Текст книги "Последняя Надежда (СИ)"

Автор книги: Jane Люта SkyWalker

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== Пролог ==========

Меня зовут Сергей Остапенко, живу я в городе Владивосток, уже давно закончил учёбу в университете по профессии логист широкого профиля и на данный момент ищу работу. Утро двадцать четвёртого апреля, то есть сегодня, началось с того, что мне в голову пришла нелепая мысль купить дневник, куда буду записывать всякие разные события и мнения по ним. На данную идею надоумил один странный случай, имевший место в моей жизни некоторое время назад: университетский выпускной с двухдневной программой. Я не из числа любителей алкогольных вечеринок, однако обнаружил себя лежащим около автобусной остановки на окраине города в неизвестном мне районе на следующее ранее утро. В месте, в котором я ни разу не был и не знал, как отсюда попасть домой. Я был в пыльной и мятой одежде моих размеров, но не узнавал и не помнил, когда и кто купил мне её или подарил. Прохожие сперва не воспринимали меня всерьёз, пока я, наконец, после долгих поисков не наткнулся на тех, чьи мировоззрения допускали общения с неприглядным молодым незнакомцем. Они и подсказали мне дорогу, дали денег на проезд – и таким образом я очутился дома и пошёл в душ.

На теле обнаружил несколько неглубоких царапин, но не придал им значения. Гораздо важнее для меня было припомнить все события до этого происшествия, а объяснения найдутся сами. Впрочем, как только я закрыл глаза, голову будто резало множество маленьких ножей. Вечеринка выпускного проходила в ресторане с живой музыкой и представлялась довольно расплывчато, как и последние недели сдачи экзаменов в университете. Я помнил название ресторана, как он выглядел внутри, и кто должен был выступать (о, как же много средств мы скинули на это!). Я связался со своими знакомыми: один заболел, второй отказался идти, третий не отвечал. В итоге я просто не знал с кем бы ещё поговорить, чтобы узнать, был я на празднике нет. Из памяти выветрились имена всех тех, кто немного знал меня и смог выделить из толпы весёлых студентов.

Вскоре порыв иссяк, и дурацкая странность понемногу забылась. Какое-то время от друзей и родителей я отшучивался, мол, никогда так не веселился, разъезжал по городу, напился и забылся. Они вертели головами или разводили руками, порицали или смеялись, но поверили. Верить начал и я. А что со мной могло произойти такого? Меня банально вытащили на улицу, возможно, девушка какая-нибудь красивая. Блондинка. Я ей понравился, и она пригласила к себе. Вероятно, были очень пьяны, чтобы «продолжить общение», и остановились там, где я и проснулся. А что девушка? Девушка одумалась и поспешила домой, как протрезвела. Вот и весь анекдот.

Кроме шуток, позже, выяснился ещё один неприятный факт. Одногруппники поведали мне о том, что подобных «пропаж» у меня насчитывалось множество. Иногда я пропускал некоторые занятия, а то и вовсе не приходил на них, отсутствовал дома по вечерам, но это в целом было типичным поведением для меня; разве что я стал скрытным, не шёл на контакт, как они говорили, ходил как сомнамбула, и всё в таком духе. Да, были трудности с учёбой и защитой диплома, и я всеми силами старался закончить с хорошими оценками: ходил на дополнительные курсы, сидел до ночи над учебниками то с чашкой цикория, то с кофе, и вполне мог игнорировать всех вокруг. Хотя сны после всех этих событий стали совсем сумбурными и напряжёнными, отчего нередко не высыпался, уставал и ощущал постоянный стресс. Но я всё равно не понимал, с чего они вдруг решили это напомнить с волнением в голосе.

Поэтому впредь хочу записывать все мысли, планы, действия-бездействия, чтобы при наступлении подобного казуса иметь при себе задокументированный архив совершённых дел – дневник. Как раз сейчас этим я и занимаюсь. Я так бы и мялся перед стойкой с ярко разрисованными канцелярскими товарами, если бы не милая продавщица, которая предложила скидку. Мой взгляд не сходил с обтянутого имитацией кожи, удобно лежащего в руке ежедневника с вытесненным пером. И я понял, что история моей жизни, личного и потаённого, будет вписана именно сюда с применением опыта, полученного в школе на уроках литературы. Но это не столь важная деталь моего повествования.

Полдня я прогулял по дождливому городу, но подходящей работёнки для себя так не нашёл. Предприятия уже пестрили разношёрстными логистами среднего и младшего звена, которым требовался только водитель, да экспедитор. К сожалению, среди списка моих талантов и умений – вождения и, соответственно, прав не было, а мои развлекательные поездки по полю за городом с друзьями никто не засчитает достаточно серьёзным навыком. Было печально осознавать, но, похоже, мои профессиональные знания ещё долго мне не пригодятся. И это при проживании во Владивостоке: близ моря и железных дорог!

Плохая погода испортила мне настроение и домой пришёл весь мокрый. Сейчас на уже часах 23:56 и мне жутко хочется поспать.

На календаре 4 мая, и я давно не записывал ничего в дневнике. Прошло уже больше недели, как я был занят поиском работы. Плюнув на попытку засесть в кабинете или на складе, переключился на возможность заработать денег хоть где-нибудь, прежде чем потону в банкротстве. Сегодня нашёл вакансию охранника в местный магазин, а так как опыт работы с оружием у меня уже был с армии, то он здесь и пригодился. Опыт, конечно, по большей части неприятный на службе получил. Жесть была какая есть: лишения, тренировки, дедовщина и неукоснительное расписание воспитывали характер и закаляли сталь в нервах, но выходящие за крайность наказания и гнусное предательство друзей сыграли свою роль в том, чтобы никогда более не скучать по годам, проведённым в армии, вдали от дома. Время, проведённое в лазарете после неудачно проведённых учений, было не менее приятным. В общем, одна безутешная жуть.

Сегодня по радио слышал странную и довольно пугающую новость о неизвестной эпидемии заграницей, но я утешал себя мыслями о том, что они всё как всегда преувеличили, и она ни за что не разнесётся по нашей стране.

На календаре 8 мая, и эту запись я веду в купе поезда. По не совсем понятным мне причинам весь город в спешке эвакуировали. По радио говорили о каких-то невообразимых вещах: о распространении опасного вируса, из-за которого повсюду царила неразбериха; а единственные слова, которые можно прочитать на изумлённых лицах людей: «что же здесь происходит?» Поезда битком набиты множеством испуганных мужчин, женщин, стариков и детей. Мои соседи по купе не исключение: в их глазах страх, смешанный с неведением, их вырвали из тёплых лон домов, не дав возможности собрать вещи.

Городские пейзажи из окон медленно и тягостно сменялись яркими зелёными красками полей и мелких лесков. Проезжая по мосту, я заметил в окне каких-то настолько странных человекоподобных существ, что даже не осмеливаюсь их описать. Всю ночь не мог заснуть, думая о том, кого же там видел, и как после этого унять дрожь. Меня также настойчиво не покидала мысль о том, что же вокруг происходит и куда нас вообще везут, потому что кошмар это начало напоминать всё более ясно.

========== Глава 1: Накаляющаяся обстановка ==========

9 мая 8:26 утра. Проснулся я сегодня не под мелодичное пение птиц за окнами, как это всегда было до эвакуации, а под давящий на уши скрежет тормозов поезда. Перевёл сонный взгляд на окошко. Первыми бросились в глаза люди в странной зелёной форме, – она напоминала камуфляж военного образца – однако в руках у них были причудливые неизвестные мне автоматы, а на плечах красовались не менее причудливые знаки в виде золотого прицела. Подобный род войск мне был не знаком. Они бродили по вагонам в противогазах, бросая на пассажиров наверняка презрительные взгляды.

В 10:00 утра того же дня те люди в форме наконец-то высадили нас из поезда и повели в здания, похожие на многоэтажные бараки. На улице было пасмурно, прохладно и шёл небольшой дождь. Пока ступал по грязному грунту, внутри меня роилось множество мыслей относительно странного вируса, тех жутких существ и места нашего назначения.

Холодность и безразличие сопровождающего отряда, недовольные возгласы и шум таких же неосведомлённых, как и я, людей только усиливали и так напряжённую атмосферу.

Несмотря на относительную свежесть, воздух был наполнен, даже переполнен множеством запахов: пота, домашних животных, детских присыпок, недавних обедов, духов и ещё дюжины чего-то уже неразличимого среди прочих. Они смешивались и поглощали друг друга, создавая ощущение нахождения в парфюмерном салоне близ свинофермы.

По прибытию к одному из зданий посреди пустыря через громадные железные ворота, люди в форме выдали сухие вещи, а также предметы первой необходимости, среди которых значилось мыло, полотенце и сухой паёк с фляжкой воды; и распределили нас по этажам. Мне выделили комнату на – пятом, площадью примерно четыре метра с неровно заштукатуренными серыми стенами; в углу ютилась маленькая батарея, а на полу лежали матрацы. Невзрачно и тесно, но жить здесь было можно. Даже с двумя соседями и соседкой.

Пока они испуганно перешёптывались и переглядывались, обсуждая причины подобных действий с рядовыми гражданами, то есть с нами, я смотрел в окна, разглядывая окрестности, которые открывались далеко не все за то время, когда мы пешком двигались сюда. Военные бараки были ограждены высокими каменными стенами, по которым патрулировали всё те же солдаты со автоматами. Зрелище, мягко говоря, вселяло страх и беспокойство. То ли нас изолировали от окружающего мира, то ли охраняли от неведомой угрозы за укреплёнными стенами. Оба варианта пугали.

21:53. Несмотря на столь позднее время, на базе всё ещё происходили активные действия по распределению эвакуированных граждан по зданиям. А последних, как я поспешно насчитал, было больше тринадцати. Очевидно, что подъехал ещё железнодорожный состав. Но что же стало со всеми теми людьми, которые самовольно покинули свои жилища на личном транспорте? По пути сюда я видел множество автомобильных пробок, длиною, кажется, в целую жизнь.

Заснуть на новом месте не получалось: временами прожектор с улицы светил прямо в окно. Утром разбудил голос по громкоговорителю, но мне не сразу стало понятно, что он вещал. В скором времени к нам в комнату зашёл солдат и попросил идти за ним.

10 мая 09:03 утра. В большинстве своём сонных и не понимающих что произошло, вынужденных переселенцев привели на огромную площадь, находящуюся прямо напротив входа в данную «цитадель». Периметр окружали военные. Стало понятно, зачем всех здесь собрали, когда на пьедестал поднялся средних лет худощавый человек в форме и произнёс в микрофон речь:

– Судари и дамы, приносим глубокие извинения за то, что вывезли вас из ваших домов, не дав объяснений. Необходимо было в максимально сжатые сроки доставить в убежища как можно большее число гражданских. Недавно стало известно, что заграницей возникла эпидемия неизвестного науке вируса, о котором, к сожалению, я вынужден не распространяться по приказу правительства. Но уверяю, здесь, на спец. базе, вам ничего не будет угрожать, мы обеспечим вашу безопасность до ликвидации опасного вируса и вернём вас в свои дома. О точных сроках сказать не могу, но вам предоставят необходимые условия для проживания: на базе имеются туалеты, душевые и столовая, работающие по расписанию.

Базу покидать категорически воспрещается. На этом всё. Разойдитесь.

После сухой и осторожной речи офицера, уверенности не вселяющей, я вернулся на свой этаж, пока остальные последовали изучать «военный городок». Мысли не приходили в порядок, стало ещё более тревожно и непонятно. Всё время я думал о «вирусе» и о том, насколько опасен он может быть, если о нём запрещено распространяться.

Время на часах 16:31, отстают они или спешат, я уже не понимал. Неважно. Важной была длительность нашего здесь пребывания. Узнать что-либо у военных стало невозможным: они медленно и молча патрулировали периметр, игнорируя любого гражданского, постоянно прячась за массивным противогазом. За ним было невозможно прочитать какую-либо эмоцию на лице этих парней, а значит, и предсказать намерения. Они казались серьёзными и немыми машинами, выполняющими важный правительственный приказ.

Наконец-то найдя сговорчивого военного возле столовой, я не мог не спросить у него, сколько мы здесь будем находиться и зачем вокруг столько много солдат, если речь шла про вирус. Но внятных ответов я, само собой, не получил. Конечно же, подобная информация, известная лишь узкому кругу лиц, не должна покидать его пределы ни при каких обстоятельствах, но неосведомлённость в этом вопросе сводила с ума. К тому же вояки внешне вели себя довольно странно: между собой не переговаривались и ни разу не предлагали маски нам, словно мы и так иммунные к чему бы то ни было.

Оставшееся время до отбоя я изучал «городок», а он оказался для пеших прогулок уж очень большой. По периметру забора заметил огромные пулемёты, готовые выстрелить в любую секунду при появлении угрозы. Что же за чертовщина там творилась? Неужели всё настолько серьёзно?!

Дождь пошёл ожидаемо: небо уже неделю было хмурым, солнце не показывалось вообще, так что день казался вечером. Пасмурно. На настроении это тоже сказалось, ведь погода как будто бы уловила тяжесть положения людей. Только когда садилось солнце, и можно было любоваться закатом, – а мне нравилось внимательно наблюдать за ним, наверное, так же, как за течением воды или горением пламени, – я будто вновь оказывался дома, безмятежно наблюдающим за красным заревом.

Вдоволь нагулявшись и поразмыслив над своим положением, вернулся в выделенную мне комнату. Мои соседи всё это время занимали себя разговорами о том, что это за место и почему их держали под такой усиленной охраной, кидались домыслами о вирусе, странном внешнем виде и поведении военных. В общем, о том, что сейчас гложет всех. Пригласили и меня принять участие, где я и поделился накопленными за день наблюдениями, а затем пристроился на в малой степени удобном матраце.

Брикеты со взрывчатым веществом приклеены к колоннам главного входа. Остальные примостились в подземных недрах вражеской корпорации, ожидая действий подрывника. Одну он-таки не по приказу с высунутым в уголке губ языком примостил на огромный бело-голубой логотип, похожий на мерзкого паука.

– Разделаемся с ними, да!

Выставив полминуты, подрывник поскакал по лестнице наружу.

– Всё отходим к транспорту!

Все сидячие места заняли до того, как прозвучала команда:

– Пилот, заводи вертушку, мы взлетаем!

Командир отряда надел шлем.

– База, приём! Как слышите? Это отряд «Последней Надежды», приём!

Оглушительный статический шум вызвал головную боль.

– Что такое? Что со связью?

Мелкий вечерний дождик ночью перерос в сильный ливень, который не давал крепко заснуть. Привидевшиеся образы заставили только лишний раз понервничать. Что это за такой спутанный и несвязный сон? Поворочавшись на матраце, мне страшно захотелось сделать пару затяжек. Я попытался тихонько выйти наружу, чтобы выкурить припрятанные в карман ещё дома сигареты.

Я ожидал приставленного охранника на каждом этаже, но, кажется, их переоценил: очевидно, гражданские не представляют особой опасности или не нуждаются в усиленной охране, чтобы постоянно стеречь их в ночное время суток. Или, возможно, патрульный просто прикорнул где-то.

В конце коридора я бережно открыл окно и, убедившись в отсутствии наблюдателей, закурил сигарету, чтобы хоть как-то успокоить измотанные нервы.

Пуская растворяющийся в темноте дым, я всматривался вдаль, за ограду, куда не светили прожектора. Мои глаза уже стали привыкать к ночной темноте и видеть более отчётливо, когда появились светящиеся жёлтым объекты. Я не имел представления, что это или кто: предзнаменование враждебное, нейтральное или дружеское. Чем и кем бы это ни было, к ужасу понял, что они двигались к нам! Не прошло и несколько секунд, как по всей спецбазе зашумели сирены, и лампы прожекторов сосредоточились на неизвестных огоньках.

Я конечно опасался за свою жизнь, но посчитал важным обеспокоиться, нужна ли будет помощь в грядущем нападении неизвестно кого, слетел по лестнице до первого этажа и упёрся в двери. Они стремительно закрылись, издав громкий тяжёлый железный звук, который наверняка пробудил заселившихся. Я отскочил. Не успел отойти от наваждения ярких огней, виденных ранее, как раздался страшный свист и гул работающих пулеметов. Опасливое любопытство толкнуло меня метнуться обратно к двери, у которой был предусмотрен прямоугольный глазок. Через него я постарался углядеть причину начавшейся паники: жёлтые огни, бродящие по низменным окрестностям, сменили цвет на ярко красный. В этот момент у меня застыла кровь в жилах. Я не мог пошевелиться.

Неужели это оно?! Неужели это то самое, что военные и радио мягко называли «вирусом»?!

Отойдя от шока примерно через минуту, я насчитал красных огней около двадцати-сорока штук, но ведь это была только часть базы, которую охватывал мой взор!

Неожиданно окна начали закрываться металлическими ставнями, а я побежал к себе в комнату на пятом этаже, сел на кровать и стал вслушиваться в то, что происходило на улице. Дрожали руки, и даже мои соседи по комнате, казалось бы только что проснувшиеся, не скрывали страх, вводящий их в растерянность своей необъяснимой сущностью.

– Что происходит? – робко спросили они. – Что ты видел там на улице?

Но я не мог им ничего ответить, паника и страх съели голос, и я сейчас мог только вслушиваться в то, что происходило там, на дождливой тёмной улице, по ту сторону комнатной стены. Слышались выстрелы пулемётных орудий, автоматов, раздавались крики солдат с базы вперемешку с нечеловеческими воплями. Сердце как будто бы остановилось.

Прошло около получаса, а выстрелы не прекращались ни на минуту! Сколько же их там? Сколько это ещё будет продолжаться, и уцелеем ли мы в войне с неизвестным врагом? Ожидание сводило меня с ума и, больше не желая разделять сковывающую панику своих соседей по комнате, вновь решил спуститься вниз и попробовать разузнать хоть что-то.

Минуя таких же робких, но заинтересованных в том, что происходит, я наконец наткнулся на двоих военных прямо у входной двери. Не успел я открыть рот и спросить у них что-либо, как вояки велели подняться обратно наверх и отрезали любые мои попытки открыть рот. Я был подавлен и испуган, а адреналин, казалось, заполнил весь мой организм от пяток до лба, но я не осмелился перечить сердитым воякам и поднялся обратно, как вдруг по их рации громко и неразборчиво услышал следующее: «Они… пробили забор, эвакуируйте всех, кого смож…». И голос замолк, уступив частоту радиопомехам. После слов неизвестного с рации холодок медленно пробежал по телу. Мне опять в голову лезли вопросы: КТО они? Или правильнее было бы спросить, ЧТО они? И если они пробрались сюда несмотря на заверения о неприступности базы того офицера, то есть ли от них спасение?

На улице не замолкали звуки продолжительной и ожесточённой борьбы. Хотелось бы верить, что мы тут, в укреплённом бараке, в безопасности. За толстую сталь и вооружённую охрану никто ведь не проберётся? Как только я об этом подумал, то услышал оглушающий лязг. Я уставился на дверь, а военные передёрнули затворы автоматов и прицелились на наступающую угрозу. Любопытных на лестнице и этажах резко стало меньше: с ахами и стонами они застучали обувью к своим комнатам. Я затаил дыхание, а в голове влачилась одна мысль: чем же это могло быть? Буквально за пару минут металлическая дверь стала поддаваться натиску неизвестного существа.

– Оно ворвётся внутрь! – закричал один из военных.

– Стоим до конца! – истошно завопил другой.

Металл, не выдержавший сильного натиска, буквально разорвался в клочья на наших глазах. Тогда мы увидели его – чудовище высотой около двух метров, устрашающего, всего в крови, облезлая кожа которого вызывала ещё больший ужас. Лампа у него в животе горела ярко красным, а вместо кистей рук у него были грозные на вид мясорубки.

Внушающая трепет громадина, даже в кошмарах которую трудно представить, легко разделалась с парой солдат, что стояли на входе. С быстротой и ловкостью, коими подобная тварь не должна обладать, она разрубила их на кусочки, как повар морковку, а они даже не успели выстрелить. Цепенеющий страх сковал их, как и меня. После столь кровожадного убийства взгляд существа как будто бы уставился на меня. А мой на него. Я заметил, что глаза его были закрыты железной пластиной, и сомневался, видит ли он.

Я сорвался с места и побежал по ступенькам вверх так быстро, как позволяли ватные ноги, пытаясь спасти свою жизнь. Уровень адреналина зашкаливал до предела. Я мчался сквозь боль в висках и в боку, пытаясь убежать от смерти. Ведь не было сомнений, что он бы убил меня не мешкая, как и тех несчастных двоих. Ноги немели, но я не останавливался и, обернувшись всего один раз, тут же пожалел об этом. Я увидел это чудовище в ярости, всепоглощающей, неудержимой, как он размахивал своими мясорубками, сносил стены и перила, пытаясь зацепить меня. Он ломал и разрушал всё на своем пути. Все мысли в этот момент были завоёваны страхом, и я даже не смог поразмышлять над какой-нибудь тактикой в борьбе с этим гигантом. Я просто бежал, даже не осознавая, что в здании всего пять этажей, и в любую секунду я столкнусь со стеной и окажусь в тупике наедине с убийственным чудовищем.

Минуя лестницу на последнем этаже, я заметил лишь одну открытую дверь в коридоре и не раздумывая буквально залетел в неё, резко захлопнув за собой дверь. В комнате находились до смерти перепуганные, как и я сам, люди. Приставив палец к губам и продублировав вербально: «тише», я прошёл в угол комнаты и осторожно присел у стены. Меня трясло, как бельё на верёвке в ветреную погоду. Сердце будто поднялось к горлу, и я отчаянно пытался его проглотить.

Что будет дальше? Идея прийти сюда довольно глупая, ведь если он будет в ярости сносить стены, то наверняка доберётся и до нас, а здесь нет путей отхода. У меня, однако, впервые появилось время, которое мог потратить на обдумывание ситуации, но сначала следовало прогнать засевший в душе ужас.

По ту сторону двери стало тихо. Может быть он ушел? Какие глупые мысли иногда роятся в человеческом мозгу, но я доверился им и потому пошёл проверять догадку. Прильнув к двери и пытаясь расслышать хоть что-то, я, – как на беду, как нельзя кстати, – чихнул! Цепная реакция последовала сразу – в ту же секунду дверь превратилась в клочья! Гигант вырос прямо передо мной, он невероятным образом не задел меня своими смертоносными кулаками, когда я рефлекторно отпрыгнул. Сердце забилось с такой бешеной скоростью, с какой обычно напрягают двигатель автомобиля при въезде на горку. В голове пронеслась одна-одинокая неотвратимая мысль: «вот и всё, твою мать».

Он закричал ужасным и противным воплем и собрался нанести по мне сокрушающий удар двумя своими занесёнными рубилами. Вся моя недолгая жизнь буквально пронеслась перед глазами, как бы это плоско ни звучало. Теперь я понимал подобное тягостное чувство, а ощущение того, что сам вовлёк себя в подобную ситуацию, совершенно не успокаивало.

Но не успел я попрощаться и принять на себя удар обезумевшего чудища, как кто-то оттянул меня назад. Мясорубки, немного разодрав левое предплечье, застряли в полу, и чудище довольно комично пытался выдернуть их, приходя в ещё больший гнев.

Вернулся в реальность через мгновение и не сразу понял, что произошло. Я был ещё жив?!

Кто-то схватил меня за предплечье и с недовольством спросил:

– Жить хочешь? Вставай!

Я послушался и немедля побежал за ним вниз по разрушающейся лестнице. Вокруг стояла тишина. Люди, видимо, попрятались у себя в комнатах, либо у меня заложило уши от стука сердца. У входных ворот мы нашли два чёрных автомата, принадлежавшие ранее тем двум военным, и взяли с собой – весьма неутешительный приз от молодых ребят, старавшихся защитить нас, хоть и безуспешно.

То, что осталось от металлической бронированной двери, можно было легко переступить, и мы выбрались из здания, что называлось домом лишь одни сутки. Я несмело сделал шаг и увиденному снаружи не поверил: вся база была усеяна трупами и частями тел людей и чудищ, полыхали некоторые бараки. Свежесть ночи слабо маскировала ужасную вонь горелой и мёртвой плоти.

Вспомнил об оставшихся людях в бараках, в том числе и о своих соседях, и попросил парня вернуться за ними и спасти от того гиганта-разрушителя. Во мне кипел энтузиазм и переполнявшее чувство жизни, ведь меня недавно оттянули от цепких рук костлявой, и потому сам хотел стать спасителем для кого-нибудь, но тот был холоден:

– Мы не сможем с ним совладать. Останавливаться нельзя! Они рядом! – закричал тот, что спас меня.

Нехотя подчиняясь его приказам, к своему сожалению понимал, что он прав, и попытки сделать что-нибудь героическое закончатся пополнением кучи здешних трупов. Несмотря на то, что у меня был опыт владения оружием со времён армии, я бы вряд ли смог точно выстрелить в ту огромную тварь, – до сих пор вспоминал его с невероятным ужасом, – и мысленно укорил за свой пылкий выпад.

Покинув через главные развороченные ворота базу, а точнее то, что от неё осталось, мы направились в темноту ночи, в близлежащий лесочек. Он прав, останавливаться нельзя: сзади были лишь трупы, ужасные светящиеся гиганты и их будущие жертвы. Сзади была лишь смерть.

На небе слабо мерцали и переливались звёзды. Куда мы бежали, невозможно было понять.

Пробежав с незнакомцем, – да, именно с незнакомцем, ведь времени на разговоры мы не тратили вообще, – наверное, километр или два и жутко устав, нас не покидало чувство, что нас кто-то преследует уже долгое время.

– Что там? – внезапно хрипло спросил парень и сменил бег на шаг.

– Не знаю, – честно ответил я, упёрся руками в колени и вгляделся туда, куда указывала рука моего товарища по несчастью.

Сердце забилось ещё сильнее, а палец уже был на спусковом крючке: мы были готовы стрелять в любую секунду. Как вдруг незнакомца неожиданно подкосило, и он упал, с криками отдаляясь от меня. Что-то стало тащить его, догадался я, и тут же сорвался с места на помощь. Сквозь крики несчастного я так и не понял, что именно схватило его. Что же это, чёрт возьми?! Неизвестная тварь продолжала тянуть незнакомца, а я старался не отставать усталыми ватными ногами.

– Попробуй стрелять! – кричал ему. – Я не вижу ЭТО и могу попасть в тебя!

Не успел закончить предложение, как нечто дотащило моего напарника к отвесной скале и стало бить и терзать его, словно крупный хищник. В ходе борьбы автомат отбросило на пару метров, заставив парня судорожно и в большей степени напрасно сражаться с воздухом. Он не умолкал ни на секунду, будто бы не устал после нашего марафона, более того, закричал громче. В конце концов он задёргался всем телом в попытках отползти от твари, не предполагая о пропасти с чернеющей глубиной за спиной. И тварь позволила ему.

– Постой! – только и вырвалось из меня, тихо, примирительно.

С отчаянными криками о помощи он рухнул головой вниз. Раздался глухой звук о землю, и незнакомый мне парень замолк.

Нечто сделало своё гнусное дело и с тихим шёпотом и шелестом удалилось, а я упал на колени и не мог поверить в то, что он погиб. Как же так?! Он спас мне жизнь, а я не ответил ему взаимностью! В момент опасности он не растерялся, а я… замешкался и подвёл его. Надо было стрелять! Чему я там научился в армии, на стрельбище, неужели я всё растерял? Какой же я олух, ведь я даже не попробовал! Прости меня, незнакомец, обещаю, отныне ты будешь единственным погибшим по моей вине, больше такого не повторится.

Выждав мои тихие причитания перед усопшим товарищем, с тем же шумом ко мне медленно приближалась неведомая тварь. Шелест и шёпот был всё ближе и ближе, звук, издаваемый убийцей невиновного человека. Ярость так же быстро вскипела во мне, как вода в чайнике, и я мгновенно развернулся к наступающей угрозе и зажал спуск крупнокалиберного автомата. Пулевая очередь прошла сквозь моё тело мягкими толчками. Я не видел ничего впереди, но не успокоился, пока не потратил всё до последнего патрона в её примерном направлении. Злость и ужас переполняли меня, и я хотел удостовериться, что оно никому и никогда больше не причинит вреда.

В тот миг осознал, что убило незнакомца, и понял почему никто из нас не разглядел его: оно было невидимым, – точнее было до того, как я убил его, – но сейчас оно едва мерцало в темноте странноватыми электрическими волнами, а кровь сочилась из пулевых отверстий. И ещё вот что: оно было женщиной, голой страшной женщиной.

Что это вообще такое? Что это, чёрт меня дери?! Риторические вопросы быстро привели меня к общему объяснению: об эпидемии заграницей, о которой я слышал давно по радио и недавно от военных. Вот почему нас эвакуировали, вот от чего нас прятали и пытались защитить. Только военные обсчитались с обороной и недооценили угрозу извне. От подобных существ нет спасения. Они умели выслеживать, устраивать диверсии, становится невидимыми и убивать. Убивать любого противника. Без страха и сожалений. От таких чудовищ нам не спастись.

Я покрутил автомат незнакомца, который теперь станет моим, разобрался с механизмом смены магазина и вставил обратно. У меня появилась возможность встретить ещё одного монстра во всеоружии. И вновь слабое утешение после недавней утраты. Я сел на влажную почву, оперевшись спиной об широкий ствол дерева, всё ещё не поверив в то, что остался совсем один в ужасном мире, походящем на кошмарный сон. В то же время я не смыкая глаз таращился вокруг, вслушивался, наивно надеясь на то, что кроме меня здесь больше никого нет, если вдруг разбавить моё одиночество захочет кто-то подобный громадным светлячкам или невидимым страшилищам.

Глубокая рваная рана на руке ныла и помогала отгонять сон. Спустя пару часов уже светало, и на секунду показалось, что всё пережитое ранее – просто дурной сон. Но всё обстояло совершенно не так, к великому огорчению. Я не знаю где я, что будет со мной, какой исход у этого мира, в конце концов, если вокруг бродят подобные чудовища! Ещё пара подобных размышлений – и я попросту сойду с ума. Я впервые поверил, что могу пополнить ряды тех, кто целый день поёт или смотрит в одну точку каждый день круглый год. Но не был к такому готов, поскорее хотелось прогнать дурные мысли. Унять дрожь. Сделать что-нибудь.

Все силы потратил на то, чтобы встать, расцарапал спину о кору и почувствовал, что пульсирующие ноги так и не отдохнули. Может, я не хотел никуда идти. Некуда. И страшно.