355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Katsurini » Отбор. Выжить, чтобы победить (СИ) » Текст книги (страница 15)
Отбор. Выжить, чтобы победить (СИ)
  • Текст добавлен: 16 сентября 2020, 08:00

Текст книги "Отбор. Выжить, чтобы победить (СИ)"


Автор книги: Katsurini



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 18. Смертельное испытание

Утро началось с ласкающих теплых лучиков восходящего Солнышка.

– Доброе утро! – прошептал любимый, целуя меня в губы, опускаясь ниже, на грудь, втягивая вершинку, заставляя застонать.

– Славик…

– Да, родная…

– У нас же вчера все было…

– Все? Э, нет, еще не все…

Он раздвинул мои ноги и умостился между них, покрывая внутреннюю поверхность бедер поцелуями, заставляя дрожать всем телом.

– Славик… – прошептала я, боясь, что нас услышит Рима за дверью.

Но он поцеловал меня между ног, и принялся ласкать языком.

Я металась, не зная, куда себя деть от новых приятных, но таких мучительных ощущений.

– Славик… Прошу…

– Что просишь?

– Наполни меня… – прошептала я.

– О, как скажешь, мое сокровище!

Он лег на меня, удерживая вес на руках и медленно начал сливаться.

Я все же застонала. Какая сладостная пытка.

Двигался он медленно, заставив забыть обо всем, кроме ощущений. Потом все быстрей и быстрей, когда я уже молила о разрядке.

И лишь когда мы оба оказались на пике и вместе упали вниз, любимый лег рядом. Весь мокрый, дышащий так, будто бежал марафон.

Не думала я, что это может быть так волшебно. Славик вчера еще и лечил меня там, решив, что повредил, раз сделал больно. И никакие заверения не помогали. Не позволил вчера даже самой встать. Сам отнес на кровать, лечил.

Чувствовала я себя прекрасно, что физически, что душевно. Хотелось петь.

Я открыла глаза, встречаясь с лицом охранника. Чуть не шарахнулась от него. Не ожидала. Как-то так вчера настроилась, что провела ночь со Славиком, а тут чужая внешность. Но это ведь мой муж, хоть как он выглядит. Я закрыла глаза, вспоминая его лицо до мелочей. С невозможными зелеными глазами! А когда открыла их, его внешность стала прежней, будто по мановению волшебной палочки. Славик! Мой!

Я сама потянулась к его губам. А когда мы перестали целоваться спросила:

– Откуда у тебя такие насыщенные зеленые глаза? Ведь ни у кого из родителей таких нет.

– От прабабки-клона. А ты видишь меня настоящего?

– Я захотела увидеть. Закрыла глаза и представила тебя, каким запомнила. И теперь вижу твои необыкновенные глаза.

Любимый смутился, встал с постели и пошел в душ.

– Я, кстати, тоже перестал обращать внимание на твою внешность. Единственное, что смущает – твои короткие волосы. Мне не нравится такая длина. Надеюсь, ты свои не отрежешь, – и он ушел, прикрыв за собой дверь.

Я села. Короткие волосы упали на плечи, на лицо, так и норовя влезть в рот.

Прикоснулась к коротким прядям. Да, такая прическа явно не по мне. А как хочется улыбаться, что и Славик разделяет мою любовь к длинным волосам.

Надо вставать. Окинула взглядом комнату. Ничего не напоминало о вчерашних страстях. Стол чистый, если не считать настольную лампу и книгу, халата нет. Мундира Славика тоже не видно.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался муж своим хриплым голосом, возвращаясь из ванны. О том, что он успел принять душ напоминали лишь мокрые волосы и капельки воды, стекающие по обнаженной груди.

– Прекрасно! – я потянулась, наблюдая, как у мужа появляется желание.

Я вылезла из постели, осматривая ее на предмет пятен. Но она была чистой, хотя запах близости все же имелся.

– А крови не было? – решила уточнить.

– Пара пятен на халате. Я его застирал еще вчера.

Славик и кровь… Это что-то несовместимое. Было.

– Не жалеешь? – продолжил допытываться супруг.

– Нет. Если б знала, что это так… восхитительно… – хотела сказать, что раньше б согласилась на отношения, но потом прислушалась к себе и поняла, что все вовремя.

