Текст книги "Отбор. Выжить, чтобы победить (СИ)"

Автор книги: Katsurini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

– Да.

– И как?

– Не о чем волноваться, – отмахнулась Жанна. – Тебе понравится.

Аврора на меня глянула. Я кивнула, подтверждая эту информацию.

– А почему вы живете раздельно, если уже вместе? – спросила я, решив, что Аврора хочет этот вопрос задать.

– Мне нужно личное пространство. У него там отдельных покоев для меня нет. Да и слишком близко…

У нас с принцем были для меня отдельные комнаты, но спали мы вместе. Только я решила поменять все после Рианы с роботом, а пока там все меняли, мы жили у меня. Благо, в мою комнату обе подделки были лишены доступа. Но даже мысли не было, чтобы отделиться от мужа стеной.

Пока Жанна рассказывала, Рима тихонько выскользнула из покоев. Куда она? Что случилось?

– Твой рад, что ты испытание прошла? – спросила я у Жанны.

– Рад, но теперь я боюсь его.

– Он тебя обижает? – насторожилась я.

– Пытается мне малыша заделать круглые сутки. Я только тут и спасаюсь от его поползновений в свою сторону. На эту территорию ему путь заказан.

– Ну так скажи, что не хочешь ЭТОГО, – пробормотала я. Неужели нельзя поговорить начистоту?

– Он как целовать начинает, так у меня соображалка отрубается, – Жанна опустила взгляд, краснея. Теперь понятно.

– Все равно надо поговорить. Может, пока погодить с детьми?

Жанна вздохнула.

– Рори, а у тебя как дела? – решила оставить Жанну в покое. Она не тот человек, который позволит лезть в душу.

– Никак. Ян ведет себя как пай-мальчик, а мне опять не нравится, – подруга даже скривилась.

– А тебе плохой мальчик нужен? – уточнила Жанна.

Наш красновласый модельер покраснел, глазки опустил. Да уж! То плохой мальчик не нравится, то хороший.

Тут вернулась Рима с самоваром, заварным чайником, сладостями. Так вот, куда она ходила!

– А как твои дела, Рима? – переключилась я на нашу бывшую служанку.

– Терентий ухаживает, но я теперь сомневаюсь в его чувствах.

– Почему?

– Даже не знаю. Ему ж сказали, что я – клон.

– Клон? – удивилась Жанна.

Похоже, придется рассказывать. Иначе слишком много вопросов. Но тут перехватила инициативу Аврора.

– Ян меня совсем не любит, – начала жаловаться она. – Представляете, сказал сегодня утром: какая я красивая сегодня?! А до этого что – уродиной была? Девочки, он меня совсем воспринимает, думает, я просто играюсь, выделываясь… уууу… А я ведь творческая личность… уууу… С кем я связалась на свою голову?! – и наша новоявленная блондинка разрыдалась.

Мы налили успокоительного чаю и принялись заедать горе Авроры сладостями.

– А помнишь, он тебя выбрал скелетом. А ты говоришь, что не любит! – нашла я утешение. – Просто он тебя любой любит!

– Правда? – подняла подруга голову, и слезы все высохли сразу же. – Да нет, сколько кровушки попил за тот месяц… и опять пьет…

– Тебе не угодишь! – заворчала я.

– Значит, это я такая плохая, мужику жизни не даю, да? – вскинулась наша творческая личность.

И тут до меня дошло, что Аврора просто пришла мне на выручку, разыграв этот спектакль. Не стоит поднимать тему клонов. Если Жанна захочет узнать, пусть у Максимиллиана спрашивает.

– Хватит ссор, девочки! – повысила тон хозяйка покоев. – Хотите подраться – марш за дверь. Я еще на планшет засниму, а может, даже Лушу Говорун позову на ее шоу! – осадила всех Жанна.

– Какое шоу? – подняла голову наша несчастная.

Мы с Жанной закатили глаза. Начинается!

– Спросишь у своего мужа! – нашлась я.

– А куда вы уезжаете? – спросила Жанна, когда Аврора концерт продолжать не стала.

– Муж кажется опять с отцом поссорился. В ссылку поедем!

– Куда? – насторожилась Жанна.

– Вниз.

– В Нижний мир? А в какой город?

– А ты что-то хотела? – поняла я ее интерес.

– Если в Нижнекамск, то не могли бы зайти к моим, сказать, что все хорошо…

– Ты из Нижнекамска? – нет, я не удивилась, просто не могла поверить, что мы – землячки. Да и эта ее клятва…

– А ты – тоже?

Мы взглянули друг на друга уже иначе. Может, даже жили на одной улице или в одном микрорайоне.

– Я знала всех мальчишек и девчонок на районе. Тебя не припоминаю…

– Так я всегда наряжалась в мальчишку, и волосы коротко стригла… я – Жан, – представилась блондинка.

– Ну а я – Машер, – назвала свое прозвище в нашей банде, уже зная, кто ее возглавлял. Подумать только, девчонка, нарядившаяся мальчиком. И ведь никто не догадался б!

Когда мы поздоровались друг с другом по-бандитски и посмотрели по сторонам, рядом никого не было.

– А где все? – удивилась я.

– Аврора увела Риму, видно, решила, что нам есть о чем пошептаться.

Только я не знала, о чем говорить с Жанной. Прошлое вспоминать – себе дороже. Особенно, если затронуть того мальчика, который упал на стройке.

Я вздохнула.

– Я быстро письмо напишу родным, передашь, хорошо?

– Если буду в городе, то передам.

Жанна убежала в соседнюю комнату-кабинет, а спустя пять минут вышла с заклееным самодельным конвертом с адресом. Улица была соседняя, но из нашего микрорайона. И дом я знала, где находится.

Я спрятала письмо в один из потайных карманов, и мы пошли звать девочек.

В общем, тогда посидели мы здорово. Жанна больше не допытывалась до тайн, как мне показалось, она поняла, что не все мы вправе разглашать и проще выпытать у ее будущего мужа. Или они уже поженились? Оказалось, что свадьба будет на днях. Но мы ее уже не застанем. Увы. Но мне обещали сделать много снимков и послать с корреспонденцией в наши покои. А Рима вызвалась в этом помочь, если у нее еще остался служаночный доступ.

А еще обменялись номерами часов, теперь у всех такие были для связи, чтобы можно было общаться. Ну и снимки на часы тоже прислать.

А на следующий день мы уехали, ни с кем не попрощавшись. Муж разбудил поцелуями, велел мне одеваться и взять все, что хочу взять, а сам ушел. Вернувшись, принес сверток со спящей малышкой.

– Пойдем в новую жизнь!

– Погоди, а чем ее кормить станем?

– Купим на месте.

– Но ведь там еда хуже.

– Можем ее здесь оставить.

Но будет ли здесь ей лучше? Вряд ли. Родители лучше, чем любая еда.

– Пойдем. Сумку мою возьми. Ты себе что-то взял?

– Только пару медицинских инструментов. А вот ты себе прокладки взяла?

– Да. Полную сумку.

– Будем надеяться, что хватит. А если нет, будем по-старинке из бинтов и ваты делать.

Я не поняла, что за бинты и вата, но расспрашивать не стала. Еще успеется, если вообще понадобится. А то может и этими обойдемся.

Мы спустились в тайный отсек со скутерами, муж, пристегнув меня, сел за руль, и мы улетели еще затемно.

Глава 20. Дом, где ты есть?

Спустились мы все-таки в Нижнекамск.

Муж провел скутер по ночным улочкам, завез меня в полупустую квартиру. Прямо на скутере в режиме невидимости. Через окно, правда, которое открылось при нашем приближении. Из мебели там оказался в комнате лишь один шкаф с кроватью и детской кроваткой.

– Располагайся, а я сгоняю, закажу нам стол со стульями да буфет, хотя бы.

– Как?

– Надо влезть в базу мебельного магазина. Но удаленно это сделать не выйдет.

– А оплачивать как?

– С моего счета.

– Слав!

– Что?

– А ты менять свою внешность не будешь?

Он поджал губы.

– Совсем забыл! Я же теперь Павел Бобров, а ты Мария Боброва. Про отбор никому не говори. А сестра пусть думает, что тебя исключили.

– А как же обманывать родных нельзя?

