Текст книги "Интермальчик (СИ)"

Автор книги: Katou Youji

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

...Двухуровневый Люкс Свена оказался роскошным. Я не знал, чем заняться, пока финн удалился в душ. Со стаканом виски в руке, на которое мы перешли, я добрел до огромного окна с панорамным видом на Финский залив, закурил, пытаясь отключиться и не думать, что должно произойти дальше. Этот чертов тюбик с обязательной смазкой теперь буквально прожигал мне карман. А Свен и не позволил мне особо думать в ту ночь.

Я совсем не заметил, как он, полностью раздетый, подобрался ко мне сзади и прижал к собственному чуть влажному, теплому телу. Он рывком стянул с меня позаимствованный у него свитер и майку. Потом на пол полетели и сдернутые вместе с бельем брюки. Еще при нашем знакомстве в клубе, я заметил, какие у него накаченные трицепсы, теперь имел возможность убедиться в силе его рук, да и всего тренированного тела. Прикасаться к этому телу было приятно.

– Слав, вообще-то я рассчитывал, что ты хотя бы разденешься. И мастурбируешь себе, чтобы немного расслабиться.

– Подрочишь себе. Так правильнее.

– Именно. И, насколько я понимаю, как точно пользоваться смазкой, тюбик с которой ты держал весь день в кармане, ты не знаешь. Было забавно наблюдать, как ты строил там из себя опытного человека в клубе, в отличие от твоего... напарника.

– Кита?

– Да... на нем, как говорит жена, негде клеймо ставить. Мне не очень нравится... твой напарник. Он слишком много рассказал о тебе незнакомому человеку.

– А наличие опыта так видно со стороны?

– Да. Просто надо иметь немного того самого опыта, чтобы видеть. Буду банальным, но попрошу тебя максимально расслабиться и доверять мне.

...И вот это самое «расслабиться и получить удовольствие», о котором мне долго и нудно вещали Кит с Ленькой, и намекнул Свен, у меня, естественно, не хрена не вышло, да я и в принципе сомневаюсь, чтобы оно получилось хоть у кого-нибудь в первый раз. Неприятно, бляха, до брызнувших из глаз слез и прокушенного Свену плеча, было...

– Тссс, уже почти все, – сморщился он, останавливаясь и буквально стискивая зубы, – и, Слав, укусы во время секса очень заводят. Ты понимаешь, что было бы, если бы я сейчас сорвался?

Я понимал. Равно как и вдруг врубился, как по-скотски повел себя с парой пассивных партнеров, которых я успел снять в клубе до Свена, и почему предложений о последующих секс-встречах не поступило.

...Через полтора часа после легкой закуси и совместного уже душа, где финн показал, как действительно по-настоящему надо делать минет – в отличие от моих хилых потуг, мы решили повторить эксперимент, а с моим телом началась твориться вообще полная хрень. Как говорила одна из моих учительниц в школе, тех, что навсегда остаются в памяти: «Система пошла вразнос». Вот это и происходило с моим организмом. На смену ознобу накатился неожиданный жар, а, кроме того, я начал ловить странный, болезненный кайф, смешанный опять же с саднящей болью, но еще не доходящий до оргазма, от того, что Свен делал своим членом в моем теле. Впрочем, руки финна были явно не для скуки, и он помогал, как мог.

– Утром может быть очень больно, – честно предупредил он, когда я предложил зайти на третий круг. – Серьезно, Слав, я не шучу. Ты... очень мало место там... даже для первого раза.

– Откуда знаешь? – ухмыльнулся я, чувствуя, как горит тело, а потом меня вдруг снова стало знобить. – Моя задница, мои проблемы... А ты... Обещал греть. Натяни одеяло.

– Просто я пробовал пассивный секс – правильно?

– Свен?!

– Ну, ты же хотел узнать что-то новое, потому и пошел со мной. И, как ты понимаешь, быть активным залогом...

– Партнером.

– ...мне нравится больше. Все, Слав, спать. Я сделаю пару звонков и вернусь к тебе. Ты... мне было хорошо. Ты... очень горячий.

Тогда я решил, что Свен сделал мне просто очередной комплимент. И только из беседы с врачами впоследствии понял, что финн просто сказал мне правду. По всем меркам, температура к тому времени у меня должна была зашкаливать под сорок.

В сухом остатке мы обрубились спать со Свеном около семи утра.

А в три часа дня я действительно проснулся от раздирающей нутро боли. Только не в заднице... а в глотке. И если первая по шкале ощущений просто легко саднила, то вторая обещала мне личный армагеддец в ближайшую неделю. Говорить я практически не мог – только издавать нечленораздельные звуки. Потому я просто свернулся калачиком и тихо заскулил.

Глава девятнадцатая. Знакомый "Венчик".

Как я добрался домой – помню с очень большим трудом. Меня уже не просто трясло из-за температуры, а почти колотило, и я не вполне понимал даже элементарное – где нахожусь сейчас. Скорее всего, не на шутку взволнованный и ничего не понимающий Свен вызвал мне такси, а я каким-то чудом сумел прохрипеть адрес. Дома на четыре дня я обвалился в полную «несознанку» и какое-то подобие безвременья. Все происходящее дальше смешалось в одну кучу, и я плохо помнил потом последовательность событий.

Причитающая мать, щупающая мой пылающий лоб. «Славка, ну посмотри, до чего ты себя довел... Слав... доллары, откуда? Во что ты опять влез?! Покажи горло... Господи, какой ужас». Врач, мрачно качающий головой. Таблетки, уколы – их делала мать. Отключенная громкость у мобильника, постоянно наяривающего.

Кит, неловко топчущийся на входе в комнату под косым взглядом матери. Украдкой, шепотом уже у кровати: «Слав, это он с тобой так сделал? Насильно?» «Молодой человек, вы о чем?! У Славы просто гнойная ангина или... скажите... что с ним?!» «Извините, *** ***, я неудачно оговорился. Я про выпивку. Мы выпивали накануне. Он не хотел уже, а мы настаивали. Я... я пойду, пожалуй. Передайте Славе, чтобы поправлялся».

В себя более или менее я пришел лишь на пятый день. Держась за стенки, доплелся до кухни, где и нашел собственный телефон, который мать забрала, чтобы он меня не беспокоил. Мобильник просто разорвало от звонков и, глянув на количество пропущенных на дисплее, я понял, что меня искали днем с огнем и с собаками как минимум пол Питера. Звонил мне десять раз даже лично Абрамка, ну, а про то, сколько раз меня пытался набрать Свен, я просто молчу. В этом они с Китом устроили чуть ли не чемпионат мира за личное первенство.

Админ поднял трубку как по свистку, после первого же сигнала, и облегчено выпалил:

– Славка, мать твою! Живой?!

– Угум. Не радуйся – не дождешься, – кивнул я, – слушай, прости, что подставил с работой. Мне походу потребуется еще пара-тройка дней.

– Забей, – как всегда в волнении или на радостях затараторил Кит, – бери, сколько требуется. Все ж живые люди... слушай, тут такое было... пока я не догадался до тебя ногами дойти. Абрамка уже связи свои ментовские хотел поднимать. Я даже финника твоего один раз в клуб не пустил. А он прилетел прям к открытию бледный весь такой, трясется. Они с охранником еще чуть не подрались. Ты ж после гостиницы не отзвонился, как договаривались, ну мы и подумали, что он тебя... того.

– Чего... того? – прифигел от «приятных» новостей я.

– Ну, трахнул в изврате и избил. В общем, там Абрамка сразу – по своим. А те, мол, около четырех часов дня был вызов такси из такого-то номера. Перса доставили по адресу ***. Вроде живой, только словно бухой или сильно избитый. А ты в шесть вечера трубу снял и такой только – хрипишь: «Больно... больно». А потом вообще как сквозь землю провалился. Я потому Свена не пустил. Думаю, порву падлу за друга. Так он тебя да или нет?

– Да. Только все нормально было. По взаимке. Просто ангина, – скривился я, чувствуя, что горло еще сильно болит и говорить долго трудно.

– А Свен твой еще заваливался потом. Посидел два часа, увидел, что тебя нет – и сразу с вещами на выход. Про ангину твою я ему говорить ничего не стал. Подумал – сами разберетесь. Я вообще к нему, честно, больше не лез, ну, чтоб тебе не мешать. Короче, поздравляю. Финн твой залип на тебя капитально. Больше ни к кому другому не клеился. Вот, цени, какой я тебе друг хороший. Все для тебя сделаю.

– Ценю, – кивнул я в трубку, – Кит, я тебе попозже перезвоню. А то пока языком молоть больно. Спать тянет.

– Ага, давай. И расскажешь потом в деталях, как у вас с ним. Хотя, вообще, знаешь, лично мне Свен твой как-то разонравился. Ну, после всего, что произошло. Вообще, он какой-то не такой. Ну, так, потрахаться пару раз – это еще сойдет, но не больше. Ну, баюшки, лапуль, – подозрительно ревниво выдохнул в трубку старший админ, прощаясь.

Вот так собственно и началась взаимная неприязнь Свена и Кита.

На седьмые сутки я чувствовал себя уже вполне сносно, даже вышел за сигаретами в магазин – мне впервые захотелось курить. Только в полдень я заметил необычные красные точки на запястьях. Такое иногда со мной бывало – если я долго носил шерстяные свитера с узкими рукавами на голое тело. Пятна ближе к ночи превратились в зудящие, наливающиеся лимфой прыщи, и точно такие же, к своему огромному удивлению я обнаружил уже на... лодыжках.

Первым делом я метнулся к ботинкам и пристально осмотрел их. В нашем доме тогда жил кот, который свободно гулял на улице и иногда притаскивал домой блох. Ничего странного в обуви на первый взгляд не было, но на всякий случай я решил выбросить пару, а заодно обработал несчастное животное от подцепленных паразитов.

И какой же нечеловеческий шок ждал меня с утра, когда я, еще полусонный, добрел до сортира с общеизвестной целью. Пах буквально зудел от чесотки, вытащить из него руки было почти невозможно, а тело и там покрывали... вот эти самые красные прыщи. Обнаружил их я и в подмышках.

Прямо из комнаты раздумий я рванул в родительскую спальню за медицинским справочником – благо предки свалили к кому-то в гости с ночевкой, и прямо там принялся читать соответствующий раздел. К концу его изучения, это примерно через час, мне казалось, что у меня имеются признаки абсолютно всех перечисленных там заболеваний.

На нервах я набрал Кита, которому предстояло вот-вот закрывать смену, и давясь словами, коротко обсказал ситуацию. Старший админ генерально завис, а в трубке минут пять стояло гробовое молчание. Я собственно тоже мысленно собирался ползти на кладбище, интенсивно обмотавшись белым и склеив ласты.

– Ну... на то, что я знаю, вроде бы не похоже. Но, если ты говоришь – в паху... – наконец выдавил Кит, – то я бы это... проверился. У тебя знакомый «венчик» есть?

– Кто? – поперхнулся я, понимая, что самые худшие опасения сбываются.

– Венеролог, Слав, – припечатал начавший приходить в себя админ. – Кстати, у тебя в районе очень хороший КВД – расшифровать? Кожно-венерологический диспансер. Там есть платные услуги, и я сам как-то пользовался. Сейчас телефон смс-кой пришлю.

– Кит, а что ты там делал?

– С главным врачом переспать хотел. Не тормози, блять, Слав. Высыпало у меня тоже дерьмо одно, очень похожее на... В общем, не буду тебя пугать заранее. У меня же мать – медик, хоть и не по этой части. Выдрючила нас с братом. Так что я сразу как ошпаренный подорвался, чего и тебе советую.

В общем, надо ли говорить, что в десять часов утра я уже сидел перед кабинетом, обкурившись перед входом аж двумя сигаретами подряд? До этого первым делом и сразу после оформления карточки с меня скачали кровь из вены на анализ, и я понял, что здесь все обстоит по серьезному, и в бирюльки никто не играет.

Очередь была небольшой, передо мной сидел только почему-то довольный, улыбающийся представитель наций, на которые возлагает надежды наши экономика. А мне оставалось только вспоминать слова матери о том, «до чего ты докатился, Слава, посмотри на себя», и краснеть удушливой волной

– У меня паховая эпидермофития, – гордо произнес мужик. – Вылечат. Здесь такие докторицы есть. А у тебя что?

– Поздравляю, – выдохнул я. А потом до меня допер смысл только что услышанного. А вот об этой подлянке Кит, мать его за ногу, «забыл» меня предупредить. – Здесь работают врачи-женщины?!

– И, вах, брат, какие. Я б одну... Ну, когда вылечусь. Может, предложу. Так, знаешь, обращается мастерски. Прям сам у нее в руках встает.

Глава двадцатая. Идиот – positive.

И, конечно, как говорят в таких случаях, с моим еврейским счастьем дежурным врачом оказалась… именно женщина. Я с трудом подавил в себе идиотское желание прямо с порога рвануть из КВД куда подальше и на деревянных ногах прошел в кабинет.

– Присаживайтесь, что у вас случилось? – дежурно участливо начала врач, блеснув на меня из-под широкой маски, закрывающей пол-лица, задорными с хитринкой серыми глазами. Только их у женщины я и видел, потому что волосы скрывала медицинская шапочка. Сколько ей исполнилось лет, определить мне не удалось, но точно она была явно старше меня. И скорее всего намного.

В силу полученного мною образования косноязычием я никогда особо не страдал, потому сам от себя охренел, когда вдруг, заикаясь и экая, начал повествование в стиле «ну, вот это… там… понимаете… никогда раньше… когда оно… то».

– Понятно, – кивнула врач, хотя лично я из такого рассказана ничего бы не понял и только счел бы собеседника кретином в последней стадии сифилиса мозга. Тьфу, черт, черт. Свят. Свят. Свят. – Зайка, а мама у тебя в коридоре сидит?

– Что?! – пустил я петуха второй раз за день. Не хватало только, чтобы мать была в курсе моего визита в это светлое заведение.

– Лет-то тебе сколько? Сейчас посмотрю. А в твоем возрасте иногда и с матерями сюда приходят. И как я понимаю, прыщи эти, как ты выражаешься, у тебя не только на запястьях и лодыжках, а еще и в области гениталий. Иначе ты бы не пришел, так?

– Да, – рявкнул я, багровея и ощущая, что сам себе выношу смертный приговор.

– Хорошо, тогда раздевайся, – еще раз сверкнули на меня глаза из-под маски. Неуверенно я потянул вверх толстовку. – Нет, солнце, это как раз мне не требуется. Сам догадаешься или я, по-твоему, экстрасенс чтоб сквозь брюки увидеть? Кстати, модные. Где покупал? У меня у сына скоро день рождения. Он о таких же мечтает. Он немного помладше тебя. Девятнадцать ему, так даже он так не шугается.

– Эээ… на Садовой****. Там магазин хороший есть, только надо с продавцами договориться, чтоб когда новая партия будет, то оставили, – пробухтел я себе под нос. Что-что, а модные тряпки было последним, о чем я планировал разговаривать с венерологом. Если я вообще когда-нибудь планировал приход сюда.

Гадские пальцы предательски тряслись, как будто накануне я ужрался «ёршем», пока я расстегивал ремень и эти, будь они не ладны популярные в тот год болты в ширинке, а не обычную молнию. А врач смотрела на меня с тем тревожным и подбадривающим выражением, с каким специалисты коррекционных заведений наблюдают за детьми с замедленным развитием, собирающими пазлы. Наконец-то получилось.

– Умница, а теперь спускай трусы.

Чтоб не видеть собственного падения, я уставился в потолок и принялся внимательно и детально изучать побелку, как самого лучшего денежного клиента, который за ночь сделает мне кассу чаевыми. К чести сказать, движения женщины были профессиональными, сдержанными и просто деловыми. Но я все равно чувствовал себя так, как будто уже в третий раз в жизни прощаюсь с невинностью. И как-то даже со Свеном было полегче.

– Хмм. Очень интересный вариант, не часто встречаю такое, – выдохнула врач, стаскивая перчатки и принимаясь, что-то быстро строчить в карточке.

Писала она минут десять, а за это время я успел пообещать себе, что больше в жизни ни с кем не замучу без «резинки» и детального, хирургического осмотра под лупу партнера перед сексом. Был готов в этот момент убить я и Свена, потому что до него никаких подобных неприятностей не возникало.

А потом в мозгу всплыла идиотская статейка из какого-то мужского журнала, что основная причина распространения СПИДа – это незащищенные половые контакты с гражданами европейских и африканских государств. И что вирус этого заболевания может годами жить в организме, а может развиваться очень бурно и внезапно. И все на него бывают очень странные реакции. В голове замаячила табличка с огромными красными буквами «AIDS positive».

– И, кстати, зайка, ты оделся бы уже, а то трясешь, как береза на ветру серьгами, правда в твоем случае, несколько другим, – вывела меня из состояния транса женщина. – Ну, что, а теперь давай общаться нормально – когда последний раз был секс, есть ли у тебя постоянный партнер, и используете ли вы средства защиты? Серьезно, я очень хочу тебе помочь, но мне надо знать.

И я «рассказал». Не знаю с чего, но меня вдруг понесло на словесный понос вместе с наметившимся еще в начале беседы кретинским косноязычием.

– Не поймите меня неправильно… Это просто… скорее… исключение из правил… Я понимаю, что это не совсем нормально и естественно… точнее, это совсем противоестественно. И, конечно, мы использовали… эээ… презервативы, но был один момент… и… я надеюсь, что он станет постоянным, если со мной все будет в порядке.

– Ты что, с мужчиной в последний раз переспал, солнце? Так и говори по-русски. Я тебе тут не духовник, чтобы морали читать. Ну переспал – и переспал, с кем не бывает. Так что за момент?

– Ну, он… минет мне делал, а ему до этого губу сильно прикусил, до крови… правда это за час было до. И вроде уже тогда крови не было. Я нечаянно.

– За нечаянно бьют отчаянно. Аккуратнее в следующий раз-то с любовником. И чем ты по-твоему заразиться мог таким образом? Ну, давай, говори дальше.

И я «говорил». Долго, еще около двадцати минут, рассказав почти все детали нашей со Свеном ночи, потом переключился и на других партнеров под ее аккуратными, наводящими вопросами и короче, походу спалился в этом КВД на всю оставшуюся жизнь.

А врач теперь уже весело глядела на меня и, наконец, отвинтила маску. Она оказалась очень симпатичной и… годилась мне ну, если не в родительницы, то в очень старшие сестры. Да и представить себе, чтобы я рассказал собственной матери то, что только что поведал ей, я просто не мог. Она снова принялась за записи в карточке, а я думал – как же странно все-таки все устроено на свете.

Я был абсолютно уверен и готов к тому, что в КВД меня отчитают, как нассавшего в хозяйские тапки паршивого кота, и пригвоздят публично к столбу позора, а ничего этого не произошло. И, наоборот, если бы я матери только заикнулся о том, что по-настоящему происходило ночью до моей болезни, семейного скандала с выносом тела и мозга было бы не избежать.

– Значит так, солнце. Смотри, точные результаты будут через две недели. Когда мы берем кровь на анализ, в обязательном порядке она исследуется на сифилис, и там еще ряд заболеваний. Потом по уточненным параметрам, если что-то будет, придется сдать анализы еще раз. Тогда собственно я и жду тебя на окончательную беседу, потому что пока могу высказать только свои догадки. Хотя, думаю, что они на сто процентов верны.

В глазах потемнело, как кукла на шарнирах, я механически поднялся с кресла и потопал к выходу.

– Ой, и чудак ты, солнце. Даже диагнозом не поинтересовался, а чтоб свои догадки высказать, я тебе еще пару последних вопросов задам, – полетело в спину. – Ты в последнее время никаких необычных, новых для тебя продуктов в пищу не употреблял? Может быть, лекарства какие-нибудь, медицинские препараты, которые раньше не пробовал?

Я употреблял. Сильнейшие, выписанные терапевтом антибиотики, которые только и поставили меня на ноги. Я очумело кивнул женщине, сообщил название таблеток.

– Видишь, скорее всего, аллергия это у тебя такая, – заулыбалась она, – ты еще, как только вошел, и я запястья твои увидела, так сразу на нее подумала. А до тебя месяц назад пациент тоже на этот препарат жаловался.

Десятиэтажный мат, которому все это время я обучался в клубе, и тонкие философские изыскания в ненормативном русском, характерные для готовящихся к поступлению на филфак (слава Богу, родителям таки не удалось пристроить меня туда на дневное) всплыли в голове сами собой во всей красоте и мощи.

– Нахуй-то? – вместо этого корректно выдохнул я один из вечных российских вопросов.

– …тебя было осматривать? – рассмеялась врач. – Во-первых, это моя обязанность, а во-вторых, я надеюсь, жизнь преподнесла тебе очень хороший урок, и прежде чем нырять в койку, ты теперь хотя бы немного будешь думать не только членом.

Выйдя из КВД, я первым делом нервно и счастливо одновременно закурил, позвонил Киту и сообщил, что у меня все в порядке.

– Ну, ты, блин даешь, – тоже заржал он, услышав про аллергию, – а вообще, Славка, если б у тебя чего нашли… пиздец бы это был, нам бы тоже пришлось всем проверяться. Мы в подсобке все из одних стаканов, да и не только… Такс, сегодня суббота, ты сможешь в понедельник на часик подвалить? Танцовщик у нас будет один новый пробоваться. Без тебя нарисовался на горизонте. Хочу мнение твое послушать. У меня-то в нем постельный интерес, а вот Абрамка взбрыкнул. Бубнит под нос, типа неладно с этим парнем что-то.

– Зовут-то как танцовщика?

– Ник охуенный просто. Рай.

Вот с этого Рая и начался мой ад со Свеном, а точнее, с его наклонностями ревнивого мавра. А самое тоскливое заключалось в том, что танцовщик этот мне вообще никак не сдался, и даже чисто внешне не вставлял.

Глава двадцать первая. Рай.

– Славка, ты, что, совсем по нулям? – выпучился на меня бармен Стасик, когда я попросил только сок. Как уже упоминалось, по понедельникам в клубе всегда был официальный выходной, но почти весь персонал собирался, чтобы «потусоваться со своими» в неформальной обстановке, а уж тем более сегодня предстояла знатная «развлекуха» в виде просмотра новичка. – Хотя я понимаю, неделю не пахать. Хочешь в долг?

– Не, я на лекарствах, – мотнул головой я, пристраиваясь на высоком сидении за барной стойкой в ожидании Кита и Абрамки. И тот, и другой почему-то запаздывали к шести вечера – началу наших неофициальных собраний. Врачи очень строго предупредили меня о том, что, с учетом моей аллергии, как минимум три недели после курса антибиотиков и всей дряни, которую я сожрал во время болезни, алкоголь употреблять категорически нельзя. Разве что если я вновь загорюсь желанием прописаться в КВД и стать там любимым клиентом. А после осмотра у венеролога я совсем не горел, хотя та женщина и оказалась классным человеком.

– Как знаешь, – крякнул Стасик, глотая залпом стопусик текилы и занюхивая лаймом. – А я после всего произошедшего на последней неделе без этого дела вообще не могу. Ты вовремя на больняк скопытился, тут такое дерьмо творилось. Боюсь, еще похлеще заварится.

А вот это уже было чем-то новеньким. «Литрболом» по-черному Стасюня у нас никогда раньше не страдал. Во-первых, он обожал свою «ласточку» – полгода назад купленную новенькую «ауди», а во-вторых, регулярно качался в спортзале. Внешние данные у Стасика оставляли, мягко говоря, желать лучшего. Но секса и любви хотелось так же как и всем остальным, потому бармен выезжал на великолепном тренированном теле и, обычно, отличном юморе, на совокупность которых западали мужики за сорок. Сегодня с юмором тоже явно что-то случилось.

– Только ты особо в клинч не впадай, когда «это» припрется, – резюмировал Стасик, наливая подряд себе вторую рюмку. – Есть много на свете, друг Горацио, того, что не подвластно разуму. А у Кита его, по-моему, совсем отшибло вместе с чуйкой. Только говорить ему об этом нельзя, а то я уже капитально разосрался с ним. В общем, если «это» здесь укоренится, я себе новое место искать буду.

– «Это»? – приподнял бровь я, болтая соком в стакане. Так обычно мы называли совсем уже отъехавших головой клиентов, просивших обращаться к себе исключительно в женском роде, его же использовавших при разговоре и нацеплявших в клуб бабские шмотки. «Оно», («это») не любит, когда его называют «он». «Оно» предпочитает, когда его кличут «она». Шутили мы про таких кадров.

– Да Рай этот чертов. Скоро сам все увидишь, – загадочно хмыкнул бармен, а потом заглянув в свои сигаретные запасы. – Слав, не в службу, а в дружбу, сбегай в магаз за блоком «Парламента». Закончился, подлюга, а Абрамка только его и курит. Я тебе денег сейчас дам.

Когда я вернулся с покупкой в клуб, необычно взвинченный, сам на себя непохожий старший админ уже что-то горячо обсуждал с также подоспевшими Теддом и Ленькой, а на моем месте… сидела и потягивала мой же недопитый сок незнакомая девка с длинными, до задницы, волосами. Одета она была в стиле типичного унисекса – джинсы, джинсовая же куртка и мягкие замшевые сапоги без каблуков до середины икры.

Присутствие женщин в нашем клубе допускалось лишь в определенные дни: вторник, четверг, воскресенье и совсем не приветствовалось Абрамкой. Редкие посетительницы проходили очень жесткий фейс-контроль, и нещадно выпроваживались за малейшие провинности.

В основном к нам заглядывали лесбийские компании, главная проблема с которыми заключалась в том, что под утро девочки, крепко перепив, начинали драться между собой. И смачно, почти по-мужски заработать в нос, их разнимая, было самым плевым делом. Зато в отличие от второй категории дамочек, ищущих экзотики, лесбиянки никогда не лезли в трусы и душу. Как говорится, девочки направо, мальчики налево.

Представительницы же второй категории пытались прорваться к нам по одиночке. Они тоже нажирались в зюзю ближе к трем часам ночи, а потом начинались пьяные разговоры о том, что геи – это те, кто не встретил ласковую, опытную бабу и предложения на месте исправить ситуацию, сопровождаемые вцепившимися в пах пальцами. Таким сразу же указывали на выход, несмотря на ночное время и алкогольное опьянение, и заносили в черный список.

Впрочем, иногда среди этой второй категории попадались и очень хорошие, адекватные девчонки. Так одна приходила к нам, чтобы просто от души потанцевать и снять напряжение после тяжелой рабочей недели. Девушку звали Венера, и недавно она нашла место секретаря в богатой строительной корпорации. А через две недели после трудоустройства пожилой начальник впервые положил ей руку на задницу и намекнул, что в ее офисные обязанности входят и вопросы поддержки его половой потенции. И если что-то не устраивает, то ее никто не держит на работе. На работе Венерку держала шестилетняя дочь, которую она воспитывала без мужа.

«Здесь я знаю, что могу одеть какой угодно длины юбку и флиртовать со всеми, и мне ничего за это не будет, как с обычными мужиками», – честно призналась она. А в клубе ее все любили и уважали, потому что Венера часто притаскивала нам шоколад, конфеты и другие сладости, которые ей дарили на работе.

В-третьих, привечали мы иногда и уставших за ночь жриц любви. Те тоже к нашим клиентам не лезли и были благодарны за то, что оказались в тепле и под защитой. Тружениц секс-индустрии мы по знакомству пускали вообще бесплатно, потому что девчушки также помогали нам нехило разводить клиентов на еду, напитки, чаевые и щедро делились профессиональными секретами.

Короче, сидящая на моем месте девка явно подпадала под вторую проблемную категорию, и внутренний голос яростно нашёптывал мне, что приключений с ней в ближайшем будущем не оберёшься. Голос налажал на пятьдесят процентов.

– Кит, а что у нас в клубе делает в понедельник баба? – тихо осведомился я у старшего админа, подходя к нему. Кит как раз закончил расстановку стульев в соседней комнате для просмотра шоу.

– А ты у этой бабы между ног пощупай, если, конечно, жить надоело, – хохотнул Кит. – Рай кроме стриптиза еще и кикбоксингом занимается, так что зубы долго будешь собирать. Новый танцовщик, пробуется. Помнишь, я тебе говорил?

– А ты, надо полагать, провел детальный половой осмотр, – отпасовал я, наблюдая, как на шее Кита цветут и чуть ли не пахнут свежие засосы, а сам старший админ сияет после очевидных постельных упражнений, – он че, транс у тебя?

– Иди ты в жопу, Слав, сам ты транс. Он нормальный мужик, ну… почти нормальный. И в койке стопроцентный акт, если тебе так интересно, несмотря на внешность. Короче, я не лезу к Свену, ты не подкатываешь к моему Раю, понял? Рядом с ним увижу – дружбе конец. Я уже всех предупредил.

– Да сдался мне твой Рай, – немного деланно оскорбился я тем, что админ был готов так быстро променять нашу дружбу на очередного случайного ебаря, которые у него менялись с регулярностью раз в месяц. – А что значит – почти нормальный?

– Слав, я еще… сам не знаю, – смягчился, наконец Кит, – нравится мне он очень… Не так как обычно у меня. Тут не просто дело одноразовым трахом пахнет, и в койке с ним улетно… только запросы у него есть особые. Я никогда по этой части не был… да и страшно мутить такое.

– Это ты что сейчас ввиду имеешь? – насторожился я. Представить себе, чтобы Кит с его опытом чего-то не знал или не пробовал в сексе, было также трудно, как содрать пятихатку с клиента-немца.

– Ну… видишь. В сексе кто помягче любит, кто пожестче. От настроения многое зависит. А ему совсем крайняк нравится. Он вчера меня связал в койке. Ну, типа, эксперимент. Я думал, что так никогда не кончу, а вышло, наоборот… У них тусовка своя есть. Он то, что называется… Мастер.

– Мастер? – ступил я.

– Ну да. Потом расскажу, – резко сменил тему Кит и заорал в соседнюю комнату. – Рай, иди к нам, я хочу, чтоб ты на свет посмотрел. Тебе достаточно или еще прожекторов добавить?

Вблизи Рай бабой уже не выглядел, я заметил, наконец, кадык и немного проступающую сквозь кожу щетину, словно стриптизёр сегодня специально небрежно выбрился. Водянистые серо-голубые глаза с неожиданно темными, почти черными ресницами буквально вперились в меня изучающе, и как будто в одну секунду постарались раздеть. И это чувство было каким-то неприятным, потому что рядом с Раем находился его как бэ официальный партнер Кит, который сейчас продолжил возиться с аппаратурой и внимательно за нами не наблюдал.

– Спасибо за сок, ладно, допустим, я перед выступлением не жру, а, ты что, язвенник или бывший алконавт? – поинтересовался танцовщик глубоким, типичным мужским голосом. – Значит ты и есть Слава, второй админ. Надеюсь, ты со мной сработаешься, иначе…

– А что – иначе? По-моему, хозяина этого заведения еще зовут Абрам Рубенович, и он здесь все решает, – тихо, чтобы не слышал Кит, ощерился я. Наглость новичка, еще даже официально не принятого на работу и не пропахавшего в клубе и часу, начала меня вдруг бесить. И добавил громко. – В молоко. Может, я заразный и на антибиотиках сижу. Не думал об этом, когда сок мой глушил?

Стриптизер был дьявольски красив, и только потом я понял, насколько точно это определение, которое само всплыло в мозгах. Именно дьявольски, потому что ничего хотя бы приблизительно человеческого и нормального за этой идеальной внешней оболочкой не оказалось. А Раем после всего того, что танцовщик устроил в клубе в течение ближайшего месяца, его можно было назвать только в издевку.