Текст книги "Тонкая грань (СИ)"

Автор книги: Iriri

сообщить о нарушении

Текущая страница: 84 (всего у книги 102 страниц)

– Как будто ты сама не знаешь, куда, – ответил он. – Я разберусь с Куросаки, раз и навсегда.

– Гриммджоу, – усмехнулась Накамура. – Твоя зацикленность и одержимость этим парнем может навести меня и не только меня на неправильные мысли. У тебя будет шанс разобраться с ним, только чуть позже. Сейчас важно ни в коем случае не мешать Нэл делать свое дело. Так что успокойся уже и сядь. В любом случае я тебя отсюда не выпущу.

Окинув её откровенно оценивающим взглядом и придя к выводу, что в случае потасовки на её сторону обязательно встанут Тия и помешанный на беспрекословном исполнении приказов Улькиорра, Гриммджоу только цыкнул. Расклад был не в его пользу. Не смотря ни на кого конкретно, он недовольно уселся на свое место. Йоко сочла инцидент исчерпанным и снова перешла к делу.

– Как вам всем известно, Иноуэ Орихиме была заманена в Уэко Мундо именно с целью проникновения сюда Куросаки и его компании, – с этими словами она кивнула на экран, на котором показывалась его встреча с Нэл, схватка с огромным Пустым Рунугангой, являющимся стражем пустыни, а также появление Рукии и Ренджи. – Сейчас, когда они здесь, остается лишь вопросом времени, когда Готэй 13 отправит им на подмогу капитанов. Я не знаю, кто именно придет сюда, и уверена лишь в одной кандидатуре. Это капитан Двенадцатого Отряда, Куроцучи Маюри и твоя головная боль, Заэль.

После этих слов все синхронно повернули головы в сторону Гранца. Ученый арранкар же остался совершенно невозмутим, только поправил свои очки и едва заметно улыбнулся. Это не стало для него новостью – об этом Йоко предупреждала его не раз и не два.

– Поэтому прошу тебя, вбей в свою гениальную головушку кое-что, – с нажимом произнесла Накамура. – Во-первых, ты НЕ будешь сражаться с капитаном Куроцучи. Ты НЕ будешь даже контактировать с ним. Что бы ни случилось и что бы он ни говорил, ты НЕ будешь вступать с ним в бой, приближаться к нему минимум на десять метров, пытаться рубить его мечом, испытывать на нем свои препараты или еще что-нибудь. Ты вообще ничего не будешь с ним делать! Даже воздухом одним с ним не дыши! Это касается и его, и любого из подчиненных, что он приведет с собой.

– Боже-боже, – усмехнулся Заэль, вновь поправив очки и одарив девушку ехидным взглядом. – Твоя забота обо мне так трогательна, Йоко. Я всегда подозревал, что в глубине души у тебя ко мне особое отношение.

– Не валяй ты дурака, – проворчала Йоко. – Надеюсь, ты понимаешь всю важность возложенной на тебя задачи. От тебя слишком много зависит, чтобы ты бездарно помер, поведшись на банальную провокацию. Так что пока все это не закончится, умерь свою гордость и действуй согласно плану.

– Не будь ты такой занудой, – на человека, которого проняло, Гранц совсем не походил, лениво подперев подбородок рукой, и, не зная, какие еще аргументы ей привести, Йоко предпочла поверить ему на слово.

Глянув на экран, где компания, ведомая Нэл, добралась до покоев Преварон Эспады, Накамура только хмыкнула. Началось все как по нотам. Оставалось надеяться, что дальше пойдет не хуже. Посмотрев на сидящих за столом арранкаров, она вздохнула. Полагаться на сто процентов на их благоразумие все же не следовало, одни только Гриммджоу и Ямми чего стоили…

– Ну так что, Накамура-кун, ты готова? – голос Соскэ звучал как-то особенно вкрадчиво, что никак не внушало Йоко оптимизма.

– Готова к чему? – осведомилась она, изломив бровь.

– Я же обещал показать тебе, как ты заблуждаешься на счет Общества душ, – загадочно улыбнулся Айзен. – Ты готова увидеть всё воочию?

– А если я скажу «нет», это что-то изменит?

– Нет, – его улыбка стала чуть шире.

Йоко в ответ только обреченно махнула рукой. Спорить с Соскэ насчет Общества душ и Готэй 13 в частности она уже устала, а его речи о том, как она заблуждается относительно своих друзей, стояли поперек горла. Устав их выслушивать и приводить контраргументы, Накамура погрузилась во что-то типа апатии и всегда, как только речь заходила об этом, «отключалась» от разговора.

– Ну, что ж, – Соскэ поднялся со своего трона и, вынув из ножен Кьока Суйгетсу, негромко произнес: – Банкай.

====== Том 3. Глава 35. Смотри, Йоко, я лечу ======

– А я все думала, когда же нам доведется встретиться.

Голос, пугающе похожий на её собственный, Йоко слышала отовсюду. Он словно отскакивал от невидимых стен невероятно тесной комнаты и заключал её в свои объятья. Сама же Йоко словно впала в какое-то отупение, стояла, не шевелясь и ничего не видя перед собой, а в мыслях была такая каша, что выделить из этого клубка что-то одно не удалось бы и за сто лет.

В какой-то момент на её плечо легла тяжелая и теплая рука, вырвав Накамуру из ступора. Однако когда она обернулась, рядом никого не оказалось. Только опять эта дурацкая карусель, которую она помнила по путешествию в Ручей реацу. Именно здесь состоялся памятный разговор с Соскэ. Но почему она сейчас снова здесь? Ведь она сейчас не в Ручье, даже не рядом с ним. Тогда почему?..

Тихие, едва слышные шаги раздавались где-то за центром карусели, вынудив Йоко броситься туда. Однако никаких намеков на чье бы то ни было присутствие не обнаружилось и там.

– Наследница моей памяти. Трогательное зрелище. Нелепое до жути. И оттого только горше.

Того, что незнакомые и необычайно сильные руки обнимут её со спины, Йоко никак не ожидала и невольно напряглась. Откровенной жути добавлял тот факт, что из длинных, чуть ниже запястья, белоснежных рукавов показались лезвия клинков, сомневаться в остроте которых не приходилось. И сейчас они крест-накрест замерли в опасной близости от её шеи. А Йоко стояла столбом, не зная, как ей реагировать. Опасности не чувствовалось ни капли, весь воздух словно насквозь был пропитан одним сплошным сожалением и разочарованием.

– Как могла ты забыть свое предназначение? Забыть меня? Забыть, кто ты?

Объятья сжались чуть крепче, и Йоко почувствовала себя так, словно её тело с ног до головы обвил огромный удав и сейчас нещадно душит с такой силой, что вот-вот сломает, как фарфоровую куклу.

– С момента своего рождения ты бежала от своей памяти. Бежала прочь, стремясь закрыться от всего. Хоугиоку с готовностью выполнила твое желание, ведь в этом её главная сила.

Йоко отчетливо почувствовала на своей шее убийственный холод стали, и отсутствие страха по этому поводу пугало её больше всего. Безразличие к своей судьбе и жизни, которая вот-вот могла оборваться, захватило ее полностью.

– Но не думала же ты, что я потерплю такое пренебрежение? Хотя… до недавнего времени ты даже не подозревала о моем существовании.

Накамура так и не поняла, когда успела исчезнуть карусель, сменившись на удивление суетным городом. Его шум обрушился на нее, словно лавина, оглушив и лишив ориентира. То тут, то там сновали по своим делам люди, откуда-то доносился детский смех, со стороны рынка – Йоко была совершенно уверена, что там именно рынок, – долетали крики торговцев, на все голоса расхваливавших свои товары.

– Ты узнаёшь это место?

Смертоносные объятья уже прекратились, и собеседница Йоко вновь исчезла. Впрочем, это не мешало Накамуре слышать её голос так отчетливо, словно она стояла у нее за спиной и шептала на ухо. Оглядываясь по сторонам, Йоко изо всех сил напрягала память, пытаясь вытянуть из нее хоть что-то, но её попытка была тщетна, будто девушка билась о невидимую стену. Город был ей не знаком, даже никаких ассоциаций не возникало. Судя по всему, относительно небольшой. Дома построены кучно, преимущественно двух– и трехэтажные, выполненные в бежево-песчаной цветовой гамме, с обычными покатыми черепичными крышами. Но город довольно быстро перестал интересовать Йоко, стоило только её взгляду зацепиться за объект куда более колоритный, резко контрастирующий с уютной обстановкой поселения. Расположенная на холме величественная цитадель из разряда тех, про которые говорят: «На века!», впечатляла даже с такого расстояния. Замок был невероятно огромен, и от него за милю несло страшными тайнами и древней историей.

– Китиара… – шепот сорвался с губ прежде, чем Йоко успела что-либо понять.

– О, так что-то ты, выходит, помнишь.

Накамура почувствовала, как по её плечу словно скользнуло чужое прикосновение, но на этот раз это не вызвало у нее никаких эмоций.

– Пройдись со мной. Думаю, это пойдет тебе на пользу.

Она озадаченно покрутила головой, потому что рядом по-прежнему никого не наблюдалось, кроме обычных людей, сновавших мимо нее, словно не замечая. Наконец взгляд зацепился за женский силуэт, облаченный в белое. Одежда не походила ни на сихакусё, ни на кимоно, скорее на одеяние бойцов карательного отряда. Максимально закрытое, только головного убора не было и на поясе болтался белый плащ с капюшоном. Но погода совершенно не располагала к ношению верхней одежды – было жарко, как в пустыне, а ветер гонял по улицам горячий воздух.

Недолго думая, Йоко бросилась туда, но девушка в белом уже исчезла, словно растворившись в воздухе, а в следующий миг Накамура увидела её уже далеко впереди, идущую между людей с такой непринужденностью, будто для нее не существовало никого в этом мире. Йоко не понимала, как ей удаются эти перемещения: она с неё глаз не спускала, но все равно упустила момент, когда та скрылась. Быстрая и бесшумная, как тень. Только, в отличие от черной тени, белая, словно снег.

Ни к селу ни к городу внезапно пришла в голову мысль, что это так странно: девушка по имени Куро* носит белые одежды. Йоко даже рассердилась на себя за то, что в такой ситуации думает о всяких неуместных глупостях, после чего поспешила за своим предком/вторым «я»/забытым воспоминанием – она понятия не имела, как следует называть девушку, что сейчас без устали неслась куда-то вперед, к цитадели.

– Впечатляет, правда?

Йоко нагнала её у самых ворот и только тогда смогла как следует разглядеть. Как ни странно, сходства между ними почти не было, хотя Накамура ожидала увидеть свою копию, разве что измененную с поправкой на жизненный опыт и выбранную профессию. Невысокая. Прямые волосы до плеч, темные, почему-то отливающие красным. Серьезные сосредоточенные глаза, пронзительно зеленые и слегка раскосые. Родинка на щеке, придающая её образу какую-то странную трогательность.

– Что это за место? – наконец, оторвавшись от разглядывания собеседницы, Йоко задала первый вопрос, что пришел ей в голову.

– Ты же сама сказала, – безэмоциональным голосом отозвалась Куро. – Китиара. Наш дом. Нашего клана. Наших воспоминаний. Нашей памяти.

– Но я думала… – начала было Накамура, но была перебита на полуслове.

– Тот дом, где ты была, это всего лишь дом клана Она Сэйшин, – сказала девушка, неотрывно смотря куда-то ввысь. – А это, – кивнула она на замок, – дом Короля душ. Наше истинное пристанище. – А потом оторвала взгляд от величественных стен и посмотрела на Йоко с легкой улыбкой. – Всегда любила это место. Нет ничего лучше, чем забраться на самый верх и сидеть там на самом краю, когда одно неверное движение отделяет тебя от смерти.

– Но если ты упадешь с высоты, ты не разобьешься, – резонно заметила Йоко. – Ты просто уплотнишь под ногами духовные частицы.

В ответ Куро только негромко усмехнулась, и Накамуре показалось, что в смехе ей послышались нотки снисходительности.

– В отличие от тебя, я никогда не была любителем приемов шинигами, – произнесла она с вызовом в голосе. – Не нужно быть гением, чтобы сражаться при помощи занпакто, сюмпо или кидо. Я всегда полагалась исключительно на свое мастерство.

И, не дав Йоко и слова сказать в ответ, рванула вперед, с небывалой ловкостью и проворством взбираясь прямо по, казалось бы, гладкой стене. И от её действий не исходило ни капли духовной силы. Стало быть, не обманула, и то, что она творит сейчас – действительно результат одних только физических тренировок. Йоко совершенно не чувствовала в себе уверенности, что смогла бы повторить увиденное. Более того, её не оставляли мысли, что Куро определенно не отличалась здравым смыслом, а то и вовсе страдала каким-то расстройством – как иначе объяснить её игры со смертью? С открытым ртом глядя на поджарую фигуру своей предшественницы, Накамура с немалым удивлением обнаружила, что та уже почти что достигла самого верха. Впрочем, это явно был не первый раз, когда она так делала, и даже не десятый, так что удивляться не следовало, но Йоко ничего не могла с собой поделать.

Не зная, что и думать, она сама взмыла вверх и тоже двинулась в сторону крыши, но не по стене, а по воздуху, как и полагается шинигами. Вершины они достигли примерно в одно время. Собственно, это была даже не вершина, а небольшой балкончик самой высокой башни. Правда, главным его отличием было отсутствие каких-либо перил и острые скалы внизу, о которые с рокотом разбивались волны. Куро запрыгнула сюда с такой легкостью, словно не сделала ничего из ряда вон выходящего, даже не запыхалась.

– Наслаждайся видом, Йоко, – сказала она, разведя руки в пригласительном жесте и стоя на самом краю площадки, что невольно вызывало у Накамуры беспокойство.

Башня находилась с западной стороны, солнце как раз катилось к горизонту, и Куро, стоя в его лучах, казалась Йоко существом, выходящим за грани её понимания.

– Смотри, Йоко, я лечу.

Не успела Йоко даже сообразить что-то, как Куро сделала шаг назад и стремительно полетела вниз, прямо на скалы. Таинственная улыбка не сходила с её лица, а руки все также были раскинуты в разные стороны. Не помня себя, Накамура бросилась за ней, но было уже поздно, и Йоко только и успела увидеть нелицеприятную картину, когда спасительная тьма окутала её с головы до ног.

– Печально, не так ли? – голос Куро казался ей искаженным, словно доносился из старого радиоприемника.

А в следующую секунду Йоко вновь оказалась на верхушке злополучной башни. Вот только… Ситуация до боли напомнила то, что, казалось, целую вечность назад произошло между ней и Рукией, когда Кучики вели на казнь. Сейчас Йоко тоже смотрела чужими глазами и была неспособна контролировать чужое тело. Сейчас ей отводилась незавидная роль наблюдателя. Куро, глазами которой смотрела Йоко, опять была здесь, на опасном балконе, сидя на самом краю и норовя вот-вот снова слететь вниз. Казалось, её может сдуть легким ветерком. Но сама она явно не переживала по этому поводу.

– Ты ужасна даже в своей предсказуемости.

Голос раздался позади, и Куро неспешно обернулась назад, и не думая менять позы. Зато Йоко с любопытством разглядывала новоприбывшую особу, отмечая про себя, что та здорово ей кого-то напоминает. Не то взрослая девушка, не то очень молодо выглядящая женщина, в Обществе душ всегда были проблемы с определением возраста. В отличие от Куро, она была облачена в традиционное кимоно. Йоко не слишком любила такую одежду, всегда казавшуюся ей ворохом ненужных тряпок. Но нельзя было не отметить того, как органично смотрелась пришедшая в этом одеянии, где каждый стежок, каждая вышивка буквально кричала о роскошности и богатстве. И сама она была настолько идеально красивой, что красота эта казалась какой-то противоестественной. Не бывает таких людей. Снова появилась дурацкая мысль, что у этой девушки наверное все время уходит только на то, чтобы быть красивой. Йоко, всегда любившая находиться в обществе красивых людей, сейчас всем сердцем чувствовала какое-то отторжение, возникшее у нее по отношению к незнакомке. Она была слишком безупречной. Безупречный овал лица, безупречная кожа, безупречные глаза.

– Даже не сомневалась, что найду тебя здесь, – даже голос, мелодичный и приятный слуху, был безупречным. – Никогда не понимала твоей страсти к торчанию здесь. Хотя, с другой стороны, а куда же еще тебе идти, Куро-тян? – правда, сейчас в нем звучала откровенная насмешка.

– Что Вы хотели, Мико-сама? – голос Куро звучал не особо радостно, и она явно не была настроена на разговор. Видимо, с этой Мико её связывало что-то не слишком приятное, о чем красноречиво говорило обращение «-тян», брошенное с пренебрежением, словно сплюнутое под ноги.

– Неразговорчивая, как всегда, – констатировала девушка, которую назвали Мико. – Чего еще ожидать от цепной собаки нашей семьи, единственная обязанность которой – убивать по приказу? Впрочем, не скрою, имеешь право. Удача всегда благоволит твоему клинку.

Скажи кто-нибудь что-то подобное Йоко, она бы без сомнения не раздумывая заехала обидчику по носу – чего она не любила, так это такого вот глумления и надменности. И всякий раз, когда происходило что-то подобное, ей больше всего хотелось, чтобы противник либо убил её, либо заткнулся. Но Куро одарила пришедшую коротким, но, видимо, весьма красноречивым взглядом, который лучше всяких слов передал все то, что думала по этому поводу девушка.

– Соскэ уже вовсю грезит, что однажды станет похожим на тебя.

«Э?!»

Накамура даже сперва оторопела от такой новости, но быстро поняла, что ничего странного в этом как раз нет. Наоборот все встало на места: Мико и чертами лица, и движениями напоминала Айзена. Даже слишком.

– Какая глупость, – отозвалась Куро почти что лениво. – Соскэ-сана, как и положено старшему сыну Короля душ, ждет место главнокомандующего, а вовсе не бессердечной и циничной твари, как я. Вам стоит больше времени уделять воспитанию своего наследника, Мико-сама.

– Решила мне зубки показать? – в ответ Мико лишь вскинула бровь и слегка скривила губы.

– Разве это зубки? – улыбнулась её собеседница, и было в её улыбке столько превосходства и уверенности, что Йоко в очередной раз почувствовала, какая между ними пропасть. – Всего лишь констатация факта. Да и вообще, не узнаю я Вас, Мико-химэ. Чтобы вы и вдруг общались с чернью вроде меня? Никак я проспала какой-то переворот.

– Не забывайся, – мелодичность как-то сама собой исчезла из её голоса, да и лицо стало куда более человечным, а не кукольным, как до этого, по крайней мере, на нем появилось хоть какое-то выражение. – И не делай вид, будто я не знаю, где и с кем мой благоверный проводит ночи.

– Обижаете, у меня даже в мыслях не было делать какой-то там вид, – поднявшись с пола, Куро до хруста потянулась и широко зевнула. – Можете ненавидеть меня, сколько Вашей душе угодно, я не против.

– Унизительно, наверное, да, Куро-тян? – сказала, как пропела, Мико, сейчас один в один напоминая своего сына таким, каким его помнила Йоко. – Такой талант, а в результате все, что тебе остается делать, – это резать чужие глотки по приказу Кодзухиро и развлекать его по ночам, просто потому что иного тебе не позволяет положение.

– Ну, вы-то, судя по всему, не можете даже этого, – парировала Куро. – Так что, полагаю, это не более унизительно, чем быть замужем за главой клана и играть роль не более чем красивой игрушки, которую навязали, чтобы красиво смотреться в обществе. А ведь Вам приходится, потому что именно это обеспечивает Вам Ваше положение.

Пройдя мимо застывшей соляным столбом от таких слов Мико, Куро двинулась к двери, и на лице у нее было самое скучающее выражение.

– Кодзухиро всегда был тем еще ничтожеством.

Голос Мико, так и сочащийся ядом и концентрированным презрением, догнал Куро уже на пороге, заставив замереть так резко, словно её со всей силы ударили под дых. Йоко даже казалось, что у нее действительно перехватило дыхание. А еще буквально физически ощущалось, как её взгляд, до этого ленивый и скучающий, потяжелел на целую тонну. Не говоря ни слова, она медленно обернулась.

– Только идиот вроде него мог польститься на паршивую овцу, как ты, и ради этого плюнуть на вековые традиции и правила. Пойти на поводу у глупых чувств и бросить будущее на самотек. Какой из него, к черту, Король душ?! Думаешь, я в восторге от его заскоков? Да этот недоумок приведет нас к гибели!

– А теперь Вы не забывайтесь, Мико-сама, – практически отчеканила Куро. – Можете сколько угодно говорить мне, как Вы меня ненавидите и презираете, оскорблять и втаптывать в грязь мое имя, мне плевать, привыкла уже. Но я не потерплю неуважения в сторону Кодзухиро-сама. Даже от Вас.

– И что же ты сделаешь? – Мико шипела, как рассерженная кошка, но даже сейчас из её взгляда не исчезло самодовольное превосходство. – Никак убьешь меня? Без приказа Кодзухиро? Ну-ну. Ты без его приказа пальцем пошевелить не смеешь, где уж тебе убить кого-то. Но твоя слепая влюбленность застилает тебе глаза. Он просто пользуется тобой. Во всех смыслах. Пока от тебя есть толк. Нельзя не признать, что он всегда был тем еще расчетливым ублюдком.

Миг – и Мико буквально впечатана лицом в каменный пол, а Куро нависает над ней, одной рукой стиснув шею так, что там непременно появятся синяки, а второй удерживая кинжал в опасной близости от её лица.

– Я же предупреждала, – прошипела Куро ничуть не хуже собеседницы. – И можете не сомневаться, ни у кого не возникнет сомнений, что Вы умерли за дело.

– Да брось, – в том положении, в котором она оказалась, Мико выглядела не так презентабельно, но все равно держалась с достоинством. – Я же знаю, что ты не сможешь. И ты знаешь, чем тебе это грозит.

– Я – разящий клинок клана, – холодно напомнила та. – Моя рука никогда не дрогнет.

На пару мгновений Мико странно расслабилась, словно сдавшись. Куро не сводила с ее лица пристального взгляда, отмечая мельчайшие детали, в частности, как дрогнули и на миг растянулись в печальной улыбке её губы, и какая вселенская тоска промелькнула в её глазах.

– А, знаешь, может, это будет и не самым худшим из вариантов, – наконец, произнесла она. – Что бы ты ни говорила, ты не можешь не понимать, что всё катится черте куда. И если ради будущего мне придется умереть от твоей руки, это небольшая жертва. Уж лучше я буду жить во времена, когда в моей жизни не будет тебя или его. И поскольку я заберу тебя с собой, мое сердце будет спокойно. Если тебя не станет, я уверена, этот идиот образуми…

Йоко видела, как широко распахнулись карие глаза, так напоминающие ей глаза Соскэ, когда лезвие клинка насквозь пронзило тело Мико в области сердца.

– Сказала же, убью, если услышу еще хоть слово, – почти сплюнула Куро.

Накамура была ошарашена таким поворотом событий. Меньше всего она ожидала, что окажется той, кто в прошлой жизни убил мать Айзена Соскэ. Интересно, а он знает об этом? Да наверняка знает. Но тогда почему? Почему относится к ней так спокойно, а не ненавидит? И Кодзухиро…

Из мыслей её вырвал неожиданный приступ невероятной боли. То есть, конечно, приступ накрыл Куро, но так как сейчас они фактически делили одно тело, Йоко в полной мере почувствовала на себе весь букет ощущений. Боль была невыносимой, словно по венам потекла концентрированная кислота, а где-то в области сакэцу что-то взорвалось. Рухнув на колени, Куро зашлась в кашле, отхаркнув на ладонь кровью.

– Черт… – только и прошептала она, вновь поднимаясь на ноги. Тело словно взбунтовалось, и боль никак не отступала, захватывая все новые и новые участки, как чума расползаясь от органа к органу, от конечности к конечности.

Перед глазами все плыло, а колени дрожали так, что девушка была вынуждена опереться ладонью о стену, чтобы не упасть. Так, из последних сил держать за стену, она доковыляла до самого края. Ощущение стояния на грани даже придало ей сил.

– Куро!

Знакомый, до боли знакомый голос… Когда девушка повернула голову, Йоко увидела Кодзухиро. Он выглядел как обычно, разве что одежда более соответствовала статусу, чем нынешний хоть и богатый, но все равно простой прикид. Окинув взглядом лежащую на полу в луже крови Мико, он мигом сложил два и два, и в его взгляде появилась такая боль, какой Йоко не видела никогда. Даже при расставании с Изуру, даже в глазах Момо после смерти Мабаши. Никогда.

– Зачем? – его голос опустился до едва слышимого шепота.

– Она заслужила это, – негромко ответила Куро. Речь уже давалась ей с трудом, а все её тело по ощущениям напоминало одну сплошную открытую рану. – И я тоже. Я должна была это сделать, хоть и знала, что произойдет после. Знала, что сила не простит мне самовольного убийства, но… Помните меня, Кодзухиро-сама. Мы встретимся. Рано или поздно. Так или иначе.

Шаг назад, и Йоко заорала во всю мощь несуществующих легких, чувствуя, как все ближе и ближе становятся острые скалы.

– Йоко! Йоко! Да очнись же!

Несколько долгих секунд понадобилось Накамуре, чтобы понять, что она никуда не летит, а наоборот лежит. И не где-то, а на полу в лаборатории Заэля, в то время как сам Гранц склонился над ней и ожесточенно трясет, схватив на грудки. Так как ученый выглядел на редкость обеспокоенно, Йоко сразу же заподозрила неладное.

– Что… произошло?..

– Это мой вопрос, между прочим, – заметил он, спешно возвращая себе растерянное было самообладание. – Ты рухнула без чувств, каталась по полу, вопила, как ненормальная. Не хочешь объяснить, в чем дело? И чем вызвано это? – он выразительно кивнул на зеркало.

Посмотрев на отражение, Йоко изумленно вскинула бровь. Прядь её волос стала белоснежной.

– Нет… не сегодня…

Комментарий к Том 3. Глава 35. Смотри, Йоко, я лечу *Куро по-японски значит “черный”.

====== Том 3. Глава 36. Переполох в Лас Ночес ======

Держась детскими ручонками за черное косодэ Ичиго, Нэл чувствовала себя этаким попугаем на плече пиратского капитана. Бесконечное блуждание по коридорам замка уже начинало её утомлять, но с советами к шинигами она не лезла. Если бы она показала, как легко здесь ориентируется, это выглядело бы, как минимум, странно, учитывая, что по легенде они с Пеше и Дондочаккой – отбросы, изгнанные из Лас Ночес за ненадобностью.

Едва они вошли в замок, как были вынуждены разделиться, оказавшись в зале, из которого вели целых пять выходов. Педантично следуя указаниям Йоко, Одершванк не повела пришедших сразу же в главный корпус, решив начать с Трес Сифрас, так сказать, для разминки. Именно здесь жили Дордони Алессандро дель Сокаччио, Чируччи Сандервиччи и Гантенбейн Москеда, исключенные из состава Эспады.

Указание Йоко было четким и ясным: Ичиго Куросаки и его товарищи должны выжить, чего бы это не стоило. Нэлиэль не слишком понимала, с чем это связано. Если с Абараем Ренджи и Кучики Рукией Накамура была связана дружескими узами, то каким боком сюда затесался Куросаки, Исида и Ясутора, было неясно. Впрочем, у арранкарки было предположение, что здесь не обошлось без вмешательства Айзена-сама, планы которого – настоящие планы, не озвученные на собраниях, – были тайной за семью печатями. Как бы то ни было, компания спасителей Иноуэ Орихиме разделалась, и Нэлиэль со спокойной душой бросилась вслед за «Ицуго», как она в силу возможностей детского тела окрестила Куросаки. Дондочакка решил составить компанию Абараю Ренджи, потому что его понесло не куда-то, а в сторону испытательных полигонов Заэля. Пеше же устремился за квинси, посчитав его слабейшим из всей их честной компании.

Встреча с Дордони почти ничем не запомнилась Нэл. Её саму бывший Эспада не узнал, а посему не брал в расчет, а вот Куросаки явно недооценил. Бесконечно требуя от того сражаться в максимально полную силу, в результате арранкар пал от одной-единственной атаки, нанесенной с использованием Банкая и маски Пустого одновременно. А когда одолев Дордони, они двинулись дальше, Одершванк почувствовала позади знакомую реацу, которую не слишком-то жаловала. Отряд Экзакиасов, этакая карательная группа Лас Ночес, наказывающая провинившихся, на самом деле являющаяся одним-единственным арранкаром Рудборном Челуте, способным создавать множество собственных копий. Нэл не слишком любила этого «чистильщика», не знакомого с понятиями чести и жалости. Несмотря на то, что обычно у него было не слишком много работы, им довелось пару раз пересечься, и арранкарка при всем желании не могла сказать, что встреча вышла приятной. Нет, опасности для нее лично он не представлял, об этом и речи не шло, но девушке претила сама его работа – безжалостно добивать тех, кто не может оказать сопротивление. Сама Нэл редко кого-то убивала, имея весьма миролюбивый характер. И то, что побежденного ею противника приходил добивать кто-то другой, словно перечеркивало её победу. Коротко обернувшись назад, она с сожалением вздохнула, чувствуя, как угасает источник реацу Дордони.

Но сейчас было не до сожалений. Впереди замаячила духовная сила Улькиорры, что было куда более серьезной проблемой. Конечно, приказ относительно оставления в живых интервентов касался и его, но мало ли что могло произойти в её отсутствие. Обстоятельства могли измениться, и не факт, что в лучшую сторону. Поэтому расслабляться было рано.

– В чем дело, Йоко-кун? – нарочито заботливо осведомился Гин, одаривая её откровенно ехидным взглядом. – На тебе прямо-таки лица нет. Неужели так переживаешь?

Накамура только неопределенно пожала плечами. Переживает? Нет, переживать она прекратила уже давно. То, что сейчас с ней творилось, было много хуже. Беспокойство за всех и сразу превратилось в постоянный мандраж, и справиться с ним не могло никакое самовнушение. Как бы она ни говорила себе, что Эспада – не маленькие дети и могут за себя постоять, а Ренджи и Рукия способны правильно оценить противника и достаточно благоразумны, чтобы вовремя отступить, это не помогало. Совсем.

Даже чай опротивел настолько, что его вкус стал казаться Йоко похожим не то на удобрение, не то на машинное масло, и она с отвращением отставила стакан. Гин наблюдал за ней молча, но с вполне деятельным интересом. И, казалось, его происходящее не касается вообще никаким боком. Словно это не ему всего через несколько часов предстоит отправиться на страшный бой, где не будет место сантиментам и милосердию.

В последний раз… Стоило только задуматься об этом чуть глубже, и стало по-настоящему страшно. Возможно, они сидят в этом злосчастном наблюдательном центре, пьют чай и непринужденно разговаривают в последний раз. Йоко не хотела знать и даже думать о том, что произойдет после битвы с Готэй 13 и каким будет её исход. Не хотела терять близких и друзей, даже Соскэ, который каким-то образом, но тоже стал ей по-своему дорог. Не хотела терять арранкаров, ставших её товарищами и даже друзьями. Не хотела терять никого. И тем больнее было осознавать, насколько наивны её мечты и желания. Чудес не бывает. А в военное время тем паче.

Наверное, впервые она отчетливо поняла, что не хочет перемен. Не хочет, чтобы что-то изменилось в привычном укладе жизни. Не хочет покидать Лас Ночес, не хочет уходить в Общество душ, не хочет, чтобы началась эта бессмысленная война. Не хочет ничего. Лишь бы все осталось как сейчас. Чтобы рядом был Гин, ехидный донельзя, но при этом готовый подставить ей плечо, пусть даже и сам себе в этом не признающийся, чтобы были Тия, Нэл, Улькиорра, Гриммджоу, Заэль, Старк и остальные. Чтобы там, в Сейрейтее, Готэй 13 жил своей жизнью, а не готовился к битве. Чтобы Изуру был в безопасности.