Текст книги "Подари мне ребенка (СИ)"

Автор книги: Инна Инфинити

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Глава 26. Первый ребёнок

Сергей

Илону пугают мои слова.

– Какие ещё плохие новости? – хлопает длинными ресницами.

– Я не собираюсь заводить семью. Она мне не нужна. Мне хорошо одному.

Илона облегченно выдыхает. Видимо, мои слова не стали для нее плохими новостями.

– Ну, милый мой, все имеет свойство меняться. Я знаю, что ты холостяк до мозга костей, но теперь обстоятельства изменились. У нас будет ребёнок.

– И что?

– Как это и что? Ребёнок – это серьёзно. Он должен расти в полной семье.

Безразлично пожимаю плечами.

– Я так не считаю. Сделаем тест ДНК. Если он покажет, что ребёнок мой, буду платить алименты. Что я должен, а что я не должен, определяет государство, а не ты, Илона. И государство уже определило: я должен платить алименты в размере 25 процентов от своей зарплаты. Это ты от меня и получишь, если ребёнок окажется моим. Остальное – твои проблемы.

Илона стремительно бледнеет. Хватается рукой за стол, вонзает в дерево длинные ногти.

– Нет, Серёжа, так не пойдет, – качает головой. – Ты тоже несёшь ответственность за нашего ребёнка. Его надо растить, воспитывать, учить. Откупиться от меня деньгами не получится.

– Да неужели? – выгибаю бровь. – И что ты мне сделаешь?

– Сергей, так нельзя! – возмущённо восклицает. – Это твой ребёнок, нравится тебе или нет!

– Я готов платить алименты, если это мой ребёнок.

– А в остальном ребёнок тебе безразличен?!

И это очень хороший вопрос. Я, конечно, повезу сейчас Илону на УЗИ, а потом и тест ДНК сделаю, но, в общем-то, сомнений нет, что она беременна от меня. У меня будет ещё один ребёнок. Второй. Хотя нет. Первый. Илона забеременела на несколько дней раньше Тани.

И как я отношусь к своему ребёнку от Илоны? Если абстрагироваться от того, что его мать – последняя стерва. Он ведь такой же мой ребёнок, как и тот, которого носит Таня.

В сердце больно пульсирует. Внутренности стягивает. На кухне становится катастрофически мало воздуха. Открываю окно и делаю глубокий вдох. Ненавижу Илону, придушил бы суку, но… Падаю лбом на стекло. Это мой ребёнок. Мой.

– Серёж, тебе плохо? – обеспокоенно спрашивает.

– Я тебя ненавижу, – сиплю.

– Это пройдёт. А наш малыш останется. Представь, если он на тебя похож будет? Интуиция подсказывает мне, что это мальчик. Я бы очень хотела, чтобы он был похож на тебя.

– Заткнись!

Осекается.

– Зачем ты так грубо, Серёж? Я беременна твоим ребёнком. Закрой, пожалуйста, окно. Мне холодно.

И я даже слушаю стерву и закрываю окно.

– Поехали на узи, – решительно требую.

– Поехали, – сразу соглашается, что лишний раз доказывает: не лжёт. Действительно беременна.

Пока машина греется, ищу в интернете адреса клиник. К Игорю я Илону не повезу. А то подумает про меня что-нибудь не то. Нахожу поблизости частную женскую консультацию и еду туда. По дороге Илона абсолютно спокойна. Как человек, которому нечего скрывать. От этого так погано становится, что сдохнуть хочется.

В женской консультации нас почти сразу принимает гинеколог. Внимательно слушаю ответы Илоны на его многочисленные вопросы. Особенно меня интересует дата последней менструации. Как только Илона ее называет, сразу начинаю считать в голове акушерские недели. Получается шесть, как она мне и сказала.

После опроса гинеколога Илона ложится на кушетку для узи. Меня начинает потряхивать от нервов. Через минуту на экране появляется плодное яйцо. Чувствую, как на горле стягивается удавка. Гинеколог комментирует все, что видит, но мне и без его слов понятно. Илона беременна. Она не лгала.

