Текст книги "Одиннадцать сердец (СИ)"

Автор книги: Кэтрин Бат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Держитесь крепче! – кричал Авеликус, и в его голосе было необычайно много веселья и азарта. Он буквально выливал из себя энергию.

Ривален легким прыжком залезла в телегу, и прикрывала наши спины и головы, отводя стрелы, копья и мечи с помощью магии.

Наконец мы миновали границу города, ворота остались позади, но стрелы все еще летели вдогонку. Выдохнуть мы смогли только когда стены замка остались далеко позади. Телега на полной скорости мчалась вперед, по холмам, и остановилась только в роще, застряв на половину в земле.

– Они… наверняка послали всадников… нам нужно продолжать… – пытался сказать Авеликус и схватился за грудь. Его голос был сиплым, а сам он резко побледнел и лег, растянувшись в телеге.

– Авеликус! – вскрикнула Ривален, только сейчас замечая рану. – Ты измотал себя!

Она встревоженно смотрела на его рану, затем на лицо древнего, а затем вдруг нахмурилась и шлепнула его по щеке. Не сильно, но достаточно звонко, чтобы все остальные испуганно застыли.

– О, Пантеон, ты, верно, хочешь моей смерти! Авеликус! Зачем был этот взрыв?!

– Потому что ты опять испортила план «А». Взрыв – это план «Б», – устало прошептал Авеликус. Кровь продолжала сочиться, но это ничуть не заботило их двоих, а мы не решались прервать их горячий спор.

– Твой план «Б» убить всех? – схватилась за лицо Ривален. – Я бы смогла вырулить эту ситуацию. Придумала бы что-нибудь, и обошлось бы без жертв!

– Или закопала бы нас еще глубже. Хотя куда еще глубже, – с губ древнего сорвалась усмешка, а вместе с ней и кровь. – Ты допустила столько ошибок… Ладно название премии, но коты… ты не знала про аллергию?

– Я… я… – Ривален вдруг расплакалась от злости и обиды. По ее щекам потекли слезы, а красивое белое лицо вдруг покраснело. Она прижала ладони к лицу, закрывая его. – Да, ты прав, Элипсона тебя истязай! Столько сил и времени потрачено зря… Я столько следила за этим ушлым торговцем, но не знала про аллергию.

– Ладно, не плачь, – выдохнул Авеликус, продолжая лежать в телеге. – И залатай меня уже. Мы оба напортачили.

Ривален смахнула с лица слезы, и, будто не замечая нас, приложила руки к ране. Я увидела довольно привычную лечебную магию, кровь остановилась, а через пять минут он уже был бодрячком.

– Самое главное, что мы смогли уехать, – робко сказала я, когда Ривален отвернулась ото всех, а Авеликус стал проверять себя на наличие других ран.

– Мы еще не уехали, – покачал головой древний. – По всей округе будут патрулировать всадники. Если бы уехали тихо, то выиграли бы время, а теперь мы не будем в безопасности, пока не доберемся до леса. И нам надо избегать дорог.

– Ничего, справимся, – бодро произнес Сайрус. – Если поторопимся, то будем дома уже к заходу солнца.

«Дома». Я оглянулась назад, на стены города, которые остались позади. Отсюда город и замок уже не казались такими большими, мы отъехали на порядочное расстояние.

– Этот город уже никогда не будет нам домом, – тихо прошептала я, глядя на восточный горизонт. Меня никто не услышал, слова унес ветер.

Я посмотрела на Эшера. Он меня прекрасно понял бы. Лойран тоже закрыт для него навсегда. А я тогда еще и не знала, что Лойран для него значит больше, чем я думала.

– Да, – на моих губах вдруг появилась улыбка. – Если поторопимся, то скоро будем… дома.

Там, в диком лесу, меня ждали родные, и мне хотелось поскорее вернуться к ним.

Глава 5. Лигнеса

Сайрус немного ошибся в расчетах, когда мы добрались до необъятного леса, уже была глубокая ночь. Все мы были уставшие и вымотанные, а еще жутко голодные. Я ужасно хотела смыть с себя сегодняшний день. Искупаться, пускай даже это будет застоявшееся озеро, в котором живут змеи. Ноги гудели от пройденного пути. Алан предложил каждому сделать палку для ходьбы, чтобы упираться на нее, и не упасть. А упасть было легко. Периодически мы перебирались через рощи и овраги, в одном месте я чуть не растянулась на земле, на помощь вовремя пришел Эшер, и подхватил меня руками.

