Текст книги "В день, когда магия замрет"
Автор книги: Карочка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)
Глава 36. ДЕНЬ. Точка
Холм. Сочная зеленая трава, легкий ветерок и поддернутое алым оттенком небо. Закат. Уже скоро.
Уже скоро.
Уже скоро я убью его.
И он больше не будет мешать. Этот глупый маленький мальчишка.
Уже скоро я убью его.
Прямо… сейчас.
И с беззвучно, словно бы ничего не произошло, посреди пустого поля появился юноша, растерянно сжимающий меч в своей руке.
Дунул тихонько ветерок, сдувая волосы со лба…
– Здраствуй, Гарри Поттер.
* * *
Гарри не мог поверить своим глазам. Он ждал увидеть кого-угодно, но только не его. Вернее именно его он и ожидал увидеть, но не в таком виде.
Нет, перед ним стоял не Волан-де-Морт.
Это был Томас Нарвалло Риддл.
– Ты не рад меня видеть?
Шаг вперед. У Гарри даже не было сил отступить назад. Он просто стоял, сжимая меч в руке, неотрывно глядя на бледное юношеское лицо.
Да, оно уже не было черепобразным, наводящим смертельный ужас, нет. Это было худое, усталое лицо ровесника самого Гарри, со впалыми щеками и глубокими тенями под глазами. Смертность и тощесть этого лица тут же стерев всю его красоту. И тут же, совершенно неожиданно Гарри понял, что не боится ни этого лица, ни Тома, ни самого Волан-де-Морта.
– Ну что же ты молчишь?
– Да вот думаю, как бы от тебя поскорее избавится, – ответил Гарри чересчур бодро.
– Ты слишком торопишь события, – усмехнулся Волан-де-Морт, – Разве ты не понял, что мы не сможем друг друга убить? Ну разве что мечами… Но разве это имеет смысл?
– И ты считаешь, что энтарион хочет, чтобы мы сражались словесно?
– Возможно.
– Чей выпад первый? Так и быть, уступаю тебе, ты чаще меня умирал.
– Остроумно.
Повисла тишина. Гарри замер, ожидая вопроса, или рассказа, или еще чего-нибудь, но Том просто стоял и смотрел на него своими мертвыми глазами. В темных толи от ненависти, толи от усталости глазах не было ничего и Гарри, занервничав, принялся с хладнокровным видом запихивать меч в ножны.
– Ну?
Том все еще молчал, словно бы уснул стоя.
Может, он пытается прочесть мои мысли?
– Зачем ты это делаешь? – вдруг спросил Том, будто бы продолжая прерванный разговор.
– Делаю что? – не понял Гарри.
– Зачем ты защищаешь их, этих никчемных сопляков, не знающих ничего о боли, о страдании, об одиночестве?
– Я люблю их.
– Даже слизеринцев?
* * *
Он не мог поверить, что однокурсники так поступили с ним. Что сейчас они бьются против их идеалов и целей, против всего того, чему учили их отцы, Малфой просто не мог поверить, что НИКТО не поддержал его план в последствии. Даже несмотря на то, что Поттер исчез посреди битвы! Нотт был настолько озабочен этим:
– Наверное это ОН его забрал…
– Надеюсь! – огрызнулся Малфой, отражая удары, – Господин наконец-то прикончит его!
– А я верю в Поттера!
* * *
В грудь ударило что-то теплое.
А я верю в Поттера!
Чей это голос? Нотт?…
– Я защищаю их, потому что они в меня верят и надеются на меня.
– А если бы не верили и не надеялись?
– Я все равно бы защищал их. Я уже сказал – я люблю их.
Том фыркнул.
– Любовь… Ее нет.
– Ты ошибаешься.
Она есть только для тех, кто верит в нее.
– Докажи мне, что любовь существует.
Гарри удивленно взглянул на вскинувшего подбородок Тома.
– Гермиона пошла за Роном в бой.
…а Джессика за мной…
– Реббика за Невиллом. Надя и еще эта… с длинными волосами… За Кириллом.
– Что? Двое на одного? – Том усмехнулся.
– Это дружба. Дружеская любовь.
Гарри не понимал, почему он говорит с этим бездушным существом на такие личные темы. Почему он доказывает ему существование любви?
– Как это мило. Я почти поверил. Но неужели это чувство заставляет вас рисковать всем? Зачем оно тогда вам нужно, если оно причиняет боль и страдания?
– Тебе не понять.
* * *
– ГЕРМИОНА!
В диком прыжке Рон сбил занесшего над девушкой меч пожирателя и, неудачно приземлившись, подвернул ногу.
– Рон… – Гермиона помогла ему встать, – Ты цел?
– Нет, это ты цела, цела? – забормотал он, схватив ее за плечи, – у меня чуть сердце не выпрыгнуло…
– Как ты думаешь, как там Гарри?…
– Думаю ему сейчас хуже чем нам…
* * *
– А почему меня никто не любит?
Теперь настала очередь Гарри усмехаться.
– Наверное потому что ты причиняешь боль и убиваешь людей.
– А почему нельзя убивать людей? – искренне удивился Том.
Гарри опешил.
– Как почему? – воскликнул он, – Никто не имеет права убивать людей!
– Но почему?
Гарри открыл рот и тут же его закрыл. Он знал – он ясно себе представлял, что людей нельзя убивать, но сказать, объяснить почему этого нельзя делать… Как?
– Люди убивают растения и животных, даже не задумываясь об этом, как о преступлении. Потому что они считают, что они умнее и сильнее. Так почему же кто-то выше и сильнее людей не может их убивать? Так почему нельзя убивать людей?
* * *
Сжимая в слабеющих пальцах край его мантии, Джессика тихо плакала в жесткий черный воротник.
– Гарри… пожалуйста… выживи, Гарри… победи, Гарри… Я не хочу тебя потерять, Гарри…
* * *
Джессика…
…лицо Джессики, бледнеющее с каждой секундой. По щеке скатилась слезинка…
Пауза слишком затянулась. Том смотрел на него с легким сочувствием и уже набрал воздуха в легкие, что бы сказать, что-то, но не успел.
– Потому что есть люди, которые будут плакать о них.
– Ты уверен, что будут?
– Будут. Да, я уверен в этом.
– Ты потрясающий собеседник, Гарри. Но пришло время рассказать тебе о моей маленькой подлости. Белый Энтарион всегда был совестлив и всегда шел по правилам. Но темный Энтарион рассказал мне… и я знаю. Посмотри на небо, Поттер.
Гарри взволнованно посмотрел на небо – горячий ярко-алый закат светился в нем. Солнце… Оно уходило. Пряталось…
…В день, когда магия замрет, спрятавшись в сердце, на закате разразится битва двух Я одного духа…
– Смотри, Гарри… Когда Солнце сядет – время истечет. Думай, Гарри. У тебя минута, что бы убить меня. Иначе, вся магия перейдет ко мне. Думай, Гарри. Думай!
И сделав к нему пару стремительных шагов он со всего размаха ударил Гарри по лицу.
Не ожидая удара, Гарри оступился, упал.
– Думай, Гарри!
Несколько болезненных ударов ногами.
– Убей же меня! Ты можешь, Поттер!
Больно…
Тяжело дыша Том стоял над ним, его лицо светилось совершенно противоречивыми чувствами: яростью, надеждой, счастьем, горем, смертью. Солнце медленно тянулось все ниже, словно бы прося прощения за неизбежность своего сна. Сердце стучало где-то в мозгу.
Пойми, Гарри, у тебя достаточно сил и без Энтариона! И ты гораздо сильнее Волан-де-Морта.
Используй то, что имеешь. А имеешь ты больше, чем Волан-де-Морт.
Главное, не дай себя убедить. Убеждение в собственной слабости – худшее, что может быть.
Я… с-силен…чем же, господи?
* * *
Боль в груди становилась невыносимой. Слезы стекали с щек, мантия Гарри уже вся промокла, вокруг носились девушки, встревоженные и перепуганные, кажется меняли перевязку…
Ничего не знаю… Ничего не помню… Гарри… выживи… Гарри…
* * *
Я умею летать на метле… Бред…
Я лучший в защите… Меня не берет Империо… Да что же? Да как же? Что же я знаю?… Что же я умею?…
Боже!..
* * *
– Рон, это закат, смотри! – Гермиона вцепилась в рукав друга, – Гарри!..
– Что Гарри?… – встревожился Рон.
– Ты же не знаешь!..
* * *
Гермиона бы быстрее сообразила… Она любит загадки… Господи… Да что же?…
* * *
Неужели Поттер справится? Этот тщеславный гриффиндорский ублюдок? Разве сможет он победить Господина? Нет! Я не верю в это, нет!
* * *
А Малфой посмеялся бы… Хорек…
* * *
Лязг мечей, крики… Невилл отдернул окровавленную руку, Реббика бросилась в бой. Гермиона и Рон помогли споткнувшейся длинноволосой. Где-то среди толпы Колин тащил раненого Денниса.
Гарри… мы верим в тебя…
* * *
Малфой поднял меч.
Я… Я осуществлю план! И… И Хозяин будет мне благодарен!
Рука задрожала. Ударить в спину этого Криви? Двоих сразу?…
Ну же, Малфой, чего ты боишься?…
Я… Я… Не могу!
* * *
Кто-то из девушек вскрикнул. Что, что там? Кого-то убили?… Кто-то ранен?…
Гарри… Останови это!..
* * *
– Солнце садится, Поттер!
Умереть стоя. Я не знаю… Я обычный… Я ничем не отличаюсь…
И оперевшись на локти, Гарри попытался приподняться, но выпавший из-за ворота кулон тети Петуньи привлек его внимание.
…Гарри, береги себя… И в-вот…
…Гарри, я люблю тебя…
…мы любим тебя, Гарри…
…а я верю в Поттера!..
– Стой, Том! – воскликнул Гарри, поднимаясь и стирая кровь с разбитой губы.
– Ты что-то понял? – спросил Том бесцветно.
– Я сильнее тебя, потому что… Потому что… Моя сила… Это… Любовь.
* * *
Гарри… Я люблю тебя…
* * *
Грудь вздымалась и опускалась от тяжелого дыхания. Он не знал чего ждать.
Том тихо усмехнулся и покачал головой.
– Ты… – он поднял руки, – … Угадал.
и тут же, кружась смертельным смерчем темный энтарион поднялся за его спиной. Гарри задохнулся от бесконечной силы внутри себя – протянул руку.
Темный энтарион метнулся в его сторону, прячась в широкой ладони – холод и боль влились в его тело и растворились в горячей крови.
Том склонил голову. Тут же его окружила дымка… Лишь на секунду… и испарилась. Том исчез. Перед Гарри стоял убийца и монстр.
Волан-де-Морт.
– Я могу тебя убить. И я убью тебя.
На язык просились простые два слова «Авада Кедавра», но нет.
Это не то.
– Quio orly. Orly a to ornil. Orli. Beketo go masto.
Кольца пламени обхватили Волан-де-Морта, медленно кружась, но не касаясь своего заключенного.
– Orly. Et to ornil notorsko. Beketo go masto.
Вспыхнул свет – белый и ослепляющий.
– Quio orly telai. Orly – mesfo bekronitimo.
Черная бесформенная тень упала на колени, хватаясь за грудь, крича нечеловеческим голосом от бесконечной боли.
– Mefoso. Vivitro mekesko. Hantro. Karoto. To beplai.
И когда солнце исчезло за горизонтом, лишь черная мантия упала на свежую зеленую траву.
Алое небо осветилось всем своим великолепием и где-то далеко-далеко под таким же небом тысячи людей в масках схватили свои предплечья, что бы увидеть исчезающие в алом закате метки.
День окончен, Гарри.
День окончен.
* * *
– Гарри…
Сердце стихло у него в груди.
Он знал этот голос.
– Мама?…
Воздух тихонько зазвенел, обдав лицо прохладой.
Туман… Как он появился здесь?…
Но разве это важно?…
Из легкой туманной дымки, бесшумно шагая, вышли двое…
…прозрачно-жемчужных призраков…
– Мой Гарри…
– Ма…ма… Па…па…
Да, они были призраками, но Гарри видел золото кудрей его матери, блеск карих глаз отца, черную смоль его волос, их теплые и чуть грустные улыбки…
– Сынок мой…
Еще один порыв ветра – бесплотные руки прижали сына к такой же бесплотной но бесконечно теплой груди.
– Мой мальчик… мой мальчик…
Настоящие слезы по щекам…
– Мама…
Она чуть отстранилась, сжимая плечи, жемчужно-прозрачная… Призрак… Мама… Теплые ладони на щеках…
И глаза…
Глубокие изумрудные глаза, полные бесконечной материнской любви.
– Не сюсюкайся с ним, он уже большой мальчик.
– Папа…
Жесткие широкие ладони, смелая широкая улыбка.
Растрепал волосы так… по родному…
– Ты был действительно великолепен сегодня. То есть… вчера.
– Мама… папа…
– Мы действительно гордимся тобой.
Гарри не знал что происходит. Они были с ним, здесь, рядом, его мечта – самая заветная – сбылась. Их лица – живые, счастливые… Они… теперь… с ним…
– Я… так… хотел вас увидеть…
Улыбка мамы… Такая нежная… Влажная от слез, но счастливая улыбка.
– Мой мальчик… Ты знаешь… Мы всегда были с тобой…
– Ты действительно потрясающе летаешь, сын. И ты действительно самый сильный волшебник из всех, что мне стоило видеть в своей жизни.
– Я не знаю… как у меня вышло… Я не знаю…
– Вся твоя сила здесь… – Лили положила его руку на его грудь, – твое сердце полно любви и все любят тебя… А любовь самая большая сила…
– Ты ведь сам понял это. Любовь создала купол над теми детьми… спасла твою подругу от смерти – кстати она симпатичная, – Джеймс подмигнул ему, – Если бы я был жив, я бы попросил тебя нас познакомить с твоей будущей невестой.
– Джеймс… – Лили укоряюще посмотрела на мужа, – Гарри… Ты знаешь… Мы любим тебя…
Она снова порывисто обняла его и тихо зашептала в ухо:
– Мы всегда с тобой… сынок…
И словно сильнейший ветер ударил в лицо и следующую секунду Гарри уже стоял посреди свежего вечернего поля. Тысячи лиц повернулись в его сторону, тысячи глаз устремились к нему.
– Я… вернулся.
Они были живы и они были все здесь. Невилл помогал идти хромающей Реббике. Рон сжимал руки Гермионы, купол исчез – младшекурсники носились среди раненых, девушки помогали перевязывать раны. Где пожиратели?
Вот и они. Заперты в сияющей магической клетке. Громко спорят о чем-то. Да какая разница. (для бедных ничего непонимающих читателей скажу – пока пожиратели в шоке ощупывали пылающие огнем предплечья, с которых исчезли метки до Гермионы дошло, что магия вернулась – прим. Автора).
Меж ошарашенной замершей толпы протиснулась светлая фигурка, закутанная в белый не на ее плечо халат и замерла.
Разметавшиеся по плечам волосы. Еще бледное, но налитое жизнь лицо, дрожащие губы и хрустальные дорожки слез на щеках.
– Гарри…
Меч отброшен в сторону. Вздохнув в полную грудь – как легко, какой свежий день! Какое чистое ночное небо. Какие яркие звезды.
– Все закончилось.
…все закончилось…
Эпилог
Обычный обед в Хогвартсе. Четыре обеденных стола, болтающие ученики. Наверное, я подлец, если читаю их мысли, но как мне еще узнать, кто не выполнил домашнее задание по защите? Да, я мерзкий проффессор защиты и я хочу попросить зачитать свой реферат мистера Шонса из слизерина. В любом случае я имею это право, верно?
– Гарри, хватить строить козни слизеринцам, тебе уже не 15 лет!
– Невилл, дружище, я лишь чуть-чуть расквитаюсь с юным Шонсом!
– Но ты ведь преподаватель!
– А Шонс разбил нос твоему любимому сыну вчера вечером, уважаемый профессор Гербологии!
Невилл расширил глаза.
– Что? Почему он ничего не сказал?!
Я усмехнулся и выразительно посмотрел на Лонгботтома младшего – тот поедал завтрак, судорожно листая учебник по зельям.
– Ну, он вылитый ты, я думаю.
Невилл нервно хихикнул и вернулся к своему обеду. Да, все-таки из него вышел отличный профессор. Как же это мы двое отказались от карьеры аврора? Мне запретил, конечно, доктор (аля Дамблдор – прим. Автора), а вот Невилл… Может смерть Волан-де-Морта на него так подействовала, или то, что Беллатрикс была посажена в усовершенствованную волшебную тюрьму, кто его знает. Но он с благодарностью занял место ушедшей на пенсию профессора Стебль. А вот Реббика и Рон с цели не свернули – они работают в мракоборском центре и… прохлаждаются. Да чем они могут сейчас заниматься? Пожиратели, почти все, – может без двух-трех, но это не по существу – сейчас в Азкабане, дементоры на месте…
Так, ладно. А что там у нас помышляет мистер Бариус Рональд Уизли? Вот и его рыжая макушка. Книги, значит? Забыл в спальне трансфигурацию? Контрольная сегодня? Истинный сын своей матери!
Фред и Джордж снова поссорились! Фред (сын Джорджа) и Джордж (сын, естественно, Фреда) должны были стать новой грозой школы, и, собственно, стали, да только спорят часто. Надо будет послать сову их отцам – те все еще работают в своем знаменитом магазине шуток.
А о чем думает малышка Джоанна Вуд (о да, и такая имеется! – прим. Автора)? Ой, попал на волну профессора Снегга.
Здраствуйте, Профессор!
Зельевар сморщился и вернулся к обеду. Видимо он хочет до глубокой старости мучить учеников.
Вдруг с грохотом распахнулись входные двери и в большой ворвалась девочка одиннадцати лет. Густые каштановые волосы, очаровательное лицо и пронзительные глаза. Лили. Моя маленькая девочка.
– Папа! – крикнула она радостно, несясь между столами, – Мальчик! Это будет мальчик!
Не веря своим ушам, я вскочил и схватил девочку за тонкую талию и приподнял в воздух.
– Что? Что ты сказала?
– У тебя будет сын, Гарри.
Джессика стояла в дверях в своем дорожном плаще и улыбалась.
И тут же стол гриффиндора взорвался свистами и аплодисментами. За ним подхватило пол зала.
Тонкие ручки Лили обхватили меня за шею.
– Вот ведь здорово, да папочка?
– Поздравляю, Гарри, – улыбнулся Невилл.
Сын… Разве это не счастье? Мир… Друзья… Жена… Дети… Разве не все мечты сбылись?… Чего еще желать?…
Фред и Джордж пустили в воздух фейерверк. Значит помирились?…
А небо, небо какое ясное!
Ее рука сжала мою.
– Я люблю тебя, Гарри.
– И я люблю тебя, папочка!
– Идите сюда…
Две самые важные девушки в моих объятиях…
Наверное, я достаточно страдал. Наверное, я достаточно боялся и достаточно терял дорогих мне людей.
Неверное, я имею право быть счастливым.
И я буду счастливым.
Я обещаю.
