355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Исиль_____ » Бегство (СИ) » Текст книги (страница 2)
Бегство (СИ)
  • Текст добавлен: 22 октября 2020, 19:30

Текст книги "Бегство (СИ)"


Автор книги: Исиль_____


Жанр:

   

Роман


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

========== Глава 7 ==========

В предрассветной тишине раздавалось только мерное посапывание. И изредка слышался скрип напряженных пружин матраца. Но даже такой, казалось бы, резкий звук был бессилен отвлечь кого-то от столь сладкого сна. К сожалению, это блаженство длилось недолго. Воздух прорезал беспощадный звук трубы, оповещавший о начале нового дня. Все спящие подпрыгнули в своих, еще теплых, кроватях, словно их ударила молния.

Пробуждение не из лучших.

Не теряя времени школьники вырывались из мягких объятий одеял и натягивали холодную форму, висевшую у каждой кровати.

Форма лагеря отличалась от обычной ученической. В повседневной жизни школьники носили гимнастерки из белого плотного сукна и темные шаровары. Многие ученики подпоясывались ремнями с пряжкой. Для девочек были предусмотрены светлые рубашки, темные юбки и жилеты. Здесь же форма была иной, и даже девочки были обязаны носить штаны. Такая форма покупалась отдельно и носилась только здесь, в лагере. Для всех учеников она была единообразна и состояла из темно-зеленой однобортной куртки с отложным воротником и прямых брюк в тон. Покупка таковой формы полагалась обязательной, но стоила та дорого, поэтому бралась обычно с рук и была не в лучшем состоянии.

Одевшись, ученики повалили из казарм в большое здание, расположенное в центре лагеря – штаб. Каждое утро им было необходимо присутствовать здесь на построении.

С трудом проснувшись и нехотя заправив кровать, Брэзен тоже оделся и, слившись со спешащей толпой, поторопился в штаб. Войдя в просторный главный зал, он занял свое место в построении. Остальные подтянулись быстро. От пробуждения до построения прошло не более десяти минут.

Проверив присутствие каждого ученика, руководители лагеря начали первое обязательное лагерное мероприятие, а именно прослушивание радиоэфира. Был включен старый радиоприемник, который, попеременно кряхтя и чихая, начал рассказывать об обстановке в мире.

«Осада города Мали продолжается уже третью неделю. Шанмайская армия вплотную придвинулась к нашей границе, однако войска Червены не теряют оптимизма. Вчера состоялось собрание военного комитета. Несомненно, наши доблестные генералы смогут разрешить сложившуюся ситуацию. Также не стоит забывать о продвижениях наших войск на севере фронта. Вследствие вчерашних действий было отбито несколько городов и освобождены поселения. Все это говорит о том, что наши солдаты не теряют времени и вскоре нас ждет окончание войны. Слава Червене!»

Несмотря на звучный голос, резавший слух, мало кто вслушивался, все были сонными, некоторые спали на ходу. После небольшой речи радиоприемник в последний раз чихнул и затих.

После этого следовала самая нелюбимая для Брэзена часть лагерной жизни – кросс. Лагерь располагался вдали от городов и любых населенных пунктов. Вокруг высились только горы, леса и чистый воздух, которого так не хватало в грязной столице. Такое расположение было идеальным, бежать отсюда, даже при большом желании, было невозможно. Здесь было тихо и спокойно, ничего не отвлекало детей от познания военной жизни.

Физические упражнения, в том числе кросс, являлись основой лагеря. Каждое утро начиналось с кросса по пересеченной местности. Стартовал он у штаба, затем дорога шла по траве к реке, затем вдоль нее. Далее начиналась самая трудная часть – гористая местность. Почва под ногами была каменистая и неровная, дорога уходила вверх под уклон. Было необходимо приложить немало сил, чтобы двигать грузное, сонное тело вперед. Но после подъема ребят ждал длинный пологий спуск. В конце трасса проходила сквозь редкий лес. Возвращаться следовало в исходную точку, к штабу.

Вместе со школьниками кросс бежали и сотрудники лагеря, которые то и дело останавливались, чтобы встряхнуть отстающих или наблюдать за пробежкой со стороны, дабы увериться, что никто не нарушает правила и следует строго трассе.

Для Брэзена физические упражнения были просто невыносимы, но пропустить их он не мог. Поэтому, сделав разминку, он вместе с остальными поплелся к месту старта.

Холодное весеннее солнце вяло вставало на востоке. Воздух подернулся первыми лучами. Было зябко. Несмотря на это, Брэзен и остальные двинулись в путь.

Спустя какое-то время отряд вытянулся вдоль трассы на многие метры. Брэзен был в хвосте. Он был уверен, что одним из тех, кто возглавляет вереницу, был Повалэч. Дыхания не хватало. Брэзен то и дело глотал свежий воздух, но это не помогало. От этого только жгло горло. Перед глазами все плыло, но подначивания следящих за отрядом офицеров заставляли его переставлять ноги. В голове было пусто. Думать было тяжело, все силы отнимал бег. Единственное, что Брэзен знал – нужно бежать.

Прибежал он полностью обессилевшим. Ему было жарко, казалось, что тело просто плавится. Ноги болезненно дёргало. Еще долго он восстанавливал сбившееся дыхание.

После кросса и небольшой передышки школьников ждал долгожданный завтрак. Все к этому времени были уже зверски голодны, поэтому молочная каша исчезала из мисок с невероятной скоростью. В столовой слышался только звон ложек о тарелки.

Наевшись каши и запив это все теплым сладким чаем, пошли обратно в казармы. Нужно было взять тетради и подготовиться к урокам.

Вернувшись в казарму, Брэзен распластался на койке.

– Думал, что сегодня умру.

– Не преувеличивай. Ты всегда так говоришь, – из толпы мальчишек к нему подошел Повалэч.

– Нет, сегодня я и впрямь так думал.

– Тебе просто нужно больше заниматься. Гляди, и выносливость придёт.

Брэзен был слишком уставшим, чтобы спорить.

– Готов к занятиям?

– А что у нас сегодня?

– Ты что, опять не учил? Сегодня у нас занятия по оказанию первой помощи. Нужно знать, как накладывать повязки. Опять выговор получишь.

– Ну и что?

– Как что? Заставят отрабатывать.

– Тю, скажут пробежать пару километров, делов-то. Всяко лучше, чем сидеть зубрить.

– Ну ты, конечно, даешь.

Брэзен в который раз удивлялся физическим способностям своего друга.

Занятия прошли без каких бы то ни было эксцессов. Тут Брэзен был в своей стихии. Ответив на все вопросы преподавателей, он продемонстрировал свои обширные знания в накладывании повязок. Используя товарища как манекен, он смог мастерски наложить как спиральную, так и крестообразную повязку. Учитель остался им доволен.

После окончания занятий среди студентов стояло заметное оживление. Сегодня для многих был особенный день – впервые их станут учить обращению с реальным боевым оружием. Мальчишки были ужасно взволнованы. Наспех бросив свои тетради в казармах и разобравшись с горячим обедом, ученики прошли в отдалённое здание. Здесь их должны были научить разбирать и собирать оружие. Позади здание было оборудовано стрельбищем.

Брэзен не слишком разделял всеобщее воодушевление. Это ведь просто оружие, ведь так? Об остальных сказать такого было нельзя. Глаза детей горели.

Когда ученики собрались в полном составе, началась теоретическая часть. Им продемонстрировали само оружие. У многих невольно вырвался вздох восхищения. Это была стандартная винтовка армии Червены. Далее следовало длинное описание ее создания, особенностей эксплуатации и основных характеристик. Лекция была довольно долгой, но многие внимали с невероятной сосредоточенностью и неподдельным интересом.

После этого, выстроившись в очередь, дети подходили к винтовке, лежащей на столе. Инструктор, бывший солдат, при ученике проводил полный разбор и сборку винтовки. Задачей ученика было запоминать. Затем и сам ученик должен был это повторить. После успешной сборки ученик менялся, и процедура проходила по новой.

Когда наступила очередь Брэзена, он немного волновался. Все в Червене знали, как обращаться с оружием. Это было естественно. Но все же Брэзен боялся сделать что-то не так. Поэтому он внимательно следил за всеми действиями инструктора. Вынуть затвор, вынуть шомпол, снять крышку магазина, разобрать затвор. Собрать в обратном порядке. Все это он повторял в голове, как заклинание, боясь ошибиться. По итогу ошибки он не совершил. И только собрав винтовку вновь, выдохнул и расслабился.

За теоретической частью следовала часть практическая. Для этого дети вышли на улицу, на специально оборудованное стрельбище. Оно представляло собой расчищенную территорию, тянущуюся вглубь на несколько километров, по бокам огороженную земляным валом. На расстоянии нескольких десятков метров виднелась установленная мишень, которую было необходимо поразить. Так же по очереди ученики выполняли упражнения по стрельбе.

Стрелять раньше Брэзену, конечно, не приходилось. Дождавшись своей очереди, он вышел на линию огня. После небольших пояснений взял в руки винтовку. Первое, что врезалось в память, это тяжесть. Винтовка была тяжелой. Конечно он знал, что она весит почти пять килограммов, но раньше это были просто цифры. Теперь они легли в его руку реальной тяжестью. Это казалось чем-то невероятным.

Для первых занятий ученикам нужно было практиковать стрельбу из положения лежа – самое оптимальное положение для новичков. Поэтому Брэзен сначала присел, а затем лег на землю, устраиваясь. Левой рукой он обхватил цевьё, натянул винтовочный ремень, приставил приклад к плечу. Скула легла на прохладный приклад. Взгляд остановился на мишени. Время застыло. Брэзен ждал команды. Услышав приказ, он нажал на курок.

Плечо пронзила боль. Хоть он и держал приклад довольно крепко, отдача была ощутимой. Поднявшись и отдав оружие, Брэзен стал ждать своих результатов. Проверив его мишень, инструктор вынес свой вердикт: удовлетворительно. Итог был ожидаемым. Брэзен вернулся в строй.

К концу занятия все были вымотаны. Сказывалась общая усталость. Она навалилась на плечи и сильно тяготила. Но до отдыха было еще рано. На сегодня в лагерной жизни было запланировано еще одно мероприятие.

Все собрались на плацу. Сегодня день особый – День Почести. Такие праздники проходили с разной периодичностью, обычно раз в несколько месяцев. Они были созданы для памяти героев войны, памяти освобождения городов или памяти каких-либо крупных битв.

После того, как все построились в изящные линии, началось чествование. Для придания празднику помпезности играла громкая музыка в исполнении оркестра. Символично подняли флаг. Царило торжественное настроение. Несмотря на усталость, на лицах сияли улыбки.

После прослушивания гимна на импровизированную сцену, установленную на время чествования, поднялся капитан лагеря. По традиции он должен был держать речь.

«Дорогие жители Червены, – начал он. – Мы собрались здесь не просто так, мы собрались здесь, чтобы отметить этот светлый праздник – День Почести. Как вы все знаете, он создан для того, чтобы почтить память всех, кто погиб во время войны. Данный праздник не обошел никого стороной. Здесь собрались учителя и ученики, люди разных возрастов и поколений, но нас объединяет одно – все мы потеряли кого-то на войне. Отца, деда, брата, дядю… Но мы должны помнить, что их жертва не была напрасной. Они подарили нам страну, в которой мы сейчас живем, наше замечательную Червену. Мы этого не забудем. Мы встанем на ее защиту, мы продолжим дело наших предков. Настанет день, и мы отправимся на фронт. Многие из нас боятся этого, но не стоит. Наша жертва тоже не будет напрасной. Наши потомки будут так же помнить о нас, как и мы сейчас о своих предках. Почтим же их память. Хвала Героям! Хвала Червене!»

Над рядами проносились торжественные возгласы. Все вторили капитану. Дружное эхо.

После конца чествования и ужина день был окончен. Ученики были свободны в своих действиях. Большинство решили принять душ.

Брэзен был слишком слаб, чтобы пошевелиться. Он ничком лежал на кровати. Даже малейшее действие казалось непосильным. Непосильным было даже думать. В голове царила пустота. Но то и дело в этой пустоте всплывала речь капитана. Вот о ней думать Брэзен перестать не мог. Что-то в словах капитана его смущало и даже злило, но он никак не мог облечь свои чувства в мысли. Так и лежал, пытаясь разобраться.

Возможно, его смущало то, что все считали этот праздник светлым. Какой же это праздник? Столько людей погибло. Не подошли бы людям больше скорбные лица? Или его смущало то, что капитан говорил о войне, как о неизбежном? Словно они туда пойдут и обязательно погибнут. Или, вероятнее всего, он просто скучал по отцу. Он никогда не видел его, не знал, каким тот был. Единственное, что о нем сохранилось, так это рассказы матери. Этого было мало. Неизмеримо мало. Но ведь почти у всех его знакомых отцы на фронте или уже погибли. Тогда почему они не грустят? Почему улыбаются? Неужели они не скучают? А что будет с ними? Они тоже уйдут на фронт и оставят своих детей так же, как и отец оставил Брэзена? Но ведь отец Брэзена – герой, он воевал и защищал страну. Много мыслей сплелись воедино. Брэзен не знал, что он чувствует: гнев на отца за то, что тот бросил их? Или гордость за него? Обиду или одиночество? Все это казалось таким сложным. Пытаясь разобраться в своих мыслях, Брэзен все глубже падал в сон. Он даже не заметил, как сознание его покинуло.

========== Глава 8 ==========

– Может, еще передумаешь?

Повалэч посмотрел на Брэзена с мольбой в глазах.

– Нет, я уже все решил.

– Да сдалось оно тебе. Вот пойдем со мной в солдаты. Попадем на фронт, может, в роте одной будем.

– Нет. Я же уже говорил. Солдатом – это не моё.

– Ну ты, конечно, не такой силач, как я, – Повалэч шутливо ударил себя в грудь, – но солдаты разные бывают. Будем защищать Червену, авось и героями станем.

– Героями, говоришь… Не переубедишь меня. Во врачи пойду, и всё тут. Мое решение окончательное.

Повалэч вздохнул, не скрывая расстройства.

– Может, ты наоборот во врачи пойдешь? Сдашь экзамены, время еще есть.

– Я? И во врачи? Ты ж сам знаешь, что по части учебы я плох. Ни один экзамен не сдам. Да я ж с детства солдатом стать хотел.

Брэзен только кивнул. Дальше они продолжили идти молча.

На улице было немноголюдно. Тишину резал только голос диктора из динамиков. Под ногами иногда шуршали сухие листья. Был всего сентябрь, но они уже начали опадать. Несмотря на тепло, в воздухе стоял особенный запах начинающих преть листьев, который выдавал осень. В молчаливой тишине парни не заметили, как дошли до места назначения.

Войдя в здание, они оказались в просторном зале. Тот был заполнен подростками, которые нервно прохаживались из стороны в сторону или стояли с кипами бумаг, пытаясь что-то зазубрить. В воздухе чувствовалось напряжение. Оно было почти осязаемым.

Брэзен и Повалэч заняли место в углу, подальше от остальных. Брэзену предстояло сдать один из самых важных экзаменов в своей жизни, и, хоть он и готовился к нему месяцами, нервы все равно не выдерживали. Повалэч на правах лучшего друга вызвался выступить в качестве моральной поддержки. К тому же у него было свободное время – он экзамен не сдавал.

В зале было много учеников, но, по сравнению с тем, сколько учеников выпускалось вообще, это был малый процент. Подавляющее большинство предпочитало экзамены не сдавать. Для того, чтобы пойти в солдаты, никакие экзамены были не нужны. Ученику нужно было только закончить школу и обратиться в специальное ведомство. После этого его приписывали к определенной роте. Так поступали почти все парни, многие, как и Повалэч, мечтали пойти на фронт с детства. Девушек в солдаты не брали. Считалось, что женщине лучше находиться подальше от войн, однако они отнюдь не сидели без дела. Женщины работали на заводах. Так они поддерживали своих мужей и отцов. Парням тоже оставляли право выбора. Те, кто не хотел или по тем или иным причинам не мог пойти в солдаты, были обязаны сдать экзамен. При высоких результатах им дозволялось поступить в один из немногочисленных вузов. Выбор профессий был ограничен, в основном это были медики, инженеры и политики. И, хоть выбор и был, все же большинство предпочитало судьбу солдата.

Брэзен был не из их числа.

– Ну что, определился, в какой вуз пойдешь?

– Не думал. Главное – сначала сдать.

– Да ну, с твоими знаниями точно сдашь.

Брэзен не был так уверен, но Повалэч не переставал любопытствовать.

– В Простый, или в Обтижнэ, или в другой какой?

– Если баллы будут низкие, то в Простый, а если все сложится хорошо, то в Обтижнэ.

– Ну вот и порешили, ты, главное, расслабься, верь в себя.

Друг участливо похлопал Брэзена по плечу. Тот хотел еще что-то сказать, но в зале раздался металлический, безэмоциональный голос, доносившийся из громкоговорителя. «Все, сдающие экзамен, пройдите в свои аудитории. Повторяю. Все, сдающие экзамен, пройдите в свои аудитории».

– Ну, тебе, кажется, пора.

Повалэч ободряюще взглянул на друга.

– Выложись по полной.

Потянув на себя тяжелую деревянную дверь, Брэзен зашел в аудиторию. Идти было сложно, даже ноги дрожали от волнения, справиться с которым было просто не под силу. Во рту пересохло. Неуклюже ступая, норовя запутаться в собственных ногах, Брэзен дошел до парты, которая была ему предписана. Их было немного, всего десять, именно столько сдающих было в аудитории. Когда все расселись, дубовая дверь захлопнулась, закрывая пути к отступлению. Экзаменаторы торопливо раздали листы, задания и ручки. Не успел Брэзен опомниться, как прозвучало: «Время пошло».

Экзамен начался. Пришло то, чего от так боялся, экзамен по окончании школы. Время начало свой ход. В оставшиеся два часа пятьдесят девять минут решится его судьба. Живот неприятно свело. Брэзен сделал несколько глубоких вдохов. Это мало помогло. Дрожащими руками он взял листок с заданиями. Прочитал первый вопрос, второй. Ответы на них он знал. Он был уверен. Это осознание успокаивало. Брэзен закрыл глаза. Пару минут он собирался с мыслями. Взял ручку, стал писать. Теперь он был полностью спокоен. Он был в своей стихии.

Спустя пару часов Брэзен был свободен.

После напряженного экзамена делать ничего не хотелось. Сил не осталось, по телу разливалась приятная усталость. Выйдя из мрачного здания, выбранного для сдачи экзамена, Брэзен и Повалэч неторопливо пошли по городским улицам.

– Ну, как? Ну!

Брэзен только улыбнулся, вид взволнованного Повалэча его смешил, и ему хотелось подразнить его подольше. Помолчав еще немного, он сказал:

– Написал. Все написал. Вроде все ответы знал. Надеюсь, правильно. Конечно, это только комиссия скажет, но, думаю, хотя бы в Простый университет я пройду по баллам.

Улыбка не покидала лица Брэзена.

– Я в тебе и не сомневался!

– Зато я в себе сомневался.

– Да говорил же я тебе, верь в себя! Послушай старого доброго Повалэча!

Брэзен только рассмеялся. Такая болтовня его успокаивала. Подготовка далась нелегко. Зубрежка изо дня в день сильно вымотала, но теперь можно было просто расслабиться.

– Кстати, ты так и не сказал, а почему врач? Не военный? Врач это, конечно, тоже хорошо, ты не подумай… Но военный, это же намного престижнее.

– Даже не знаю, если честно. Сложно это объяснить. Просто… Солдаты Червену защищают, конечно, и это важно. Но защищать ведь не только оружием можно. Врачей мало. Кто о людях позаботится?

Повалэч не ответил. Повисло молчание. Спустя время Повалэч все же спросил.

– Как мать?

– Изменений пока нет. Мы были у врача неделю назад. Выписал ей лекарства. Хуже ей пока не становится, но сам знаешь… Она ведь постоянно дополнительные смены берет, все работает. Ей то всего сорок, но здоровье уже не то. После смерти отца нам туго пришлось. Вдовам не платят. Денег немного было. Ей больше на заводе работать приходилось. Вот тебе и результат. Я ей говорил, чтоб не напрягалась так, да ты и сам знаешь, какая она упёртая.

– Да, она у тебя такая.

– Но ничего. Вот поступлю в университет. Там и льготы будут для студентов. Тогда ей не придется дополнительные смены брать. А там, гляди, и я врачом стану. Практика будет. Деньги будут.

Повалэч надвинул на лоб свою старую потертую фуражку. Разговор стал тяжелым. Он такое не любил, но слова подбирать было сложно.

– Да оглянуться не успеешь, а ты уже врач. Будешь деньги лопатой грести. Эх, завидую я тебе!

Повалэч старался перевести тему.

– Вот я как в солдаты пойду, буду жалование получать. Куплю себе ремень! Не абы какой, а из настоящей кожи, да с пряжкой. Мне все обзавидуются.

– Ремень? А ты найдешь себе ремень-то по размеру?

– А чего не найду?

– Дак ты вон, худой какой. Он же с тебя сползет!

Брэзен рассмеялся.

– Вот ты как? Шутить со мной вздумал? Да я тебе сейчас…

Повалэч взлохматил Брэзену его аккуратно причёсанные волосы.

– Ах ты… Ну держись…

И мальчишки затеяли их маленькую, наигранную перепалку. Сегодня было можно. Школа окончена, экзамены сданы. Последний месяц перед взрослой жизнью. Они долго болтали о всякой чепухе, смеялись, дурачились. Это были их последние дни вместе. В следующий раз они встретятся уже на поле боя.

========== Глава 9 ==========

– Ну что, готов?

Взнэшани стал натягивать белый халат поверх своей формы.

– Еще спрашиваешь?

Брэзен последовал примеру друга. Быстро натянув халат, он, подхватив старую брезентовую сумку, перекинул ее через плечо. До следующего занятия было время, но он хотел как можно быстрее попасть в аудиторию. Брэзен в нетерпении переминался с ноги на ногу, ожидая, пока его друг закончит сборы.

– Да не спеши ты так. Время еще есть.

Взнэшани неторопливо складывал свои лекции в портфель.

– И не смотри так на меня, а то дыру прожжешь! – он состроил недовольную мину.

– Да знаю я, знаю. Просто ничего не могу поделать. Это же операция. Понимаешь? Нам впервые продемонстрируют настоящую операцию. Не могу перестать волноваться!

– А ты-то чего волнуешься, не ты же оперируешь. Тебе только и остается, что смотреть и записывать.

– Да, но одно дело книги и лекции, а другое дело – живой человек. Вот он, лежит, а его оперируют.

– Ну, он сам согласился. Университет ему за это еще и выплатит.

– Скорее бы посмотреть. Долго ты еще?

– Ха-а-а… Ну что с тебя взять, идем.

Закончив свои сборы, Взнэшани так же неторопливо поплелся в аудиторию. Брэзен поспешил за ним.

Когда они вошли в аудиторию, там было уже многолюдно. Свободных мест оставалось мало. Все, как и Брэзен, были в нетерпении, поэтому решили прийти пораньше.

– Ну вот, весь первый ряд занят! Опоздали.

На лице Брэзена появилось выражение неподдельного огорчения.

– Ничего, на втором ряду тоже все будет видно. Пошли, вон свободные места.

Кое-как протиснувшись через взволнованных студентов, они заняли свои места. До начала операции еще было десять минут.

Брэзен огляделся. В такой аудитории он был впервые. Одну из стен полностью занимали окна. Они начинались у пола и заканчивались у самого потолка. Это обеспечивало хорошее освещение, необходимое для проведения операции. Рядом с окном находилось открытое пространство, предназначенное для медицинского персонала и пациента. Сейчас там уже располагались стойки, на которых впоследствии будут разложены продезинфицированные инструменты. Сейчас же там было пусто: ни врачей, ни сестер, ни самого пациента пока еще не было. Это пространство было обрамлено возвышающимися ступенеобразными рядами, которые служили партами. За партами сидели многочисленные студенты. Архитектура казалась странной и была чем-то похожа на амфитеатр, где студенты – это зрители, а импровизированная операционная – арена.

Наблюдения Брэзена прервал голос лектора: – Вижу уже все собрались, тогда пора начинать. Как вы знаете, сегодня у нас не просто лекция, сегодня вы будете наблюдать операцию. Она будет проведена здесь. Все действия врачей я буду комментировать. Ваша задача внимательно наблюдать за ними, если что-то покажется вам любопытным и требующим внимания, вы можете делать записи. Однако, в первую очередь, сегодня вы наблюдатели. Все понятно?

Гомон, царивший в помещении раньше, смолк. Тишина явилась молчаливым согласием.

– Хорошо, раз все понято, тогда приступаем. Доктор Дулэжитэ и доктор Плэщати проведут сегодня внутрикостный остеосинтез тазобедренной кости длинными штифтами.

Пока профессор объяснял студентам о ходе операции, сбоку в аудитории открылась дверь. В ней показалась каталка, на которой уже сидел пациент. Следом за ним в аудитории показались и два врача, которые должны были провести операцию. Кроме врачей, вокруг суетились сестры, которые раскладывали и подготавливали инструменты. Хоть профессор и говорил громко, его почти не было слышно, все внимание Брэзена было сосредоточено на людях в белых халатах и марлевых масках, которые мельтешили вокруг каталки. Это завораживало. И только подопытный сидел неподвижно, по нему было видно, что он волнуется. То и дело он поглядывал то на врачей, то на сестёр, то на студентов, но сразу отводил взгляд, глаза учеников были обращены на него, они смотрели неотрывно, жадно. От этого становилось не по себе.

–… что явилось причиной перелома. Также было выявлено, что имеет место перелом со смещением. Чтобы защитить ткани от повреждения костными обломками, было принято решение об операции с фиксацией костей штифтами.

Голос лектора вернул Брэзена в действительность. Как раз вовремя.

Пациента, который до этого просто сидел, попросили лечь. Неуклюже ворочаясь, он улегся на каталку. Сестры, выполняющие роль ассистентов, тотчас повернули ее таким образом, чтобы для студентов открывался лучший вид, закрепили ее. Теперь она стояла абсолютно неподвижно и надежно, представляя собой хирургический стол. Тело пациента тоже было закреплено ремнями для обездвиживания. Затем с помощью хитроумного рычага, находившегося под поверхностью каталки, ее наклонили таким образом, чтобы голова больного оказалась немного ниже, а ноги чуть выше. Первая фаза операции была завершена. За этим следовал наркоз. Для наркоза использовался хлороформ – самый новый и рекомендуемый специалистами препарат для анестезии. Для этого на лицо пациента был сначала нанесен вазелин, чтобы защитить его от ожога в случае попадания вещества на кожу. Пока ассистентки подготавливали пациента, закрепляя ремешки и смазывая лицо, врачи мыли руки. Для этого им на руки осторожно выливали карболку из специально подготовленного кувшина. После этого врачи были готовы приступить к хлороформированию больного. Давать наркоз ассистенткам не позволялось. Неправильная доза могла привести не просто к усыплению больного, а к его смерти. Взяв специальную маску из фланели, врач осторожно, выверяя количество вещества, стал наливать на маску раствор хлороформа. Когда необходимое количество вещества для наркоза было добавлено, врач отложил склянку и подошел к пациенту. Уже во втором ряду не было слышно, о чем они говорили, но, видимо, врач интересовался об ощущениях и общем состоянии. Это было нужно еще и для того, чтобы следить, насколько человек сохраняет сознание. Брэзену, как и другим студентам, было известно, что сначала больной чувствует жжение в глазах и зуд в горле, в котором начинает першить, и ему хочется кашлять. Но спустя пару минут, когда первые ощущения пройдут, больной начинает чувствовать онемение в конечностях, в теле появляется легкость, разливается тепло, незаметно накатывает сонливость. Спустя минут семь пациент бывает уже без сознания, однако после этого при хлороформировании начинается небольшое возбуждение. Находясь уже без сознания, пациент начинает разговаривать, что-то лепетать, может даже плакать или смеяться. В некоторых случаях, зафиксированных в учебниках, больной может становиться агрессивным и даже напасть на врача. Такое поведение считалось естественным. После пробуждения пациент никогда не помнил, что же он делал во время анестезии. В данном случае все обошлось: после пары минут лепета и нескольких резких движений пациент затих. Врачи провели финальную проверку. Осмотрели пациента: мышцы расслаблены, пульс и дыхание замедлены. Наступил глубокий наркоз. Вторая стадия была закончена.

После этого каталку, с помощью того же рычага, привели в горизонтальное положение. Начиналась сама операция.

Пеньюар, в котором был пациент, приподняли так, чтобы оголить бедро, нужное для оперирования. Ассистентка принесла кувшин и обдала бедро и близлежащие области все той же карболовой кислотой. Взяв в руки блестящий скальпель, доктор Дулэжитэ провел им по выбритой и очищенной коже. Сразу за скальпелем протянулась тонкая красная полоска.

Брэзен все не мог оторвать взгляд. Сие действие хоть и казалось простым, но оставляло ощущение чего-то невероятного, словно Брэзен стал свидетелем чуда.

Случалось ли Вам когда-либо стать свидетелем невероятного? Когда Вы вдруг оказывались перед лицом чего-то, что Вы просто не в состоянии осознать. Вы замираете, ошеломленные видом, боясь вздохнуть, чтобы не нарушить этот особенный момент. Ваша воля Вас подводит, и Вы просто не в состоянии отвести взгляд. Ваши мысли пусты, словно Вы и не существуете, Вы эфемерно растворяетесь и становитесь единым с этим событием. Все остальное выглядит таким несущественным, что отходит на второй план. Именно так чувствовал себя и Брэзен.

Его глаза не отрывались от рук хирургов. От того, как в их руки вкладывают инструменты, как они искусно разрезают ткани и аккуратно оголяют сломанную кость, как эти руки бережно скрепляют отломки костей воедино, фиксируя их холодным металлом, как они обрабатывают рану и зашивают ее. Из стороны в сторону мелькала кетгутовая нить, контрастно выделяющаяся на фоне белых стен и бледной кожи. Врач с легкостью накладывал шов, на доли секунды даже казалось, что он играет на музыкальном инструменте – так размерены и выверены были его движения.

Не только Брэзен был очарован. Многие студенты лишь молча наблюдали за искусной работой, но другие вскакивали со своих мест в попытке рассмотреть процесс как можно детальнее, некоторые описывали каждое мановение хирургов в своих тетрадях, пытаясь запечатлеть любую мелочь. Хоть в аудитории и было тихо, все же в этой тишине чувствовалось возбуждение.

Уже спустя час Брэзен и Взнэшани вышли из душного университетского корпуса. Ноги затекли, поэтому было решено пройтись по небольшому скверу на территории университета. Хоть университет Обтижнэ и считался одним из самых крупных, его территория все равно выглядела уныло. Этого не спасало даже хорошее финансирование. Видимо, все дело было в том, что он находился в столице, состоявшей из дыма заводов и камня, из которого строились дома. По всей территории раскинулись газоны с пожухлой травой, а мощеные дорожки были покрыты слоем грязи и остатками листьев. Сам же сквер тоже был далек от идеала: несколько деревьев с почти опавшими листьями и пара скамеек.

Разместившись на одной такой, Взнэшани закурил. Несколько минут тишина нарушалась только размеренным выдыханием дыма. Перед глазами Брэзена все еще стояли сцены операции. Затушив сигарету, Взнэшани откинулся на спинку лавочки.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю