Текст книги "Этмантиз (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Этмантиз ростом с саму шани вырос из кристаллика проектора. Не вращался – не стоило путать птицу. Наруто взял её обеими руками и усадил на одно колено. Шисуи велел Наруто почитать о звуках, издаваемых шани, подробно изучить тревожные, чем Наруто и занимался первые два дня со значительными перерывами. Теперь его задача – научить Дьюи подавать сигнал при виде этмантиза. Хотя с таким же успехом она закричит и на льва, и на носорога. Всё, что несёт угрозу, она безошибочно распознает и предупредит хозяина.

– Опасность, – попытался Наруто объяснить и издал звук, и отдалённо не похожий на крик шани. – Блин.

– Браво, – Темари лениво похлопала в ладоши. Выглядела она неважно. Перегрелась на солнце. Наруто даже поинтересовался, не укусил ли её кто.

– Напрасные старания, – Орочимару опять вмешался. Следил всё то время, что Наруто корпел над изображением. Мог бы и раньше остановить. Если, как выразился, напрасно. А этому эксцентрику интересно наблюдать было.

– Почему? – вопреки желанию снова накинуться, Наруто отказался от спора.

– Она не видит опасности, – терпеливо объяснил Орочимару.

– Сейчас я покажу ей зубы этман…

– Не то, – учёный качнул головой. – Разве ты боишься картинки в книге?

– То я, человек разумный.

– Шани понимает различия, – снова возразил Орочимару. – Это заложено в её генах.

– А, опять ваши гениальные открытия? Давайте всё-таки проверим, кто из нас прав.

– Ложная тревога – это недостаток. Мы несколько поколений шани отбраковали, чтобы изъять из цепочки этот ген. Линия Рамати идеальна.

– Какая-какая линия? – на миг проснулся Какаши.

– А что с линией? – спохватился Киба.

– Это у вас она была Рамати, а теперь это линия Узумаки, – Наруто побоялся, что ответ прозвучит, как презрение, но, кажется, обошлось. Всего лишь упрямство.

– Ты можешь назвать её как угодно, но основа не изменится.

Орчимару машинально погладил свою шани по спинке. Та удовлетворённо пискнула, привлекая внимание Дьюи.

– Ладно, – Наруто отстал от проекции, – тогда объясните мне, почему шани не отреагировали на голос этмантиза? Он же прямо под носом у нас, в двух шагах буквально прятался. Мог напасть, между прочим, – с чувством, лишь бы утереть нос оппоненту.

– Не мог, – опять отрицание. – Если ты не провоцируешь греющуюся на камне змею, она тебя не тронет.

– Но этмантиз…

– Ответь, Наруто, – Орочимару взял в привычку сближаться физически, почти наклонился. Только из-за птицы на плече ограничился в движении, – много ли хищников предупреждает добычу о своём появлении?

И доводы иссякли. Когда хищник на охоте, он не издаёт ни звука, даже шорохи под ногами скрадывает. О чём Наруто вообще думал. Знал же, что снова в дураках оставят.

– Можно вопрос? – Какаши поднял руку, как на уроке. – Шани Наруто из того же выводка, что и ваша?

– Из параллельного. Моя старше на два года, – пояснил Орочимару. Самое время пересадить птицу на руку и продемонстрировать всем заинтересовавшимся. Наруто проклинал длинный язык учёного. Эх, надо же было ему ляпнуть про эту чёртову Рамати! Но откуда Какаши-то узнал? У этого ума хватит связать шани, Итачи и Наруто. Такую связь придумает, опираясь на свои книжки бульварные, что в глаза стыдно будет посмотреть.

– А мне можно вопрос? – повторила жест Какаши Темари и тоже не дождалась разрешения, – что это ещё за Рамати?

– Приехали, – Наруто убрал бесполезную трёхмерную фигурку. Полчаса работы насмарку. Лучше бы просмотром записей занялся. Тем более, по ходу уже определял, каких кадров не хватает и прямо видел их в полноценном репортаже.

Нет, тут репортажем не ограничиться. Мелковато будет. Документалка – сто процентов.

– Не могу поверить! – водитель фургона явно хотел бы забрать свои слова назад. Или хотя бы вытащить из них всё отобразившееся волнение и энтузиазм. И он первым увидел желанный приз. Его возглас совпал с ударом по тормозам. В тот же миг он повернул руль, съезжая с колеи. Какаши, только что держащий книгу в руках, опередил остальных. Наверно, годами натренированный в полевых условиях, отреагировал в тот же миг. Возможно, поэтому он и не отказался от работы оператора, чтобы в форме всегда себя поддерживать. Первое действие оператора при виде хищника обычно определяет, сочтёт ли животное съёмочную группу добычей или поостережётся. Бегство – плохой признак. Какаши никогда не демонстрировал страха. Зато в избытке оснащал информацией в нужный момент. И откуда только всё знал? Взять хотя бы упоминание о Рамати. У него даже собственной шани не было, а как отреагировал.

– Что? Что там? – Наруто ненадолго отстал, но тоже приклеился к широкому лобовому стеклу. В этот миг фургон остановился. От нажима лоб Наруто вспыхнул болью. Маленькую неприятность вовсе предпочли не заметить.

– Камеры! Живо! – привела всех в чувство Куренай. Первая вспомнила о цели экспедиции. А поснимать было что. Разворачивающаяся сцена обещала интереснейшее действие. Наруто первым выхватил камеру. Какаши очутился рядом всего через секунду. И втроём, вместе с Кибой, ругающимся и чуть не путающемся в проводе, интуитивно нашли наиболее выгодные позиции. Киба осмелел настолько, что сигнал «опасность» на его внутреннем табло, наверно, мигал красным и обращался оглушающей серенной. Как звукооператор, он должен был найти сторону, с которой лучше всего слышно звуки. А это – очень близко, чуть ли не в десяти шагах. Наруто даже успел за него испугаться. Сегодня не его жизнь первой подвергалась риску, но лучшего друга. И пусть Шисуи не пытается уверить Наруто, что его работа самая опасная. Однако, вняв голосу разума, хоть и сжимая руки от напряжения, Наруто не подошёл ближе. С громоздкой камерой на плече бежать намного сложнее, чем с компактным оборудованием Кибы. Шнур – это ерунда. Он мог бы бросить эту мешающуюся паутину – замена всегда найдётся. А хард всегда находился в портативной коробочке, намертво крепящейся к поясу. Какаши без слов обошёл с другой стороны. Съёмка в двух ракурсах без лишних напоминаний. Да Наруто и сам бы пошёл в обход, если бы Какаши этого не сделал. Все действия стали почти автоматическими, бездумными.

В центре площадки, так умело оцепленной операторами, разворачивалась сенсационная сцена. Спектакль в награду за долгое ожидание. Это был одиночный этмантиз. Только что задушил очередную антилопу, крепко сжимая на её горле челюсти. Тут и сомнений никаких: смял позвоночник, проколол зубами трахею и артерию. Обилие крови подтверждало догадку Наруто. Прошлую антилопу он, похоже, просто задушил. Неизвестно ещё, сколько времени сидел неподвижно, ожидая мгновенья смерти добычи. Орочимару… впрочем, до него Итачи объяснил дилемму насчёт зубов этмантиза. Они ещё не слишком подходили для того, чтобы отрывать от жертвы куски и мгновенно их проглатывать. Основная их функция – удерживать. Должно быть, сей недостаток заставлял этмантиза чувствовать огромное неудобство. Но эволюция не стояла на месте, она, как призовой стоматолог, серьёзно взялась за оружие вылезшего на сушу крокодила. Оно уже выигрывало по сравнению с чисто водными сородичами.

Этмантиз был не один. С другой стороны к нему подкрадывался лев. Крупный взрослый самец с роскошной гривой. Он только заворчал, когда съёмочная группа окружили их. К счастью, запах крови свёл двухсоткилограммовую кошечку с ума ещё до того, как она подумала о другой добыче. Лев не остановился, когда этмантиз заметил его. Рептилия не проявляла агрессии, не начинала волноваться и делать выпадов для защиты собственной добычи. Зато лев не терпел конкуренции. Крокодилу всё равно, сколько его сородичей будут есть антилопу. Чем их больше, тем проще оторвать свой кусок. Лев явно не разделял такой точки зрения. Инстинкты повелевали ему отгонять соперников.