– Ну, меня ведь тоже исключили. Так что нас обоих исключили… Да и за принца ты замуж не выходила официально.

– А что с дочкой?

– Дочку я записал на себя. Ну, то есть, я официально вдовец, жена погибла почти сразу после родов. Ну и программа выбрала тебя мне в супруги. Почти сразу.

Очередная ложь! Как же это надоело!

Муж достал из скутера маску, которую надел на себя. С часов запустил изменение лица. И вот передо мной уже не Славик, а почти что незнакомый Павлик. Его видела лишь однажды на экране компьютера.

– Ладно, я поехал. Неплохо бы поспать. Завтра, точнее уже сегодня, у меня рабочий день.

– И у меня?

– Нет, ты в декретном сидишь с малышкой.

– Даже при том, что не я – мать?

– Ты удочерила ее, так что – мать. Я – отец. Все.

– А если я забеременею?

– Будем решать трудности по мере их поступления, Марусь.

Я кивнула и отпустила мужа. Как же он пойдет на работу, если ночь почти не спал?

Малышка, на удивление, все это время даже не заворочалась.

Был соблазн положить ее рядом, чтобы не чувствовать себя одинокой в пока еще чужой квартире, но я поборола это ощущение. Она уже привыкла спать в одиночку, незачем переучивать ее, ведь тогда о личной жизни с мужем придется забыть.

Я положила дочурку в пока еще пустую кроватку, в которой, кроме матраса, ничего не было, развернула ее конверт-одеяло.

– Лина, – прошептала я. – Спи, моя лапочка! Спи сладкая!

Я уже хотела прилечь, но вспомнила, что надо на бочок класть малыша. И подложить-то под спинку нечего. Подоткнула ее конверт.

Девчушка мирно сопела.

Не поторопилась ли я с желанием взять кроху? Ведь опыта ухаживания за младенцами не имею. Тот скудный, что у меня был, не годился для того, чтобы считать его достаточным для любви или воспитания. Но в любом случае, пути назад нет. Мы в ответе за тех, кого приручили! В данном случае, кого взяли.

Я легла рядом, придвинув к постели кроватку. Слушала мерное дыхание малышки. Спать с одной стороны хотелось сильно. А с другой – как тяжело уснуть, когда мысли одолевают и отрешиться от них не получается. Открыла книгу о материнстве и начала читать.

Муж явился лишь через час. Я оторвалась от голограммы и поняла, что жутко хочу спать. Глаза просто закрываются.

– С утра придет доставка на наш адрес. Я уйду на работу, а тебе надо будет ее принять. Я все оплатил. Документы вот на твое имя.

– Хорошо.

– А чего ты постель не постелила?

– А она у нас есть?

– Есть. Я наполнил шкаф вещами первой необходимости из местного пошива.

Я подскочила и полезла в шкаф. Там оказались пара мужских костюмов, два довольно коротких платья, ящик с носками и нижним бельем, постельного два комплекта и две зимних куртки (тут-то зима!) да две пары сапог на меху. Отдельно была детская секция с одеждой, пеленками, подгузниками и постельным бельем.

Пока стелила постель, поглядывала на халат, достанный из шкафа. Мне ведь придется его носить. Отвратительно выглядит – бесформенный, как мешок, и расцветка рябит в глазах. И как я раньше не замечала? Да, я уже отвыкла от местной моды.

Но больше всего покоробило то, что кроватей оказалось две одноместных, сдвинутых вместе.

Постелив постель, огляделась. Муж спал, сидя на полу. Ну вот! Не дождался.

Я вытащила из шкафа два одеяла. Одно постелила на пол и села на него, а вторым накрыла мужа и сама к нему прислонилась. Так уютнее.

Как муж уходил на работу, я не слышала, а вот как дочка заплакала – подскочила.

Так, что там надо делать? Самое важное – спокойствие и улыбка!

Все хорошо! Я справлюсь! Солнышко ласково светит в окошко, вселяя радость и надежду, что любая забота по плечу!

– Доброе утро, Солнышко! – подошла я к кроватке. Малышка тут же успокоилась. – Как спалось? Что снилось? Давай мы с тобой подгузничек проверим!

Я подошла к шкафу, взяла чистый, увидела одноразовые пеленки, тоже захватила одну, вернулась к своей крошечке. Она подросла, и сильно. Сколько я ее не видела? Месяц, больше?

Мы с ней немного поголопопили, сделали массаж, зарядку. К слову, рассмотрела ее ручки и ножки. Ручки вполне нормальны. Просто ладони наружу, за зарядкой покрутила их, малышка даже не пикнула, довольно улыбаясь. Вполне можно пользоваться, если развернуть. Да, несподручно, но можно при желании. А вот стопы назад повернуты, к спине. Как она ходить будет – не знаю.

Надо будет у мужа спросить, можно ли хирургически что-то с этим сделать. Пока она не пошла.

Мы с Линой пошли проверять наши владения.

Маленькая кухонька, но отдельная – уже хорошо. Мы с мужем только что жили в комнатке, которая поменьше была, но при этом внутри и кухня, и кабинет были. А тут отдельная, даже уголок вместился, и стол влезет! Естественно, однушка, но тоже ничего!

Холодильник был высокий и забит едой. Плита отдельностоящая, с духовкой. У окна наложены бумажные пакеты с чем-то. Там оказалась смесь для дочки. Муж молодец! Надо будет не забыть похвалить его. На кухне, к слову, была люлька, стояла она на угловом диванчике.

Успела привести себя в порядок и позавтракать с дочкой, обходясь сковородкой и коленями, как приехала доставка.

Они даже не разувались, но, благо, в комнату занесли два стола – письменный и раскладной, один диван-кровать и два кресла, столы и шкафы на кухню.

Так, а ведь мне теперь еще приборкой заниматься. Следует, хотя бы, веник раздобыть и тряпку половую с ведром.

Когда доставка уже уходила, в общую переднюю выглянула Даша. А я и забыла, что муж как-то устроил нас по соседству с моей сестрой.

И мы замерли друг напротив друга, как зеркальные отражения.

Не совсем зеркальные. Даша похудела сильно, синяки залегли под глазами.

– Привет! – я первая отмерла.

А она, недолго думая, ринулась ко мне и сгребла в объятия.

Так приятно! Я даже прослезилась, и она! Удивительно!

Слов не было, мы просто поняли, насколько успели соскучиться.

– Заходи, – вспомнила, что я теперь хозяйка. – У нас, правда, пока не прибрано. Надо еще веник где-то раздобыть и тряпку… – Ночью только приехали…

– Погоди, я сейчас! – сказала Даша. Принесла в одной руке ведро с тряпкой, затем сходила за пылесосом – он у нас, то есть, теперь уже у них, был. А следующим заходом прикрыла к себе дверь и включила пылесос.

И вот тут я поняла одну вещь – дети реагируют на резкие звуки, в данном случае, пылесос.

Я кинулась к малышке, взяла ее на ручки, успокаивая.

Даша выключила пылесос.

– У тебя ребенок? Но как? – удивилась сестра.

– Ну, это не мой, но теперь уже мой. Дочка, Лина. Я взглянула на документы девочки. Боброва Василина Павловна. Протянула свидетельство о рождении Даше. Там в графе мать была вписана я. Свидетельство было повторным.

– Что это значит? – обратила внимание на дубликат Даша.

Вспомнила, что в самом начале Славик сказал, что своих обманывать нельзя никогда.

– Мы ее удочерили. Видишь, у нее ручки и ножки вывернуты… Но нам сделали документы, будто Павлик – родной отец. Незадолго до рождения дочери вдовцом стал, ну и компьютер выбрал меня в качестве жены для Павлика и матери для Лины.

– Рассказывай все, – сказала Даша, включая пылесос обратно. Я заметила, что малышка вздрогнула при резком звуке, поэтому прижала ее еще ближе, и она успокоилась.

Даша же начала пылесосить. Она терпеть не могла грязь. А у нас полы сейчас были просто ужас. И как я на таком полу спала? Хотя, это натоптали доставщики. Мы же в чистых туфлях были, во дворце вообще чистота идеальная была везде и обувь даже не пачкается.

Я решила, что расскажу Даше про отбор, но без подробностей.

– Ты ведь про отбор уже знаешь! – пыталась перекричать я шум пылесоса.

– Да, знаю! Нам заплатили за твое участие. Часть денег мы не тратили – это твои. Но, Маш, ты могла, хотя бы, сказать, что подала заявку, чтоб мы не волновались!

– А вы волновались? – как-то не верилось.

– Конечно! Мы три дня не знали о тебе ничего. Ты просто пропала. Мы даже в розыск хотели подать, да заявление у нас не приняли. Сказали, что может сбежала из дома или у подружки отсиживается. А когда уже собирались повторно в полицию идти, по истечении трех суток, пришло оповещение, что поступила сумма на счет за участие в отборе, и мы все поняли.

Поняли они… Но, с другой стороны, если скажу, что попала под машину, будут волноваться и переживать. Было желание отмолчаться, но поняла, что это неправильно.

– Все не так. Я попала на отбор случайно. Просто попала под скутер…

Сестра расширила глаза, в которых отразился ужас.

– Ты в порядке?

– Уже – да. Но три месяца меня лечили там… – я показала наверх. – Да, записали на отбор, чтобы как-то оправдать расходы на лечение.

– Значит, потом ты просто стала не нужна и тебя выперли с отбора? – ноздри у Даши раздулись, дыхание участилось, глаза сузились. Столько эмоций я не видела за всю жизнь, живя рядом с ней.

– Нет. Все не так просто. Я приняла участие в отборе и прошла его до конца.

– Хочешь сказать, что выиграла его? – сестра не верила. Конечно, эта квартира явно не для победителя отбора.

Я выжила. Это уже многое значит. И да, выиграла.

– Не я одна его выиграла.

– То есть как? Там что – многоженство?

Вспомнила, что у Владыки есть гарем, в котором я даже однажды побывала.

– Типа того. У Владыки жена одна, а вот женщин много.

– И ты не захотела там жить?

Я вздохнула.

– Не совсем. Просто последовала за любимым, а его отправили сюда. Он доктор. Хирург.

– А принц?

– А что принц? Разве будешь счастлив с любым? В этом отборе принимало участие много мужчин. Выиграли его лишь три девушки, образовалось три пары. Четвертая девушка не прошла отбор. И вот я здесь.

– А ребенок? Чей он? Мужа?

– Нет. Он оттуда, – я вновь показала наверх. – От него там отказались. В одном из испытаний мы возились с детками, от которых отказались родители из– за их врожденных дефектов, и в финале вновь пришлось с ними столкнуться, и я поняла, что не могу так просто закрыть глаза на все это.

А ведь и правда, нельзя так просто пускать на самотек. Взять одного ребенка – недостаточно. Сколько их там? Не меньше двадцати. Надо будет позвонить девочкам, поговорить с ними. Понятно, что за них решить я не могу. Но там Ян остался, и он может повлиять на Владыку, а наша Аврора может повлиять на мужа. И надо поговорить со Славиком, ну, то есть Павликом. Надо переучиваться вновь его называть. Может, переиначить имя на прозвище. Ну, там Зайчик, Малыш, Медвежонок или еще кто? Тогда в любом облике точно не выдам его.

– Переубеждать бесполезно, да? – похоже, сестра все же знает меня.

– Да.

– Тогда желаю тебе счастья, ты его заслужила.

– Благодарю, Даш.

– Пойдем вместе гулять с детками?

– А у меня коляски нет.

– А это что за коробка? – спросила Даша у входной двери.

Я заглянула внутрь. Коляска. Разобранная только.

– Давай вначале приберемся, – предложила она. – Потом позавтракаем и гулять!

– Хороший план, – согласилась я, положила малышку в кроватку и пошла набирать в ведро воду. Она начала плакать, но я быстро вернулась и начала полы мыть как раз рядом с ней.

Прошло полгода, как мы жили в Нижнем мире. Мы уже прочно обосновались. Павлик работал без выходных, я – возилась дома по хозяйству да с дочкой. Муж ей очень мало времени уделял, так как его почти не оставалось. Мы даже просто поболтать почти не успевали. Иногда он приходил, и кулем просто бухался на постель.

– Почему ты работаешь без выходных?

– Потому что ординатура – недешевое обучение.

– То есть, ты деньги платишь за нее? Вместо зарплаты, ты наоборот, тратишь?

– Да.

– Бред полный! Мало того, что ты выше самых лучших врачей, так еще и должен платить за сомнительную практику?

– Родная, я на общих условиях! Хорошо, что у меня хоть деньги есть на семью…

– А если платить не станешь?

– То меня выпрут.

– И это все врачи так?

– Все. Чтобы быть врачом, надо отработать в ординатуре два года. А это, в том числе, и два дежурства в месяц, помимо учебы-практики.

– Прогуляй! Невозможно жить без выходных! Ты работаешь на износ!

А он уткнется в мою шею, вдыхает мой запах, и гладит мои волосы. И засыпает.

И вот сейчас, после очередного трудового дня, я упрашивала мужа сделать операцию дочке, но он ни в какую не соглашался.

– Почему ты упираешься, Павлик?

– Маш, это сложно. Я не уверен в своих силах. И есть еще кое-что.

– Что?

– Инвалид никому не нужен. Но стоит Лине сделаться здоровой, как ее заберут.

– Но почему?

– Потому что больные дети не нужны. А здоровые…

– А мы можем что-то сделать для других? Иначе их скоро стерилизуют… А кого-то могли уже сделать бесплодным.

– Вот сама посуди: что мы можем отсюда?

– Я могу пообщаться с девочками, они поездят по мозгам мужьям…

– Думаю, ты уже это давно сделала. И как результат?

Я опустила глаза долу. Действительно, все было плохо.

– Маш, вот смотри, как я это вижу. Помнишь, я тебе говорил, что есть отсталые души, которые творят бесчинства? Они должны быть, иначе их бы не было. А теперь подумай, почему рождаются инвалиды и почему их нет в Нижнем мире.

– Их убивают еще на стадии зародыша, – признала факт я.

– Это гуманно или нет?

– Жить в таком теле – мучение, – ответила я, поразмыслив. – Но оно ведь для чего-то нужно…

– Ничего в природе не происходит просто так.

– Но почему им не дают жить здесь, в Нижнем мире? – продолжала допытываться.

– Потому что общество слишком отсталое, чтоб о таком задумываться. Та участь, которая ждет их здесь, жуткая. Мы смягчаем условия тем, что воплотиться они могут лишь там… – он показал наверх.

– Но за что мучения такие родителям…

– Значит, заслужили. Только они не желают исправлять, оставляя детей. А значит, вымирают.

– Но… Дети ведь мучаются за поступки родителей и потомство иметь не могут. Да и они нормально хоть развиваются, с ними занимаются, общаются?

– Потому что считается, что будут плодить таких же калек. И это не далеко от истины. Занимаются, да – есть учителя, которые с двух лет начинают проводить уроки. До этого только медсестры общаются.

– Но как же… – не договорила, но детьми не занимаются, только ухаживают, поболтают немного. Но этого слишком мало для каждого ребенка.

– Маш, никто не хочет исправлять причину. А генетика – это род. И это карма. И она несет в себе, в том числе, и родовые проклятия.

– Но ведь у клонов эта функция выключена – продолжения рода. А у этих детей – нет. Значит, природой им не заблокировали эту функцию.

Муж задумался.

– Ладно, я поговорю с отцом. Уговорила. Но на большее не рассчитывай! – а я полезла обнимать и целовать любимого.

Он расцвел. И таким шансом воспользовался. Повалил меня на постель и начал покрывать поцелуями.

– Тихо, малышку разбудишь… – шикнула я.

– Пора ей братика родить?

– Думаешь, еще не рано?

– Ну, ты ж была готова еще полгода назад…

Да, точно. Ждала, придут или нет следующие женские дни. А когда пришли раз, два, три… все ждала, что больше не придут.

К слову, с девчатами я общалась, пока ни одна не забеременела.

В чем причина была, пока не нашли. Но Аврора и Жанна тоже обрели женские дни. Муж сказал, что по мановению волшебной палочки так сразу редко у кого происходит. А у нас статистика вообще была никудышняя, так как всего три девушки замуж выходили.

Жаннину просьбу я выполнила, передав письмо ее родным. Они очень обрадовались, получив весточку, и сдержать эмоции не смогли. Мы разговорились, оказалось, что они были эмоциональными уже не одно поколение, но с малолетства учились контролировать свои эмоции. Снаружи казались они слишком холодными, но это было не так.

Аврора с Яном пока по-прежнему ссорились, она частенько жаловалась на мужа. Но при этом глаза ее сияли, а значит, ей нравятся их отношения.

А я периодами оставляла Лину на Дашу и сбегала на мужнину работу. Он мне сделал пропуск, а в свободное время я штудировала книги по медицине. Но сами книги были так скучны, что я умудрялась придумать тысячу один вопрос по теме, которые задавала мужу по прибытии с работы. Он иногда ворчал, что скоро возненавидит свою профессию и решит вернуться наверх.

Но я видела его улыбку, когда он отвечал на все эти вопросы. Наше общение доставляло ему удовольствие.

* * * * *

Лине исполнился годик. И она довольно быстро бегала уже по комнате. Вообще дочка активной была. Соседи даже на нас несколько раз жаловались и вызывали полицию. Нашим бабулькам не угодило, что дочка постоянно смеется. Это ненормально. Ну да, в нашем клонированном обществе действительно это непривычно.

И когда полиция стучалась в нашу дверь, я звонила мужу.

Не знаю, что он делал, но полиция уходила, так и не войдя к нам и больше не беспокоила. До очередного вызова. Правда, обыски устроили всем соседям, много на кого нашли что.

Вечером пытала мужа. Мол, что он сделал. Оказалось, влез в базу, кое-что подправил, про нашу квартиру ни одной жалобы в системе не было. А вот по другим появились. Я даже не знаю, как муж вычислял наших "доброжелателей".

Но однажды полиция никуда не ушла. Так и продолжила стучать. Я, уже на сносях, уже была на тихом старте. Даже скутер активировала у окна, чтобы в случае чего – бежать.

"Заявок никаких нет в базе. Я не знаю, кто там".

Тьма!

Я поскреблась к сестре, отдала ей Лину, попросила запереться и подошла к двери. Со скрытых камер, что установлены были в подъезде мужем, лица полицейского не было видно.

– Кто там? – спросила я, решившись все же подойти.

– Полиция.

– Покажите ваше удостоверение!

И мне показали, прямехонько в камеру, будто знали, где она находится. Сердце ушло в пятки. Настоящий или нет? Хотя о настоящем говорить не приходится.

Я щелкнула замком, отошла на безопасное расстояние.

– Чем могу быть полезна? – спросила вежливо, не спуская взгляда с такого знакомого лица.

– Мы можем поговорить в квартире?

Я сунула руку в карман, нащупала там скальпель. Да, прекрасное оружие, которое даже не признается как холодное. Особенно, если умеешь его применять. А муж заставил учиться метать скальпели. И резать я умею.

Прикрыв за собой дверь, спросила:

– Так что вы хотели?

– И ты не кинешься меня обнимать?

– Простите? – возмутилась я. – А мы знакомы?

– Маш, хорош изображать незнакомку.

– Чем докажете, что мы знакомы?

А он неожиданно притянул меня к себе, прижимая за талию. Живот уже мешался и мужчина в личине Дмитрий отстранился.

– Станцуем?

И неожиданно заиграла знакомая мелодия.

– Я не умею танцевать. Да и вполне могу отказать.

– Позвольте пригласить вас на танец, – он чуть отстранился и протянул в ожидании руку.

– Не позволяю! Я вообще-то замужем. И могу танцевать только с мужем или кем то, кто выше меня по положению.

– Вообще-то вы не можете мне отказать!

– Да? С какого перепугу?

– Потому что я выше вас по положению.

Я не верила. Не могла поверить. Неужели он действительно занял место Славика. Или мужа отец лишил всех регалий?

– Вы должны вернуться, – сказал Ян, убирая руку.

– Почему?

– Владыка отошел от дел. Пока наследного принца нет, я временно исполняю обязанности Владыки.

– Ты навел порядок в своей вотчине?

– Навел.

– Что с детьми?

– Их решили больше не содержать за счет государства. Да и даже за счет спонсорских пожерствований тоже. И да, их не стерилизуют больше.

