Текст книги "Бабочки (СИ)"

Автор книги: kiriko-kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Скрипнув зубами, Джек через силу улыбнулся, мазнул губами по щеке любовника и, поправив на себе одежду, вышел в зал, двинулся сквозь извивающуюся в танце толпу к бару, намереваясь напиться в хлам.

Брок подтолкнул к нему девицу, тут же повисшую на принце, а Баки, поправляя воротник, погладил по шее.

– Может, поспокойнее станет, – сказал Баки Брок. – Нам завтра за линию фронта.

– Ему не понравилось, – покачал головой Баки. Притерся ненадолго к Броку боком и подошёл к принцу, чтобы поддержать: Джонатана Бенджамина явственно шатало.

Джек сжал талию предложенной Рамосом девицы, сладко, многообещающе улыбнулся, едва сдерживая рвотные позывы. В кого он превратился? Как допустил, что жизнь настолько ощутимо дала трещину?

Он пил, много, не разбирая, что заливает в глотку, тискал то ли Сару, то ли Сандру… неважно. Смеялся над чьими-то шутками, орал, бесился, лишь бы заглушить острый приступ жалости к самому себе. Это завтра Джек закинется аспирином и вернется в привычное для себя окружение.

До машины Баки донес принца практически на руках – того не держали ноги. Обнимал, помогая не свалиться, на заднем сиденье. Подставлял пакет, когда принца тошнило. А в гараже, когда принц вывалился из машины, просто подхватил на руки, как ребенка. Занес в лифт, потом в спальню. Раздел, уложил, укрыл, поставил на тумбочку у кровати большой стакан воды. Поправил одеяло и вышел.

Джеку снилась война, рвущиеся вокруг снаряды, раскалённые добела дула «голиафов», и посреди всего этого хаоса – одиноко бредущая фигура в форме солдата Второй мировой. Джек тянул к нему руки, звал, но никак не мог дотянуться, проваливаясь под землю, заживо погребённый, пока кто-то не схватил его за руку, вытягивая к свету.

Он проснулся, как от рывка, слепо протягивая руку в серые предрассветные сумерки, сел, схватившись за голову, чувствуя, как мир накреняется, закручиваясь по спирали, идёт трещинами вместе с его многострадальным черепом.

Подскочив от накатывающей тошноты, Джек ломанулся в ванную, запутался ногами в простынях и чуть не растянулся на полу у постели; кое-как добрался, склонившись над унитазом, выблёвывая всё, что ещё оставалось в его желудке, осел на пол. Сразу вспомнился Мик, Сара-Сандра и тёплая ладонь на шее сзади, широкая, сильная, правильная.

Джек кое-как поднялся, глянул на себя в висящее над раковиной зеркало, скривился. Вывернул холодную воду на максимум, сунув голову прямо под кран. Он должен взять себя в руки, собраться из того, что осталось, во что-то приемлемое, и отправиться в Геф. Война всегда помогала Джеку мириться с дерьмом в его жизни, давала возможность реабилитироваться перед собой же за вынужденные уступки. Операция в Гефе была тем самым шансом доказать отцу, чего он стоит на самом деле. Джек справится, вернётся с триумфом. Лишь бы ему не навязали Шепарда.

========== 8. ==========

Нахуя им в разведывательной операции ничего не умеющий, не знающий, ни на что не годный Шепард, Брок не представлял. Но с приказами короля не спорят.

Всю дорогу Баки глядел на Давида Шепарда в упор, с угрозой, так что к моменту высадки из вертолета у того подрагивали колени. Шепард не нравился Баки, потому что не нравился куратору. А воля куратора – закон.

Оказаться на фронте было привычно и в чём-то даже приятно. Брок поправил форму, проверил винтовку и двинулся к штабу за принцем. Сама операция не выглядела сложной, но Брок чуял подвох. Что, гефцы сами не могут справиться с мятежниками в собственных рядах? Подстава, вот видит бог – подстава.

Баки ни о чём таком не рассуждал. Он вытребовал себе снайперскую винтовку, пристрелял её и был готов идти за куратором хоть в пекло. Идти – и выйти оттуда живым.

Джек размечал на карте пути отхода, раздавал указания, старательно обходя Шепарда. Его вообще хотелось похоронить в ближайшем распадке, присыпать ветками, листвой и забыть, на все вопросы пожимая плечами.

