Текст книги "Байки Чёрного Майя (СИ)"

Автор книги: Къелла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Изгнанный из собственного дома, я ушел на север, в леса. Рана почти не тревожила меня – случались и пострашнее. Куда больше пугало меня другое: я начал меняться. Кольцо, так долго и тяжко мучившее меня, но одновременно с этим заставлявшее держать в узде все желания и порывы, больше не действовало. И вместе с ним ушли наполнявшие меня чувства: вины, потерь и боли, теперь на дне кубка опустевшей души плескалась лишь злость. Только злость: на себя, на Великих, что осудили на плен и изгнание моего Учителя, на Младших и Старших Детей Эру, что боятся вслух произносить имя того, кто создал меня, на летописцев, испещривших добрую дюжину пожелтевших страниц описаниями событий, которых никогда не было… На все тех, кто забыл, на тех, кто не знал, на тех, кто мог жить без моего Тано, на тех, кто с облегчением вздыхал при упоминании древнего зла, надежно запертого за Дверями Ночи. О том, что в летописях говорилось обо мне самом, я в тот момент не задумывался, но, сдается мне, я вволю посмеялся бы над подробными живописными повествованиями о моем коварстве и жестокостях, если бы на тот момент еще не разучился смеяться… Это звучит как исповедь безумца, я знаю. Подобное предположение недалеко от истины, я действительно сходил с ума. Но мое помешательство было тихим. В дебрях подарившего мне приют Лихолесья я скрывался от посторонних глаз не потому, что боялся сам. Я избегал встреч, зная, что если кто-то потревожит меня в моем теперешнем состоянии, то бояться придется уже не мне. Я вновь начал принимать давно забытый облик: летящее меж стволов и ветвей тело сильного зверя, капли росы на черной шкуре, запах влажной земли… Безумный бег под луной, где время отсчитывают лишь гулкие удары сердца, вновь дарил мне иллюзию свободы и полноты бытия.

А потом появились они. Истари… разноцветно-безликие марионетки Великих. Запад, пришедший на Восток. Бродяги в бесформенных одеяниях, странствующие лицедеи с магическими жезлами, призванные нести свет, мудрость и волю своих кукловодов… Светлый Совет…Пародия на Маханаксар, что ли? Те судили Валу, а эти…ну да. Равным должно судить равного. Поначалу я не обращал на них внимания. До тех пор, пока среди всех этих Серых, Синих и Карих не увидел его. И тогда все запоры рухнули, в моей душе возникло новое ощущение, не похожее ни на что из пережитого прежде. Это была ненависть… Видя его безукоризненно-белую мантию и надменный взор, я не мог забыть окровавленных пальцев Учителя, оставлявших следы на моем плече. И невольно представлял себе, как эти сведенные судорогой боли ладони, тщетно цепляясь, скользят вниз, пачкая кровью снежно-чистое одеяние предателя: смотрите же все, вот она – правда! Я знаю… И он тоже знал это. Он… Курумо… Сэйор Морхэллэн. Те, на Западе, отлично знали, что значит для меня это имя…

Удушливо-черная волна ненависти захлестнула меня с головой, затопила каждую клеточку моего сознания. Эта встреча была вызовом, оставить который без ответа я уже не мог. И пусть потом говорят, что предназначенье Истари состояло в том, чтобы сдерживать мою растущую власть над Средиземьем. На самом деле Западу просто очень хотелось заставить меня действовать, любыми способами спровоцировать применение силы. Тогда сразу же появится причина уничтожить меня, Черного Майя, последний росток зла, взлелеянный Морготом… И я поддался. Мысль о мести и вправду сделалась смыслом моего существования, даруя ощущение долга, что необходимо исполнить во что бы то ни было. Иллюзия праведной кары, настигшей перехитрившего закон подлеца… Я был безумен и беспощаден, и вряд ли позавидовал бы тому, кто отважится встать у меня на пути. И Светлый Совет понял это. Троим из пяти хватило проницательности и ума не вмешиваться в поединок двух заклятых врагов, бывших некогда учениками одного Учителя. Эти трое попросту отступили в тень, лишь издали наблюдая за развитием событий, поскольку понимали: это не их война, они здесь лишние. Это потом летописцам придется из кожи вон лезть, чтобы придумать более или менее соответствующее истине и идеологически выдержанно объяснение, почему ни Алатар, ни Радагаст, ни Пелландо не принимали непосредственного участия в Войне Кольца. Наше противостояние было подобно дуэли огня и льда, верности и предательства, сердца и рассудка. И все это время где-то на два шага от плеча находился тот третий, что добровольно взял на себя роль безмолвного арбитра. Тот, кто по праву был достоин именоваться мудрейшим из Майя Светлого Совета: Олорин, Серый странник – вечная середина меж Светом и Тьмой, единственный из Истари, кто периодически оказывался преградой на моем пути. Едва ли он защищал Курумо… думаю, он просто хотел, чтобы поединок проходил честно. Именно поэтому он столь тщательно заметал следы исчезнувшего Кольца, одновременно ища способ уничтожить его. На тот момент я был уже безумен окончательно и бесповоротно, сейчас мне трудно вспомнить эту войну, ибо то был уже не я. Конец Третьей Эпохи Средиземья слился для меня в один бесконечный день, полный кошмарного бреда. Я упорно продолжал разыскивать Кольцо и рвался на Запад к Митлонду, уже не отдавая себе отчета: зачем. Тщетно пытался вспомнить: почему это так важно? Что за странное видение неотступно мучит меня, кто этот склонивший голову седой человек? Черные одежды, белые потоки волос… Я не вижу лица… кто? Почему? Огонь, жадно пожирающий бревенчатые стены, украшенные затейливой резьбой… поле черных цветов – дымом от пожарища. Полнеба… полсердца.

Лишь один образ я четко различал в водовороте безумия. Образ того, кто был причастен ко всей веренице мерещащихся мне кошмаров. Предатель… лжец… убийца… Это он во всем виноват. Это из-за него я стал таким. Саруман Белый… Сэйор Морхэллэн. И для того, чтобы отомстить, мне не нужно было Кольца. Я попросту свел моего противника с ума, заставив непрерывно наблюдать в Палантире картину его предательства. А еще я говорил с ним… беседовал медленно и неспешно, так, чтобы он мог слышать каждое слово… Долгие годы напролет… теперь у меня было много свободного времени. А он все мечтал сделать ответный ход: собирал силы, плодил неисчислимые полчища жутких противоестественных тварей, надеясь однажды пустить их в ход, бросить на меня свою армию, раздавить, растоптать в пыль. Он уже знал, что проиграл свой бой… Не от восставшей силы древних лесов скрывался он за неприступными стенами своей полуразрушенной твердыни. Сильнее смерти, сильнее позора он боялся меня. Напрасно… Загнанный в угол, потерявший рассудок, Курумо более не представлял для меня ни малейшего интереса. Отныне в моей душе поселилась тень покоя: моя миссия завершилась, я отомстил, исполнив долг перед звездами и Эа, перед светлой памятью Тано и собственной совестью. Я, жестокий Черный Властелин Средиземья, Майя Таирэн Ортхэннэр.

/ноябрь 2007 г./

====== Песни из “Баек Черного Майя” ======

В тексте использованы песни Тинувиэль и Даэрона (см. приложение 1)

Приложение 1.

Тинувиэль.

Дискография:

1. Лейтиан

(«Звездные тропы», «Идущему следом», «Я смотрю на восход» и т.д.)

2. АэнАрда

(«Нам снится Ламмот», «Лосгарский десант», «Ярое пламя» и т.д.)

3. Великая игра

(«Вереск», «На границе сумерек», «Маханаксар», «Час совы» и т.д.)

Звездные тропы.

(очень ранняя Тинувиэль)

По дороге солнца

С лютней на плечах

Мы уходим и смеемся,

С ветром в волосах.

Знаю, вечность – это пыль

Тысячи дорог

Да сухой степной ковыль –

Так судил нам рок!

Звёздные тропы нас уводят на восход

Пленник дороги – песнь твоя тебя зовёт.

Золото заката

Брошено к ногам,

И других наград не надо

Нищим богачам.

Пусть истерли наши пальцы

Лиги струн или дорог,

Не напрасен путь скитальца –

Так судил нам рок!

Звёздные тропы нас уводят на восход

Пленник свободы – песнь твоя тебя зовёт.

Я смотрю на восход.

(песня Тинувиэль, см. «Байки Черного Майя, ч.3»)

Время-целитель отваром из лет

Щедро снимает боль.

Сотни веков на этой земле

Спорят тоска с судьбой.

Но осыпаются лики времен

С порванного холста,

И сквозь прореху проносится чёлн –

Солнечные борта!

Белые крылья чаек

За пеленой печали

Встретят однажды и нас когда-нибудь.

Там, где у стен Пелори

Солнце ласкает море,

Ветер надежд парусам наполнит грудь.

Белые чайки кружат за кормой,

Вспарывая восход,

Это цена возвращения домой,

Где нас никто не ждет.

Пусть говорят, что лучше вдвойне

Благостный край Аман –

Берег восточный, где нас теперь нет,

Рвет душу пополам!

Белые крылья чаек

За пеленой печали

Встретят однажды и нас когда-нибудь.

Там, где у стен Пелори

Солнце ласкает море,

Ветер надежд парусам наполнит грудь.

Сброшены сходни на белый песок

В вечном краю весны.

Значит, дорогу из всех дорог

Мы завершить должны.

Трется о берег солнечный чёлн,

Но замыкая черед,

Вдруг обернувшись, через плечо

Я посмотрю на восход.

Белые крылья чаек

За пеленой печали

Встретят однажды и нас когда-нибудь.

Там, где у стен Пелори

Солнце ласкает море,

Ветер надежд парусам наполнит грудь.

/03.01.2009/

Лосгарский десант (Дым над водой…)

(песня Тинувиэль см. «Байки Черного Майя, ч.2»)

АэнАрдой расчерчено поле земли,

Пламя мести распято на стыке ветров,

Пусть закатное солнце сожжёт корабли –

Мы вступаем в игру в ржавых бликах костров.

Напролом – от тумана и памяти прочь,

Время сбилось с дыханья на тысячу лет.

В чёрном поле навек обезличена ночь,

Ну а белое кровью окрасит рассвет….

Только дым над водой,

Дым, прах и пепел

Дым над водой – память прежних лет.

Ты теперь – изгой,

Ты так свято верил,

Что сожмешь в кулаке звонкий звёздный свет.

Стылым эхом ущелье умножит твой крик,

В тусклой чаше Митрима – ни капли вины,

Песнь победы пропой и сыграй для зари

На струне серебра невзошедшей луны.

Хэй, Под-Звёздами-Битва, восславлена будь!

Это просто – ни шагу назад, ни мольбы,

У фигур в АэнАрде один только путь –

От заката до гулких Чертогов Судьбы!

Только дым над водой,

Дым, прах и пепел

Дым над водой – гарь твоих побед.

Ты теперь – герой,

Но закрыты двери,

И нагой душе не сдержать обет….

/ноябрь 2006г/

Намариэ (концерт в Дортонионе)

(последняя песня Тинувиэль см. «Байки Черного Майя, ч.3»)

Догорает закат в пыльных зеркалах восхода,

Через тьму – от звезд до несброшенных оков –

По дороге снов нас уводит вдаль свобода,

По струне сквозь строй перетянутых колков.

Где пожарищ дым расплескался над Лосгаром,

Где Ламмот хранил эхо яростных речей,

Плеск седой волны тихим голосом усталым

Утешает днесь берег, скрывшийся на дне.

Где предвечный свет с изначальной спорил тьмою,

Расчертив весь мир АэнАрдою в пыли –

Там теперь туман, стонут чайки над волною,

В заповедный путь провожая корабли.

Пробил час совы на границе сумеречья,

И венок из звезд в черных ночи волосах

Отражает гладь на просторах бесконечных,

Соль морской слезы оставляя на губах.

Паруса надежд и глаза идущих следом

Буду помнить я до скончания веков –

Это все, что я заберу с собою в небыль,

Уходя сквозь строй перетянутых колков.

/03.01.2009/

Даэрон.

Дискография:

1. Благословенная земля

(«Песнь о Тирионе», «Взор сквозь пелену» и т.д.)

2. Мой Дориат

(«Дева, не плачь», «Весна», «Очи звезд» и т.д.)

Песнь о Тирионе. (Даэрон)

Радостный свет озаряет с вершин

Эльдамар,

Ярче и ярче рассвета лучи

Светлый дар.

Как я хочу снова узреть

Дивный край,

Где голоса не устанут звенеть

Птичьих стай.

Золотые шпили Тириона

Вижу я вновь, как во сне,

Снова в моем одиноком окне

Золотые шпили Тириона.

Где мне искать этот сказочный град

До небес:

Снова мой взор обращен на закат

Через лес –

Снова туда песня манит меня,

Где как встарь,

К морю ступени сбегают, звеня,

Как хрусталь…

Золотые шпили Тириона

Вижу я вновь, как во сне,

Снова в моем одиноком окне

Золотые шпили Тириона.

Золотые шпили Тириона

Вижу я вновь, как во сне,

Снова в моем одиноком окне

Золотые шпили Тириона.

Цветом индиго раскрашена ночь,

Снова вижу серебряный сон

Там, где над пеной морской вознесен

Мрамор изящных и белых колонн –

Ты мой город – мой Тирион!

© Copyright: Къелла, 2009

Свидетельство о публикации №209052000519