Текст книги "Улыбнитесь, мистер Поттер! (СИ)"
Автор книги: jozy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Церемония погребения произвела на Рона странное впечатление, он довольно долго считал, что не испытывает особой скорби по умершей Макгонагалл, ведь не в пытках же та скончалась – за рабочим столом, в достатке и уважении; хорошая была волшебница, но не плакать же. На Гермиону, пока та стояла к нему лицом, Рон вообще старался не смотреть, было бы на кого! Поттера почему-то не заметил, хотя и поискал взглядом в толпе. Наверное, Гарри чем-то важным занят, может, помогает аврорам обеспечивать порядок, наверняка, не могут обойтись без него. Но вот к концу церемонии на Рона накатила странная тоска, какие-то непривычные мысли закопошились в голове. Грусть – не грусть… О суетности бытия, о ценности дружбы, о магии, дающейся в испытание, о выборе, человечности, мужестве, обстоятельствах и о неисповедимых путях, о вечной силе любви… Трудные мысли.
– А где же всё-таки сам Хорёк вонючий, рыба белоглазая, линялая гадина? Черт! – Рон злился и потел в дорогой мантии на подкладке… расстегнуть бы, да нельзя.
Он солидно улыбался и кивал усатому волшебнику, рассказывающему что-то про обновление тренировочных классов зельеварения – вентиляция там, новые антидотные следящие чары… стоп… Снейп! Точно, уж с его неприязнью профессор точно Поттеру не спустит отсутствия на похоронах. Совсем Гарри зазнался. Или всё-таки по делу не пришёл?
«Надо Поттера найти, – подумал Рон, покручивая в руке новенький серебряный брегет, – а то нехорошо как-то. Раз решил – значит надо с ним встретиться, друг же. Пора уже парня в семью принимать: Джинни ему хорошей женой будет. Зря её отправили к родственникам Флёр во Францию. Как раз закончит учёбу в Шармбатоне и пусть срочно возвращается. Нечего лягушатникам глазки строить и подолом перед ними трясти. Надо маму подключить, что ж я совсем растерялся– то? Конечно, и Гарри в порядке – и нам спокойно. А то вон, что он творит, даже на себя не похож. Оригинальничает или в либерала играет, – Рональд мысленно повторил очень нравившееся ему мелодичное «либерала» и решительно насупился, расправил мантию на груди.
– Рон, – голос спешно приближающегося Перси отвлек от невеселых раздумий. – Скоро периметр школы накроют обычной защитой, нам пора. Если не хочешь пешком тащиться до деревни – поспеши, министерскому составу предоставят кареты.
Рон запаниковал: вот чего стоял столбом? Надо было сразу делать, что задумал, и не тратить попусту время.
– Перси, не, я пешочком потом пройдусь. Хотел на квиддичское поле сходить, с… Невиллом повидаться…
– Да как хочешь, – Персиваль нахмурился. – Лучше бы профессора Снейпа поздравил с назначением. Он теперь третий человек в Англии, я думал, ты сообразил и поэтому со мной увязался.
– Э, да я… конечно, Перси. Учту, непременно!
– Что учтёшь? Все связи растерял… Поттера, национального героя, бить кинулся! Мне Билл всё рассказал. Чью ты дружбу просрал, недоумок? А, знаешь, братец мой любезный, что директор на Совете попечителей кандидатуру мисс Грейнджер, Гермиону твою – ой, прости, не твою уже, а без пяти минут миссис Малфой – на должность преподавателя Трансфигурации выдвигать собирается? Такое вообще в истории Хога впервые. И ему не откажут, поверь! И место декана Гриффиндора свободно, смекаешь? – Перси был потный, по его лицу шли красные пятна. – Ну, у кого я спрашиваю! Куда тебе! Дураком ты был, дураком и помрешь! – Министерский сухарь Уизли редко позволял себе оценочные высказывания, но именно эта фраза просто добила его брата. Все лицо Рона вспыхнуло, черты неприятно исказились:
– Я сам знаю, что мне делать! Я всё исправлю. Гарри мне верит, мне! Мы с ним столько вместе прошли! Я…
– Да, да, – с недоверием усмехнулся Персиваль, – только поторопись, через час Хог закроют, тризна будет короткой, в Большом зале просто подадут ритуальный эль и всё. У тебя мало времени, чтобы что-то исправить, – он резко развернулся и, не дослушав, быстро пошел к воротам. Не оглядываясь; его ждали неотложные дела.
Рон чертыхнулся. Чего они все вмешиваются? И так тошно. Вот и мама давеча Гермиону вспоминала, сожалела, будто это он, Рон, виноват, что та его бросила! За руки её, предательницу, что ли, держать надо было или за подол? Никогда Рональд Уизли не был подкаблучником, и не будет! А Герми ещё пожалеет! Теперь вот Перси взялся воспитывать. Только отец помалкивает, да Джордж посмеивается, но от него привычно насмешки терпеть. А вот гостил недавно Билл, так всё приставал, почему Рон не доучивается, почему с Поттером не общается. «Почему-почему – по дрочуну! Надоели! Сам разберусь, и с Гарри, и со своей жизнью!» Он не намерен был на этот раз отступать, побуждение поговорить с Поттером сформировалось в твёрдый замысел и непреклонную уверенность в совершеннейшей необходимости этого разговора. Всё можно изменить, исправить, растолковать, открыть Поттеру глаза. Надо переждать в деревне и под шумок вернуться. Понятно, что многие старшеклассники пойдут в «Кабанью голову» или ещё куда, а он через «Сладкое королевство» по подземному ходу вернётся в Хогвартс, разыщет Гарри и в тихой обстановке поговорит с ним.
Но его ждало разочарование – вход завалило, как же он мог забыть! Только мантию запачкал, досада! «Совсем торговые дела глаза застили, ну, ничего, отсижусь в Визжащей хижине, пока народ не схлынет, а после отхода Хогвартс-экспресса, вернусь в замок со студентами». Решение показалось мудрым. Уизли посидел в кабаке, выпил для храбрости пару кружек чего-то хмельного, расплатился и пошел на окраину деревни.
Хижина, которую почти не было видно за густой дикой порослью, оказалась окружена плотным магическим барьером. При приближении к которому волшебная палочка Рона задрожала и даже нагрелась – высший уровень защиты, не стоит даже пытаться ломать. Рон огорчённо почесал затылок и вернулся в Хогсмит. Заметив группу старшеклассников, направлявшихся к школе, присоединился к ним, следуя на незначительном расстоянии, и так спокойно зашёл на школьную территорию, где сразу же направился к холму, на котором зеленело в обманчивом покое сторожевое дерево – Гремучая ива.
*
Драко ожидал Гермиону. Она, немного оправившись, вышла бледная к нему в коридор и попросила:
– Подожди меня на нашей скамейке в Хогсмите, я люблю смотреть на поля, кажется, что находишься дома, в Англии. Не представляю, зачем меня вызывают на совет.
– Не волнуйся, может быть, новые распоряжения, связанные с экзаменами, или что-то по делам префектов. Декана ведь до конца года назначать не станут. Вот, что-то дополнительно ляжет на ваши плечи, ну, дисциплина там… может быть, опять подменять уроки Трансфигурации придется, – попытался успокоить любимую Малфой, хотя сам никакого спокойствия не испытывал. А визит Снейпа так вообще его взбесил. Но показывать этого Драко не собирался. Проводив Гермиону до горгульи, он немного постоял, глядя, как ее возносила в кабинет директора спираль лестницы. Потом на всякий случай заскочил в свою спальню и оставил Гарри записку с внушением, чтобы тот сидел тихо и ждал его, и чтобы глупостей не наделал, да какое там… Поттер есть Поттер!
*
Собрание попечителей проходило в заметно напряжённой обстановке. Слухи о реформах школы уже обросли несостоятельными домыслами, и занятая представителями Министерства позиция придирчивого кураторства, а по сути, сования носа во все щели, не добавляла новому директору авторитета, серьёзно ограничивая свободу действий. Когда же Снейп представил собранию мисс Грейнджер, как нового преподавателя по Трансфигурации (чем и саму Гермиону вверг в лёгкий шок, но виду она не показала, лишь с важностью кивнув, присела на крайний стул), некоторые чванливые колдуны вообще побросали перья и стали чуть ли не плеваться ядом недовольства. Предстоял сложный разговор, грозивший затянуться.
*
Рон сильно поцарапал руку и, испачкавшись в узком лазе, наконец-то протиснулся внутрь, встал с колен и подошел к шаткой и засыпанной мусором лестнице. Из комнаты послышался стон, Уизли припустил наверх:
– Гарри!
– Не вижу, кто это? – Голос был хриплый, Поттер присел было на мятом тощем тюфяке, неопрятной кучей лежащем в углу, но откинулся назад, нашаривая рядом очки. – Рон, как ты здесь оказался?
Уизли приблизился:
– Хочу с тобой поговорить.
– Говори.
Рон присел на корточки, прокашлялся, а вот к разговору-то и не подготовился! Он так был поглощен идеей найти Гарри, всё восстановить, вернуть на круги своя, сделать так, как ему, Рону Уизли, казалось правильным, что даже внимания не обратил ни на странность этой встречи, ни на то, что Поттер лежит на каких-то тряпках и явно не в себе или болен. «Ладно, скажу как есть».
– Вокруг тебя, друг, вьются подозрительные лица, заморочили тебе совсем голову. Ты же простой парень, свойский… а? Ну и что, что герой, мы же с тобой были не разлей вода. Куда ты подался, нахрен тебе эти аристократы? С той падлой, Хорьком, как увидел тебя тогда, в кафе, – меня аж перекорежило всего!
Гарри молчал, тёр воспаленные глаза и с трудом сглатывал. Рон почувствовал, что прав, хорошо говорит, и плюхнулся на задницу рядом с ним, опустил палочку на пол и продолжил заговорщицким шёпотом:
– Я про Малфоя такое знаю! Вот Миона, дура, опомнится, да поздно будет! Сам слышал, как Хорёк вонючий со своими шуточками выступал, дескать, лучше нет влагалища, чем очко товарища! Нет, Гарри, ты понял? – Уизли захихикал. – Голубой он! Пидор! Вот сюрприз-то заучке нашей будет!
– Заткнись! – Голос Гарри вдруг прозвучал как приказ. Поттер неуклюже попытался встать, оттолкнулся плечом от стены, выпрямился, чуть пошатываясь:
– Ты сам, сам Гермиону бросил! И нечего тут злорадствовать. У тебя своя жизнь, у нас – своя. Хорёк мне друг, и я его… их обоих в обиду не дам! Хватит, Уизли, не пыли, не до тебя, право слово. Уходи, – к концу своей резкой тирады Гарри как-то ослабел, ему стало противно и… скучно.
А вот Рон, наоборот, как будто ждал таких слов, интуитивно догадывался, что будет драка и непроизвольно хотел её. Всегда второй, всегда в тени – сверхпопулярых близнецов или красавчика-Билла, вон, уже Главного аврора, того-же героя-избранного или чересчур умной магглокровки, не оценившей его любви.
– А ты изменился, Гарри Поттер, – медленно поднимаясь, сказал он. – Напился на радостях? Да, вон, как тебя качает, болезного. А что, нам же всё позволено! – Рон зло рубанул воздух ладонью. – Отдыхаешь тут… на похороны даже не явился – а чего нам, мы ж особенные! – Уизли уже орал в полный голос. Обида душила его. – Подумаешь, умерла старая кошка! Зато сам Снейп за нас в драку лезет; а теперь вот и директором стал – так он вообще весь Хог заставит вас, милорд Поттер, в жопу целовать… Ненавижу! – взвизгнул, обезумев от злости, Уизли и бросился на Гарри с кулаками. – Они Фреда убили! Паскуда продажн…
Договорить он не успел.
– Как умерла? Макгонагалл? – Гарри вдруг почувствовал в груди нестерпимый жар, который огненными ручьями мгновенно разлился по всему телу. – Что же я наделал, зачем сбежал? Всё пропало! Он не простит…
Мир покачнулся. Наполнился неуправляемой энергией, прибывавшей извне, втягивавшейся в тело Гарри.
Магия осязаемыми потоками заструилась с его рук, скручиваясь в тугие канаты силы.
Первый удар пришёлся на входную дверь. Гарри беззвучно закричал, потому что каждый вздох был волшебством, управлять которым он не умел, каждое движение – музыкой битвы, он слился со своим даром в нечто единое…
Обалдевшего, стоящего столбом и только судорожно сжимавшего волшебную палочку Уизли вынесло в прогал частично рухнувшей крыши. Фундамент треснул, и хижина, издав звук, похожий на скорбный, но удивленный стон, осела на один бок. По полу катились вещи, огибая эпицентр, где с широко раскинутыми, как на распятии, руками стоял Гарри. Остатки мебели скользили в нижний угол. Мир рванул куда-то, перевернулся… и так же внезапно успокоился. В стратосферу взлетело лезвие бесцветного пламени – и звуки вернулись; вот только сам молодой чародей этого не услышал, осев, где стоял, как сломанная марионетка, нити которой перерезали. Настал мрак.
*
– Я бы мог пригласить какого-нибудь известного мага Европы на должность преподавателя Трансфигурации, – негромко, но уверенно, монотонно, словно с непонятливыми надоевшими учениками, говорил Снейп, потирая пальцем свою волшебную палочку, лежащую на столе. – Однако в этом случае нам придётся уже сейчас увеличить бюджет школы не меньше, чем на треть, ибо ни один уважающий себя европейский специалист не захочет работать за столь невысокое жалование, которое получают наши профессора. И хотим ли мы, чтобы наших детей, будущее магической Британии, учили пришлые колдуны, которым чужды дух и буква британских вековых традиций? – Снейп немного приподнял бровь. – А мисс Грейнджер, мало того, что, несмотря на юный возраст, является одним из лучших специалистов в области магического превращения неживых и живых предметов, в чём была абсолютно уверена покойная госпожа Макгонагалл. Но, будучи разносторонне развитой личностью и героиней войны, выступает и примером для подражания для нашей молодёжи, о чём, кстати, в скором времени, на официальном, немного отложенном, праздновании годовщины победы над Волдемортом и будет, наверняка, много говориться…
Снейп, словно огромный ворон с утёса, величественно качая головой, прожигал присутствующих важных гостей взглядом, не терпящим возражений. Гермиона, залившись румянцем и старательно сдерживая неуверенность, ловила на себе оценивающие взгляды и пыталась отвечать на них смело и спокойно.
– Я полагаю, что можно проголосовать по кан… – внезапно Снейп словно поперхнулся.
– …канди-датуре… мисс… – И приложил пальцы к виску. Поморщился, как от внезапной боли или оглушительного шума. Гермиона тревожно уставилась на него.
В это время послышался взрыв, то есть его магический аларм(1) ворвался в кабинет директора… Многочисленные серебряные и стеклянные приборы на стеллажах заскрипели и зазвенели, в портретной галерее начался шум, книги задвигались полках, мебель закачалась, волшебные палочки присутствующих загудели тревожно, принимая рикошет от могучего магического импульса, вырвавшегося на свободу где-то неподалёку. Некоторые волшебники вскочили со своих мест, другие будто прилипли к стульям.
Снейп вдруг ощутил мощнейшую паническую атаку – сердце зашлось; казалось, его стук оглушает пространство и останавливает время. Он почувствовал Гарри, реально почувствовал. Как если бы тот сейчас оказался рядом и не стесняясь окружающих крепко обнял Северуса, прижался плотно-плотно, делясь своим живым теплом даже через одежду. Несколько мгновений – и Гарри… пропал! Совсем, исчез! Был – и нет! Северус даже оглянулся – что за морок?! Он вскочил, подбежал к окну, сорвал плотную бархатную штору. Медные кольца гардины брякнули об пол и музыкально раскатились по углам. «Легилименс!» – выбросил Снейп руку с волшебной палочкой, сам удивляясь, что точно чувствует направление посылаемого заклинания. Тишина. Ничего. Пусто. Ни единого образа. Гарри нет. За восточной стеной, с территории Хогсмита валит густой дым.
– Извините! – только и слышат собравшиеся. – Грейнджер, продолжайте дискуссию! – Снейп уже в дверях пытается аппарировать, вываливается из закрытой наглухо трансгрессии, почти срывает дверь с петель и, громко топоча, выскакивает на лестницу.
*
В Хогсмите на улицах было людно, все ученики и жители деревни, собираясь небольшими группами, обсуждали случившееся. Магазины же пустовали, торговлю по поводу траура прикрыли, но питейные заведения и таверны не знали отбоя от посетителей. Малфой выбрал самый дальний от главной улицы кабак «Пеньковая трубка», заказал бокал красного, урожая прошлого года, и тарелку козьего сыра, но ни то, ни другое в горло не лезло. Постепенно народ стал расходиться, студенты потянулись в замок, а он пересел к открытому окну и закурил. Мысли были невеселы. Как после школы сложится его с Гермионой судьба было в общих чертах понятно. Тут Драко был уверен – своего он ни за что не отдаст, за их совместное счастье готов… да на всё готов! Любит – значит любит! Но это пафос, а надо еще решать проблему с отцом, которого хоть и должны были выпустить к августу, но, однако, покоя и благополучия это совсем не сулило. Люциус, похоже, не смирился, не успокоился с падением Лорда. Затаил злобу, а тут ещё финансовый коллапс, едва хватало зарубежных, неконфискованных активов, чтобы содержать поместье, да и земли значительно урезали. И кто возьмёт на службу самого Драко, когда… Раздался глухой, холодящий кровь звук, будто рухнула скала, и отдался странным послезвучием – дрожью земли и узким скальпелем света, светлее солнечного.
Малфой, не мешкая, выскочил на улицу и побежал туда, где до этого стояла Визжащая хижина. Холм украшала только закрытая негустым туманом руина.
*
На голову упавшему Гарри сыпалась труха со стропил, обнажившихся, как ребра на полусгнившей китовой туше. С ветхих стен слетала штукатурка и обрывки обоев. Гарри повалило ударом, и он скатился по ставшему наклонным полу хибары, в которой и так-то было темновато, а сейчас в воздухе плотным коконом стояла пыль и не собиралась опадать, удерживаемая магическим полем. Потом тишина отступила, и Гарри услышал странные деревянные щелчки, как будто ребенок ударял молоточком по цимбалам: «та-та-та-та-тат-та-тат». Пространство разрушенной комнаты уплотнилось, стены словно сдвинулись, а с потолка полил дождь. «Доигрались! – было первой мыслью Поттера; потом странное: – Ещё под землю провалимся. Где Рон-то, куда делся?»
*
Снейп попытался повторно аппарировать уже во дворе. Настроился, замерев, сложный пасс палочкой, поворот – ничего, только чуть не упал от густой волны, вытолкнувшей его из наглухо перекрытого пространственного тоннеля. Школа была запечатана качественно.
Он думал недолго. Бежать через центральные ворота, потом тащиться на окраину деревни?.. Через пару минут Снейп уже был возле Гремучей ивы.
Дерево поразило его своим цветом, огненно-пурпурным, и красными каплями, падавшими с тонких поникших ветвей. Листья ивы завяли, свернулись, будто от страха, а ствол раскачивался и жалобно скрипел. Но размышлять об этом не было времени. Прикрываясь волшебной палочкой, Снейп осторожно, но быстро направился к подземному ходу.
Почувствовав живое касание, ива взвыла десятком сирен и злобно ощетинилась ветками, превратившимися в упругие, не ломаемые иглы. Потом раздался скрежет и громкий хруст – множество корней вырывались из-под земли и ощупывали пространство вокруг. Снейп поднырнул под самую нижнюю ветку, прикрылся щитом – ива словно взбесилась! Дереву было больно, оно обезумело, дико верещало и старалось уничтожить всё живое вокруг себя!
Пара взмахов веток-хлыстов – и колдун распят, растянут между сучками, намертво прижат к растрескавшейся коре, сочащейся гнойной смолой, пульсирующей в рваном ритме; кровь выступает бисером на его бледной коже и капает, собираясь в тяжёлые алые бусины, из многочисленных порезов; ему в глаза, в живот, в сердце нацелены острые деревянные иглы…
Бой продолжался недолго. Северус, окровавленный и обессилевший, в мантии, изорванной клочьями, каким-то чудом не выронил палочку из сломанной явно в нескольких местах руки и упал в лаз подземного хода. Отползти от намерившегося его убить дерева сил уже не осталось.
……………………………………………………………………
(1) Здесь – сигнал, стремительный импульс-оттиск.
http://www.pichome.ru/ST
========== Глава 11 ==========
Драко, запыхавшись, остановился на некотором расстоянии от развалин. Казалось, что в воздухе кружится какая-то странная ледяная пыль, фирн или мелкий снег. В мае?! Белёсая взвесь не оседала, а, голубовато светясь, словно разбухала изнутри, из центра некогда целого домика, но прямо перед Малфоем как будто натыкалась на невидимую стену и заворачивалась густыми клубами обратно. Магический купол, догадался Малфой, то ли деформированный, то ли смещённый, но прочный. Хорошо, что он потрогал пространство перед собой сначала волшебной палочкой – получил заметную отдачу.
Больше всего поразило, что вокруг стояла почти абсолютная тишина. Зловещая, как принято говорить в подобных случаях. И в этой тишине, на фоне развалившегося, вернее, сложившегося карточным домиком строения, на земле, будто опалённой мощным огненным выбросом, копошилась какая-то фигура в разорванной клочьями мантии.
*
Где Рон? Где Рон? Где Рон? Где Рон? Монотонно, заезженной пластинкой.
– Откуда я знаю?! – рявкнул Снейп и… очнулся. Почти. У него дико болели ноги, особенно ступни. Сознание вязло, пробуксовывало в этой боли, точно заело… Дико болело всё тело, но вот ноги, казалось, кто-то ему просто отрывает! Э! Да это не кажется! Он извернулся, как мог ощупал себя – и догадался, что корявые, словно деревянные, хоть и гибкие, канаты, что впились крепкими петлями в его лодыжки, деревянными и являются. Гремучая ива плотно обмотала его ноги тонкими корнями и тянула с неимоверной силой. Ещё пара секунд – и обезумевшее растение или вытянет его из лаза и растерзает окончательно, или оторвёт ему ступни!
«При чём тут Рон?!» – с раздражением, мешавшим сосредоточиться и использовать волшебную палочку, подумал Снейп. В ответ он услышал голос Гарри, далёкий-далёкий, совсем слабый, похожий на невесомый шлейф, приносимый ветром:
«Северус. Что-то плохо. Что-то очень плохо, Северус. Мне плохо без тебя… Очнись! Ты можешь! Ну!»
На этот раз Снейп и правда очнулся. Пасс палочкой – ива взревела, забилась в конвульсиях и втянула обрубки корней.
Встать или даже сесть он не мог, сил ползти не было, он даже перевернулся с трудом; еле-еле, чувствуя горячую кровь, освободил щиколотки от силков мёртвых корней. Но ползти было нужно: назад ива не выпустит, и Гарри… его зовёт Гарри. И Северус пополз, стараясь хоть иногда опираться на окровавленные колени…
От полуслепого кротового лаза на неяркий свет коморки – казалось бы, контраст не сильный, ан нет – для глаз всё равно, как взрыв!..
– И хорошо, что на ноги подыматься не надо – пол покатый – едва удержался… бесова дыра! – тихо резюмировал Снейп, осторожно пробираясь среди погрома. Кругом остатки мебели – обрывки каких-то тряпок, мусор и…
– Мерлин мой! Гарри! – он кубарем скатился в угол, где без сознания, раскинув руки и неестественно вывернув стопу, лежал Поттер. – Слава Создателю, дышит! – Снейп попытался сотворить лечебное заклинание, но палочка не послушалась. Не имея сил, он просто подтащил Гарри к себе на колени, прислонился к хлипкой, испещренной дырками от бывших в ней гвоздей стене и почти замер, лишь покачиваясь вперёд-назад, как молящийся иудей или мать, укачивающая ребёнка:
– Что ж ты, козлик… мой, такой дурной? – Северус улыбнулся, услышав как бы со стороны то, что сказал. – Контузило меня, что ли, о ствол?.. Верно.
Шли минуты – а Гарри в себя не приходил, напрасно Северус посылал дрожащей рукой диагностические чары – ореол оставался зеленым (жив), но тело Поттера не подавало признаков жизни, даже пульс не прощупывался.
Снейп огляделся, морщась и боясь пошевелить Гарри. То, что было вокруг него, мало напоминало прежнюю комнату и даже на разрушенную хижину походило слабо. Всюду обломки непонятно чего, какие-то глыбы, невообразимый кавардак, мебель перевёрнута, в некотором отдалении – дыра в земле, воздух светится чуть голубоватым сиянием и гудит, как провода под высоким напряжением. Ещё странные тени, совсем не на своих должных местах… Волшебная палочка нагрелась и стала очень шершавой. Снейп попытался зажечь слабенький Люмос – вместо него из палочки вылетел огненный петух и, ударившись о нагромождение балок и кирпичей, заквохтав, почти как живой, растаял без следа. Снейп понял, что магия в хижине очень нестабильна, но никогда прежде не встречался ни с чем подобным…
*
– Гарри?! – Драко перевернул человека, пытавшегося устойчиво встать на колени, подхватил под мышки – и тут же неловко выронил. Рон Уизли, весь перемазанный грязью и кровью (даже волосы из привычно рыжих превратились в серо-пегие), беспомощным кулем свалился обратно на выгоревшую, будто изрытую землю.
– Мерлинова борода, что ты тут делаешь? – Драко всё-таки усадил Уизли. Вид у того был, мягко говоря, ошеломлённый, из ран на разбитом лице сочилась кровь, один глаз заплыл, но Драко не сразу сообразил, что может помочь магией. Вместо этого он схватил Рона за почти оторванный воротник: – Что ты сделал с Поттером, гад?
– Взрыв, – просипел тот, – взрыв. – Уизли почти совсем потерял голос. – Гарри надо вытащить. Это не я! Меня выкинуло, что ли… – Он только сейчас увидел то, что было на месте хижины, и замер с открытым ртом.
Драко чертыхнулся. К хижине было не пробиться. То, в каком состоянии пребывал Рон, сильно испугало Драко: что с Гарри?!
– Надо звать авроров! – закричал Рон, цепляясь за него. – Моя палочка пропала. Дай свою!
– Ошизел, рыжий трепездон?! Стой тут! Никуда не уходи и никого не подпускай! – Малфой с сомнением посмотрел на шатающегося Уизли и послал ему пару лечебных и обезболивающих заклинаний. – Ты точно не нападал на Гарри? – Он не знал, на что решиться… собственно, вариантов действий не наблюдалось. – Он жив?
– Не знаю! – Уизли опустился на землю и схватился за голову, начал раскачиваться, как скорбящий язычник. Но вдруг оживился: – Давай руками разберём эту хреновину? – и пополз на четвереньках к развалинам.
Драко остановил его. Сосредоточился и попытался дать в небо сигнал бедствия. Ничего не вышло – от развалин исходили какая-то странные магические волны. Тогда он, поднатужившись, накрыл бывшую Визжащую хижину куполом; получилось так себе, и сил потратил немало, но зато смог послать в воздух высокий сноп искр, на манер Пожирателей. Небось, заметят из Хогвартса вояки.
– Ждём, – сел Драко рядом с Роном.
*
– Чёрт, надо привести себя в порядок, – Северус мягко прислонил тело Гарри к стене; и только сейчас понял, что не чувствует правую руку, на которой тот лежал, совсем не чувствует – болевой шок наоборот… Он разжал и сжал пальцы, вернее, попытался это сделать – сухожилие явно было порвано. В голову, заслоняя зрение алой пеленой, ударила боль, казалось, что сознание вот-вот свернётся как лист пергамента. Но инстинкты сработали прекрасно – заклинание подействовало (в отношении хозяина волшебная палочка была послушна, как обычно), остановило боль и залечило, сдвинуло осколки поломанных костей, что терзали нервы дикой пыткой. Самоврачевание заняло не более нескольких минут, но были они трудны. Северус всё это время почти не отрывал взгляда от Гарри. И тут тот издал тихий стон.
– Сейчас, мальчик, я помогу, – Снейп метнулся к нему, пальцами, влажными от пота, который оставила стремительно отступившая боль, начал оттирать от смешавшейся своей и его крови горячий лоб Гарри. И отчаянно всматривался в его полупрозрачные бледные веки. – Теперь всё получится. Сейчас я всё сделаю.