Мы дали клятвы, стали мужем и женой, и даже успели понять, как скучаем друг по другу, что одних прикосновений нам уже мало, хочется единения на физическом уровне, не просто хочется, а это кажется новым этапом отношений, когда без этого никак. И поняла кое-что другое. Похоже, я созрела не только к физической близости. Я хочу от любимого детей.

– Согласилась бы раньше? – уточнил супруг.

– А? – не поняла я.

– Если б знала, что близость тебе понравится, согласилась бы раньше?

– Нет. Все вовремя и правильно.

– Вот как? – он подошел и обнял меня за талию, а я положила руки ему на шею.

– И я еще подумала, что хочу детей.

– Так может продолжим? На чем мы остановились?

Он подхватил меня под ягодицы и усадил на свой пояс.

– Какой ты ненасытный, Слав…

– У меня очень долго не было женщины.

– Тебя устраивает любая?

– Нет. Если б мне была нужна любая, я бы так долго не ждал. Мне нужна одна-единственная!

Но тут раздался сигнал тревоги в виде световой сигнализации над входной дверью и противным звуковым оповещением.

Муж осторожно поставил меня на пол. И я полезла за одеждой, он – тоже.

– Что случилось?

– Совершено убийство. Все внешние выходы закрыты. И не только внешние.

Сперва хотела спросить, то ли это убийство, на которое мы рассчитывали, но решила, что неизвестно, кто нас может подслушивать. Лишнее говорить не стоит.

– Кого убили?

– Принца Вечеслава.

Муж уже был одет. Я тоже платье и передник служанки натянула, быстро расчесала чужие волосы, собрала их в хвост.

– А внешность у меня разве такая должна быть? Что, если с кем-то не тем столкнусь?

– Девушек с утра должны были тайно переправить поближе к месту проведения испытания. Про участие Римы не афишировалось.

– Слав, а ты можешь проверить того журналиста?

– Какого журналиста?

Точно, я же только вчера узнала от Римы, хотела мужу рассказать, но почти с порога мы занялись кое-чем другим. И я принялась рассказывать про оператора, в которого влюблена Рима. Если честно, даже не знала, как того зовут.

Муж полез в часы.

– Могу сказать вот что: этот оператор слишком часто здесь бывает, всегда с Лушей, к слову, это ее сын Терентий, но его присутствие на отборе не обязательно. Снимать сам отбор запрещено. И все то время, что он не снимает, он находится во дворце, пока Лушу не отпустят. И это подозрительно.

– Думаешь, он причастен к заговору?

– Не знаю. Каждый раз он ходил на кухню, там подолгу сидел. Может, слушал сплетни прислуги. Иногда в саду бывал.

– А с Римой он пересекался?

Принц проверил что-то, кивнул.

– Да, было несколько раз.

– В саду?

– Нет, в саду пересекался с другой девушкой-служанкой с предыдущего отбора.

– Может, с встречи с Римой искал? – я не хотела думать о том, что Рима лазутчица или что этот оператор встречается с другой, в то время, как подруге дал ложную надежду.

– Мы не знаем.

– А записи разговоров их нет?

– Есть. Я прослушал. Это может быть как попытка познакомиться поближе, так и возможность склонить ее на сторону злодеев или такой шифр.

– Но зачем ей тогда участвовать?

– Чтобы быть поближе к остальным участницам. Маш, давай договоримся, что бы ни случилось, ты не вмешиваешься. Ты будешь в безопасности и точно не пострадаешь. Потому что я должен сохранить спокойным разум, а не переживать о тебе.

Я вздохнула. Как бы хотелось пообещать, но обещанное всегда следует выполнять. А когда на кону жизни моих подруг, я этого сделать не могу. Поэтому решила переменить тему:

– Испытания ведь будут смертельными.

– На грани. Опасными – да. Придется сильно постараться, чтобы выжить. Первую помощь тут же окажут, как только участница выйдет.

– А если нет?

– То ее будет ждать новое тело. Сознание можно перенести в течение двадцати минут после смерти. Если участница погибает, то специальная медицинская команда забирает ее с испытания и везет в медблок к Доку. Там переносят сознание.

– А клоны?

– Подготовлены.

– И для Римы?

Муж отвел взгляд.

– Она слишком поздно подала заявку. Новое тело не готово. Для нее остается лишь один выход – пройти.

– А Риана?