Схватка состоялась через пару секунд после серии угрожающих сигналов льва. Он быстро понял, что его громовой голос не пугает противника, и напал первым. Его когти вмиг разорвали бы любое млекопитающее, растерзали бы его на мелкие клочки. Но этмантиз и тут дал фору любому представителю животного мира. Он вытерпел атаку. Наруто усердно наводил камеру на его спину, которая, по всем правилам, должна была уже сочиться кровью. Он только раз вскинулся, демонстрируя в движении размер челюстей, и налётчик поспешно отскочил.

Две царапины – всё, что удалось оставить льву на память крокодилу. Как Орочимару и говорил перед съёмочной группой после того, как Наруто потребовал откровенности: шкура этмантиза грубее обычной кожи. Гребни – так вообще только пулей, наверно, пробить можно. Не хватало ещё, чтобы он обзавёлся панцирем, как у черепахи. Но это вряд ли – тогда он потеряет в скорости.

Этмантиз встретил вторую атаку врага раскрытой пастью. Наруто даже не понял, что произошло. Всё, что видел – это льва сверху и слышал его рычание, быстро превратившееся чуть ли не в крик боли. Потом лев отскочил и кошачьим галопом сделал несколько прыжков в сторону Кибы. Наруто хотел заорать, чтобы приятель убирался оттуда, но Киба тоже дураком не был, скакнул с траектории не хуже самого льва. Однако, животное уже не думало о замене главного блюда. Это было бегство, а не атака. Лев остановился и обернулся к этмантизу, уже вернувшемуся к бьющейся в судорогах антилопе. Потом, пристыженный, пошёл прочь, сохраняя остатки достоинства. Каждый из съёмочной группы поклясться мог, что далеко не уйдёт и попытается завладеть остатками добычи, когда её хозяин насытится. Судя по всему, у льва неплохие шансы. Этмантиз не мог обглодать тушу основательно.

Наруто снимал гордо удаляющегося льва до тех пор, пока он не скрылся в высокой траве. Его бок кровоточил. Но, кажется, противник не задел ничего важного. Тогда тем более любопытна причина отступления. Не стал биться за еду, что нехарактерно для льва. Может быть, вспомнил своё отвращение к крокодилам? Или боялся так же отчаянно, как остальные звери? Как бы то ни было, но этмантиз сейчас продемонстрировал, кто настоящий король буша. А если ещё и зубами настоящего динозавра обзаведётся, то остатки сомнений отпадут сами собой. Вместе с ними прибавится головной боли человечеству.

Наруто вернул камеру к этмантизу. Как раз в нужный момент, ибо зверь наметил себе кусок, который с удовольствием оторвёт от туши. Это снова была нога. На сей раз задняя, в которой больше мяса. Он засунул её себе в пасть всю. Интересно, как с такими зубами собирался её откусить? В воде он без колебаний крутанулся бы вокруг своей оси, а на суше…

Этмантиз крутанулся. Так ловко, что Наруто опять не совсем поверил. Взлетела выдранная с корнем трава, взметнулось облачко поднятой пыли, громко ударил громадный хвост. В следующий миг этмантиз, высоко вскинув голову, уже заглатывал оторванную ногу антилопы. Неторопливо, как сделал бы любой крокодил, тщательно направляя её в горло копытом вперёд. Видимо, он был по-настоящему голоден, потому что не ограничился одной ногой. На этот раз схватился за бок. При этом пришлось опустить морду сверху вниз. Горб на спине стал отчётливее. Тот элемент тела, который идеально сглаживался в плавании. Теперь понятно, для чего ему подвижная спина: чтобы легче откусывать.

Медленно, намного медленнее, чем от зубов млекопитающих, туша таяла. Каждый рывок этмантиза – килограмм пять мяса. Потом долгий перерыв, словно бы он отдыхал. Наверно, потому что не было конкуренции. Только Наруто был уверен, что лев прячется неподалёку и ждёт своей очереди. Таких кадров ещё никому не удавалось заснять. И Орочимару пусть потом не хвастается своими блестящими познаниями. Всё, что у него есть – это теории. А у съёмочной группы – уже конкретные доказательства.