– Я думал, что поселение находится ближе, – выдохнул Сайрус, когда мы устроились на короткий привал. Мир уже тонул в сумраке.

– Мы идем круговым путем, – объяснил Авеликус. Он достал из кармана нож и аккуратно срезал кору с дерева. Иногда ему удавалось найти что-то съедобное, что он отправлял в рот. «Древесная жвачка» – объяснил он, кора заставляла желудок урчать чуть тише. Я отказалась, как и Сайрус, Эшер взял одну, но выплюнул при первой же возможности. А вот Алану понравилось. Он сказал, что этот вкус ему напоминает его детство.

– Ты жил в лесу? – поинтересовалась у него Ривален. Не то, что ей было очень любопытно, скорее просто скучно. Дорога не выбила ее из сил так, как нас, но она понимала, что «человеки» должны немного отдохнуть.

– Нет, в деревне, – Алан опустил голову, его челюсть двигалась, пережевывая жвачку. – Но, моя мать была путешественницей, умела выживать в лесу и в дороге. Она часто приносила из леса ягоды или грибы, а иногда древесный сок.

– И ты такой вымахал на грибах и ягодах? – усмехнулся Авеликус. Усмешка была доброжелательной. Алан помялся и кивнул.

– Да. Но дело не в этом. Я…

Он замялся, потом посмотрел на меня. Я ободряюще улыбнулась.

– Я полукровка. Во мне кровь великанов, поэтому я такой… большой.

Было видно, что Алану не особо нравится говорить об этом, но он понимал, что нет смысла скрывать и делать вид, что он крепок, потому что в детстве много кушал и занимался спортом. Все было скорее наоборот.

– А ты когда-нибудь видел великанов? – первым нарушил вдруг затянувшуюся тишину Сайрус.

– Нет, – качнул головой Алан, не поднимая глаз. – И вряд ли они меня примут. Кто любит полукровок?

Я сразу же глянула на Эшера. У того был отсутствующий взгляд, он чертил что-то на земле своей палкой для ходьбы, делая вид, что это занятие очень его увлекло. Затем краем глаза заметила, что Ривален и Авеликус многозначительно переглянулись. И правда, кто любит полукровок?

– Я люблю, – вдруг сказала я, и посмотрела на Алана, будто сжавшегося от бремени своей крови. Он удивленно посмотрел на меня, часто-часто заморгал, не веря своим ушам. Затем перевела взгляд на Эшера. Тот продолжал следить за наконечником палки, но на губах его появилась улыбка. – Так ли важно, какая кровь течет в твоих жилах? Важнее ты сам. Ты помог нам сегодня. Не каждый человек бы пошел на такое!

– Это точно, – вставила Ривален тихо.

– …Или великан. Или древний. Какая разница, мы все неидеальны, но винить в чем-то кровь – глупо. Или определять чужое будущее за других, основываясь на внешних данных, – я посмотрела на Ривален и Авеликуса. – По большим сияющим глазам и тонким запястьям? Или слишком большому росту для обычного человека? Если тебе раньше попадались такие люди, то забудь о них. Для меняя важнее твои поступки, а не твоя родословная, – я снова посмотрела на Алана. Тот вдруг улыбнулся.

– Спасибо тебе, Айрин. Отрадно встретить такого человека, как ты.

Я смутилась, а Ривален вдруг сказала.

– До вас, до людей, все в нашем мире было замечательно. Вы не можете жить без войны, и постоянно растете, как сорняки. И все прекрасное вокруг вас погибает…

– Ривален, – Авеликус покачал головой. – Не будь злюкой!

– Но это правда, – отвернулась Ривален. – Я что-то не слышала историй про то, как великаны и древние воюют. Почему-то мы умудрялись жить в мире с ними. И с Гарпиями. Кажется, что до появления людей никто из нас не замечал, что мы разные.

– Нет, Ривален. Замечали. Иначе полукровок было бы гораздо больше, – Авеликус усмехнулся.

– А может люди и есть полукровки? Дальние-дальние потомки? – задумчиво пнул камушек Сайрус.

– И где же тогда у меня крылья гарпий? – тихо посмеялась я, косо глядя на Ривален. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть, как ей не нравятся люди.

– Ладно, – Авеликус поднялся со своего места. – Посидели и хватит. Пора двигаться дальше.

Мы продолжили идти. В молчание, потому что все чувствовали себя немного неловко из-за слов Ривален. Она шла впереди вместе с Авеликусом, и они что-то тихо обсуждали. У Ривален на лице была обида, а Авеликус был спокоен, и что-то ей терпеливо объяснял. Чуть позади них шел Сайрус, опираясь на палку и постоянно зевая. Синяк на его скуле налился синевой. Чуть позади меня шел Эшер, а цепочку замыкал Алан.

По пути было много лесов, но они были человеческими – редкими и тихими. Из животных тут водились только кролики, белки и птицы. Иногда мы выходили под открытое небо на поля. Один раз прошли мимо поля, с которого лишь пару недель назад убрали урожай. Вдали стояли маленькие сельские домики, в которых уже горел теплый свет. На небе появлялись первые звезды, а мы продолжали идти.

– Эшер, – я поравнялась с ним, когда надоело идти в задумчивом молчании. Он тоже молчал, и судя по его глазам, он что-то обдумывал. – Ты как-то затих. О чем думаешь?

Эшер посмотрел на меня, и синева его глаз заставила сердце сделать кульбит в моей груди. Было сложно поверить, что мы снова живы, снова вдвоем. И так о многом хочется сказать, но мы будто понимаем друг друга без лишних слов. Но было что-то еще, что Эшер хотел рассказать.

– Я думаю о том, что возвращаюсь. Возвращаюсь в место, которое никогда не было моим домом, и не могло им стать, но теперь… теперь мне кажется, что я возвращаюсь туда, где меня ждут, где мне самое место, но этого бы никогда не случилось, если бы не…

Он тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Я взяла его руку, наши пальцы переплелись меж собой.

– Так ты думаешь о древних? Примут ли они тебя теперь?

– Я о многом думаю, – кивнул Эшер, – и об этом тоже. И о том, что пересеклись бы у меня когда-нибудь дороги с моей дальней родней, если бы не все произошедшее? Или все случившееся было предрешено звездами – быть изгнанным, чтобы вернуться?

Я многозначительно промолчала, не совсем понимая, о чем Эшер говорит.

– Я так и не рассказал тебе. Столько всего случилось, и я не успел с тобой поделиться, – в его голосе было смятение. Я ободряюще улыбнулась. – Алинария, та древняя, рассказала правду о моей семье. Кем были мои родители, и почему все так случилось…

– Расскажи, – кивнула я, чувствуя, что Эшер ждет момента, чтобы выплеснуть все это. И он рассказал.

Рассказал, что его мать была Ванессой Лойран, сестрой Винсента. Рассказал про ее проклятье, и про Хеленикуса, согласившегося помочь. И про любовь Алварикуса, сына вождя, в юную Нессарию, одну из немногих, кто не боялся древних, не питал к ним ненависти. И про то, что после рождения он никому оказался не нужен. Алвариус отверг сына. К счастью, ему все равно помогли двое древних, Алинария и ее муж. Они отдали Эшера Винсенту под видом подкидыша. Хотя Винсент догадывался, что Эшер является его племянником. Однако он никогда не относился к нему иначе, чем как к одному из служащих людей в его замке. Эшер не знает, как Винсент относился к нему на самом деле, но ему кажется, что он испытывал к своему племяннику множество чувств, и было там место и любви, и страху, и холодности. Это было тяжело представить, как настолько разные чувства содержались в одном флаконе, но Эшер легко мне привел пример. Винсенту дороже была его семья и жена. И Агата недолюбливала Эшера, хотя пыталась это скрыть. Она подозревала в нем бастарда мужа, но запрещала себе допускать об этом мысли. Возможно, это было лишь его предположением. Агате не очень нравилось, когда Эшер играл с Мервином, а когда по его вине (как казалось Агате) Мервин во время игры упал с дерева, она вообще запретила им долгое время видеться. Относилась бы Агата к нему лучше, если бы знала правду? Знала правду, что в ее доме растет дитя с кровью древнего в жилах? И как бы к этому отнеслись бы окружающие? Да, в Лойране живет полукровок больше, чем в остальных городах королевства, но обычно те нищие рабочие. А тут полукровка при дворе, причем на такой важной должности!

