Текст книги "Отбор. Выжить, чтобы победить (СИ)"

Автор книги: Katsurini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6. Испытание на милосердие

Утром, чуть свет, явилась Аврора. Прошла, отодвинув меня в сторону. Что за наглость? Но я у нее в гостях была, она вполне может рассчитывать на ответный визит. Другой вопрос, что завалилась без приглашения. Неужели эта Риана с Авророй стали настолько близки, что хуже и приглашение не нужно?

– Рассказывай! – сев в гостиной в кресло и развалившись, начала она.

– Что рассказывать? – не поняла я.

– Как с принцем развлекалась. С тебя должок! Ловко ты придумала с боком!

– Я придумала? Ты о чем? – со сна я плохо соображала.

– Только не говори, что я тебе повредила ребра!

И до меня тут дошло, о чем она.

– Уходи, Аврора! – сказала я строго. – Раз ты так низко обо мне подумала, значит, меня совсем не знаешь!

Подруга посерьезнела.

– Хочешь сказать, что я повредила тебе…

– У меня был перелом ребра!

– Прости… Но я ведь не сильно тебя ударила…

– У меня очень хрупкие кости. Мне даже собрались питание корректировать из– за этого.

– Как же ты теперь испытания будешь проходить? – забеспокоилась все же подруга.

– Мне залечили ребро, но процедура не из приятных, – тошно было вспоминать. – Очень надеюсь, что последующие испытания не на хрупкость будут.

– Прости… – виновато опустила глаза Аврора.

– А как у вас ужин прошел? – решила перевести разговор на другую тему.

– Да так… Знаешь, Владыка вчера спрашивал о причинах нашей записи на отбор. Не тех, которые мы описали в анкете, а настоящих.

Еще и анкету участницы заполняли… Кто бы сомневался…

– И?

– Ну, все ответили, что искали лучшей жизни. Кто-то ответил, что хотел выбраться из нищеты. А ты что скажешь?

– А я должна что-то сказать?

– Ну, если тебя спросят…

– То отвечу.

– Ну так я спрашиваю.

– Аврора, отстань, а… Мало допроса вчера Владыка устроил?

– Такое ощущение, что тебе не интересно.

– Испытания? Конечно не интересно. Нам угрожает смерть, а для тебя это всего лишь испытание, да?

– Нет, конечно! Но Владыка подтвердил, что мы можем отказаться участвовать перед смертельно опасными испытаниями. Маш, как тебе принц? Он только с тобой и общается, – надула она губы.

– Ты же говорила, что тебе принц не интересен.

– Ну, да, но… Мы ведь все числимся его невестами.

– Он своеобразный, – решила по минимуму информации дать, а то ведь не отстанет.

Я же налила себе стакан воды и выпила его.

– Тебе налить? – вспомнила о законах гостеприимства.

– Воды? Нет! Нам вчера чай давали…Ммм. Такой необыкновенный и очень вкусный. А где ты, кстати, была. Я не стала заострять внимание на твоем исчезновении, но, мне кажется, Луша Говорун заметила твое отсутствие.

– Да, она уже приходила вчера ко мне. Первый раз с наездами, второй – извиняться.

– Так где ты была?

Ложь претила. Но… Стоит ли доверять чужим людям, тем более сопернице?

– Меня забрали силком и увели с прогулки.

– Кто? – и тут глаза Авроры расширились от удивления. – Принц, да?

– Да, – нехотя сказала я.

– И?

– Он увез меня в Нижний мир, сводил в ресторан. Но Луша говорит, что принц поиграет и бросит.

Тут другие правила. Женится он лишь на той, которая отбор пройдет. Но кто ему мешает пока знакомиться с участницами ближе?

– Хочешь сказать, что не одну тебя он приглашал…

Я пожала плечами. Откуда мне знать. Честно признаться в своих чувствах я не могла. Да и какая разница? А что до ближе… Не хотела даже думать, что подобные прикосновения он дарит другим.

– Ну бросит и что? Все равно впечатлений море. Ой, Машка, как же везет тебе! – вздохнула девушка.

Я села на диван и оперла голову о руки, пряча лицо.

