Текст книги "Panacea (СИ)"

Автор книги: -Канамуля-

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Напряженная тишина. Чонгук, пригнувшись, озирается по сторонам, готовый обратиться в любой момент. Тэхён замер на месте, мурашки проползли змейкой по позвонкам.

Ветки затрещали, всколыхнулся воздух, и Тэ зажмурился. Когда он открыл глаза, перед ним рычали друг на друга уже два волка. Кроме черного объявился дымчато-белый, и его желтые злые очи алчно вперились в Тэхёна.

Чонгук ринулся в атаку, как только враг сделал выпад и раскрыл зловещую пасть.

========== 5. ==========

Бой походил на танец, грациозное схождение двух стихий, неба и земли, черного и белого. Та скорость, с которой двигались волки, рассекая воздух когтями, не поддавалась различению обычным человеческим глазам. Но не ведьминским. Тэхён видел, как замедленно рисуются линии воздуха, натягивается плотной пеленой спираль грядущего прыжка, он слышал тяжелое дыхание могучих зверей и не отнимал руки от рукояти кортика. Хотя и не мог надеяться, что в случае нечаянного нападения сможет отбиться наверняка.

В конце концов, битва стала походить на игру, и волки, заскучав, замерли по разные стороны. Белый подал знак к примирению, почтительно сложив лапы и уткнувшись в них мордой. Он признал Чонгука, как альфу. Тэхён облегченно выдохнул и смог успокоиться, отследить момент обращения, еще раз удивиться, как слаженно точна пространственно-временная магия, обличающая голые тела в слои одежды. Теперь перед ним красовалась не только широкая спина Чонгука, но и незнакомец впереди. Беловолосый молодой мужчина с задумчивыми глазами змеино-желтого цвета, сложенный по-юношески, но имеющий за плечами опыт, он показался Тэхёну знакомым, а может, знакомым был его серый плащ, виденный как-то раз на деревенском рынке.

– Кто ты такой? – воспользовался правом первого слова Чонгук.

– Скиталец с южных хребтов, одиночка. Наречен, как Чимин.

– Ты следил за нами?

– Только чтобы примкнуть, хотел бы убить – напал бы затемно, – Чимин снова вперился взглядом в Тэхёна, и изнанка его намерений Чонгуку не понравилась.

– Я не нуждаюсь в союзниках, можешь идти прочь.

– Не спеши прогонять. Мне многое известно о существующих кланах и их местонахождении, я знаю обо всех опасных местах и перевалах, могу оказать неоценимую помощь, – и хвастливый огонек заиграл в его очах. – Вижу, тебе есть, что защищать, Вожак.

Тэхён позволил себе улыбку, поскольку Чимин рассуждал хоть и раболепно, но на грани тонкой иронии, сам он явно повидал не меньше Чонгука, ко всему прочем хитер и умен, не из робкого десятка.

– Чонгук, нам не помешает такой партнер, – Тэ положил руку ему на плечо.

– Ты с ума сошел?! Нет ни единой причины ему доверять! – вспыхнул Чонгук. – Встречный-поперечный, засыльный, да мало ли кто он!

– Ой ли, – покачал головой Чимин и низко рассмеялся. – Ты же альфа, ты чуешь ложь не хуже запаха крови…

Чонгук прикусил губу, и Тэхён распознал почти обиду. В качестве вожака его волк еще не успел себя ни познать, ни опробовать.

– Несколько месяцев назад мой клан разбили, – Чимин подошел ближе и уселся на камень, решив потратить несколько минут на недолгий рассказ. – Появилась тенденция в последнее время: вычищать сплотившиеся группы, не я первый, не я последний, как говорится. Только вот я нахожу это странным. Кто-то повадился вырезать и потрошить наших, у меня есть мысль, что они что-то ищут. Или кого-то. Что-то назревает.

О том, что волки все еще живут небольшими группами Тэхён наслышан, но о том, что им не дают сплотиться в бо́льшие – нет.

– Допустим. Продолжай, – Чонгук смягчил тон, и они с Тэ сели напротив.

– На всем пути я не встречал еще альфы от рождения, а когда жизнь вынудила меня перебраться на север – вот оно, на тебе, чудо из чудес, – раскинул Чимин руками. – Естественно, что я тебя выследил. Тебя – и колдуна. Вы пахнете телесной связью, а это очень влекущий и сладкий аромат для тех, кто не привык подчиняться.