Животное съело почти половину туши, прежде чем насытилось. Теперь можно было бы ожидать, что оно удалится в тенёк переваривать или уляжется прямо здесь. Наблюдателей снова ждал сюрприз. Этмантиз ухватился за добычу и поволок её к спуску. В пятистах шагах сверкала подёрнутая волнами гладь того самого разлома, обозначенного на карте и заполненного водой. Неужели, чтобы мясо не досталось конкурентам, этмантиз утопит его? Нет, тут что-то не то. Надо срочно вспоминать повадки крокодилов. Но, чёрт возьми, Наруто не изучал крокодилов, а только то, что напрямую касалось этмантиза. Он снова клял себя за неосмотрительность. Знал же, кто предок. Мог и поинтересоваться. Но следуя логике, добычу он всё-таки спрячет, чтобы вернуться к ней попозже. Или потащит в гнездо к детёнышам. Или к самке… хотя кто разберёт, кто это.

Наруто двинулся следом. Беспрепятственно достиг камней, возвышающихся на краю разлома. Дальше спуск выглядел не очень надёжным. Скалы нависали над водой. Среди зарослей прокравшихся к воде растений много укромных местечек. Без страховки не пойдёшь, рискуешь сам стать жертвой хищника. Этмантиз упорно волок добычу к воде. Его не смущало обилие соли. Интересно, как её избыток действует на организм этментиза. Придётся снова спросить у Орочимару.

Наруто ступил на первый этап спуска, как его схватили за плечо. Он вздрогнул, чуть не заорал, представляя следующего по пятам льва. Он мог бы и вмазать, если бы отчаянно не боялся разбить камеру и одним махом уничтожить все ценные данные.

– Куда направился? – это был Какаши. Он точно знал границы, которых переступать не стоило. Он подвергался опасности точно так же, как Наруто и Киба. И он мог отстоять свои права в споре с вышепоставленными лицами, пользуясь статусом режиссёра. Любой новичок либо давно сдрейфил бы, либо полез дальше, как собирался сделать Наруто. Но Наруто не был новичком. Он просто любил доводить всё до конца.

– Он же в воду уйдёт, – попытался объяснить Наруто.

– Увеличение на камере для чего? – ни капли снисхождения, только строгость. Нечасто Какаши блистал подобными эмоциями. Сторонник трудолюбия, но противник самоубийств. – Смотри, – он указал вниз, туда, куда Наруто уже не смотрел.

Наруто вместе со взглядом направил камеру. Из зарослей выбирался крокодил, следовал за запахом добычи. Этмантиз? Очень похоже, но мелкий. И вряд ли обычный крокодил полезет в морскую воду.

– Будь внимательнее, – распорядился старший оператор, – вряд ли удастся отпугнуть их громким шумом.

Шумом можно было отпугнуть даже льва. Только в справедливости слов Какаши Наруто ничуть не сомневался. У рептилии нет страха перед неизвестными явлениями. У них вообще нет ни крупицы разума, одни инстинкты. Запоздалый холодок по спине. Наруто увеличил изображение и снимал до тех пор, пока блестящая водная гладь не сомкнулась над вторым этмантизом. Вот бы снять, что они будут делать, когда встретятся. Интересно, стала бы возражать Куренай, если бы Наруто пошёл дальше?

========== -6– ==========

В экспедиции за этмантизом Наруто впервые услышал сигнальный крик шани наяву. Записи в интернете точно передавали любой оттенок, ничем не отличались. Если только тем, о чём упоминал Орочимару – реальностью. Когда знаешь, что тебе ничего не грозит, просто слушаешь, равнодушно уткнувшись в монитор и попутно размышляя о другом. Когда закричала шани Орочимару, Наруто передёрнуло. Тот резкий набор звуков из динамика, который не вызывал никаких особых чувств, поднял изнутри леденящее ощущение страха. Потом к кружащей над местом опасности птице присоединилась Дьюи. Их голоса сплелись в один. Они летали, как заведённые, низко опуская головы вниз. Дьюи даже попыталась спикировать на невидимого для съёмочной группы врага. Но лишь один раз и не слишком низко.

Наруто помнил отчётливый приказ Орочимару тоном, не похожим на его обычный стиль общения:

– Позови её, – распорядился он.

