355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Jero3000 » Черные люди (СИ) » Текст книги (страница 1)
Черные люди (СИ)
  • Текст добавлен: 9 августа 2018, 10:00

Текст книги "Черные люди (СИ)"


Автор книги: Jero3000



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

========== Глава 1 ==========

Гермионе никогда не нравился ноябрь. По небу бродили огромные черные тучи, а по коридорам замка начинали гулять сквозняки. От этого в коридорах стоял легкий гул, двери классов захлопывались сами по себе, а от особенно сильного ветра подрагивали стекла. Больше всего на сквозняки жаловались привидения, которым это мешало перемещаться по школе. Воздух в замке становился влажным, и на стенах образовывались крупные капли воды, лениво сползавшие вниз по серому камню. Вместе ветер и влажность создавали крайне неблагоприятный климат. Половина студентов мгновенно простужалась, отчего в больничном крыле выстраивались целые очереди за Бодроперцовым Зельем. Первокурсники так и норовили выскочить на перемене на улицу, и Гермионе приходилось убеждать их вернуться в замок. Тропа, ведущая к теплицам, превращалась в сплошное болото, пройти по которому было невозможно. Конечно, после прошлогодних скитаний по всей стране, Гермиону невозможно было испугать ни сквозняком, ни ливнем, но в то же время постоянные дожди угнетали. Утешение как всегда находилось в книгах. Огромные фолианты с сухими желтыми страницами, переписанные отшельниками от руки, напечатанные на первых станках, они казались хрупкими, несмотря на внушительный размер. Гермиона любила такие книги. Они были величественными, но в то же время несли спокойствие и умиротворение. Каждый вечер она с ногами забиралась в кресло у камина, укутывала ноги теплым пледом и накладывала на книгу специальные чары, которые ей подсказала мадам Пинс. Это странное заклинание сдерживало ветхие листы и не давало им рассыпаться в пыль.

Этот вечер был таким же, как и все остальные. Гермиона устроилась в кресле поудобнее, укрыла ноги пледом, взяла в руки особенно древний том и принялась читать. Пусть по всему замку гуляли сквозняки, от которых дрожали стекла, а под стенами на полу образовывались лужи, из-за которых бессменный Филч начинал особенно злобно ворчать. Пусть. У Гермионы была толстая книга, уютный плед на коленях, треск поленьев в камине и дрожащее пламя свечи. В такие моменты она была почти счастлива.

В гостиной было немноголюдно. От надвигающегося дождя многих клонило в сон, и ученики разбрелись по комнатам. Гарри, Рон и Джинни все еще не вернулись с тренировки, и Гермиона периодически посматривала в окно, где под черным предгрозовым небом стремительно двигались ярко-красные точки. Бросив очередной взгляд в окно, она глубоко вздохнула и вернулась к чтению. Где-то далеко послышались раскаты грома, и Гермиона начала волноваться за дорогих ей людей.

Это было именно ее решение – вернуться в школу и доучиться на седьмом курсе. Гарри долго уговаривать не пришлось, ведь теперь он был на одном курсе с Джинни. После Битвы за Хогвартс эти двое старались проводить как можно больше времени вместе, и перспектива совместной учебы их только обрадовала. Рон же молчаливо соглашался с Гермионой. После всего произошедшего они все же стали парой. Конечно, Рон мог быть хмурым и ворчливым, мог подолгу пререкаться с Гермионой, но все же это был ее Рон, близкий и родной человек. Единственное, о чем Гермиона жалела – так это о том, что они так поздно сообразили, что нужны друг другу.

Удручало лишь появление в школе Малфоя, но тот старался вести себя как можно тише. Они практически не сталкивались со Слизерином в этом семестре, да и на переменах его не было видно. Судя по всему, чудом – и благодаря показаниям Гарри – оправданный, Малфой все же чувствовал себя чужим в послевоенном обществе и старался привлекать как можно меньше внимания.

Гермиона поймала себя на том, что отвлеклась от чтения, и встряхнула головой. Из коридора послышались голоса, портрет Полной Дамы отъехал в сторону, и в гостиную ввалилась вся Гриффиндорская команда по квиддичу, замерзшая и уставшая.

