Текст книги "WOAS. Этот безумный мир (СИ)"
Автор книги: Just_KillBill
Жанры:
Современные любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
– Я? – удивленно вскидывает идеальные брови рыжеволосая красавица, а затем не без кокетства улыбается: – Лидия Мартин. Девушка, в которую ты чертовски влюблен, помнишь?
– Так и знал, что ты скажешь это. Но это ведь не все, правда?
– Джейк Райли, – нарочито подозрительно хмурится зеленоглазая Мартин, – Ты что же, намекаешь на то, что я ведьма? Бессовестно околдовала тебя, хорошего парня, и бессовестно пользуюсь твоей беззащитностью перед моими чарами?
– Я бы скорее назвал тебя своей доброй волшебницей, – возражает Джейк, накрывая ее пальцы своими ладонями. – Ты совершила чудо для меня, самое настоящее чудо.
– Вытащила тебя из твоего стального панциря? – понимающе хмыкает Лидия. – Но это было не просто, Джейк. Ты сражался за свое угрюмое одиночество, словно лев.
– Смешно, – признает Джейк, – Но и грустно тоже. До тебя я был всерьез уверен, что не создан для отношений.
– Я тоже раньше обожала подобные пафосные выражения, – смеется Лидия. – Со временем понимаешь, что счастье куда важнее громких слов.
– Мне для этого, очевидно, понадобилось куда как больше времени, чем тебе.
– Для этого нужно не время, Джейк. Для этого нужен подходящий человек, – неожиданно серьезно поправляет его Лидия и тянется, чтоб поцеловать его.
Джейк встречает ее губы с упоением – до Лидии он понятия не имел, что можно любить кого-то так сильно, дорожить кем-то так же всецело, как он дорожил теперь ею.
Встретить своего человека – да, пожалуй, ради этого стоило пережить и карантин, и реабилитацию после него.
Доктор Лидия Мартин, возможно, поступила не очень профессионально, когда закрутила роман со своим пациентом, но все же успеха она достигла: Джейк Райли был не только психологически здоров, но и счастлив.
========== Стайлз Стилински/Елена Гилберт. TW/TVD. ==========
[Ханахаки – болезнь, во время которой больной, страдающий от неразделенной любви, выплевывает лепестки цветов во время приступов кашля. Избавиться от неё можно только в том случае, если чувства станут взаимны]
Первое першение в горле Елена чувствует на школьных танцах, устроенных в честь начала нового учебного года – Лидия Мартин со скучающим видом обнимает Стайлза за плечи, вяло утыкается в его плечо лбом, строит гримаски, а Елена не может отвести от этой парочки глаз и пытается проглотить комок в горле.
Наверное, это что-то психосоматическое, говорит ей Эллисон. Прямо как по Луизе Хей, стоит изучить таблицу, там можно найти много интересного.
Елена не уверена, что ее интересует Луиза Хей или ее таблицы, но она совершенно точно желает зла Лидии Мартин – лучшие подруги не должны так делать, но здесь замешан Стайлз, и здравый смысл летит к чертовой матери.
Первый цветок, окрашенный кровью из ее легких, появляется спустя пару недель – после того, как Елена застает Стайлза и Лидию целующимися в женской раздевалке.
Цветок белоснежный, и напоминает ей нежные лепестки цветущей сакуры, вот только пахнет он кровью, а не там одуряющим ароматом весны и сладостных грез, как и положено сакуре.
Луиза Хей, кажется, здесь не при чем, вынуждена признать Эллисон.
Приходится привлечь Киру, чтобы разобраться с происходящим – и Кира приносит не самые радостные вести.
– Ханахаки? Я умру из-за цветов? – недоверчиво усмехается Елена, но на самом деле ей страшно.
Цветов все больше, и ночью она просыпается от удушья – горло ей забили десятки белых лепестков, обагренных кровью ее разбитого сердца.
«Нам нужно поговорить, давай встретимся, » – пишет она сообщение Стайлзу.
«Мы уже давно поговорили обо всем, что было важно, » – отвечает Стилински, и Елена точно знает, что в тот момент, когда он пишет ей ответ, в экран телефона через его плечо смотрит Лидия, а сам Стайлз досадливо морщится.
