Текст книги "Когда обрушилось небо (СИ)"
Автор книги: Kellerr
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
– Метр и восемьдесят восемь сантиметров, – поправил он.
– Неважно, – махнул рукой Ривай. – Вы для меня одинаковые – на всех снизу вверх приходится смотреть. Так вот. Если вздумал себя пожалеть – иди к психологу, или к Ханджи, наконец. Тебя выслушают, да таблеточки пропишут, станет легче. А после секса со шлюхой легче не станет – только пустота, да и денег из тебя вытянет.
Он прикусил губу. Редко когда хотелось высказать свою точку зрения, но сейчас был именно такой момент. Ривай ненавидел, когда кто-то выглядел жалко. Тот, кого он знал. В силу характера он не был способен утешить человека, помочь советом. Да и с Эреном получилось по-глупому просто – тому хватило подставленного плеча.
Обнимать Эрвина Ривай не планировал не потому, что не мог, а потому, что тому это не было нужно.
– Пробовал? – с усмешкой спросил Эрвин.
Ривай не стал кривить душой:
– Пробовал. Отвратительное занятие.
– По тебе не скажешь.
– Я не всегда жил на улице, знаешь ли. Были другие времена, были деньги, был дом. Никто не рождается бездомным.
– Ты никогда не говорил о том, что было… до, – Эрвин стряхнул с сигареты пепел.
– Потому что это в прошлом. Зачем говорить о том, чего уже никогда не вернёшь.
– Жалеешь?
Вопрос поставил Ривая в тупик. Он никогда не позволял себе задаваться подобным вопросом, поэтому и ответа у него не было.
– Нет, наверное, – уклончиво сказал он. – Меня устраивает то, что есть сейчас. Хотя жить с Ханджи под одной крышей – то ещё удовольствие.
– Поверь, так лучше.
– Иногда мне кажется, что это дурацкое правило – по жизни вдвоём – ты выдумал только из-за своей прихоти, а не из-за соображений безопасности.
– Как сказать, – Эрвин еле заметно склонил голову.
Ривай вспомнил первое впечатление о Ханджи. Оно было полностью отрицательным, и он даже подумать не мог, что Смит сделает их напарниками. Поначалу Ханджи показалась ему совершенно глупой несносной женщиной, с громким голосом, с неаккуратной причёской и в странной одежде. Неужели она вообще как-то существовала в человеческом обществе? Оно ведь не терпит таких, рано или поздно выбрасывая на обочину.
«Она неправильная, и ты неправильный, Ривай. Так в чём разница?» – гадко шептал внутренний голос.
– Вы работаете вместе. И живёте, соответственно, тоже. Итак, адрес проживания… – объявил тогда Эрвин, и Ривай решил, что ослышался.
Ханджи тем временем сразу подскочила к нему, представилась и без умолку начала о чём-то болтать.
Конец света.
Безысходность.
Какого чёрта он вообще здесь делает?..
Первый месяц дался очень тяжело. Бесконечные смены в разное время были для Ривая привычными, ведь раньше он частенько предпочитал не спать ночами, отсыпаясь днём. Но наличие в соседней комнате Ханджи делало это совершенно невозможным, поэтому Ривай заимел привычку уезжать в кинотеатр, покупать два билета на два фильма подряд и мирно высыпаться под монотонный грохот колонок. Усталость была такая, что ему уже ничто не мешало.
Первое впечатление пришлось изгонять долго и муторно.
Во-первых, Ханджи была хорошим собеседником в разговоре один на один. Они заимели привычку подолгу сидеть на балконе вечером выходного дня, разговаривая об абстрактных вещах. Но она понимала, чувствовала, советовала. Образ Ханджи как «глупой и несносной» постепенно превратился в маску, которую легко можно было снять.
Во-вторых, Ханджи умела прикрывать спину. После нескольких опасных происшествий Ривай понял, что этой женщине можно доверить свою жизнь, если того потребуют обстоятельства.
В-третьих, с Ханджи можно было быть собой.