– А ты – привык, вот так сразу? – подколол Чонгук.

– Не то чтобы. Но чем выживать в одиночку, куда легче объединить усилия, правда? Сейчас это многие понимают, но не всем хочется поджимать хвосты и уши. Я сделаю вид, что подчиняюсь и даже обещаю не пререкаться. Моя цель – узнать, кто стоит за зверством, похлеще волчьего. И уверен, что если наши пути сойдутся, будет немалый толк.

Что язык у него подвешен недурно, Чонгук понял практически сразу. И хотя доверием не проникся ни на грамм, не отказался от здравой мысли Тэхёна, что помощники им не помешают. Согласно законам стаи, альфа обязан поделиться с подчиненными кровью – и тогда предательства ждать не придется. Но Чонгук не стал, чисто физически счел не вполне приятным соблюдать архаические условия.

Оказалось, что Чимину известно и о сути Тэхёна, и о том, что тот делится с Чонгуком кровью, его заинтересованность прелестями ведьмы очевидно накаливает атмосферу. В залог искренности своих намерений, Чимин развернул перед новыми знакомыми карту и указал на обведенные углем круги, один из которых совсем рядом.

– Это волчья стоянка, там их семеро, но возрастом куда старше нашего, с ними лучше не связываться, поэтому пройдем через топи вот здесь, – он провел пальцем по выцветшему зеленому пятну, – и дальше в марь, а через лес выйдем к холмам. Если я правильно понял ваши разговоры, то к нужной горе подойдем с восточной стороны.

Тэхён и Чонгук переглянулись. Без такой ценной информации они могли бы попасть впросак. Пускай Чонгук и отлично распознает чужаков, те могли бы взять их количеством.

– Придется делать нехилый крюк… – заметил Чонгук недовольно.

– Все ж лучше, чем попадать в беду, – успокоил Тэхён.

Пришлось поверить Чимину на слово. Он пошел впереди, Чонгук следом. Совет Чимина не обращаться в волков – озадачил.

– Может ты не в курсе, Вожак, но когда мы в природной оболочке, нас легче обнаружить.

– Я знаю, – процедил сквозь зубы Чонгук и взял Тэхёна за руку покрепче.

Тропка, уходя все ниже и ниже в кущи овражной земли, свернула и пропала из виду, ноги стали проваливаться в чавкающую почву, а вокруг повис душно-кисловатый болотный дух. Хилые деревья и кустарнички окутало неприятной дымкой, точившей глаза до слез. Волки почти не переговаривались, и Тэхёну было неловко нарушать обет молчания, привлекая к себе излишнее внимание. Запахнув накидку, он шел, защищенный Чимином впереди и Чонгуком позади, и не жаловался, а топи все не кончались. Прогнивающая гать пропускала настоявшуюся вонючую зелень, квакали лягушки, грозно булькали и взрывались пузыри газа. Ко всему прочему, небо провалилось под тучами и разродилось противной моросью. Тэ побледнел, озяб, но шагу не сбавил.

Лесная марь поднялась выше, немного поминала болотное хозяйство, но уже поросла багульником и вереском, земля обросла мхом, бесшумно впуская подошвы. Пока Чимин сверял путь по чутью и карте, а Чонгук контролировал каждое его действие, Тэхён отошел чуть в сторонку, чтобы набрать клюквы и брусники. Ягод он взял немного, а после – замер, заметив вдали мелькнувшую тень. Возможно, ему почудилось, так как он здорово устал.

Пройденная в обход дорога до самой горы заняла время до вечера, приходилось перебираться через лесные уступы, валежник и скалистые пороги после. К моменту, когда гора, наконец, предстала достигаемой,выстлав перед собой поросшую редкими лесками равнину, выглянувшее на несколько минут солнце застало путников уже со стороны запада.

Чонгук взял сильно уморившегося Тэхёна на закорки, поинтересовался у Чимина, не слыхал ли он, случаем, о проживающем в этих краях старце, раз уж такой умный.

– Только не точи зуб! Я свое слово сдержал? Сдержал. Нечего меня обвинять. Так бы нарвались на неприятности, а нынче и волки сыты, и ведьмы целы, – он незаметно подмигнул Тэхёну, и тот заулыбался.