«Пожалуйста, » – простое слово, еще одно унижение в бесконечной череде тех, которые она переживает ежедневно, оказавшись в роли бывшей девушки, все еще надеющейся на то, что прошлое возможно вернуть.
«Я все еще бегаю по утрам, » – пишет Стайлз в ответ, и это с натяжкой можно расценивать как приглашение к живому диалогу.
Елене это подходит – по большому счету, у нее нет выбора.
Впрочем, шансов у нее тоже нет, но она не может не попробовать.
– Господи, да что с тобой?!. – восклицает Стайлз со смесью вполне понятного отвращения и страха, когда ее рвет кровью вперемешку с цветами прямо у него на глазах.
Они в перелеске рядом со сгоревшим домом Хэйлов, и Елена с беспомощным стоном приваливается спиной к стволу первого попавшегося дерева и сползает на землю.
– Я умираю, – шепчет она, стирая с губ кровь, но из ее рта через мгновение низвергается новая порция кровавых цветов.
– А я-то что могу с этим поделать? – только и спрашивает Стайлз, пораженный происходящим.
– Можешь полюбить меня снова, – слабо улыбается Елена, прекрасно понимая, как жалко это звучит.
Стилински ничего не отвечает – он просто уходит, ему нечего сказать и что делать с этим он тоже понятия не имеет.
Когда Кира и Эллисон объяснят ему, в чем дело, будет слишком поздно: все, что останется от Елены, это море кровавых цветов.
Впрочем, он все равно не смог бы помочь – увы, осознание этого не отменяет чувства вины.
========== Тристан Де Мартель/Елена Гилберт. TO/TVD. ==========
[AU, в котором Елена живет в Новом Орлеане. После того, как она стала вампиром, Гилберт осознала, что не любит ни одного из братьев Сальваторе и желает отныне идти собственным путем. Элайджа Майклсон предлагает ей свое покровительство (сениментальный и благородный, он делает это в память о любви к Катерине и из искренней симпатии к Гилберт), и Елена принимает его. Она вхожа в дом Майклсонов, близка с Хейли Маршалл и Элайджа медленно, но верно дает ей понять, что заинтересован в ней. События развиваются в момент, когда в город прибывают Люсьен Касл и Тристан Де Мартель, которые нависают угрозой над Майклсонами]
– Люсьен всего лишь жалкий клоун, – презрительно процедил Никлаус.
Вся семья собралась сегодня за обедом, и трапеза напоминала скорее военный совет, чем что-то иное.
– Значит, его нам опасаться не стоит? – с сомнением уточнила Фрея, которая предпочитала быть осторожной в любой ситуации и просчитывать каждый свой шаг.
– Я солидарен с Никлаусом, – проговорил Элайджа, который не так часто поддерживал брата в его суждениях. – Люсьен Касл – трус, а вот кого нам действительно стоит опасаться, так это Тристана Де Мартеля.
– И Стрикс, – услужливо подсказала Ребекка.
– Суть одно и то же, – не стал спорить с ней Элайджа. – Этот человек могущественен и беспощаден, и у него старые счеты с нашей семьей.
– Вот только не нужно этих укоризненных взглядов! – раздраженно взвился Клаус в то же мгновение. – Кто из нас в свое время не совершал ошибок?
– Из всех присутствующих здесь? – усмехнулась доселе молчавшая Хейли. – Кажется, одна лишь святая Елена.
– Боюсь, я так же не могу похвастать безгрешностью, – отозвалась сидящая рядом с Элайджей Елена Гилберт. – Можно мне еще вина?..
– Читаешь мои мысли! – подхватила Ребекка последнюю фразу. – Кажется, только галлоны алкоголя способны унять мою нервозность в это проклятое время!
– Но напиваться не выход, – чопорно возразила Хейли, пряча усмешку: на самом деле, она просто поддразнивала и Елену, и Бекку, стремясь хоть немного разрядить напряженную атмосферу.
– В данный момент ничего другого нам не остается, – потянувшись к бутылке, подвела итоги Фрея.
Никлаус успел перехватить бутылку до того, как пальцы сестры ее бы коснулись:
– Позволь мне, сестра. Я поухаживаю за дамами.
– Что так нетипично для тебя, – не удержалась от шпильки Хейли.