– Ее клон давно готов. Ее смерть была бы лучшим выходом. Но при любом исходе ее сознание перенесут в ее клона. А потом будут судить.

Я вздохнула. И врагу такого не пожелаешь.

– А что с ее клоном?

– Его оставят для тебя.

– Но тело ведь бесполезно…

– Но не в качестве донорского материала.

– Погоди, если органы можно создать путем клонирования, то зачем нужны дети в качестве доноров, ведь их тела лишь частично подходят. Почему нельзя использовать для этих целей клонов?

– Хороший вопрос. Клонирование – дорогое удовольствие. Но мы можем себе его позволить.

– Все?

– Все.

– Тогда зачем?

– Не знаю. В любом случае, пошли. Меня вызвали.

– А мне куда идти?

– Ты со мной!

– Куда?

– В медотсек.

– Зачем?

– Доку понадобится наша помощь.

– Доку? Но зачем? – я не понимала.

– Испытание проведут, как и было запланировано. Но в связи сработавшей раньше времени сигналкой доступ к медперсоналу перекрыт. Все, все разговоры потом. Пойдем!

Мой принц в незастегнутой форме стражника торопился, а я едва поспевала за ним. Мы спустились к служебному лифту. Хотела спросить, работают ли они, но лифт открылся при считывании ладони принца, потом за нами закрылся и никуда не поехал.

Принц приложил руку к пластиковой панели на задней стенке, она загорелась, считывая доступ. И задняя стена пришла в движение. Вторая дверь отъехала в сторону и за ней дверь в стене лифтовой шахты, за которой находилась лестница. По ней мы и пошли вниз. Услышала звук закрывшейся за нами двери.

Здесь пахло чем-то паленым.

Я вертела головой по сторонам, глядя на остров изнутри. Тут было жарко. Лестница оказалась кованой металлической простенькой, с архитектурой дворца не вяжущейся. В огромном открывшемся пространстве посреди помещения парил свет.

– Что это?

– То, что заставляет остров парить.

– Свет?

– Нет. Это раскаленное вещество, вступающее в реакцию со здешним воздухом.

Мы спускались довольно долго, пока достигли дна. Там было множество дверей. От противного запаха кружилась голова. Но муж держал меня за руку всю дорогу, так что дошли без приключений. Принц своим доступом открыл одни из дверей, мы прошли внутрь и оказались в детском отделении.

– Что мы здесь делаем?

– Ждем конкурсанток.

Меня потянули в одну из палат. Славик закрыл за нами дверь. Набрал на панели что-то, и стена вместе с дверью, отделяющая нас от коридора, вдруг стала прозрачной.

Звуков по ту сторону слышно не было.

Явилась Луша Г оворун, что-то говорящая моим подругам – Авроре, Рима, Жанне и моему отражению. Замыкал шествие оператор с камерой.

Муж что-то включил на часах. И оператор отлепился от камеры, позволив себя рассмотреть.

Да, сын был очень похож на мать, только черты лица более мужественные, отличием являлись только глаза. Они у сына были желтые. Но таких ведь не бывает у нас в Нижнем мире! Как и подобных Славику.

Мое лицо за прозрачной стеной казалось белее мела. Все девочки в нарядных платьях, в том числе и Рима. Волосы ей подобрали в высокую прическу. Сейчас заметила, что она красивая! Наверное, на прошлом отборе она блистала. Каково вновь вернуться на отбор в нарядное платье, чтобы на тебя обращали внимание?

Оператор плюнул на камеру и обратил внимание на Риму. О да, похоже, только заметил ее красоту!

Я ощутила вибрацию на часах. Прикоснулась, принимая вызов принца.

"Будем говорить через телефон. Что ты хотела сказать?"

"Луша пыталась меня соблазнить выйти замуж за ее сына. Может он просто присматривает себе невесту?"

"Его нет среди женихов".

"Да, но есть неизрасходованные в прошлый отбор невесты".

"Посмотрим. Я включил глушилку. Камеры здесь не работают".

Так вот, почему оператор отстранился от камеры.

"Но зачем? Разве не лучше потом просто отнять их?"

"Это могут быть не просто камеры, а передатчики или вообще со встроенной взрывчаткой устройства. Да и удаленно управлять испытанием не выйдет. А значит, либо кто-то из своих будет, либо чужой, либо кто-то из присутствующих".

Луша что-то говорила девочкам, и вот они, одна за другой, зашли в разные палаты детского отделения.

В чем заключается задание?" – не выдержала гнетущей тишины и неизвестности я.

"Войти, взять ребенка и вынести его".

"А в чем подвох?"

"Что этого так просто не сделать. Подстерегают ловушки".

Я не понимала. Ну и как это поможет пробудить деторождение?

Я мерила ногами палату, то и дело поглядывая на время. Оно текло слишком медленно. У нас есть всего двадцать минут? Но как мы узнаем, когда следует вмешаться?

Этот вопрос все же озвучила вслух.

"Им дали часы, которые снимают жизненные показания с человека: пульс, давление. Если показатели станут критическими, то мы вмешаемся".

"Но ведь для каждого человека свои показатели".

"Верно".

Муж сел на кушетку и наблюдал на Лушей с Терентием.

"Что эти двое?"

"Оба волнуются".

"О чем беседуют?"

"Ни о чем".

Я обратила внимание на журналистов. Оператор нервничал, а Луша ему что-то говорила.

"Надеваем медицинскую форму. Прячем лица за масками," – в какой-то момент ожидания сказал муж.

И я полезла в шкафчик подсобки за формой. Мы успели переодеться, подготовить каталку, когда поступил вызов.

"Кто?"

"Жанна. Срочно госпитализируем".

"Она жива?"

"Пока да," – сказал муж, хватая чемоданчик скорой помощи, поставив его на каталку, повез ее вперед. Я – за ним!

Мы выехали через вход, за нами тут же закрылись на магнитный замок двери, проехали, не обращая внимание на наших журналистов.

Внутри в самой левой палате плакал малыш, воняло гарью, стоял дым, хотя он уже почти весь выветрился.

Жанну мы нашли в тяжелом состоянии, с дитем в руках: она закрывала малыша собой. Одежда ее была обгорелая, и ожоги покрывали процентов пятьдесят кожи. Девушка, слабо походившая на прежнюю красотку, едва дышала и была без сознания.

Схватили на раз-два, переложили на каталку. Я взяла малыша на руки. Это был один из грудничковых мальчишек-инвалидов.

Хотелось возмутиться подобным отношением к детям, но муж отдал не своим голосом приказ на дозу обезболивающего. Сейчас не время и не место для разговоров. Я четко выполнила указание – вколола лекарство в шею.

Дыхание девушки успокоилось, но расслабляться было рано. Муж уже катил каталку к лифту. Я торопилась. На ходу пыталась малыша успокоить, но у самой все клокотало внутри. Успокоиться удалось не сразу, уговорить малыша – лишь к концу коридора, повернули к лифту и пошли в дверь в конце прохода. Лишь внутри подготовленной операционной малыш все же затих.

В операционной с Доком в главной роли, мы передали Жанну на его попечение, малыша следовало положить в кювез. Я положила, и он вновь разрыдался.

– Пошли! – велел муж.

Но как я могла его бросить, когда он так плачет?

– Пошли! – это был приказ принца. – Время не терпит!

Сердце разрывалось от беспокойства за ребеночка. Но тут вспомнила, что мы сейчас спасаем жизни девочкам, и поспешила за мужем, уже везущего каталку обратно.

Стоило нам подъехать к Луше с Терентием, как муж замер, будто решаясь.

"Что?”

"Риана при смерти. Но пока жива – можно спасти".

"Но?.."

"Рима…"

Объяснять было не нужно.

"Иди к Риане. Спасай!" – крикнула я мысленно, сама же бросилась в дверь, куда вошла Рима.

Во след слышала приказ мужа везти еще одну каталку, что стояла у двери.

Внутри было более сильное задымление, чем у Жанны в палате. Слышался надрывный плач малышки, а еще виднелся огонь. Видимость была нулевая. Я шла на плач. Огонь остановил меня. Мгновение я не знала, куда бежать. Но тут ощутилось дуновение ветерка и в просвете увидела в одной стороне ползущую по полу Риму, в другой – за стеной огня рыдала малышка.

Выбор очевиден – в пользу ребенка, но… Я бросилась вопреки порыву к Риме.

– Давай, вставай, ты можешь!

Она обгорела и очень сильно. Ожоги были гораздо больше, чем у Жанны, но она еще была в сознании.

– Вставай!

– Я… Брось меня, спасай ребенка!

– Встала и пошла! Не обращай внимание на боль! Ты меня слышишь?

Рима кивнула, хотя половина лица была жуткой, волос почти не было. И, на дрожащих ногах встала.

– Иди на плач!

Перед стеной огня она остановилась.

– Я, я не могу… – и ноги подкашиваются.

И я залепила ей пощечину, приводя в чувство.

А сама прыгнула в огонь.

Над малышом уже полыхала занавеска. Гады! Это ведь не муляж ребенка, они подвергают его риску. Рима прошла сквозь огонь и все же рухнула. Но было поздно!

Видя, как падает на малышку горящая балка, я кинулась к дитятку,

Схватила и выдернула из кювеза малышку, краем глаза заметив, что кювез уже полыхает. По голове что-то ударило, но мне было сейчас не важно.

Рима!

Я кинулась к подруге. Она потеряла сознание.

Дышать здесь становилось невозможным. Каждый вдох отдавался удушьем.

Я схватила подругу за ремень, благо, Аврора додумалась сделать его элементом наряда, дернула Риму вверх, и кое-как водрузила себе на плечи, перекинув через голову, и все одной рукой, так как вторая держала малышку. Я ее сразу по плачу узнала. Та самая, с кривыми ножками.

И я рванула обратно. Сквозь огонь, сквозь боль, я бежала, что было сил, зная, что иначе нам всем не выжить. Помощь не придет! Не знаю, откуда это знала. Но все идет не так, как планировали.

И вот заветная дверь, но сил открыть ручку уже нет. В глазах темнеет, прорезается боль в руке, красное пламя полыхаем справа, обжигая. Кажется, я горю.

Осталось только выйти! Как там было: видеть цель, не видеть препятствий и верить в себя?

Я могу! Стены нет! Двери – тоже! Шаг, еще один! Там любимый! К нему надо только дойти!

И я падаю. Меня заключают родные объятия.

Я смогла!

– Спасай Риму! – кричу я, но голос вырывается хрипом, обжигая легкие.

И меня накрывает темнота.

Глава 19. Прощание

Сон был похож на кошмар. Я вновь и вновь проживала этот огонь, дым, вонь в разных вариациях. То мне казалось, что заживо сдирают кожу, то что совсем не могу дышать, то малыш погибал, и я не успевала его спасти. Потом слышала голос любимого и шла на него через весь этот ужас. И вновь засыпала.

– Марусь, где ты, родная? Иди ко мне… – слышала до боли знакомые хриплые нотки.

И я шла, но кошмар вновь и вновь настигал меня, начинаясь вновь.

А потом все вдруг затопило водой. Она ворвалась в сон цунами, сметая все на своем пути, заливая пожар, накрывая меня.

– Выплывай, родная, выплывай. Не суетись, просто расслабься. Позволь воде самой тебя вытолкнуть, а я подстрахую.

На этот раз я послушалась и выплыла.

Вокруг был яркий свет, что пришлось даже зажмуриться. В нос ударил запах моря.

– Тихо-тихо, Марусечка, не суетись, – прошептал любимый.

Он был рядом, держал меня. Я распахнула глаза и не поверила: муж был в своем облике. Я уже от него и отвыкла. Первым делом прижалась к нему, потом отстранилась, боясь поверить, прислушалась вновь к своим ощущениям, это он. Точно он!

– Славик! – и я повисла у него на шее.

– Тихо-тихо, а то задушишь или утопишь!

Я ослабила хватку. Точно, а мы где? Огляделась. Купальня.

Но тут перед глазами пронеслось воспоминание из сна.

– Дети, что с ними?

– То были не дети. Благо, мы решили их заменить на очень похожих кукол.

– Кукол?

– Да, Даша у нас сама кукол делает, почти что живых. Она сканировала детей из детского отделения и по ним делала кукол. Я никогда этого не понимал, будто настоящие дети, слишком правдоподобные. Но они пригодились. Даша меня убьет.

– Почему?

– Потому что вся ее коллекция сгорела. Остались лишь те три куклы, что вы вынесли.

Не верилось во все это. Мне казалось жестоким подвергать детей такой опасности. Ладно нас, мы сами подписались на эту пьггку, но детей… Разве они заслужили?

– Куклы что же, даже кричать могут? И реагируют на уговаривания и укачивания?

– Да. Это тренировочные куклы для будущих матерей. Там заложена определенная программа. Они могут двигаться, открывать ротик, глазки, даже чихать и имитировать дыхание. Ну и звуки разные издают, в зависимости от программы.

– А девочки? Как они?

– Живы.

– Все четверо?

– Да. Только твоим клоном не занимались. Перенесли сознание Рианы в ее клона, а тело твоего клона погрузили в глубокий анабиоз с функцией регенирации. Риме, Авроре и Жанне восстановили поврежденные ткани.

А мне стало вдруг обидно. Я рисковала своей жизнью ради куклы? Понятно, что девочкам не могли сказать, что это всего лишь роботы, но мне…

На глаза навернулись слезы.

– Марусь… – меня крепко прижали к себе любимые руки. Я хлюпнула носом, потом еще и еще, а потом разрыдалась.

– Почему ты не сказал?..

– Я пытался. Но сработала глушилка. Да, та самая, что я включил. И ты не слышала. Я переволновался, но ты б не простила, если б я ее бросил.

– Значит, девочек спасли, дети не пострадали, а злодеи хоть пойманы?

– Да. Мы поймали пятерых.

– Луша и Терентий среди них?

– Этих двоих взять не за что. Их проверили от и до. Терентий говорит, что невесту себе искал. Мы прослушали все записи. Нечего ему предъявить. Да и за Риму он волновался, когда она проходила испытания.

– Потому что с другими ему точно ничего не перепало бы.

– Может быть.

– И что же, он ничего не сделал, а получит ее?

– Мы ему сказали, что Рима погибла. Ей сделали клона. К тому же, она не прошла испытание.

– А Аврора и Жанна.

– Ну, Жанне засчитали пройденное испытание, а Аврора – единственная, кто его прошел. Если не считать тебя.

– Имеешь в виду Риану?

– Нет. Ты прошла очередное испытание. Мало того, единственная, кто не только с ребенком вышел, но и вытащила на горбу Риму.

– Слав, я так устала от всех этих испытаний. Давай возьмем перерыв, а?

– Да, Марусечка, как скажешь, родная, – он меня обнял, целуя в лоб.

– А что с моим телом?

– Я его вылечил.

– А легкие?

– И легкие. Ты была моим пациентом.

– Это хорошо. Вытащи меня отсюда, будь добр. Как бы теперь я не только пожаров боялась, но и воды…

– Тогда поплаваем… Чтоб уж наверняка страх побороть, сразу!

– Нет!

– Да, Марусь, да!

– Изверг! Деспот! – я накинулась на него, обливая его тучами брызг.

Он в долгу не остался, и мы долго вели войну наводную и подводную, а потом целовались, миловались…

Во дворце была тишина. Никакой охраны в коридорах, не мельтешили слуги. Я осторожно выглянула из покоев своего принца.

– Почему никого нет? – вернулась назад и закрыла дверь.

– Много народу арестовали.

– А что с Рианой?

– Чистосердечное признание.

– В чем?

– В заговоре. Она сдала всех, кого знала. Еще перед испытанием.

– Но вы все равно отправили ее проходить испытание?

– Это была плата за свободу.

– Ее отпустили? – я вытаращила глаза.

– Да. И отправили в Нижний мир. Теперь будет жить там.

– В какой город?

– В Приморский.

– Почему туда?

– Будет нашими ушами. Ей дали неплохую сумму в качестве приданого и якобы выперли с отбора.

– Ее ждет наша судьба?

– Возможно. Но… Доступа к базе у мэра так и нет. К слову, он поймал сыночка.

– И?

– Добавил ему увечий. В общем, у них там местные разборки.

– А люди?

– Людей там нет, кроме нашенских.

– Погоди, а как же подобные мэру дети… Они ведь чувствуют.

– Да. Но они все все равно из пробирки. Хотя и с отклонениями. Просто у властьимущих полномочий больше, вот они и пользуются этим, зная кухню изнутри. Смысл в том, что у некоторых клонов вообще детей даже в пробирке сделать не удается. Вот они и сохраняют даже неудачные экземпляры, так как иначе детей не будет вообще, либо придется брать чужих.

– И это везде, да? Мы ж в каком-то городе видели тех отморозков, которые напали на Аврору.

– Ну, как тебе сказать, везде хватает выродков. Система несовершенна.

– И ничего нельзя сделать?

– Лишь ужесточить наказание. Но они все равно всегда будут приходить более развитые личности или наоборот, просто потому что это этап развития. Натворил гадость – тебя ждет наказание. Это идет свыше. Выше нас.

– Выше вас? – я инстинктивно задрала голову вверх.

Муж усмехнулся.

– Выше нас на физическом плане никого нет в пределах атмосферы Земли.

– А дальше? Земля – ведь не единственная планета Солнечной системы.

– Нам туда путь заказан.

– Почему?

– Потому что там есть своя жизнь, но она нам не подходит. Пока.

– Не понимаю.

– Каждая планета имеет свои условия существования и воплощения. Меркурий это первая планета воплощения со своими условиями, Венера – вторая. Там очень плотная атмосфера, земному человеку там не выжить. На Марсе – иной спектр излучения солнца, иной воздух, иное притяжение, давление и прочее. Там воплощаются уже те, кто идут в своем развитии дальше.

– Почему более развитые удаляются от Солнца, которое нам дает жизнь?

– Оно нам дает жизнь, да, но… – муж задумался, приподнял отросшие до плеч волосы, приглаживая их. Сейчас у него прическа была как у Яна, когда мы только познакомились со вторым принцем. – Понимаешь, чем более развитее дух, душа, жизненный опыт, тем нужно больше свободы для творчества и меньше контроля родителя.

– А когда человек проходит все планеты Солнечной системы?

– Он воплощается в иное существо.

– Насколько иное?

– Может планетой стать или звездой.

– Но получается, что он будет жить миллионы или миллиарды лет…

– Все в нашем мире относительно. Вспомни насекомых. Их жизненный цикл по сравнению с человеком длится всего несколько дней. У микробов – и того меньше. Животные тоже живут недолго и развиваются быстрее человека. Просто у каждого свой отрезок жизни, время для каждого течет по-разному. Вот и все. Так и у планеты, и у солнца.

Было о чем поразмыслить.

– А наша задача тогда какая?

– Мы присматриваем за Нижним миром.

– А я вот не пойму, как так вышло, что человечество устроило войну, почти погибло, а теперь вот в развитии откатилось, получается…

– Не совсем.

– В смысле?

– Те, кто развился достаточно, ушли дальше. Ну а сюда пришли новые души, пока без поводыря не соображающие, что делать, ну а кто-то остался присматривать за ними.

– Тогда как сюда вписываются эти дети?

– Вырождаемся… За все приходится платить. Кто-то ставит себя выше других, кто-то совершает преступления против законов мироздания, и платит за это.

– Хочешь сказать, что эти дети – наказание?

– Да, как для самих детей, так и для родителей.

– А дети что?

– Натворили что-то в прошлых воплощениях, должны отбыть наказание в этом теле. Ну а родители должны помучиться, ухаживая за таким ребенком. Но они не хотят.

– Слав, а ты не против, если мы возьмем девочку с перевернутыми ножками…

Муж улыбнулся, заключая меня в объятия.

– Легко не будет.

– Я знаю. Так можно?

– Да.

– Ты правда не против?

– Да. Мы спускаемся в Нижний мир.

– Зачем?

– Надо кое-что сделать. Поживем внизу с дочкой пару лет.

Я не понимала. Все ведь хорошо. Да и с девочками разлучаться не хотелось.

– Так надо. Я не могу всего сказать.

Я вздохнула и кивнула.

– Иди сегодня погуляй с девчонками, попрощайся. У меня тоже дела.

– А Ян?

– Ян остается. В качестве принца.

– Ты отказался от своего места в пользу Яна?

– Да.

– И отец наказал тебя, сослав в Нижний мир?

Мой принц улыбнулся. Так искренне. Похоже, я угадала. Прижалась к нему теснее, любуясь им, стараясь запомнить черты его лица, ведь в Нижнем мире он вновь будет не собой.

– Я тебя люблю! – прошептала в его губы.

– Я – тоже. Иди уж…

– А куда идти?

– Девочки в своих покоях живут. Рима – в твоих.

– А моя библиотека…

– Ее вернули обратно, то есть сюда, в мою библиотеку. В Нижний мир, увы, нельзя. Только электронные книги.

Я кивнула.

Принц вышел вместе со мной, а дальше наши пути разошлись.

С девочками мы расположились у Жанны. Я созвала всех и объявила, что собираемся у нее. А принцессе не принято отказывать, хотя Жанна поджала губы, соглашаясь. Следов недавнего испытания на девочках не было видно. Значит, залечили все. Может, на теле пятна с разным цветом кожи еще остались, но на лице и руках все убрали. К слову, у Римы волосы отросли до лопаток. Как так быстро удалось восстановить, у нее же почти все обгорело? Но все девочки были со своими шевеллюрами, разве что Аврора теперь была тоже блондинистая, а не красная.

Жанна разрешила войти и устроиться там, где моя душа желала. То есть, в гостиной.

– Значит, ты прошла испытание лучше других, – она смотрела на меня презрительно. – Погеройствовать решила…

Мне стало обидно. Интересно, что им всем про меня сказали? Но говорить все, как есть, особенно после обвинений и этом взгляде, не хотелось.

– Ты несправедлива к Маше, – вступилась за меня Рима, которую я тоже пригласила на посиделки. – Она нас всех спасла.

Не всех. Только Жанну и Риму.

Глаза были на мокром месте. Слова блондинки ранили.

Я встала и направилась к выходу. Мне здесь не место. Похоже, дружбе конец.

Меня догнала Аврора.

– Маш, не обращай внимание, она просто не знает… Мне Ян сказал, вы уезжаете…

– Да.

– Почему? Куда? – насторожилась Жанна.

Я не имела права говорить.

– Поклянись, что ты никому любым способом не сообщишь о том, что здесь узнаешь! – сказала я, поворачиваясь к Жанне, осмысливая, что можно сказать, а что – нет.

– Клянусь, – сказала она, плюнув на два сложенных вместе пальца и показывая их мне.

Этот жест пробудил воспоминания. Вспомнились мальчишки, с которыми гуляли в детстве. С ними мы так же клялись в негласности. Откуда она знает?

– Мой муж не хочет быть принцем. Да и мне здесь не рады…

– Не говори так! – это Рима. – Это ваше место, зачем вы уходите в тот жуткий мир? Неужели он лучше?

– Мой принц – лекарь. И я его понимаю, – сказала я.

– Ты не знаешь, но… – начала Аврора. – Мы с мужьями месяц жили в Нижнем мире после того испытания среди мужчин. Разве ты не жила на поселении?

– Я – нет, – ответила Жанна, – мы ходили на свидания с Максимилианом здесь. Он ухаживал за мной… Да и ты, Маша, здесь была, и принц…

– Нас здесь не было… – сказала я тихо.

– Садись, – сказала Жанна, приобнимая меня. – Расскажи, что происходило. Я не понимаю, ведь почти каждый день тебя видела, пока ты не вышла замуж за принца и не переехала к нему…

И я бы рада рассказать все, как есть, но тут проснулась подозрительность: Кто такая Жанна? А даже если она всего лишь моя подруга, то кто такой Максимиллиан?

– Меня здесь не было, поэтому я не знаю кто в какие игры здесь играл. Но этот месяц я ассистировала принцу в качестве медсестры, пока он работал врачом.

Рима помалкивала, Аврора то ли была не в курсе, то ли слушала, а я старательно подбирала слова.

– Кто же тебя тогда играл? – не понимала Жанна.

Я лишь пожала плечами.

– А принц был с тобой? Но ведь я его тоже видела… – не унималась блондинка.

– Ну, а у тебя женихи разве не все на одно лицо были на том последнем испытании?

Жанна кивнула и задумалась.

Технологии менять внешность у них есть. Сопоставить одно с другим можно. Тем более, она заметила перемену в характере моем уж точно.

– К слову, твой благоверный выдержал испытание на смекалку? – спросила про то испытание, которое Жанна устраивала для мужчин.

– Выдержал.

При последних словах Жанна словно окончательно расслабилась. Лицо будто мягче стало.

– Какие у вас теперь планы? Ты переезжаешь к своему Максимиллиану? – решила тоже узнать подробности.

– Да. Завтра уезжаем к нему на остров. Волнуюсь. Как меня примет его семья?

И это Жанна! Похоже, она не знает о заговоре.

– А вы уже спали вместе? – спросила Аврора у блондинки. Похоже, ее очень волнует этот вопрос.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache