Текст книги "1"

Автор книги: Кицунэ Миято

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 80 страниц)

Скрипнув тормозами, машина остановилась у большого входа в главное здание института исследований ядерной энергии. Вся территория объекта считалась режимной и строго охранялась – но охрана явно была на бандитов, а не профессионалов. Профессионалами могли бы считаться мы – но нам был уготован парадный вход.

Внутри здания, у проходной, мы поняли, что денег на защиту атомных реакторов и топлива для них не жалели. В коридоре нас встретили неприветливым писком две автоматические турели, которые, судя по наличествующей механике, могли обстрелять коридор и весь проходной зал – но почему-то этого не делали. Может, патроны берегли…

Само помещение создавало странное впечатление, будто оно было собрано из кубов – полтора метра каждый. Такое блоковое построение здания было довольно надёжным, но уж больно оно давило на нас с потолка – повсюду были эти самые кубы.

– Добро пожаловать В институт ИЯЭ, – сказал холодный женский голос из всех углов сразу, – Просим вас предъявить идентификатор номер шесть.

Добб, крутивший стволом во все стороны, успокоился сразу, как только я достал карточку из кармана. Всё-таки шестёрка. Но тогда почему же мы ехали по девятому маршруту – и ничего, не считая нападения и минного поля, не произошло?

– Идентификация пройдена, – утвердил роботизированный голос, и на полу зажглись небольшие зелёные стрелочки, – Пожалуйста, следуйте по отмеченному пути. Предупреждаем вас, что при отклонении от заданного маршрута более чем на пять метров мы применим силу.

Мы втроём переглянулись – было бы гораздо лучше, если бы нас встретили живые существа, а не автоматика – уж с ней-то не поспорить. Мы втроём пошли по стрелкам.

Вели они нас исключительно прямой дорогой – после проходной мы вышли на улицу и там дальше прямо, под прицелом у автоматических турелей, которые и не думали спускать с нас свои электронные глаза.

Сам центр, пока мы неторопливо шли по его территории, был довольно-таки красив и неплохо устроен. Несколько разнесённых друг от друга корпусов, кусты, даже немолодые деревья – редкость в наши дни, а в Москве, похоже, обыденность – всё-таки, здесь почва не была превращена в стеклянную корку, и поэтому растений было много.

Здесь же, в институте, за растениями был даже надлежащий уход. Аккуратно подстриженные кусты и посаженные под линеечку деревья – на фоне того, что мы видели на проспекте, здесь был просто райский уголок.

И в этом райском уголке даже оказались какие-то обитатели – в кустике неподалёку от нас прятался какой-то молодой ящер в белом распахнутом халате, под которым был виден камуфлированный комбинезон. Я поднял лапу, веля Терминатору и Доббу остановится.

– Эй! Привет, мы тут проходом! – позвал я его, и ящер, поняв, что речь о нём, сразу же показался.

– Не уходите от стрелок – иначе тут такое начнётся… – предупредил он нас.

– Да, мы знаем… Не прогуляешься с нами? Тут немного не уютно.

– Ребят, я бы с радостью, но мне ещё работать, ага? Ради вас же трудимся…

– Вот хотя бы можешь рассказать, что вы задумали? – спросил я, чуть потянувшись к нему. Ящер не испугался, зато я не на шутку перепугался, когда соседняя турель на небольшой башенке, которая раньше смотрела на Добба, с нехорошим щелчком повернулась ко мне.

– Это же секрет, но до поры, до времени. Скажу вам так – такого маленького ядерного реактора пока нету в мире. Мы очень надеемся, что всё сработает, и мы сумеем повторить его.

– Маленький ядерный реактор? Тогда зачем нам столько урана?

– Столько? Господа хорошие – вам выдадут только пару грамм – этого должно хватить по нашим расчётам вам до Владивостока и обратно.

– Опять во Владик?

– О, нет поводов беспокоиться – пока мы будем переделывать ваш паровоз, вы все посидите здесь, в Москве – уж вам-то работёнку мы найдём, – ящер довольно засмеялся и показал нам лапой в сторону стрелок, – Вам стоит поторопиться – система не очень любит бестолковую болтовню…

Дав нам понять, что разговаривать больше не собирается, ящер снова залез куда-то в кусты. Я даже удивился: садовником он тут что ли был?

– Кажется, я начинаю понимать, что они задумали… – с улыбкой прошептал доберман.

– И что?

– Отложим этот разговор до лучших времён, дружище.

– Ну или пока не закончим со всем этим.

– Это точно, – подтвердил Добб, входя в другой корпус института – стрелочки теперь вели нас по зданию, куда-то наверх.

– Не нравится мне, что используют нас как потаскунов, а не объясняют ровным счётом ничего! – посетовал песец.

– Ты в этом не одинок, – усмехнулся я.

Наконец зелёные стрелочки привели нас к глухой стене и погасли. Мы остановились и внимательно оглядели стену. Так же как и всё вокруг, она была поделена на ровные квадраты серого цвета. Вся стена была обшита тонким слоем метала – я подумал, что это был свинец.

– И что дальше? – подумал я вслух. На мой голос тут же отреагировал свет – в довольно просторном зале стало немного светлее, и я увидел на стене два светофора, расположенных на расстоянии двух квадратов друг от друга. Я сделал шаг назад, и на них загорелся красный.

– Ваш идентификационный номер, – потребовала миссис «Стальной голос» откуда-то с потолка. Мы переглянулись, и я, задрав голову вверх, чётко и громко произнёс:

– Шесть!

На светофорах загорелся жёлтый свет. Потом они замигали, и за стеной раздалось мощное шипение.

В бетонный блок перед нами что-то бухнуло, и с потолка посыпалась мелкая крошка побелки. Громкий скрип пробрал до костей – и два квадрата между светофорами углубились в стену.

– А что, неплохо, – пожал плечами доберман и шагнул к ним. Вместе с ним пошёл и я – терминатор остался сзади.

Две стальные створки с громким электрическим гулом разъехались в стороны. Эффектно.

Мы втроём вошли в зал, в котором тут же загорелся свет. Не очень яркий, но и не очень тусклый – в центре большой комнаты, состоящей, как и все, из квадратных блоков, на невысоком постаменте лежал железный ящик, длиной метра в полтора, шириной в сорок сантиметров. Высоту я его оценить сходу не смог – скорее всего, он уходил немного в свой постамент днищем.

– Поздравляю: пол дела сделано, товарищи, – я подставил обе лапы своим друзьям – всё-таки то, что мы дошли до груза, уже что-то значило. Доберман и песец слегка шлёпнули по моим лапам.

Дальнейших инструкций свыше нам не последовало – поэтому мы прошли к ящику, внимательно его оглядев. На вид он казался очень тяжёлым – стальные уголки, чёрная литая крышка из странного материала, похожего на мрамор. Сверху торчали две довольно удобные ручки. В них и был небольшой подвох…

– Наручники, – сказал песец с другой стороны ящика, – они что, совсем оборзели: с таким грузом – в наручниках?!

– Поверить не могу. Хех. Ну ладно, вы их не надевайте – несите так.

Мои друзья схватились за ручки и потянули ящик вверх – но не тут-то было. Стоял как влитой, хотя я слышал, как затрещала гидравлика в экзоскелете песца. Обычно он мог машину приподнять в одиночку.

– Стойте… – велел я, понимая, что они могут и ручки у ящика оторвать.

– Наверное, наручники придётся одеть, – сказал Добб, прищурившись.

– Я в эту дрянь не полезу! – сразу же ощетинился песец, – мне для стрельбы нужны обе лапы!

– А надо…

Я внимательно оглядел браслеты и цепи, которыми они были прикреплены к ящику. Как и сам груз, на вид они были тяжёлыми и прочными, но явно не очень надёжными. Я попробовал защёлкнуть браслеты в воздухе – песец попробовал приподнять ящик – не вышло. Солдаты только пожали плечами – поднять ящик без особого труда наверняка могли только они, но и основная разрушительная сила тоже лежала на их плечах. Я стал думать, что нам делать.

– Так, давайте тогда следующий план. Так как я вам особо не нужен – наручники одеваю я, а ящик тащите вы.

– Идея годная, – кивнул Терминатор.

– Да. А на выходе мы с тебя эти наручники сорвём, как пить дать.

Я тяжело вздохнул. Порой я сомневался, кто из нас лучше соображает – я или Добб, хотя оба были тупыми.

– Ты зачем это здесь сказал?

– Затем, чтобы знали о нашей смекалке. Ну так что?

Я закинул пулемёт на спину, хорошенько его закрепил, чтобы не сполз, пока я буду прикован к ящику. Ощущения обещали быть не самыми приятными, но я всё равно надел на правую руку браслет и защёлкнул на запястье. Другую лапу помог приковывать Добб, что ему несомненно удалось.

Я потряс цепями на своих браслетах, давая наручникам сползти ниже. Уже через секунду после этого что-то внутри ящика пикнуло, и он слегка подпрыгнул на постаменте – держали его там мощные магнитные замки.

Я наконец смог полностью оценить наш груз – ящик был совсем не высоким – сантиметров тридцать в глубину. Добб взялся за ручку и спокойно поднял его.

– Пушинка! – заключил он, – Я ожидал большего – в нём килограмм двадцать-тридцать, не больше.

– Могли бы и обычных солдат послать, – проворчал песец, хватаясь за другую ручку, – а ты давай, не плетись сзади, – белый обратился ко мне.

– А что ты предлагаешь?

– Садись на ящик, чтобы нам жизнь мёдом не казалась, – предложил доберман, опуская ящик, чтобы я перепрыгнул его. Задрав нижние лапы, я кое-как перевалился через него и спокойно уселся на холодную крышку.

– И если эта штука переломится от твоего веса – так им и надо, – сказал Терминатор, поднимая ящик и меня вместе с ним. Добб спохватился и поднял свою сторону – а я, как персидский царь, поехал на ящике как на волшебном ковре-самолёте.

Обратно нас тоже вели стрелочками – мы старались как можно быстрее покинуть этот странный комплекс и вернуться к составу, или, что было ещё лучше, к какой-нибудь гостинице. Нормальной казарме, на худой конец. Доберман и песец шли в ногу, чтобы меня не сильно качало, но всё равно мне очень не хватало возможности взяться за их плечи для устойчивости. Пришлось вцепиться в края ящика, поскольку ручки были заняты лапами моих друзей. Мы даже никого не встретили на своём пути – ящер из кустов куда-то пропал, да и все двери, что представали перед нами, оказывались открытыми и достаточно широкими, чтобы мы втроём могли пройти даже, не становясь в один ряд. Бойцы даже не хотели сменить лапы – они вообще не уставали. У Добба, насколько мне было известно, были усиленные титановыми стрежнями кости, с частичной заменой мышц на сервоприводы и гидравлику, а у песца внешний экзоскелет просто закреплял лапу и плечо, позволяя мускулам вообще не напрягаться. В общем, они меня донесли до машины и поставили ящик в багажник – только тогда песец позволил себе встряхнуть кисть лапы – затекло.

– Так, давай сюда свои наручники, – потребовал Добб. Я протянул лапы как можно ближе к ним, давая сильным приятелям рассмотреть их. Терминатор сразу взялся за один наручник, упёрся лапой в ящик и потянул наручник. Цепь, не выдержав огромной силы, лопнула, и одна лапа освободилась – вот только браслет на ней так и болтался. Доберман же, определив тип наручников, достал откуда-то из своей куртки небольшую скрепку – я даже не знаю, откуда он её взял, и принялся ковыряться в замке. Немного погодя, механизм щёлкнул, и браслет раскрылся.

– Здорово. Но не так быстро, – сказал песец, недовольно отвернувшись.

– Второй у состава открою, ладно? – спросил меня Добб, показывая на вторую лапу.

– Да, нам всем тут не терпится попасть обратно, поехали.

Песец устроился на заднем сидении и положил свой гатлинг на колени. Мы закрыли кузов машины и пошли на передние места.

– Сколько топлива осталось-то? – спросил я, усаживаясь рядом с доберманом. Пёс достал ключи, завёл двигатель, а я инстинктивно оглянулся – не вывалится ли из выхлопной трубы ещё один сюрприз?

– Осталось половина от того, что было. Может, чуть меньше, – доберман пощёлкал когтем по приборной доске, – Вообще неплохо приехали – думаю, должно хватить…

– Надеюсь, – кивнул я.

– Угу. Не хочу тащить этот ящик до горки километров к составу.

– Тебе-то что?

– Да ничего! – рявкнул белый, – меня это бесить начинает – больно много сюрпризов по дороге.

– Кстати о дороге, – я раскрыл карту, – Наш маршрут-то был номером шесть – а мы ехали по девятому.

– Следуем плану? – Сразу спросил Добб, трогаясь в путь.

– Не знаю. в любом случае, тащиться через минное поле опять мне не охота – давай поедем по шестому. К тому же – он должен быть разведан.

– Разведан-то он разведан – посмотри, там дальше не встречается полей минных?

Я принялся сравнивать маршрут, отмеченный на карте, с отметками в устройстве. Пойдя почти весь, я всё-таки наткнулся на скопление красных меток в самом конце – за два или три километра до вокзала.

– Есть, но в самом конце. Думаю, там проехать будет не сложнее.

– Как скажешь, ты у нас старший сержант, – Добб вывернул на большую улицу и кивнул мне, – Тогда говори, как ехать.

Я раскрыл карту и взялся за работу штурмана – шестой маршрут был куда сложнее и заковыристей девятого – так что приходилось объяснять Доббу каждый поворот.

Поездка по полуразрушенной Москве заняла у нас чуть больше получаса -за это время нам не встретился ни один бандит. Постепенно на город опускалась тьма – и где теплилась жизнь, стало видно сразу. По всему городу зажглись мощные прожекторы, направленные в небо – больше всего таких было в самом центре, за минированной полосой и мощными баррикадами – там, куда не совались бандиты и прочие отбросы. Там, где я намеревался провести свой отпуск, кстати.

Но были такие прожекторы и далеко за пределами центра города. Мы несколько раз проезжали такие, порой всего за несколько сот метров, но свернуть к ним не хотели – мы бы тогда были бы не умнее мотылька, который летит на большую электроловушку. К тому же – мы в кои-то веки не петляли дворами, а наконец-то выехали на широкую прямую трассу. Стабильно она была шириной в две полосы – остальные полосы были завалены обломками зданий или перекрыты тяжёлыми бетонными блоками. Но больше ничего – ни мин, ни бандитов…

Машина стала идти рывками – Добб давил на педаль газа, но ничего не происходило. Мы даже несколько раз заглохли прямо на ходу, но пёс, рыча и матерясь, снова заводил двигатель – и так до тех пор, пока мы не встали.

– Топливо, – с большим разочарованием сообщил доберман, вылезая из машины, – спасибо, что пользовались нашими услугами, но дальше на своих двоих.

Я был не сильно разочарован таким положением дел. Судя по GPS, мы находились буквально в километре от минного поля.

– Что будем делать с машиной? – вдруг сказал песец, вылезая со своего насиженного местечка.

Доберман знал ответ и на этот вопрос. Конечно, волочить её до места назначения нас никто не заставлял – более того, нас предупредили о том, что топлива не хватит. Пёс деловито повозился в кузове и вытащил те мины, что он собрал.

– Будем зажигать, конечно же. Потом скажем, что подорвались на мине, или бандиты расстреляли.

– Из чего? Из танка?

– А может и из танка. Неважно.

Я помог песцу выволочь ящик с ураном на землю, пока доберман с присущей ему безалаберностью минировал машину. Три мины ушли под днище – доберман как-то сообразил сделать им новые растяжки, взамен перерезанных старых, ещё две пёс хитро спрятал под водительским сиденьем. Я посмотрел на его работу – мин не было видно ни под каким углом. Пёс сказал, что эти две взорвутся, как только нашедший машину неудачник нажмёт газ или сцепление. Ну и ещё заряд мы оставили под пассажирским сиденьем. В любом случае, машину разнесёт на части сразу, как только сработает одна из мин – а она точно сработает – потому что обезвредить те заряды, что Добб оставил под водительским местом, было невозможно. Принцип был тот же, что и увиденной мною ловушки – миллиметр вправо, миллиметр влево – взрыв.

Когда он закончил свою подрывную деятельность, на город уже опустилась ночь. В ноябре рано темнело – поэтому нашему герою пришлось включить и фонарик, чтобы было видно, куда идти. В развалинах такого огромного города как Москва заблудиться можно без проблем, поэтому карту и систему навигации я взял из машины ещё до того, как Добб превратил её в смертельную шутку.

–Иди вперёд, поглядывай по сторонам. Оружие держи наготове, если что – ты наша первая линия обороны, – напутствовал меня доберман, подхватывая ящик с ураном. Песец взвалил гатлинг на спину и взял другой конец.

Я взвёл пулемёт, проверил ленту – вроде ничего не клинило, всё как обычно смазано и готово к бою.

Взяв в одну лапу навигатор, в другую – оружие, я повёл своих бойцов по дороге дальше. Я старался следить за окнами заброшенных домов, зная, что они могут оказаться совсем не пустующими.

Километр мы топали совершенно беспрепятственно и спокойно – Добб подсвечивал дорогу себе и Терминатору, я практически на ощупь пробирался вперёд – и наконец-то мы дошли до минного поля. Как только я оглядел то, что нам предстояло, я сразу понял – не пройдём.

Наверное, в Москве любое мало-мальски подозрительное место можно было считать минным полем, а то, что было перед нами – очень подозрительным. Перед нами располагался целый парк…

Доберман встал рядом со мной, присвистнув. Песец, недовольно кряхтя, поставил ящик на землю.

– Не пройдём. Если на обычных развалах были довольно хитрые мины, то сложно представить, какие ловушки нас ждут здесь…

Парк, а точнее это был целый дремучий лес, был действительно непроходим ночью – я боялся следовать маршруту на GPS, поскольку с предыдущего «коридора» Добб собрал неплохой урожай, который сейчас ждал очередного алчного гада в машине. Деревья за сотни лет спокойствия разрослись до состояния гигантских дубов и сосен, ломая собой асфальт и прилегающие здания. Странно, что лес до сих пор не вырубили – дерева в нашем мире было мало, а тут…

– Дай-ка мне навигатор, – попросил Добб, выключив свой встроенный в голове фонарик. Я отдал устройство псу, и тот потыкал в экран, ища пути обхода.

– А нормально, что мы отклонились от маршрута? Вдруг на той стороне ждёт машина с гранатой в бензобаке, а? – прокряхтел песец, сидя на ящике, – или ещё пара сюрпризов?

– Не думаю, что нас вообще ждут, – проворчал доберман, – В любом случае – вот. В ста метрах от нас есть какой-то переулок, который обрывается за домом. Дальше карты нет, но я уверен, что обходной путь мы найдём.

– Куда тогда? – спросил я, поднимая пулемёт.

– Сто метров – и дорогу надо перейти. Чёрт, это всяко лучше, чем тащиться в эти дебри! Пошли!

Пёс подхватил ящик – так резко и уверенно, что песец не успел сделать это за ним, и ценный груз несколько метров волочился за доберманом по земле.

Как и предсказывала чудо-машинка, как раз через сотню шагов мы нашли небольшую тёмную нишу в развалинах старых домов. Точнее, развалены были только верхние этажи, а первые два ещё держались, причём явно чьими-то стараниями. Расколы и трещины в кирпичах были тщательно замазаны глиной и, в редких случаях, цементом. Некоторые стены стояли на подпорках, другие же аккуратно, кирпичик за кирпичиком, разбирали на строительные материалы.

– Нас здесь кто-то встретит. Тепловизором чую, – спокойно сказал Доберман, входя в переулок. Теперь его глаза стали для нас с Доббом единственным источником света.

– Сколько?

Песец принюхался.

– Чую восьмерых.

– А я вижу одиннадцать, – поправил Добб, посмотрев куда-то на стену.

Стоило ему отвести взгляд от земли, как я тут же споткнулся об неудачно вылезшую у меня на пути корягу и растянулся на земле, не успев снять палец с курка. Я лёг животом на свой собственный пулемёт и стукнулся виском об ствол – тут же пулемёт дёрнулся, великолепно срабатывая на нажатие курка. Он выстрелил, и пуля, просвистевшая у меня в сантиметре от виска и опалив шерсть, ударила в стену где-то в глубине переулка, громко срикошетив.

– Ты чего творишь, а?! – чуть присев, Добб силой поднял меня на лапы. Я даже не понимал, что происходит – только что я смотрел смерти в дуло и выжил только благодаря удаче. Никогда бы не подумал, что можно погибнуть настолько глупо.

– Тише вы! Кто-то идёт! – прошипел песец, поднимая пулемёт. Добб тоже отложил ящик, перехватив свой гранатомёт.

– Добб, гаси свет! – шикнул я на него, в надежде на то, что нас могут не заметить. Не тут-то было!

– Стоять все! – крикнул кто-то в темноте, – Чё вы делаете на нашей территории?

– Проходим, – спокойно ответил Добб.

– У нас проход запрещён! – сорвался другой голос, и послышались шаги сзади.

– Кто вы такие? – спросили нас с другой стороны.

Мне сейчас откровенно не хватала фонарика, чтобы хотя бы оценить обстановку. Единственное, что я мог различить в темноте – то что впереди была стена. Доберман стиснул зубы – он всё видел, всё знал, но сказать об этом не мог, и тем более не мог от них избавиться.

В темноте щелкнул пистолет нападавших, потом два автомата. Не так уж плохо, но и не так уж хорошо.

– Слушайте, мы просто уйдём, – предложил я, но кто-то сверху ответил нам:

– Отсюда никуда не уходят, братки. Только шевельнитесь – и вас порешат…

И как они только узнают, что мы шевельнулись в такой темноте?

– Трое сзади, четверо спереди. Ещё двое на крыше, – на пределе слышимости прошептал Добб.

– Да, и все мы превратим вас в кашу! – снова послышалась угроза сверху. Раздался звук взвода гранатомёта. Я поднял пулемёт.

– Вам что, забавно? – спросил я темноты.

– Ещё как! – последовал ответ и дикий гулдёж за ним.

– Парни, дайте свет! – наконец попросили у крыши, и наверху забренчали прожектора.

– Как только зажгут – палите вперёд и назад, – послышался голос Добба. Я нацелился назад.

– Да у вас есть оружие?! Оно нам очень пригодится! – нападающие снова загалдели, – за него мы можем вас отпустить!

– Берегите глаза!

Внезапно сверху показался прожектор и облил всех нас ярким светом. Мы не успели прикрыть глаза, и нас с песцом ослепило – но не добермана!

– Вот чёрт! – послышалось от наших врагов, и тут же два выстрела разнесли хрупкую кирпичную кладку на втором этаже. Свет погас.

– Держите их, парни!

– Миниган!

– Дааааа! – заорал песец, и через секунду его пулемёт раскрутился на полную катушку. Я прижал уши – очередь длилась секунды три, не больше, но крику было много.

– Работаем! – На языке нашей группы это означало, что следует рассредоточиться. А еще, что с этого момента никаких разговоров. Только жесткие действия.

Сейчас начнется бой, и то – выживем мы или нет, завесит от того, насколько эффективно мои напарники смогут воспользоваться своим подавляющим огневым превосходством. И в этом светопреставлении моя не бронированная тушка будет вовсе не кстати на линии огня двух тяжелых пушек.

Я рванул к ближайшим остаткам здания и скрылся в оконном проеме одним прыжком – если на улице еще хоть что-то было видно, то тут было вообще хоть глаз выколи.

Мой рывок Добб с Терминатором восприняли как сигнал – и не сговариваясь, боком, держа улицу под прицелом, двинулись к противоположным домам – уходя с центра улицы.

Тут в темноте раздался яростный вой:

– Волки позорные!!! – И автоматная очередь.

В ответ Терминатор зажал спуск пулемета – раздался четкий щелчок, а затем улица озарилась огромным колышущимся облаком огня…

Всполох был для меня очень кстати. Пока писец не прекратил свою «песню смерти», я успел оглядеться – враг был в коридоре первого этажа – и рванул к самым дальним окнам…

Добб не смог бы повторить прыжок, который выполнил я. Но при его весе ему и не нужно было. Двигаясь боком к ближайшей стене, он оглянулся назад.

Из темноты на него бросилась пара псов в драных джинсах. Доб зарычал и, делая шаг к стене, развернулся назад…

К его удивлению оба пса странно дернулись в ритме треска Калашникова и сложились мешками на остатки асфальта. Доберман удивленно глянул за спину – сзади доносился треск АК и истошные вопли:

– Всех полажу, суки!!! – Похоже, безвестный «стрелок» просто не глядя поливал очередями центр улицы.

В этот момент, в темноте, перед Доббом раздался яростный вопль и несколько хлопков ПМа.

Пёс нехорошо хмыкнул и зажал гашетку гранатомета. Угол, из которого стреляли тут же расцвел букетом коротких вспышек, а затем торжественно, в облаке кирпичной пыли, осел, погребая под грудой кирпичей останки гопника…

С крыши раздался надсадный крик:

– Пацаны, какого не допетрили прокнайсать?! У фраерков гранатомет!!!

Добб развернулся на крик и зажал гашетку АГСа – остатки крыши скрылись в клубах дыма разрывов. Оставшаяся черепица полетела на землю, разбиваясь об потрескавшийся асфальт…

Раздалась автоматная очередь – бандиты явно целились в гранатометчика. Но тут снова раздался четкий щелчок, и спустя мгновение улица осветилась залпом «минигана».

Я замер у оконного проема – на улице ничего не было видно. И тут Терминатор запустил свою «шарманку». Всполох его пулемета освещал улицу не хуже Московского пожара 1812 года. Теперь я видел прижавшихся к руинам бандитов. Морда сама расплылась в злобной усмешке, и я, хлопнув сошки пулемета на подоконник, навел ствол на ближайшую скорчившуюся за укрытием фигурку, нажимая на спуск. Гопник несколько раз дернулся, после чего обмяк и сполз по развалинам. Но это я уже видел краем глаза – потому что, нашпиговав его пятью-семью патронами, я задрал ствол, перечеркивая всю группу бандитов.

Кто-то осел сразу, кто-то успел вскочить и свалился, получив пару пуль в грудь – но длинная очередь положила всех, кто прятался за руинами от Терминатора.

Наступила тишина.

Я осторожно выглянул из окна – и помахал своим. Их я не видел, но помнил, откуда доносились звуки их «волынок». Из тени здания вышел Терминатор и неторопливо направился к руинам, за которыми прятались бандиты. Я вышел ему на встречу:

– Спокойно, свои.

– Вижу. Сам цел? – кивнул песец

– Да, а что с Добом?

Терминатор мотнул головой назад:

–  Трофеи ищет. Там в него кто-то из Макарова пальнул – он теперь этот Макаров разыскивает…

Спустя мгновение в кирпич, который лежал на гребне баррикады, в полуметре от моей головы, глухо врезалась пуля. Судя по звук – тяжелая. И быстрая. Значит, винтовочная…

Это все я додумывал, лежа мордой в песке. Подняв морду, я огляделся – рядом лежал Терминатор. Прикусив нижнюю губу, он ворочал головой.

– Что это было?

– Снайпер!.

– Откуда?

– Я не заметил!

Я почувствовал, что у меня в животе закрутило – раз мы его не засекли с первого выстрела, значит мы не узнаем, где он, пока он не выстрелит еще раз. И не факт, что на этот раз он промахнется. А если у этого урода на винтовке стоит самый примитивный ночной прицел – нам каюк.

Неожиданно вдалеке раздался хлопок, и над улицей зажглась сине-голубая звезда осветительной ракеты. А потом я услышал звук, от которого мое настроение упало окончательно – шорох. Кто-то приближался к нам бегом. Судя по тому, как песец дернул головой, он тоже услышал этот звук.

– Эй! Ты что делаешь?! – Я в ужасе смотрел на Терминатора, как тот согнулся, вставая на колени, и явно собирался встать. – Там снайпер!!

– Если они подойдут, то нам конец! – Отрезал Терминатор, -А снайпер… Снайпер может и промахнуться…

– Это по мне он промазал – я маленький!!

– Ну-у… -Процедил песец, -…значит, в этот раз ему повезет с мишенью!!

Я с ужасом смотрел на него – самое страшное, что он был абсолютно прав. Если не остановить толпу сейчас, то через минуту будет уже поздно. И снайпер, опять же, никуда не денется.

А еще я понял, что если песец сейчас высунется – нам конец. Промазать по такой крупной мишени не сможет даже близорукий. А как только мы лишимся Терминатора и его пулемета – наш конец станет вопросом времени.

По если что-то делать, то прямо сейчас. А еще я почувствовал прилив бешенства – ну почему должны погибать мои друзья, почему я должен рисковать их и своей жизнью?!

– Х-х-хрена лысого!!! – В бешенстве прошипел я и, подтянув под себя колено, рванул из-за укрытия как спринтер, опережая песца.

Мой расчет был на то, что снайпер ждет появление цели. Цели, которая будет прикрываться руинами – высовываясь над гребнем баррикады. Порыва он не ожидает.

Когда из-за укрытия метнулась фигурка, у снайпера сдали нервы. Пуля выбила фонтанчик пыли в метре от меня. И в этот момент я заметил, откуда стреляли!! Дом через один – на крыше!

А еще я увидел бандитов – рваная цепь пригибающихся фигур в семидесяти метрах от нашей с Терминатором баррикады.

Снайпера я не достану. И пусть он сейчас перезаряжаться и целиться – я ничего с ним сделать не смогу. А вот с его друзьями…

Я зажал спуск и на бегу накрыл самую плотную группу боевиков. Пара тушек дернулась и завалилась. Остальная цепь рассыпалась и залегла, открыв беспорядочную пальбу. И тут в темноте огненной розой расцвел залп «минигана» – двоих или троих бандитов накрыло огненным «хлестком»… Пользуясь передышкой, я завалился за груду битых кирпичей и, тут же хлопнув пулемет на сошки, дал длинную очередь по снайперской норе на крыше.

Конечно, я в него не попаду – но пусть эта гнида не расслабляется. Если он полагал, что сможет расстрелять нас как овец – он ошибся. И я ему это сейчас докажу!

Внезапно крыша дома с грохотом исчезла в облаке пыли и дыма, словно внутри что-то взорвалось. Я отпустил спуск, удивленно глядя на разлетающиеся шифер и стропила крыши. Я такого сделать не мог! Или у них там был склад боеприпасов? Вряд ли…

Но как только я прекратил стрелять, я услышал за спиной далекий стук гранатомета Добба. Он стрелял с того самого места, где размазал бандита с пистолетом. Используя дальнобойность и точность своего оружия на полную.

Все это время Добб стоял в тени здания, далеко от того места, над которым мертвой звездой мерцала осветительная ракета. Чтобы не «засветиться», Добб не приближался к нам. И поэтому снайпер его не видел.

Но как только Добб увидел, куда летят мои трассера, без долгих размышлений разворотил крышу.

Теперь все было гораздо, гораздо веселее! В дистанционном бою бандиты не имели никаких шансов.

Сзади раздался стук гранатомета Добба – трое державшихся позади всех бандитов разлетелись на пару сотен маленьких кусочков. Доберман старался нам помочь, но боялся накрыть нас своим огнём.

Я вскинул пулемет и начал короткими очередями обрабатывать залегших гопников. Тут произошла непредвиденная фигня – щелкнул и замолчал «миниган» песца. Патроны кончились. Теперь Терминатор, свалившись под защиту баррикады, изрыгал многоэтажный мат, копошась в рюкзаке за спиной. Он отстегнул рукав подачи боеприпасов и нащупывал за спиной «хобот» «чрезвычайного» боекомплекта.

Поняв, что либо сейчас – либо никогда, бандиты решились на бросок. Все, кто уцелел, вскочили и бросились к нам.

Я дернул пулемет в сторону подбегающей группы и дал длинную очередь. И тут мой РПД звякнул затвором и замолк. Я широко распахнутыми газами глянул на дымящейся пулемет:

– Что за?!!.. – Рядом, на куче гильз, лежала пустая лента – я расстрелял весь короб.

Подняв глаза, я увидел группу взбешенных бандитов.