– О, да, мне всегда казалось, что запугивания и пытки тебе больше по душе, – поддержала ее Елена.
– Все эти эмансипированные женщины с правом голоса начинают меня утомлять, – рассмеялся Клаус, обращаясь к Элайдже. – Нам стоит найти для них более полезное занятие, чем насмешки надо мной.
– Я уже позаботился об этом, – заверил брата Элайджа. – Наши прелестные дамы займутся изящным шпионажем. Тристан Де Мартель пригласил меня и девушек на сегодняшний праздник.
– Я о чем-то не знаю? – сощурился Клаус подозрительно.
– Марсель Жерар официально вступает в ряды Стрикс этим вечером, – любезно подсказала Ребекка, но по ее напряженному взгляду было ясно, как ее беспокоит этот факт.
Что ж, это был удар ниже пояса.
– Этот предатель спятил окончательно! – мгновенно взбесился гибрид. – Может, и мне стоит заглянуть на этот праздник, чтобы вырвать из его груди его гнилое сердце?
– Ты обещал мне, что не убьешь его, – напомнила Ребекка, так же вспыхивая.
– О, нам наверное стоит пойти и заняться выбором нарядов на вечер, чем слушать все это, – обратилась к Елене Хейли. – Все эти сугубо семейные разборки вызывают у меня изжогу.
– Увидимся вечером, – шепнула Элайдже Елена, и вместе с Хейли они выскользнули из-за стола, где разгорался нешуточный скандал.
– Они могут упрекать друг друга вечно, но я и так наслушалась уже на пару жизней вперед, – рассмеялась Хейли, когда они с Гилберт вышли из дома и направились на противоположную сторону улицы, где волчица теперь обитала со своим мужем Джексоном и малышкой Хоуп. – Как же здорово жить отдельно от этих безумцев!
– Не могу не согласиться, – улыбнулась в ответ Елена. – Хотя в моменты, когда они едины, я им чертовски завидую.
– Элайджа отдаст за тебя жизнь, – серьезно проговорила Хейли. – А значит, и все они тоже. Ты стала частью этой семьи, хочешь ты этого или нет.
– Иногда меня это пугает, – призналась Елена, отводя взгляд. – Это накладывает слишком большую ответственность, а мои плечи не так широки. Что, если я подведу их?..
– Ты? Святая Елена? – фыркнула Хейли недоверчиво. – Не смеши меня, если и существует в этом мире кто-то, кто не способен на предательство, так это ты!
О, если бы ты только знала! – пронеслось у Елены в голове, но вслух она этого, конечно, не произнесла.
*
Хейли настояла на том, чтобы она выбрала для этого вечера красное платье с открытыми плечами и заколола волосы на одну сторону, обнажив шею.
Елена давно уже не была той юной девочкой-школьницей, которая смущалась собственной красоты и сексуальности, но сегодня ей хотелось бы смешаться с толпой, а в красном платье сделать это будет весьма проблематично.
– Боюсь, что у тебя нет выбора: все ставки сегодня будут сделаны на тебя, – поставила ее перед фактом Хейли. – Все в этом городе знают, что ты дорога Элайдже. Тристан Де Мартель в первую очередь будет заинтересован в тебе, и ничего с этим поделать нельзя. Будь осторожна в выборе фраз… Хотя, мне ли тебя учить?..
Она вошла в банкетный зал рука об руку с Элайджей, и каждый вампир, находящийся здесь, наблюдал за нею – для всех она была женщиной старшего Майклсона, мишенью.
Наверное, это насмешка судьбы – быть мишенью в человеческой жизни, и оставаться ею даже обретя бессмертие.
Елена Гилберт не желала больше быть классической «девушкой в беде», но разворачивающиеся вокруг события вновь не оставляли ей выбора.
Вечер был томен и полон шампанским и классической музыкой.
Светские беседы балансировали на грани угроз и неприятных намеков, и приходилось держать хорошую мину при плохой игре.
В какой-то момент Элайджу увлекла прочь темнокожая красавица с холодным взглядом, Айя, и Елена осталась одна посреди зала, в котором все были разбиты на небольшие группки.
Она не видела поблизости ни Ребекки, ни Хейли, ни Фреи, и понятия не имела, где они могут быть.
Вот тогда-то уверенная, сильная ладонь и легла ей на талию.
– Мисс Гилберт, – вкрадчивый, нарочито негромкий голос обволакивал, приятные обертоны ласкали слух. – Не подарите ли вы мне танец?
– О… Но никто ведь не танцует… – слабо воспротивилась она.
– Так мы станем первыми и зададим тон. В конце-концов, все здесь – мое, и люди, и их мнения, так же как и их желания и стремления.
Тристан Де Мартель властно увлек ее за собой, поближе к живому оркестру, и неспешно закружил в танце. Он вел так умело и так непринужденно, с такой грацией и достоинством, что в его руках невозможно было не ощущать себя особенной.
– Ты сегодня особенно прекрасна, – проговорил лидер Стрикс, взглянув в лицо Елены с тем особым блеском в глазах, который предназначался ей одной.
– Благодарю, – отрывисто проговорила девушка. – Но стоит ли нам так открыто…
– Но именно этого от меня все и ждут, любовь моя, – улыбка Де Мартеля была и успокаивающей, и пугающей одновременно. – Что я попытаюсь расставить сети для женщины Элайджи. Позволь мне сыграть эту роль – она мне по нраву, ведь сегодня вечером ты в моих объятиях совершенно официально.
– Я не настолько хорошая актриса, как ты, – неуверенно улыбнулась Елена.
– Это твой собственный выбор, – напомнил ей Де Мартель с некоторым недовольством, проскользнувшим в его голосе. – Двери моего дома открыты для тебя в любое время, и я терпеливо жду, когда ты наконец решишься сделать наши отношения достоянием общественности.
– Они сочтут это предательством, ты ведь знаешь, – меж бровей Елены пролегла горестная морщинка. – Тристан, я… Я должна придумать, как сказать им, я должна…
– С каждым днем промедления ложь становиться все больше, – напомнил ей Де Мартель. – Разве это не есть предательство, моя милая Елена?.. Нет, молчи, вопрос риторический, – мягко рассмеялся вампир. – Но помни, что я не позволю никому причинить тебе вреда.
– Я знаю, – прошептала Елена.
В это мгновение ей как никогда хотелось прильнуть щекой к груди Тристана и позволить ему решать за нее, но это было бы слабостью, которую она не могла себе позволить.
Любовь к этому мужчине грянула громом среди ясного неба, огнем горела в венах, сводила с ума и заставляла забывать о благоразумии, но все же…
Все же, она хотела сделать все правильно.
Уйти из-под опеки Элайджи не как предательница, не как та, кто обманул его чувства.
Вот только Тристан, скорее всего, был прав – с каждым днем ложь становилась все больше, и перспектива раскрыть ее казалась все ужаснее.
Ей нужно было решиться – в одно мгновение, одним махом разрубить этот гордиев узел.
Вот только не сегодня – нет, не сейчас.
Сегодня пусть будет классическая музыка, и танец, и пьянящая, запретная близость любимого, и адреналин, и шампанское…
Может быть, она сделает это завтра.
========== Бонни Беннет/Давина Клэр. TVD/TO. (броманс) ==========
[Бонни и Давина вместе учились в университете Сорбонны и снимали квартирку на двоих. Они остаются подругами спустя семь лет и ведут переписку. Девушки очень близки, и единственный секрет, который они хранят друг от друга – это свои магические силы. Дэймон Сальваторе и Майкл Майклсон – люди]
*
From: [email protected]
«Дорогая Давина!
Этим утром я проснулась со удивительным чувством – будто бы мне снова 17 и я студентка Сорбонны, а ты с раннего утра готовишь свой любимый кофе с корицей и перцем в нашей уютной квартирке на двоих. Какое же беззаботное это было время! Кажется, сотня лет прошла, хотя на самом деле сколько? Всего лишь семь? Дэймон говорит, что я навечно застряла в семнадцати, но я-то знаю: если бы это было так, я бы никогда не вышла за него замуж и уж точно бы не согласилась переехать в Чикаго!))
Так о чем это я? Ах, да, о воспоминаниях!
Я так соскучилась по тебе, что даже рискнула приготовить сама твой фирменный кофе – ты догадываешься, какая гадость у меня получилась, и наверняка сейчас смеешься. Понятия не имею, что я делаю не так – это как раз тот случай, когда я следую инструкции от и до, и каждый раз выходит все хуже и хуже. Наверное, всему виной твое особое волшебство – да-да, я все еще считаю, что только ведьма способна приготовить этот напиток так же безупречно, как это делаешь ты!))
Близится День Независимости – наши планы еще в силе? Дэймон собирается бронировать отель. Надеюсь, Майкл не уедет в какую-нибудь неожиданную командировку прямо накануне праздника? Даже я ненавижу его работу, так что я представляю, что по этому поводу думаешь ты!
Ответь мне как можно скорее, потому что я собираюсь сегодня за подарками для твоих малышей.
Если наши выходные накроются, тебе придется самой брать их в охапку и ехать к нам!)
С любовью, Бонни.»
*
From: [email protected]
«Дорогая Бонни!
Как приятно начинать день с письма от лучшей подруги – пусть даже оно и электронное!
Я как раз закончила со своим фирменным кофе и сейчас наслаждаюсь и тем, и другим – нет-нет, я не ехидничаю, просто пришлось к слову… (ха-ха!)
К слову, я сама вчера вспоминала Сорбонну – в последнее время меня все чаще одолевают приступы ностальгии, наверное, это потому, что мы не виделись с тобой уже почти полгода.
Майкл клятвенно обещает, что даже если в самый последний момент его попытаются отправить с важным докладом куда-нибудь подальше от дома, то он пошлет своего босса к черту – и для его же блага будет лучше, если так тому и быть! Ты же знаешь меня в гневе – помнишь, как в той же Сорбонне я двинула в челюсть пареньку по имени Айзек, который пролил на тебя пиво на той идиотской вечеринке? Мне до сих пор немного стыдно за это – парень-то, как оказалось, был не виноват…
Кэйли и Кайл ждут твоих подарков так, как не ждут Санту на Рождество – иногда мне кажется, что близнецы любят тебя гораздо больше, чем родную мать. Но ты же крестная, в конце-концов – только этим себя и утешаю)) Они рисуют для тебя картину под руководством своего старшего брата (только тс-с-с, это секрет, просто хочу, чтоб ты была морально готова восхищаться этой психоделической мазней))))– помнишь Никлауса? Они с Майклом в последнее время нашли общий язык – меня это радует, но и немного пугает. У моего мужа есть дети, которые старше меня – все-таки, это не может не смущать даже при том, что я запретила себе мыслить стереотипами. Если меня начнет сильно заносить, вправь мне мозги – никто, кроме тебя, сделать этого не способен!
Передавай привет Дэймону, и скажи ему, что я уже купила его любимые сигары)
На этом пока все, близнецы проснулись: я слышу, как Кайл зовет меня, потому что Кэйли похитила его тапочки.
Целую тебя, твоя Ди.
P.S. О, и я ведьма не более, чем ты!))»
*
========== Кол Майклсон/Елена Гилберт/Клаус Майклсон. TVD/TO. ==========
– Уходить так рано совсем не обязательно.
Бесстыдный в своей наготе, но совершенно великолепный, Кол замер в дверях ванной комнаты.
На его плечах и груди призывно поблескивали капельки воды, так и маня Елену прикоснуться, смахнуть их разгоряченными ладошками и даже попробовать на вкус… Но это займет слишком много времени – с Колом иначе не бывает, – а она намеревалась улизнуть пораньше.
– У меня много дел сегодня, – извиняющимся тоном отозвалась девушка, с явным сожалением отводя взгляд от фигуры младшего Майклсона.
– И первым в списке стоит не повстречать Ника в гостиной, – проницательно подметил Кол, не скрывая усмешки.
Щеки Елены мгновенно вспыхнули: ах, ну когда же она наконец перестанет смущаться по поводу и без?!.
Впрочем, с Майклсонами это попросту невозможно – они умеют ставить ее в неловкое положение снова и снова, каждый раз изобретая что-то новенькое.
Выработать к ним иммунитет – да ей жизни на это не хватит!
– Я не люблю такие ситуации, Кол, – уклончиво отозвалась девушка, надеясь, что Кол не станет развивать эту тему дальше.
Но Кол, конечно же, не желал облегчать ей жизнь:
– Он и без того в курсе, что ты проводишь в моей спальне как минимум три ночи в неделю. К тому же, после вчерашнего приема он видел, как мы вместе поднимались наверх. Для него не станет сюрпризом то, что утром ты желаешь выпить кофе и получить приличный завтрак. Он, к слову, отменно готовит блинчики…
– Ты удивительно жесток к своему брату, – укорила Кола Елена.
– А ты несколько переоцениваешь свою значимость для него, – совершенно спокойно заявил Кол, чем вызвал у девушки вполне понятный приступ раздражения:
– Давай закроем эту тему, хорошо? Мне пора, встретимся завтра.
– Я позвоню тебе, – пообещал Кол и со смехом уточнил вслед торопливо ускользающей Елене: – Что, даже не поцелуешь на прощанье, любимая?
Елена не ответила, но Кол в этом и не нуждался.
Порой его шуточки и подковырки оказывались на грани, но в конечном счете Елена любила его, а он любил ее, и эти чувства сглаживали все острые углы.
Быстро спустившись по лестнице, девушка так же стремительно преодолела гостиную и прихожую, толкнула входную дверь и оказалась на улице.
Свежий воздух приятно овеял разгоряченное лицо, она накинула на плечи прихваченную с собой толстовку Кола и зашагала по гравийной дорожке, на ходу затягивая волосы в «хвост»: в кармане толстовки обнаружилась резинка.
Она едва ли успела расслабиться и вдохнуть полной грудью, понадеявшись, что утро обошлось без неловкостей, как навстречу ей попался тот, кого она так надеялась избежать: старший брат Кола, Никлаус.
– С добрым утром, Елена.
Клаус заговорил с нею первым – Елена в его присутствии всегда робела и чувствовала себя едва ли не деревянной: вот и сейчас ноги словно приросли к земле, а в горле стремительно пересохло.
Они обменялись жгучими взглядами: Клаус оглядывал ее жадно, требовательно, словно бы пытаясь отыскать следы бурной ночи с Колом на открытых участках ее тела, и в этом взгляде сквозили укоризна и ревность.
Каждый раз этот взгляд словно безмолвно кричал ей: «Это должен быть я, ведь это я узнал тебя первым, я! Ты – моя!»
Елена глядела на него со смесью некоего испуга – этот мужчина необъяснимо подавлял ее, обладая потрясающей энергетикой, – и некоего чувства вины: она в самом деле где-то на уровне подсознания ощущала, что должна была принадлежать ему, ведь именно симпатия к нему привела ее в дом Майклсонов, но затем вмешался Кол, и все изменилось…
– Доброе утро, Ник, – тихо проговорила девушка, первой отводя взгляд.
– Уходишь так рано? – в его голосе так и сквозило раздражение истинного собственника, оказавшегося не у дел. – А я принес круассаны к завтраку. Здесь рядом небольшая кондитерская…
– У меня много дел сегодня, поэтому, к сожалению, я должна…
Обмен дежурными и нелепыми фразами был в тягость обоим, и Клаус не стал ее долго мучить.
– Позавтракай по пути, – проговорил он, протягивая ей бумажный пакет с выпечкой. – Мы с Колом предпочитаем начинать утро с чего-нибудь посерьезнее, чем круассаны. Собственно, я нес их для тебя.
– Спасибо, – только и успела сказать Елена, а Клаус уже шагал к дому, не потрудившись попрощаться.
Не было смысла во всех этих любезностях – они все равно безнадежно застряли в этом нелепом треугольнике, и сколько не бейся в конвульсиях вежливости, это не отменит того факта, что им как минимум стоило переспать до того, как она выберет Кола.
*
– Ты выглядишь жалкой, – Кэтрин никогда не подбирала выражений помягче, но Елене и не нужно было, чтобы сестра с ней нежничала. Она нуждалась в совете, а Кэтрин могла ей этот совет дать, так не все равно ли, в какой манере она сделает это?
– Я и чувствую себя такой же, – созналась Елена, протягивая сестре покат с круассанами. – Мне кажется, еще немного, и я просто взорвусь.
– Так и будет, – хмыкнула Кэтрин, запустив в пакет руку и выудив круассан, от которого не замедлила откусить. – Если ты не поймешь и не примешь одну простую истину.
– Какую же? – только и спросила Елена.
– Любить их обоих – нормально, – заявила Кэтрин тоном, не терпящим возражений.
Елена и не стала возражать – она попыталась это обдумать.
*
– Ты меня избегаешь? – Кол не собирался устраивать ей сцену, он просто пришел, чтобы узнать, в чем дело. Ни намека на скандальность в его тоне, лишь внимательный, заинтересованный взгляд.
– Я еще не решила, – честно призналась Елена. – Прости, мне стоило ответить на звонок…
– Их было несколько, – заметил Кол. – Но это ничего… Я все равно хотел поговорить с тобою лично.
– Звучит угрожающе, – оценила девушка, натянуто улыбнувшись. – Словно ты пришел порвать со мной.
– В некотором роде, – усмехнулся на это Кол, но усмешка была скорее успокаивающей. – Но по большей степени это просто новый уровень наших отношений. Сначала тебе это покажется диким… Но со временем, я уверен, ты оценишь.
Елена затаила дыхание – она сама вряд ли когда-нибудь бы посмела предложить ему нечто подобное, и даже теперь, когда Кол говорил это, то не могла быть уверенной, что верно понимает его.
До того самого мгновения, пока в комнату не вошел Никлаус – не менее взвинченный, чем она сама, но его жадный, жаждущий взгляд странным образом успокоил Елену.
«Любить их обоих – нормально», – вспомнила она слова Кэтрин, и внезапно поняла, что сестра права.
Может быть, это утверждение не всегда будет верным, но прямо сейчас лишь оно способно разрешить их патовую ситуацию.
Она закрыла глаза, когда оба брата приблизились, и ресницы ее взволнованно трепетали, а сердце рвалось из груди, когда две пары крепких рук коснулись ее.
– Моя, – почти прорычал Клаус, прижимаясь к ее губам и срывая наконец с них тот поцелуй, который она так давно ему задолжала.
– И моя, – мягко вторил ему Кол, оставляя невесомые и дразнящие поцелуи на ее шее и затылке.
– Ваша… – прошептала Елена, растворяясь в этой квинтэссенции страсти и забывая обо всем на свете, кроме того, что она наконец счастлива.
========== Лив Паркер/Айзек Лэйхи. TVD/TO. ==========
[Таймлайн для Айзека – после смерти Эллисон, таймлайн для Лив – после смерти Люка. Действие происходит в Европе]
Лив не боится темноты, и возвращаться одной поздно ночью после работы для нее не проблема.
Она теперь много работает, до изнеможения – так меньше времени остается на осознание и бесконечное переживание боли от потери Люка.
Здесь, в Европе, в затерянной в горах деревушке, ей дышится легче, чем в Штатах: она ненавидит Мистик-Фоллз, ненавидит Вирджинию, да и любой другой штат ненавидит тоже. Все в Америке пропитано смертью ее брата – ужасной, несправедливой, жестокой гибелью ее близнеца, без которого она никогда уже не станет цельной снова.
Она уходит из бара последней, запирает заднюю дверь и неспешно бредет по переулкам, переходит улицу и сворачивает на лесную дорогу – ее крохотный съемный домишко расположен в отдалении от прочих, и Лив это нравится.
Она не вздрагивает, заслышав за спиной шорох.
Не вскрикивает, когда слышит приближающиеся и все более ускоряющиеся шаги.
Что же она делает, когда перед ней возникает угрожающая полуразмытая фигура то ли человека, то ли зверя с горящими янтарем глазами?..
Она смеется.
Монстр оскорбленно лязгает клыками:
– Ты серьезно?
– У меня к тебе тот же вопрос, – все еще смеясь, Лив небрежным жестом освобождает свою магию и позволяет ей устремиться вперед, невидимым кулаком нанести удар этому незадачливому преследователю и отшвырнуть его прочь на несколько метров. – Волчатам не стоит шутить с ведьмами, запомни это.
Когда она проходит мимо, этот горе-сталкер все еще валяется на земле и ошарашенно трясет головой – Лив хмыкает на прощанье и отмечает, что у него кудрявые волосы и скуластое лицо.
Что-то подсказывает ей, что это не последняя их встреча.