– Похоже, он тебе небезразличен.

Теперь вздохнула я.

– Маш, а давай поможем друг другу, а?

Я подняла голову.

– Ты это о чем?

– Ты ведь с принцем встречаешься… Ну, может, ты сможешь за меня попросить, а?

– Чтобы он с тобой на свидание пошел? – я ошарашенно глядела на подругу.

– Да сдался мне твой принц! Я с тем молодым человеком хочу встретиться, ну, с которым танцевала. Его имя Ян. Может, как-то вместе погуляем?

Я выдохнула. Она не Славика собралась отбивать, а своего Яна очаровывать.

Это меняет дело!

– Ну, если о Яне, то, если представится возможность, поговорю о нем.

И подруга кинулась меня обнимать.

– Благодарю! Ты не пожалеешь!

Зря я сомневалась в ней! Даже стыдно как-то!

Потом принесли завтрак, и мы с Авророй вместе поели.

Моя пища отличалась от ее. У меня в салате было много кунжутных семечек и еще больше базилика, петрушки и укропа. Я чуть не взвыла. Хлеба нет, а вот каша пшеничная имелась.

– Мне что – надо все это съесть?

– Да, госпожа, – сказала Рима.

Я скривилась.

– Да ладно, видишь, о тебе как заботятся…

– Молчи! – сказала подруге.

Ели мы молча. Она наслаждалась едой, иногда улыбалась, а я откровенно давилась. Ну за что мне все эти испытания? Ну ладно, попала под машину. Так до сих пор последствия расхлебываю.

* * * * *

На следующее испытание нас пригласили уже после обеда.

– Всем доброго здоровья, сударыни! – приветствовала нас Луша Говорун. – Завтра у нас бал, приглашены все те же, уже знакомые вам молодые люди. Можете развлекаться, общаться, танцевать с ними. Это не будет считаться нарушением правил отбора. Как вам вчера уже сообщили, Владыка внес изменения в отбор. И не один принц ищет себе невесту. Женихов явно больше, чем вас осталось. Но каждой из вас важно пройти отбор, то есть, все испытания, кроме последнего.

Если кто-то надеется захомутать жениха не по взаимным симпатиям, а обойти соперниц, выбирая цель повыше, спешу вас разочаровать. Вы внимания может и добьетесь, но принц или кто другой просто попользуется вами и все. И вы с позором будете отправлены в Нижний мир. Поэтому старайтесь обратить внимание именно тех сударей, которые вызывают, хотя бы, вашу симпатию. Если же ни один не интересен, то можете отказаться от участия, и выбрать один из вариантов, которые вам предложат. А можете продолжить проходить испытания и ждать того, кто вас заинтересует. В случае прохождения отбора, уверена, желающих на вашу руку найдется предостаточно. Но опять же, никакого расчета, сударыни.

И нас всех погрузили в огромный лифт и Луша нажала на кнопку одного из нижних этажей. Едем в медблок?

– Это больница. Здесь живут больные дети, – начала она, когда мы вышли из лифта и попали в длинный свело-зеленый коридор, ярко освещенный светильниками в потолке. К слову, здесь было много комнатных растений в кадках. Тут пахло лекарствами, но лишь в первые мгновения.

Некоторые девушки скривились.

– А мы не заразимся? – спросила подруга Жанны.

– Может и заразитесь, – спокойно сказала ведущая. – Но это испытание тоже важно. Порою вам придется бывать в таких местах, поэтому важно даже не заразиться, а именно сохранить лицо, как бы вам брезгливо ни было. Да, и еще, вы обязаны не просто помогать, но и общаться с больными, а может, и дать надежду. За вашей реакцией наблюдают. Спросите у лекаря, кому какая палата достанется. Переодевайтесь в белые халаты, волосы подбирайте и вперед! На этом я прощаюсь с вами.

– Погодите, а разве нам не сделают вакцинацию от этих болезней?

– Это вы общайтесь с медперсоналом, – ответила ведущая.

– А как мы узнаем, прошли ли мы испытание? – спросила блондинка.

– Узнаете. Пока вас не отпустят, покидать пост не имеете права. Все ясно?

