Текст книги "Этмантиз (СИ)"

Автор книги: katsougi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Крокодил, – очередь Наруто.

В воде…

Он злился на себя, ибо повёлся на провокацию. Он делал то, что ждал от него Орочимару, этот учёный маньяк.

– Какой крокодил забирается так далеко от воды? – сияющий счастливый Орочимару.

И охотится далеко от воды.

И не выискивает самую тонкую шкуру на теле животного, довольствуясь тем, что схватил в первую очередь.

Теперь ясно, чьими укусами изобиловала задняя половина туловища. В основном поработали грифы. Но и они не успели скрыть следов настоящего убийцы. Этмантиза. А это значило, что хищник только-только бросил жертву на растерзание падальщиков. Насытился и ушёл. Взял столько, сколько ему нужно, дабы наполнить желудок. И не остался охранять добычу.

Потом они нашли след. Один-единственный, но подтверждающий догадку учёных. След крокодила, не считая почти атрофировавшихся перепонок между пальцами.

– Это тяжёлая особь, – прозвучала другая догадка, – след глубже, чем предполагаемый вес животного с подходящим размером челюстей, – Кабуто уверенно развивал мысль наставника. Орочимару оставался в стороне и поправлял, если видел несостыковку. Наруто снимал. Тупо стоял с камерой на плече и снимал всё подряд. И то, как Кабуто обводил контуры следа пальцами, измерял длину пальцев, широко расставляя большой и указательный. Помимо крови он ещё запачкал руки и в дорожной пыли. Всё вместе это выглядело налипшей слизистой грязью. Гадость. Наруто ни за что не станет здороваться с ним за руку.

– Остаётся один вопрос, – Орочимару наконец подвёл итог. Наруто уже чувствовал, что на него посмотрит. Нашёл младшего ученика! На этот раз Наруто играть по его правилам не собирался. Лучше сдержаться и упрямо смотреть в ответ.

Похоже, Орочимару осознал решение Наруто даже раньше, чем сам Наруто. Просто продолжил, как если бы на секунду прервался, чтобы поздороваться с присоединившимся знакомым:

– След только задней лапы. Передняя должна была отпечататься в песке вот здесь, – он ткнул пальцем в чистый участок. С другой стороны среди навала мелких камней красовались клочья придорожной травы. Здесь след не виден. Здесь этмантиз наступил обоими лапами правой стороны, когда уходил. А левые должны были отпечататься. Но отпечаталась всего одна.

– Может, он крупный, – Темари успешно поддерживала беседу. Репортёр, а оказалась почти не у дел. Ничего, она всегда наверстает упущенное. Уточнила. – Длинный, – и развела руками, демонстрируя размеры животного.

– Длина следа, как размер ботинка, – привёл Орочимару лёгкий пример, – ребёнок не обладает весом взрослого человека.

– Ожирение? – сомнение в голосе Темари.

Поэтому этмантиз и не съел жертву. Зажрался.

– Вряд ли, – опроверг Орочимару, – много ли вы встречали в природе ожиревших животных?

И началась лекция с догадками. Наруто изнывал от жары. Изнывал от пекла. От солнца и от того, что вынужден был торчать посреди толпы. В центре давящего внимания. Он хотел пить. Но не имел права развернуться и уйти. До тех пор, пока не встрепенулась Дьюи. Она пронзительно вскрикнула и взвилась, закружила над головой хозяина. То и дело примериваясь к свободному плечу Наруто.

«Она сама узнает, что тебе надо, – всплыла в памяти фраза Орочимару. Наруто вздрогнул и тут же дорисовал в мыслях продолжение. – Как знаю это я».

Богатая фантазия, ничего больше. Наруто встряхнулся и подставил Дьюи свободное плечо.

Несмотря на совсем недавно брошенную жертву, этмантиза они так и не нашли. Ушёл. А как же быть с предположительно медленным передвижением зверя? Или наука ошиблась?

– У него слишком неказистая форма, – подметил Какаши.

– Мы считаем, его передние конечности могут измениться, – заметил Кабуто, на полном серьёзе принимая новую тему. – Основная нагрузка идёт на заднюю половину туловища. Голова заметно уменьшилась, тогда как мышцы укрепились. И хвост слишком большой, ещё не может играть роль противовеса. В любом случае, долгие захватывающие погони со стремительными разворотами исключаются.

Орочимару опять сидел напротив Наруто в утробе урчащего фургона. Наруто нервничал, но постепенно, со спадом основной дневной жары начал соображать острее. Переживал из-за глупостей. Излишнее внимание ему только почудилось. Ну поговорили с Орочимару наедине, ну поболтали при свидетелях о причинах смерти антилопы. Орочимару только хочет со всеми поддерживать дружеские отношения – ничего больше. Он не пытался повторить разговор, произошедший вечером в отеле. Наруто сам его ждал и напридумывал. А сейчас устал фантазировать и хотел только покоя. Жара слизнула гигантским раскалённым языком всю волю к жизни.

Он задремал и тут же проснулся, едва ощутил торможение машины.

– Приехали? –громко спросил он, зная, что их ждёт дальше. Дабы не кидаться в буш каждое утро, рассчитывая на удачу, съёмочная группа с прилагающейся охраной должна будет разбить лагерь в саванне, недалеко от леса. Не опасно ли? Не зря Шисуи столько времени вбивал в голову Наруто здравый смысл. Уж точно ночью не пойдёт в кустики за пределы освещённого лагеря.

Местность представляла собой ровное пространство с небольшими холмиками, на одном из которых и выбрали место для палаток. В стороне, не более чем в миле находился разлом, затопленный морской водой. Если верить суждениям учёных, именно оттуда и лезут этмантизы. Хотя с таким же успехом они обитали и в реках, конкурируя с крокодилами. Может, и причина их выхода на сушу в скученности, а не в пустующей нише. Места мало, а жить всем хочется, вот они и вышли, огляделись и подумали: а почему бы не попробовать. Всё равно на взрослых крокодилов никто не охотится.

– Наруто, – позвал Киба, махнув рукой, – ты уже упаковался?

– Вроде как, – Наруто почуял подвох. Как пить дать, сейчас велит доставать камеру.

– Разгружайся, – Киба уже стоял рядом с портативной аппаратурой. – Поснимаем вечереющую саванну. И звуки запишем.

Подчёркивая окончание фразы, где-то не особо далеко захохотала гиена. Ей отозвались сразу две или три. Наруто поёжился. Снова вечер – и снова тоска по Шисуи. Днём его отсутствие не так заметно. Днём вокруг полно людей, а сейчас большинство из них занимается палатками и устройством полевой кухни. От пережитой жары навалилось утомление. Усталость злорадно высасывала последнее желание двигаться.

– Куда пойдём? – спросил Наруто, уже отыскивая подходящее местечко, откуда бы они могли видеть товарищей.

Больше всего Наруто опасался встретить голодного этмантиза. Существо с мозгом рептилии не станет задумываться перед убийством человека. И неминуемо откусит руку или ногу. А конечности Наруто очень даже ещё пригодятся.

Однако сгущающиеся сумерки не привели никаких хищников. Только вдали ворчали львы да пополнялся хор насекомых. Куренай распорядилась взять с собой одного из охотников. Молчаливый угрюмый тип, предпочитающий только по сторонам смотреть. Видимо, давно в Африке промышляет. Кто знает, может, и убил парочку зверей тайком. Убил – и скрыл все следы преступления: за продажу шкур диких животных закон строго карал. Без дела сидеть скучно. А путёвки на охоту запрещены давным-давно. Они выдаются только в случаях регулярного нападения на людей. Этмантиз доказал, что опасен. Вероятно, на него путёвка уже выписана и ждёт первого осмелившегося охотника.

– Я думаю, – Киба опустил микрофон, – надо искать шире.

– В каком смысле? – шевельнулось что-то внутри у Наруто. Подозрение и готовность согласиться с предположением Кибы, что бы он ни сказал.

– Мы ищем одного определённого этмантиза. А что если они все способны на людоедство?

– Думаешь, такая версия не рассматривалась до нас? – скепсис в голосе. И усталость от тяжёлого дня. Поскорее вернуться под защиту любимого кондиционера.

– Рассматривалась, – кивнул спутник. – А почему нас не поставили в известность?

– Потому что у нас хватило ума тоже об этом подумать.

– Нет. Я не о том говорю. Допустим, они знали с самого начала. Допустим им известно, насколько успешно может этмантиз убить выбранную жертву. И этих тварей сотни. Думаешь, если бы об их способности безнаказанно охотиться на человека сообщили в прессе, народ не начал бы возмущаться?

– Поэтому и не сообщили, что никому на фиг эти возмущения не нужны, – Наруто начинал сердиться. Нервничал и ничего не мог поделать с собой.

– Я к тому, что нас вынудили сделать этот репортаж, чтобы не рисковать ценными учёными умами. Мы – добровольная наживка.

– А от меня-то ты что хочешь?

– Я думаю, им просто надо проверить, перед тем как решить: уничтожать этмантиза массово или нет.

Шисуи говорил, что рептилии всё равно кого есть. Таким образом пытался высказать мысль Кибы и предупредить, что Наруто та же антилопа в глазах крокодила. Только более неуклюжая.

– Это что, подстава, что ли? – более понятно сформулировал Наруто вслух.

– Темари тоже так думает.

– А как же наши научные консультанты?

– Ради них наняли толпу охраны. Думаешь, расстарались бы так, если бы мы поехали одни? Даже сам наш президент компании.

Наруто замешкался. По шкале ценности человеческой жизни в самом верху, несомненно, наука и управление. Телевизионные компании где-то посередине. Возможно, чуточку выше среднего, но правды не оспоришь. Машинально Наруто продолжал снимать. Завтра разберутся, что удалить, а что пригодится для документалки.

– Посматривай по сторонам, – перед тем как развернуться, проговорил Киба, – за кем пойдёт охрана, когда станет по-настоящему жарко?

Это было предупреждение. И никакие звуки не интересовали ни Кибу, ни остальных. Иначе почему же Куренай сама не сказала. Могла и приказом: марш, мол, на двести шагов – и чтоб без картинки не возвращались.

Наруто опустил камеру так, как в бессилии опускают руки. Заговор ли на самом деле или догадки некоторых параноидальных товарищей. Как же не хватало Шисуи. Как хотелось заснуть с ним в обнимку, чтобы утром ворчать из-за «вечно твои руки на всю кровать. Запутаться в них можно. Сколько их у тебя?».

– Я бы раньше сказал, только этот эксцентрик с тебя глаз не сводит, – разбил цепочку мыслей Киба.

– Чего? – Наруто остановился на полушаге.

– Чего-чего… – передразнил собеседник. – Он, случаем, не знает, что ты из этих… ну, которые и по мужикам и по бабам?

– Да иди ты!

– Нет, я серьёзно, – Киба цапнул Наруто за взметнувшуюся было вверх руку. – Без подковырки, честно. Кто знает, что он там себе думает. Возьмёт – и попросит тебя… эм… об удовлетворении. Тебе же всё равно с кем.

И тут же увернулся.

– Мне всё равно? – накинулся Наруто, ни на миг не забывая о камере. – Мне? Всё равно? Всё равно?!

– Чего вы там орёте! – раздался зов со стороны лагеря. – Всю живность распугаете!

– А она нам тут и не нужна! – накинулся Наруто.

И над всем рейдом нависла угроза. Только для Наруто. Помимо обоснованных опасений об успешном возвращении всей компании назад в цивилизацию ещё добавился и Орочимару со своими странностями. Выходит, не показалось. А дальше как? Если он захочет элементов полного комфорта, которые, якобы, обещала предоставить компания. Ну нет, Наруто не подписывался вызывать интерес сексуального характера у посторонних. Будь даже они самыми, там, великими мировыми учёными или поп-звёздами. Это, между прочим, посягательство на личную неприкосновенность. И вообще, ерунда всё это, паранойя, фантастика долбаная. Человеческих прав никогда не отменяли.

Что хуже, Орочимару, будь он неладен, так и не выходил из головы. Его холёные руки виртуозного пианиста да голосок под стать. Прямо-таки возбуждающий.

Киба благоразумно вышагивал впереди. За ужином Наруто молчал, отсел подальше, хмуро зыркал на Темари, веселящуюся с Кибой на пару. Какаши тешил учёных байками, почерпнутыми из книг. Кабуто ещё пытался сражаться за первенство по занудности. Может, он и был интересным собеседником, только Наруто не привлекали его глубокие познания в научной сфере. Кабуто, вон, даже смеялся со всеми. Орочимару время от времени вставлял фразочку-другую в самую гущу обсуждений. Не поддерживал научные темы, но участвовал в банальных, будничных. Даже разик обсудил бывшего парня Темари, о котором невпопад ляпнул тот же Киба.

Близкое львиное ворчание закончило беседу, как если бы прозвучал сигнал отбоя. И среди богатого ночного хора живности порой прорывался тихий низкий звук, похожий на рычание, но без раскатистого эффекта. Орочимару в такие моменты прислушивался. Каждое его движение фиксировалось наблюдающим за ним Наруто. Стоило поостеречься зверюшки, насторожившей даже этого сдвинутого всезнайку.

Голос невидимого животного, тревожащий Наруто, долго не позволял заснуть. В его редкое приглушённое урчание вплетался писк насекомых. Противные многочисленные лапки исследовали лицо. Наруто пришлось натянуть одеяло до ушей. Но и там, в кромешной темноте, его не спасала благостная тишина. Тишины не было. Её не существовало в Африке. В довершение несчастий, снова заголосили львы. Благо, далеко, а то хоть вскакивай и расхаживай по периметру лагеря с горящей головёшкой в руках. Звери боятся огня. Надо бы проверить, боится ли его этмантиз.

Мучительно медленно Наруто проваливался в сон. Ночной кошмар выкручивал ему руки, связывал их за спиной, оставляя беспомощным против безжалостного врага. Хищника, что даст фору любому этмантизу. Своре этмантизов. Проклятая длинная зверюга крокодильей наружности не переставала рычать. Только облик она принимала человеческий. Это Наруто отвергал истинность видения сквозь полудрёму, из которой не получалось вырваться. Как реальность, навязанная компьютерной игрой. Всё происходило во сне, но Наруто осознавал чудовищность творящегося.

Он видел Орочимару. Его бледное тело, мягкое, с такой же холёной кожей, как и на руках. Орочимару давил Наруто своим мрачным обаянием. Он прижимал Наруто к жёсткой поверхности. А вокруг не переставало рычать. Руки Орочимару, необычайно ловкие, как в представлении, скользили по обездвиженной жертве. Наруто не мог пошевелиться. Был прикован, парализован, чувствовал возрастающее отвращение и страсть. Нельзя не отреагировать на эти прикосновения. Он тянулся за ними, когда руки поднимались, и пытался отстраниться, когда прикасались вновь.

Даже во сне Наруто испытывал стыд. Прежде всего, из-за измены Шисуи. Но как он мог предположить, что этот высокопоставленный знаменитик обладает настолько обезоруживающими способностями. Наруто не мог пошевелиться. Он задыхался и не мог. Возможно, если бы очень захотел, но мысли постоянно вертелись вокруг его соблазнительных рук. Янтарные глаза Орочимару то надвигались, то отдалялись до абсолютной невидимости. Чокнутый учёный, в людях видящий только жертв. Он наслаждался мучениями Наруто, у которого всё чаще перехватывало дыхание. Наруто мог бы застонать, если бы не сжимал зубы.

И продолжал слышать приглушённое рычание. Совсем близко. Только Орочимару его не слышал, что тревожило Наруто ничуть не меньше, чем близость с ним. Он хотел попросить истязателя посмотреть. Он пытался выкрикнуть, предупредить, что этмантиз уже в паре шагов и ждёт момента напасть, но снова не мог совладать со своим телом. Язык не слушался, равно как и горло. Стон, если бы и вырвался, был бы беззвучным. И это вполне устраивало обладателя восхитительных рук, так настойчиво водящего ими по обнажённой груди Наруто.

Потом резкий рывок. Наруто широко распахнул глаза, сел, сдвигая вниз походное одеяло. Не понял, где он и что с ним. И рядом не было Орочимару. Зато оставались последствия странного видения. Наруто горел изнутри. Ему было стыдно даже прикоснуться к себе, чтобы убедиться. Только по истечении нескольких секунд он полностью пришёл в себя, с облегчением проводил кошмарный сон. Почему он видел Орочимару, а не Шисуи? Разве сон – это не намёк? Хотя некоторые особо мудрые личности твердят, будто сны – это продолжение дневных переживаний. Видимо, сильно заело Наруто внимание Орочимару.

И всё же… так явно… безумие.

Хотелось произнести имя Шисуи. Хотелось его всего сюда, сейчас, чтобы впиться в его губы и проделать всё то, что делал во сне Орочимару. Интересно, смог бы Наруто так же, так ласково, мягко. Чтобы у партнёра разум заклинило.

Дьюи спала, только шевельнулась, когда Наруто выбирался из палатки, с опаской огляделся. Двое охранников тихонько разговаривали, сидя чуть в стороне от костра. Тихий треск поленьев вписывался в чуть пахшую дымом атмосферу. Полный покой. Хотя, скорее, упокоение. Наруто ещё не избавился от гадкого привкуса прикосновений Орочимару, нафантазированных самим же. Не бывает дыма без огня. Где-то Наруто прокололся. Орочимару, выходит, соблазнил его. Своими руками и сладострастным голоском. Своими доверительными речами на независимые темы.

Итачи, гад, додумался тоже – купить у Орочимару шани. Хотя откуда бы ему было знать заранее.

Наруто тихонько отошёл за палатки, к одиноко торчащему кустику. Уж за ним-то крокодил не спрячется, не сможет. Чай, не шакал какой-нибудь или прочая мелочь. Наруто не заметил, как за ним проследили охранники. Не сдвинулись с места. Оно и к лучшему – внимание посторонних сейчас абсолютно лишнее. Тут бы со своими эмоциями совладать поскорее да успокоиться, выкинуть изменческие мысли из головы. Надо думать о Шисуи. Как классно они время проводили. Как они попрощались… не попрощались в последний раз. Но Шисуи всё равно приехал в аэропорт. Наруто не за что на него обижаться. А уж изменять – тем более. Грустно, конечно, что так и не сорвал прощальный поцелуй, пусть бы даже на глазах у всей группы, но это не трагедия века.

И кто сказал, что руки Шисуи не такие же умелые, как у Орочимару. А может, Наруто вовсе ошибался – и у Орочимару грабли, которыми только землю грубую рыхлить. Так расцарапает всю спину партнёру, что…

Наруто схватился за голову одной рукой, другой дважды стукнул по ней сжатым кулаком. Легонько, ибо не считал себя мазохистом.

Это просто Наруто истосковался по любви Шисуи, вот его подсознание и пользуется более доступными средствами. Шисуи умеет быть разным: грубым и нежным. Таким, каким он был нужен. Иногда его любовь напрочь выветривала мрачные думы Наруто своей жестокостью. Иногда расслабляла своим бережным касанием. Шисуи никогда не ошибался и каждый раз давал Наруто то, что требовала его душенька. Шисуи – вот лучшее, что есть в его жизни. Учиха проклятый, захвативший Наруто в плен всего целиком.

Разрядка последовала внезапно. Наруто даже охнул. Опустился на корточки за кустом, закрыл глаза и словно бы обессилел. И всё же испытал неземное облегчение от того, что думал о Шисуи, а не о другом типе, осквернившем Наруто своим хищным взглядом. И своим явлением в сновидении.

Спать он не мог. Боялся повторения кошмара. Иначе чем кошмаром и не назвать. Тут много нюансов. Лично Наруто не захотел бы замутить с Орочимару и в мирное время, не то что в сомнительных условиях с дышащими в спину львами. Орочимару отталкивал одной своей манерой поведения. Вроде бы общительный, вежливый, не истеричный, не злопамятный. Слишком уж чужой. Его нельзя рассмотреть. А неизведанные территории всегда самые опасные. С другой стороны, опасность щекочет нервы. Возможно, поэтому Наруто и думал весь прошедший день о сдвинутом учёном. Да и Киба подметил, что не без основания.

Фургон не запирался на ночь. Красть некому, да и нечего. Деньги только на карточках, а карточки закодированы. Материал – бесполезная трата времени. Вора живо отследят, если он только рыпнется вместо профессиональной группы выложить заснятое в сети. Тут разговор короткий. Законы ужесточились уже давно. Наверно, никто уже не помнил, когда сам факт внесли в учебники истории. Были возмущённые, конечно, с лозунгами. Те, которые были как раз склонны законы нарушать. Но их жизни обычно не представляли для государства особой ценности. Их раз предупредили, второй, а потом… просто забыли. Ни в новостях, ни полиции – вообще ничего. А кому понравится мокнуть под дождём, мёрзнуть под снегопадом или жариться под солнцем? Незамеченные, униженные, они разошлись и растворились в суетной жизни городов.

Наруто влез в фургон и настроил камеру, перепроверил уровень зарядки аккумулятора. Сейчас они редко бывают причиной сбоев. Ещё лет пятьдесят назад, говорят, их проверка и своевременная замена являлись обязательными процедурами перед рейдами. Камера работала безупречно. Наруто и сам прекрасно знал, в каком она состоянии, даже объективы вычищены. Ну хоть бы какой случайный дефект, чтоб повозиться до рассвета, а не сидеть скучать. Увы, никаких нарушений. Ни одного.

Тогда Наруто взялся за просмотр данных. Кое-что можно и в архивы скинуть на всякий случай, самые ценные эпизоды. Лишнее, конечно, но устав, вроде как, предусматривает, если командировка проходит в опасном месте. Места съёмок группы Наруто всегда таковыми являлись.

Ничего необычного. Туша антилопы, распинания учёных на ней. Больше всего Кабуто с его идеями-фикс. Можно подумать, один он тут этмантиза изучает. Наруто всмотрелся внимательнее. Отчасти отдохнувший во сне мозг, и уже отошедший от кошмара, позволил воспринять записанное под свежим углом. Кабуто оказался не таким и занудой. Да, умник большой. Но он не выпячивает грудь колесом и не старается задавить кучей научной истории. Он просто высказывает свою точку зрения, доказывая сопутствующими фактами. Настоящими фактами, а не выкопанными из многолетней истории. Антилопа, как оказалось, была настоящей находкой. Призом в конце экспедиции по поиску сокровищ. Наруто внимательно следил и за своей работой. Он вовремя надвигал камеру на определённые части истерзанного тела. Многое придётся вырезать. Слишком уж неаппетитная картинка. Но доказательства отсутствия отравления по-любому оставят, если вообще включат в фильм. И всё же ни один кадр не пропадёт зазря. Помимо того, что все они будут храниться в бездонных архивах компании, Орочимару изъявил желание заполучить собственную копию. И не смонтированного в итоге полноценного фильма, а именно этих обрывков, порой бессмысленных.

И уже не казался Орочимару каким-то особенным. И злодеем не выглядел. Обычный учёный, только шевелюру отрастил абсолютно не учёную. Не выглядел столь же солидно, как большинство его коллег. Тут даже Кабуто мог поспорить за более подходящую внешность.

Потом съёмка перенеслась в поздний вечер, когда ещё не темно, но уже не видно дальше сотни шагов. Сумерки – переходное время, когда засыпают дневные хищники и просыпаются ночные. Тут бы уместно было вставить кадры потягивающихся львов, зашевелившихся леопардов или вытаскивающих голову из-под крыла сов. Этого в архивах навалом. Надо будет подать идейку монтажистам.

Сумерки сгущались – даже на отснятом материале это было заметно. Потом короткий разговор с Кибой. Наруто снова пришлось несладко, ибо услышал повторение вечерней беседы о подставах да о влечениях Орочимару. Это надо стереть. Всё равно никого не интересует болтовня внутри группы. И уж ни в репортаж, ни, тем более, в фильм она не попадёт. Рисковать репутацией Наруто не собирался. Только хотел вернуться к нужному времени и нажать на удаление, как в кадре, сопровождаемый тем же разговором, возник инородный предмет. Пока камера опускалась, он двигался. Медленно, как крадущаяся лисица. Не лев. Точно не гиена. И не леопард. Эти вообще, наверно, на людей не нападают. Хотя кто их знает. Может, сожрали парочку местных, которые предпочли городам дебри материка. Никто ничего не знает.

– Ну, чёрт, – ругнулся Наруто, словно другой он, который опустил камеру объективом вниз, мог услышать и вернуться к съёмкам. Больше этот странный объект в записи не появится.

Наруто вернулся к нужной секунде, остановил. Долго всматривался, пытаясь всё же разобраться, что за зверя видит. Продолговатое тело с блестящей всклокоченной шерстью… или не шерсть это была, а как… язвы. По всей спине. Если это животное не сдохло, и на язвах уже не расплодились личинки трупоедов. Но нет. Оно шевелилось. Оно совершенно точно двигалось, пока Наруто опускал камеру. Несколько кадров назад, как раз начало нужного отрезка. Медленно, покадрово, Наруто двинулся вперёд. Убедился в движении. Значит, животное больное. Или нет? Один из моментов отчётливо показал блик на совершенно лысой шкуре твари. Грубой шкуре, не похожей на кожу млекопитающего, поражённую грибком. И тут вовсе не о запущенной форме шла речь, а об особом виде. Очертаний морды Наруто так и не разглядел: слишком расплывчато. Тут надо не на маленьком экранчике, а на мониторе компьютера смотреть, пропустить через несколько фильтров. И только потом судить об увиденном.

Наруто сорвался с места, врубил систему и немедленно подключился к ней. Он уже знал, кто оказался свидетелем их с Кибой разговора. И вид животного запрещал немедленно удалять запись. Что же делать? Не показывать же её научным сотрудникам. Наруто думал, пока очищал нужные кадры. Думал так сосредоточенно, что не заметил, как достиг наилучшего результата. По центру экрана, распластавшись по земле, чётко выделялся крокодил. Особый крокодил, слишком укороченный. И голова, всё ещё нечёткая, уже давала представление о размерах и форме. Хвост терялся за пределами кадра. И шкура вовсе не исполосованная грибком. Это обычная грубая шкура крокодила. Привычные неровности. Гребни… как их ещё называют… только чуточку сглаженные, словно их затёрли наждачкой. От этого они выглядели блестящими. Хвост представлял собой не гигантское весло, а наполовину руль, одновременно играющий роль противовеса в движении. Но Кабуто говорил, что этмантиз не мог использовать хвост при погоне – слишком большой.

А слишком ли? Наруто присмотрелся. Вроде, ничего особенного. Длины примерно такой же, как и укороченное туловище. Почему, интересно, он не мог играть роль противовеса? Почему он – лишь дополнительная тяжесть?

Орочимару объяснил это тем, что этмантиз ещё не совсем покинул воду – и хвост ему нужен в качестве весла. Расширившийся хвост этмантиза уже не мог являться полноправным веслом. Значит, этот крокодил сжёг за собой все мосты. Он не собирался возвращаться в воду.

И тут Наруто по-настоящему дрогнул. Этмантиз был совсем рядом. Он мог бы напасть – и невнимательные людишки не успели бы и глазом моргнуть. Опасность, в буквальном смысле, притаилась за ближайшим кустом. Надо срочно разбудить Куренай… Нет, надо срочно удалить звук. Киба к тому моменту уже не записывал.

Нервничая и постоянно тыкая не в те кнопки, Наруто заставил себя успокоиться. Не мог. Руки дрожали. Вот что означал его сон: не измену Шисуи, и не сдвиг Наруто по Орочимару… разумеется, нет. Наруто вообще никогда не изменит партнёру, особенно тайно. Он помахал головой, отгоняя наплыв воспоминаний, и принялся за работу. Уже по истечении пяти минут весь разговор между Кибой и Наруто был тщательно стёрт. Осталась картинка. И изображение этмантиза на экране.

Солнце ещё только позолотило верхушки трав, а Наруто уже стоял с камерой в руках на некотором отдалении от лагеря, точно в том месте, где они разговаривали вечером с Кибой. Утренняя саванна. Ни ветерка. Рёв ночных хищников наконец-то затих. Да и приставучие насекомые не тянулись обглодать заживо, утихомирились, хотя рассвет – ещё не знойный полдень – самое для них время. Наверно, ночью просто невозможно ни о чём думать, когда над ухом постоянно жужжат и норовят вцепиться в мягкое веко. И лучше бы Наруто сегодня думал о жужжащих-ползучих, чем о притязаниях под покровом сна. Он с упоением вглядывался в землю, привлекая к себе внимание первых проснувшихся. Среди них оказался и Киба, первым заметивший расхаживающего с камерой приятеля. И первый же двинулся на сближение. Брякнул сходу:

– Потерял что-нибудь?

И ведь ринется помогать с поисками, где успешно и затопчет последние доказательства. Никто не знает, какого труда сегодня ночью стоило Наруто повременить с сенсационной новостью и не броситься расталкивать ворчащие от внепланового пробуждения тела. Они наконец-то нашли этмантиза. Возможно, того самого людоеда. Или одного из людоедов – не зря же он следил за ним с Кибой. И снял этого зверя первым ни кто иной как Наруто. Тут и Какаши в пролёте. А ведь профессионал, по совместительству режиссёр. Только ленивый.

– Тихо! – поспешно скомандовал Наруто, тыкая пальцем в сторону товарища, – стой там и не двигайся.

Их возня привлекла остальных. Только до Орочимару Наруто не было никакого дела. Тут страсти назрели покрупнее, чем кошмары во сне.

– Что? Что случилось? Наруто, ты нормально спал?

А вот это уже совершенно не его дело.

– Ты можешь заглохнуть? – сердито попросил Наруто. Где же искать этот чёртов след? Не могло тяжёлое животное его вообще не оставить. Тут и земля мягкая. Плодородная, когда не стоит засуха.

– Посмотри там, в фургоне, – Наруто повернулся к товарищу, но камеры не выключил.

– Что там? Очередной прикол с монтажом?

– Точно. Тебе понравится, – не стал разубеждать его Наруто. И посмотрел, едва сдерживая готовый вырваться энтузиазм. Победный, ликующий. – Мы даже потом сможем обсудить все детали в дружном кругу съёмочной группы.

Первым к фургону зарулил Какаши, отлично слышащий каждое слово, усиленное акустикой раннего утра. Напрасно Узумаки Наруто хвастаться не станет, а весь его вид говорил, даже вопил о сорванном банке. За ним – Наруто проследил, не осмелился пропустить этот заманчивый кадр – двинулся Орочимару. Два шага спиной вперёд, не отрывая взгляда от Наруто, а потом медленный разворот и удаляющаяся спина. Шани на его плече выглядела бронзовой в солнечных лучах, покачивалась в такт его размеренных шагов.

А потом Наруто увидел подтверждение своим страхам. Это были три отчётливых следа. Четвёртый пришёлся на камень. Дальше наверняка тянулась цепочка вглубь саванны, но Наруто видел только эти три. Три точно такой же формы, как возле туши антилопы. Чуть меньше продавлена земля, что могло свидетельствовать о более лёгком звере. Но по размеру отпечатки вряд ли уступали. Осталось только разобраться, подключить к дискуссии всех, особенно научных экспертов. Искать факты – дело съёмочной группы, а толковать их значение – в компетенции более высоких кругов.

Киба присел на корточки рядом. Протянул руку и потрогал сам след, убедился, что он не подделка. Только потом повернул голову к Наруто и коротко, согнав остатки развязности, вполне серьёзно, если не сказать приглушённо, уточнил:

– Вчера? – вся его весёлость, весь героизм рассыпался, уступая место осторожности и хаотичным фантазиям «а что если бы он напал…». Точно тем же терзался Наруто, просматривая записи.

– Я снял его на видео, – подтвердил он, хмурясь в никуда.

========== -5– ==========

Дьюи тренькнула, как туго натянутая рвущаяся нить, и спустилась с открытой дверцы фургона к Наруто. Он машинально подставил ей плечо и сразу поёжился от прикосновения, ибо ясно представил вместо птицы другое существо, присутствующее рядом. Орочимару неотрывно наблюдал за молчаливой сценой. Сел совсем близко, чуть не в ухо дышал, сославшись на ограниченный обзор. Да с походным оборудованием особо и не пошикуешь. Всё строго подогнано под стандарты, все излишества долой. Свободное место в машине ценится больше дорогих игрушек. Особенно если пространство и так ограничено – только съёмочная группа и влезет.