– Лучше бы я и правда не знал о том, кем явлюсь, – покачал головой Эшер, он положил руку на грудь и сжимал свой амулет сквозь одежду. – Понимаю, почему Старлот хотел скрыть от меня эту правду. Потому то она горькая, и не дает ничего хорошего. До недавнего времени я чувствовал себя изгоем, которому грозит смерть, стоит мне упомянуть о своей крови. А потом убедился, что не зря боялся. Стоило сказать правду в глухом лесу вдали от цивилизации, но даже так я подверг нас с тобой опасности. Нет, смерти.

Он прикрыл глаза, вспоминая Норберта. Я сглотнула, в памяти всплыл этот кошмар, будто пришедший из фантазий параноика – одинокий дом вдали от мира, в котором живет безумный маньяк, ставящий опыты.

– Это все позади, – я положила руку ему на плечо и чуть сжала. – Ты не зря открылся мне, Эшер. Я ни на секунды не верю в этот вздор с проклятой кровью.

– Ты просто удивительный человек, Айрин, – тепло улыбнулся он, положив свою руку на мою. – И мне сильно повезло встретить тебя.

– Да ладно тебе, – мое лицо залило краской. – По-моему я тот еще источник проблем. Прости меня еще раз за то, что я сгорела от ярости.

– Что было – то было. Забудь, – он мягко сжал мою ладонь. – Подумай лучше о будущем. Что нас ждет? Мы, кажется, стали врагами государства.

Я пожала плечами.

– Уже ничего не поделаешь. Скорее всего, будем спасать наше королевство от королевы, даже если придется делать это помимо его воли.

Я вдруг засмеялась. Это звучало абсурдно, но было правдой. Я помню, что сказала Хранительница. Чувствую себя ответственной за эти камни. Как Нералида уничтожила молодильные яблоки, так и я уничтожу камни. И пускай это может вызвать гнев пантеона, предков или мира, я считаю, что должна поступить именно так.

– Значит, хочешь стать безвестным героем? – спросил Эшер, склонив в голову. В его голосе чувствовались как нотки веселья, так и горечи.

– Не хочу, – качнула я головой. – Просто я должна завершить эту историю. Я знаю правду, и не могу на нее закрыть глаза.

– Долг перед человечеством? – улыбнулся он одними лишь губами. Я покачала головой.

– Нет, скорее долг перед самой собой. И Нералидой. И всеми, кто погиб за это. Пускай, все это будет не напрасно…

– Долг перед мертвыми и перед самой собой, – кивнул Эшер, и произнес задумчиво. – А если это займет всю жизнь? Или придется умереть? Или пожертвовать чем-то дорогим? Ты и на это пойдешь?

Я неотрывно смотрела на Эшера, пытаясь выложить произнесенные его слова в своей голове.

– Не знаю. Я уже должна была умереть пару-тройку раз, но всегда оставалась жива. Словно я должна довести дело до конца…

– Может быть, – кивнул Эшер, его синие глаза были направлены в никуда.

А я вдруг вспомнила слова из другого мира. Слова, похожие на оседающую пыль, хранящую память о том, что случилось давным-давно.

«Боюсь, что это будет несоразмерная просьба. И все же… Если вдруг придет очередной конец света – помоги нам».

Кристен, дочь жрицы Титании. Она мне помогла за чертой. Если дочь жрицы погибает по воле несчастного случая, то служит Титании до часа конца света. И вдруг до меня дошло, что ее смерть могла быть совершенно не случайной.

«Она сама выбирает, кто будет ей служить, и убивает?» – подумала я, и по коже побежали мурашки. А что, если кто-то так же избрал меня и ведет к своеобразному жертвенному алтарю?

«Ну нет, я сама выбрала эту дорогу. Я это делаю, потому что таков мой характер, и это только моя воля» – твердо я сказала себе. И сама же ответила:

«Ну, если тебе так приятнее думать, то да…»

Я покачала головой. Нет, не собираюсь я ничем жертвовать. Я просто помогу не случиться апокалипсису, как обещала Кристен. Конца света не будет, если я уберу слагаемое в виде мощного орудия в руках не самого добропорядочного человека. Думаю, этого будет достаточно.

– Айрин, – окликнул меня Эшер.

– Да? – я посмотрела на него, отгоняя прочь мысли.

– Помнишь стихотворение? Все беды пройдут со снежной пургой…

– И вместе всегда я буду с тобой, – улыбнулась я.

– Ловлю тебя на слове, – сказал он, и в его глазах блеснул свет, заставляющий сжаться сердце. В это мгновение я поняла, что не смогу полюбить кого-то так же сильно, как его.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Полностью стемнело, и мы почти что валились с ног от усталости. Какое-нибудь зелье прилива сил сейчас было бы как нельзя кстати, но у нас ничего не было, кроме коры, которую уже даже я согласилась взять пожевать, лишь бы немного притупить чувство голода и усталости.

– Выбор небольшой – идти дальше, или спать прямо здесь, на холодной осенней земле, – повторил Авеликус, когда мы в очередной раз начали отставать. Сам он не сказать, что выглядел бодрым. Все-таки учинил взрыв ворот, пережил рану рядом с сердцем, а после почти двенадцать часов шел пешком. Ривален тоже выглядел неважно. За последние несколько часов ничего не говорила, даже не хмурилась.

– Огонь разжигать нельзя, – согласился Эшер, – мы ушли далеко, но нас могут искать уже повсюду.

Это правда. Мы ушли глубоко в лес, иногда нам попадались заброшенные лагеря беглых преступников или браконьеров, но мы не останавливались. Сейчас я жалела, что мы не одолжили хотя бы спальник, дырявый в трех местах. А за кусок хлеба я была готова опять переместиться за черту и пожить там один день.

– В любом случае, мы почти пришли, – покачал головой Авеликус. Он остановился, чтобы посмотреть на ветки, затем указал рукой налево. – Пойдем здесь. Через полчаса доберемся до места.

– Слава Элипсоне, – проворчала Ривален, и зевнула.

Мы продолжили идти, и прошло еще чуть больше, чем обещанные полчаса, прежде чем Авеликус снова остановился и задрал голову. Я думала, он снова будет определять сторону света, чтобы выбрать путь, но вместо этого он произнес сложную фразу на языке древних.

Где-то треснула ветка, и через мгновение перед нами появились две фигуры. Безусловно, это были древние.

Первая была девушка. Такая же стройная, как Ривален, но чуть ниже. Из-под зеленого капюшона выбилось несколько прядей волос. Лица не было видно из-за темноты. Вторая фигура была мужской – более высокой и широкой в плечах.

– Наконец-то вы прибыли. Я уже начала волноваться! – сказал довольно приятный женский голос. Девушка шагнула навстречу и стиснула в объятьях Ривален.

– Да-да, пришлось немного задержаться. Этот чудак, – она кивнула в сторону Авеликуса, – взорвал ворота…

– Потому что ты забыла про название награды и аллергию! – напомнил Авеликус.

– Я бы выкрутилась… – Ривален была готова начать по новой тот же самый спор, как из-под капюшона мужской фигуры раздался негромкий кашель.

– Кхм, может представите нас нашим новым друзьям?

Ривален и Авеликус еще раз переглянулись. Из-за темноты, к сожалению, не удалось разглядеть всех оттенков их эмоций.

– Познакомьтесь. Наш потерянный брат Эшер, его спутница Айрин, а этот здоровяк – наш телохранитель Алан, – судя по голосу, Авеликус улыбался.

– А я Сайрус, но вы меня и так знаете, – устало сказал мой брат, подходя к древним ближе. – И мы ужасно хотим спать и есть.

– Тут недалеко до Лигнесы, не переживай, – сказала древняя, затем обратилась к нам. – Меня зовут Дизгария, а это, – она кивнула в сторону второго древнего, – Риливикус. Очень рада, что вам удалось вернуться домой. А теперь пойдем, Хеленикус вас заждался.

– Хорошо, что заждался, но он нас сначала покормит? – Ривален не скрывала усталости.

– Да, он наверняка отложит насущные вопросы на утро, – подал голос древний по имени Риливикус. – Скажем прямо, если бы вы пришли еще до захода солнца, до вас бы встретили более… эм… помпезно.

– Да, обсыпали бы рябиной и боярышником, – хмыкнула Дизгария, затем кивнула нам. – Не будем стоять. Риливикус, веди их, а я пойду чуть сзади. Посмотрю, нет ли хвоста.

– Был бы хвост, нас бы уже здесь не было, – покачал головой Авеликус. – Этим людям нет дела до Лигнесы, только до этих двух людей, – сказал он, имея в виду нас с Эшером.

И все-таки древняя осталась, а мы последовали вперед, за встретившим нас Риливикусом. Пока мы шли, я поинтересовалась у Авеликуса.

– Кто такая Лигнеса?

Авеликус негромко усмехнулся и покачал головой.

– Не кто, а что. Это название нашей деревни. И почему всем людям кажется, будто бы это чье-то имя?

– Так и хочется сказать, что Лигнеса – это наша королева древних, – хмыкнула Ривален, а затем добавила зловеще. – Ей мы приносим кровавые жертвы каждый год, и сегодня как раз такой день. Вам очень повезло, человеки, ведь ваша кровь пойдет на жертву нашей великой и могущественной Лигнесе!

Она посмотрела на наши непроницательные лица и вздохнула.

– Эффект был бы лучше, если бы ты не сказал им сразу, что Лигнеса – это название деревни.

– Вы, кстати, все равно же приносите в жертву людей, – вспомнила я Норберта. – Или скажешь, что это все придумали «человеки»?

– Иногда да, приносим, – кивнула легко Ривален. – Особенно розовощеких магичек, задающих много вопросов.

– Риваленрия в своем репертуаре, – тихо засмеялся Риливикус. – Мы уже давно не приносим в жертву людей. Но мы все слышали о том случае пару недель назад, как вы напали на соседнее племя во время обряда. Это скорее была традиция кровной мести. Вы же знаете, скольких наших убил этот сумасшедший?

Я опустила глаза и грустно пробормотала.

– Да уж, знаем… Простите, что так вышло.

– Нам то что? – откликнулся Авеликус, его голос был веселый. – Вы не нас обидели, а наших соседей. Отсталых, если быть честными…

– Авеликус! – окликнула его Ривален. – Не называй наших братьев отсталыми в присутствии людей!

– Да там одни старики и дети. Настоящие, сильные духом, ушли за Хеленикусом. Поэтому я могу презирать оставшихся, и пусть все об этом знают.

Я перестала слушать, о чем говорит Авеликус и обратила внимание на окружающую природу. Лес изменился. Деревья стали выше, их кроны – более густыми. Повсюду слышались песни ночных птиц. По дороге мы прошли мимо колонии светлячков, и я восхищено ахнула. Никогда не видела живых светлячков.

– … Что по поводу названия, – вдруг обратился ко мне Авеликус. – мы сами не знаем, почему нашу деревню называют именно так. Возможно, это действительно когда-то было именем, а может просто словом, значение которое давно утеряно в веках. Самое главное, что мы действительно надеемся, что вам наше поселение придется по душе. Мы гораздо гостеприимнее, чем может показаться.

– Во всяком случае, если вас действительно пригласили. И если вас пригласил Хеленикус, – заметил Риливикус.

Скоро мы подошли к частоколу, вокруг которого поросли заросли и трава. Рядом с деревянными воротами росло дерево, на котором было несколько построек. На одной из них сидел древний, который наблюдал за воротами.

– О, а вот и вы! – радостно подал голос страж. – В его руке был факел, и мы легко разглядели усыпанное веснушками лицо, которое скорее принадлежало юноше, чем мужчине. – А где Дизгария? – нахмурился он.

– Я здесь! – внезапно рядом появилась древняя. Я вздрогнула. И как у нее получилось так тихо подкрасться? – Лес спокоен, чужаков нет.

– Слава Элипсоне, – радостно выдохнул страж, затем крикнул кому-то за воротами. – Открывай!

Деревянные ворота перед нами открылись. Они были не очень внушительны, их мог легко сломать воинственный отряд, но все-таки он создавал приятную иллюзию безопасности. За воротами простиралась дорога в деревню, и я очаровано вздохнула.

Я совсем иначе представляла себе это место, Лигнеса поражала воображение. Маленькие деревянные домики выглядели крепкими, хоть и проще тех, что встречаются в наших деревнях. У многих были открыты двери и мог отсутствовать пол, но они не выглядели жалко, скорее красиво. Повсюду горели фонарики, сделанные из, как я потом узнала, несгораемого дерева. Дорожка была прямая и аккуратная, и она вела прямо в центр деревеньки, к колодцу. Колодец тоже был деревянным, но крепким. За ним на возвышенности стоял самый красивый дом в этой деревне. Он начинался у подножья высокого дерева, и маленькие постройки шли по нему прямо вверх.

– Дом собраний, – не без гордости объявил Риливикус, увидев восторг на наших лицах. – Здесь живет наш вождь и шаман в одном лице, Хеленикус. Обычно шаманы вождями не становятся, но Хеленикус исключение. А вот, кстати, и он!

Древние, что шли с нами, радостно подбежали к древнему, стоявшему у дверей дома собраний, как маленькие дети подбегают к отцу. Это выглядело так необычно и странно. В свете фонариков мы смогли разглядеть его лицо. Усеянное морщинами и татуировками серое лицо, но необычайно доброе и улыбчивое. Когда он улыбался, морщинки в уголках его глаз становились очень глубокими. Его поседевшие волосы были заплетены в сотню тонких косичек, достававших ему до пояса. Одежда на нем была скромная, что-то между тогой и небрежно сшитой селянской одеждой, и стоял он босиком. Но, не смотря на все это, чувствовалось, что он тут самый главный.

– Рад вас видеть, очень рад, – говорил он, поочередно похлопав каждого древнего по плечу. Ривален украдкой утерла слезу, выступившую на щеке. – Я слышал взрывы. Кажется, не все прошло по плану, так?

Он сочувственно улыбнулся Ривален, и та покачала головой.

– Вообще все пошло не так…

– Но ничего, главное, что вы справились, – он снова улыбнулся Ривален, затем перевел глаза на нас. Я замерла под его взглядом, затем посмотрела на Эшера. Он даже боялся выдохнуть. Стоял, набрав полные легкие воздуха, и ждал чего-то. Хеленикус подошел к нам на встречу и протянул руку. Я пожала его руку, Эшер последовал за мной. – Вот вы и дома, оба. Наконец-то. Очередное звено замкнулось.

Я не стала уточнять, о каком звене он говорит, не долго я обдумывала и слова о «доме». Мне почему-то это совсем не резануло ухо, показалось естественным.

«Да, я дома…» – подумала я, и на душе разлилось тепло. Где-то здесь были мои родители и братья, и моя душа тянулась к ним.

– И ты, полувеликан, – Хеленикус остановил взгляд на Алане, который старался не привлекать внимания. – Я видел тебя во снах, но не думал, что встречу так скоро. Добро пожаловать, можешь чувствовать себя как дома.

– Да, я… – Алан несколько растерялся, но потом улыбнулся. – Спасибо.

– Вы все устали с дороги, – Хеленикус снова обратился к нам. – Думаю, время для знакомства и обсуждения дальнейших планов мы оставим на завтра. А пока я попрошу подготовить для вас еду и постель. Вам нужно хорошо отдохнуть.

– Спасибо, – поблагодарила я Хеленикуса, – но прежде, можно сначала мне увидеться с родителями?

– Да, конечно, – кивнул древний. Он округлил глаза, на его лице читалось «как же я забыл». – Сайрус, проводишь сестру?

– Разумеется, – кивнул брат, и кивнул мне. – Пойдем. Вряд ли они спят. А если и спят, то не расстроятся, если мы их разбудим.

Я посмотрела на Эшера, тот улыбнулся мне.

– Ступай, я хочу тут пока прогуляться.

Чувствовалось, что нам обоим предстоит встреча со своей семьей.

Оказалось, что мою семью разместили в гостевых покоях в доме Хеленикуса, внизу великолепного дерева. Им могли предложить комнаты и получше, но, как сказал Сайрус, мама отказалась, потому что боится высоты.

Как оказалось, они не спали. Первыми мы повстречали Мартина и Энтони, которые играли в какую-то настольную игру с маленькими фигурками на доске с одним ребенком древних. Это был мальчишка с большим родимым пятном в виде желудя на щеке. Мартин заметил меня первым, чуть не перевернул доску, когда подбежал ко мне.

– Айрин! Айрин вернулась! – весело закричал мальчик и так сильно стиснул в объятьях, что я испугалась, что сейчас хрустнет позвоночник.

– Айрин! – Энтони, что был слегка постарше, тоже не удержал восторга, и подбежал ко мне, пытаясь обнять. Мне показалось, что в объятьях младших братьев больше не смогу дышать.

– Ну же, не наваливайтесь так на сестру! – услышала я голос и повернула голову. Увидела родителей, и больше уже ничего не видела из-за слез.

– Мама! Папа! – сказала я, и, не сдерживаясь, заплакала от счастья. – Я рада, что вы в порядке.

– А мы как рады, – ответил отец, и тоже подошел, чтобы обнять. Сайрус и мама присоединились к нам, и мы так стояли долго-долго. А потом до утра (усталость как рукой сняло) делились друг с другом историями о том, что удалось нам пережить. Одна древняя принесла нам еду, чай, и, специально для меня, теплый плед.

Когда дошла история до взрыва тюремной башни, Мартин изумился.

– Сайрус, это ты сделал? – округлил глаза мальчик.

– Нет, ты что! – засмеялся Сайрус. – У меня бы сил не хватило.

– А тогда что это было? – затаив дыхание, спросил Энтони.

Я вздохнула, и рассказала им про хранительницу, и про камни. В общем, я практически ничего не утаила, избежала только некоторых деталей, чтобы не волновать родителей еще сильнее. Например, промолчала про голову. Лучше бы это и вовсе забыть.

– Бедная моя доченька, – мама не сдержалась и заплакала, – столько натерпелась. Кто бы мог подумать, что эта королева такая жестокая женщина. Еще и Нералиду убила…

Отец положил матери руки на плечи и приобнял.

– Ничего. Айрин с ней справиться. Правильно же?

Я кивнула. Мама недоуменно посмотрела на меня.

– Собираешься с ней и дальше бороться? – она покачала головой, помешивая ложкой давно остывший чай. – Это невозможно. Она правит народом, она колдунья, еще и завладела этими… камнями. Ты погубишь себя.

Я тяжело вздохнула, отпила остывшего чая, и покачала головой.

– Я решила, что не буду останавливаться. Для меня самое главное, чтобы вы были в безопасности. Простите, что пришлось разменять жизнь в столице на лес.

– А мне тут нравится! – воскликнул Мартин. – Не нужно ходить в школу. И дети тут гораздо лучше, чем с нашего района.

– Ты забыл, что сказал этот главный? Ты все равно будешь учиться, – покачал головой Энтони. Он из всех нас больше всех любил читать, даже больше, чем я. – Древние тут не бездельничают, а работают. Одних учат охоте, других – строительству. А есть еще шпионы…

– Я буду шпионом! – весело отозвался Мартин. Для него все происходящее казалось игрой.

– Ну уж нет, мне достаточно, что мои старшие дети участвуют в каких-то невообразимых вещах, – покачала головой мама.

– Тогда я помогу Мервину вернуть его графство, – не унимался Мартин.

– Мервин и Каро тоже здесь? – вспомнила я про графских детей.

– Да, Каро. И Мартин в нее втюрился, – усмехнулся Энтони, а Мартин покраснел.

– ЧТО? Ничего подобного! – закричал младший брат. Мама шикнула:

– Тише, здесь в это время уже спят, даже такие совы, как мы. Кстати, и нам пора ложиться.

– Верно, и Айрин нужно отдохнуть, – поддержал отец, затем посмотрел на меня. – Ты стала такой взрослой. И ты, Сайрус, тоже. Я рад, что воспитал смелых и умных детей.

– Я надеюсь, что второго все-таки больше, чем первого, – пробормотала под нос мама. Но она не сердилась. Она тоже гордилась нами, как Сайрус и предсказывал.