Ривай не раз вспоминал ту пьяную ночь, когда они едва ли не переспали. Целовалась Ханджи агрессивно, напористо. Она никогда не говорила о том, кто ей на самом деле нравится – девушки или парни, однако по тому, как она предпочитала вести за собой, Ривай склонялся к первому варианту. Впрочем, Ханджи никогда не упоминала вслух о своём влечении к женскому полу. Обычно она хлопала Ривая по плечу, эмоционально восклицала и невежливо указывала пальцем на какого-нибудь парня, говоря при этом: «Смотри, какой офигенный!». Но в её понимании привлекательным должно было быть не лицо или фигура, а какая-нибудь странность. Например, читаемая газета о паранормальных явлениях, ярко-оранжевые кроссовки наряду с деловым костюмом, ирокез на голове.
Ривай давно привык к такой Ханджи. Он знал, что такое поведение не более чем способ выживания. На собственном опыте он убедился, что Ханджи может быть серьёзной, может здраво воспринимать ситуацию и даже говорить дельные вещи, но для большинства людей она именно та, какой Ривай видел её в самый первый раз.
Так легче жить. Так легче выживать.
Он и сам прекрасно понимал её, ведь в какой-то момент и ему пришлось отгородиться от мира, научиться вести себя. Выбор, прямо противоположный Ханджи – закрытость и грубость. Но, быть может, именно поэтому они уравновешивали друг друга.
– Сегодня была ещё одна самоубийца, – прервал размышления Ривая Эрвин. – Прыгнула с моста на железнодорожный путь, под поезд.
– Вам бы Йегера туда. Он неплохо разговаривает с такими.
– Это ведь он спас тогда Хисторию?
– Он, – кивнул Ривай. – Они о чём-то долго болтали, но эффект последовал хороший. У парня талант.
– Смотрю, он тебя впечатлил.
– Не то чтобы… но что-то в нём есть.
– Много разговаривали?
– Нет, – Ривай решил не вдаваться в подробности сегодняшней встречи. – К тому же дело с ним и Кирштайном пока не имеет смысла. Без новых зацепок всё бесполезно, мы не полиция и вряд ли сможем сложить пазл без недостающих деталей.
– Раньше тебя не особо волновали рамки закона.
– Я не собираюсь лезть в дерьмо, если не знаю, чьё оно, уж извини.
– Я тебя и не заставляю.
Ривай замолчал.
Сколько уже он здесь работал? Четыре, пять лет? Или шесть? Он никогда не считал, потому как не думал, что задержится здесь надолго. Эрвин Смит вытащил его с улицы, дал крышу над головой, заставил работать и вносить вклад в общество. Ривай никогда не стремился стать значимой ячейкой – ему попросту было наплевать на всех, кроме себя. Пока он мог ходить, мог достать еду и выжить, остальное его не волновало.
– Собираешься сделать перерыв? – после заминки спросил Эрвин.
– Кирштайн переводится в университет Йегера. Может быть, тогда что-то сдвинется с места. А пока пусть развлекаются сами.
– Не боишься, что за это время что-то случится?
– А чего бояться? Они мальчики взрослые, смогут разобраться самостоятельно. К тому же у Йегера есть мой номер.
Эрвин кивнул, видимо, отмечая что-то про себя.
– Дело твоё. А теперь, будь любезен, забрось меня домой.
***
Эрен просидел в гостях у Ханджи до самого вечера. Сначала она несколько раз пыталась заставить его перечитать писанину Жана, но Эрен, глядя на строчки, постоянно отнекивался, так как прочитал всё ещё в ресторане. Ничего занимательного и полезного в жизни матери Жана Кирштайна он не нашёл, да и вряд ли найдёт после десятого прочтения. В конце концов, они даже жили в разных городах, какая тут может быть связь?
Ханджи, убедившись, что от Эрена больше ничего полезного не добиться, переместилась из кухни в зал, где достала из шкафа упакованную в потрёпанную коробку игровую приставку.
– Будешь? Иногда рубимся с Риваем по вечерам, когда выдаются особо скучные дни, – пояснила она.
Ривай играет в приставки? Немыслимо.
– Буду, – кивнул Эрен, устраиваясь на диване.
Он попытался представить, как Ривай с непроницаемым лицом остервенело жмёт на кнопки геймпада, тихо матерясь сквозь зубы, и едва не рассмеялся. Нет, такого просто не может быть. Такие люди не убивают рисованных монстров с помощью геймпада
, сидя на диване рядом с полуголой женщиной.