Девочки загудели.

– А вот и старшая медсестра, – и уже ей: – Они – ваши.

– Вот и отлично! – разулыбалась женщина во всем белом, раза в два старше нас. – У нас сейчас персонала не хватает.

И Луша покинула нас.

Нас провели в раздевалку, где велели снять платья и надеть форму, а сверху уже белые халаты.

Светить своими пятнами на коже не хотелось. Что же делать?

Я не торопилась заходить в раздевалку. И женщина уже вышла из нее. Прекрасно! Подошла к ней и шепнула:

– А можно мне отдельно ото всех переодеться?

Она кивнула и открыла дверь в соседнее помещение. Это была смотровая палата, пустая.

– Переодевайтесь.

Я поблагодарила, вошла, дождалась, когда женщина закроет дверь с той стороны и сняла платье.

А когда оделась, увидела страшную медсестру с выпученными глазами. Неужели она видела мои пятна?

– Прошу не распространяйтесь об этом.

– Вы ведь та знаменитая больная дока, не так ли?.. Я слышала, что около четырех месяцев назад к нам привезли девушку, которую док собирал по кусочкам.

Я кивнула.

– У меня вчера еще и перелом новый был, причем от дружеского толчка, сказали, что кости сейчас хрупкие… – пробормотала я, краснея. Жаловаться не хотелось, но как-то само собой слетели эти слова.

– Пойдемте, думаю, я знаю, куда вас следует назначить, чтобы точно без травм.

Меня провели в самый конец отделения, в отдельную палату с кювезами.

Отворили дверь, и меня оглушил жалобный плач из разных концов палаты. Там оказалось крошечных детей порядка двух десятков, не меньше! Ого!

– Дианка, тебе подмога! Научи девушку всему…

Почему они здесь? Неужели все больны? У некоторых были неестественно выгнуты конечности, другие – дышали через маску, третьи вообще без ручек. А были и сросшиеся дети.

Какое-то время я взирала, переводя взгляд и не в силах пошевелиться и осознать.

А по щекам текли слезы.

Не сразу дошло, что девушка что-то говорит. Плач заглушал все звуки, но я и его слышала будто через толщу воды.

Меня тряхнули раз, другой, а потом обдал лицо холод, приводя в себя.

По лицу стекала вода, капая на одежду.

– Очнулась? Хорошо. Вытрись! – и девушка кинула мне в лицо тряпку. – Детей надо переодеть. Справишься?

– А? – пробормотала я. Вернулись звуки плача, заставляя переживать.

– Да, здесь больница для больных детей, от которых отказались родители, – неужели Диана смогла перекричать всех? Но все вдруг смолкли, будто слушая ее речь.

– А разве можно отказаться от ребенка? – спросила, оглядываясь. В просторной комнате было четыре ряда кувезов по пять в каждом. Между рядов пеленальные столики с комодами под ними. Еще имелся письменный стол со стулом, кушетка и стеклянный шкаф с лекарствами.

– А, ты же не местная… В последнее время в Высшем мире из-за близкородственных союзов рождаются вот такие дети. Они сразу же отбраковываются. Их через год после рождения стерилизуют, чтобы не продолжали плодить уродов. Но многие родители отказываются от таких детей, так как их слишком хлопотно содержать, людей специальных нанимать для ухода. А здесь у нас все условия. Конечно, родители платят за содержание детей, у нас это выходит дешевле. Но надолго здесь персонал не задерживается. Не все справляются.

– Я – Маша, – решила представиться, все же совладав с чувствами.

– Госпожа Маша?

– Нет, просто Маша. А ты, как я поняла, Диана.

– Ну да.

– Хорошо. Что, говоришь, мне надо делать?

– Подгузники всем поменять. Вот смотри, этим деткам обязательно головку придерживай, они слабенькие, – речь шла о двух рядах кувезов около окна. – А вот эти двое уже сами держат. Как переоденешь, каждому надо массаж сделать. Кроме вот этих, – она показала на тех, что дышали через маску. – Их вообще не трогай! Я – сама! С ними со всеми еще общаться надо. Лучше, конечно, болтать что-то спокойное, обращенное к ним, но если не можешь, то просто что-то рассказывай, главное – спокойным тоном. Детки и так тревожные…

И вот я взяла на ручки ту крошечку, у которой ручки-ножки вывернуты, будто зад с передом спутаны. Малышка даже растерялась, перестала плакать. И так внимательно на меня смотрит, будто знакомится.

– Говори с ней! – сказала Диана.

– Привет, лапочка! Как тебя зовут? – я прижала ее к своей груди. Малышка открыла рот, будто силясь что-то сказать.

– Лина! – ответила вместо нее Диана.

– Меня Маша, а тебя, говорят, Лина! Красивое имя! Может быть, даже сокращение от Василины… Мы сейчас тебе подгузничек сменим, чтобы твоя… – я растерялась, не зная, как назвать пятую точку, – чтобы ты сухонькая была. А давай немножко поголопопим, а? Я тебе пока массаж сделаю… Еще бы знать, как… – пробормотала я, улыбаясь. А крошка улыбнулась мне в ответ. Какая она лапочка!

Я положила девочку на пеленальный столик со стопкой подгузников, хотя не хотелось вообще из рук ее выпускать, а Лина готова была расплакаться, скорчила рожицу, открыла ротик.

Диана прошептала:

– Следи за мной и повторяй. Движения от конечностей к сердцу. Не бойся сделать больно, просто косточки хрупкие, не сжимай их, подстраиваясь под обхват.

Расставаться с малышкой не хотелось. Но Диана сделала замечание, чтобы я была порасторопнее.

– Нам некогда столько времени на каждого тратить. Еще всех потом кормить…

Малышка не успела заплакать. Массаж ее отвлек, и она даже сказала несколько неповторяемых звуков. Я говорила, что массирую:

– А сейчас погладим левую ручку, и правую, чтобы они были здоровыми! А теперь ножки! Стопочки-стопочки… А теперь пальчики… мизинчик, безымянный, средний, указательный, большой…

И гладя так, я вспоминала эти движения сама, будто уже знала их.

Восьмерочками ступни массировала, каждый пальчик растирала.

– Хватит уже с ней возиться! – возмутилась Диана.

– Сейчас подгузничек наденем… – сказала я, а малышка взяла и описала меня.

Ой!

– Кто меня описал? – нахмурилась я.

Но девочка тут же почувствовала мой строгий тон и уже приготовилась плакать.

А я поняла, что стоять уже не могу, оперлась о пеленальник, став прямо над Линой.

– Тихо-тихо, маленькая, – и уже медсестре: – Диан, извини меня, можно я пару минуточек посижу, совсем ноги не держат.

– Ладно, кради Лину и посиди. Только думаешь будут тебя тут терпеть, если лениться станешь?

– Дело не в лени…

Но я взяла малышку на руки, и с нею села за письменный стол. Голову положила на стол, согнувшись над девочкой.

– Ты обязательно поправишься! – шептала ей я. – Вот увидишь! Главное, верить в это!

Я гладила крошечку по головке и заметила, что она засыпает с улыбкой на губах. Лапочка… – на глаза навернулись слезы.

Я тихонько встала, и плавной походкой, так и поглаживая, понесла малышку обратно в кувез.

– Клади!

Я кивнула. Осторожно положила малышку и погладила вновь, укрывая и нашептывая ласковые слова. И даже чмокнула в лобик. А потом стояла и смотрела, как она спит.

– Дай ей поесть, – протянула мне наставница бутылочку со смесью.

Я всунула малышке в ротик соску, и она смешно так зачмокала. Лишь докормив и дав ей пустышку, я переключилась на следующего малыша. Но с ним мне не удалось быть такой же ласковой. Этот ребенок был крупнее, не такой красивый. И у него не было ручек. Смотреть на него было больно. А пересилить себя и взять на руки – тяжко.

Одернула себя!

Без разницы, какой он! Им всем не хватает нежности и ласки!

Я ему тоже шептала, как глажу ручки, ножки, что он будет здоровым…

И думала над тем, за что крохам вот такое наказание? Что за лотерея – родиться здоровым или нет? Ну ладно, им нужен особый уход, который должны обеспечить родители, раз у них эти дети родились. Но не может же быть все просто так. И вот взять тех же нас, мы же бесплодны, детей иметь не можем, а они – могут. Кто контролирует эту рождаемость? Неужто один человек? Как я поняла, люди решили поиграть в богов, создав других людей искусственно, за что и поплатились, что мы теперь не можем сами размножаться. Но они-то могут! Вот эти детки могли! Значит, так нужно. Кому только?

С каждым следующим малышом я чувствовала себя увереннее. И переключалась с одного на другого быстрее. Читала на кувезе имя и обращалась лично к каждому. Те, кого помассировала и покормила, сразу же засыпали, а вот остальные начали хныкать.

– Их надо покормить! Времени уже много!

И я решила рассказать им одну из сказок, которую когда-то прочла в библиотеке.

Малыши замолчали и слушали, пока я одного за другим деток обрабатывала. Заканчивая одну сказку, начинала другую. И детки так убаюкивались, что даже беря их на руки и массируя, они не просыпались. И во сне брали бутылочку со смесью.

Когда же детки закончились, я обессиленно рухнула на кушетку.

– Все, иди домой. Завтра после обеда придешь! – сказала Диана.

– Хорошо. Только посижу пять минуточек…

Дианка притащила чайник, заварила чай с мороженными ягодами в двух чашках и вручила мне одну.

– Пей!

Я и пила. Чудесный чай! Чуть сладкий и с кислинкой, необычный, но хочется пить еще и еще. Жаль, к чаю ничего нет. Но по вкусу добавить было нечего.

– Все, иди отдыхай!

– Благодарю! – и я обняла девушку. Она вначале замерла, а потом обняла в ответ. – За все!

– Иди уж!

Я и ушла.

Отделение было полутемным. Других девушек отбора я не увидела. Медсестры иногда мелькали.

Уже на подходе к лифту я чуть не натолкнулась на старшую медсестру.

– Вы еще здесь?

– Уже ухожу.

– Прощайте! – сказала она.

– До свидания.

И уже, стоя в лифте, я думала над словами Дианы и старшей медсестры. Одна простилась до завтра, а вторая – навсегда. Кто из них прав?

Как мне быть завтра?

* * * * *

Утром мне проснуться и встать самой вновь не дали.

Кое-как накинула на себя халат и пошла открывать дверь.

Оказалось, явилась Луша с портнихой. Вот та и принялась снимать мерки.

Я все никак не могла проснуться. Плюхнулась на диван в гостиной, и пыталась дремать. Поэтому позволила делать все замеры, но в итоге меня все же подняли в вертикальное положение и меня реально вело из стороны в сторону. Но я раздеваться не стала, ни в какую. Так и стояла в ночнушке в пол и тонком шелковом халатике.

– Такое поведение недостойно госпожи! – ездила по мозгам Луша. – Тебе люди внимание уделяют, а вы проявляете неуважение, даже не пытаетесь стоять ровно.

– А вы работали в грудничковом отделении больницы? Нет? Попробуйте как– нибудь, для разнообразия, – огрызнулась я. А ведь после обеда мне вновь топать вниз.

– Милочка, истинная госпожа не жалуется на судьбу, обстоятельства, а либо берет все в свои руки, либо терпит, сцепив зубы!

Спорить с ней было бесполезно, да и можно поссориться. А оно мне надо? Нет! То-то и оно!

Завтрак Рима принесла, но Луша выгнала ее, сказав, что некогда нам.

Нормально? Какого Лешего она распоряжается моей жизнью. Но я промолчала, сцепив зубы. Второй раз вряд ли Луша потерпит откровенное хамство. А как юлит и хитрить, чтобы все довольны были, не соображаю.

Через час гости удалились, а я пошла умываться… Спать уже нет смысла. Часы на стене показывали одиннадцать.

Около двенадцати заявилась Рима с обедом.

– Госпожа, ваш обед…

– А ты не знаешь, Аврора у себя?

– Да.

– Одна?

– Служанка к ней понесла обед.

– Отнеси, будь добра, и мой тужа же. Пожалуй, пообедаем вместе.

Рима спорить не стала, а я надела платье и пошла к Авроре.

– Привет! – я ворвалась, стоило ей отворить дверь, как еще вчера она. И села на диван в гостиной, придвигая поднос с моим обедом. В приоткрытую щелку спальни увидела разбросанные на постели и полу вещи.

– Привет! – ответила, нехотя, подруга.

– Я решила с тобой пообедать и посоветоваться.

– Заходи, – пробормотала она, явно недовольная чем-то.

– В общем, смотри, вчера я в грудничковом помогала, жуть. Такие малютки и уже калеки. Но не суть, – постаралась отрешиться от чувств.

Аврора сходила в спальню и вернулась с набором косметики, села с зеркальцем в руках и принялась красить себе губы ярко-алой помадой, в цвет волос.

Я заправила кунжутом, стоящим рядом в соуснике, салат и принялась его наяривать. А прожевав, продолжила:

– Так вот, вчера медсестра, которой вчера помогала, отпустила меня со словами, что ждет меня сегодня после обеда.

– Но у нас ведь сегодня бал! – возразила Аврора, откладывая косметику.

– Даже не в бале причина моей растерянности. С этими испытаниями, не поймешь, чего от нас хотят. Может, это ловушка, понимаешь?

– Нет!

– Просто я когда вчера уходила, встретила старшую медсестру. Она сказала мне "прощай!".

– Ну, значит, про бал она в курсе, а та медсестра была нет.

– А если это испытание? Нам же вчера сказали, что "пока нас не отпустят". Меня как бы отпустили временно.

– Знаешь, меня тоже… – задумалась подруга, принимаясь за еду.

– Может, проверяют чувство нашей ответственности или еще что?

– Хочешь сказать, что если все девчонки не придут в отделение больных, а мы явимся, то всех выгонят с отбора?

Я пожала плечами.

– Значит, тут должна проявиться женская солидарность. Либо мы все идем, либо нет. Всех ведь точно не выгонят.

Подруга уже смела всю еду с подноса, а я тоже заканчивала.

– Я пошла одеваться, а ты быстро заканчивай есть, идем к девочкам!

Затягивать с едой не стала. И когда явилась подруга, мы пошли стучать переследующий ряд покоев, так как рассудили, что в следующем может быть Луша с портнихой.

– Зови всех девчонок на совет. Срочно! – сказала первой попавшейся участнице, и побежала дальше. В конце коридора мы ввалились в последние покои всей толпой.

Мы с Авророй уточнили сперва, с какими словами вчера с ними простились, оказалось, что с такими же, как и у меня.

– Надо идти, причем время обеда заканчивается, – сказала Жанна.

– А как же девочки, которых, мы не позвали?

– Быстро одеваемся, зовем оставшихся и идем вниз. Все запомнили нужный лифт и этаж? – продолжила командовать блондинка.

На все про все выделили пять минут.

Через означенное время выцепили оставшихся девочек, причем у одной из них была Луша с портнихой. Она хлопала глазами, силясь понять, что происходит и требовала объяснений, но мы торопились.

Оставшихся девочек поставили перед фактом надевать быстро платье и топать за нами.

Лифт мы нашли, но там не сработала нужная кнопка. Но на мое касание все же сработала.

Мы заявились в отделение больницы.

Там нас встретила старшая медсестра.

– Что вы здесь делаете?

Девочки растерялись. А вот я решила взять все в свои руки:

– Помогать пришли.

– У вас же бал…

– У нас есть до него время.

И я пошла переодеваться в раздевалку одной из первых. Не стала снимать платье, просто надела поверх белый халат.

– Ты видела? – за мной появилась Жанна.

– Что?

– Да как ты пошла в раздевалку, тебя медсестра улыбкой проводила.

– Значит, все же испытание… – пробормотала я.

– Уже не сомневаюсь в этом, – усмехнулась блондинка.

Девочки тоже явились и последовали нашему примеру.

Я себе только чуток подол подтянула к поясу, чтобы на него не наступать. Туфли у меня были без каблука.

И мы разошлись по разным палатам.

А в пять вечера меня Диана освободила.

– Иди, у вас ведь бал, к нему подготовиться надо.

– А мне еще приходить?

– Если вновь велят. Пока не надо.

– А если сама захочу?

– Если только очередное испытание вам устроят. Думаю, времени у вас не будет…

– Я поняла. Благодарю.

Я обнялась с Дианой.

– И как ты одна будешь справляться со всеми?

– Завтра нам пришлют подмогу, а сегодня – справлюсь.

Я окинула медленным взглядом каждого малыша, а к Лине подошла. Она не спала, и даже захныкала при моем приближении. Я взяла ее на ручки. Прощаться с ней не хотелось. К ней сильнее всех привязалась.

– Ну что же ты, крошка, все будет хорошо!

И такой надрывный плач, что сердце дрогнуло. Я прижала к груди. Поборов слезы, положила ее в кювез, смахивая слезы. Чмокнула в лобик, постаралась улыбнуться. И пошла, стараясь не расплакаться, сопровождаемая надрывным плачем Лины, к которому присоединились другие дети.

– А ей можно операцию сделать и поправить ручки и ножки?

– Это надо дока спрашивать. Он у нас лучший хирург.

Ладно, спрошу при случае.

– Диан, а ты можешь отсрочить операции по стериализации деток?

– У тебя есть полгода. Пока самому старшему год не исполнится.

Я кивнула и задерживаться здесь не стала. С трудом не обращала внимание на плач, отрешившись от него.

Оказалось, девочки меня ждали у лифта. Да мы, похоже, стали сплоченной командой.

– Ну что? – спросила девочек, смахивая слезы и нажимая кнопку лифта.

– Все, как ты и поняла, это испытание было. Мы должны были вернуться, – ответила блондинка.

– Надо быть очень осторожной, – ответила я. – Подвох может быть в любом. Давайте договоримся, что в таких вот ситуациях будем действовать сообща. И, как я поняла, не друг против друга. Помните, что Луша сказала?

– Что? – спросила одна из девушек.

– Что-то там про других женихов и надо копать не под соперниц, а основывать свой выбор на взаимных симпатиях. Возможно имелось в виду, что мы должны оставить разногласия и соперничество.

– Скорее всего так и есть, – ответила Жанна. – Помните, как в прошлое испытание… Надо было обратиться за помощью к соперницам. И так мы прошли. А кто не откликнулся, тот выбыл. И сегодня так же. И кнопка лифта поэтому и не сработала ни у кого, кроме Маши. Возможно, потому что многие считают ее выскочкой и что она обходит вас во внимании принца. И ни за что вы бы не обратились к ней за помощью, если бы не отринули свое к ней отношение.

А ведь блондинка права. Я уже не стала говорить, что если бы я не обратилась за помощью, а сразу пошла вниз, то наверняка бы прошла испытание, но… может быть, победу бы и не засчитали, ведь это не испытание на жизнь и смерть, а одну меня бы вряд ли испытывали. И если за нами наблюдают, то вполне могли не мне доступ дать, а той же блондинке, к которой я негативно отношусь.

Лифт остановился.

Нас встречала Луша Г оворун.

– Вы молодцы! – сказала она. – Прошли испытание.

– А подробности нам расскажете? – решила понаглеть Жанна.

– В одиночку вы бы не прошли. И что сдружились – это вам в плюс. Возможно, этот отбор принесет свои плоды, – усмехнулась она. – Платья для всех подготовили. Идите примеряйте.

– А как же мерки? – спросила подруга блондинки.

– Все мерки у нас давно есть. На предыдущие балы вам же платья шили…

А зачем тогда они делают вид, что снимают мерки? Издеваются или подслушивают, или провоцируют нас и смотрят на реакцию?

Я молча пошла к себе. Устала жутко, а ведь скоро бал… Может, на него не идти? Или это очередное испытание?

– И да, – бросила во след Луша, – присутствие на балу обязательно, как бы вы себя не чувствовали!

Я молча вошла к себе и закрыла дверь. Испытание, значит…