Нельзя было отказать. И не потому, что слово учёного значило чрезвычайно много, а потому, что Наруто сам понимал, чем чревата излишняя свобода птицы. Если дать ей время, она могла атаковать превосходящего врага и погибнуть в его пасти.

Первой вернулась шани Орочимару. Дьюи запоздала, попыталась остаться и наподдать скрывающемуся хищнику хорошенько. Наруто готов был броситься к ней, но тяжёлая камера давила на плечо. Он не мог швырнуть её как попало и не мог ринуться с ней. Единственное, что оставалось – это положить её, убедившись, что не упадёт. Когда Наруто уже укладывал её, шани на плече Орочимару закричала снова. Дьюи ей откликнулась и наконец полетела к хозяину. Словно только и ожидая её отвлечённости, из травы выпрыгнула львица, вытянула вверх вооружённые когтями лапы, но промахнулась. Шани летела высоко и не переставала сигнализировать.

Когда Наруто обнимал её дрожащими руками, когда думал, какая трагедия могла произойти, Орочимару подошёл и высказал первый упрёк в отношении Наруто:

– Разве ты не знаешь, что шани требуют обучения? В следующий раз ты её потеряешь.

– Не потеряю, – возразил Наруто так громко, как мог на данный момент. Он не думал об Орочимару. Он не думал о высокой крови линии Рамати. Не пытался завидовать Какаши, успевшему заснять исключительные кадры атаки шани на льва. Он просто теребил перья любимицы пальцами и слушал быстрое биение её маленького отважного сердечка.

Потом он долго вспоминал, как легко мог потерять друга из-за своей небрежности. Когда лежал, завернувшись в одеяло, смотрел на сунувшую голову под крыло Дьюи. Он не мог заснуть в ту ночь, только под утро на час выпал из реальности. Потом всех подняла Куренай, требуя немедленной активности. Обозвала лежебоками, охотно напоминала про почти вплотную подкравшуюся львицу. И если бы не героические шани – так и сказала – львица могла уйти с добычей. Правда, никто не напомнил, что человеческого тела ей бы никто уволочь в буш не позволил.

Каждый раз с тех пор, снимая хищника, кто бы это ни оказался, Наруто вспоминал о происшествии, приказывал Дьюи сидеть на его плече. Это она понимала, пожалуй, лучше всего. Иногда порывалась взлететь, особенно когда шани Орочимару каталась на восходящих потоках, но Наруто оставался непреклонен.

Орочимару снова стоял за спиной в маленьком фургоне. Пригнул голову, держался правой рукой за поручень под крышей. Наруто раздражало его молчаливое присутствие, но он помалкивал. Привык всегда видеть его рядом, ловить его многозначительные взгляды, а порой и поддерживать беседу. Старый знакомый, как Саске, с которым с детства мотались по улицам. Наверно, этого чувства от Наруто Орочимару и добивался. Но не всё будет по его желанию. Что бы Наруто ни чувствовал, он сохранял дистанцию и субординацию. Учёный из какой-то там заоблачной элиты – не товарищ среднему классу, чья жизнь по сравнению с жизнью привилегированных особ не стоила ничего.

Наруто прокручивал кадры с Орочимару, когда тот объяснял природу крокодилов и проводил сравнительную черту с этмантизом. Много общего, но недостаточно для полного совпадения. Этмантиз уже не вернётся в воду. Он вообще предпочитал большую половину суток проводить на суше. Порой и ночью замирал посреди открытой саванны. Его не было видно из-за высокой травы. Мимо проходили антилопы. Лишь завидев бугристую спину, они в страхе мчались прочь, оповещая всё стадо. Ни разу этмантиз не попытался начать погоню.

– Ты делаешь это каждый вечер, – заметил Орочимару, наконец обходя Наруто и присаживаясь рядом. – У тебя же ещё больше половины свободного места на харде.

– Знаю, – произнёс собеседник ровно. Сам себе поаплодировал за сдержанность. – Это инструкция. Когда съёмочная группа на опасном задании, каждый оператор обязан периодически отправлять данные в архив.

– Ты добросовестно выполняешь инструкции, – новое замечание.

– Потому что я член экстремальной группы, – как маленькому пояснил Наруто.

– Почему не задашь вопрос, который тебя мучает больше всего? – Орочимару оставил пустые разговоры, вызывал Наруто на откровенность. В глаза смотрел, а Наруто отвести взгляда не мог.

– Ничего меня не мучает, – не вполне уверенно проговорил он.

– Если бы на месте научного сотрудника был кто-то другой, ты бы не постеснялся.

– А чего это мне вас стесняться? Вроде, знакомы уже, спим практически… под одной крышей, – Наруто отругал себя за заминку. Опять представил. Каждый раз ужас испытывал, как только чудился лежащий рядом Орочимару, даже если не вдвоём. Даже если бы Киба храпел под боком. Но Киба не храпел. И Орочимару никогда не спал с операторами. Для них с Кабуто предусмотрели отдельную палатку.

– Ты всегда пытаешься улизнуть, – надавил учёный, – это основной признак твоего интереса ко мне.

– Неправда, – ринулся защищаться Наруто, – вы выдвигаете странные требования. Как я могу на них реагировать? Вы прикрываетесь намёками, будто я мысли могу читать. А ваши намёки постоянно заставляют меня вспоминать о наших статусах.

– Мне приятно, что ты до сих пор думаешь обо мне, Наруто. Но сейчас я пришёл как научный консультант.

– А почему не к другим?

– Потому что мне интересен в качестве собеседника ты.

– Ага, обычный парень, который, к тому же, чуть свою шани не угробил.

– Я уверен, ты исправишь ошибку и обучишь её следовать правилам. Запрет – одно из основных. Она должна знать, что нельзя атаковать источник опасности.

– Даже если опасность атакует её хозяина?

– Ни один запрет не остановит шани, если её хозяин подвергается нападению, – Орочимару опять поменялся в лице. Наверно, с этим геном они тоже боролись, искореняли склонность птиц убегать от опасности, а не кидаться на неё.

– Дьюи никогда не спасует, – Наруто отвернулся, сбавил тон. Самое бы время поблагодарить создателя за линию с исключительными признаками. За идеальную шани. Язык снова не поворачивался.

– Шани – это особый разговор, – отступился Орочимару. – Он требует много времени и внимания. Я хочу, чтобы ты спросил то, о чём действительно думаешь.

Наруто захотел вздохнуть, но снова сдержался. Вспоминал, как там Шисуи. Наверно, так же сидит, уткнувшись носом в монитор, и вспоминает, как они разругались напоследок. Мириться по телефону – совершенно не то, не получаешь полноты чувства удовлетворения, лишён возможности прикоснуться. Без слов получается лучше.

– Почему мы ни разу не видели, как этмантиз нападает? – наконец выдавил Наруто.

– Вероятно, он делает это очень быстро, – ответил Орочимару без колебаний.

– Как?

– Никто не видел.

– Кроме единственного свидетеля из коренных, – напомнил Наруто.

– С ним провели беседу, но ничего не добились, – Орочимару раскрыл последнюю карту. – В последствии он сошёл с ума. Сначала, как одержимый, твердил о невидимых ногах. Много ног, не меньше десяти. Он описывал, как этмантиз перепрыгивал через валежник, тогда как сам через него с трудом перелезал, учитывая больную ногу. Отсюда вопрос, Наруто: как быстро мчащийся этмантиз, перелетающий препятствия, мог не догнать покалеченного человека?

– Это вы мне ответьте.

– Увечье жертвы не было значительным, – не стал темнить собеседник. – Его доставили в центр, провели обследование. Несомненно, отпечаток зубов принадлежит этмантизу. Только благодаря медленному процессу эволюции он не вырвал кусок мяса на обед. Всё, что этмантиз может – это удерживать.

– Вы говорите, что увечье было незначительным? То есть, абориген мог бегать быстро?

– Достаточно быстро, чтобы иметь шанс убежать от этмантиза. Даже учитывая его подтянутые под корпус лапы, он всё ещё обладает слишком длинным и неповоротливым телом.

– Тогда как же он ловит антилоп? – Наруто опять начинал злиться. Его постоянно убеждали, что этмантиз сам охотится. Те ценные кадры, когда он душил жертву, служили неоспоримым доказательством. А теперь вдруг он не может разогнаться.

– Мы не знаем, – покачал головой Орочимару. – Но хотим узнать.

– Для этого нам надо знать, когда и где это произойдёт, – Наруто снова смотрел на собеседника в ожидании готового плана съёмки последних кадров, которые раскроют глаза на истину. То, что мучило его самого, мучило и Орочимару. Того гения, который всегда выглядел особенным, не позволял себе опуститься перед остальными, признался Наруто в своём поражении. От его откровенности стало не по себе. Опять не по себе.

– Всё это – одна большая загадка. Мы упустили время, когда этмантиз выходил на сушу. Это сделали из страха. Люди ещё боялись осуждать правительство после экологического переворота. Теперь настало время задавать вопросы. И не на все из них можно найти ответ так скоро.

– То есть, – Наруто снова не поверил, – вы не знаете?

– Тебя удивляет это?

– Честно? – Наруто сглотнул, смотря в его глаза. И сбавил тон почти до неслышимости. Откровенность за откровенность. – Очень…

На перекладине пискнула Дьюи, разрывая момент в клочья. Наруто отпрянул. Так близко он ещё не чувствовал Орочимару. Не видел его сомнений и не понимал. Орочимару как ни в чём не бывало вернулся к разглядыванию изображения на мониторе:

– Думаю, наш центр согласится поделиться результатами особых исследований.

Наруто выдохнул. Впервые принял руку помощи Орочимару. И впервые не ощущал подвоха.

Очередной жаркий день с предсказуемым результатом. На какие бы ухищрения ни шла съёмочная группа, этмантизы, которых они успевали замечать, не собирались охотиться. Они либо уже поедали добычу, либо бездействовали. Пару раз Наруто сам лично спугнул хищника, залёгшего в траве. Не заметил. И Дьюи промолчала, но взгляда не отрывала от зверя. Оставалось снимать медленно удаляющийся хвост. Округлый, не такой, как у крокодила, хотя ещё и с гребнем поверху, который вполне мог служить веслом.

Он был высок в ногах, ибо выпрямлял их, не держал полусогнутыми, как его предки. Большая неказистая собака, не более. Наруто ещё долго потешался над своей шуткой, которой так ни с кем и не поделился.

Потом они объехали побережье. В основном скалистое, не видно троп животных. Неудивительно: они не пьют морской воды. Во время рейда сделали отличные кадры с плывущим этмантизом. Ничем от крокодила не отличается. Наруто даже усомнился, но доводы неоспоримы: крокодилы не живут в море, если это не морские крокодилы. И то названы они морскими только из-за того, что могут задерживаться в солёной воде, но не считают её неотъемлемой частью ареала своего обитания.

Наруто поставил камеру на подпорки возле камня, представляющего собой громадный навес, обросший вокруг густой травой. Сзади колючий кустарник, сбоку камни, спереди бурелом. Наруто сам не понимал, что его понесло в чащобу. Увлёкся. Думал, может здесь удача улыбнётся. Не переставал потирать икру, которой налетел на колючку. Болело сильнее с каждой минутой. Наверно, и нарыв будет. Стоило вернуться к фургону и порыться в аптечке в поисках антисептика. И вообще посмотреть в сети, что за куст такой. Вдруг ядовитый. Едва Наруто убедился, что камера стоит надёжно, задрал штанину. Извернуться всем телом пришлось, чтобы рассмотреть покрасневший участок. Даже кровь текла. Теперь-то уже остановилась. Не имея при себе никаких медикаментов, он облизал палец и потёр его подушечкой по засохшему бурому пятну. Кровь послушно смылась. Пора бы и возвращаться, а то беспокоиться будут. Куренай отчитает, начнёт выговаривать. Да Наруто и сам понимал, что инструкцию по безопасности нарушил. Сказано же по-человечески: не уходить за пределы видимости базы. База – это фургон. И неважно, сколько вокруг замечательных деревьев, на которые можно забраться в случае нападения. Особенно это не касалось операторов, потому что не получится спрятаться наверху. Самое ценное – это не голова, а запечатлённый материал. Вообще, этот вопрос тоже отчасти спорный. Никто же не приказывал: умри, но материал доставь. Наверняка Наруто отстранят от работы за халатность, если он ради нескольких кадров полезет в пасть к этмантизу. А то стал бы Какаши Наруто останавливать, когда он полез на экстремальный спуск за хищником с добычей в пасти.

Дьюи растопырила крылья, чтобы не упасть. Наруто выпрямился, погладил её по спине и соизволил выдать разрешение:

– Лети уж. Вся измучилась, бедняжка. Весь день сидеть и мой пот нюхать – любой сдохнет. А ты у меня стойкая. И не какая-то там благородная Рамати, а обычная боевая подруга.

Жара давила. Не хотелось двигаться, а до обеда ещё два часа. Нельзя терять времени понапрасну. В тени тоже душно, не спасали оголённые руки. Обнажаться по пояс просто нельзя. Во-первых, Наруто посреди корявых веток, которые и безо всяких колючек расцарапать кожу до крови могут. Во-вторых, насекомые заедят. Наруто отмахнулся от назойливых пискунов и двинулся к просвету. Проверить хотел, верно ли направление определил. Камеру, во всяком случае, не потеряет – навес издалека видно. Шани вилась над головой, молчала, если не считать её обычных трелей. Хищника она заметит задолго до того, как он сможет подкрасться к Наруто. Птицы – они глазастые, а в безупречности органов чувств Дьюи вообще не стоило сомневаться.

Просвет вывел Наруто к краю зарослей. Теперь слева красовалась каменная гряда. Завидев вторженца, в укрытие бросился зверёк размером с кошку. Пожалуй, внешне он больше на морскую свинку походил. Обычный скальный даман. Они существа миролюбивые.

– Так, – Наруто пытался сориентироваться, – за камнями должна быть Чёртова бухта.

Шутливое название. Никто кроме съёмочной группы не называл так образованную разломом каменную лагуну. Казалось бы, мир, вода, пляж – что может быть красивее. Однако, место выглядело мёртвым, зловещим.

– Наруто! – раздался крик Темари сверху. Он задрал голову, изучая крутой подъём. Лучше бы обойти, а то сорваться недолго и шею свернуть.

– Тут я! – мгновенно откликнулся он. Нельзя молчать – это тоже инструкция.

– Куренай тебя всеми словами клянёт! – предупредила Темари.

– Если бы меня попытались съесть, я бы орал как резаный! – ответил он.

– Скажи ей это сам!

Пришлось подниматься. Оказывается, забрёл он не так уж далеко. От лагеря не больше мили. А группа должна быть где-то ближе наполовину. Пожалуй, до обеда они закончили. Надо бы хоть отлежаться, а то от пекла перед глазами уже темнело. И всё же грыз червячок внутри. Нельзя было отлучаться. Тут даже помочиться в кустики сходить – и то надо докладывать. Не на вечеринке в мирном мегаполисе.

Наруто остановился только на пару секунд, оглянулся назад, собираясь вернуться за камерой. Сегодня он опять застал этмантиза за трапезой. На этот раз в воде, как обычного крокодила. Туша таяла гораздо быстрее, чем в саванне. Наверно, Наруто первый, кто запечатлел обедающего в воде этмантиза. Какаши бы сказал, если бы сам заснял. Тем более, любопытно было, даже разговор завели на данную тему. Орочимару опять оказался прав: могут они есть в воде, не утратили старых привычек.

– Дай я его сама вытащу… – разобрал он слова режиссёра. Потом невнятно. Нет, стоило поторопиться, иначе совсем с потрохами съест. Дьюи поднялась выше, пока Наруто взбирался по крутому спуску. Камни летели из-под ног в самые неподходящие моменты. Даже думать нечего подниматься здесь с камерой. Придётся делать крюк, когда вернётся за ней. На протяжении всей трассы Наруто чувствовал себя уязвимым. Рабочее оборудование – оно как обмундирование. Нельзя с ним расставаться даже из-за страха попасть под горячую руку шефини. Ну не убьёт же она, на самом деле. А за потерю имущества очень легко получить дисциплинарное взыскание. Наруто обернулся. Ни о какой потере речи не шло, навес отлично виден из зарослей колючего кустарника. И вряд ли животные туда полезут. Не стоит усилий тот иссушенный клочок травы.