В тот момент Эрен подумал, что плохо знал Ривая. В общем-то, он вообще ничего не знал об этом человеке, кроме нескольких десятков мелких наблюдений, которые он записал в тетради, а после засунул её вглубь ящика письменного стола.
Мы говорим о совершенно разных вещах, сказала Ханджи.
Время покажет.
Когда-нибудь поймёшь.
Поймёт ли? Эрен не хотел понимать. Вернее, не хотел расставлять по полкам тот хаос, что творился в голове – слишком уж много усилий для этого требовалось.
– Ривай сказал, что если ты не найдёшь связи, то всё это бесполезно. – После почти двухчасовых стрелялок на экране высветилась надпись «game over», и Ханджи откинулась на мягкую спинку дивана, издав разочарованный стон.
– Здесь нет связи, – Эрен отложил геймпад. – Какая связь может быть между мной и Жаном? Или между нашими матерями? Никакой. Здесь какая-то ошибка.
– И ошибка в том, что тебе подложили тот конверт с пулей?
Эрен посмотрел на Ханджи. Внутри что-то надломилось: он только что хотел сдаться, но простой вопрос безжалостно отбросил его в самое начало пути.
– Тебе никогда не хотелось обратиться в полицию, Эрен? У них больше возможностей.
Он отрицательно покачал головой.
– Ты не договариваешь.
Он снова оставил фразу без ответа.
– Что-то тебя останавливает, – Эрен заметил её пристальный взгляд, но только продолжил смотреть в сторону.
Время постепенно подводило вечер к переходу в ночь. С открытого балкона дул прохладный после дождя ветер, и Эрен думал о том, что дожидаться Ривая сегодня бесполезно. Завтра предстоит рабочий день, поэтому засиживаться допоздна с Ханджи – плохая идея. Сегодня произошло слишком много всего, он перенервничал и явно устал. Отдалённо Эрена беспокоила мысль, что он совершенно не представлял, где здесь находится остановка и автобус с каким номером ему предстоит ждать.
– Я лучше пойду, – сказал он.
– Эй, – окликнула его Ханджи. – Только не вздумай пропадать. Не знаю, что у тебя за проблемы, но если не хочешь разговаривать со мной – поговори с Риваем.
«Которого вечно нет, когда нужно», – зло подумал Эрен, но вслух ничего не сказал, предпочтя подавить эмоции в себе.
***
Когда он добрался до общежития, уже полностью стемнело. Пришлось около получаса ждать нужного автобуса, пока не выяснилось, что номер сменился. В салоне почти никого не было – лишь пара старушек да несколько заработавшихся допоздна трудяг. Эрен отличил их по костюмам и портфелям. Сам он устроился сзади, воткнув наушники и впервые за долгое время ощущая умиротворение в транспорте.
Около общежития его ждал сюрприз. Чёрный автомобиль, припаркованный напротив входа, заставил Эрена замедлить шаг и насторожиться. Он не сразу рассмотрел лицо Ривая на водительском сидении, но когда убедился, что это он, подошёл к машине и заглянул в открытое окно.
– Что вы здесь делаете?
– Заехал по пути. Ханджи сказала, что ты улетел домой, вот и решил убедиться, что ты добрался живым.
– Не смешно, – нахмурился Эрен. Да и сколько можно проверять? Не маленький ведь. – И это вам не по пути.
– Пришлось отвезти напившегося друга из бара, так что по пути.
Эрен сдался, пожав плечами. Откуда ему знать, что делал Ривай целый день после того, как уехал под предлогом срочного дела.
– Садись, – он наклонился, открыв дверцу со стороны пассажирского места. – Поговорим.
Поколебавшись, Эрен решил, что идея весьма неплохая, к тому же у них действительно имелся незаконченный разговор. Поёрзав и устроившись удобно, он украдкой посмотрел на Ривая. Тот выглядел уставшим.
– Извините.
– За что?
– За то, что повёл себя сегодня некрасиво.
– Ты хотел сказать – по-девчачьи?
Эрен задержал дыхание, силой воли пытаясь заставить себя не краснеть, но прекрасно знал, что кончики ушей уже порозовели – это выдал насмехающийся взгляд Ривая.
– Я не!..
