Текст книги "WOAS. Этот безумный мир (СИ)"

Автор книги: Just_KillBill

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Без надзора Елены и Стефана я смогу найти на тебя управу, – заверил девушку Сальваторе и выразительно поиграл бровями.

– Звучит заманчиво, но немного опасно, – оценила Стайлз. – А я люблю рисковать.

– Ты не пожалеешь, – пообещал Дэймон, и ведь не солгал.

========== Давина Клэр/Энзо Сент-Джон. TO/TVD. ==========

Красные розы источают запах смерти – отчего-то Энзо Сент-Джону всегда так казалось.

Едва бутоны оказываются срезанными с куста, к их тонкому аромату примешивается смрад неизбежного разложения – все в этом мире так

недолговечно, и красота увядает тем скорей, чем она удивительней.

Давине Клэр было суждено умереть в день ее совершеннолетия – Энзо наблюдал за тем, как юная ведьма берет в охапку большой букет алых роз, прижимает к себе на короткое мгновение, ее губы раздвигаются в счастливой и мечтательной улыбке, а затем она ставит букет в вазу, вытащив один цветок и надломив стебель, чтобы украсить цветком свои блестящие волосы, изящными локонами спадающие вокруг гладкого лица с еще совсем по-детски пухлыми щеками.

Розы прислал ей он – не тайный поклонник, безнадежно влюбленный в прекрасную нимфу, а беспощадный палач, не чуждый неких сантиментов.

Энзо Сент-Джон наблюдал за Давиной, стоя через дорогу от магазинчика, который принадлежал ее матери и тете, и сквозь большие панорамные стекла во всю стену видел каждый ее шаг, каждый жест, и даже мог сосчитать каждый вдох.

Привычка скрупулезно изучать свою жертву порой становилась навязчивой идеей – в случае с Давиной Клэр, он истратил уже почти неделю на наблюдения.

Заказчик нервничал и торопил его – но Энзо не желал нарушать столь приятного и успокаивающего для себя ритуала.

Аромат красных роз – аромат смерти – окружал Давину Клэр плотным, неосязаемым облаком.

Сегодня ей исполнился двадцать один год – с этого самого дня она официально становится сама себе хозяйкой.

С этого дня она может совершать любые безрассудства и никто не поставит ей это в укор.

С этого дня перед нею открыты все дороги – но пойти суждено ей лишь одной.

Дорогой смерти.

Красные розы – его собственная черная метка.

Красные розы – вовсе не символ страсти и восхищения.

Острые клыки, вспарывающие нежную кожу на шее Давины Клэр под покровом опустившейся на Новый Орлеан ночи – вот вся правда о красных розах.

– Привет от Кола Майклсона, красавица, – почти нежный шепот, касающийся ушей умирающей: таковы красные розы.

«У меня новый вызов с Той Стороны», – смс от Бонни приходит как раз тогда, когда Энзо шагает прочь, поплотнее кутаясь в укороченное пальто, оставив позади себя тело юной ведьмы в луже крови такой же красной, как и рассыпанные вокруг розы: она выронила букет, пока боролась с убийцей.

«Я готов к новым свершениям, – быстро пишет Энзо в ответ. – Свяжись с Колом. Его оскорбленные чувства отомщены».

[Энзо и Бонни ведут особенный бизнес – убивают по заказу призраков с Той Стороны в обмен на то, что они помогают Бонни не погибнуть из-за экспериментов Арсенала.

Давина после смерти Кола полюбила другого и не пыталась вернуть Майклсона – за что и поплатилась]

========== Кол Майклсон/Кэролайн Форбс/Ребекка Майклсон. TO/TVD. ==========

Никто так и не смог объяснить ей внятно, почему Первородные – плохие.

– Они хотят убить Елену, – сказал Дэймон, но был неправ: Первородные как раз-таки намеревались сохранить Елене жизнь.

– Они хотят причинить Елене зло, – перефразировал брата Стефан, но так же ошибался: новые вампиры в городе хотели использовать Елену, но отнюдь не хотели ей вредить.

– Они людей убивают, – сообщил Дэймон гневно, и вот тогда-то Кэролайн откровенно рассмеялась ему в лицо: он сам был засранцем куда большим, чем любой из этой древней семейки.

– Ты не можешь дружить с ними, – потрясенно покачал головой Стефан, увидев у нее в инстаграме новые фотографии с Ребеккой. – Они злые!

– Но ты же дружишь с Клаусом, – напомнила ему Кэролайн в ответ на это.

– Это совсем другое, – нахмурился Стефан. – У нас с ним просто общее прошлое.

– Ох, ну конечно же, – демонстративно закатила глаза Кэролайн. – Я сама буду решать, с кем мне дружить, Стефи. Без тебя, Дэймона и Елены – у вас свой кружок по интересам, у меня – свой. Довольно с меня и того, что я мертва из-за вас троих.

– Тебя Кэтрин убила, а не мы, – оскорбился Стефан.

– О, ну конечно, вы-то здесь совершенно не при чем, – язвительно улыбнулась Форбс и тем же вечером пошла с Ребеккой в Мистик-Гриль, проигнорировав предложение Елены и Бонни устроить совместную ночевку и Гилбертов.

– Барби и Барби-Клаус – вы вообще в курсе, что все вас так называют? – ухмыльнулся Кол, подсаживаясь за столик к сестре и ее новой подруге.

– Думаешь, нам есть дело до этих жалких обывателей? – фыркнула Ребекка.

– Мы выше этого дерьма, парень. – поддержала ее Кэролайн и пафосно провозгласила: – Потому что мы Королева и Королева.

– Надеюсь, вы не против, что наследный принц разделит с вами бутылочку бурбона? – поддержал ее тон Кол.

– Наследный принц обречен на то, чтобы однажды стать королем, – кокетливо улыбнулась младшему Майклсону Кэролайн. – Мы определенно не побрезгуем твоим обществом.

– Это самая приятная вещь, которую я слышал за весь день, – заулыбался Кол своей самой очаровательной улыбкой. – Впрочем, что угодно было бы приятнее, чем «зря я вытащил из твоей груди кинжал, мелкий ублюдок» и «если сейчас же не заткнешься, я уложу тебя обратно в гроб сию же минуту».

– Ваши старшие братья такие же чокнутые шизики, как братцы Сальваторе, – оценила Кэролайн. – Или даже хуже.

– Иу, вы что, флиртуете друг с другом? – вклинилась в этот диалог Ребекка с нарочито брезгливой гримасой.

– Немного, – не стала отрицать Кэролайн.

– Клаус точно убьет меня, – расплылся в довольной улыбке Кол. – Но можно мне проводить тебя домой сегодня?

Они поженились следующей весной – в Венеции, потому что из Мистик-Фоллз их выжили братья Сальваторе, а из Нового Орлеана – уязвленный тем, что его отвергли и променяли на самого мелкого Клаус.

Ребекка была подружкой невесты – иначе и быть не могло.

– Теперь ты будешь Барби-Кол, подружка, – поддразнила она, помогая Кэролайн прикрепить к прическе фату.

– Надеюсь, это продлится вечно, – отозвалась счастливая Кэролайн.

Иначе и быть не могло – ведь они были бессмертны.

========== Эллисон Арджент/Колдер. TeenWolf/The Last Witch Hunter. ==========

Колдеру никогда ее не забыть – тетива лука в руках Мэри-Джин Вале пела песнь смерти так изящно, так завораживающе.

Колдеру никогда ее не забыть – ее смоляные кудри рассыпались по белым, хрупким плечам, так красиво и так трогательно, что щемило сердце.

Колдеру никогда ее не забыть – как не забыть и ее трепещущего еще сердца в когтистых пальцах Королевы и леденящего душу хохота.

Мари-Джин умерла – а он остался жить навечно, но вечность без нее была нескончаемой мукой.

И ни секунды в этой вечности он не ощущал себя героем – он ощущал себя убийцей, ведь именно ради него Мари-Джин тогда отправилась на свою последнюю охоту.

***

– У меня есть сюрприз для тебя, – улыбнулся Долан, и Колдер оторвался от изучения собственного ежедневника, где вместо того, чтобы делать пометки, он снова и снова рисовал профиль Мари-Джин.

Рисовал веками.

Его руки уже делали это в совершенно автономном режиме, никак не связывая процесс с мыслительной деятельностью.

– Сюрприз для меня? – Колдер улыбнулся в ответ, отмечая, как много новых морщин избороздили лицо его верного друга и советника. Долан постарел – и постарел непозволительно для своей должности.

– Новый Долан прибудет уже сегодня, – сообщил старик, и Колдеру стало нестерпимо тоскливо: он знал, что этот момент неизменно настанет.

Знал, что ему придется отпустить друга – ему всегда приходилось.

Доланы сменяли друг друга, кто раньше, кто позже – но это был непрерывный цикл.

Неизменной константой был лишь сам Колдер – последний охотник на ведьм, шагнувший сквозь века, хранящий баланс и карающий тех, кто преступал черту.

– Если ты хотел обрадовать меня, дружище, то вышло как-то не очень, – проговорил Колдер, качая головой. – Ты же знаешь, я совсем не готов отпустить тебя и принять замену.

– С ней ты поладишь быстро, – загадочно улыбнулся Долан.

– С ней?.. – заинтересованно выгнул бровь Колдер, но ему не удалось вытащить из Долана больше ни слова.

Старик лишь таинственно улыбался в ответ, да обронил что-то вроде того, что от судьбы не уйдешь.

***

У нового Долана волосы черные, как смоль, и спускаются ниже плеч.

У нового Долана высокие, изящные скулы, и сильные, цепкие пальцы.

Новый Долан встречает Колдера в саду, ведущему к церкви, и спускает тетиву лука, выпуская охотнику под ноги стрелу с серебристым оперением.

На стреле высечен герб – и Колдеру он незнаком.

– Я знаю, ты привык звать нас Доланами, но я все же предпочитаю свое настоящее имя. Эллисон.

Колдер глядит на нее и ощущает, как мир вокруг него смазывается и исчезает.

Мари-Джин Вале мертва уже много веков – но вот она стоит перед ним, с луком на изготовку, и дерзко улыбается.

У нее на щеках все те же очаровательные ямочки – и Колдер согласен с Доланом, от судьбы не уйдешь.

***

Эллисон Арджент – Долан нового уровня.

Она принадлежит к старинному роду охотников, которые, по слухам, умертвили Жеводанского Зверя – Колдер не оспаривает этого, оборотни никогда не были его профилем.

– Орден хочет, чтобы мы охотились вместе, – сообщает Эллисон.

– Доланы не охотятся, – сдержанно улыбается ей Колдер, напоминая непреложную истину.

– Но я не Долан, я Эллисон, – в свою очередь, напоминает ему девушка.

– Хорошо, – кивает он покорно. – Выпьешь со мной что-нибудь?

– А Доланы разве пьют с тобой? – выгибает бровь Арджент.

– Ты же Эллисон, – усмехается Колдер.

Вечером они встречаются в баре и волосы ее – смоляные, длинные и блестящие – вьются по хрупким плечам невероятно красиво и трогательно.

– Я не потеряю тебя, – говорит ей Колдер, зачарованный ее схожестью с Мари-Джин.

– Но и не надейся, что я стану твоей только потому, что она – мой предок, – предупреждает Эллисон, поднимая свой бокал с коктейлем. – Хотя ты мне, конечно, нравишься.

– Я вообще пользуюсь спросом у женщин, – весело хмыкает Колдер, а затем уже серьезно спрашивает: – Значит, у Мари-Джин были дети?

– И муж, – кивает Эллисон, и Колдер не может скрыть своей горечи и разочарования. – Но, знаешь, Колдер…

– Только не говори мне, что я был ей дорог, чтобы утешить меня, – качает охотник головой. – Я уже большой мальчик, чтоб переварить, что не был светом в окошке для той, кто была для меня всем.

– Я и не стану, – говорит Эллисон, вынимая из сумочки какой-то очевидно древний лист, упакованный в прозрачную пленку-файл. – Просто взгляни на это.

Колдер касается листа пальцами, пододвигая к себе по гладкой поверхности стола, и глядит сам на себя: на бородатого, косматого, завернутого в меха варвара, чьи губы трогает едва различимая усмешка.

– Это нарисовала она, – Эллисон могла бы и не говорить этого, Колдер понимает сразу. – В нашей семье мы храним это, как память о ней.

Ему нечего сказать – в горле стоит ком.

Эллисон касается его руки:

– Я думаю, тебе стоит забрать это себе.

========== Люсьен Касл/Кэтрин Пирс. TO/TVD. ==========

[События сериалов не учитываются]

– Ненавижу тебя, – простонал Дэймон Сальваторе, но прежде жадным взглядом окинул ладную фигурку гостьи, и от внимания Кэтрин не укрылось то, как взгляд этот задержался на ее декольте.

– Поверить не могу, что у тебя хватило наглости заявиться сюда, – негодующе прибавил Стефан, складывая руки на груди. Он стоял рядом со старшим братом и, стоит заметить, так же паршиво, как и старший, изображал недовольство от ее визита.

– Только не говорите мне, что не скучали, – томно улыбнулась братьям Сальваторе Кэтрин. – Я ваша создательница. Можно сказать, ваша вторая мать…

– Мы, кстати, совсем недавно убили первую, – вставил Дэймон, как всегда, напрасно полагающий, что его юмор имеет место быть.

– Я в курсе, – отмахнулась Кэтрин небрежно. – Тем более, вы должны быть рады, что я вас навестила… Стефан, не сваришь ли кофе? Он у тебя всегда отменно выходил.

– Я что, похож на твоего слугу? – мрачно уточнил Стефан.

– Честно? – невинно хлопнула ресничками Кэтрин и прибавила веско: – ДА.

– Ненавижу тебя, – буркнул Стефан, повторяя приветственные слова Дэймона, но поплелся на кухню.

– Что? – вскинулся Дэймон, едва только Пирс успела открыть рот. – Сейчас отправишь меня набирать для тебя ванну? Даже не думай! Я серьезно, тебе придется использовать узы создателя, так просто я не сдамся!

– Ой, да брось, не такая уж я и стерва, – рассмеялась Кэтрин, встряхнув кокетливыми кудряшками, что обрамляли ее милое и вечно юное личико. – Я всего лишь собиралась попросить тебя принести мои чемоданы.

– Да, и еще ты собиралась велеть ему пригласить в дом меня, – раздался недовольный голос от парадной двери.

– Это еще кто такой?.. – нахмурился Дэймон.

– О, это всего лишь мой жених, – успокоила его Пирс. – Давай же, пригласи его в дом. Люсьен, погоди еще минутку.

– Люсьен? – с презрением переспросил Дэймон. – Господи, да где ты вечно берешь этих ненормальных? Ты специально подбираешь тех, у кого имя поуродливей? Элайджа, Никлаус, теперь вот Люсьен…

– Я сдеру с тебя кожу живьем, – пообещал этот самый Люсьен с улицы.

– Он душка, – рассмеялась Кэтрин, хлопнув в ладоши. – Давай же, Дэймон.

– Заходи, кто бы ты ни был, – закатил глаза старший Сальваторе.

– Люсьен Касл, и запомни это имя, – входя, надменно бросил вампир в дорогом костюме. – Твоя вампирская мамочка очень скоро станет миссис Касл.

– Какой ты мечтатель, – хмыкнул Дэймон.

– Испортишь мне любовь, и я превращу твою жизнь в ад, – пообещала ему Кэтрин вкрадчиво.

– У тебя мерзкие дети, – сморщился Люсьен, обнимая ее.

– Ты еще не видел младшего, он ничего, – возразила Кэтрин.

В это время Стефан, топающий с кухни с подносом, на котором возвышался кофейник в окружении чашек, с шумом выронил поднос, завидев Кэтрин в объятиях незнакомца.

– У нас что, опять новый «папа»? – обреченно взглянул он на Дэймона.

– И многих ты сюда приводила? – ревниво осведомился у Кэтрин Люсьен.

– Почитай на досуге дневнички Стефана, он все задокументировал, – посоветовал Каслу Дэймон.

– Не слушай их, милый, они просто злятся, что я не навещала их почти сорок лет, – испепелив обеих Сальваторе взглядом, Кэтрин прильнула к плечу своего жениха.

Посреди ночи она, конечно же, застала Люсьена в кабинете, потрошащим бесчисленные дневники Стефана.

Это всегда заканчивалось одинаково – мужчины всегда остаются собственниками, вампиры они, или нет.

Если братья Сальваторе продолжат в таком духе, ей в самом деле придется остановить свой выбор на одном из них.

А на котором – ну, можно бросить жребий…

========== Кай Паркер/Элисон ДиЛаурентис. TVD/PLL. ==========

Ему всегда нравилось ходить на вечеринки: вопреки всеобщему мнению, социопат и социофоб – далеко не одно и то же.

Кай Паркер любил находиться среди людей – на шумных вечеринках всегда найдется идеальная жертва, которую можно с упоением выследить после праздника, или же можно пойти ва-банк и испытать судьбу на удачу, подкараулив жертву прямо здесь, на чужом празднике жизни, и отнять ее собственную где-нибудь в уборной…

Убийство украдкой обеспечит множество острых ощущений, но эстетического удовольствия принесет мало.

Каю, все-таки, нравилось убивать медленно – чтобы прочувствовать каждое мгновение, и чтобы послевкусие смерти невинного еще долго оставалось на языке: срывать прощальные поцелуи с окровавленных губ было так приятно и так волшебно, черт побери!

Наверное, он был чудовищем – Кай знал это почти наверняка, читал это в глазах своих многочисленных жертв, но никогда всерьез не задумывался о том, правы ли те, кого он убил, в своих суждениях о нем.

Он никогда никого не судил – невероятно, но факт, Паркер ни разу не убил кого-то только потому, что этот кто-то был плохим (по его или чьему-то еще мнению) человеком, или нагрубил ему, или повел себя неправильно и некрасиво…

Он убивал лишь тогда, когда между ним и жертвой проскакивала искра – и здесь не играли роли ни пол, ни цвет кожи, ни личные предпочтения, но что-либо еще.

Это было так, будто смерть сама выбирала и направляла его – о, да, так это было для него.

Итак, поскольку он сам никогда не разделял людей на плохих и хороших, то его не особенно заботило и то, считают ли его монстром или даже просто странным парнем другие.

Он просто был – был собой, таким, каков есть, и ему это нравилось.

Кроме того, он никогда особенно не задумывался о том, а что, если бы на очередной вечеринке он встретил бы кого-то такого же, как и он сам.

Но однажды это в самом деле случилось – и он безошибочно понял, кто перед ним.

Это были не искры, как бывало с жертвами, нет – это было нечто иное.

Это был фейерверк – будто бы небо над его головой взорвалось и осыпалось вниз яркими звездами, запутавшись в ее волосах.

Кай глядел на нее, будто зачарованный, а она глядела на него, и в ее глазах застыло то же выражение узнавания и удивления, что и в его собственных.

– Я – Элисон ДиЛаурентис, – она заговорила первой, и ее голос сладкой музыкой коснулся его ушей. – И это моя вечеринка. Не припомню, чтоб приглашала тебя…

– Я друг твоего брата, – отозвался Паркер, все еще блуждая взглядом по ее миловидному личику с отпечатком порока. – Кай, Кай Паркер.

– Кай Паркер… – повторила Элисон, растягивая гласные и выгибая бровь. – Что же мы с тобой будем делать, Кай?..

Конфликт интересов был налицо, но они нашли компромисс.

========== Кэтрин Пирс/Калеб Риверс. TVD/PLL. ==========

Ах, эти юные и самоуверенные красавчики!

Кэтрин Пирс их обожала – они рвутся перегнать даже самого дьявола по пути в ад, столько в них задору.

Они поднимаются с колен с завидным упорством снова и снова, они бесстрашны, они амбициозны и они полны страсти – той самой страсти, утратив которую (годам эдак к тридцати) они превращаются в пустое место.

Их век так короток – и они просто упоительны.

В самом прямом смысле упоительны – Кэтрин если чем и упивается до самого рассвета, так это кровью своего нового любовника.

Калеб Риверс прекрасен – с темными волосами, завивающимися на затылке, с гладкой кожей, с рельефными мускулами…

Он едва вышел из того возраста, когда мужчину называют мальчишкой, но до того, когда он уже заслуживает зваться мужчиной, еще не дотянул.

Увы и ах, ему суждено так и погибнуть – между двух рубежей разных возрастных категорий, между лаской и пыткой, что дарит ему Кэтрин.

Он чем-то напоминает ей Дэймона – у Калеба тот же непокорный блеск во взгляде, та же вызывающая усмешка, та же манера брать на себя гораздо больше, чем сможет вынести.

Вот только сколько бы кожаных курточек на себя не надел милашка Калеб Риверс, сколько бы колких фраз не выдал, он не останется в памяти Кэтрин так же надолго, как Дэймон.

– Обрати меня, – шепчет ей Калеб жарко в шею, пока ее острые ногти терзают разы на его груди. – Я хочу быть с тобой вечно, Кэтрин.

– О, ну конечно хочешь, – смеется Кэтрин, томно откидывая голову назад. – Но решать здесь мне, малыш. Всегда решаю лишь я, помнишь?

Он помнит – и осознание ее превосходства во всех смыслах, наверное, остается единственным, что он теперь помнит постоянно.

Все остальное так неважно – смазывается и вылетает из головы, остается где-то на заднем плане, теряется и меркнет.

Его хватает на целых две недели – и Кэтрин даже немного жаль, когда он тихо умирает в ее постели, выпитый до дна.

Эзра Фитц протянул лишь четыре дня, и не был и на треть так же хорош, как Калеб.

Следующим в ее списке идет Тоби Кавана – но до тех самых пор, пока он не испустит последний вздох, она будет звать его Калебом.

========== Бонни Беннет/Джейк Райли. TVD/Containment. ==========

[Бонни – человек, события сериалов здесь не происходили]

Он снова приходит ее навестить – и Бонни это раздражает, просто невыносимо раздражает, и хочется кричать и топать ногами, и даже швырнуть в него чем-нибудь…

Но она не может этого сделать – потому что за ними беспрестанно наблюдают любопытные медсестры, и еще другие посетители…

– Офицер Райли, – ее усмешка откровенно сардоническая, но сурово сдвинутые брови Джейка Райли никакими сардоническими усмешками не проймешь.

– Здравствуй, Бонни, – он кивает на диванчик напротив, приглашая ее присесть, и у нее нет особенного выбора, так что, да, она устраивается напротив и закидывает ногу на ногу.

– Обожаю то, как дерзко ты вскидываешь свой подбородок, даже находясь в психушке, – морщинка меж бровей Джейка разглаживается, и он смеется. – Бонни, ты просто нечто.

– Вот выйду отсюда, и превращу твою жизнь в ад, – обещает ему Беннет мрачно.

– Все еще считаешь меня виноватым в том, что сама оплошала? – удивляется Райли. – Пора бы уже признать очевидное: в твоих проблемах виноват не я. Я – скорее как твой личный ангел-хранитель…

– Я в психушке из-за тебя оказалась, – напоминает Бонни еще более мрачно.

– Лучше реабилитация в психушке, чем шесть месяцев в тюрьме, – справедливо возражает ей Джейк. – Могла бы хоть «спасибо» сказать за то, что я хлопотал о тебе.

– Ты это не ради меня сделал, а ради себя, – Бонни все еще пытается быть грубой, но Райли уже давно выработал к ее грубостям иммунитет.

– Ради себя я бы должен был забыть о тебе еще тогда, когда ты бросила меня и связалась с тем ублюдком, который пристрастил тебя к наркотикам, – спокойно отвечает он. – Но я все еще люблю тебя, и мне не плевать на то, где ты окажешься, и что с тобой будет.

– Ненавижу тебя за это идиотское благородство, – бросает Бонни и, поднимаясь на ноги, стремительно уходит прочь, обратно в свою палату.

– Я приду на следующей неделе, – слышит она голос Джейка за спиной.

Слезы жгут Бонни глаза – Джейк Райли слишком хорош для нее.

Жаль, что она осознала, что все еще любит его, только когда оказалась где-то на дне выгребной ямы.

Тащить за собой Джейка она права не имела – вот только его визиты свидетельствовали о том, что он сам способен принимать важные решения.

========== Элайджа Майклсон/Валери Тулл. TO/TVD. ==========

Он ожидал всего, чего угодно, но только не этого.

Холодные глаза Валери Тулл, словно два синих айсберга, изучали его лицо с подчеркнутым презрением – он прожил более тысячи лет, и был уверен, что познал все виды боли и выработал к ним иммунитет, но, как оказалось, к ее не-любящему взгляду иммунитета у него не было.

– Валери… – проговорил Элайджа Майклсон, и в его голосе смешались противоречивые чувства: и радость от встречи, и недоверие к тому факту, что это именно она, и горечь от осознания того, что это ее магия стоит у истоков всех бед, что обрушились на него и его семью.

– Ты, конечно же, не ожидал увидеть меня, Элайджа, – произнесла ведьма Тулл, неприятно усмехнувшись. – Но именно на это я и рассчитывала. Что ты до последнего не будешь знать, кто уничтожает вас одного за другим.

– Зачем, Валери? Зачем? – ему. наверное, стоило бы ринуться вперед, используя свои сверх-силы, но даже мысль о том, чтобы причинить этой женщине вред, претила ему.

Когда-то Элайджа любил ее.

– Когда-то ты любил меня, – словно прочтя его мысли, проговорила Валери, и в ее голосе первородному почудились ностальгические нотки, но затем ее линия рта стала еще жестче: – А затем твой ублюдочный братец Кол шутки ради изнасиловал меня, а когда бросил полумертвую и искалеченную, то напоил своей кровью. Я умерла – но вовсе не от ран, которые он нанес мне. После того, как он ушел, появился еще один твой брат. Финн. Мерзкая крыса, падальщик, жалкий тайный вредитель! Это он убил меня – и сказал, что я родилась для того, чтобы однажды уничтожить нечто, что уничтожить невозможно. Первородных, Элайджа. Он сказал, что у его матери было видение об этом. Сказал, что это она отправила его ко мне. Сказал, что я особенная.

– Нет… – в ужасе прошептал Элайджа, отшатнувшись: но бежать было некуда, и спрятаться от истины он не мог.

Валери с помощью своей магии заперла его в поместье, и пришла за ним так же, как до этого пришла за Колом и за Клаусом, за Беккой и Фреей, за Хейли и Хоуп.

– Твоя любовь и твоя проклятая семья уничтожили мою жизнь, – глаза ведьмы лихорадочно блестели, и это не сулило Элайдже ничего хорошего. – Я пришла, чтобы отомстить вам. Всем и каждому. Ты – последний, Элайджа. И ты будешь страдать гораздо ужаснее, чем все они вместе взятые, потому что я тоже когда-то любила тебя. Я доверяла тебе.

Когда она швырнула в него заклятье, Элайджа принял свою кару с покорно опущенной головой.

Он заслужил эту ненависть – потому что в его памяти все еще свежи были воспоминания о прелестной Валери, чьи пшеничные кудри переливались на солнце золотом, и чьи очаровательные щечки покрывались стыдливым румянцем при каждом его появлении.

Когда-то она любила его – и это превратило ее в монстра.

Но разве можно было винить ее за это?..

========== Клаус Майклсон/Валери Тулл. TO/TVD. ==========

– Твой осуждающий взгляд меня не волнует, – Клаус сразу предупредил ведьму о своей позиции, а она ведь едва успела войти в кабинет.

– А мой осуждающий монолог длиною как минимум в полчаса тоже останется незамеченным? – раздраженно уточнила Валери и, приблизившись к столу, за которым сидел первородный гибрид, уперлась напряженными ладонями о гладкую столешницу. – Посмотри мне в глаза, Ник. Я хочу знать, какого дьявола ты это сделал?!.

– Сделал что именно? – невозмутимо и даже невинно вскинул брови Клаус.

– Твой шарм на меня не действует, – напомнила ему Валери мрачно. – У нас был план. Ты вообще в курсе, что если у тебя есть план, то ему нужно следовать? Особенно – если это не только твой план, а общий!

– Прекрати отчитывать меня, я не позволял этого даже своей матери, – усмехнулся первородный, продемонстрировав ямочки на щеках.

– Я выхожу из игры, раз так! – взъярилась Валери окончательно и, отпрянув, вознамерилась уйти.

– Это из-за Стефана, да? – вкрадчиво поинтересовался первородный, когда ведьма уже обхватила пальцами дверную ручку и стала поворачивать ее.

– Не смей говорить мне о Стефане! – от ее негодующего возгласа у милых семейных фото в рамочке, что стояли у Клауса на столе и запечатлели лежащего в гробу Кола с кинжалом в груди, треснули стекла.

– Точно, из-за него! – рассмеялся гибрид, но быстро посерьезнел: – Он жив, можешь не беситься. Не только у вас с ним долгая и запутанная история взаимоотношений.

– О чем ты? – насторожилась ведьма.

– О том, что мы со Стефаном старые друзья, – сентиментально возведя глаза к потолку, сообщил Клаус. – Сирена у меня, защищающий ее Дэймон – мертв, а безутешный Стефан заперт в подземелье. Когда немного утешится и перестанет орать, что сожрет меня живьем, мы его выпустим.

– Так он жив, – прошептала ведьма с видимым облегчением.

– Ну, мы же так и договаривались, – хмыкнул Клаус. – Ты помогаешь мне пленить сирену, а я спасаю для тебя Стефана. Я никогда не нарушаю условия сделки.

– К счастью для тебя, – Валери вновь напустила на себя враждебный вид. – А не то я бы устроила тебе такое, что ты надолго бы запомнил.

– Ах, этот Стефан! Умеет же он кружить головы женщинам, я ему завидую, честное слово! – вновь рассмеялся Клаус.

Валери не ответила – в конце-концов, Майклсон был прав, у Стефана был талант.

========== Дэймон Сальваторе/femСтайлз Стилински. TVD/TW. ==========

Стайлз не особенно любила бывать у Форбсов – в Мистик-Фоллз она чувствовала себя чужой, да и кузина Кэролайн была той еще ревнивицей и не особенно хотела сводить Стилински со своими друзьями, так что на вечеринки ходила одна.

– Ты, конечно, меня не затмишь, – говорила она в таких случаях. – Но мало ли? В холодильнике есть мороженое, посмотри музыкальный канал, если заскучаешь.

В БиконХиллз тоже был музыкальный канал – но Кэролайн упорно делала вид, что это не так, и Бикон находится где-то в недрах тундры или посреди пустыни.

Именно поэтому Стайлз не приезжала к тете Лиз лет эдак с пятнадцати – чтобы не просиживать зад на чужом диване и не изнывать от скуки на каникулах.

Дома был Скотт, с которым можно было заниматься всякой ерундой (ничего такого – видеоигры и покатушки на великах, лакросс и монополия, только так!), и мама Скотта, которая готовила им сногсшибательные тако, и еще был папа, за которым нужно было подбирать разбросанные носки и для которого нужно было готовить завтрак, обед и ужин… Ну, короче, дома было весело. Веселее, чем у Форбсов – это точно.

Но эти каникулы обещали стать адом – папа взял отпуск, чтобы навестить свою сестру Лиззи, и Стайлз должна была ехать с ним.

– Должен же кто-то там будет собирать мои разбросанные носки, – вполне резонно заметил Джон Стилински.

Что ж, спорить с ним все равно не имело никакого смысла.

***

Стайлз в этом году исполнилось восемнадцать – как и Кэролайн. Кузины не виделись три года, даже чуточку больше, но вот Кэролайн ничуть не изменилась.

Она была все той же воображалой в ярком платье с сумочкой наперевес и идеальными локонами.

Судя по сморщенному носику Кэр, она так же сочла, что Стайлз нисколько не поменялась – осталась все той же неуклюжей девчонкой в худи с вечно растрепанной шевелюрой.

– На ужин придет мой парень со своим братом, причешись хотя бы, – велела Кэролайн тоном, не терпящим возражений, в ответ на что Стайлз состроила ей гримаску.

Естественно, к расческе она и не притронулась – о чем, впрочем, пожалела, когда появились обещанные гости.

Парень Кэролайн, которого звали Стефан, оказался таким же занудой с идеальной причесочкой, как и сама Кэр, а вот его брат…

Пожалуй, Дэймон был даже сексуальнее папиного помощника – а Стайлз до этого дня искренне считала, что Джордан Пэрриш самый сексуальный мужчина в мире.

– Прости, Джордан, – вырвалось у Стайлз, когда бездна голубых глаз Дэймона поглотила ее всю, без остатка.

– Это ты мне? – состроил ей мину Дэймон.

В эту гримасу нельзя было не влюбиться – все вокруг были такими чопорными и идеальными, даже папа пытался вести себя, как джентльмен, и Стайлз была искренне счастлива, что в доме Форбсов есть еще кто-то, кто корчит рожи, когда ему этого хочется, а не тогда, когда это позволено этикетом (то-есть, никогда).

– Как тебя занесло на этот ужин? – спросила его Стайлз. – Ты вроде не робот из высшего общества.

– Да, но зато я брат такого робота, – фыркнул Дэймон в ответ. – Ты не представляешь, каким он может быть настойчивым. Проще согласиться на что угодно, чем выслушивать эти причитания и упреки. А ты вообще из этой семьи? Выглядишь слишком адекватной.

– О, я – белая ворона, – рассмеялась Стайлз. – Худи расценивай как знак моей маргинальности.

– Нам стоит удрать отсюда, когда предложат идти хлебать супчик, – решил Дэймон. – У меня дома полно бурбону.