Дальше все как в тумане. Оплачиваю визит к врачу, сажусь в машину и тупо пялюсь в лобовое. Илона сидит рядом на переднем пассажирском и молчит. Запах ее духов постепенно наполняет салон, и меня начинает в прямом смысле тошнить. Опускаю окно и тянусь на заднее сиденье за полупустой бутылкой воды. Выпиваю ее залпом.

– Серёж, я беременна, – Илона первой прерывает долгое молчание.

– Я видел.

– От тебя.

– А это определит тест ДНК, – отвечаю так, а сам прекрасно понимаю, что это мой ребёнок.

– Хорошо, давай делать тест.

– Сделаем.

Падаю затылком на подголовник и прикрываю глаза. Ни идеи, как действовать дальше. А как сказать Тане, что у меня будет ещё один ребёнок? При воспоминании о ней в груди больно щемит. У нас хоть и был уговор, что мы свободные люди и каждый живет своей жизнью, а чувствую себя так, будто предал ее, будто изменил. И как же сильно мне хочется сейчас к ней. Обнять, прижать к себе, поцеловать.

Да, поцеловать. Хочу целовать Таню. Хочу гладить ее живот. Хочу перебирать пальцами ее волосы. Хочу вдыхать ее запах.

Таня.… Прости меня…

– Ты можешь ненавидеть меня, но ребёнок ни при чем, – бесячий голос Илоны прерывает мои мысли о Татьяне. – Он не должен жить в лишениях.

– Тебе следовало подумать об этом, когда прокалывала презервативы.

– Что сделано, то сделано. Ребёнок за это не в ответе. Он должен жить в нормальной полной семье.

Так вот к чему она клонит. Неужели я не ясно выразился в прошлый раз?

– Я не женюсь на тебе, Илона. Алименты платить буду, с ребёнком общаться буду. Но ты мне омерзительна.

Рвано выдыхает. Она что, на полном серьёзе думала, что привяжет меня к себе ребёнком?? Какая глупая и наивная.

– Я люблю тебя, Серёж.

– А я тебя нет.

– Ты полюбишь меня. Я все для этого сделаю.

– Ты все сделала для того, чтобы я тебя возненавидел, – повышаю голос. – Я на тебе не женюсь. Точка. Хватит строить какие-то иллюзии. Ты не нужна мне.

Большие карие глаза Илоны стремительно наполняются слезами.

– Хоть обрыдайся, ты меня этим не проймёшь.

Она мне надоела. Завожу мотор.

– Куда тебя отвезти?

Илона отворачивается к окну и называет адрес. Всю дорогу до ее дома она тихо плачет. Давит на жалость? Думает, женит меня на себе с помощью ребёнка и слез? Да по хрен, что она думает. Мне безразлично.

Я снова и снова возвращаюсь мыслями к Тане. Боль в груди разрастается. Чувство вины тоже. Придётся сказать ей об этом. Как она отреагирует? Как отнесётся? Когда увидела у меня дома Илону, убежала, засмущавшись. Испугалась, что нарушила мою личную жизнь. Глупая. Никакая Илона и близко с ней не сравнится.

Глава 27. Новая жизнь

Татьяна

Понедельник – отличный день для того, чтобы начать новую жизнь.

В моем случае объявить всем знакомым, что я рассталась с Захаром и отменила свадьбу. А после этого раз и навсегда забыть бывшего жениха, как будто его вовсе не было. Кому могу, я пишу сообщения в соц. сетях. Но на работе коллегам приходится сказать лично.

– Девочки, так получилось, что мы с Захаром расстались, – говорю подругам на обеде.

На меня уставились пять пар глаз.

– Что?! – восклицают одновременно.

– Мы расстались и отменили свадьбу.

– Но как…?

Рассказывать про измену не хочу. Во-первых, надоело мусолить эту тему. Во-вторых, не хочу ничьей жалости. У меня в жизни такое радостное событие – беременность – зачем мне чужое сочувствие из-за измены бывшего? Не хочу омрачать свои радостные дни.

– Долго рассказывать, – отвечаю обтекаемо. – Но хорошо, что мы пришли к такому решению до свадьбы, а не после нее.

– Вы были такой красивой парой….

– На всех корпоративах вместе!

– На вас было не насмотреться!

– Что же произошло?

Вздыхаю.

– Мы с Захаром разные люди. Так бывает. Хорошо, что мы поняли это до свадьбы. Потому что много пар, к сожалению, понимают это после нее.

– Ты сильно расстроена?

Сочувствие прет из них. Так и хочется закричать: «Не надо мне сочувствовать! Я счастлива! Я жду ребёнка от прекрасного замечательного мужчины!». Но про беременность пока не буду говорить. Ещё маленький срок. Не то чтобы я суеверная, но пока не хочу, чтобы посторонние люди знали.

– Всё в порядке. Я рада, что мы с Захаром приняли это решение своевременно.

Они бы ещё задавали любопытные вопросы. Я же вижу, как им интересно узнать подробности. Всем своим видом даю понять, что не готова развивать тему. Подругам хватает тактичности и воспитания не лезть не в свое дело. Но за моей спиной они всё равно эту тему перетрут. Ну и пусть. Чем быстрее перемоют мне косточки, тем быстрее это забудется.

С родственниками сложнее. Им тактичности не хватает. Но я стойко отвечаю на все вопросы, не раскрывая подробностей. Порой начинаю сильно злиться, успокаиваю себя тем, что это нужно просто пережить. Они полюбопытничают и отстанут от меня.

Вечером дома я выжата как лимон. Поэтому когда вижу на экране мобильного входящий вызов от мамы, не хочу поднимать трубку. Лишний стресс только. Я не разговаривала с родителями с вечера субботу, когда ушла от них со скандалом.

Но мама очень настойчива. Звонит и звонит. С тяжелым вздохом поднимаю трубку:

– Алло.

– Танечка, привет. Как твои дела? – интонация голоса заискивающая и виноватая.

– Привет. Всё хорошо.

– Ты уже дома?

– Да.

– А дома – это где именно?

– В своей квартире.

– А, ну правильно.

И замолкает. Я чувствую ее неловкость. Как будто хочет что-то сказать, но не решается.

– Ты что-то хотела, мам? – тороплю ее.

– Да.… Мы с папой хотели перед тобой извиниться.

Я аж сажусь на диване от такого заявления. Мне не послышалось?

– Извиниться? – изумляюсь.

– Да. Дочь, ты нас прости. Мы в субботу поступили неправильно. Просто ты так неожиданно сказала о расставании с Захаром, его измене. Мы с папой не успели это осмыслить. А потом следом новость о беременности. Мы обрадовались, стали ему звонить с поздравлениями. В общем, мы были не правы. Но мы не со зла! Мы же за тебя переживаем, хотим, как лучше. Но если тебе лучше не с Захаром, а с Сергеем, то пусть будет так. Мы любой твой выбор примем. Тем более у вас будет ребёнок.

Всю мамину речь я слушала с тёплой улыбкой на лице и даже прослезилась, пока она не произнесла фразу «если тебе лучше не с Захаром, а с Сергеем, то пусть будет так». Это прозвучало, как будто мы с Серёжей вместе. А мы не вместе.

Каждый раз эта мысль отдаёт тупой болью.

– Спасибо, мам. Всё в порядке, я на вас не обижаюсь.

– Мы с папой правда очень за тебя рады! Ребёнок – это прекрасно! Мы счастливы! Я обязательно буду помогать тебе с малышом, Танечка.

– Хорошо, мам. Спасибо.

– А ты в своей квартире с Сергеем живешь? Ты извини, что лезу с расспросами, мне просто чтобы понимать.

– Ээ, нет, я пока одна.

Боже, мама думает, что мы с Холодом вместе как пара, раз я от него беременна. Надо сказать родительнице, что мы с Серёжей просто решили родить ребёнка по дружбе.

Ну и как ей это сейчас сказать? Она же не поймет совершенно.

– Но он к тебе переедет? Или ты к нему?

– Мы пока это не обсуждали.

– Ну вы не затягивайте. Тебе туда дальше будет совсем тяжело. С большим животом неповоротливой станешь, нужно, чтобы обязательно кто-то был рядом.

Вздыхаю. Мамины комментарии только сильнее ранят меня.

– Да, конечно. Мы обсудим это.

– И ещё мы с папой хотели бы пригласить вас с Сергеем на ужин, – продолжает, как ни в чем не бывало. – Познакомиться поближе. А то мы его смутно помним. А раз вы теперь вместе, ждёте ребёнка, то надо знать друг друга. Вы планируете роспись до рождения ребёнка или после? Лучше до, чтоб ребёнок был законнорожденный.

Падаю обратно на подушку. Они с папой логично думают, что я встречаюсь с Сергеем, раз беременна от него. Если сказать им, что все не так, это будет новый скандал. Они не поймут.

– Мы с Сергеем пока не решили.

– Думайте быстрее. Девять месяцев быстро пролетят.

– Ага.

– Ну так что насчёт ужина? Приедете? Можно в пятницу.

– Я обсужу с Серёжей.

Господи, как вообще предложить такое Холоду? Знакомство с родителями – это про отношения. А у нас никаких отношений нет. Только дружба. Ну и родители буду разговаривать с Сергеем как с новым зятем. А он никакой не зять!

– Тогда скажи мне, как решите.

– Хорошо. Пока, мам!

– Пока, Танюш. Береги себя.

Быстрее кладу трубку.

Ну и что мне теперь делать? Серьёзно, что ли, тащить Холода на знакомство с родителями, где они будут задавать вопросы про свадьбу?

Натягиваю плед до самого подбородка. Серёжа мне сегодня ещё не звонил. Только один раз днем написал, спросил, как мои дела и самочувствие. У меня от каждого его сообщения сердце к горлу подскакивает. Как же тяжело даётся дружба. Или у нас уже не дружба, а френдзона?

Во френдзона сижу, естественно, я.

Рука сама тянется к мобильному. Пальцы сами находят в записной книжке контакт Серёжи и звонят ему.

– Алло.

Одного этого слова достаточно, чтобы я поняла: Сергею плохо.

– Алло, Серёж, привет, – взволнованно произношу.

В голове вихрем закружились самые ужасные мысли: от трагедии в семье Холода до проблем на работе.

– Привет, Таня, – сипло произносит. – Как твои дела? Ты в порядке? Всё хорошо?

У меня слезы на глаза наворачиваются от того, каким убитым голосом разговаривает Холод. Я слышала от него такую интонацию всего раз в жизни: когда у Серёжи прямо во время операции умер пациент. Холод очень тяжело это переживал. В больницу пришла прокуратура, началась проверка, виноват ли Сергей в том, что пациент умер на операционном столе. Постановили, что Серёжа не виноват. С его стороны врачебных ошибок не было. Но Холод тяжело это переживал не из-за проверки прокуратуры. Хоть и было установлено, что Серёжа не виноват, он всё равно корил себя, что не спас человека.

И сейчас я слышу у Сергея точно такой же голос, как тогда: бесцветный, безэмоциональный, убитый.

– Я в порядке. А ты в порядке, Серёж? С тобой всё хорошо? – взволнованно спрашиваю.

– Да, вполне.

– Точно? Ничего не случилось?

Серёжа шумно выдыхает.

– Со мной всё хорошо, Тань. Не переживай.

Возникает пауза. Я не знаю, как продолжить разговор.

– Ты просто или по какому-то делу?

– По делу, – смущенно произношу.

Серёже сейчас точно не до ужина у моих родителей. Но раз уж я ему позвонила, то надо сказать.

– Что такое?

– Мне позвонила мама, – смущенно закусываю губу. – Ты был прав, когда говорил, что родители отойдут и примут мой выбор. В общем, мама пригласила нас с тобой на ужин в пятницу. Хотят лучше с тобой познакомиться, а то со школы они тебя не очень помнят.

Зажмуриваюсь. Как это все прозвучало? Серёжа подумает, что я тащу его знакомиться с семьей?

– Конечно, давай съездим к ним. Я тоже хотел познакомить тебя со своими родителями.

Распахиваю глаза. Что?!

– Давай в пятницу к твоим родителям поедем. А со своими я договорюсь, когда лучше.

– Х-хорошо, – нервно соглашаюсь.

Мы несколько секунд молчим.

– Таня…. – выдыхает в трубку.

Кожа моментально мурашками покрывается. Серёжа произнёс мое имя так… Не могу описать словами. Но он как будто все свои чувства вложил в четыре буквы моего имени.

– Д-д-да, Серёж….

Ничего не говорит.

Нет, с Серёжей однозначно что-то не так. Что-то произошло. Я чувствую. Мне становится очень волнительно за него. И страшно.

– Я так рад тебя услышать, Тань.

Сглатываю.

– И я тебя, Серёж.

– Погладь за меня нашего малыша.

– Хорошо, – шепчу.

Серёжа больше ничего не говорит. Только шумно дышит в трубку. Я первой отбиваю звонок. В горле слезы комом стоят. У Серёжи случилась какая-то трагедия, а он не хочет мне говорить…

Глава 28. Знакомство с родителями

В пятницу я еду на работу без своей машины, потому что вечером Серёжа заедет за мной, чтобы мы вместе отправились на ужин к моим родителям. Я не видела Сергея с воскресенья – когда он помог мне забрать вещи от Захара. По телефону мы общались мало. Я чувствую: с Холодом что-то не так. Из-за этого мое сердце не на месте.

Когда сажусь в машину Сергея, убеждаюсь в своих подозрениях. На лице друга тень печали и отчаяния.

– Таня.… – выдыхает на ухо, обнимая меня.

Падаю лбом на плечо Серёжи. Я соскучилась. Глаза больно жгут слезы. Эта дружба невыносима. С каждым днем мне все больше и больше не хватает Серёжи. Доходит до абсурдного: я разговариваю с ним мысленно, а засыпая в кровати, представляю, что он рядом.

Серёжа целует меня в макушку, потом в щеку. Цепляю на лицо улыбку и отрываюсь от друга.

– Поехали? – спрашиваю.

– Да, поехали.

На заднем сиденье лежит букет цветов для моей мамы и большой бумажный пакет с подарками. Накануне Сергей спрашивал, что подарить моим родителям. Приятно, что он так серьёзно подошёл к знакомству с ними. У родителей есть предубеждение насчёт Холода из-за школьных проделок, так что ему придется постараться, чтобы понравиться им. Хотя по телефону мама, конечно, ничего такого про Сергея не говорила.

– Кхм, Серёж, я должна тебя кое о чем предупредить, – взволнованно произношу.

– Да?

– Видишь ли, мои родители немного старой закалки…. – замолкаю.

– Они не понимают, что такое ребёнок по дружбе? – догадывается.

Холод словно читает мои мысли.

– Да.

– И они думают, что мы вместе как пара?

– Да, – краснею.

Кивает.

– Всё в порядке. Мои родители такие же.

– Я не знаю, как лучше поступить. Сразу сказать им правду? – смущенно лепечу под нос. – Или потом?

– Потом.

Осторожно поднимаю на друга взгляд. И в этот момент мое сердце замирает. Какой же Серёжа красивый. Какой же он сильный. Какой же он мужественный. Какой же он добрый, чуткий, нежный, страстный…

Горло проволокой стягивает. Отворачиваюсь к окну. Лучше лишний раз не смотреть на Холода.

Он паркуется у дома моих родителей. Серёжины родители живут через две улицы. А в пяти минутах отсюда наша школа. Я знаю Холода двадцать лет из своих двадцати семи. Всю сознательную жизнь. Но разглядела я его слишком поздно.

Мама открывает дверь сразу, как я нажимаю звонок. В нарядном платье, с укладкой.

– Добрый вечер, Мария Павловна. Это вам, – Серёжа протягивает ей букет.

– Ой, спасибо большое, Сергей. Какие красивые цветы, – мама ныряет носом в букет.

Захар, к слову, никогда не дарил моей маме цветы. Максимум на день рождения от нас обоих, и то, букет покупала я, а не он.

В прихожую выходит папа.

– Приветствую, – басит и протягивает Серёже ладонь для рукопожатия.

– Добрый вечер.

Родители подготовились. Стол накрыли не на кухне, а в гостиной. Ёлку ещё не убрали, поэтому создаётся по-настоящему праздничное настроение. Я нервничаю. Какие вопросы родители будут задавать Серёже? Начнут спрашивать про нашу свадьбу? Припомнят тот случай с сигаретами?

На мое счастье, родители очень тактичны. Спрашивают Серёжу, чем он занимается. Холод в подробностях рассказывает про работу хирурга и больницу. Родители слушают с интересом. В силу возраста они частые гости поликлиники. Мама жалуется Сергею на проблемы с желчным пузырем. Холод дает ей советы по наблюдению и предлагает сходить на приём к гастроэнтерологу в их больнице. Папа тоже подключается со своим диабетом второго типа. Вот честно, лучше бы молчал. Кому-кому, а не моему отцу говорить про диабет. Он пьет таблетки, но диету не соблюдает совершенно.

– А вы недавно вместе, мы правильно понимаем? – к середине вечера мама осмеливается приступить к вопросам, которые ей на самом деле интересны. Не для обсуждения болячек же она пригласила меня с Сергеем.

– Да, недавно, – отвечает Серёжа.

– А если точнее? – приправляет свой любопытный вопрос улыбкой.

– Если точнее, то с Таниного дня рождения.

Глаза родителей загораются недоумением и любопытством одновременно.

– С Захаром я рассталась в конце декабря, – поясняю. – С Серёжей у нас все быстро получилось.

– Ну и правильно. А то взяли моду сейчас годами сожительствовать.

Облизываю пересохшие губы.

– Но вы о свадьбе думаете? – мама как ни в чем не бывало, а я хочу провалиться сквозь землю. – Ребёнку ведь лучше родиться в законном браке.

Я натягиваюсь как струна. Что ответит Серёжа?

– Думаем. Всё будет.

Господи, зачем он это сказал?! Они же теперь не отстанут от меня с вопросом, когда свадьба! Солгал бы что-нибудь другое! Зачем было сочинять, что мы поженимся?

Получив от Серёжи ответ, который их устроил, родители перескакивают на другую тему. Начинают вспоминать нашу школу. У меня испортилось настроение, хоть я и не подаю виду. И дело не только в том, что родители теперь не отстанут от меня со свадьбой. Слова Серёжи о женитьбе прошлись ножом по моему сердцу. Мне и так с трудом даётся оставаться в рамках дружбы, а тут новая иллюзия.

– А в школе вы с Танюшей только дружили, так ведь? – мама не унимается. – Я помню, за одной партой сидели.

– Да, – отвечает Холод. – Но на самом деле это Таня со мной дружила, а я был в нее тайно влюблён.

У меня вилка из руки выпадает.

– Ахх, как это мило! – довольная мама хлопает в ладоши.

Я поворачиваю к Холоду голову. Чувствую, как пылают мои щеки, по спине проступает испарина. Что это сейчас было? Ещё одна ложь? Как про свадьбу? Сергей невозмутимо отправляет в рот оливье.

– Сергей, а как дела у твоих родителей? – не унимается мама. – Я их смутно помню по родительским собраниям в школе.

Холод пускается в рассказ про своих родителей, а я тихо встаю из-за стола и ухожу в ванную. Включаю кран с водой и опускаюсь руками на раковину. Сам того не ведая, Холод второй раз за вечер ранит меня в сердце. С моей стороны к нему отнюдь не дружба и слышать такое мне больно.

В дверь раздается стук.

– Тань, с тобой всё хорошо?

Серёжа пошел за мной. Зачем? Я хочу побыть одна.

– Да.

– Тебя затошнило?

– Нет, просто захотелось освежиться.

– Тебе точно не плохо?

Секунду посомневавшись, открываю дверь и запускаю Холода в ванную.

– Тань, что с тобой? – обеспокоенно спрашивает.

– Зачем ты им наврал с три короба? – цежу. – Они мне потом покоя не дадут.

– Ты о чём? – не понимает.

– Во-первых, про свадьбу. Зачем ты пообещал им, что мы поженимся, если это не так, и мы только друзья?

Серёжа осекся от моего наезда. А я продолжаю:

– И что это ещё за ерунда про тайную влюбленность в меня в школе? Зачем ты это сказал?

Негодование так и прет из меня.

– Это не ерунда, – пожимает плечами.

– Что?!!

– Я сказал правду.

Прирастаю к одной точке, во все глаза таращась на Холода. Пытаюсь прочитать по его лицу, что это шутка. Но Серёжа серьёзен. По позвоночнику пробегает озноб.

– Ты говорил, что был влюблён один раз, давно и это прошло.

– Я говорил про тебя.

Отшатываюсь назад и упираюсь в раковину. В голове миллион вопросов. Что, как, почему, когда… Но все они не имеют значения. Потому что ключевое слово – «прошло».

– Ясно, – отворачиваюсь к воде. – Я скоро приду за стол.

Серёжа стоит у меня за спиной несколько секунд. Мне отчаянно хочется поднять глаза и увидеть его в зеркале, но я этого не делаю. Когда за Холодом закрывается дверь, до боли кусаю себя в руку, чтобы подавить крик отчаяния.

Вопросы никуда не ушли, хоть после слова «прошло» они и бессмысленны. Главный из них к себе – куда я смотрела в школе?

Я выхожу к столу, нацепив на лицо улыбку. Родители довольны вечером, Сергеем и его ответами на их вопросы. А особенно счастливы, что скоро у них будет внук. Когда мама приносит в комнату посуду для чая, я даю понять, что нам с Сергеем пора. Выпив по небольшой кружке, мы прощаемся с моими родителями.

Выйдя на улицу, вдыхаю морозный воздух полной грудью. Он остужает мое горящее лицо. Я чувствую себя пьяной, несмотря на то, что не выпила ни капли алкоголя. Серёжа аккуратно берет меня под руку и помогает дойти до автомобиля.

В машине я не знаю, о чем говорить. Голову занимают слова Холода о влюблённости в меня в школе. Так хочется расспросить его об этом, но язык не поворачивается. Да и о чем говорить, если его чувства ко мне прошли? Сам ведь сказал тогда у меня дома:

«Один раз очень давно. Но это прошло».

Дома я без сил валюсь на диван. Не очень поздно, а меня ужасно клонит в сон. Серёжа поднялся проводить меня до квартиры. Не уходит. Садится на пол рядом со мной и грустно смотрит. У меня снова появляется ощущение, что у Серёжи что-то случилось. Но он не говорит, а сама лезть с расспросами не хочу.

– Ты понравился моим родителям, – сонно лепечу.

– Я рад. Они мне тоже понравились.

Мои глаза медленно закрываются. Я ещё силюсь, гляжу на Сергея из-под опущенных век. Он находит мою ладонь и подносит к своим губам. Целует тыльную сторону. Внутри все дрожать начинает. Я бы хотела выдернуть руку, а не могу. Зачем Серёжа это делает? Он не отпускает мою ладонь. Сейчас трется о нее шершавой щекой.

– В школе я была слепа, – срывается с губ сиплый шёпот.

Сергей поднимает на меня пронзительные светлые глаза.

– Все, что ни делается, к лучшему.

Шумно выдохнув, опускаю веки. Сергей сидит со мной рядом, пока я не засыпаю.