Но Гарри не открывал глаза. Очередная попытка помочь ему лечебным заклинанием завершилась ничем. И Северус на миг озадаченно сдвинул брови, а потом чуть не задохнулся от выходки собственного сердца, испуганно понёсшегося вскачь – пульс у Поттера не прощупывался, а диагностическое заклинание выдало «нулевой» результат – как от изначально неживого предмета…
Где ты, Гарри?! Где твоя душа, жизнь, магия, наконец?!
Сосредоточиться не удалось, вернее, это даже не пришло в голову, Снейп осторожно взял лицо Гарри в свои ладони, медленно провёл большими пальцами по дугам его бровей, как бы разглаживая их, и внимательно посмотрел в закрытые глаза: «Легилименс!» Даже палочка не понадобилась…
Что-то пошло не так.
Он чувствовал это.
Но ничего не мог изменить. Какая-то другая магия, незнакомая ему, чужая, не светлая и не тёмная, не сильная и не слабая, взяла легилимента в плен и потащила, потащила…(1)
Гарри в его руках – то близко, то далеко. Расстояние сворачивается в клубок, начало нити – прошлое, конец – будущее, сама же нить – новая магия…
Северус стоит у зеркала в серале… В окне, за золочёной фигурной решёткой – холмистые террасы, персиково-розовые стены с башнями, флажки на пиках стражников, мечети, жилые дома, бани, сады; внутренние дворики, утопающие в цветах, фонтаны, пруды; ярко-голубое небо, кипарисовые аллеи, апельсиновые деревья; всюду – солнечный свет и журчание воды, она пенится в каскадах, сверкает брызгами, резво бежит по каналам и льётся, наполняя водоёмы. Слышится музыка… Низкие тоны флейты, гобой? Зурна. И голос выводит мелодию без слов… На самом Северусе непривычная одежда: длинная шёлковая тёмно-синяя рубаха, шаровары, золотой узорчатый парчовый кафтан, расшитый жемчугом; белоснежный тюрбан с тремя усыпанными бриллиантами перьями, много золотых браслетов, массивные перстни-печати на пальцах; на серебряной перевязи – золотая же мидийская сабля с драгоценными камнями. За спиной – опахало и подобострастно склонившие головы слуги… Отложив в сторону саблю и распахнув сверкнувший шафрановой подкладкой из тончайшего шелка халат, он смотрит на свои остроконечные сафьяновые туфли, усыпанные самоцветными огнями. И вдруг слышит, явственно слышит в голове голос Гарри:
– Сев, можно спросить? Неужели я такой тощий тебе нравлюсь?
Снейп резко разворачивается и счастливо смеётся:
– Мальчик мой! С тобой всё в порядке! Это был магический выброс, так?
За спиной торопливые тихие шаги, шорох, звук закрывающейся двери – их покидают, благоговейно оставляют одних. Наедине с солнечным светом, разбивающимся об оконную решётку, наедине с хрустальным журчанием воды.
Арапчонок в бархатной шапочке и широких укороченных штанах медленно приближается, праздно трогая руками тяжёлые витые кисти, свисающие с балдахина, обходит богато устроенное, пригодное скорее для любования, нежели для сна ложе:
– Ага, наверное, я так спать захотел потом или сознание потерял. Я сплю?
– Нет, дурашка! – Снейп делает шаг навстречу, но, не дойдя, садится на толстый ковер, в котором утопают босые ступни подошедшего юноши. – Это ментальный мир, от которого ты так резво отбрыкивался. Ещё одна реальность… для магов. Как я понимаю – ты был так пуст магически, что меня просто затянуло в твоё сознание. Я не справился с легилименцией, хотел убедиться, что ты жив – и вот я здесь.
– Ой! – голос Поттера вдруг окреп. – Что ж ты уже там… тут… увидел?
Северус притягивает Гарри к себе на колени:
– Много чего… хочешь, расскажу?
– Я вижу… – Гарри потягивается и, развернувшись, сцепляет руки у него на шее. – Мне тут очень нравится, – и краснеет так быстро, что румянец загорается не только на щеках, но и на лбу, подбородке, даже кончик носа выделяет подкупающей розовостью, – особенно ты. Всего хочу! – бурчит он, но не глядя Северусу в лицо. – Прямо сейчас, а то умру. Это же на самом деле? Я запутался. Так, на самом?
