволь. Хотелось тряхнуть его за плечи, спросить, в чём дело, но Баки строго-настрого запретил давить, и тут Стив не мог не согласиться.
– Давай поедем на смотровую площадку Бруклинского моста? – предложил Джек. – Полюбуемся Манхэттеном. А потом домой. Я так люблю Бруклинский мост… – мечтательно улыбнулся он. – Эта история про двадцать слонов меня с детства радовала.
Несмотря на летнюю августовскую жару, на мосту было ветрено и прохладно. Накинув Джеку на плечи свою куртку, Стив замер у него за спиной, почти не касаясь, он стоял и смотрел, как внизу проплывают мелкие прогулочные суда, как чайки, забирая вираж за виражом, пикируют в воду, вылавливая мелких рыбёшек. Он любил Нью-Йорк, любил Бруклин. Эта часть города была слишком ярким отражением его души, больше похожей на старое лоскутное одеяло, чем на что-то целостное, потрёпанное ветрами и временем.
– Давай как-нибудь покатаемся на фуникулёре, – Джек показал на далёкий вагончик, карабкающийся по невидимому в сумерках канату. – И на пароме по Гудзону. Я хочу посмотреть на город с воды. – Он качнулся назад, прижимаясь к Стиву. – Такой чудесный вечер. Знаешь, я в Шайло каждый свободный вечер проводил в клубах, иногда сутками там зависал. Столько слышал про клубы Нью-Йорка, но веришь – совершенно не хочется. Повзрослел, наверное.
– Всего пару раз был на танцах с Баки, – улыбнулся Стив, коснувшись губами скулы Джека. – На следующих выходных у нас поход к ветеринару с Принцем, но, если он быстро оклемается, можно второй день посвятить исполнениям желаний Джонатана Барнса. Знаешь такого?
– Что-то слышал, – улыбнулся Джек. – Джарвис прислал мне сообщение. Нашёл клинику, куда Принца можно будет просто сдать утром и забрать вечером, когда он отойдёт от наркоза. Так что день у нас будет свободен. Только придётся не кормить бедолагу с вечера – представляешь, как он будет возмущаться?
– И скакать по постели, требуя обслужить его высочество, – согласно кивнул Стив, застёгивая на Джеке свою куртку и протягивая шлем.
Джек притянул Стива за плечи к себе и поцеловал.
– Дойдём до мотоцикла, тогда и надену, – сказал он. – Стоянка-то вооооон где, – он указал в сторону Манхэттена. – Просто прогуляемся по мосту. Знаешь, с этого моста столько раз фотографировали, а всё равно хочется сделать снимок. Надо будет поискать альбом с видами города. Такой, знаешь, большой, листов на тысячу.
Стив приобнял Джека, пока они медленно шли, наслаждаясь видом.
– Я столько раз приходил сюда рисовать, садился и пропадал на полдня, приходя в себя только на закате с десятком разных набросков. Мог просидеть и до ночи, наблюдая, как на город опускается темнота, как вспыхивают далёкие огни.
– Они ведь были совсем других оттенков в твоё время, – Джек указал на оранжевые линии городских огней. – Лампы накаливания и всё такое. И город, наверное, пах совсем по-другому. Знаешь, может, это просто мнительность, но в Шайло мне всё время казалось, что пахнет смертью. Такой сладковатый трупный запашок. Город построен на местах самых ожесточенных боев. Символ мира и всё такое. Только страна так и не прекратила воевать. Знаешь, я в курсе современной истории и знаю, сколько воевала и воюет Америка, только здесь с Гражданской войны никогда не было военных действий на территории страны. Так что что бы там ни говорили о порочности Штатов, для своих граждан это мирная страна.
Огни яркими бабочками вспыхивали, разгоняя вечерние сумерки. Чёрный мотоцикл с утробным урчанием нёсся по заполненным машинами улицам. А Стив чувствовал, что почти летит, оторвался от земли и парит в этом сказочном сиянии, мчится среди космической бесконечности, скользит среди мириадов звёзд.
Хороший вечер хорошего дня подходил к концу. Заведя мотоцикл на стоянку, Стив снял шлем, повесив его на ручку переключения скоростей. Он знал, что сегодня всю ночь простоит у холста, выводя очертания Бруклинского моста и две маленькие фигурки на нём, утопающие в звёздном сиянии.
========== 19. ==========
Баки позвонил на четвёртый день отдыха Джеку прямо на рабочий номер, не дожидаясь вечера. В окне видеосвязи виднелось невероятно голубое небо и пальмы. Баки улыбался, рассказывая о каких-то бабочках размером с добрую тарелку, колдовских закатах, прыжках голышом через костёр, и вдруг замолк, вглядываясь в далёкое лицо сына.
– Малыш, с тобой всё в порядке, или этот олух царя небесного опять что-то наворотил? – спросил он, стряхивая с волос песок.
– Всё в порядке, пап, – улыбнулся Джек. – Это не Стив. Это я. – Он помолчал и признался: – Наследие Сайласа, наверное. Всё время жду от Стива подвоха. Всё слишком уж хорошо. Понимаю, что я неправ, наверное, но… – он вздохнул.
– Поговори с ним! – Баки придвинулся ближе к камере. – Стив из тех людей, что никогда не станут юлить и уж тем более врать. Не заложена в Стивене Роджерсе такая функция. Он ответит как есть. Малыш, Стив прямолинеен до безобразия, за что получал в детстве всегда и ото всех. И поверь, уж кто-кто, а он нисколько не изменился.
– Папа, о чём поговорить? – удивился Джек. – О том, что передо мной все мои любовники так или иначе заискивали из-за моего статуса и титула? Но ни статуса, ни титула уже нет. И если честно, я совершенно не понимаю, что Стив во мне нашёл. Мог бы выбрать кого-нибудь лучше. Моложе. Не такого изломанного.
– Вот и спроси. Чего гадать? – Баки улыбнулся, протянул руку к камере, будто хотел потрепать сына по волосам. – Никто лучше самого Стива не развеет твои сомнения. Береги себя, малыш. Не загоняйся. Люблю тебя и страшно скучаю.