– Болтать ты горазд, шельма, – сурово отрезал Чонгук. – На вопрос мне не ответишь?

– Отвечу, конечно. Стыдно не знать, что здесь раньше пребывала ведущая ветвь наших предков, тут же возведен Храм Луны и варварски разрушен. Такие ходят слухи, по крайней мере. Насчет старца точно не скажу, но сами мы его не вычислим, а вот ведьмак твой должен почувствовать.

– Ни в коем случае. Тэхён слишком устал, пока мы наворачивали лишние версты, – рыкнул Чонгук, и Чимин посчитал нужным не задевать щекотливых тем.

– Да все со мной хорошо, перестань, – возразил Тэ, прижался губами к шее Чонгука и вздохнул. – Опусти меня, я проведу несложный ритуал, это сэкономит нам время и силы.

Сдавшись в плен его чар, Чонгук пошел навстречу, уничтожающе зыркнул на Чимина, а тот гордо задрал подбородок и отвернулся. Хотя вскоре не смог отказаться от возможности собственными глазами оценить волшбу. Тэхён скинул капюшон и предстал необыкновенным, таинственным и затягивающим, кортиком он срезал тонкую пластинку древесной коры, провел лезвием по ладони и прижал к оголенному сочному срезу, вступая с деревом в диалог.

Волки напряглись, подкусив губы от ноющего горячего желания, потянувшего низ животов. Чимину еще не приходилось перекусывать людьми. Бывало, конечно, что в целях самообороны он ломал им позвонки и хрустел шеями, но клыки в ход не пускал никогда. Запах человеческой крови, прежде не привлекавший, сейчас скручивал Чимина вихрем между ребрами и все, что его сдерживало – ощутимый гнев Вожака, который не поступится ни единым принципом, защищая своё. А Чимин хоть и проворен, но и вполовину не настолько силен, не рискует, тупит взгляд в землю.

…Тэхён нашептал на ранку, и та затянулась, а видимая проплешина на стволе дерева потемнела. Алые крапинки в его радужке воспалились и обняли зрачок по кругу, дыхание участилось, тело повело в сторону, и Чонгук принял его в объятия, поддерживая.

– Здесь были до нас, – настороженно выдохнул Тэ.

– Кто? Что искали?

– Того же, кого и мы. Точно был волк и ведьмаки, класса старше моего, предполагаю, что чернокнижники. Но они ушли ни с чем…

Тэ едва успел озвучить место, куда им следует идти, как грянул обезумевший гром, и поднялся ветер, разошлась вовсе не сентябрьская стихия. С разрешения Вожака Чимин набросил на Тэхёна свой плащ, чтобы защитить его от хлынувшего дождя. Он нечаянно глянул в ведьмовские глубокие глаза и пропал в них, слыша, как отчаянно забарабанило сердце…

По указаниям Тэхёна добрались до такой же плиты с рунами, что встретилась раньше, она залегла промеж двух вековых дубов. Следы пребывания чужаков ощущались теперь всеми. Что Чонгук, что Чимин, одинаково воротят носы от магии, но оба натолкнулись на ухищренное исключение, читающее под ливнем заклинание на своем языке.

– Неужто тут не нашли ничего? – громко удивился Чонгук. – Очевидно странное место, мимо такого не пройдешь.

– Нашли, но не вскрыли, – поправил Чимин. – Тэхён произносит надписи задом-наперед. Я читал, что есть такая обратная шифровка, а вот скорочтением на ней владеет далеко не каждый.

То, с каким восхищением Чимин отзывается о Тэхёне, как любострастно смотрит, Чонгуку встряло костью в глотке. Он сжал челюсти и подумал, что подчинить Чимина придется волей-неволей, чтоб не путался под ногами и выказывал послушание.

– Всё, – Тэхён прихлопнул в ладоши.

Непогода разом стихла, ветер упал до штиля. Но ландшафт не менялся, вопреки ожиданиям волков, земля не разверзлась и не раздался небесный горн.

– Там, глупенькие, – улыбнулся Тэхён, указывая вперед.

За спинами волков просела почва, примялась трава. Чонгук вдарил по ней ногой, и сухая, точно бумажная, толща обвалилась вниз, открывая проход. Сырая черная лестница вела под землю. И как только троица спустилась – проход затянулся, хрустя сплетающимися корневищами.

– Только вот что, господа звери, в отличие от вас, я в темноте без зелий ни черта не вижу, – Тэхён обхватил обоих за руки. – Поэтому давайте держаться вместе.

Ведьму тянули из стороны в сторону с рвением до тех пор, пока Чонгук попросту не взял ее на руки и не зарычал на Чимина. Робко проскулив, Чим больше не посмел идти наперекор. Запутанные подземельные коридоры заполнились неизвестностью и давящей тишиной, перебивающейся шорохами грызунов и насекомых. Тэхён плотнее прижался к Чонгуку и поцеловал его аккурат меж ключиц, шепнул ему, чтоб не злился, он чувствует: Чимину уже можно доверять. Ему хочется, чтобы у Чонгука появилось как можно больше верных союзников.

========== 6. ==========

Не приобщенный к альфе, Чимин всю дорогу так и норовил попортить ему кровь, то попадаясь ненароком под ноги, то путая дорогу. А между тем, непроглядно-черные коридоры не имели ни конца, ни края. Тэхён так и просидел на руках Чонгука, робко прижавшись к его груди и слушая биение бесстрашного сердца. Продавленная теплой сыростью земля петляла то вверх, то вниз, это Тэхён чувствовал по перепадам температур.

Насекомые и прочие твари не доставляли ни малейших неудобств, и так и не стали причиной чьих-нибудь страхов. Почти. Только единожды Чимин, впутавшись носом в паучью липкую сеть, заскулил и тихо попросил о помощи. Чонгуку помогать показалось делом низким, поэтому пришлось опустить Тэхёна, а тому на ощупь снять мохнатое членистоногое с макушки молодого волка. Заливистый ведьмин смех запал Чимину в душу, но он решил – больше не попадет впросак, а уж тем паче, не станет поводом для насмешек со стороны Чонгука, чей саркастический оскал прописался минутой позже.

Зверей влек опыт и осторожные подсказки Тэхёна, что вовремя выводил из тупиков, упрямо говоря: «Не сюда». В конце концов, когда он абсолютно уверен в правильности выбора, их встречает сплошная каменная преграда.

– Вот вам и пожалуйста, – ворчит Чимин, – пришли.

– Не возмущайся, будь добр, – просит Тэхён. Никаких признаков былой силы нет и в помине. А между тем, по его расчетам, они как раз под руинами первого волчьего города. – Не понимаю. Как только мы вошли, я был уверен, что остаточная магия ведет прямо сюда.

Чонгук, до того сохранявший спокойствие, вдруг резко припадает к стене и часто дышит, схватившись за грудь, и Чимин оказывается рядом быстрее, чем Тэхён – на слух, но оба вовремя подхватывают и задают взволнованные вопросы.

– Что?! Что такое?!

Им непонятно, они не видят. А у Чонгука плазменно-белые полосы перед глазами, и кто-то шепчет прямо в ухо, кричит: «Не приближайся», напускает страху в жилы, стучит по легким, как по барабанам. Он цепляется за руки спутников и пережидает бурю, а та не спешит убывать.

Тэхён распознал оттенок защитного заклятья, какие обычно витают вокруг тех мест, что не хотят быть найденными. Но оттенок сложный и горький, и если бы не связь с Чонгуком – он бы не понял, как действует формула. Значит, кто-то опасается равно как ведьм, так и волков. Весьма предупредительно.

Не успел Чимин издать ни единого междометия, как перед его носом случилось нечто особенное: Тэхён подался вперед и припал к губам Чонгука. Невдомек юнцу, что так Альта́ра единит души и читает своего избранника, что так же обезвредит опасное разъедающее заклятье и добьется треска среди долговечного камня, раздавшегося совсем рядом.

И Чонгуку намного легче: он пытается уловить Тэхёна, чтобы продлить мгновение, скользит языком меж его губ, сжимает ягодицы, но тот его одергивает, кивая в сторону Чимина и выдыхая тяжело дающееся: «Нет». Между ними пляшут искры, Чонгук недоволен.

Чимин сжал челюсти и толкнул плечом показавшуюся расщелину. Камни тут же обсыпались вниз, точно пыль, и завиднелись признаки ровного света, расстилающегося по гладким округлым стенам. Ход давнишний.

Убежище старца, все еще теплое святилище, в которое они входят спустя минуту, тем не менее – пустует. В передней овальной комнатушке раскиданы по полу сухоцветы, придвинуты к столу три самодельных стула, на каменной столешнице заплесневели чайные травы в посудинке, и остались огарки свеч в облипших воском подставках. Источник света вовсе не огонь, а кристалл, какие заряжают на солнце и подпитывают магией, они могут гореть годами, а потому неясно, надолго ли покинул хозяин жилище, а главное – когда. Тэхён сообщил об этом, и Чонгук с трудом принял весть о том, что здесь их ничего не ждет.

Чтобы пройти через арочный низкий проем в другую комнату, всем пришлось сгибаться.

– Да какой же он мелкий, этот старик… – возмутился Чимин, который и сам не отличался высоким ростом, но всегда любил найти повод заметить тех, кто его ниже.

– Кто бы говорил, – все-таки не сдержался Чонгук.

– Успокойтесь, как дети малые, – вздохнул Тэхён и огляделся.

Спальня старца представляла собой маленькую комнатушку, обставленную не без причуд: кровать чуть наклонена набок, расставлены по углам горы книг, а карты и рукописи сикось-накось приклеены к стенам, из сундуков торчат туго перевязанные свитки. Пока Чим и Чонгук брезгливо пересматривают по велению ведьмы названные сундуки, сам Тэхён внимательно изучает надписи, водит белым ноготочком по старому пергаменту, перечитывает вслух алхимические заметки. Его не оставляет в покое мысль, что им уготовано послание. Послание, распознать которое способен только тот, кто внимателен.

– Думается мне, что наш ведун либо давно почил и испарился, либо настолько хитер, что мы его и не выследим, – Чимин перестал копаться среди отслуживших оберегов и поднялся с корточек. – Надоело глотать пыль.

Чонгук его неожиданно поддержал, и Чим даже приосанился, выпятив грудь.

– Да, Тэхён. Мы даже не знаем, что ищем, так что толку от пересмотров этих побрякушек маловато…

А Тэхён уже не слушает, а складывает картинку из многочисленных частей. Он отошел в дальний угол комнатушки и посмотрел на выступы и выпуклости, предметы. Неидеальные поначалу линии приобрели особое значение, хаос – специфический порядок.

– Это триграммы… – восклинул Тэхён и захлопал. – Представляете, триграммы! Как же он додумался?!

Волки обрадованы сдвигом с мертвой точки, свели брови и дождались, пока Тэхён выведет черточки графитным стержнем на потемневшем листке. А потом он старается объясниться.

– Здесь всего четыре. Гром, гора, вода и ветер.

– Если он так обозначил место, где он сейчас, то мы его никогда не найдем, – шутливо ввернул Чимин.

– Одних гор по континенту около сотни, Тэ, – Чонгук приобнял его.

– Да что ж вы мне договорить не даете, торопыги! – разобиделся Тэхён. – Это еще не все. Каждая триграмма относится к сторонам света. Чим, доставай карту, идем.

Расположились в передней, подрядив стол. Тэ подал записку Чонгуку, а сам занялся приготовлением пищи: до завтрашнего дня им нужно протянуть на том, что запасено в суме, а это половина от хлебного кругляка, завернутая в ткани баранина и собранные ягоды. Ко всему прочему, можно заварить лавандовый чай – сушеные сухоцветы в коробочке – на века.

– Значит, северо-восток, северо-запад, запад и юго-запад, – Чонгук уточнил, а Чим вымерил пальцами и ровнехонько прочертил путь тем же графитом. – Что у нас приблизительно получается?

– Итак, если каждая линия равна четырем сантиметрам, согласно количеству найденных триграмм, – важно заговорил Чимин, – то общий путь составит практически тысячу миль и будет проходить как по суше, так и по морю, а в конце концов нам придется вторгаться на территорию соседнего государства. По учению триграмм, Юго-Запад и называется – «Большая Земля». Вроде все сходится.

Тут Чонгук приоткрыл рот, а Тэхён обернулся и посмотрел на Чимина с прищуром. Только притворяется тот глупцом, а сам ведает больше, чем говорит.

– Не выражаешься ты как бывалые волки, дружок.

– Я же говорил, что много путешествовал. Заносило меня в столицу пару раз, там залезал в библиотеки…

– И мимо заклинаний проходил? – удивился Чонгук и обратился к Тэ: – А такое возможно?

– Возможно. Но не для простых колдунов.

– Ах, связи-связи, – пропел Чимин, обмахиваясь рукой.

– А ты не так прост, – ухмыльнулся Чонгук и впервые подумал о Чимине чуть лучше, чем о хвастливом плуте.

За ужином обговорили дальнейший план. Путь, как не крути, пролегает через столицу, и Чимин, закатив глаза, дал обещание, что попытается связаться со знакомым, который проведет их мимо охранных заклинаний и окажет посильную помощь.

– Как раз надо будет запастись провиантом, – заметил хозяйственный Тэ и тронул ветхий лацкан плаща Чонгука. – И одежды починить, а то и прикупить новые.

– Кузницы там есть? – у Чонгука загорелись глаза. – Давно хотел себе меч.

– В столице-то? – Чим прожевал и убедительно заявил: – Там все, что захочешь, Вожак!

Обсуждение завершилось чаепитием, а после Чимин с поклоном изъявил желание отлежать бока на меховой подстилке, сославшись на то, что кровать, скорее всего, будет занята. Заснул он быстрее, чем Чонгук успел добраться до дна собственной чашки.

Тэхён занимался порядком, вился пчелой, и Чонгуку надоело мельтешение, он ухватил его за плечи и прижался сзади. Тэхён склонил голову, приоткрывая шею и проводя ладонями Чонгука вниз по животу, закипая. Нет, не вернется он в деревню, теперь – когда? Ввязался в такое, о чем и в книжках не читалось прежде на ночь.

– Я хочу тебя, – Чонгук облизывает ведьмино ушко.

Возжелав, волк уже не отступится, а Тэхёну только то и нужно: он тоже затосковал по близости. Сколько ни отбивайся от естества, оно берет верх, заигрывая низменным.

Перекошенная кровать – не помеха, и Тэхёна припаривают к ее поверхности, накрывают и усеивают тело поцелуями, чередуя нежность с нетерпением. Чонгук бережет его, прикладывается зубами, но не кусает, обтачивает острые углы, напряженные мышцы, проводит языком по сухожилиям на шее и наблюдает, как высыхают влажные дорожки. Он ради него переплывет море, собьет лапы в кровь, взбираясь по самым крутым тропам, перегрызет глотку любому, кто причинит ему вред.

Тэхён, кажется, читает спасительные мысли, поглаживает по плечам и мурлычет, прижимаясь губами к щеке. Ему сегодня не нужно безумно и сильно, как у костра, а медленнее, как волки не умеют, но могут научиться. Тэ шепчет ему про «масло», и Чонгук привыкает к тому, что нужно тратить время на щадящую ласку, что в эти минуты Тэхён меняется и тает, впитываясь ему в поры, предвкушает, поглядывая одурманенными глазами из-под подрагивающих ресниц.

Поддев платиновую голову одной рукой, другой – Чонгук ведет по ребрам, пересчитав, опускает ниже, по гладкому бедру, где теплее, пускает ладонь под горячий сгиб колена, и толкается вперед. Тэхён выдыхает громко, сладостно. Масло отдает календулой, пробивается в воздух явственнее, а Тэхён притягивает Чонгука вплотную, впуская его глубже и разрешая бесстыдно владеть. Удар за ударом о кожу, Тэхён проваливается в тесных объятиях и рвет Чонгуку губы, царапает его с сожалеющими вздохами и извиняется, несдержанно выдыхая его именем. Соскальзывающими пальцами ловит на скулах блики света и разрешает себя поднять, превознести и целовать в ключицы, подбрасывая выше и опуская так, что больно дышать.

Чонгуку нужна его кровь. Чтобы жить. Тэхён сам подставляет запястья и смотрит не смиренно-жертвенно, но с пылкой зависимостью. Чонгук забирает данное и со смаком зализывает ранки, благодарный и насытившийся. Их вселенные сходятся, и Тэхён запрокидывает голову, пока Чонгук заполняет его семенем и крепко удерживает за спину.

Уложив его и улегшись на бок рядышком, волк очарованно смотрит в радостно поблескивающие ведьмовские глаза, перебирает платиновые прядки. Тэ ловит его пальцы и целует в суставчики, прижимает ладонь к раззадоренному сердцу.

– Что, если мы все неверно поняли…? – беспокоится Чонгук. – И идти нам не туда и не затем?

– Перестань. Я уверен, что все верно, ты и сам это чуешь, – Тэхён улыбнулся ему и, забравшись на разгоряченное тело, щелкнул по носу. – Тебя наверняка раздражает то, что все выходит из-под контроля, да, мой большой упрямый волк?

Игриво зарычав, Чонгук завалил Тэхёна на лопатки, и они покатились по кровати, пока Тэ, смеясь, снова не занял главенствующее положение.

– Но так и есть! – возмутился Чонгук. – Если бы не ты и Чимин, да простят меня предки, я бы не справился…

Тэхён склоняется и чувственно целует его, вставляя в паузы утешение:

– Ты альфа… и мало родиться им… все приходит со временем.

Чонгук успокаивается и пробует улыбнуться, ловко подминает Тэхёна под себя и трется носом о носик ведьмы, украшенный родинкой. Нечего Чонгуку стыдиться неопытности, нечего стремиться быть таким же, как отец, прожив еще так никчемно мало. Что бы их ни ожидало, он должен запастись терпением и храбростью.

***

Поднялись засветло, как предположил Тэхён: чувство времени под землей притуплено, но не умерщвлено. Несложным завтраком насыщался только он: волки без еды протянуть могут много дольше, настояли. Тем паче, что Тэхён выглядел бледнее обычного, и у Чонгука воспалились совесть и чувство вины за то, что не дал ему выспаться, как следует.

Чимин смотрел на Чонгука угрюмо и исподлобья, отслеживал каждое его действие и тоже мог похвастаться мешками под глазами.

– Плохо спалось? – вежливо поинтересовался Тэхён.

– Ага, гул земли тут о-го-го, – буркнул Чим, но гнев его был направлен исключительно на вожака.

Чонгук с умом проигнорировал попытки задеть его достоинство и помог Тэхёну собрать в отдельную суму приглянувшиеся книжонки и свитки. На многочисленные вопросы о самочувствии, Тэ пришлось ровно и убедительно отвечать: «Все хорошо». Дело не во взятой Чонгуком крови, а в том, что вчера Тэхён потратил с непривычки много сил.

– Отсюда ведь есть выход попроще? – с надеждой спросил Чонгук.

Выход нашелся неожиданный, его вчера обнаружил Тэхён: за гобеленом, подвешенным к потолку в спальне старца.

– Наворотить таких заклинаний – и вылезать через проход, прикрытый тряпицей? – Чимин расхохотался. – Я начинаю все больше интересоваться личностью нашего старика.

– Но выход-то не простой. Лестницы нет, – заметил Чонгук.

– Не беда. Грубо говоря, мы ее наколдуем, – воодушевленно сообщил Тэхён и нарисовал мелом какую-то каракулю в круге.

Проведя скорый ритуал, Тэхён нашептал нужные слова, и лестница действительно проявилась. Прежде чем еще даже Чимин успел скрыться вверху, лопнул кристалл, и все помещение погрузилось во тьму. Тэ сжал пальцами стальные поручни.

– Справишься? – Чонгук чмокнул его в макушку.

– Без проблем. Только… – он повысил голос. – Чимин, чур, соберешься сбавлять ход – предупреждай, если наступишь мне на лицо – убью!

– Не гарантирую. Надо было первым лезть! – Чим показал язык, и в затылок ему прилетел махонький камушек, любезно брошенный Чонгуком. – Ладно. Понял.

Выбираться пришлось не так уж и долго, обошлось без происшествий. Чонгуку открывался весьма приятный вид на двигающегося наверх Тэхёна, и он боролся с желанием ущипнуть его, Тэ помышлял о том, как и кем подбиралась формула от защитного волчьего заклинания, а Чимин тихонько насвистывал какую-то песенку.

Солнечный свет настиг их степенно. Лаз к концу сузился до того, что в него едва протиснулись плечи Чонгука, а после того, как все взошли на земную твердь, закрылся травами, затянулся, что больная рана. Места малознакомые, почерневшие убранные поля, редкие лески. До главного столичного тракта отсюда рукой подать: Чимину удалось распознать окрестности у близкой речки.

– Надо будет еще спросить, как ваш запах сбить, – вздохнул Чимин и с тревогой посмотрел на Тэхёна. – Одно хорошо, здесь поблизости волков нет, только люди.

– Так ли уж хорошо, учитывая, что столичные закоулки битком набиты ведьмами… – Чонгук натянул капюшон и поежился: с другими подобными Тэхёну он встречаться не любитель. – От торгашей слышал о том, что некоторые до сих пор воюют с нами тайно, клеймят и продают заморским перекупщикам, черт пойми зачем.

– Вот те раз… – Чимин помрачнел. – Явно есть связь с тем, что наших вырезают. Я-то тоже об этом наслышан, но без конкретных сведений разве попрешь против зажравшихся северных лордов да их прихвостней? Что им предъявишь, да еще в одиночку? Кишки выпустят, только взвизгнуть успею.

И обменялись тяжелыми вздохами.

– Пойдем, может? – Тэхён уже пританцовывает от зябкой осенней стужи.

И двинулись. Чим сказал, что им всего час пути, а Тэхён, никогда не бывавший раньше в городах, расспрашивал о тамошних причудах и слушал Чимина с восхищением. Чонгук дал им волю наговориться, потому что сам погрузился в размышления. Сгущаются тучи, и не только те, что лениво и грузно наползают с горизонта.

========== 7. ==========

Охраняемые земли с обзорными башнями ничего хорошего в себе не несли по сути и, хотя троица не нарушала порядков, смирно идя по обочине тракта, само их положение вольных странников могло привлечь ненужное внимание. Пожаловавшись на голод, Чим с благодарностью принял протянутое Тэхёном яблоко и сказал, что беспокоиться не о чем. Чонгуку его фруктовая зависимость показалась не столько плебейской, сколько показушной. Ради такой благодушной улыбки Тэхёна, он бы и сам съел с гору яблок. Но только надулся и отсчитывал шаги, слушая забавные переговоры спутников.

Застава, идущая через ров к западной окраине столицы, обнесенной десятиметровой каменной стеной, оказалась такой же хорошо защищенной, как и с любой другой стороны: сновали туда-сюда грозные стражники в доспехах, бдительно следили часовые, все телеги и повозки тщательно обыскивались. Торговый люд, стоявший на тракте в очереди, чесал языками или перекладывал ящики, пока угрюмая стража занималась поиском запрещенных даров. Нанятый колдун в драповом пальто плевал шелуху от семечек и, зачитав несложное заклинание, давал добро на проезд. Видать, уставал знатно. И тогда звонко натягивались стальные тросы, со скрипом открывались тяжелые ворота. Издалека выглядело слаженной работенкой, проверенной годами.

Остановились поодаль, где заклинание еще не имело силы, пригляделись: у каждого проходящего спрашивали показать бумажку с печатью, Чим шепнул, мол, лицензия, выписывается на совершение торговли только консульством при правителе.

– Да как же мы проберемся-то?! – возмущенно шипит Чонгук, пихая коротышку плечом. – Где твой знакомый? Смотри, обманешь меня – разорву.

И злится, раздувая ноздри, Тэхён берет его за руку и отводит подальше от Чимина.

– Ну будет тебе, будет, Чонгук. Ты ему и слова-то сказать не даешь.

– Вот именно, – поддакнул тот и скривил моську, затем пошарил по карманам и извлек ни много, ни мало – флейту, только совсем коротенькую.

Чонгук так сжал челюсти, что у Тэхёна его злость посыпалась мурашками по спине. Он все думает, что Чимин шутки шутит и теперь намерен баловаться игрушками. Но смолчал, не став беспокоить Тэхёна.

Как ни странно, флейта не извлекла ни звука. По крайней мере, даже особый слух Чонгука ничего не уловил, а вот Тэхён разгадал ворожбу и щелкнул пальцами.

– Сигнальная флейта, ведьмовская штучка! Давненько ими никто не пользуется, сейчас все больше воздушными письмами.