Текст книги "Улыбнитесь, мистер Поттер! (СИ)"
Автор книги: jozy
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Северус Снейп? Вы арестованы. Проследуйте с нами. Без сопротивления, сэр.
………………………………………………………………………………………………………………..
http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/79790006.jpg
http://static.diary.ru/userdir/3/0/0/6/3006151/79790030.jpg
========== Глава 5 ==========
– Магические оковы не требуются, – дал отмашку Глава Аврората Уильям Артур Уизли двум боевым магам, которые не держали Снейпа, доставленного в его кабинет, однако, и не смели отойти ни на шаг. – Не так ли, господин профессор? – сурово, но как-то вопросительно посмотрел он на задержанного. Тот не удосужился даже кивнуть, лишь едва заметно хмыкнул; его «попечители» помялись и вышли. – Присаживайтесь, – кивнул Билл на стул.
– Ничего, постою, – сухо возразил Снейп.
Главный аврор, лишь сделав над собой усилие, не поднялся в знак солидарности с ним, закашлялся почти смущённо, начал сосредоточенно перебирать бумаги на столе, перемещать папки, проверять остроту перьев и наличие чернил, погладил шлифованный брусок-корпус небольших часов – явно нервничал.
– Надеюсь, вы, Уизли, объясните мне внятно, что значит этот эффектный арест? – Снейп без труда смог бы победить в конкурсе «Самое надменное каменное изваяние». – Если нет – то я вынужден откланяться? – он поднял бровь.
Билл понимал, что ждать разрешающего ответа его «гость» не намерен и прямо сейчас самовольно покинет Аврорат («Драться с ним, что ли, или обездвиживать?» – в ужасе мелькнуло в голове), и пошёл в атаку:
– Мистер Снейп, вас задержали в связи с серьёзными обвинениями, очень серьёзными, посему, прошу отнестись к делу без шуток и… – строго отчеканил он, героически выдержав взгляд Северуса, но сбившись на созерцании второй кустистой профессорской брови, догнавшей свою напарницу по высоте положения. Неизвестно, с каким Снейпом опаснее было иметь дело – с привычно-бесстрастным или с вот таким активно-удивлённым. Билл указал рукой на стул, профессор с достоинством сел, как на трон или на служебное кресло Верховного Чародея:
– Итак?
Подобного вопроса, да ещё и подобным тоном, с подобным сопутствующим выражением лица, Главному аврору ещё никто не задавал, поэтому он поспешил перечислить пункты обвинения, делая вид, что сверяется с ордером:
– Несоблюдение… э… вот: нарушение Статута секретности (дважды!); массовый Обливиэйт (двадцать один маггл, три сквиба, привидение и кошка, присутствовавшие в пабе “Монтроз”); избиение Рональда Уизли, – Билл понизил голос, Снейп прошептал что-то вроде: «Сученыш, небось, он и наябедничал в Аврорат?» – И, наконец, – совсем поник Главный аврор, но закончил: – Похищение Гарри Поттера, – и с надеждой уставился на Снейпа.
Тот молчал довольно долго, разглядывая какую-то блестящую безделицу на столе, а потом… улыбнулся, да ещё и любезно… Билл Уизли так шокирован не был никогда в жизни.
– Отлично работаете, молодой человек, – покивал Снейп, – не зря я подписал вашу рекомендацию на пост Главного аврора. – Надеюсь, что ваш брат, то есть заявитель?.. – уточнил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Надеюсь, что мистер Рональд Уизли, когда выздоровеет, заберёт своё заявление, ибо у меня есть убедительные доказательства, что это именно он затеял дебош в маггловском питейном заведении. Это раз, – выставил Снейп указательный палец. – Два, – и присоединил к нему средний, – состоит в том, что мистер Поттер, так называемый похищенный… а впрочем… – он опустил весь кулак на стол и быстро достал из внутреннего кармана пиджака сложенный плотный лист бумаги, протянул Биллу. Тот с опаской принял документ, небезосновательно побаиваясь недобрых фокусов, пробежал глазами и открыл от удивления рот.
– Вы свободны, мистер Снейп, – поражённо и одновременно с заметным облегчением сообщил он, ставя на ладони Северуса магическую отметку о разрешении покинуть Аврорат…
*
Гарри вбежал в свою спальню, сильно задохнувшись, грузно опёрся на колено, всё ещё держась второй рукой за ручку двери:
– Дра… – В комнате было пусто. – Ой, господи, что же с Малфоем случилось? Где ж он, когда так нужен? – Нервы уже провисли как влажные веревки, в душе’ было тихо. А вот в ду’ше… капала вода. Гарри подошёл к ванной и открыл дверь – никого.
– У Герми он, что ли? А который вообще-то час? – спросил вслух, присел на край ванны и вяло наколдовал Темпус. – Три часа. Не может быть! Прошло всего сорок минут.
Казалось, ночь сгинула, прошли целые сутки, но, нет – день катился тот же самый, длинный и больной, как дорога в пустоши. Гарри совсем потерялся: что чувствовать, что думать? Ему даже внезапно почудилось, будто все последние события со Снейпом – сон, нет, не сон… а морок, бред. Что он там орал? На Снейпа? И отключился, вроде. А Северус…
– Чёрт! Северуса же забрали авроры! – Поттер дёрнулся куда-то идти, но голова совершенно не соображала, болела нестерпимо, ломило в висках, тошнило. Стены качались, к потолку делались очень узкими, а двери подозрительно размножились… И перед глазами плавали какие-то мерзкие красные блямбы. «Это потому, что я пил и не ел сегодня. Блин, и вчера, кажется, не ел тоже», – он сжал голову руками, ища плечом и спиной опору, но не успел – завалился со стоном на малфоевскую постель.
*
– Ни хера себе! Он, что, тебя бил?! – Драко немилосердно тряс Гарри за плечо. – Что случилось?
– Не… не ори, у меня сейчас голова лопнет, – простонал тот, едва узнавая свой громоподобный голос.
– Что ты там шепчешь? – Малфой наклонился ниже. – А? – и хотел было дёрнуть полусонного друга за руку, чтобы поднять, но его предусмотрительно остановила Гермиона:
– Милый, с ним что-то не так… В лазарет – срочно!
Рывок, то ли от сильных рук, то ли от магического поля, шум, голоса… дальше Гарри не помнил, отключился.
*
– Мадам Помфри, где Поттер? – требовательно прозвучал за белой ширмой знакомый раздражённый голос. – Вы покрывали его прогулы в последние дни. Как это понимать? А теперь что?
– Северус, нет необходимости кричать! – шёпотом отвечала медичка. – У мальчика был серьёзный удар, сосудистый криз. Да, в его возрасте! Не делай такие глаза, бывает. Я оставляю его тут на два – минимум! – два дня. Не тирань его, у Гарри хрупкое здоровье.
– Ещё чего! – фыркнул Снейп. – С какого перепуга, он же сикер(1) в квиддиче, а это прекрасный тренинг для вегетатики.
– Всё пройдет, ему просто надо отдохнуть… Прошу тебя, но ко мне его доставили чуть живого.
– Тогда мне надо с ним поговорить, выйдите.
– Профессор Снейп! – возмутилась было Помфри, но возмущаться вполголоса у неё явно не получалось.
– Поппея, – не допускающим неповиновения тоном завершил дискуссию декан Слизерина. – Не съем я вашего национального героя, хочу лишь проверить. А у вас есть неотложные дела, я уверен.
Добротные кожаные, но мягкие туфли пожилой колдосестры не издавали никакого шума, а шуршание её накрахмаленного пинафора(2) напоминало шум моря. Гарри втихомолку улыбнулся. Плечо и лицо Снейпа показались из-за загораживающей кровать ширмы, как крыло чёрного урагана на секунду назад безмятежном светлом небосводе.
– Я смотрел вашу ссору, как театр теней… – тихо сказал Гарри и безрезультатно поискал очки на прикроватной тумбочке. Северус оправил мантию и уселся на краешек узкого больничного ложа. Наклонив голову, он внимательно смотрел на лежащего в постели ученика, но ничего не говорил.
– Профессор, я что-то не то сказал? – Улыбка, готовая снова родиться из состояния лёгкой радости, ещё несколько мгновений назад жившей у Гарри в груди, так и не достигла губ; наоборот, они невольно задрожали. Ненаблюдательный взгляд, впрочем, не обратил бы на перемену внимания, так она была молниеносна. Но Снейп всё заметил и накрыл лежащую поверх одеяла руку Гарри своей длинной и сухой ладонью:
– Зачем ты захворал?