– А где Рон? – спросила Гермиона у Гарри, который где-то умудрился перепачкаться с ног до головы и кроме того был явно чем-то недоволен.

– Он остался полетать, – буркнул Поттер, пытаясь увернуться от Джинни, которая вознамерилась вытереть грязь с его скулы. – Он опять потерял форму. Гермиона, можешь обижаться, но если так и дальше пойдет…

Его прервал особенно сильный грохот грома. Сверкнувшая на небе молния раскроила его на две половины, по которым побежала тонкая паутинка мелких искр. Их свет зловеще осветил гостиную, и Джинни поежилась. Гарри развернулся и побрел в сторону душа.

– Сильно разругались? – шепотом спросила Гермиона.

– Насмерть, – вздохнула Джинни. – Ты же знаешь, как Рон относится к неудачам.

Гермиона поморщилась. Она старалась держаться в стороне, когда речь заходила о квиддиче. Тем более, и Рон, и Гарри были ей дороги. Поттера она считала братом, которого у нее никогда не было, а Уизли нравился ей так давно, что она точно и не могла сказать, с какого именно момента дружеские чувства стали симпатией. Джинни было еще тяжелее: в споре между родным братом и любимым человеком она не могла принять ни одну из сторон, потому что каждая была одинаково важна.

Очередной раскат грома прозвучал ближе, чем предыдущие, от чего пламя свечи дернулось, а поленья в камине затрещали, словно переговариваясь и обсуждая непогоду.

– Нужно позвать Рона, – вздохнула Грейнджер и отложила книгу.

– Гермиона, – Джинни остановила ее как раз в тот момент, когда она откидывала плед. – Рон скоро придет. Я уверена, ему просто нужно побыть одному.

Гермиона недовольно поморщилась и снова укутала ноги.

Молния сверкнула прямо над замком, осветив все окрестности ярким белым светом. Верхушки деревьев Запретного Леса зловеще качнулись, на квиддичном поле затрепетала ткань, которой были обшиты трибуны, а в Черном озере забурлила вода. Следом последовал оглушительный раскат грома, как будто небесный великан расколол надвое свою глиняную чашку. Стекла окон испуганно зазвенели, и все вокруг притихло, будто ожидая чего-то. Вдалеке послышался новый рокот, будто стадо кентавров скакало по небу, неотвратимо надвигаясь на Хогвартс. Пламя свечи затрепетало и погасло. Джинни вздрогнула и попробовала снова зажечь свечу, но заклинание не поддавалось.

– Должно быть, я слишком сильно устала, – пробормотала она.

Гермиона уже подняла палочку, чтобы зажечь пламя, но тут прямо над Гриффиндорской башней разверзлось небо. Пол под ногами задрожал, и многовековые стены содрогнулись от надвигавшейся грозы. В следующий миг за окнами раздался шум воды, и камин с шипением погас, как будто кто-то потушил его Агуаменти или словно дождь незримо проник в гостиную и залил собою несчастные поленья, еще миг назад весело потрескивавшие. Гермиона попробовала разжечь его снова, но магия была бессильна. Гостиная Гриффиндора погрузилась во тьму.

– Люмос, – прошептала Джинни, но ничего не произошло.

– Я схожу за делюминатором, – предложила Гермиона и направилась к лестнице, ведущей к спальням мальчиков, прощупывая путь. Она уже добралась до второй ступеньки, как вдруг наткнулась на что-то мягкое и теплое.

– Кто это? Гермиона?

– Гарри? Ох, прости.

– Почему ты не включишь свет? – голос Поттера звучал удивленно.

– Давай, попробуй сам, – Гермиона уперла руки в бока и уткнулась взглядом в темноту.

– Люмос! – локоть Гарри больно ударил ее по плечу, но светлее так и не стало.

– Гарри, это бесполезно, – голос Джинни дрожал. – Нам лучше разойтись по спальням.

– Где Рон? – Грейнджер вцепилась в руку Гарри, чтобы не упасть с лестницы. – Гарри, может делюминатор сможет зажечь свет? Я как раз шла за ним.

Гарри подхватил ее под руку и осторожно повел наверх, в спальни.

Чемодан Рона в такой темноте найти удалось не сразу. Гермиона просто замерла – насколько она поняла – в дверях и слушала, как Гарри переворачивает комнату вверх дном. Иногда комнату освещали зловещие вспышки молний, и тогда Гермиона приходила в ужас от того беспорядка, что воцарился в спальне. Наконец, в окне блеснула очередная молния, и комната огласилась радостным криком Гарри.

– Нашел, – восторгу его не было предела, и Поттер тут же щелкнул кнопкой. Ничего не произошло.

– Как же так, – раздосадовано вздохнула Гермиона. – Должно быть, в нем не было света. Давай дождемся молнии и попробуем еще раз.

Вспышка не заставила долго себя ждать, и Гарри клацнул делюминатором. Однако ожиданиям их не суждено было оправдаться. Молния не переместилась в устройство, и в комнате по-прежнему царила тьма. Гермиона осторожно прошла к окну и выглянула на улицу. Над квиддичным полем не было никого.

– Рон, должно быть, уже ушел, – облегченно выдохнула Гермиона.

– Меня больше волнует, куда пропал весь свет, – озадаченно пробормотал Поттер. – Как ты думаешь, что это за заклинание?

– Я бы решила, что это Перуанский порошок мгновенной тьмы, но ведь тогда и молния не смогла бы осветить комнату, – тихо сказала Грейнджер. – Интересно, это происходит по всей школе или только в нашей башне?

– Идем, – Гарри нащупал в темноте ее руку. – До отбоя еще час, ходить по школе не запрещено. Проверим, везде ли так, а если повезет, встретим еще и Рона. Он ведь не знает о том, что весь свет куда-то исчез.

Путь в гостиную занял добрых три минуты. Они нащупывали каждую ступеньку ногой, боясь кубарем скатиться с лестницы. Гермиона держалась за перила двумя руками, а Гарри на всякий случай еще и придерживал ее под локоть.

– Джинни, ты здесь?

– Здесь, – раздался из темноты голос Уизли.

– Иди к нам, – позвала Гермиона. – Мы на лестнице.

– Говори, – взмолилась Джинни. – Что угодно говори, я буду идти на звук.

– Третий закон Голпалотта гласит, – начала Гермиона, – осторожно, там может быть столик. Гласит, что противоядие от составного зелья – не скинь мою книгу, Мерлина ради – не сводится к смеси противоядий – не врежься в камин – от каждого его компонента.

Судя по мягкому, приглушенному звуку, Джинни двинулась к ним. Она легко ступала по пушистому ковру, обшаривая руками пространство вокруг себя и стараясь не налететь ни на что. Впрочем, через минуту раздался звук удара и возглас боли – скорее всего, на пути Джинни попалось кресло.

– Спасибо, – голос Джинни прозвучал откуда-то справа.

– Не за что, – Гермиона улыбнулась, хоть в темноте этого и не было видно. – Мы собираемся поискать Рона.

– В этой темноте? – фыркнула Джинни. – Спасибо, я не хочу переломать ноги, свалившись с движущейся лестницы.

– Действительно, не стоит, – подал голос Гарри. – Гермиона, тебе тоже лучше остаться в гостиной.

– Ну уж нет, – Грейнджер вцепилась в его руку и потянула Гарри туда, где – по ее мнению – должен был располагаться проем. – Джинни, спокойной ночи. Мы скоро придем.

Передвигаться по самому краю коридора, да еще и держась за стену, было непривычно. Гермиона то и дело задевала локтем рамы, и тогда ей в спину неслись возмущенные оклики волшебников, изображенных на портретах.

– Где-то здесь должна быть лестница, – раздосадовано проговорил Гарри. – В этой темноте ничего не видно.

– Наверняка, мы скоро до нее доберемся, – успокоила его Гермиона и коротко вскрикнула, когда рука ее вместо стены нащупала пустоту. Она остановилась, и Гарри уткнулся ей в спину.

– Стой тут, – проговорил он и принялся обходить Гермиону. Судя по звуку, Гарри пытался что-то нащупать ногой.

– Есть! – воскликнул он спустя полминуты. – Это лестница.

Рука Гарри ухватила Гермиону за предплечье и потащила вперед.

По лестнице они спускались очень осторожно. Гермиона вцепилась правой рукой в поручень, а левую зачем-то отставила в сторону, и мысленно умоляла лестницу никуда не двигаться, пока они не закончат спуск.

– Видела бы ты себя со стороны, Грейнджер, – раздался откуда-то снизу холодный насмешливый голос. – Вам с Поттером нужно работать волшебными акробатами.

– Малфой, – в один голос выдохнули Гарри и Гермиона. – Ты что, нас видишь?

– К сожалению, – выплюнул презрительный голос Малфоя где-то у подножья лестницы.

– Так это твои фокусы? – Гермионе показалось, что Гарри готов бегом броситься к недругу, и даже царящая вокруг тьма не способна его остановить.

– Гарри, не говори глупостей, – взмолилась Гермиона. – Это всего лишь Малфой, ему не под силу такие мощные чары. Не думаю, что это вообще кому-то по силам.

– Молодец, Грейнджер, – язвительно бросил голос Малфоя. – Подружка дело говорит, Поттер. И вместо того, чтобы пытаться меня разглядеть, подай ей руку. Там, куда она хочет поставить ногу, нет ступеньки.

– Мерлин! – Гермиона попробовала остановиться и вернуть уже занесенную ногу на ступеньку выше, но чувство равновесия ее подвело. Левая нога ее ухнула в пустоту, и она оказалась в плену заколдованной лестницы. Гарри позвал ее, судя по шагам, вращаясь на месте, а снизу снова раздался насмешливый голос Малфоя.

– Мерлин, какие же вы убогие. И это герои магической Британии?

– Малфой, прекрати, – прозвучал в темноте голос Гарри. – Лучше подскажи мне, где Гермиона.

– Грейнджер? – Малфой неприятно хохотнул. – Грейнджер распласталась на лестнице в очень недвусмысленной позе. Пожалуй, я не буду стеснять вас своим присутствием.

– Малфой! – воскликнула Гермиона.

– Пока, голубки, – бросил невидимый Малфой, и по коридору разнесся звук удаляющихся шагов.

– Гермиона, – позвал Гарри откуда-то сверху, – ты где?

– Здесь! Помоги, пожалуйста, – попросила она, чувствуя, что нога потихоньку начинает затекать. – Только не наступи на меня, ради всего святого.

– Ты здесь? – голос Гарри был совсем рядом, будто он склонился над ней.

– Здесь! – Гермиона вскинула руку и врезалась во что-то твердое. – Прости, пожалуйста.

– Это был подбородок, – пожаловался Гарри, хватая Гермиону за руки. Раздался легкий щелчок, и нога освободилась из плена ступеньки. Гермиона шумно выдохнула и вцепилась в перила.

– Интересно, как Малфой нас увидел?

– Не знаю, – голос Гарри звучал удрученно. – Думаю, у него есть в запасе какая-то штука из арсенала темной магии.

– Ладно, с ним мы еще разберемся. Нужно найти Рона.

Гермиона продолжила спуск по лестнице, прощупывая ногой каждую ступеньку. Они преодолели один этаж, второй, третий. Школа казалась бесконечным лабиринтом, в котором было легко заблудиться. Гермионе казалось, что этажи никогда не закончатся, что они с Гарри будут спускаться все ниже и ниже, пока не попадут, примером, в Тайную Комнату, или в еще более пугающее помещение.

На улице громыхнул гром, и коридор, в котором стояли Гарри и Гермиона, внезапно озарился белым светом.

– Отсветы молний? – удивленно спросила Гермиона и побрела в ту сторону, в которой миг назад мигнул свет. Гарри шагал позади, ругая Рона на чем свет стоит.

– Большой Зал, – сообразила Гермиона, когда очередная молния осветила огромную дверь и часть коридора. – Мы уже почти пришли.

– Мы даже не знаем, куда идем.

– Раз мы не встретили Рона по пути, – наставительно начала она, – значит, он должен быть где-то неподалеку.

– Или же он еще на улице, – предположил Гарри. – Или же пошел другой дорогой и забрел куда-то.

За разговором они миновали Большой Зал и теперь спускались по лестнице, ведущей к парадному входу. Огромный холл казался серым и пугающим в свете молний, которые были видны через большие заплаканные окна. Гермиона заметила у самых дверей какое-то движение, и следующий отсвет молнии озарил мокрую фигуру, около которой лежала метла.

– Рон! – Гермиона бросилась к нему, и Гарри поспешил за ней.

– Ты куда пропал? – он принялся тормошить друга. – Мы тебя обыскались. А еще в школе что-то странное происходит, весь свет пропал! Ни огонь, ни Люмос не поддаются. Рон, ты меня слышишь? Рон!

Рон молчал, и Гермиона видела, что чем сильнее Гарри трясет его, тем больше он похож на тряпичную куклу. Гарри с силой дернул Рона за руку, но тот остался на месте, лишь голова безвольно мотнулась из стороны в сторону.

– Что вы сделали с Уизли? – насмешливый голос Малфоя прозвучал со стороны коридора, ведущего в подземелья. – Эй, Уизли, я говорил, что общение с грязнокровками до добра не доводит. Но я даже не думал, что все настолько серьезно.

– Малфой, либо помоги, либо заткнись, – бросил Гарри.

– Пойдем, Рон, – Гермиона мягко взяла его за руку, и почувствовала, что та очень холодная. Рука Рона была практически ледяная и какая-то неправильная.

– Гарри, – Гермиона отступила назад. – Что-то не так. Что-то плохое случилось с Роном. Его рука.

– Что рука? – непонимающе переспросил Гарри.

– Рука. Она неправильная, – Гермиона не могла понять, что насторожило ее.

В свете очередной молнии Гермиона увидела, что Гарри тоже взял Рона за руку, и тут же отпрянул, отбросив руку, словно что-то противное.

– Она ледяная, – тихо проговорил Гарри. – И слишком легкая.

– Нам нужно вести его в Больничное Крыло! – Гермиона чувствовала, как паника накрывает ее с головой. – Нужно что-то делать. В Больничное Крыло, в башню, куда угодно.

– Гермиона, я отведу его в Башню, а ты сходи к МакГонагалл. Она должна знать, что делать.

В отсветах молний Гермиона увидела, что Гарри с огромным усилием потянул Рона за руку, и тот, наконец, сделал маленький шажок.

– Ты точно справишься? – спросила Гермиона, и голос ее дрожал.

– Справлюсь, беги быстрее к МакГонагалл! – закричал Гарри.

Гермиона со всех ног бросилась в темноту школьных коридоров.

========== Глава 2 ==========

По школе Гермиона пробиралась по памяти: здесь десять шагов и лестница наверх, тут коридор поворачивает вправо, здесь стоят доспехи, там статуя. Она будто внезапно ослепла в этом огромном мире, куда ее выбросило без поводыря, и теперь она пыталась сориентироваться, куда идти. Даже мысль о том, что, скорее всего, ослепшей оказалась не только она, а света и даже самой возможности его добыть лишена вся школа, не придавала оптимизма и бодрости. С Роном что-то было не так, неправильно. Попытки вышибить из бедной палочки хоть самый маленький огонек Люмоса по-прежнему увенчивались неудачей. А она пыталась. О, как она пыталась сотворить хоть искру, но все было безрезультатно. Она, Гермиона Грейнджер, создававшая сильнейшие магические барьеры и защитные чары, которые позволили им целый год скрываться от егерей и Пожирателей, которые все же относились к когорте достаточно сильных магов. Но от них она сокрыла себя и своих друзей. А теперь, когда ей не поддавался элементарный Люмос, заклятие, которое способен выполнить даже первокурсник, Гермионе казалось, что все происходящее – лишь дурной сон. И, тем не менее, ударившись лбом об угол открытой двери какого-то класса, она ощутила вполне реальную боль. Гермиона остановилась, потерла лоб и внезапно осознала, что не знает, где находится. Пока она двигалась, пока бежала, пока ноги сами несли ее, казалось, что коридоры ложатся перед ней. Но стоило Гермионе остановиться и попытаться понять, где она, как по позвоночнику сползла первая липкая капля страха. Гермиона стояла в кромешной тьме школьного коридора, вооруженная палочкой, но все же беззащитная против наползающего мрака. А он приближался, стремительный и неумолимый, он был почти осязаем, казалось – протяни руку, и коснешься его, почувствуешь, как смыкаются на запястье его безжалостные челюсти. Та тьма, от которой они так старательно защищали этот мир, теряя братьев и сестер, теряя друзей и подруг, эта тьма нашла путь и теперь поглотила все вокруг. По позвоночнику скользнула вторая капля ужаса, и холодок, который тянулся за ней, всасывался в саму кожу, разбегался искрами по телу, шевелил тонкие, еле заметные волоски на теле, пробегал мурашками по голове и снова скатывался вниз, к пальцам, заставляя их предательски дрожать. Неподалеку послышался шорох, и Гермиона рывком развернулась в ту сторону, откуда он донесся.

– Кто здесь? – выкрикнула она в лицо мраку, заставляя голос звучать более уверенно. Однако против тьмы и того, что могло в ней скрываться, это был писк маленького беззащитного зверька, хоть и вооруженного волшебной палочкой. Капли страха уже не ползли по спине. Позвоночник словно бы весь стал окаменевшим страхом, и от его гранитного холода сводило выставленную вперед руку, что сжимала палочку. Гермиона вся превратилась в натянутую струну, в тетиву лука, готовую выпустить стрелу любого первого пришедшего на ум заклятия в то неизведанное, что шуршало во тьме. Она замерла и прислушалась. Ничего. Ни единого звука. Даже волшебники на портретах не храпели и не издавали привычных звуков, что создавали приятный уютный гул школьных коридоров.

Гермиона уже посчитала, что шорох ей послышался, когда вдруг он раздался у нее за спиной, намного ближе, чем в первый раз, и снова затих. Откуда-то со стороны окна поползла паника, столь же ощутимая, живая, как и страх. Ее призрачные щупальца, будто бы сотканные из дыма, опутали Гермиону по рукам и ногам, проникли внутрь грудной клетки, отравляя воздух вокруг нее своим затхлым, липким, чуть масляным запахом. Так не пахли даже егеря в лесу, ведь их появление хоть и было неожиданным, они были людьми. Живыми людьми. Магами. Такими же уязвимыми к чарам, хоть чуть более опытными, но все же они были такими же как и Гермиона – из плоти и крови. Их можно было резать, поднимать в воздух, отбросить. Но как отбросить заклятием страх? Какими чарами можно разрезать крепкие, царапающие, будто волокна грубой веревки, путы ужаса. Каким волшебством отчистить себя от налипшей на кожу паники? Сердце гулко стукнуло, и этот стук эхом разнесся по пустому коридору, где была лишь Гермиона – и шорох. Прислушавшись, Гермиона заключила, что шорох стих окончательно, и попыталась повернуться в нужном направлении, и тут-то паника захлестнула ее с головой, хлынула под ее одежду, наполнила рот и нос, ворвалась в легкие, закрутило маленькое, одинокое тельце в своем губительном черном вихре. Гермиона Грейнджер заблудилась в школьном коридоре. Заблудилась стоя на месте, и теперь лишь бестолково топталась на месте, описывая круги вокруг самой себя и пытаясь понять, куда же, куда же ей идти, пытаясь сделать хоть шаг в сторону от своего заколдованного круга, в который заточила ее паника. Мозг пытался еще соображать, но мрак коридора делал свое дело, и мысли становились все более лихорадочными, спутанными, и такими же хаотичными, почти отчаянными становились движения самой Гермионы. Она то замирала, то вдруг резко металась в сторону, описывала круг и снова замирала, пытаясь выйти, вырваться из кокона, выплыть из бурлящего потока того страха, в котором она барахталась, беспорядочно и бестолково взмахивая руками. В какой-то миг палочка вылетела из ее руки и с тихим стуком упала на каменный пол. Гермиона остановилась и прислушалась к той дроби, что отбивало сердце, к гулу крови в ушах, к шелесту ткани ее собственной мантии, с которым дрожали руки, беспомощные в этой тьме. Сдерживаясь из последних сил, чтобы не закричать, Гермиона опустилась на каменный пол и принялась ощупывать дюйм за дюймом, пытаясь отыскать ставшую бесполезной палочку, будто бы в ней было заключено спасение. Камень пола, сырой и немного скользкий, и тот, казалось, был теплее ее рук, холодевших от ужаса и непонятного предчувствия, еще не пришедшего к ней, но уже угадывавшегося где-то там, в редких промежутках между почти истеричными ударами сердца. Шорох прозвучал совсем рядом, будто бы что-то, что его издавало, склонилось над ней и теперь рассматривало. Гермиона затаила дыхание и, казалось, даже сердце стало биться тише и реже. Но промежутки между ударами его стали длиннее, и в них только отчетливее звучало предчувствие чего-то, что надвигалось, чего-то, что остановить она была не в силах, даже если и удастся найти в темном коридоре палочку. Гермиона прерывисто выдохнула, стараясь быть бесшумной, словно то, что издавало шорох, ориентировалось, как и она, на звук. Она выдыхала из легких весь воздух, чувствуя, как с этим выдохом покидает ее страх, как возвращается ясность мысли, как хваленое самообладание вновь становится ее неотъемлемой частью. И на последней доли секунды, когда последние крупицы паники, смешанной с воздухом, покинули ее тело, мысль пронзила ее мозг, словно вспышка молнии, а перед глазами возник образ. «Рон!»

Шорох прозвучал чуть дальше от нее, будто бы мысль о Роне и о том, что она еще может ему помочь, была тем спасительным лучом света, хоть и незримым, который оказался способен разогнать тьму вокруг нее. Шорох удалялся. Мрак, уже почти осязаемый и телесный, хищно клацнул челюстями и уполз куда-то к стене. Гермиона вдохнула и почувствовала, что ее рука нащупала что-то твердое. Палочка нашлась будто бы сама по себе, стоило Гермионе собраться и перестать паниковать. Она схватила палочку и поднялась на ноги, по-прежнему не зная, куда ей дальше идти, но с удивительным спокойствием и решимостью в сердце. Гермиона сделала шаг. Другой. Третий. Еще пять. Еще семь. А дальше ноги сами понесли ее по темным школьным коридорам к кабинету директора.

– Кровь дракона, – прошептала Гермиона, повернувшись туда, где предположительно должна была стоять горгулья.

– Директора МакГонагалл нет, – скрипнул из темноты голос, и Гермиона, разочарованно вздохнув, двинулась к концу коридора, где за заплаканным окном бушевала буря. Водопад темной до черноты дождевой воды, стекал по витражному стеклу, разбивался миллионом капель об карниз, который от этого гудел, заставляя дрожать стекло. За потоком воды невозможно было разглядеть, что же происходит за окном, но вспышки молний, то и дело освещавшие небо, проникали через окно в коридор, отбрасывая разноцветные блики на лицо и руки Гермионы. Она присмотрелась к одному красному отсвету на руке, и поняла, что это не отсвет, а ее собственная кровь. «Оцарапала о камень, пока искала палочку», – подумалось ей, но сердце выстукивало совсем другое. Из-за отсветов молний, из-за темноты вокруг, из-за страха, вновь забиравшегося под мантию, Гермионе казалось, что это никакая не царапина, а следы от зубов мрака. Казалось, он добрался до нее, ухватил своими призрачными челюстями, напился ее крови вдоволь и заразил своим темным ядом, без запаха и вкуса, но все же таким губительным. Хотя у этого яда все же был запах. Гермиона вспомнила тот запах, который почудился ей в том коридоре, где она потеряла палочку. Где паника впервые затопила ее с ног до головы. Тот самый запах безысходности, отчаяния и беспомощности. Теперь же Гермиона не чувствовала никакого запаха. Облизнув губы, она собиралась уже идти в башню Гриффиндора, ведь Гарри уже, наверняка, отвел туда Рона, да и МакГонагалл, должно быть, первым делом поспешила на факультет. Но вкус, который она почувствовала, облизнув губы, был таким горьким, что она застыла на месте и снова облизнула губы. Так и было. Губы словно испачкались в чем-то горьком до невозможности, с чуть солоноватым, металлическим привкусом, и легкой древесной ноткой. В ноздри снова ударил тот масляный запах. Гермиона звучно сглотнула, чувствуя, что мрак снова приближается к ней, слыша поступь его мягких лап по каменному полу, довольное урчание, с которым он раскрывает свою пасть. Дыхание мрака было таким осязаемым, таким реальным, что шевелило волосы на голове у Гермионы. Ноги словно сковали тяжелые цепи, а руки сами по себе опустились. В последний миг, когда пальцы уже готовы были разжаться, чтобы выпустить палочку, Гермиона соскребла остатки смелости по самым далеким уголкам души, собрала в кулак последние остатки силы воли, да и просто силы и заставила себя сделать шаг. Один маленький шаг в сторону башни Гриффиндора. Мрак смежил свои челюсти, но не отступил. Гермиона чувствовала его зловонное дыхание у себя за спиной, но все же она упорно шла к башне. Шла и старалась не слышать шепот внутреннего голоса, не обращать внимания на стоны жуткого предчувствия, которое теперь перекрывало стук сердца, заглушая его. Поворот. Еще поворот. Раскат грома, от которого Гермиона даже не вздрогнула, и молния, раскроившая небо на части, осветившая половину коридора, в конце которого – сердце застучало сильнее и в первый раз за вечер от радости – виднелся портрет Полной Дамы. Гермиона со всех ног бросилась к портрету, и рама отодвинулась в сторону, не дожидаясь даже пароля.

– Но как же пароль? – возмутилась Гермиона, и тут же поразилась сама себе, как быстро паника и ужас, царившие в ее сердце, сменились маниакальной любовью к правилам школы.

– Профессор МакГонагалл так велела, – голос Полной Дамы звучал безразлично. – Сама она уже в башне.

До ушей Гермионы действительно донесся голос профессора МакГонагалл. И если Полная Дама была безразлична, то судя по звукам, доносившимся из гостиной, профессор МакГонагалл была более чем взволнована.

– Гарри, что с ним? – истеричный визг Джинни разрезал темноту гостиной будто ножом.

– Мисс Уизли, успокойтесь, пожалуйста! Я не знаю, что произошло, но…

– Джинни, иди в комнату, – голос Гарри звучал как стон, видимо, не только Гермионе путь до башни дался тяжело.

– Где мисс Грейнджер? – МакГонагалл явно переживала.

– Я здесь, – отозвалась Гермиона, и сама поразилась, как хрипло прозвучал ее голос. – Со мной все в порядке. Я хотела позвать вас, но горгулья сказала, что вы ушли в башню, профессор.

– Мисс Грейнджер, закройте дверь и поднимайтесь к нам.

– Да, профессор, – Гермиона двинулась в сторону двери. – Джинни, пожалуйста, говори хоть что-то, чтобы я могла ориентироваться. Где ты стоишь?

– Я стою на лестнице, – прошелестела Джинни, и комната тут же предстала перед мысленным взором у Гермионы. Джинни стояла на лестнице, значит, если повернуться к ней спиной и пройти десять шагов вперед, там будет портретный проем. Закрыть дверь. Повернуться. Идти на голос. В гостиной, хоть и лишенной уютного потрескивания камина, паника была не столь всеобъемлющей, и даже мрак стал менее плотным, а его челюсти не смогли бы даже сомкнуться на руке, не говоря уже о том, чтобы оцарапать ее.

– Отлично. Гарри, как добрались?

– Ужасно, – проворчал Гарри. – В замке темень, хоть глаз выколи, да еще и Рон практически не идет.

– Он заболел, я думаю, – взволнованно проговорила Джинни, и Гермиона была ей за это благодарна, ведь пока подруга живописала полную картину своих переживаний, она, ориентируясь на ее голос, без проблем добралась до портретного проема, закрыла дверь и повернулась в сторону лестницы. Пройдя десять шагов, она вернулась к той точке, с которой и начала свое движение, и теперь ей нужно было к лестнице.

– Мистер Уизли, скажите хоть слово! – МакГонагалл говорила уверенно, но все же в ее голове послышались нотки страха. – Как вы себя чувствуете? Что с вами? Упали с метлы?

Гермиона не знала, что ее испугало больше: вопросы МакГонагалл, страх в ее голосе или то ледяное молчание, что послужило ответом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю