Текст книги "1"

Автор книги: Кицунэ Миято

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 80 страниц)

И честное слово – ещё ни разу в жизни я не получал такого удовольствия от этого жеста.

–Я на крыше! – раздался в рации знакомый голос Бурого лиса.

–Сейчас подставлю тебе клиента поудобнее! – заверил его я.

–Уверены?

–Да! У нас с ним весёлая игра! Называется “Догони меня кирпич!”

И стоило мне это сказать, как штурмовик открыл огонь из своих пулемётов, а я пустился вокруг пушки со всей свой максимальной скоростью. Пилот палил нещадно, стараясь хоть одной пулькой задеть мои пятки, но я постоянно менял направление и скорость движения – он никак не мог меня достать! Наконец самолёт оказался точно перед Бурым, который как раз вскинул на плечи ПЗРК – две спаренные в одно устройство “Иглы”.

А самолёт хрустнул пулемётами – он расстрелял весь свой боезапас.

–Хорошая игра! – рявкнул лис, – Только наши кирпичи круче!

Пилот уже не успел выкатить на запуск новые ракеты – только попытаться катапультироваться. Это и было его роковой ошибкой – ракета, мастерски пущенная Бурым, попала ящеру точно в живот, прикончив сначала его, а потом и разворотив весь самолёт.

–Война это ад, маршал! – рявкнул на меня бурый, перезаряжая свою ракетницу, – Вот только я тут со своими вилами!

Я засмеялся удачной шутке нашего ракетчика и посмотрел на часы.

–Через три минуты это здание взлетит на воздух, – напомнил я, – Рей, ты как?

“Уже на земле”.

–Ага, Бурый, джетпак работает? Сваливаем!

–Понял, – проворчал лис, поднимаясь в воздух. Я взмыл вслед за ним и отлетел на безопасное расстояние.

Развернувшись, я увидел как пушка “Горизонта” гудя и искрясь, заряжает в свой ствол сам снаряд – пустую болванку. И ровно через три минуты, она исторгнула из себя белое марево, которое сначала коснулось здания в пяти километрах от нас, а потом уже намного медленней долетело и до второго. Первый небоскрёб взорвался тучей обломков, как когда-то рассказывал Координатор – со стороны стрелка аккуратная дырочка, а на выходе – воронка размером в сотни раз больше. Здание обрушилось быстрее, чем я предполагал, но зато я увидел как падает второе. Снаряд, изрядно потерявший свою скорость, попал точно в пушку и привёл её в полную небоеспособность, а из-за инерции – он просто столкнул её с небоскрёба. Стрелявшая же пушка так тряхнула небоскрёб, что тот накренился в сторону, обратную выстрелу, и почему-то не стал возвращаться на исходную. Стали лопаться ещё целые где-то стёкла, посыпался бетон и протяжный вой металлоконструкций. Что-то надломилось в небоскрёбе – и он буквально сложился пополам: верхняя половина упала направо, а нижняя – влево, под тяжестью верхушки.

Как только всё закончилось – Кронос сделал в Эфире важное объявление.

–Система “Горизонт” повреждена на 80 процентов! Маршал, вам даётся добро на запуск Армады и Массива.

–Понял, – ответил я, и тоже сделал приказ в общий эфир, – Внимание всем штурмовикам! Сбор со стороны Ярославского вокзала на одноимённом шоссе! Мы начинаем штурм Центра! Армаде – приготовится к нанесению бомбового удара по первой линии обороны!

Все кто ещё был в состоянии – ответили полной готовностью. Все наши основные силы потянулись на Ярославский вокзал – туда, где всё началось и куда стягивались основные массы эвакуирующихся жителей Москвы. Я долетел до него за двадцать минут, сопровождаемый несколькими штурмовиками в моей команде и Реей.

Мы отходили назад, но лишь затем чтобы сгруппироваться, образовать собой единое надёжное “шило” которое проткнёт это раздутое колесо обороны Москвы.

–Танки по местам! – раздался в эфире знакомый голос рыжего бандита, – Штурмовики – разбирайте своих коней!

Подо мной на восьми полосной дороге выстроились клином несколько бронированных машин, за которыми шли лёгкие БТРы. Завершали штурмовой парад несколько платформ с установленными зенитками и грузовики с припасами.

–Маршал, бомбардировщики в воздухе, ожидаем координат, – предупредил меня Координатор.

–Понял, начинаем через пять минут.

Я приземлился у острия “клина” образованного бронетехникой и сразу же протиснулся вглубь, ища местного начальника.

–Чак! – Вызвал я, – Чак, где тебя носит!?

–Я здесь! – махнул мне боец в силовой броне, уже усевшийся на один из первых танков.

–Дорогу разведали?

–Да, прямой наводкой! Засады убрали, почти вся длина шоссе – под нашим контролем!

–Не стоит забывать о том, что они могут прислать ещё. Как жена? – зачем-то спросил я.

Лис тыкнул большим пальцем через правое плечо. Проследив это направление, я увидел что лисица, оставшись в своём неизменном костюме, уселась за одну из зениток.

–Не боишься? – спросил я его.

–Если что – я за неё отомщу, – серьёзно сказал Чак, – И сам пойду за ней.

–Попрошу без суицидов, – напомнил ему я.

–Подвиги ещё никто не отменял, – ответил мне рыжий, поворачивая голову в сторону нашего дальнейшего движения.

Я понял, что продолжать разговор он больше не хочет.

–Молотов, Чак, Ларсен, Добб, Перси – вы пойдёте со мной впереди колонны, – приказал я, тут же получив пять положительных ответов. Выбранные мною бойцы сразу же встали рядом, готовя оружие.

Я с удивлением отметил, что Ларсен уже успел разжиться пулемётом побольше: в лапах он держал точно такой же шестиствольный миниган, который использовал наш павший друг. Но тот шестиствольник был уничтожен в драке с Зиром.

–Отлично, кивнул я своим бойцам, – Чак, гаусс всё ещё с тобой?

Он спокойно показал мне свою японскую винтовку и полный боезапас.

–Держимся в полукилометре впереди колонны, расчищаем путь, – я начал быстро раздавать указания, – Добб, ты и твоя трахбабахалка работайте по пехоте и любой живой силе. Перси, Ларсен – за вами наземная техника, уверен вы справитесь, – я кивнул на их тяжёлые пушки в лапах, – Чак – на тебе авиация. Винтовка справится с большинством. Молотов – на тебе проверка пути на мины и ловушки. Твоё чутьё ещё ни разу нас не подводило. Держитесь поодаль друг от друга, все работаем индивидуально.

–А что ты? – вдруг спросил Добб на правах лучшего друга.

–Я и Рея будем приманкой.

Я скинул с себя шлем, обнажая морду. Тут же пожалел об этом – воздух был практически непригоден к дыханию – пыль, дым, всё это моментально забивалось в глаза и уши. К тому же кругом стоял невообразимый грохот от выстрелов, рвущихся снарядов и ракет.

–Ты сам говорил без суицидов! – напомнил мне Чак.

–Я и не говорил что это будет суицид…

Внезапно Рея появилась рядом со мной, точно позади Чака. А рядом с ней стояла точная копия меня!

–Я и не говорил, что я буду я, – усмехнувшись, кивнул на своего призрака. Он в точности повторял все мои эмоции и движения, не придерёшься.

–Настоящий я буду с вами, у первого танка в колоне, – Всем всё понятно? Двинули!

–Двинули! – повторил приказ за мной кто-то из водителей и танки вновь заревели движками. В три прыжка я добрался до первого и занял своё место между двух пушек, всё-таки накидывая шлем.

–Итак, парни, жду от вас воодушевляющей боевой эффективности! Встретите крупную засаду – оставьте её нам!

–Поняли, – ответил за всех Молотов, автоматически засчитавший себя за главного в маленьком штурмовом отряде. Четвёрка бойцов разбежалась в разные стороны, а Чак вообще включил джетпак и взлетел на ближайшую к дороге крышу.

Танк подо мной дёрнулся и пришёл в движение, набирая скорость.

–Разгон до пятидесяти, дальше идём с этой скоростью. Сколько до центра?

–С такой скоростью будете у него через полчаса. Двадцать пять километров, – ответил мне Кронос.

–Дайте пятёрке отойти от нас, – приказал я танкистам, – Пять минут – двадцать километров.

–Принято.

С такой скоростью поездка на броне танка казалась не более чем развлекательной прогулкой в парке. Было интересно и забавно наблюдать за эвакуацией и проплывающими где-то на горизонте небоскрёбами. Я снова вызвал рацию.

–Армада, вертолётная часть.

–Папа-стрекоза слушает, – ответила рация с сильной статикой помех и шума двигателей.

–Прикрывайте тыл. Идём по ярославскому шоссе, скорость – пятьдесят. Дистанция – два километра.

–Принято, три машины будут у вас через шесть минут.

Я выключил рацию, снова поднимая пулемёт и оставаясь на чеку. Но позывные главного в вертолётном крыле меня внезапно насмешили – папа стрекоза! Нет, надо было стрекозёл.

Эту шутку я рассказал в общий эфир, из-за чего вертолётчики чуть было на меня не обиделись, но сам “папа” был не против такого прозвища. Закончив с минуткой юмора в эфире, я объявил стандартное пользование эфиром.

Мы разогнались до базовой скорости в пятьдесят километров довольно быстро – команда впередиидущих не докладывала ни об одной опасности, предвещающейся на пути. Сохраняя темп нашего прорыва, мы прошли около шести километров, как вдруг велел всем остановиться.

–Два километра вперёд – танковая засада, – рапортовал он, – Впятером не справимся, нужна подмога. Танки не присылать – дороги отлично простреливаются пушками и артиллерией.

–Понял, иду, – ответил я, – Добровольцы на танковую есть?! – крикнул я назад. Как и ожидалось – все сразу. Я обвёл пальцем два или три десятка бойцов в боевой броне, кивнул им чтобы следовали за мной. Разделив их на две группы, мы разошлись по разные стороны дороги, соединились с пятёркой впередиидущих и приблизились к месту засады.

Президентские войска готовили нам воистину королевский приём – нас ожидали целых двенадцать танков, окопанных и замаскированных разбитыми корпусами машин, плюс три артиллерийские пушки через полкилометра вглубь города.

–Вертолёты, соблюдая радиус два километра – обойти засаду и пушки. Шепард? – вызвал я.

–Слушаю?

–На полкилометра от моих координат по ярославке – шмальнёшь?

–Никак нет, – ответил мне овчар.

–Рея? – спросил я, не особо разочаровавшись в ракетной артиллерии забытых, – Ты как?

–Не пойду, – ответила мне самка, сразу же пояснив, – У трёх танков – огнемёты.

–Так вот чего ты боишься, – прошептал в эфире Молотов, и тут же удостоился подзатыльника от Добба.

–Не разбалтывай.

–Именно! – повысил голос я на старого пса, – Будем по старинке!

–По старинке так по старинке, товарищ Маршал, – буркнул Молотов, – Идеи есть?

Я осмотрел площадку и пожал плечами. Несколько танков были скрыты в зданиях, воспользовавшись магазинами на первых этажах как площадкой для парковки. Со стороны наступления их вообще не было видно.

–Те что в зданиях – подойдём сзади. Нельзя дать им выехать.

–А те, что закопались на дороге? – шикнул на меня один из бойцов.

–По старинке, – ответил я.

–Это как?

–Экспромт!

После этой моей фразы воцарилась неловкая тишина, и кто-то позволил себе высказать далеко не лестное выражение в мой адрес:

–Тактический гений вы у нас, товарищ маршал.

–Я всегда говорил, что тяну максимум на лейтенанта! Готовы? Вперёд!

Мой план хоть и не был совершен, но свой эффект возымел – несколько бойцов отправились к танкам, что были в магазинах, а остальные, дождавшись их готовности, приготовились к атаке.

–Лупим из пулемётов по башням – собьём оптику. Постоянно двигаемся на максимальной скорости – постарайтесь подставить их оружия так, чтобы они накрыли сами себя! – пояснил наконец всем моим бойцам Молотов.

Я уважительно посмотрел на него.

–Вот это я понимаю экспромт, – сказал я, улыбнувшись.

–Точно. Все готовы? Вперёд!

Мы вырвались из своих укрытий, тут же бросившись в рассыпную и стремительно приближаясь к бронетехнике неприятеля. Некоторые из них сразу же выдали себя, вильнув пушками в нашу сторону, дали залпы, но так как атака была рассчитана на появление колонны бронетехники, а не трёх десятков бойцов, у всех были заряжены бронебойные снаряды. Болванки врезались в асфальт не причинив никому вреда.

–Открыть огонь! – рявкнул в эфире Молотов и тут же наш маленький, но очень победоносный отряд заговорил на разный лад голосами своих пушек. Как только мы подошли ещё ближе, танкисты ответили тем же.

Вот от пулемётного огня стоило бы поптрятаться, что мы и поспешили сделать как можно скорее. Засев за остовом какой-то разбитой машины, мы отдышались и снова бросились на прорыв, виляя по шоссе как зайцы в поле. Укрепления, которые по совместительству ещё были маскировкой наших неприятелей, сыграли с ними злую штуку – у некоторых бронемашин заклинило башни, при попытке повернуть их в нашу сторону – между землёй и длинным орудием встала машина, из-за чего машины оказались практически беспомощными. Как только это происходило – к ним буквально подлетали наши бойцы, методично и даже довольно тихо уничтожали танк.

Между тем не все справились с поставленной задачей. Кто-то из разведчиков, обязанных обезвредить танки в зданиях, не успел к одному из самых дальних и мы услышали как завёлся его движок. Тут же раздался протяжный, противный скрежет его гусениц – те, кто слышал как шумит при езде древний как говно мамонта Т-64, уже никогда не спутают этот звук с чем-то другим.

При пулемётной поддержке своих менее подвижных товарищей, закопанных в землю, древний монстр вильнул своей башней в нашу сторону и дал фугасный залп. Ближайшая ко мне машина разлетелась шрапнелью и обломками кузова, унеся с собой жизни троих моих солдат. На этом экипаж танка не останавливался – пока устройство заряжания делало свою работу, он взревел движком и, качнувшись, двинул на нас.

–По гусеницам огонь! – приказал я. Все мои бойцы переключили своё внимание на вылезшего монстра, но даже бронебойные пули были ему трын-трава. Виляя на дороге, он всегда подставлял под самый мощный огонь свою лобовую броню, а плоская как сковородка пушка, виляя по сторонам, своим пулемётным огнём разгоняла остальных.

–Добб, попробуй отвлечь его!

–Есть идея получше! – ответил доберман, – Эй, громила! Смотри сюда!

Пёс взобрался на остов какой-то машины, обрабатывая танк из своего гранатомёта. Толку от этого было даже меньше чем от наших пулемётов – гранатомёт Добба не предназначался даже для легкобронированной техники, но задачу он свою выполнил – отвлёк пушку на себя. Как только дуло развернулось в его сторону, исторгнув из себя султан дыма, Добб подпрыгнул насколько ему позволял джетпак, и избежал мощного взрыва. Но как только дым и пыль рассеялись, оказалось что он подбил своего же! Причём донельзя удачно – выстрелом сзади, в радиатор. Ещё один танк вспыхнул и начал громыхать своим боекомплектом.

И несмотря на то, что всё было за нас, единственный пока что ездящий танк так и не был повержен. Но до его поражения оставалось совсем немного – с их тыла раздался гул вертолётов.

–Наши! – крикнул кто-то из моих солдат, показывая пальцем в небо. Среди клубов дыма и поднявшейся пыли летели три гордые винтокрылые машины.

–Покинуть площадку! – приказал я, и тут же мы отступили. Завидев это, танк дал по убегающим нам ещё один залп, никого не задел и так и не понял что его накрыло.

Вертолёты пролетели над полем боя, разгоняя потоками воздуха языки пламени из устроенного ими ада из огня и плавящегося металла, и полетели назад, охранять колонну.

–Есть идея как это всё потушить? – спросил меня оказавшийся рядом Молотов.

–Да, – приземлился рядом Чак, – Мы не могли их сразу позвать?

–Все кто был в передовом отряде – вперёд. Остальные – назад, к колонне, – приказал я, не отвечая ни на один из поставленных вопросов.

Приказам, в общем, подчинились беспрекословно. Вернувшись к колонне, я приказал двигаться дальше, но не быстро, чтобы всё, что было там – успело бы прогореть, или хотя бы лишиться своего боезапаса. Как оказалось – не зря. Когда наша колонна подъехала к полю нашего сражения, часть уже потухла, но танки продолжали полыхать. Я приказал построится всем в одну линию, а танкистам – расчистить дорогу.

Японские танки спокойно и без колебаний разъехались по сторонам, своими бронированными корпусами упираясь в горящие остовы бронемашин и буквально расталкивая их в стороны. Те, что были зарыты слишком глубоко – быстро засыпались камнями, которые зенитчики в нужном количестве сбивали с ближайших зданий.

Мы проехали ещё несколько километров и нарвались уже на воздушную засаду, но тут класс показали наши вертолётчики и зенитки, разметав два вертолёта в щепки, как только они появились на горизонте. В небе над нашими головами стали удивительно часто летать вертолёты, а выше – бомбардировщики и истребители. Стоило нам выехать на открытую площадку, я сразу же понял, что подняв на бой армаду, объявил самый настоящий воздушный бой. Центр Москвы огрызался на всё, что могло летать, огнём зенитной артиллерии – воздух был наполнен взрывами и разлетающееся шрапнелью. На земле пачками рвались бомбы, горели десятки зданий. Стреляли последние оставшиеся пушки “Горизонта”.

Я никогда не видел настоящей войны до этого момента, но несмотря на весь страх, что это зрелище несло за собой, я чувствовал себя в своей стихии.

До центра Москвы оставалось всего несколько километров. Добб и команда были уже у периметра, не давая покоя тамошним пулемётчикам, пока Молотов и Ларсен разряжали заложенные мины и уничтожали противотанковые укрепления.

–Ладно, парни, отходите от периметра и обратно к нам, – приказал я передовому отряду, – Армада!

–Слушаю вас, маршал, – ответил кто-то из пилотов.

–Готовьтесь бомбить периметр Центра! Высотная бомбардировка, самыми мощными припасами!

–Вас понял, товарищ маршал, выходим на нужный курс. Ожидаемое время – семь минут.

Наша колонна остановилась в километре от насыпи, прикрывающей Центр Москвы от бандитов и других нежелательных элементов. К сожалению эта древняя конструкция, ощетинившаяся во все стороны пулемётными гнёздами и снайперскими позициями, могла спасти лишь от слабого дезорганизованного наступления, но не от нас. И пока я думал о нашем прорыве – в ушах раздался голос лётчика, ведущего за собой звено тяжёлых истребителей.

–Бомбы пошли, маршал! Закройте уши!

–Всем зажать уши! – повторил предупреждение я. В основном это казалось всех, на ком не было силовой брони – мой костюм автоматически включил режим звукоизоляции.

Меньше чем через минуту раздался протяжный свист, а за ним десятки, если не сотни мощнейших взрывов. Наши крыли кассетными снарядами, которые рвались как петарды по всему видимому периметру центра. Сила этой бомбардировки была такой внушительной, что после пролёта самолётов насыпь, служившая стеной, сильно потеряла в высоту.

И теперь я был точно уверен, что на ней не осталось ни одной живой души, мины или пулемёта. Дождавшись рапорта об окончании бомбардировки, я показал своим бойцам лапой в сторону насыпи.

–Вперёд!

Танки тут же взревели двигателями – техники решили не мелочиться, и форсировать горку прямо с ходу, чтобы не выстраиваться в колонну и ехать через длинный, опасный проезд – разогнавшись, японские машины буквально взлетели на вершину организованных завалов, и остановились на вершине. Я помахал остальной технике – грузовики и зенитные платформы выстраивались в цепочку.

Танки в это время следили за высотными зданиями со своей высоты. Не прошло и минуты, как кто-то из киборгов засёк что-то на радаре, а вслед за ним засекли и все остальные. Из-за угла какой-то высотки медленно и солидно выполз старенький Т-64, который, при виде того, что его ждёт, попытался скрыться, но был быстро расстрелян. Подбитая туша бронемашины легла посреди улицы, закрывая дальнейший проход неприятелю. Мы подбили таким образом ещё четыре танка – пока проходили наши подкрепления.

Но внезапно кто-то из танкистов откровенно поддался панике, а за ним в эфире воцарился неразборчивый гомон и многие из наших танков начали откатываться назад, за укрепления. Никто из японских водителей не мог пояснить что происходит, лишь один из моих знакомых киборгов сказал:

–На радаре какой-то неопознанный объект.

Я тут же вытащил на головной дисплей свой собственный радар и действительно увидел здоровую красную точку, приближающуюся к нам по центральной дороге, на которой стояли наши. Судя по скорости и расстоянию, до встречи осталось меньше минуты, но почему-то только японские бойцы знали что их ждёт.

Внезапно простая красная точка сменилась фигуркой танка, над которым красовалась надпись: “Модернизированный ракетный танк Т-2”.

–Что это значит? Кронос! – потребовал я по рации, но тут же услышал самую страшную фразу в устах моего лучшего друга.

–О чёрт, – спокойно сказал он, – Бежим.

На дорогу за насыпью выкатил огромный зеленоватый монстр, внешне похожий на танк, но только нижней частью, то есть гусеницами. Всё что располагалось вместо башни, напоминало внебрачный выкидыш системы реактивного залпового огня, пулемёта и пушки противоракетной обороны. Ракетница была странной – шесть вытянутых треугольных секций, сложенных тройками по два полукруга с каждой стороны. Всё это безобразие было установлено на поворотной платформе.

–И что в этом такого страшного? – только и успел спросить я.

Все секции ракетной установки открылись с обоих концов, демонстрируя шесть пусковых установок каждая. Я понял чего в этом танке страшного, когда каждая трубка исторгла из себя по маленькой, но очень быстрой ракете, каждая из которых летела по прямой наводке и взрывалась чудовищно мощным образом. Все наши танки тут же попрятались, а ракетный танк, пока что занятый другой нашей техникой, быстро раскурочил наши припасы и зенитки вместе с ними.

–Нет! – крикнул Чак, видя как взрываются зенитные установки, за одной из которых сидела его жена. Он рванул туда, но я остановил его, схватив за руку.

–Ты сам знал на что идёшь! – рявкнул я, – У нас есть работы и ты пригодишься живым!

Лис одёрнул лапу, но остался со мной.

–Кто сталкивался с этой штукой? – спросил я в эфире.

–Я, но как уничтожить не скажу, – ответил Добб, – При мне таких гадов бомбили!

–Так и мы разбомбим! – сказал я, – Армада?

–Слушаю.

–Нам нужна повторная бомбардировка периметра центра! Мы отойдём оттуда через минуту!

–Отказ, маршал! – ответил мне главный, – Их противовоздушная оборона сильнее с каждой минутой! Нас оттесняют к краю Москвы истребители!

Я смачно матюгнулся в эфире. За то время, пока я успел лишь перекинуться парой фраз с армадой – ракетный танк успел разворотить всю нашу технику до такого состояния, что даже опознать в горе огненного мусора что-то ездящее было малореально. Я сел на склон искусственной насыпи, ожидая хоть какого-то предложения.

–У него слабая броня, – сказал Чак, вскидывая свой гаусс-винтовку, – И много боеприпасов. Попаду хоть в один – ему каюк.

–Подвиги никто не отменял, а? – раздалось откуда-то снизу. Я опустил глаза и увидел, что жена нашего главного бандита цела и невредима, пешком поднималась к нам, ведя за собой практически всех зенитчиков и даже водителей грузовиков.

Чак, бросившись к ней, чуть не сбил лисицу с ног, которая могла кубарем покатиться вниз, но она довольно хладнокровно остановила его, похлопав по закрытой шлемом морде ладонью.

–Он в общем-то не прав – ракетная установка защищена не слабо. Но я выносила такие танки в одиночку.

–Значит встречалась, – спросил я.

–Да, – подтвердила она, – Только беда вся в том, что тот, с которым встречалась я, был без топлива на основной двигатель – он мог лишь крутить башней. Главный козырь ракетного танка – его подвижность.

Я кивнул и подозвал к себе Чака:

–Два наших танка отвлекут его, а ты пали по тракам и гусеницам.

Сказано – сделано. Как только ракетный монстр уехал как можно дальше от самого крайнего танка в нашей цепи, японская машина тут же вскарабкалась обратно на насыпь, взяла на мушку неприятеля и дала залп сразу двумя пушками. Такой мощный, что отдачей танк откинуло назад, за насыпь. Я видел как система защиты нашего неприятеля отстрелила контр-снаряды, которые не сильно ему помогли против двух снарядов сразу, но броня его ракетниц выдержала прямое попадание одного фугаса. Что и говорить – такая техника умела впечатлить.

Ракетный танк открыл свои дула, давая длинную очередь из ракеток по всему нашему укреплению, разгоняясь и стремительно приближаясь к тому месту, откуда по нему палил наш японский танк. К нашей радости забраться на склон насыпи ракетный танк не мог – слишком большой и тяжёлый, ему на такое не хватит мощности.

Но как только Т-2 достиг крайней точки нашей линии обороны, тут же с противоположной стороны вылез другой наш танк, мощным бронебойным ударом отпугивая нашего неприятеля. К нашему сожалению, броня выдержала даже такое попадание – огромный тяжёлый танк покачнулся, но его ракетная установка всё ещё функционировала.

–Чак! – я шлёпнул его по спине, прикладывая к краю насыпи, – Дело за тобой!

Он шлёпнул кожух своей винтовки на какую-то арматурину, быстро взял на мушку нашего неприятеля, но стрелять не спешил. Он выжидал более надёжного ракурса – так, чтобы точно обездвижить танк. Как только он развернулся и поехал обратно в сторону стрелявших – наша маленькая ловушка захлопнулась. Раздался “удар грома”, и маленький шарик всего в четыре с половиной миллиметра в диаметре, разорвал гусеницу ракетного танка, причём настолько точно, что поначалу он даже этого не заметил. Танк сделал оборот вокруг собственной оси, но потом остановился и развернул на нас свою страшную пушку.

–Назад! – приказал я, и точно вовремя – сотня-другая ракеток, пролетев над нашими головами, влетели в древний небоскрёб за периметром Центра Москвы.

–Что теперь? – спросил я у жены лисицы.

–Теперь расстреливаем! Из-за своей брони – ракетница не может вращаться достаточно быстро!

–Все слышали? – удостоверился я, – Вперёд, в атаку!

Все наши танки рванули в бой, и очень успешно. Действительно без возможности маневрировать – танк не успевал отстреливаться, и мы потеряли всего один танк, прежде чем кто-то всё-таки смог пробить его броню и взорвать колоссальный боезапас. Но эта победа не принесла долгожданной радости. Как говорится – это всего лишь бой, а вся война ещё впереди.

И все мы отлично понимали, что если у нашего врага есть ещё такие танки, то нам очень не поздоровится. Возможно не поздоровиться настолько, что до встречи с ПШРК мало кто доживёт.

Но в конце концов – мы были в центре, и теперь под нашим контролем был один из его входов. Вскинув рукав, я снова настроил рацию на общую передачу.

–Мы прорвались в Центр, бойцы. Всем, кто остался – вход через Ярославское шоссе, мы удерживаем его. Штурмовикам – пробираться в центр как можно скорее, уничтожать любые зенитные агрегаты и две оставшиеся пушки “Горизонта”. Остальным – заканчивайте эвакуацию.

–А, товарищ маршал теперь, да? – удивился кто-то в эфире. Я по началу не узнал голос, но потом додумал, что это нашему бывшему генералу выдали наконец-то рацию.

–Пушка включена? – запросил я.

–Включена, заряжена, наведена. Стреляю по первой вашей команде!

–Я надеюсь, вы проявите мужество это сделать, – серьёзно сказал я.

–Я не подведу, – ответил змей.

Я осмотрел остатки своих бойцов. Раны и потери ещё не успели сломить нас, а мы уже были в центре Москвы. Практически успех.

Оставалось только встретиться с президентом.

Я вскинул лапу, показывая на центр Москвы. Танки и подоспевшие к нам подкрепления зенитных установок зарычали движками, выражая полную боевую готовность. Вертолёты и истребители кружили над нашими головами, готовые по первому приказу уничтожить всё что угодно.

–Новая Армия России! – заорал я, так что было слышно даже без рации, – Последний бросок! Финальный марш до сердца столицы – Красной площади! Без жалости! Без пощады!

Я перехватил пулемёт в другую лапу, показывая им на Кремль.

–Не останавливаться. Не отвлекаться. Не проигрывать.

И сделав небольшую паузу, добавил:

–Пленных не брать.

Оглядев своих подчинённых, я понял что все понимали что верные президенту войска, зажатые в кольцо, будут сражаться с упорностью обречённых. Они и были обречены.

–ВПЕРЁД!!!

Моему крику на этот раз вторили сотни, а за ним и тысячи глоток. Мы все сорвались со своих мест, взмыли в воздух, рванули вперёд на всех парах по одной-единственной дороге. Всё слилось в единственном порыве: честь, свобода, техника, наука, мастерство. Мы были единым в тот момент, прорываясь через горящий город к его настоящему центру. Грохотали взрывы, ревели двигатели, свистели и падали на землю бомбы, взрывались мощнейшие артиллерийские снаряды, стрекотали пулемёты и автоматы. Свинец и огонь не знали пощады ни для кого, и мы несли потери – но когда один боец падал, за него приходили двое других. Каждый погибший – чей-то брат, чей-то друг, чей-то отец. Зная это, мы стояли друг за друга насмерть.

И если война – это искусство, то я грёбанный Микеланджело.

Мы неслись не зная преград и усталости, снося на своём пути любую засаду, любую баррикаду или заслон. Всё что казалось до этого трудным стало детской игрой. Бойцы президента были намного лучше вооружены, экипированы, информированы, это была игра на их поле, но мы всё равно выигрывали. Брали и смелостью, умением, выучкой – то, чего не было у рабовладельцев. Мы сражались за свою свободу – нам тоже было нечего терять, в то время как они трусливо убегали, или сдавались в плен. Почти всех расстреливали. Единицам повезло спастись.

Когда мы были в пределах малого транспортного кольца Москвы – наконец-то подошла главная новость. Мы ждали этого весь день, и сейчас, под вечер, Кронос наконец-то сказал нам то, чего мы все так ждали.

–Товарищ Маршал, – серьёзно начал он, дождавшись когда я наконец-то перестану палить во все стороны, – Я зафиксировал запуск реактора “Зверя”. Его ПО полностью обновлено – он мне неподвластен. Пока я не могу определить его местоположение, но Массив уже выдвинулся в вашем направлении.

–Спасибо, Кронос – мы его ждём! – ответил я, поднимая пулемёт, – ОН ИДЁТ К НАМ! – заорал я насколько можно громче, – ПОКАЖЕМ ВСЁ, НА ЧТО МЫ ВСЕ СПОСОБНЫ!!!

Мне вторила восторженная толпа моих воинов за моей спиной.

–На Красную площадь! Там мы его и встретим, парни!

Я лично повёл свою армию за собой. Выйдя на какое-то широкое шоссе, с которого мы могли напрямую видеть собор Василия Блаженного, я показал на него.

–Шепард! Разнеси там всё! Нам понадобится много места!

–Будет сделано! – ответил мне предводитель Забытых.

Но земля под нашими ногами содрогнулась. Секунда показалась вечностью, а сердце как будто остановилось.

Но никого не было видно.

–Кронос, ты всё ещё не знаешь где он? – спросил я на всякий случай.

–Никак нет. Я могу понимать его присутствие, но конкретного положения не фиксируют ни спутники, ни его собственная система навигации. Как будто он под землёй.

–Под землёй? – переспросил я, – Какие же нужны туннели чтобы спрятать такую махину?

Я усмехнулся, а сам повернулся и мой взгляд упёрся в вестибюль станции метро.

–Кронос, он сможет поместится в метро? – быстро спросил я.

Встроенный в мой костюм сейсмограф зафиксировал ещё один подземный толчок – не такой сильный, но уже куда ближе.