– Забей. Молчать у тебя получается лучше, чем говорить. Ты слишком часто пытаешься откреститься от правды.
Они просидели ещё несколько минут.
– Разберись с Кирштайном. Ты ведь в курсе, что он переводится?
– В курсе. Ханджи сказала, – Эрен стал мрачнее тучи.
– Тогда остальное за тобой. Если что-то накопаешь, то позвонишь.
Эрен сразу вскинул голову, с недоверчивостью посмотрев на Ривая.
– Но звони по делу и желательно не по ночам.
Внезапный обрыв связи со стороны Ривая сменился робкой надеждой. Испытав панику, Эрен нервно сжал кулаки, вдруг осознав, что не желает отпускать его так легко.
– А мы можем… встретиться просто так? Ну, то есть, без разговоров о Жане, «деле», Фрайхайт, работе. Я подумал, что… – Эрен набрал в грудь воздуха, и его взгляд бегал из стороны в сторону по лобовому стеклу. – Было бы неплохо.
Когда он осмелился повернуть голову, то вздрогнул, потому как Ривай пристально смотрел на него. И тогда Эрен оглох. Сердце застучало так громко, что он не слышал даже своего дыхания.
– А я-то считал, что твой взгляд выражает что-то другое, – выдохнул наконец Ривай.
– Взгляд?
– Да, взгляд. Я ведь говорил, что по твоему лицу можно многое понять? Если нет, то говорю сейчас.
– Если вам неприятно… – тут же спохватился Эрен, но Ривай его перебил:
– Я не говорил, что мне неприятно. Меня это не смущает. Меня смущает то, что ты смотришь так именно на меня. Странный выбор.
И Эрен был с ним полностью согласен. Странный. Да и не выбор это вовсе, а… стечение обстоятельств. Если уж быть до конца честным, то Эрен не хотел принимать то, что ему нравится мужчина. Нравится в полном смысле этого слова. От осознания того, что большинство людей считают такое ненормальным, становилось неуютно. Ему сразу казалось, что люди начинали коситься на него, будто читая мысли, шептаться за спинами и тыкать пальцами. Всё это напоминало Эрену ощущения после похищения, когда он уже вернулся домой. Хоть и было решено держать всё в тайне, где-то глубоко внутри Эрен понимал, что изменения в поведении заметны, а значит, обязательно поползут слухи.
Он разрывался между желанием сдаться и признать, что ему не просто хорошо рядом с Риваем, и желанием кивнуть, развернуться и уйти, чтобы никогда больше не пересекаться с этим человеком.
Ривай, видимо, заметил его внутреннюю борьбу, потому как первым продолжил.
– Давай так, – уклончиво предложил он. – Ты не выглядишь полным влюблённым придурком, поэтому я советую тебе дожить остаток лета без меня и Фрайхайт в частности. Тебе нужно переварить всё это, а не смотреть каждый раз на меня… так.
– А что потом? – чуть ли не шёпотом спросил Эрен.
– Посмотрим по ситуации, – честно ответил Ривай. – Ты меня в тупик ставишь. Я ведь говорил про стабильность, а ты всё портишь. Я не люблю что-то менять, тщательно всё не обдумав, и тебе советую поступить также.
– А как же тот разговор? Ну, про похищение… Я думал, вы начнёте с него.
– Ты не готов обсуждать это, – Ривай отрицательно качнул головой. – И я не собираюсь вытаскивать из тебя слова клешнями. До тех пор, пока ты не будешь уверен.
Эрен просиял и улыбнулся. С души упал тяжёлый груз, хотя поначалу он был в смятении из-за того, что Ривай так легко влез ему в сердце и вытащил оттуда сомнения наружу. В каком-то смысле Эрен был рад, что выдал себя эмоциями, поэтому с наслаждением вздохнул, чувствуя сладкий привкус.
========== Глава 13. ==========
Утром следующего дня, как только Эрен взял в руки телефон, все мысли о Ривае тотчас улетучились из головы. Наконец-то прислал смс Армин. Он сообщал, что возвращается уже завтра – и больше ни слова. Эрен хотел было переспросить точнее, но решил, что указанного времени достаточно. В конце концов, если Армин не написал больше ничего, значит, всё закончилось так, как и предполагалось.