– Если родители детей не заберут, их отправят сюда. К слову, вашу малышку родители решили забрать.

– Как? – ноги перестали держать. Но Ян подхватил меня.

– Да ты, мать, беременна!

Я носила свободные одежды, что животика заметно не было. Хотя, те же бабульки отметили, что я поправилась. Мол, неплохо живу, жирую, значит. Хотя, ну какое им дело, как я живу что ем и вообще? Так вот, поскольку здесь естественным путем никто не рожал и даже не знал, что это возможно, думаю, мою беременность все равно бы списали на ожирение. Благо, к дочке никто не прикапывался. Но это пока она не ходит на виду у соседей. А когда выезжаем с Дашей на прогулку, сидит в коляске.

– С чего ты взял?

– Ну так прижал же к себе, а ты не прижалась…

Тут уже не отболтаешься.

– А где ваша дочка?

– Муж только собрался ей операцию на ножки делать… – задумчиво протянула я.

– Что ж так долго собирался?

– Говорил, что руку должен был набить на костях.

– В любом случае, собирайтесь.

– А Рори где?

– На улице в скутере. Не буду ж я ее при исполнении с собой таскать.

И то верно!

Я кинулась собирать вещи, но тут спохватилась и позвонила мужу.

"В форме полицейского Ян явился, точнее Дима. Говорит собираться, мы возвращаемся. Мол, пока он временно исполняющий обязанности Владыки…" – и выпалила ему все, как на духу.

"Собирайся, но меня дождись".

"Хорошо".

"Не отключай звонок… Про то, что еду, не говори".

"Хорошо".

– Так Славик операцию делает, да?

– Собирался, – ответила я, лгать родственнику ведь нельзя. Тем паче, Владыке.

Дима осматривал местное жилище.

– А как ты нашел нас?

Это был важный вопрос. Мы ведь старались не светиться.

– Пришлось проверить всех хирургов. Правда, я не думал, что Славик так низко падет, студентом заделается…

– Мало ли студентов?

– Женатых оказалось мало, а у кого дочь, и того меньше.

Вместо того, чтобы просто позвонить брату, он его искал? Да и сейчас не к мужу явился, а ко мне….

Это было странно. Зачем нас искать Яну? Он мог бы просто через Аврору спросить. А мог бы и напрямую у Славика спросить. Аврора, между прочим, не спрашивала, где мы живем – сама не захотела знать.

– Долго ты еще собираться будешь? – чуть раздраженно спросил Дима.

– А как же муж и дочь? Мы должны дождаться конца операции.

– Поехали сразу к ним. Заодно и захватим…

– Поехали? На чем? Ты ж Авророй приехал…

– У вас же свой скутер есть…

А если я Славика не дождусь, то он вообще не сможет попасть в Верхний мир.

И мороз по коже пробежался. Что он задумал? И солгать нельзя. Что же делать?

– Ладно, только мне надо в туалет перед дорогой…

Тьма! Что Ян хочет от меня? Неужели он за всем этим стоял? А я ему зачем? Устранить угрозу рождения наследника? Насколько я знала, наследным принцем был именно Славик. Старший сын у Владыки был, но почему-то не он наследовал трон. Почему конкуренцию составляли Ян со Славиком? Интересно, а их старший брат вообще жив?

Если нет, это многое бы объяснило. Неужели все же Ян – наш враг?

"Связь прервалась…" – услышала в голове голос робота. Похоже, включена глушилка.

И бежать отсюда некуда.

Где же Славик?

Дольше оставаться в туалете не было смысла. Я вышла.

– Дим, я с утра ничего не ела, на нервах… может чайку попьем? Позови Аврору, пусть с нами поест…

– Вашу еду невозможно есть, – он брезгливо скривился. – Пошли, поешь уже наверху…

– Славик позвонит, когда операция закончится. А я успею поесть…

Щелкнула дверь. Тьма! Только бы любимый не пострадал!

Дима повернулся, выхватывая из кобуры пистолет. Но я была быстрее, время вновь замедлилось, позволяя выбить пистолет из рук стража порядка, сбить с ног.

Дима рухнул на пол, Славик подскочил и ударил в челюсть, нокаутируя.