– Что?
– Мне необходимо всё время держать тебя в поле зрения, да? – Северус склонился. – Ты же просто кладезь неприятностей, иначе просто не можешь. Как чувствуешь себя? Кстати, хочешь знать, что сталось с Авроратом?
Гарри слушал и не верил. Может, это продолжение бреда, выверты мозга, испытавшего удар крови, что лавиной послало перенапрягшееся сердце? Он, маггловский мальчишка, знал, что значит криз: что-то с сосудами, давление в них. Но то, что Сев… Северус разговаривал с ним так спокойно и обыденно, как будто они делали это каждый день – было реальностью… Удивительно, неправдоподобно… Словно и не было ничего в классе зельеварения, никакой вынужденной мастурбации, не было сегодняшних «приключений», драки с Роном, боли и крика, истерики, не было сумасшедших объятий… поцелуя… А вот так просто он, профессор, господин Снейп, пришёл навестить, говорит что-то, держит за руку; голос рокочет, будто отлаженный двигатель на холостом ходу… Поттер смотрел на шевелящиеся губы Северуса, но слов не слышал:
– А?
– Гарри, куда ты пропал? Эй! Не слушаешь?
– Что теперь будет… дальше? – Гарри, ещё не договорив, ужаснулся: как девица в мелодраме! – То есть, как там… за что вас… тебя… забрали?
– Дальше будет жизнь, – чуть пожал плечом Снейп, – и всё, что ты… мы захотим, – он помолчал. – Тебе ещё надо школу закончить. Да? Это важно. – Лёгкое сомнение в его голосе удивляло даже сильнее, чем все прочие слова.
– Ага, – кивнул Гарри и отвёл глаза, сделал вид, что снова ищет очки. – И что… это… как ты с аврорами разобрался? – Тема казалась нейтральной. Молчать было невыносимо тяжело и неправильно, а думать, осмысливать то, что происходило прямо сейчас – невозможно. Как будто не те мысли могли всё испортить, разрушить. «Что именно испортить (всё!)?» – эта сложная формула тоже не хотела приживаться в голове, норовила или ускользнуть трусливым прытким ужиком, или задавить шею, и вместе с ней дыхание, мощными кольцами удава. Гарри цеплялся за реальность, боялся потонуть в водовороте мыслей и чувств, таких противоречивых, опасно противоречивых, не желающих принимать крайности.
– А… – Уголки губ Снейпа приподнялись. – Ну, это было просто. Аврорат – хоть и серьёзная, но контора, в которой очень уважают охранные грамоты. Ты же, наверняка, читал «Три мушкетера»? Я обождал немного, выслушал официальные обвинения, числом пять, включая твоё похищение, и предъявил им одну занятную бумажку.
– Ничего не понимаю, – Поттер попытался сесть.
– Лежи. – Рука перестала поглаживать его пальцы и надавила, мягко опрокидывая Гарри назад на подушки. – Вот, надень очки, – Снейп, не отворачиваясь от Гарри, пошарил другой рукой на тумбочке, сунулся в выдвижной ящик и протянул слегка помятую оправу с круглыми стеклами. – Так нормально?
– А что было в той бумаге? – Поттер неловко пристроил очки на нос. И стал, смутившись, рассматривать краешек белоснежного манжета, выглядывающего из отворота рукава Снейпа. Тот ухмыльнулся:
– «То, что сделано подателем сего письма, совершено по моему приказу и на благо Англии». Помнишь?
– Ришелье? То есть, кто подписал? – Гарри удивился комичности ситуации. – Они что, поверили?
– Ну, не тупи, какой к дракклам кардинал? Бруствер, конечно же, и печать Тайной канцелярии Визенгомота, пятый отдел магического контроля.
– Даже не слышал о таком.
– А и никто не слышал. – Гарри собрался что-то спросить. – Это моя выдумка, – продолжил Снейп. – Я Кингсли как-то раз заморочил по пьянке и заполучил этот полезный документик, но всё подлинное. Так, шутки ради. Ты слишком всерьез относишься к властям. Неужели забыл этот балаган… никчемные оловянные солдатики, пешки… ладно, – он выпрямился и встал. – Жду тебя завтра в большом зале.
– А что будет? – И нелепое: – Ты пьёшь? – после вспышки тревожных образов: «По пьяни у Бруствера выклянчил бумажку? Может, он пьяница? У Снейпа есть слабости?»
Эйфории не было. Гарри окутал кокон покоя, почти сна. А наркоз голоса Северуса, как зародыш, золотое зернышко будущего счастья, тихо качался в колыбели его души. Ответа он уже не услышал – уснул.
*
– Ты мне толком ничего не рассказал! – Гермиона сдула прядь волос со лба и, сложив руки на груди, отвернулась к окну.
Малфой подошёл, попытался обнять:
– Не заставляй меня врать, ты же знаешь, я умею. Просто мне не следует тебе это рассказывать, а тебе не нужно знать.
Гермиона покачала головой:
– Драко, я же вижу, что вы что-то натворили.
– Милая, привыкай, теперь проблемы буду решать я, по праву мужчины и мужа. Сам, – он усмехнулся, – заварю и сам расхлебаю.
Хотя, честно говоря, чувствовал себя Малфой преотвратно. И… дико трусил. Привыкнув всё взвешивать и анализировать, просчитывать на десятки ходов вперед, с Поттером он попал впросак. Блин, а с тем всегда так! Признавать, что друг не виноват, не хотелось. Драко вздохнул:
– Я… втравил Гарри в гадкую историю. Но, Герми, поверь, ничего не могу тебе рассказать, дело очень деликатное, личное. Понимаешь?
Гермиона сердилась, а после этих слов разволновалась ни на шутку:
– Нет, так не пойдет! Ты же знаешь, Гарри всегда геройствует, жертвует собой, но его нельзя оставить с этим одного. Надо сейчас же идти в медицинское крыло. Что ты выяснил в Гринготтс? Это как-то связано? – Грейнджер схватила своего парня за руку. – Ты… ты его обидел.
– Ну, что ты, любовь моя! Я искренне прекрасно к нему отношусь. Ты же видишь – мы с некоторых пор отлично ладим. – Драко обнял Гермиону и попытался усадить на диван, нежно убрал волосы с её виска и шеи, потянулся губами. В общей гостиной послышался какой-то шум. – Сейчас сходим, конечно, навестим его. Всё будет хорошо, – он отвлекся, – что там первоклашки пищат?
В дверь девичьей спальни старшекурсниц без стука, в облаке чёрной развевающейся мантии, влетел взбешенный Снейп. Не обращая внимания на испуганный возглас и слабое Гермионино «Здравствуйте, профессор», он прошел на середину комнаты, резко развернулся и приказал не допускающим возражений рыком:
– Грейнджер, подождите за дверью! А лучше ступайте в больничное крыло. Ваш друг болен. Не бледнейте – он не при смерти. Вернуться можете через час. Малфой, стоять! – рявкнул он на Драко, который, удерживая Гермиону за руку, так и стоял столбом. – Мисс префект, выполняйте.
Гермиона вздёрнула подбородок, возмущённо сверкнула глазами, но подчинилась.
– А теперь, господин Драко Люциус Малфой, молитесь, чтобы ваши оправдания были крайне, крайне убедительными, – хищно прищурился Снейп.
– Профессор, сэр, – проблеял тот и судорожно сглотнул, – это целиком моя вина. Это я предложил Гарри сводить его в бор… в бар, в смысле…
Снейп сей же миг оказался рядом и, схватив за грудки, тряхнул Драко, будто ватную игрушку:
– Да как ты посмел, идиот? – тем не менее, негромко и почти спокойно процедил он. – Мне безразлично, что ты скажешь. Я тебя, выблядка лживого, как облупленного знаю. Отбрехаться вздумал? Как в голову твою нечестивую пришло Поттера – Поттера! – к шлюхам потащить? А, благодетель хуев? Вы хоть понимаете, Ваше Слизеринское Величество, – голос Снейпа стал вкрадчив, как шелест ползущей в траве гадюки и так же полон ядом как она, – что, если ещё хоть раз, хоть пол-раза сунетесь, или даже подумаете просветить и развратить… – попробуйте только! – я уничтожу вашу уютную жизнь, – уведомил он, и, отпустив Малфоя, оправил свои манжеты. Драко совершенно оледенел, он никогда не слышал профессорского мата и не видел декана в такой ярости; а смена настроений и тембров снейповского голоса вообще добивала.
– Кстати, твоя невеста не догадывается, с кем и как ты до нее блядовал? Не узнала бы ненароком. – Снейп был зол, и от сарказма, прозвучавшего в его словах, Драко стало совсем страшно.
– Сэр, я… Сэр, никогда и ни за что… – начал он.
– Верю, верю, – вдруг разведя руки в стороны в примирительном жесте, проговорил, нехорошо улыбаясь, Снейп. И, резко взмахнув палочкой, неизвестно, как оказавшейся в его левой руке, выписал ею замысловатый рваный пасс, в клочья располосовал на Малфое брюки, кое-где прорезав кожу бёдер. Огрызки ремня и ошмётки ткани свалились на пол, Драко застыл, широко раскрытыми глазами уставившись на собственную наготу и капли крови, набухающие на глубоких царапинах. Он боялся пошевелиться, даже прикрыться руками не решился.
– Запомни, я предупредил, – обдал его последней убойной дозой ледяного презрения Снейп и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
*
А наутро следующего дня…
Нельзя сказать, чтобы новость произвела на всех сильное впечатление и вся школа прямо-таки гудела, ничего подобного! Младшекурсники были заняты своими наиважнейшими делами, мелкими кознями, играми и уроками; шестой и седьмой курсы пошептались, повздыхали: «Не везёт национальному герою. Но… вроде, и… справедливо ведь – совсем Поттер зазнался, даже не здоровается, в общий зал уже третий день не является». Только семнадцать второгодников почуяли неладное: что это за особый режим подготовки, о котором объявил декан Слизерина? А Гермиона Грейнджер повернулась к Малфою, вопросительно взглянула, взяла его за руку и поспешно потянула в коридор:
– Рассказывай! – потребовала она.
– Милая, я не могу, то есть, я правда не в курсе. Ты же сама разговаривала вчера с Гарри?
– Разговора, как такового, не вышло. Мадам Помфри сказала, что посещения запрещены, больного нельзя беспокоить – он спит. Я только узнала, что жизнь Гарри вне опасности, а теперь так не думаю, – многозначительно посмотрела Гермиона на жениха. – Он даже не стал со мной говорить! Драко, что происходит? – она потянулась к Малфою, но вдруг испугалась увидеть в его глазах лёд и отчуждение; тревога сковала сердце: неужели всё её счастье и спокойствие – ложь? Любовь – обман? Как происходящее с Поттером связано с их с Драко отношениями, она не понимала, но паника нарастала как снежный ком. Вчера, после явления Снейпа, не удалось увидеться ни с одним из них. – Почему ты не открыл мне ночью дверь?
– Герми,– Малфой шагнул навстречу, обнял, прижал к себе крепко-крепко, его руки подрагивали. – Это не моя тайна, у нас же всё хорошо… Снейп… Ты же видела… Знаешь, меня никогда так не унижали, надо было успокоиться, я просто забыл отпереть дверь и… заснул. Прости!
– Правда? – Гермиона вздохнула. – Буду знать, как ты борешься со стрессом. Почему приходил Снейп, и что значит это наказание для восьмого курса? Такого ещё не бывало! Что ты… вы с Гарри натворили? Почему молчит директор, мне показалось, она была поражена не меньше всех остальных.
– Позволь мне остаться порядочным человеком. Если Поттер захочет – расскажет сам. Вон он, кстати, идет:
– Гарри, не спеши…
*
Чуть ранее…
«Почему его нет на завтраке? Вон, и Помфри отсутствует. Ему что, стало хуже или прячется?»
Северус спал плохо, вернее задремал только в предрассветных сумерках. Правда, выплеснутые за последние сутки эмоции всё еще бурлили адреналиновым эхом в крови и сделали короткие сновидения тревожно-приятными. От своего решения декан был намерен не отступать ни на йоту. «Всё в моих руках, – думал он, поднимаясь в общий зал, – даст бог, не совершу больше ни одной ошибки. Тут не может быть никаких осечек – слишком многого хочу, слишком долго ждал… Всё отдам, но будет так, как надо!»