Весь день Эрен просидел в общежитии, уныло листая страницы в интернете и ни с кем не контактируя. Лишь к вечеру он позвонил на работу, попросив дать ему выходной на завтра.
Часть пути до аэропорта Эрен прошёл пешком, по привычке выбирая ту сторону улицы, на которой было меньше людей. Сейчас его мало волновали собственные страхи – он думал только о том, какой будет встреча с Армином. Что-то внутри предчувствовало перелом. Как только мысли невольно убегали к Риваю, Эрен одёргивал себя.
Нет. Армин. Армин сейчас важнее.
Когда же идти он устал и встал на остановке, позвонила мать. Эрен коротко поведал, что ничего особенного в его жизни не произошло, вот только друг возвращается, и прямо сейчас он на полпути к аэропорту. В голосе матери слышались тоскливые нотки. Эрен сразу понял – скучает, хочет, чтобы приехал. Он поинтересовался её здоровьем и узнал, что рана от пули уже зажила, остался только небольшой рубец, который тоже должен сойти.
Отец уехал на какой-то медицинский семинар в другой город, Микаса заходит к ней пару раз в неделю. Эрена насторожило, что мать вернулась в их дом, одна. А потом вдруг вздохнул и решил поинтересоваться:
– Ты никогда не слышала фамилию Кирштайн?
– Кирштайн? – повторила Карла, растягивая слоги. – Нет, даже знакомых таких не было.
– Ясно, – внезапная попытка обернулась крахом.
– А что случилось?
– Да ничего, просто… любопытно стало. Думал, это может быть как-то связано… неважно, забудь.
Аэропорт встретил гулом голосов, из-за чего у Эрена сразу разболелась голова. Отыскав свободную скамейку, он занял место с края и принялся ждать, облокотившись на колени.
Впереди предстоял целый месяц раздумий. Изменится ли что-то за это время, придёт ли он к какому-нибудь выводу? Эрен не знал и знать не очень-то хотел. В голове всё настолько перемешалось, что он уже не был уверен в своих чувствах.
– Эрен!
Он сразу вскинул голову, ища глазами обладателя голоса. Армин стоял среди быстро движущихся людей с чемоданами и махал ему свободной рукой. Эрен сразу отметил, что Армин сильно похудел: округлое до этого лицо стало угловатым, вырисовались скулы, а под глазами появились тёмные круги. Несмотря на это, Армин пытался улыбаться, хотя улыбка явно давалась ему с трудом.
Вскочив с места, Эрен метнулся к нему, маневрируя между людьми. Он понимал, что происходило что-то странное – страх перед толпой куда-то исчез. Не стёрся совсем, но отступил в потаённые уголки сознания, и из-за этого двигаться было куда труднее.
Эрен привычно обнял Армина, сжав его плечи, и вдруг отметил, что с Риваем было… не так. Пусть они почти одного роста, и в тот момент Эрену точно так же приходилось обнимать Ривая за плечи сверху, но в тот момент он чувствовал себя ведомым. Он чувствовал себя слабым и – впервые за долгое время – защищённым.
– Я уж думал, что и вовсе тебя не дождусь, – выдохнул Эрен на ухо другу, улыбаясь.
– Да я сам так думал, – голос Армина дрожал, – но в какой-то момент понял: какой смысл, если я буду сидеть в углу до конца лета, легче ведь не станет. Вот и решил вернуться один. Мама осталась там.
Эрен повернул голову; волосы Армина пахли чем-то цветочным и мягким.
– Всё в порядке. Здесь есть я.
– Там было так плохо, – сразу же залепетал Армин. – Кладбище… Ты когда-нибудь был на кладбище? Все эти цветы, венки и конфеты в подобном месте, в жизни ничего ужаснее не видел…
– Всё позади, – торопливо пообещал Эрен. – Скоро не будет времени вспоминать, начнётся учёба, зубрёжка, стопки книг и тетради с лекциями. Ты ведь любишь книги? В университетскую библиотеку недавно был завоз новых книг. Ах да, – он нервно хохотнул. – У меня теперь есть пропуск в Публичную библиотеку. Там выбор больше.
Армин отстранился, посмотрев на него с удивлением и подозрением.
– Ты что, записался в библиотеку? Сам?