*
– А вот и ты, – Лив улыбается парню слишком приветливо для той, кто не далее как прошлой ночью вышиб из него весь дух, используя лишь ментальные силы.
– А вот и я, – подтверждает парень, у него и в самом деле кудряшки, и Лив бесцеремонно треплет их, а он даже не пытается увернутся, только на губах его появляется какая-то горькая улыбка.
– Кажется, помимо кудрявых волос у нас есть еще и общие тайны, о которых ты не прочь поболтать? – подсказывает ему Паркер, когда приносит для него кофе.
– Я не поэтому тебя преследовал, – медленно качает головой парень.
– Правда? – искренне удивляется Лив. – Скажешь, почему?
– Тебе не понравится, – честно предупреждает он.
– Мне вообще мало что нравится, – пожимает плечами Лив.
– От тебя пахнет отчаянием и смертью. Болью и тоской. – говорит парень, глядя ей в лицо немигающим взглядом, и его серо-голубые глаза напоминают две бездны. Наверное, им полагалось бы быть черными, но серо-голубой тоже вполне подходящий цвет для кошмара, длиною в целую жизнь.
– Ты ищешь кого-то, кто сможет понять твои чувства, – Лив понимает.
Лив касается его пальцев своими.
Лив спрашивает, как его зовут.
*
Айзек Лэйхи по ночам спит еще тревожнее, чем она – Лив часто просыпается от его метаний и гладит его по лицу, волосам, буквально баюкает его в своих объятиях, а он в полусне называет ее «Эллисон».
Она рассказывает ему о Люке – каждый день, хотя бы немного, и плачет у него на плече, благодарная за возможность говорить вслух о том, как ей плохо без брата, как она по нему скучает.
Айзек не рассказывает ей об Эллисон – никогда, и она не просит, и его взгляд всегда полон немой благодарности за это.
Ей, чтоб не сломаться, необходимо давать волю слезам.
Ему, чтобы выжить, необходимо быть для кого-то надежным и крепким плечом.
Им вместе хорошо – настолько хорошо, насколько вообще может быть хорошо тем, кто лишился частички своей души.
*
Тайлер появляется без предупреждения – просто поднимается на крыльцо ее домика и стучит в ее дверь, и Лив чертовски рада его видеть, и его объятия такие тесные и родные, привычные и правильные, что она внезапно осознает, что бесконечно сглупила, когда сбежала и от него тоже.
– Значит, уедешь? Вот так просто?.. – Айзек кажется потерянным, наблюдая, как она поспешно запихивает вещи в обшарпанный чемодан.
– Прости, – коротко просит она, бросая на него полный сожаления взгляд снизу вверх. – Но да, я уеду.
Тайлер забирает ее чемодан и уверенным жестом берет ее за руку.
Лив точно знает, что не пожалеет, уходя с ним – по крайней мере, не теперь, когда Лэйхи подлечил ее достаточно для того, чтобы она оказалась способна сосуществовать с Локвудом.
Когда они уходят прочь по лесной дороге, Айзек стоит на крыльце и смотрит им вслед почти без сожалений – кажется, еще немного, и он научится терять людей уже профессионально…
========== Скотт МакКолл/Кэролайн Форбс. TW/TVD. ==========
[первосезонный Скотт, первосезонная Кэролайн]
Быть влюбленным в нее – это как шагнуть прямо под несущийся на тебя поезд.
Никаких шансов.
– Можешь быть, как я, – успокаивающе хлопает друга по плечу Стайлз. – Любить на расстоянии это не так уж и плохо.
Скотт совсем не хочет быть, как Стайлз, который влюблен в Лидию Мартин, наверное, с самого детского сада. Лидия исправно обливает Стайлза ледяным презрением и высокомерно смотрит сквозь него, встречается с не менее высокомерным и презрительный Уиттмором и, скорее всего, даже не знает, как Стайлза зовут, хотя он навязчивой тенью вечно бродит где-то на периферии ее зрительной зоны.
Нет, Скотт так не хочет, потому что он хочет любить взаимно и держать свою девушку за руку утром по пути в школу, и приносить ей кофе во время ланча, и идти на тренировку по лакроссу, зная, что она придет посмотреть, и по вечерам смотреть с ней Нетфликс и заказывать пиццу и суши…