Но Поттер не пришёл…
«Это ничего не меняет!» – Северус кивнул коллегам, поправил мантию, и, прежде чем на столах появилась еда и приборы застучали о тарелки, он встал; гомон в зале мгновенно умолк.
– Минуту внимания! С вашего, госпожа директор, позволения я хотел бы сделать объявление. С сегодняшнего дня я ввожу новое расписание для восьмого курса: лабораторные работы отменяются и теоретические занятия заменяются лекциями в общем потоке с седьмым курсом, то есть по вторникам и четвергам, по две пары. Вместо этого выпускники переводятся на индивидуальный график консультаций, который каждый сможет получить у старосты сегодня в полдень.
Стол второгодников, теперь не принадлежавших ни к какому факультету и курировавшихся лично Снейпом, умеренно зашумел. Миневра Макгонагалл подняла брови, что собрало все морщины на её лице в наглядную карту Атласских гор, и прочистила горло:
– Профессор Снейп…
– Извините, я ещё не закончил, – не обращая внимания на её реплику, продолжил тот. – Режим занятий и свободного времени будет утверждён профессорам Макгонагалл, тренировки и участие в квиддичских матчах отменяются. Воскресные посещения Хогсмида тоже. Первый зачёт по индивидуальным программам – через десять дней. Часы доступа в библиотеку будут определены отдельно. И мистер Поттер получает наказание в виде ежедневных отработок в классе зельеварения до конца семестра, включая выходные и праздники вплоть до начала экзаменов. Приятного аппетита.
Снейп сел на своё место, не повернув головы, чтобы встретиться со взглядами пораженных коллег и начальницы. «Всё!» – подумал он.
………………………………………………………..
(1) Страж.
(2) Особый тип платьев без рукавов и без воротника, их принято носить поверх блузки.
========== Глава 6 ==========
Минерва Макгонагалл, стотрёхлетняя волшебница, глава самой старой и, как считалось, лучшей магической школы Европы, решила встретить профессора Снейпа стоя. Стрельчатые окна двухуровневого директорского кабинета, расположенного в старинной башне основного здания замка, построенной ещё основателями, теперь оказались внутренними, и, затененные новыми постройками, пропускали мало света. «Неплохо было бы иметь из окон приятный вид, какой-нибудь пейзаж, – подумала директриса, поправляя рубиновую брошь, и лёгкими касаниями пригладила седые локоны. – Но настоящий, с ветром и летящими по полю тенями от облаков. Весна…» Заслышав шаги на лестнице, она опустила руки и сцепила пальцы в замок, решив сурово разобраться с самоволием декана Слизерина:
– Профессор Снейп!..
– Мадам, – нетипично бодро приветствовал ее Северус, закрывая за собою дверь. – Прикажите, пожалуйста, подать чай. Устал я сегодня, и пообедать не удалось.
Директриса была вынуждена пригласить коллегу к столику в нише эркерного окна. Они поднялись на антресоли и уселись в покойные кожаные кресла, причём ни один из них разговора не начинал. Снейп искренне наслаждался горячим душистым напитком, похвалил выпечку; через десять минут Минерва не выдержала:
– Я крайне возмущена вашим сегодняшним демаршем. Необходимо было поставить меня в известность и согласовать изменения в программе восьмого курса. Экзамены, позвольте!
– Именно, экзамены. Профессор Макгонагалл, обычная рутина, но согласитесь, Хогвартс впервые выпускает такой курс. А так как подготовка этого потока – моя забота, то и ответственность тоже лежит на мне. Отчего вы беспокоитесь?
– Это попирает многовековые устои. – Директриса поставила на блюдце так и непочатую чашку. Получилось резковато.
– А… устои… – скучающе заметил Снейп. – Наверное, за последние восемь лет их подрывали больше, чем за прошедшие столетия… и многократно. Время идёт вперед, а Хогвартс за ним не поспевает. Потом, это – логичная пауза перед сессией. Настроит выпускников на серьёзный лад, а то они неверно понимают и используют своё исключительное положение. Особенный курс, а стало быть, повышенная ответственность, мы должны выпустить особенно тщательно, я бы сказал, блестяще подготовленных магов, а не недоучек, которым делают поблажки. Согласитесь, что так разумно? – Северус расслабленно погладил обивку кресла. – Видит Мерлин, я не собирался вести серьезных бесед, но в следующем году нам придётся пересмотреть всю систему преподавания и сами предметы, время пришло.
– Что? – подбородок пожилой дамы подался назад, как бы вжался в складки кожи, лишая челюсть выступа, сливая морщинистое лицо с увядшей шеей – типичная некрасивая мина, которая была ей свойственна и совсем не украшала. Старуха…
– Нелепо держаться за старые порядки, изжившие себя, приносящие в новое время больше вреда, чем пользы. Всё относительно, традиции важны, и Хогвартс не намерен от них отказываться, но жизнь меняется и предполагает движение вперёд. Я не предлагаю упразднить факультеты, просто ввести сортировку по магическим потенциалам и дать ученикам с третьего курса свободу в выборе изучаемых дисциплин. Неужели опыт нас ничему не учит? Иной студент – вот Лонгботтом, например, – совершенно бесполезен в теоретических предметах, но Помона говорит, что он гений в Травологии. И наши прабабки отнюдь не были универсалками: кто сглазами занимался, кто целительством либо снадобьями, в соответствии с природным даром. Добиться заметных успехов во всех разделах магии дано лишь единицам, не лучше ли выпускать из Хогвартса крепких специалистов, каждого в своей дисциплине?
– Да, но, Северус…
– И жить студенты должны вместе. Посмотрите, как Малфой, например, дивно, – Снейп поджал на мгновение губы, – ужился с Поттером. Нам пора что-то менять. Не говоря уж об интеграции в маггловский мир.
Слегка огорошив начальство, бывший шпион легко увел внимание почтенной матроны от утренних сдвигов и перестановок в режиме так интересующего его восьмого курса, вернее, от будущей занятости одного конкретного студента.
– И отработки надо сделать более продуктивными. Нелепо заставлять магов убирать пыль в кладовых или мыть полы руками. Средневековье какое-то! Пусть лучше получают дополнительные задания, – профессор стряхнул салфеткой крошки от печения.
Макгонагалл помолчала, немного хмурясь, будто мысленно собирая возражения; педагоги заспорили. Но Снейп знал, что всё будет так, как он задумал.
*
Гарри, с таким трудом вырвавшийся к самому концу завтрака из рук медички, был подавлен рассказом друзей. Снейпа в Большом зале он уже не застал. А новое расписание не давало возможности как следует обсудить произошедшее утром. Уроки проходили с чужим курсом, и места Гарри, Гермиона и Драко занимали не вместе, за разными партами. На рекреациях спешно переходили в другие аудитории и готовились к новым дисциплинам. Драко, правда, написал ему несколько невразумительных записок, из которых Поттер почти ничего не понял, кроме того, что теперь он наказан до конца года. За что? Наказание? Недоумение ещё не оформилось в возмущение, но внутри царила рассеянность и… глухое разочарование. Так значит? Прошёл порыв у профессора, всё было не на самом деле. Или фантазии, или какая-то изощрённая игра, опыт, что ли, эксперимент, со Снейпа станется. Забыл, Гарри, с кем имеешь дело? Размечтался, дурак, смешно даже. Какие нахрен чувства! Вот такая душевная терапия у господина зельевара, чтобы студенты не психовали и глупостей не наделали. Успокоил, обласкал, как котенка бездомного, молочка в блюдечко налил, газетку для тепла подложил – и харе. Нефиг на руки брать или в дом тащить – блох наберешься! А ещё же за успеваемостью надо следить, ну конечно, декан перед Министерством отвечает за восьмой курс, а уж за самого Победителя Тёмного Лорда и подавно. Вдруг плохие оценки в аттестате у Гарри Поттера промелькнут или пресса разнюхает о его мечтах о нетрадиционной любви? Ай-ай-ай, как нехорошо, не доглядел педагог!.. Обидно, больно и… противно!
Даже плотный учебный график и некоторая неразбериха не могли прогнать эти мысли из головы Гарри. Настроение портилось. Потом ещё каждому из друзей отдельно пришлось сходить в библиотеку, получить другие учебники по снейповскому списку. К экзаменам в Визенгамот их, что ли, готовить будут? А вместо обеда Гермиона унеслась забрать у декана индивидуальные планы для всего курса. От этой суеты Поттер впал в какую-то вялую прострацию и происходящее воспринимал отрешенно, как бы издали. Наверное, ещё и лекарства действовали.
Когда же этот бесконечный день подошёл к концу, Малфой потянул было Гарри за рукав в дормиторий. Но, сообразив, что им подниматься на четыре пролёта в башню, он перекинул через плечо две сумки, вздохнул, проводил взглядом куда-то спешащую Гермиону и толкнул дверь в мужской туалет:
– Заходи, давай покурим. – Они уселись на мраморный подоконник. – Как себя чувствуешь?
– Как говно, – кратко резюмировал Поттер. – Я, наверное, не пойду на отработку. Вообще ничего не понимаю. Снейп и раньше не отличался обоснованностью претензий, а сейчас… Глупо. И… тошно.
– Правильно, не ходи. Что он тебе сделает? Очки с факультета снимет? Интересно, с какого? Да, и не те сейчас времена! Опять же, репутацию героя Поттера трепать? А там уже и экзамены не за горами, некуда переносить дальше-то будет, – Драко похлопал друга по плечу. – Хотя, обидно, конечно. Мстит Снейп, не иначе. Сам тогда явился, тоже не в Национальную библиотеку почитать зашёл, а меня за… наше путешествие так отбрил! Гермиона не знает, – ответил он на удивленный взгляд Гарри. – Врать пришлось, – и вздохнул.
– Орал?
– Хуже! Вот же восьмиглазый пятихуй, как он нас подловил, – выругался Малфой и сплюнул на пол. Элегантный аристократ, он был необыкновенно одарён в области создания матерных неологизмов (Гермионе сей талант нареченного был неведом).– Честно тебе, Гарри, скажу, да, я прокололся, чего уж, но я его боюсь. Ну, что ты смотришь? Боюсь. Он на всё способен, змей. Мы же толком не знаем даже, как ему воскреснуть удалось. Официальная версия тебя устраивает? Меня – нет. Заранее противоядие выпил, очнулся чуть ли не в склепе уже. Дурачит он всех! Ужас.
– Значит, идти? – невпопад, сам удивляясь своему безразличию, спросил Поттер.
– Иди… что ли, – пожал плечами Малфой. – Сумку оставь, отнесу.
– Ладно, – поднимаясь и сонно потирая глаза, закончил разговор Поттер, – только умоюсь.
– На ужин не пойдешь?
– Спасибо, и так тошнит.
Они разошлись, как дуэлянты, не оборачиваясь, будто бы оттолкнувшись спинами.
*
– Ну, улыбнитесь, мистер Поттер, – Гарри вытер лицо и руки полотенцем, лежащим на краю старинного умывальника, поковырял ногтем серую жилку на жадеитовом, отполированном за многие годы боку круглой мыльницы. Мельчайшие детали обстановки комнаты для джентльменов стали такими выпуклыми, как будто он разглядывал всё в бинокль с сильным увеличением: разделённые свинцовыми рамами на мелкие ромбы, желтоватые стекла окон, бронзовые краны, светильники, пол из огромных каменных плит, тёмные массивы дубовых дверей… «Это же надо, какая добротность даже в… подсобном помещении. Всё на года, да что там, на века делалось. А вот меня, – Гарри задумчиво разглядывал себя в блестящей глади овального зеркала, – как-то нелепо, небрежно «сляпали». Волосы вон торчат, нос короткий какой-то… и, вообще, малейший стресс – и уже расклеился. Сколько, интересно, я продержусь? Устал, сломался, приступ ещё этот дурацкий. Раньше, кажется, не замечал такого…»
– И нахрена мне вообще школу заканчивать? Не пойду никуда, пусть отчисляют, – вслух решил он. И поплёлся в подземелья.
*
– Профессор, – Поттер открыл дверь в класс Зельеварения и, не поднимая взгляда от полоски света, прочертившего жёлтую линию у него под ногами, спросил хмуро: – Что мне делать сегодня?