За что Джек уважал своих людей – так это за то, что они быстро усваивали нехитрые правила работы с майором Джеком Бенджамином: беспрекословно исполнять приказы, не задавать идиотских вопросов и никогда не перебивать. За последнее вполне спокойно можно было получить прикладом в зубы, но Шепард лез везде, как бессмертный, несмотря на бросаемые Джоном взгляды в его сторону. Сам Джек тысячу раз бы подумал, прежде чем не реагировать на предупреждения такого человека, как Джон Карпентер, пусть даже никто в боевой группе, кроме самого Джека и Рамоса, не знал, кто он такой, и не видел железную руку.

– Мне кажется, лучше пойти этой дорогой, Джек.

Шепард провёл пальцем по тропе, обозначенной на карте.

– Боец, – Джек схватил Давида за грудки, притянул к себе. – Тебе напомнить, кто из нас старший офицер и кому следовало бы заткнуться ещё на границе с Гефом, пока местные не напомнили, что обычно происходит с теми, кто покушается на их танки?

Один из гефских проводников передёрнул затвор винтовки, заставив Шепарда подскочить на месте.

– Есть заткнуться, капитан, – просипел он.

– Выдвигаемся, – махнул рукой Джек.

Когда Шепард наступил на мину, а принц спас его, Брок просто офигел. Нет, понятно, что взрыв мины выдал бы их местонахождение, а осколками могло бы задеть всю группу, но все же – принц упустил такой удобный и подходящий способ отделаться от Шепарда раз и навсегда!

Брок бросил на принца вопросительный взгляд. Тот недовольно поморщился и мотнул головой.

Баки шел впереди, обследуя местность и следя разом и за тем, чтобы с принцем ничего не случилось, и за проводниками, которым не доверял.

На первый взгляд, это была обычная разведывательная операция, но Баки глодало дурное предчувствие. Что-то здесь было не то и не так.

Неважно. Его задача – охрана куратора. Все остальные подзадачи второстепенны.

Когда Джек объявил о последнем привале, желание придушить сына фермера стало нестерпимым, но ставить под угрозу операцию только из-за личной неприязни к одному идиоту было глупо.

Джек достал из-за пазухи планшет, повернулся к бойцам.

– Наша главная цель – захват Белиала и доставка его в Гильбоа. – Принц развернул на экране личное дело гефского террориста, показывая бойцам его фотографию.

– Но как же? – проблеял Шепард, уставившись на Джека. – Это же разведывательная миссия?

На него никто не обратил внимания. Бойцы обступили Джека, описывающего всё, что известно о лагере мятежника: где он находится, насколько хорошо оснащён и как до него лучше добраться. Принц всю дорогу до Гефа выискивал лазейки, как пройти незамеченными под самым носом у патрулей, особенно с багажом в виде Давида Шепарда, никогда не участвовавшего ни в одной операции.

– Очнись, Шепард, – усмехнулся Джек, оттеснив победителя танков с пути. – Это и есть дипломатия.

«Дипломатия» закончилась, когда из лагеря мятежников их обстреляли. Брок поймал две пули в бронежилет, прикрывая принца, и обзавёлся царапиной на плече. Баки из снайперки отстреливал мятежников, но отряд это не спасло. Когда обстрел закончился, а у Баки почти вышли патроны, в живых остались только они с Броком, принц – и Шепард.

– Какие будут приказания, командир? – обратился Баки к принцу.

Джек скрипнул зубами.

Кто-то их сдал. При этом этот кто-то был из своих. Джек никогда не делился планами своих военных операций. В курсе были только двое: король и генерал Линус Абнер.

– Дожидаемся ночи и берём «языка», надо понять, какого дьявола здесь происходит, – приказал Джек, удобнее перехватывая винтовку.

Людей хоронить не было ни времени, ни возможности, тела пришлось оставить в том же овраге, где их обстреляли.

Джек сверился с картой местности, переигрывая план, рассчитанный на десяток подготовленных бойцов. По всему выходило, что придётся использовать кого-нибудь для отвлечения внимания.

– Шепард, ты готов послужить на благо родины? – усмехнулся принц, выбрав самого бесполезного.

– Готов, майор Бенджамин! – выпалил Давид, вытягиваясь по стойке смирно.

Брок хмыкнул, заклеивая царапину пластырем. Ныли ребра, на которых наверняка расплывались синяки.

Принц и правда оказался отличным полевым командиром. Значит, его план может сработать.

– Я пойду за Белиалом, – сказал Баки. – Вам лучше остаться здесь, Ваше высочество.

– Иди, но отсиживаться я не стану. – Джек ещё раз взглянул на карту. – Шепард войдёт в лагерь вот в этой точке. Темно, в одежде мятежников его никто не узнает. Склады с боеприпасами здесь, здесь и здесь. Достаточно одной гранаты. – Принц поднял взгляд на Давида. – Повторишь то, что сделал с «голиафом», и свободен. Рамос, ты прикрываешь Джона здесь, я здесь, встречаемся все в этой точке. Выдвигаемся, как стемнеет, полуночи ждать не вижу смысла.

Сколько не прорабатывай план, думалось Джеку, ничто не пойдёт как задумано, когда командовать приходится дураками. Нет, Джон сработал как по нотам: как только первая палатка, почти в центре лагеря, взлетела на воздух, он будто бы растворился в тени. Джек только краем глаза уловил движение рядом с главным шатром и то, как едва заметно колыхнулся полог. Мятежники тоже не подвели: носились по лагерю, палили по своим же без разбору, и больше наводили панику, чем действительно пытались найти зачинщика. А вот Шепард вместо того, чтобы скрыться в лесу, зачем-то полез по палаткам.

– Вытащить его? – спросил Брок.

Джек отсчитал до десяти.

– Я сам, – и, пригнувшись почти к самой земле, побежал вперёд.

Он не слушал Шепарда, потрясающего перед самым его носом каким-то автоматом, не обращал внимания на то, что этого идиота приходилось практически тащить на себе. Джек старательно сдерживал себя и руку, то и дело соскальзывающую к армейскому ножу. Это было бы так просто – один удар, и половина проблем отсеется сама собой.

– Заткни хлебало, – рыкнул принц, впихивая Шепарда в сарай, где их уже должны были ждать. – Доложитесь, – выдохнул он, встретившись взглядом с Джоном.

– Боезапас мятежников уничтожен, – отчитался Баки. – Белиал захвачен. – Он кивнул на угрюмого мужика, над которым нависал Брок с автоматом. – Боевая задача выполнена.

– Принято, отдыхайте. А теперь ты. – Джек навис над съёжившимся на полу Шепардом. – Благодари бога и мою сестру за то, что всё ещё жив.

– Но капитан, – Давид вновь протянул ему прихваченный из лагеря автомат, – вы должны это знать. Мятежников снабжает кто-то из Гильбоа.

У Джека потемнело перед глазами. Перехватив удобнее автомат, чтобы не видеть бабочку Гильбоа на прикладе, принц подошёл к Белиалу.

– Кто твой поставщик?

Мятежник окрысился и сплюнул под ноги принцу.

– Кто… твой… поставщик? – повторил Джек вопрос, при каждом слове впечатывая приклад под рёбра Белиала.

– Ваше высочество, – обратился к принцу Баки, – позвольте мне допросить его. Он скажет всё.

Брок одобрительно кивнул. Баки достал нож и прокрутил его в пальцах.

– У меня есть опыт ведения допросов, – нехорошо улыбнулся он.

– Допроси его, – приказал Джек, похлопав по карманам, но скривился, вспомнив, что фляжку оставил в пентхаусе. – Выжми из него всё, что можно.

– Но капитан! – взвился Шепард и тут же осел на землю, получив прикладом автомата, который сам же и принёс, в лицо.

– Задолбал.

Брок не в первый раз видел, как Актив проводит допросы. Всё, что ему было нужно – нож и зажигалка. И немного придушить металлической рукой, чтобы допрашиваемый не вопил слишком громко, а мог только хрипло шептать.

Это даже не было грязно. Это было впечатляюще – то, как много можно сделать с человеческим телом такими малыми средствами.

Белиал раскололся ещё до того, как Баки во второй раз щёлкнул зажигалкой. Он сдал всех: генерала Абнера, цепочку посредников, все контакты в Гильбоа и в Гефе.

Когда он обмяк в углу сарая грязной тряпкой, Брок услышал, как Шепард блюет в углу. Слабак.

Джек брезгливо скривился, стараясь не смотреть на Шепарда, подошёл к Джону, сжал его живое плечо.

– Повторишь потом всё для короля, – и, достав из кобуры пистолет, пристрелил мятежника. – Возвращаемся.

– Пойду добуду транспорт, – сообщил Брок. – В пяти милях есть ферма. Возвращаться пешком слишком долго. А вы – есть, пить, отдыхать.

Джек сидел на какой-то колоде, подкидывая в ладони монетку с точно таким же гербом, что и на автомате.

Принц знал, что Белиал был простой пешкой, как и все остальные известные ему игроки. Генерал не мог всё провернуть сам настолько чётко, а в итоге так подставиться. В этой истории было слишком много неизвестных, и Джеку на ум приходило только одно имя – Уильям Кросс.

Дорогой дядюшка был с самого начала против мирного договора с Гефом, поставил на уши всех, кого только смог, провернул аферу с казначейством и всё равно не получил того, что хотел. Король заключил мир с воинственным соседом, а заводы Кросса, производящие вооружение, рисковали остаться без госзаказов.

– Какую же игру ты ведёшь? – прошептал Джек, подбросил монетку в последний раз и убрал её в карман.

В углу сарайчика завозился Шепард, испуганно глядя то на принца, то на его грозного телохранителя.

– Джон, давай и правда перекусим, – попросил Джек, расстёгивая рюкзак. – А то Андрэ мне голову откусит, если тебя не покормлю.

– Командир не посмеет, – улыбнулся Баки, но принялся послушно разворачивать паёк. – С каждым, на кого укажет Ваше высочество, будет сделано то, что прикажет Ваше высочество, – невзначай обронил он и откусил кусок галеты.

Шепард икнул и постарался слиться с тенью, заставив Джека рассмеяться. Он почти любил Джона Карпентера за то, как он действовал на неподготовленных к его «харизме» людей. Тот же Шепард после такой наглядной демонстрации поостережётся в следующий раз лезть, если, конечно, он не совсем идиот.

Джек отхлебнул растворимого кофе.

Во дворец возвращаться не было никакого желания. Война – вот его стихия, место, где он чувствовал себя на месте, таким, как надо. Стащив с левой руки Джона перчатку, Джек погладил металлическую ладонь.

– Она совсем ничего не чувствует?

– Положение в пространстве и сильное давление, – ответил Баки. – Но лучше с такой, чем совсем без руки.

Он ткнулся носом в пропахшие потом и порохом короткие волосы принца – совсем ненадолго.

– Она прекрасна. – Джек проследил пальцем места, где тонкие пластинки сходились, образовывая причудливый узор.

– Она такая, какая есть, – сказал Баки. Он не то чтобы часто думал о своей руке. – Ваше высочество, можно вас попросить? – тихо спросил он.

Джек удивлённо вскинул брови и кивнул, хотя не мог даже представить, о чём таком мог бы его попросить Джон.

– Зовите меня по имени, когда нет чужих, – попросил Баки. – Пожалуйста.

Согласно сжав металлическую ладонь, Джек обернулся на затихшего Шепарда.

– Эй, победитель танков, иди поешь.

– Нет, спасибо, – сглотнул Давид, прижимая к груди трофейный автомат.

Джек только плечами пожал и отдал его порцию Баки, зная, что ему надо питаться намного калорийнее, чем обычному человеку.

Баки склонил голову, ненадолго прижавшись губами к руке принца, и продолжил есть.

Ладонь горела, Джек привалился спиной к стене, совершенно не зная, куда деться от неуместных во время военной операции мыслей. По-хорошему стоило бы выбить эту дурь из своей головы, хотя бы до момента пересечения границы Гефа, а лучше вообще забыть, как страшный сон, но врать самому себе Джек не умел. Он хотел обоих своих телохранителей, но не только как любовников – он хотел заполучить их в полное, безраздельное пользование, сделать всё, чтобы им захотелось остаться с ним.

Джек зажмурился, выдохнул как можно ровнее, чтобы не выдать себя перед Баки.

Брок с Баки снились ему уже давно, но поначалу совершенно невинно: как они сидели рядом, взаимодействовали между собой, будто никого нет вокруг. После подсмотренного в их спальне сны стали жарче. Джеку виделось, как Брок ласкает Баки, трепетно прикасается, обводит языком шрамы на плече, выцеловывает все родимые пятнышки.

Джек сглотнул.

Или как Баки гнёт Брока в самых немыслимых направлениях, трахая жёстко, безжалостно, фиксируя его руки железной ладонью, оставляя метки-укусы на плечах.

Чувствительно приложившись затылком о деревянную стену сарая, Джек в тысячный раз пожалел, что не прихватил с собой заветную фляжечку. Вот с ней ему всегда было спокойнее коротать время.

========== 9. ==========

Обстрел на границе с Гильбоа стал для Брока полной неожиданностью. Он отстреливался за себя и за Баки, пока тот прикрывал принца. Шепард скулил за перевернувшейся машиной.

Баки поймал пулю в бедро по касательной, но это было неважно. Он закрывал принца своим телом и стрелял, пока с той стороны не прозвучала команда прекратить огонь.

Джек зверем рычал на командиров подразделений, одного убил бы, если б не Баки, успевший вовремя оттащить. Но ему так никто и не признался, откуда точно поступил приказ. Командующие спихивали вину друг на друга, стараясь оправдаться, кто-то даже пытался вякнуть что-то о людях самого Джека и его телохранителях, но таких доброхотов принц и слушать не стал, а молча внёс их имена в рапорт об увольнении без сохранения звания и регалий.

– Его Величество ожидает вас в церкви, Ваше высочество. – Томасина возникла как из-под земли ровно в тот момент, когда Джек уже хотел забрать своих от медиков и лететь домой. – Телохранителей можете не брать, – правильно расценив его взгляд в сторону полевого госпиталя, покачала она головой. – Вам ничто не угрожает.

Джек кивнул, но не мог не зайти и не узнать, как дела у Брока с Баки. Он не знал толком об их ранениях, но видел кровь, и этого хватило, чтобы озвереть и чуть ли не пооткусывать головы виновным.

– Ничего серьёзного. – Брок показал перебинтованную руку и сильно сочащуюся кровью царапину на скальпе.

– Всё в порядке, Ваше высочество. – Баки уже даже не прихрамывал. Он сам извлёк пулю, в госпитале его только перевязали. – Какие будут приказания?

– Вы – домой, отдыхать и восстанавливаться, а меня вызывает отец. И никаких возражений, – улыбнулся Джек, застёгивая последнюю пуговицу на кителе, что привезла Томасина. – Оставьте мне только что-нибудь от ужина.

В машине уже сидел бледный как мел Шепард, вжавшись спиной в сиденье.

– Вольно, – отмахнулся Джек.

Всю дорогу до церкви Шепард старательно отводил взгляд, нервно ёрзал на сиденье, разглаживал невидимые складки на коленях, будто бы его везли на расстрел, а не на аудиенцию к королю.

Сайлас, казалось, и не ждал никого, словно не он вызывал сына вместе с Давидом, не дав им даже толком отмыться от непростой спецоперации. Он сидел на одной из лавок, низко склонив голову, и неслышно шевелил губами. То ли молился, то ли благодарил Бога за свалившиеся на страну напасти.

Джек давно не видел у отца такого одухотворённого, светлого, озарённого какой-то возвышенной грустью лица. Сайлас часто молился на публике, резко вскидывал руки, обращаясь к кому-то на небесах, но вот чтобы так, наедине с самим собой, в тишине пустой церкви —таким он короля не помнил, наверное, с самого детства, когда Мишель тяжело болела и проводила всё своё время по больницам, а врачи не могли дать никаких гарантий, кроме скорой смерти. И вот сейчас Сайлас был таким же – наполовину сломленным и в то же время готовым встать на амбразуру, рвануть на груди рубашку и показать, что уж он-то сможет преодолеть всё что угодно.

– Ваше величество, – откашлялся Джек, привлекая внимание.

Сайлас не вздрогнул, не повернул головы, продолжая смотреть на мерное колыхание пламени одинаковых белых восковых свечей. Джек не знал, что случилось в Шайло, пока он с боевой группой отсутствовал, что свалилось на головы жителей Гильбоа, но тягостное ощущение беды витало по непривычно пустым улицам сияющей в предрассветных лучах столицы.

Король тяжёло поднялся, приблизился к замершим в проходе Джеку и Давиду, остановился напротив и окинул их таким взглядом, что Джеку захотелось отшатнуться, закрыть лицо руками, лишь бы не запомнить, что король может быть вот таким по-отечески горделивым и мягким, каким он не видел его ни разу за свою жизнь.

– Я горжусь тобой, – сказал Сайлас, сжав плечо Джека, обернулся к Шепарду и коснулся и его плеча. – Вами обоими, только вы поистине верны королю.

– Я не думал, что это был генерал Абнер, он был твоим другом, – тихо ответил принц, чуть склонив голову, надеясь, что стоящий рядом Шепард не услышит. – Прости, отец.

– У короля не бывает друзей, – горько усмехнулся в ответ Сайлас. – У короля есть только семья, если повезёт. – Выдохнул, притянув их обоих к себе в объятия, зашептал горячечно: – Держитесь друг друга, доверяйте друг другу свои жизни, как я вам доверил свою. Вы истинные братья.

У Джека чуть ноги не подкосились, он зажмурился, гоня прочь непрошенные слёзы обиды и разочарования; услышал, как сглотнул Шепард, как король прошёл мимо и вышел из церкви вместе с Томасиной, притворив за спиной дверь.

– Братство, – прошептал Джек непослушными губами, встряхнулся, провёл ладонью по волосам. – Смешно.

– Джек, я…

– Заткнись, пока я тебя не пристрелил. – Облокотившись на высокую спинку лавки, принц прикусил нижнюю губу. – Думаешь, ты спас меня тогда… из плена? – Хрипло рассмеялся. – Нет! Ты меня уничтожил! Погибни я – и ты не стал бы героем! – Джек резко развернулся, глянул зло, отчаянно, готовый впервые высказаться, выплеснуть всё, что горело в груди все эти месяцы, что отравляло, коверкало и без того издёрганную душу. – Лучше бы ты дал мне умереть. Я не знаю, кто ты такой, не знаю, что тебе нужно от меня и моей сестры. Но поверь, стоит тебе ещё хоть раз оступиться, и моё лицо станет последним, что ты увидишь на этом свете. И бесполезно молиться богу или королю: контракт на тебя уже в руках костлявой. Хорошо запомни этот вечер, Давид Шепард. Ты не чёртов божий помазанник, и отец скоро это поймет.

Обратно Джек отправился пешком, отмахнувшись от водителя. Он шёл по улицам просыпающегося Шайло, не чувствуя ничего, кроме ледяной хватки, сжимающей сердце.

Хотелось выпить, забиться в тишину своей спальни и не выходить оттуда неделю, пока мысли снова не обретут привычную ясность и он не сможет держать прямо спину.

Купив в ближайшем круглосуточном магазине пару бутылок хорошего скотча, Джек сел на ступеньки какого-то дома, сбил крышку и присосался к горлышку, чувствуя, как выпивка полыхающей волной омывает гортань, разнося по крови жаркое, опустошающее голову веселье.

Шайло просыпался, умываясь розово-оранжевыми лучами рассветного солнца, золотящего крыши и кое-где распахнутые окна домов. Мимо Джека проходили спешащие по своим делам люди, не обращая внимания на пьющего с утра пораньше солдата в парадной, тщательно выглаженной форме.

– Ваше высочество.

Джек вздрогнул, подняв взгляд на замершего рядом Брока.

– Поехали домой.

***

– Кого мне убить, чтобы вы улыбнулись, Ваше высочество? – спросил Баки, едва принц переступил порог.

Такой смеси боли, горя, печали и отчаяния на лице принца Баки ещё не видел. Ему хотелось сделать для принца хоть что-нибудь, хоть как-то облегчить его ношу.

– Стреляй сюда. – Чуть повернув голову, Джек постучал пальцем по собственному виску, невесело усмехнулся, расстегнул китель.

Почему-то именно сегодня алкоголь его совершенно не брал. Обычно двух бутылок хватало, чтобы уйти в загул, отпустить хотя бы до завтра все проблемы, забыться. Сейчас же на душе было всё так же муторно и даже немного стыдно, что Брок и Баки снова видят его таким сломленным.

– Идите отдыхайте, до завтра всё равно дел никаких нет.

Баки нежно коснулся губами подставленного виска, помог принцу снять китель и галстук, расстегнул две верхние пуговицы рубашки.

– Я завтрак приготовил, – сказал он. – Вам надо поесть, Ваше высочество.

Брок согласно кивнул.

От прикосновения губ Джек будто сдулся, как воздушный шарик, из которого выпустили половину воздуха, ссутулился.

– Можно и мне попросить тебя? – едва слышно спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Баки, если можешь, обними меня, пожалуйста.

Баки тут же обхватил принца руками и притянул к себе, вжимая в грудь, в мягкую чёрную футболку, которую он носил дома. Он гладил принца по плечам, по спине, ерошил короткие волосы.

Взглядом подозвав Брока, Баки указал на принца. Брок послушно обнял того со спины. Спина двигалась неровно – у принца что-то не то было с дыханием.

Глаза пекло, лёгкие разрывало от едва сдерживаемых всхлипов. Джек вжался в Баки, будто бы только в нём сейчас видел смысл своей беспросветной жизни, только он был его опорой. Но когда со спины прижалось горячее тело Брока – не выдержал, окончательно распадаясь на части.

Дав наконец волю слезам, отчаянию, боли, живущей с ним долгие годы, Джек цеплялся непослушными пальцами за широкие плечи Баки, будто тот вот-вот отстранится, стараясь продлить ощущение безопасности, ещё хоть ненадолго побыть нужным. Ведь он был для них своим, и они были своими для него, после тайн, которые хранили друг о друге, после боя, проведенного плечом к плечу, после… сегодняшнего дня.

– Спасибо, – хрипло прошептал Джек, попытавшись вывернуться из объятий.

Баки и Брок не отпустили его. Обнимали, грели, успокаивали. Баки тихо нашёптывал, что принц хороший, сильный, умный и просто замечательный. Брок что-то бурчал, соглашаясь.

– Да что ты со мной как с маленьким? – сквозь слёзы улыбнулся Джек, устроился на живом плече Баки, будто специально идеально подходящем для его головы, не стараясь больше вырваться. Раз ему позволяют всё это – пусть. Джек был только рад.

– Когда нам наносят удары те, от кого мы ждём поддержки, это пробивает до самой глубины, до самого больного, – негромко сказал Брок.

– Когда больно – это не стыдно, – добавил Баки. – Это не ваша вина, Ваше высочество. Даже ваши силы не беспредельны. Но мы с вами. Мы – ваше оружие.

Джека покоробило. Почему-то это «вы» ощущалось до невозможного неправильно, чужеродно.

– Раз уж пошла такая пляска… – Принц всё же вывернулся из объятий, аккуратно вынул запонки из манжет. – Когда мы наедине, не могли бы вы оба обращаться ко мне по имени и на «ты»?

– Как скажешь, Джек, – улыбнулся ему Баки. – Я так рад, что сейчас – это именно ты.

Брок хмыкнул и признался:

– Я тоже. Идёмте есть. На пустой желудок не бывает дельных мыслей.

За столом, да и вообще с этими двоими, Джеку было легко и по-домашнему комфортно, как не бывало никогда во дворце. Они ели молча, лишь Баки с Броком будто бы разговаривали, переглядываясь. Но Джеку это не казалось чем-то неправильным, скорее наоборот, и это немного пугало. Не хотел он так сильно прирастать к ним, хотя куда уж сильнее.

Поблагодарив за сытный завтрак, Джек сгрузил посуду в посудомоечную машину и, пожелав добрых снов, отправился к себе.

***

– Ты его тоже хочешь? – спросил Баки, устраиваясь между разведённых ног Брока и целуя его в бедро.

– Кого? – не понял Брок, поглаживая член.

После того первого неловкого раза у них как-то быстро всё наладилось. Брок учил Баки трахаться, и тот радостно учился, выказывая явный талант.

– Джека. – Баки мокро лизнул от яиц до головки.

Брок коротко выдохнул. Баки Барнс был каким-то чёртовым гением минета, у Брока от него крышу сносило.

– Хотеть – не значит получить, – ответил он и застонал, когда Баки забрал его член в рот.

Дальше им стало не до разговоров – Брок терял способность к связной речи, когда Баки вытворял такое с его членом и яйцами.

***

Джек не мог уснуть, хотя за последние пару суток он не сомкнул глаз ни на минуту – а сейчас ворочался, никак не получалось устроиться среди подушек. Было то холодно, то слишком жарко. Он уже дважды сходил в душ, постоял под холодными струями, чтобы потом нырнуть под одеяло, согреться и уснуть. Но безрезультатно. Промучившись ещё пару минут, Джек поднялся, натянул домашние штаны и спустился вниз.

Постояв немного у закрытой двери в спальню Брока и Баки, Джек долго не решался постучаться. Всё же они могли уже спать, да и не обязаны развлекать мучающегося бессонницей принца. Постучавшись, Джек открыл дверь и замер на пороге.

Брок был прекрасен – с запрокинутой головой, искусанными губами, он гнулся в руках Баки, плавился, подавая бёдрами вверх, вколачивая гордо стоящий член в горло любовника.

Брок кончил с громким рыком, вцепившись Баки в волосы, и откинулся на подушки. Баки сглотнул, облизнулся, поцеловал Брока, встал, подошёл к Джеку и опустился перед ним на колени. Раскрасневшийся, с яркими влажными губами, он смотрел на него сверху вниз, легко положив ладони на бёдра.

– Можно? – спросил он, потёрся лицом о пах Джека и снова посмотрел вверх, облизнувшись.

Брок глядел на них с кровати, непристойно раскинувшись, и ревнующим не выглядел.

Джека повело, перед глазами и так двоилось от увиденной сцены, но Баки, сидящий перед ним на коленях, был подобен выстрелу в висок.

Ноги Джека подкосились, он сполз на пол, обхватил голову Баки ладонями и поцеловал – так, как ему снилось, как мечталось, вылизывая, посасывая эти блядские пухлые губы.

Баки любил и умел целоваться. Джека он целовал со всем жаром и страстью, не думая, что делится с ним вкусом Брока.

Брок сполз с постели, пристроился позади Джека и принялся выцеловывать его шею и плечи, слегка покусывая. Джек был чистый, вкусный, от него шло тепло. Брок гладил его ладонями по бокам, по спине, по груди, задевая соски. Когда Джек коротко простонал Баки в рот, Брок занялся его сосками всерьёз. Маленькие, твёрдые и такие чувствительные.

Происходящее было похоже на маленькую смерть, на сумасшествие. Джек так долго мечтал о них обоих, грезил губами Баки, руками Брока, что и подумать не мог оказаться зажатым между ними, распластанным, растёртым ощущениями в мелкую искрящуюся пыль. Он стонал, отдаваясь на волю рукам, губам, прикосновениям безумно горячих тел, тёрся задницей о вновь налившийся желанием член Брока. Гладил везде, где мог дотянуться, узнавая ладонями тело Баки.

– Ты позволишь? – спросил Брок, запуская руку Джеку в штаны и оглаживая твёрдую круглую задницу и расщелину между ягодицами.

– Так хочу тебя, – прошептал Баки, ненадолго оторвавшись от губ Джека. – Хочу тебе отсосать. Ты такой вкусный.

– Господи, да, – выдохнул Джек в губы Баки, целуя голодно, почти кусая их до крови, прогнулся, подставляясь рукам.

Джек был готов на всё, чего бы Броку ни захотелось, пусть бы он его и вовсе разделал потом из ревности, как домашнего поросёнка, лишь бы сейчас не отпускал, продолжая так же сладко сжимать ладонями ягодицы.

– На кровать, – скомандовал Брок, помогая Джеку подняться.

Когда они оказались на кровати, Баки стащил с Джека штаны и белье. Брок уложил его на бок и достал смазку.

Пока Брок не спеша, осторожно растягивал Джека – похоже, тот нечасто бывал снизу, а значит, Броку надо будет показать класс, – Баки облизывал член Джека, перекатывал в пальцах яички, ласкал бёдра. Он не спешил. Баки понимал, как важен первый раз, как важно сделать Джеку по-настоящему хорошо.