Текст книги "Осень в Освальде (СИ)"

Автор книги: Jeddy N.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

   – Только тело? – недоверчиво поинтересовался Гай. – Ты не любил его?

   – Я был к нему привязан, только и всего. Я никогда не целовал его и не думал о нем как о любовнике... Он был слишком мал и не в меру испорчен, да и разница между нами была и без того безмерно велика.

   – Он больше не служит у тебя. Почему?

   – Я сразу заметил, что он честолюбив, и не ошибся. Такие люди сызмальства ищут почестей и богатства, становясь из пастухов и горшечников кардиналами. Прошел год, и Нед перестал довольствоваться положением слуги. Он стал капризен и порой требовал от меня отдельной платы за свои услуги. Поначалу я баловал его, дарил кольца и лошадей, он обедал вместе со мной и согревал зимними ночами мою постель. Не знаю, что он вообразил себе, но его притязания стали раздражать меня. Он требовал все больше, грозясь рассказать всем о нашей связи.

   – Тебя это испугало? Ты мог заткнуть ему рот...

   – Признаться, я был обеспокоен. А заставить его молчать могло только золото. Я решился отослать Неда из Освальда, а если не получится – отдалить его от себя насколько возможно.

   – Можно было убить его, – с сомнением в голосе проговорил Гай.

   – Убить? Я думал об этом, но никогда бы не смог убить ребенка. Все сложилось проще: мои слуги связали его и увезли в монастырь в Кент. Теперь он, должно быть, рассказывает о своих похождениях монахам и ублажает их так, как когда-то ублажал меня...

   – Ты говоришь о нем так, словно никогда не чувствовал к нему симпатии.

   – Симпатия – да, но не более того. Мое сердце умерло вместе с Арлеем... по крайней мере, я думал так до тех пор, пока не встретил тебя. Нед был для меня не более чем прихотью, любимчиком, игрушкой... Он ласкал меня, а думал об Арлее. Никакими слезами, никакими молитвами, никакими мечтами я не мог возвратить его. Никогда. Но я не мог его забыть. Я видел сны и писал стихи – о нем. Мне нужно было вновь родиться для настоящей любви, и я почти отчаялся, хотя еще верил, что сумею полюбить опять.

   – Я похож на Арлея? – тихо спросил барон. – Поэтому ты и полюбил меня?

   Герцог тонко улыбнулся и провел пальцами по его щеке.

   – Ты другой, хотя, в самом деле, чем-то похож на него. У тебя такие же синие глаза и золотистые волосы. Но Арлей был нежным мальчиком, а ты – мужчина, и тебя я люблю иначе... может быть, даже больше, чем любил его.

   Гай наклонился к нему, сжал в объятиях его плечи и поцеловал.

   – Твое тело – тело сильного мужчины, – прошептал Элвин. – Мне хочется твоей нежности, твоей силы, твоей любви. Ты похож на Арлея, ты похож на меня, каким я был много лет назад... Когда мое сердце бьется рядом с твоим, я чувствую себя счастливым. И я боюсь, что это новый обманчивый сон, я боюсь проснуться...

   – Ты заслужил счастье, Элвин. Я иногда думаю, что недостоин такой любви, но для меня не было бы большего удара, чем лишиться ее. В Освальде нет человека, равного тебе по силе и благородству, и я не только люблю тебя, но и преклоняюсь перед тобой.

   – Напрасно. Я далеко не ангел... – Он обнял юношу и серьезно посмотрел ему в глаза. – Гай, прошу тебя, будь осторожен. Ты так дорог мне. Если тебя не станет... У меня мало опыта в придворных интригах, но я вижу, что ты встал поперек дороги людям, обладающим достаточной властью, чтобы уничтожить тебя. Насколько я знаю виконта Брента, он не ограничится одной попыткой...

   – Ты будешь учить меня искусству поединка, – сказал Гай. – Я ношу кольчугу и постараюсь никогда не расставаться с мечом. А когда Роджер поправится, я убью его на первом же турнире.

   – Не будь таким самоуверенным. Я сделаю все, чтобы тебя защитить, но я не могу противостоять неизвестности. Роджер, этот убийца в галерее... Сколько их еще? Кто они? И что за история с фрейлиной моей сестры... кажется, Элен Райт? Ты не расскажешь мне, что случилось на самом деле?

   Гай покраснел. Ему не хотелось возвращаться к этой теме.

   – Она оскорбляла меня. Кроме того, я понял, что она заменила Розалию в постели Роджера, и все ее слова, угрозы и оскорбления – то, что говорил обо мне виконт.

   – Она угрожала тебе?

   – И очень недвусмысленно. Я... я знаю, что поступил низко, но она сама толкнула меня на это.

   – Розалия сказала, что ты изнасиловал Элен.

   – Я не сдержался. Половина того, что она говорила, способна привести мужчину в бешенство.

   Герцог помолчал, затем обнял его и поцеловал в щеку.

   – Я не осуждаю тебя. С этой мерзавкой еще нужно будет разобраться. На твоем месте я, наверное, поступил бы так же, забыв обо всем, кроме нанесенной мне обиды. Мне любопытно, что ты чувствовал, когда делал это?

   – Не знаю... – Гай смутился еще больше. – Мне было приятно сознавать, что она испытывает боль.

   – Тебе хотелось причинить ей настоящие страдания, верно? Ударить, быть грубым, заставить ее кричать? Тебе это доставляло удовольствие?

   – Я... ненавидел ее, и это меня возбуждало.

   Элвин улыбнулся.

   – Будь на ее месте Розалия, тебе весьма сложно было бы заставить ее мучиться по-настоящему. Моей сестре нравится, когда мужчины жестоки с ней.

   – Я заметил. – Гай смущенно улыбнулся. – Как давно ты узнал об этом?

   – Лет шесть назад. Однажды мы с Розалией отправились верхом в луга. День был теплый, высокая трава доходила лошадям до брюха. Мы скакали наперегонки, и Розалии почти удалось обогнать меня, когда ее лошадь вдруг споткнулась, и она, не удержавшись в седле, упала на землю. Испугавшись, что с ней могло что-то случиться, я спешился, распустил шнурки ее платья и, жалея, что у меня нет под рукой воды, чтобы привести ее в чувство, просто ударил ее по щеке. Она застонала и, подняв руки, обхватила меня за шею. "Еще, Элвин," – прошептала она. Изумленный, я дал ей еще одну пощечину, и тогда она буквально набросилась на меня. В тот раз она кончила почти сразу и призналась мне, что никогда прежде не испытывала такого острого наслаждения. С тех пор она иногда требовала, чтобы я избивал ее, прежде чем заняться со мной любовью. Может быть, виконт Брент привлек ее именно своей грубостью, хотя она часто жаловалась мне на него. – Герцог жестко усмехнулся. – Она утверждала, что он чересчур груб.

   – Но тебе не доставляет особого удовольствия бить ее, – заметил Гай.

   – Так и есть. Я не могу понять этого странного удовольствия...

   Они засмеялись, потом герцог замолчал, задумчиво гладя плечи юноши. Порыв ветра, долетевший из окна, всколыхнул огоньки свечей.

   – Обними меня, – прошептал Гай, и сильные руки Элвина крепко обвили его, согревая и успокаивая. В этом объятии не было страстного желания, а лишь мягкая спокойная нежность и бесконечная любовь. Как это прекрасно, потрясенно подумал Гай, что можно быть вместе, так близко, испытывать блаженство, просто прикасаясь друг к другу, глядя в глаза, слушая биение сердца...

   Он тихо вздохнул. Кому мешала их любовь? Почему божеские и человеческие законы лишали их такого простого счастья? Он не мог понять этого, но знал, что ни с одной женщиной не сможет достичь подобного чувства.

   Ветер гнал по свинцовому небу низкие тучи, и вскоре капли холодного дождя застучали по каменному подоконнику. Элвин закрыл глаза, и юноша тихонько поцеловал его губы, ловя его теплое, ровное дыхание.

   – Доброй ночи, Элвин, – прошептал он.

   Дни и ночи полетели для Гая стремительной чередой. Он был так поглощен любовью, что не замечал ничего и никого вокруг. Элвин стал для него всем миром. По утрам они выезжали на прогулку в парк, бились на мечах, затем обычно вместе обедали и разговаривали. После обеда герцог занимался делами, а Гай ждал его в своей комнате или в большой зале, беседуя с рыцарями, среди которых успел завоевать нескольких друзей. На людях он и Элвин никогда не показывали своих чувств друг к другу, и только оставшись наедине, отдавались своей страсти, пламя которой разгоралось все сильнее с каждым днем. Порой Гай со страхом думал, что случится, если вдруг они не смогут быть вместе, и ему начинало казаться, что без Элвина его жизнь кончится. А ночами в пылких объятиях герцога он забывал обо всем, задыхаясь от упоительного любовного восторга. Когда из Санвера вернулся старый Том, Гай едва удостоил его вниманием и рассеянно пробежал глазами письмо матери, сказав, что как-нибудь попозже напишет ей ответ. Том понимающе оглядел молодого хозяина и покачал головой:

   – Да вы влюблены по уши, господин Гай! Вижу, без меня вы время даром не теряли. Могу поклясться, если вы будете продолжать в том же духе, вскоре у вашей дамы вырастет живот!

   – Замолчи, старина, – недовольно отозвался юноша. – Я не допущу, чтобы ты лез в мои личные дела.

   Удивленный его резкостью, Том обиженно замолчал, но больше не пытался говорить с ним на эту тему. По вечерам Гай мылся, тщательно одевался и уходил, не извещая Тома, куда он направляется. Он не был полностью уверен, что о его отношениях с герцогом не знает ни одна живая душа, но в открытую ему об этом сказать никто не посмел бы.

   Как-то вечером они пили вино в комнате герцога, сидя у камина. Задернутые портьеры на окнах сохраняли тепло, несмотря на то, что за окнами уже летел первый снег.

   – Как дела у виконта Брента? – спросил Гай, глядя на огонь сквозь янтарное вино в своем бокале. – Думаю, Розалия знает о нем.

   – Розалия? Я давно не виделся с ней. – Элвин саркастически усмехнулся. – Возможно, теперь ей не нужен мужчина... Как мне не нужна женщина. Что же касается виконта, то я ничего определенного сказать не могу. Ходят слухи, что он понемногу поправляется и скоро сможет держать меч.

   – Этого мне и нужно, – кивнул барон.

   – Надеюсь, ты не прикончишь его сразу, едва он встанет с постели?

   – Надеюсь, он меня к этому не вынудит. И еще мне необходимо выяснить, имеет ли Роджер какое-то отношение к Черному Братству.

   – Это тайное общество, Гай. У них свои ритуалы, свои формулы посвящения, иерархия, знаки отличия и власти. Узнать члена Братства не так-то легко.

   – Я постараюсь сделать это.

   Герцог собирался что-то сказать, но раздался неожиданный стук в дверь.

   – Кто там? – спросил Элвин. – Проклятье, я просил, чтобы меня не беспокоили.

   – Это Розалия, – послышалось из-за двери. – Элвин, ты мне нужен.

   Герцог встал, поставил бокал на стол и пошел впустить сестру. Еще с порога заметив Гая, Розалия приветливо кивнула ему и, пройдя в комнату, остановилась за его креслом.

   – В чем дело? – ровным голосом поинтересовался герцог, запирая дверь. – Малышка Леона не дарит тебе прежнего наслаждения, и ты пришла искать его в моих объятиях?

   – Перестань, Элвин. Леона забеременела, и я знаю, чей это ребенок. – Она посмотрела на Гая. – Тебе придется жениться на ней, херувим.

   – Никогда. Я не знаю, с кем она еще была... после меня.

   – Со мной, – усмехнулась Розалия. – Но я не мужчина, а сказки о непорочном зачатии уместны только в церкви.

   – Хорошо, пусть так. Она может избавиться от плода.

   – Если ты сумеешь сам убедить ее сделать это, я согласна ей помочь.

   – Почему она сама не пришла предъявить на меня права? – спросил Гай, начиная злиться. – Я бы сказал ей...

   – Она уверена, что ты не любишь ее, и надеется, что ребенок привяжет тебя к ней.

   – Напрасно надеется. Я люблю Элвина. Можешь передать ей, что ее ждет в случае, если я женюсь на ней. Я отошлю ее в Санвер к моей матери, а сам останусь здесь, чтобы принадлежать человеку, который мне дорог.

   – Ты неоправданно жесток, херувим. Это твой ребенок, твоя плоть и кровь. К тому же ты должен бы испытывать хоть каплю любви к женщине, в лоно которой пролилось твое семя. Или Леона никогда не интересовала тебя?

   – Она была девственницей, и лишь это делало ее для меня желанной, – мрачно проговорил Гай. – Может быть, это и жестоко, но я никогда не любил ее.

   – Она сказала, что в случае твоего отказа жениться она обратится за правосудием к Элвину, – язвительно улыбаясь, сказала Розалия. – Элвин, тебе своими руками придется благословить их брак.

   – Она готова стерпеть позор публичного признания в добрачной связи? – холодно спросил герцог. – Имей в виду, сестра, многие здесь погрязли в пороках с головой, но кричать об этом во всеуслышание не решится никто. Стоит ли замужество такой цены? В конце концов, Гай может заключить с ней брак, но ее жизнь пройдет в провинции, в одиночестве, в то время как ее муж будет там, где он сам предпочтет быть.

   – Ты не посмеешь отказать девушке в правосудии, Элвин, – настойчиво сказала принцесса. – Иначе пойдут толки...

   – Я ничего не знаю о ее похождениях, – равнодушно ответил герцог. – Возможно, она переспала с половиной мужчин Освальда. Ее притязания на Гая смехотворны, тем более что никто не видел их вместе.

   – Леди Элен Райт и леди Кейт Олбани могут подтвердить, что видели его с ней.

   – Наедине? Или, может быть, они стояли в головах постели? А если леди Леона вздумает и меня обвинить в причастности к ее беременности? Наверняка найдется парочка свидетелей, которые видели, как я занимался с ней производством детей!

   Его лицо побледнело от плохо сдерживаемого гнева. Розалия подошла к нему и обняла за шею.

   – Довольно, Элвин. Леона – наивная дурочка, не понимающая своего счастья. Успокойся, херувим, – обернулась она к Гаю, – твоей свободе ничто не угрожает. Мне нужно было убедиться, что ты совсем не любишь Леону. Я почти уговорила ее избавиться от плода, но она еще надеялась, что ты согласишься взять ее в жены.

   – Ее ждет жизнь придворной шлюхи, – сказал Элвин. – Ей еще рано думать о замужестве. – Он попытался снять со своих плеч руки Розалии. – А тебе в самый раз, сестра.

   – Я не желаю выходить замуж, Элвин. – Она поцеловала его в губы и радостно засмеялась. – Ты сердишься на меня, но мое тело жаждет страсти, а не постных супружеских объятий. Иногда мне нужен грубый мужчина, иногда – нежная робкая девушка, иногда – пылкий, невоздержанный юноша, вроде Гая...

   Она подошла к барону и, положив ладони ему на плечи, стала страстно ласкать его. Гай запрокинул голову, и она тут же припала губами к его губам.

   – Давай, мальчик мой, – жарко выдохнула она, усаживаясь к нему на колени и нетерпеливо двигая бедрами.

   – Прекрати, Розалия, – теряя самообладание, проговорил герцог. – Что такое на тебя нашло?

   – Нашло? Боже, Элвин... Я хочу мужчину. Разве так сложно понять? Сегодня мне нужна грубая сила. Гай, прошу тебя, сделай со мной то же, что ты сделал тогда с Элен Райт у меня в приемной!..

   Барон смутился. Он не думал, что Розалия напомнит ему об этом поступке, заставлявшем его ненавидеть себя. Принцесса между тем уже расстегивала его камзол.

   – Элвин, ну что же ты стоишь? – раздраженно сказала она, обернувшись к брату. – Помоги мне!

   Герцог шагнул вперед и опустился на колени возле Гая. Он принялся целовать лицо юноши, помогая сестре освобождать его тело от одежды.

   – Да, вот так, – прошептала Розалия. Она пожирала глазами обнаженное тело молодого барона, затем быстро сбросила собственное платье, под которым ничего не было. Гай восхищенно вздохнул, его ладони легли на большие груди принцессы. Розалия застонала. Элвин, полураздетый, подошел к ней сзади и обнял за талию.

   – Гай... – чувственно простонала принцесса, протянув руки. Он хотел встать, но Розалия не позволила ему этого, повернувшись к нему лицом и усевшись прямо, словно всадница. Гай вскрикнул от острого желания, почувствовав, как его напрягшаяся плоть проникает внутрь ее тела. Розалия обвила ногами его талию.

   – Встань, мой ангел, – тихо проговорил Элвин. – Я помогу тебе.

   Гай поднялся, удерживая Розалию на руках, и герцог перехватил его ношу. Принцесса откинулась назад, по-прежнему сжимая бедрами талию барона, и обхватила брата одной рукой за шею. Руки Элвина заскользили по ее спине, опускаясь постепенно все ниже. Когда его пальцы требовательно стиснули ее округлые ягодицы, Розалия изогнулась, заставив Гая еще сильнее и глубже войти в нее.

   – Нет, Элвин, – слабо прошептала она, пытаясь отстраниться от нетерпеливых ласк брата. – Нет... Не надо...

   Герцог улыбнулся и поцеловал ее в висок, а затем вошел в нее сзади, и она вскрикнула, запрокинув голову.

   – О, Элвин... – простонала она, извиваясь всем телом.

   Герцог посмотрел на Гая. Это было невероятно: они оба одновременно обладали одной женщиной, чувствуя движения друг друга через тонкую перегородку внутри ее тела. Юноша попал в быстрый плавный ритм, в котором двигались бедра Розалии, и, лаская рукой грудь принцессы, целовал Элвина в губы. Розалия гладила его плечи и грудь, и он неотвратимо приближался к вершине блаженства. Его движения стали резче и глубже, и Розалия вдруг судорожно изогнулась в его руках. С ее полуоткрытых губ слетел долгий крик наслаждения, и Гай, не в силах дольше сдерживаться, излился, почувствовав, как в последний миг Элвин настиг его и сделал то же. Розалия билась и стонала, ее тело, охваченное волнами экстаза, уже не повиновалось ей. Вдвоем с Элвином они перенесли девушку на ложе, и только там Гай выскользнул из нее, тяжело переводя дух. Розалия закрыла глаза и молча лежала, конвульсивно вздрагивая всем телом, пока Элвин с нежностью целовал юношу в губы.

   – Тебе это понравилось? – спросил герцог, заглядывая Гаю в глаза.

   – Это было чудесно... И все же немного грязно, правда?

   – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Да, любовь должна быть чистой, это чувство для двоих, и третьему здесь нет места.

   – Я лишняя, – с упреком сказала Розалия, приоткрыв глаза. – Элвин, ты просто мой брат, и я знаю, что ты любишь Гая. Но что мне делать, если я настолько порочна, что меня уже не удовлетворяют ни мужчины, ни женщины?

   – Заведи себе гермафродита, – без тени улыбки посоветовал герцог. – Одного из тех чудовищ, с которыми хозяева бродячих цирков собирают деньги на ярмарках. А может быть, тебе лучше вернуться к Роджеру Бренту?

   – Никогда. Он жестокий самец, не более. Почему ты сам не влюбился в него? Он отымел бы тебя так, как никогда не сможет этот херувим.

   – Роджер мерзавец. Я не ищу в любви лишь плотских удовольствий, сестра. Тупостью и подлостью этот негодяй превзошел всех рыцарей Освальда, а его бешеный нрав давно снискал ему дурную славу. Кстати, говорят, он поправляется, и на ближайшем турнире мы вновь увидим его в поединке.

   – Это правда, – согласилась Розалия. – Он уже встает с постели...

   – Ему стало слишком противно общество Элен Райт, – усмехнулся Гай. – И он ждет не дождется минуты, когда сможет сбежать от нее.

   – Тебе лучше бы поостеречься, Гай, – сказала принцесса. – Элен зла на тебя, а Роджер мстителен.

   – Элен я не боюсь, – беспечно заявил юноша. – А Роджера без труда убью на турнире в начале зимы... если у него, разумеется, хватит мужества биться со мной.

   Розалия вновь закрыла глаза и потянулась.

   – У меня нет охоты спорить с тобой, херувим. Я хочу спать. Надеюсь, вы не будете возражать, если эту ночь я проведу здесь?

   – Даже если будем, – улыбнулся Гай, – неужели это будет иметь для тебя какое-то значение?

   – Ты прав. – Она отодвинулась ближе к краю постели. – Я не стану мешать вам наслаждаться обществом друг друга, хотя никогда еще не видела, как один мужчина любит другого как женщину... Спокойной ночи, мальчики.

   Элвин улыбнулся.

   – Цинична, как всегда. Могу поклясться, что скоро она начнет преследовать тебя.

   – Почему? Чем я лучше любого другого мужчины?

   – Я видел, как хорошо ей было сейчас с тобой. Я знаю Розалию – обычно мужчине требуется долго трудиться, чтобы заставить ее кончить.

   – Мы делали это вдвоем, – пожал плечами Гай. – Может быть, именно это и возбудило ее.

   – Может быть. И все же ты привлекаешь ее. Для нее любовные отношения между мужчинами непонятны. Ей не довелось испытать настоящей любви, от которой теряешь голову... Она привыкла сразу получать понравившихся ей мужчин, а ты пока ей не по зубам.

   Гай засмеялся, обнял герцога за шею и принялся целовать его.

   – Она меня не получит, – прошептал он. – Я люблю только тебя, Элвин...

   – Мой дорогой мальчик, – улыбнулся Элвин. – Не обещай ничего. В твоей жизни будет еще столько соблазнов...

   Они уснули, обнявшись, как двое детей, и, засыпая, Гай чувствовал спиной тепло гладкой кожи Розалии.

   С этой ночи принцесса больше не приходила к ним. Возможно, она нашла утешение в обществе кого-то из рыцарей, а может быть, ее желания удовлетворяла Леона. Гай почти перестал вспоминать о ней. Герцог продолжал учить его фехтованию и вскоре заявил, что юноша стал гораздо лучше владеть мечом, чем прежде. Теперь, с наступлением холодов, они перенесли занятия из запорошенного снегом парка в небольшую залу на первом этаже восточной башни. Элвин собирался устроить турнир в начале зимы, и слуги начали подготавливать ристалище во дворе замка, устанавливая изгородь, помосты и зрительские ложи. Гай знал, что ему придется сражаться с пятью или шестью рыцарями, чтобы отстоять свой титул, но больше всего беспокоил его поединок с Роджером Брентом. Конечно, Роджер был еще слишком слаб, чтобы оказаться серьезным противником, однако для Гая это был вопрос чести. К тому же, ему так и не удалось узнать, связан ли виконт с Черным Братством. Если бы ему удалось неопровержимо доказать такую связь, убийство Роджера стало бы местью за погибшего отца; в противном случае это выглядело всего лишь как тщеславное желание избавиться от опасного соперника.

   – Я сомневаюсь, что он сможет сражаться верхом, – сказал Гай Элвину, наблюдая из галереи за сооружением деревянного помоста. – До турнира осталось четыре дня, а он еще слаб, чтобы держаться в седле с копьем наперевес.

   – Ты жалеешь его? – насмешливо спросил герцог.

   – Мне хотелось бы видеть его глаза, когда я буду с ним драться.

   – Это легко устроить. Первая серия поединков будет на мечах. Я думаю, тебе хватит мастерства одолеть его сразу.

   – Да, Элвин. Я докажу, что ты не зря тратил время на мое обучение.

   Герцог слегка сжал его плечо, пробуждая в его теле невольное желание.

   – Нас могут видеть, – шепотом сказал он.

   – Но я еще ничего не делал, – улыбнулся Элвин, опустил руку и как бы невзначай коснулся его ноги. – Ты быстро возбуждаешься, мой мальчик...

   – Элвин, – укоризненно проговорил юноша, – ты же знаешь, что я могу ответить тебе тем же.

   Он шагнул ближе к герцогу и прижался бедром к его бедру. Элвин сдержанно улыбнулся.

   – Эти игры не доведут тебя до добра, – предупредил он. – Подумай, сможем ли мы отойти от этого парапета в таком состоянии...

   Гай засмеялся. Ему хотелось остаться с Элвином наедине и продолжить игру, но как раз когда он собирался предложить герцогу пойти в его комнату, один из слуг помахал рукой.

   – Ваша светлость!

   – Видимо, эти болваны не могут без меня даже забить гвоздь, – усмехнулся герцог. – Ты можешь пойти в мои покои, Гай. Я скоро присоединюсь к тебе.

   Он быстро пожал руку юноши и направился к лестнице, ведущей во двор. Гай постоял немного, глядя, как Элвин объясняет что-то строителям, а потом пошел по коридору к восточной башне. Недалеко от главной залы его окликнул женский голос. Он оглянулся. Невысокая, полностью скрытая тяжелым плащом с низко надвинутым на лицо капюшоном, фигура приближалась к нему.

   – Гай!

   Барон узнал голос Розалии. Блестящие черные глаза принцессы глянули на него из-под капюшона, изящная рука перехватила его запястье.

   – Нам нужно поговорить, – шепотом сказала Розалия. – Наедине, там, где никто не сможет нас слышать.

   – Что случилось? – растерянно спросил юноша, но она уже тащила его за собой по коридору, пока не остановилась возле полуоткрытой двери какой-то комнаты.

   – Сюда, – сказала принцесса, пропуская барона вперед и тщательно запирая дверь на засов изнутри.

   Гай огляделся. Видимо, комната не принадлежала к числу жилых покоев и предназначалась для слуг или гостей невысокого звания. Простые деревянные кресла с дешевой обивкой, камин, стол, кровать, застеленная холщовым покрывалом.

   – Что... – начал он, но Розалия не дала ему закончить, заговорив сама.

   – Я узнала кое-что о Роджере Бренте. Тебя должно это заинтересовать. Сегодня утром я ходила к нему, чтобы спросить о его здоровье. – Заметив негодующий жест Гая, она поспешно сказала. – Нет, того, о чем ты подумал, между нами не было. Теперь у него другая подружка... Я осведомилась у слуг, как он себя чувствует, и мне сказали, что он еще спит. Меня впустили к нему в комнату. Я колебалась, разбудить его или уйти, когда мой взгляд упал на стол, где лежали несколько вещей Роджера. Я заметила там кольцо... Вот оно.

   Она раскрыла ладонь и протянула барону массивный золотой перстень, украшенный вместо печатки оскаленным черепом.

   – "Divina infernum spiritus", – прочел Гай надпись на внутренней стороне кольца и содрогнулся. – "Величие адского духа"... Боже, Розалия.

   – Ты понимаешь, что это значит? – спросила принцесса. – Раньше я видела у Роджера это кольцо и спрашивала его, почему оно так странно выглядит. Он отшучивался, отвечая, что любит странные вещи... Но теперь я убеждена, что Роджер связан с Черным Братством.

   – Нужно показать кольцо Элвину...

   Он направился было к двери, но Розалия удержала его, схватив за руку.

   – Постой. Есть еще кое-что, что я хотела сказать тебе.

   Гай пристально посмотрел ей в глаза.

   – Если тебе нужен мужчина, то сейчас не самое подходящее время, – сказал он. – Я благодарен тебе за то, что ты сделала для меня, но...

   – Гай, послушай... – Она смотрела на него почти беспомощно. – Я знаю, что ты думаешь обо мне. Да я и сама понимаю, что ты имеешь право так думать. Иногда я веду себя как шлюха. Я недостойна говорить тебе то, что собираюсь сказать... Попытайся простить меня, ведь я многим рискнула сегодня, отправившись к виконту Бренту... Ради тебя, Гай.

   – Ради меня? – Юноша удивленно поднял брови. – Отчего вдруг такая забота обо мне?

   – Неужели ты не понимаешь? – Она улыбнулась, и по ее щекам покатились слезы. – Я же люблю тебя... Люблю, Гай...

   Барон на мгновение растерялся, а потом его разобрал смех.

   – Почему, Розалия? Потому что меня любит Элвин? У вас похожие вкусы, ты это хочешь сказать?

   – Гай... Дорогой мальчик, я говорю тебе правду. Поверь, прежде я не знала, как болит сердце от любви, как это страшно – страдать от одиночества, когда твой избранник любит другого... Ты ворвался в мою жизнь так внезапно... Сначала я ненавидела тебя – красивого мужчину, отобравшего у меня нежность и любовь моего брата. Но я не могла не видеть твоего ума, обаяния, благородства. Ты действительно похож на ангела из сказок, которые я так любила в детстве, – прекрасный, далекий, неприступный...

   – Мне жаль, но я не смогу полюбить тебя, – мягко сказал Гай.

   – Я падшая женщина, – проговорила Розалия. – Я видела слишком много порока, и ты думаешь, что я не умею любить. Пусть так. Но если я не смогу получить твою душу, то твое тело я получу.

   – Нет, Розалия.

   Она подошла к нему вплотную и одним движением сбросила с плеч плащ. Гай затрепетал: она была абсолютно обнажена, и ее упругие груди с твердыми сосками касались его груди.

   – Хотя бы из благодарности за то, что я сделала для тебя, – прошептала она. – Я не потребую большего. Люби меня, Гай. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной...

   Она взяла его руку и поцеловала почти с благоговением. Гай подхватил ее в объятия и отнес на постель. Розалия принялась раздевать его, осыпая жаркими поцелуями, и он чувствовал, как постепенно возбуждается. Ее тонкие сильные руки касались его тела – сначала нежно, затем все более уверенно и настойчиво. Она легла на спину, и он стал целовать ее грудь, лаская языком алые, твердые как камешки соски. Принцесса стонала, зарываясь пальцами в его золотистые кудри. Когда его член коснулся ее бедра, она восхищенно вздохнула, ощутив его горячую упругость, и в нетерпении подалась ему навстречу. Широко разведя ноги, она вскинула таз, принимая в себя юношу, и оба застонали, не в силах справиться с желанием.

   – Какая дурочка Леона, – задыхаясь, прошептала Розалия. – Она избавилась от твоего ребенка... Я хочу забеременеть от тебя, Гай... Родить маленького ангелочка с синими глазами... Я буду любить его... О, Гай! О...

   – Тебе хорошо? – спросил барон, двигаясь в ней сильными, уверенными толчками.

   – Да, любовь моя... Еще, еще!...

   Она стиснула его в объятиях, ее бедра заметались, ускоряя ритм движений, затем напряглась всем телом, выгнулась, замерла с протяжным стоном и забилась в сильнейшей судороге. Не выдержав, Гай с силой вошел в нее как мог глубоко, и наслаждение захлестнуло его с головой, затмив сознание сладостной волной блаженства...

   – Гай... – выдохнула Розалия, целуя его в губы. – Мне казалось, я умираю... Никогда прежде мне не было так хорошо.

   – Ты говоришь это всем своим любовникам? – насмешливо спросил юноша.

   – Только тебе... Что-то похожее я чувствовала с Леоной, но... Я хочу от тебя ребенка, Гай, и мое наслаждение от этого острее.

   – Надеюсь, ты не будешь притязать на роль моей жены?

   – Почему бы нет? – тихо рассмеялась принцесса. – Ты не столь знатен, как мой брат, но у тебя есть иные достоинства. Кроме того, мы будем жить в Освальде, и я не стану предъявлять на тебя супружеских прав. С нами будет Элвин... Тебе ведь понравилось то, что мы делали втроем?

   – Ты искушаешь меня?

   – Если ты боишься осуждения, то напрасно. В Освальде никто не посмеет осуждать Элвина или меня, а у тебя достаточно друзей, чтобы заткнуть рот любому сплетнику... Да ты и сам можешь постоять за себя. Мы будем счастливы втроем.

   – Я люблю только Элвина, не забывай.

   – Как бы ты сам не забыл об этом.

   Гай раздраженно посмотрел на нее и принялся одеваться.

   – Ты торопишься? – спросила Розалия, погладив его по спине. – Мы могли бы сделать это еще раз...

   – Нужно показать Элвину кольцо.

   – Это только предлог, – устало заметила принцесса. – Ты ищешь повод уйти, и я не виню тебя. Спасибо, что согласился быть со мной. Могу ли я надеяться, что когда-нибудь ты согласишься снова разделить со мной ложе?

   – Я всего лишь человек и не смогу противиться искушению, – улыбнулся барон. – А сейчас мне действительно нужно идти.

   Она набросила плащ.

   – Я пойду с тобой.

   – Что скажет Элвин, увидев тебя в таком виде? – поинтересовался Гай. – Тебе надо одеться.

   – Наверное, ты прав. Может быть, зайдем ко мне по дороге к Элвину?

   Ее наивная уловка рассмешила барона.

   – Я обещаю, что буду время от времени спать с тобой, пока ты не забеременеешь, – сказал он. Она обхватила его за шею, притянула к себе и поцеловала.