– Ну, – он почесал затылок. – Даже не знаю, с чего начать.
– Долгая история? – мягко улыбнулся Армин.
– Да, – с облегчением вздохнул Эрен.
***
Дни покатились по наклонной. Первое время после возвращения Армина у Эрена было ощущение, что его друг стеклянный, поэтому непременно нужно относиться к нему с особой осторожностью, чтобы не разбить.
После возвращения в общежитие Армин предпочёл сидеть в комнате, выбираясь только за едой. Забравшись на кровать, он просидел несколько часов подряд с книгой в руках, а Эрен, тихонько сидя в своём углу, в конце концов выудил из ящика плеер с наушниками. В тот день они почти не разговаривали. Иногда Армин отрывался от чтения книги и уныло смотрел в окно, что заставляло Эрена верить его глазам, а не натянутой улыбке.
Когда же они легли спать, уже сквозь дрёму Эрен услышал скрип кровати, а после почувствовал, как со спины осторожно обняли. Распахнув глаза, он наткнулся на сереющую в темноте стену, слушая, как сопит рядом с ним Армин.
– Не могу уснуть. Извини, – прошептал он.
А Эрен ещё полчаса мучился тем, что привыкал к ощущению тепла за спиной.
Практически весь следующий день они провели в компании Райнера. Выловив их в коридоре, Райнер настоял на том, что нужно устроить небольшое празднование в честь возвращения Армина. Вопреки ожиданиям Эрена, он говорил достаточно деликатно и ни единым словом не задел горе, случившееся в семье Арлертов. Армин решил, что это неплохая идея, поэтому они договорились в следующие выходные Эрена поехать домой к Бертольду, потому как сидение в комнатках общежития уже порядком наскучило.
Отработка трёх дней вместо двух вылилась в то, что Эрену было совершенно некогда общаться с другом. Возвращаясь после рабочего дня, он только и делал, что падал на кровать, сразу засыпая. Впрочем, Армин совершенно на него не обижался, предпочитая валяться на кровати с книгой и кружкой горячего какао.
Тем временем Эрен, периодически натыкаясь в телефонной книжке на номер Ривая, отмечал, что мир словно специально не позволяет продохнуть и хорошенько всё обдумать. По возвращении в общежитие Эрен замечал странно-тёплый взгляд Армина, с нотками безмолвной мольбы, и ему становилось не по себе. Он знал, что другу сейчас требуется поддержка, однако что-то изменилось. В какой-то момент он почувствовал, что находиться с Армином в одной комнате стало тяжело. Раньше Эрен не замечал, чтобы, сидя за столом, они соприкасались коленями, чтобы при ходьбе сталкивались руками; утром Армин сонно смотрел на него, улыбался и отворачивался к стенке, ни слова не говоря. Сопоставив факты, Эрен списал всё на способ уйти от боли потери близкого человека и старался не реагировать на знаки.
К Бертольду они ехали вместе с Райнером, поэтому Эрен чувствовал неимоверное облегчение: быть может, общение с этим парнем пойдёт Армину на пользу, ведь Райнер, несмотря на устрашающе-накачанные мышцы, был довольно чутким человеком, способным выслушать и сказать несколько слов в утешение.
– Не помню, чтобы ты когда-нибудь ездил к нему в гости, – Эрен наблюдал за проносящимися мимо окон пешеходами, сидя в автобусе.
– Но я ведь и не докладывал тебе о каждом своём шаге.
Эрен, на мгновение задумавшись, кивнул.
– Тоже верно.
В конце концов, он сблизился с Райнером только в последние несколько недель, а вот за учебный год они едва ли перебросились парой слов.
Бертольд снимал квартиру в уютном райончике в центре города. Дома здесь были невысокими, но по внешней отделке и общему состоянию сразу можно было понять, что цены на жильё здесь зашкаливали. Райнер подвёл их к одному из таких домов, выполненному в бежевых тонах, однако кое-где (видимо, по дизайнерской задумке) были выкрашены яркие цветные квадраты.
Бертольд жил на шестом этаже. Куда их с комфортом доставил чистый, убранный лифт. После года проживания в общежитии такая чистота казалась Эрену чем-то сверхъестественным.
Мимолётом он подумал, что Риваю здесь бы понравилось.
Бертольд встретил гостей в белой рубашке с джинсами; кажется, он хозяйничал на кухне, потому как из квартиры доносился вкусный запах, из-за чего у Эрена сразу заурчало в желудке.
– Заходите, – Бертольд пропустил их внутрь. – Райнер, проводишь ребят в гостиную? Мне нужно кое с чем закончить.
– Опять играешься в домохозяйку, Бертольд? – расхохотался тот. – Мог бы так не утруждаться, заказать еду из какого-нибудь ресторана для тебя было бы проще.
– Я люблю готовить, – тот, казалось, даже смутился. – И мне совершенно не сложно…
– Ладно-ладно, – закивал Райнер, – можешь идти к своей плите, а я тут прослежу, чтобы ребята вели себя хорошо.
Эрен поймал его красноречивый взгляд, но в ответ нахмурился, давая понять, что совершенно не понял намёка, если он был.
Тише всех вёл себя Армин. Он тенью следовал за Эреном, в то время как Райнер сыпал историями о том, как они с Бертольдом иногда отрывались.
– Другого лучшего друга я себе и пожелать не могу. А вот если бы моим лучшим другом был Эрен, я бы повесился, – Райнер, весьма довольный своей шуткой, снова рассмеялся.
– Да что ты говоришь! Но ты не отказывался от моей компании последний месяц, гадёныш, – оскалился Эрен. – Знал бы, послал тебя в самый первый раз.
– Да я ведь шучу, – он изумлённо пожал плечами.
Неприветливо фыркнув, Эрен плюхнулся на диван, мучаясь от паршивого осадка. Почему же Райнер осторожно обходился только с Армином, а в его сторону позволял такие нелицеприятные высказывания? Хотя не он первый, не он последний.
Отвлечься получилось на изучение гостиной. В целом квартира производила безумно приятное впечатление: светлые обои, несколько картин с пейзажами на стенах, мебель, за которой явно ухаживали, и чистота. Ничего лишнего, всего по минимуму. Наверное, Эрен не отказался бы пожить в подобном месте, будь у него деньги.
Краем глаза он заметил, что Армин тоже вращает головой, рассматривая всё вокруг. Однако как только вернулся Бертольд, он выпрямился и уставился в пол, словно не желал глазеть на жилище при хозяине.
– Предлагаю сразу пообедать, пока курица не остыла…
– Серьёзно? Фирменная курица с овощами в духовке? Я не против начать именно с еды, – оживился Райнер.
– Тогда пойдёмте на кухню.
Армин за столом выбрал место у стены, забившись в самый угол и предпочитая помалкивать. Сегодняшняя встреча планировалась именно для подбадривания, но пока что Эрен не видел способа сделать это прямо сейчас. Разговаривали в основном Бертольд с Райнером – по их общению было видно, что они дружат уже достаточно давно. Несмотря на то что они были одногодками, Бертольд по поведению выглядел куда взрослее и опытнее. Эрен заметил, что в его речи нет слов-паразитов, да и в целом он грамотно строил предложения, чем производил приятное впечатление.
– Я бы не отказался, стань ты шеф-поваром какого-нибудь ресторана, – жуя, говорил Райнер. – От посетителей отбоя не будет.
– Родители считают, что сначала я должен окончить университет.
– Иди параллельно на кулинарные курсы, ты ведь можешь себе это позволить.
– Могу, – Бертольд снова смутился. Эрен сделал быстрый вывод, что ему не очень-то было удобно разговаривать о том, что имелось у него и не имелось у многих других. – Планировал начать с предстоящего учебного года…
– Вот и отлично. Если что, я буду приходить дегустировать блюда.
– Райнер! – воскликнул Бертольд, улыбаясь.
– Тебе лишь бы пожрать да мышцы накачать, – не удержался от сарказма Эрен.
– А вот и нет! Для полного счастья мне нужна ещё и девушка, – заявил он.
– Так что же ты сидишь тут, а не бегаешь по свиданиям?
– Я успеваю всё. И, надо сказать, девушка у меня есть на самом деле.
– Та злая кассирша из продуктового магазина? Бьюсь об заклад, ваши встречи заканчиваются наручниками, плёткой и латексом.
Лицо Райнера помрачнело.
– Завидуй молча, Йегер.
– Было бы чему завидовать.
– Ну уж точно не твоим свиданиям с каким-то мужиком.
– Это было не свидание! – в голос крикнул Эрен, запоздало поняв, что отреагировал слишком эмоционально. – Ты судишь о том, чего не знаешь, Райнер, и я бы на твоём месте просто промолчал.
– А я хочу высказаться, ну что ты сразу горячишься? Выбор есть выбор, но мне его не понять.
Бессильно сжав кулаки, Эрен прожёг Райнера взглядом, старательно игнорируя удивлённо воззрившиеся на него две пары глаз.
– Мне нужно в туалет, – бросил он, вскакивая из-за стола.
– Подрочить?
– Да пошёл ты!
Идея провести день именно в такой компании уже не казалась столь удачной. Захлопнув дверь, Эрен раскрутил кран и уставился на бурный поток воды. Впрочем, чего он ожидал? Что его поддержат? Вовсе нет. Да Эрен и не планировал выносить на всеобщее обозрение то, что творилось в душе.
Примерно через пять минут в дверь постучали.
– Эрен? Выходи уже, или твоя порция совсем остынет, – это был Армин.
И пока он придумывал вразумительный ответ, в дверь снова заколотили.
– Да выходи уже! Я же не хотел тебя обидеть, тупая ты башка! – теперь это был Райнер.
Немного поразмыслив, Эрен всё же встал с бортика ванной и открыл дверь. Райнер стоял прямо около стены, уперев руки в бока.
– Знаю я одного такого же придурка, Жаном зовут. У него тоже язык как помело, и ему постоянно хочется вломить, – мрачно сказал Эрен.
– А фамилия у него случайно не Кирштайн? – спросил Бертольд с кухни.
Эрен замер, повернувшись в его сторону.
– Ты его знаешь?
– Ну, если в мире существует только один Жан Кирштайн с «языком как помело», то это он, – пожал Бертольд плечами. Он единственный сидел за столом, продолжая невозмутимо есть.
– Так ты его знаешь?
– Не лично. Вернее, не совсем. Я знаю его друга Марко, от него и слышал про Жана. Один раз мы даже пересеклись, пару недель назад. Странный парень, вечно чем-нибудь раздражён.
– Я думал, он только на меня так реагирует.
– Не сошлись характером?
– Вообще не сошлись, – Эрен скривился. – А что за Марко? Это случайно не тот, из-за кого Жан решил переехать в Трост? Мне говорили, что причина в каком-то друге…
– Да, – кивнул Бертольд. – Видишь ли, в прошлом с Марко случился несчастный случай, поэтому он оказался в инвалидной коляске. Семья у него тоже была не бедная, и удобствами он обеспечен, а вот из друзей только Жан. Поэтому, если считаешь Жана плохим парнем, вспомни о том, что ради друга он решился один отправиться в совершенно незнакомый город.
Последнее предложение прозвучало как упрёк, и Эрен не нашёлся что ответить.
– Вот как… – Эрен неловко почесал затылок, бросив быстрый взгляд на Райнера, и вернулся за стол, как ни в чём не бывало продолжив доедать свою порцию.
В дальнейшей беседе Эрен участия не принимал, но зато в неё включился Армин. Он улавливал только обрывки фраз, иногда бессвязные, и думал: как можно связать такие вещи, как, например, погоду и телевизор? Ах да. Погоду ведь передают по телевизору, вот и связь.
Связь была везде. Между предметами, между людьми, действиями и чувствами. Эрен удивлялся, что находил связь между словами, которые улавливал из речи друзей, но не мог найти связь между собой и Жаном, между своей мамой и его мамой, между их городами и пулей, оказавшейся в комнате на столе. Он также не мог найти объяснение связи между ним и Риваем. И как это назвать? Испугался, позвонил, встретился. А потом началось что-то совершенно странное, чуждое и… сложное.
После общения с Риваем Эрен брал тетрадь и записывал то, что узнал о нём за прошедшие несколько часов. Он тянулся к их встречам, тянулся к тетради, а теперь испугался, закинув тетрадь глубоко в ящик, а Ривая оставив вне своего мира. В голове постоянно крутились его слова. Подумай. Реши.
