Текст книги "Страшный сон (СИ)"

Автор книги: Inferiority

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Время ужина. – Холодно и зло произнес Дазай, поднося ко рту прикованного человека его же кожу. – Приятного аппетита.

Ацуши присмотрелся, заметив, наконец, измученный взгляд заключённого. Эти глаза, впалые и усталые, почему-то напомнили глаза Марины.

“Это же женщина…” – С ужасом подумал Ацуши.

“Для них нет ничего святого.” – В ответ сказала Цветаева.

А та женщина, морщась, сдерживая еле-еле рвотные позывы, давилась этой пищей. Когда все было съедено, Осаму отбросил чашку.

– Это была твоя кожа. – Усмехнулся он.

Женщину вырвало.

– Дать запить?

Та закивала головой, и подросток начал разбинтовывать руку. В руках, снова неизвестно откуда, возникло острое лезвие.

Получилось глубоко

В ту же чашу, где лежал ужин, где ещё было стекшее масло, Осаму пролил кровь.

Свою кровь

– Пей! – Он почти силой влил свою кровь в глотку женщины, зажав ей рот, чтобы та ни в коем случае не выплюнула. – Теперь то ты заговоришь? Нет? Впрочем, уже не важно. Я и так все понял. Никто бы не обратил на твои промахи внимания, если бы ты не помогала Федору Михайловичу. Достоевскому.

Накаджима видел, что подросток еле держал себя в руках.

– Ты, предала свою родину, уехав, якобы, лечить лёгкие. Мы бы не занялись тобой по просьбе коллег. Но ты лично мне испортила жизнь, это из-за тебя я стал таким извергом, ты виновата в смерти моей, ты! – Осаму сорвался на крик. – Ты виновата и за это заплатишь. Как это у вас называется, русская рулетка? – Дазай достал револьвер, заряжая его лишь одним патроном, прокрутил барабан. Стрелять будем по очереди. Первой будешь ты.

Подросток положил на ее замазанные рвотой колени лист газеты, на него опустил оружие. После снял оковы с левой ее руки и отошёл к стене.

– Думаешь, доверять мне правильный выбор? – Наконец произнесла заключённая таким же голосом, как у Марины. – Ошибся, мальчик.

Своей слабой рукой она взяла револьвер и направила его на подростка. Ацуши затаил дыхание, смотря на невозмутимого Дазая.

Раздался выстрел, а за ним ещё один, сопровождаемый грохотом.

Накаджима закрыл глаза.

========== Прошлое Дазая. Вопрос в пустоту. ==========

Вокруг все слишком светлое, выкрашенное в чисто-белый цвет, да так, что режет от этой яркости глаза. Ацуши озирается, снова не понимая, куда он попал. Откуда-то из угла доносятся голоса, но слушать, о чем там говорят совсем не хочется.

Юноша замечает достаточно большую, даже можно сказать, просторную кровать, на которой лежит истощенное обесцвеченное тело ребенка, его грудь почти не вздымается при дыхании, пепельные светлые волосы разбросаны по подушке, отросшие, неумело ранее постриженные детской рукой.

К ребенку подходит высокий человек, до боли похожий на настоятеля, проверяет ему пульс, гладит по головке, точно собственного сына. На лице взрослого скорбь и боль, будто беды всего мира легли на его плечи.

Настоятель что-то шепчет, только вот разобрать паренёк не может.

Он и тогда его не слышал

Ацуши подходит к самому тому месту, где стоит настоятель, становится за его спиной, пытаясь услышать хоть слово.

Не слышит

Теперь он подходит спереди, чтобы увидеть лицо старшего и пугается, видя, что настоятель плакал и по-видимому долго не спал.

Из-за него плакал

Из-за него не спал

Кажется, что сейчас усталость возьмёт верх и настоятель рухнет прямо сейчас и прямо здесь, но тот даже не уходит, только садится на кровать рядом с ребенком, что-то по-прежнему приговаривая. В откуда-то появившихся морщинках, кажется, спрятались отцовские чувства.

Любовь

Мужчина замолкает – губы больше не двигаются, просто расплываются в несмелой улыбке, и теперь пытается пригладить неровные пряди.

Накаджима трогает свои волосы, мало что изменилось с тех времён, слишком полюбилась эта непрофессиональная неумелая стрижка.

– Мальчик, тебя даже мне почти не видно на фоне белых стен.

Накаджима резко повернул голову, замечая за собой откуда-то появившуюся девочку-способность. Он по-прежнему находился в светлой комнате, только не было в ней настоятеля на кровати бедного мальчика, а вместо него мелькала высокая статная фигура в черном.

– Может быть ты объяснишь, с какой целью ты тут витаешь? О тебе даже Ринтаро не знает!

– Здравствуй, Элис. – Немного растерянно произнес он. – Нас разве не слышат?

– Вот ещё! – Надула губки девочка. – Отвечать вопросом на вопрос невежливо вообще-то. – И, увидев его смущение, смягчилась. – Да нормально все, никто не увидит, никто не услышит. Ответь мне! – Почти приказала она.

“Не говори, что русская отправила тебя сюда, прошу.” – Зашипела Цветаева.

– Э… Я… В общем, это что-то типа сна, моего сна. – Нашелся Накаджима.

– Вот как? Хмм, долго же ты спишь.

“Эта девочка может догадаться, так говорил когда-то Куникида.” – Думал Ацуши, стараясь не подавать виду, что волнуется.

“Может, потому просто отшей ее, но вежливо, она не любит грубого обращения к себе.” – Посоветовала Марина.

Но Элис, будто понимая, что пареньку не сильно комфортно общаться с ней, тряхнула золотистыми волосами.

– Ладно, до встречи!

– До встречи… – Еле успел ответить он девочке до того, как она исчезла.

“Марина?” – Сразу же обратился к русской паренёк.

“Да, Ацуши?”

“Где я был до разговора с Элис?”

“В прошлом. И заметь, теперь не я вернула тебя, ты сам принял решение, что нужно возвращаться. Тебе, конечно, помогли. Элис. Она ничего не расскажет, пока ты не произнесешь слово ‘русская’, на него наложено будто бы табу, тем более сейчас, когда они убили ее.” – Голос Марины в его голове стал жёстче. – “Все построено на мести.” – Добавила она.

Ацуши понял, что сейчас отвечать ей не стоит и потому прошел к темной фигуре.

Человек стоял спиной, как когда-то настоятель над Ацуши, только слышно было его речь. Накаджима прислушался.

– Дазай, для чего ты это сделал, объясни мне, можешь не как боссу, а как просто другу.

– Босс, мне нужно было понять ее суть, ход ее мыслей, как она поступит в сложной ситуации. – Теперь Осаму обращался к Огаю на ‘вы’.

– По одному человеку судить о целой нации глупо.

– Возможно. Но хотя б этот род понять. Мной завладела жажда отомстить, каюсь. – Ухмыльнулся подросток. – Но все же… Поймите, это первая русская, что попала в камеру допросов. И, надеюсь, последняя. Но всё-таки день не прошел зря, я выведал некие сведения, которые могут быть полезны для мафии.

– Отложим их. – Мори сел на краешек кровати. – Вряд-ли это нужно мафии, если ты был готов унести эту информацию с собой в могилу. Русская рулетка не безобидная игра, и в вашем случае, твой шанс умереть был равен пятидесяти процентам. Но я, к счастью, свёл его почти к нулю.

– Как жалко. – С долей безразличия произнес Дазай, отсоединяя от себя провода аппаратов, что были подсоединены к нему для контроля дыхания и пульса. – А знаете, я не мог унести это в иной мир, как минимум по двум причинам. И первая – это вы. Вы ведь как-то догадались, что может произойти что-то не очень хорошее для вас?

– Да, догадался. – Не обратив внимания на колкость ответил Огай. – Я знал, что ранее она помогала человеку, из-за которого были убиты твои родители. Было у меня предчувствие, что ты захочешь мести. Потому, как только ты пересекся с Кое, а ты просто не мог не встретиться с ней, она доложила мне, далее ты пошел готовить. Люди, уже ждали тебя внизу, позже пришел туда и я. Как видишь, мои опасения подтвердились и ты, поначалу сдерживая гнев, сорвался. Я слышал твой крик о той роковой игре и приготовился. Как видишь, не зря. Она прострелила всего лишь плечо, но из-за пореза ты потерял достаточно крови, была задета вена. Твои действия были предсказуемы, поверь, тем более мне, обучавшему тебя с ребячества.

– Ты стратег, Мори, но не гений. – Грустно произнес Осаму. – Эта игра была некой пыткой для нее, или нет, скорее испытанием. Да, было глупо давать ей право стрелять первой, так бы я обязательно встретил свою смерть. – Опустил он глаза.

– Идиот. – Сухо ответил доктор.

– Да ладно, босс. – Осаму вздохнул. – Я знал, что кто-нибудь придет мне на помощь, потому и затеял игру. Вы в любом случае получили бы информацию. – Немного помолчав, Дазай продолжал. – Ее правая рука была повреждена, ей бы стрелять она не могла. Левая рука слабее, а ослабленному истязаниями организму, в постоянном мандраже, сложно сосредоточиться.

– К чему это, Дазай? – Мори не понимал, к чему он клонит.

– Я просчитал оба варианта. Первый – что она сыграет и выстрелит себе в голову, но дрожащей слабой рукой она бы не смогла, пуля бы задела только кожу, пройдя по наклонной. Я проверял это. А второй – что она окажется подлой и гнусной тварью и решится стрелять в меня. Она целилась бы в жизненно важные органы, но ни за что бы не попала по той же причине, то есть пуля прошла бы где угодно, не угрожая моей жизни. Что, впрочем, и произошло. – Осаму поднял неповрежденное плечо.

– Это, хорошо, конечно. Но на то русская рулетка и роковая игра, несущая одному из игроков смерть, чтобы сыграть однажды злую шутку. Что если пуля выбрала бы тебя? Выстрел в висок смертелен, ты бы не промахнулся, мы бы не успели…

– А, не волнуйтесь, босс. Это я тоже учел, хоть смерть и не любит меня, обходя стороной. Если пуля унесла б мою жизнь, то вы, верно, просмотрели мои вещи? Достаньте из внутреннего кармана моего плаща конверт.

Мори протянул руку к стулу, на спинке которого висела верхняя одежда Осаму и длинными пальцами вынул конверт из кармана.

– Что здесь, Дазай?

– Разверните.

Огай вскрыл конверт и начал читать.

Если я не смогу рассказать вам это.

Мария оставила после себя дочку, которая на данный момент находится на территории России. По некоторым данным, малышка была убита, но это не так. Способность Марии, возвращать человека в собственное прошлое, усовершенствовалась искусственно, но перейдет она только после смерти матери.

Мария успела побывать в Италии и Германии с концертами, кажется, что ее зрители были не только обычные люди.

Она пианистка в прошлом, но вы знаете это.

Осаму Дазай

– Откуда тебе это известно?

– Она проговорилась по поводу некоторых пунктов, из которых вытекали другие.

– Умно. Но тебя бы нам не хватало, Дазай. – Мори встал. – Если ты чувствуешь себя лучше, зайди ко мне позже, часа через три, есть для тебя ещё одна работа. На этот раз не связанная с подвалом никак. – Мори слегка улыбнулся, на что и Дазай ответил слабой улыбкой.

Сейчас Накаджима сожалел больше всего, что Марина не даёт ему рассуждать самому, не читая его мысли, потому он и решился спросить о таком.

“Марина, ты как-то…”

“Нет. Я не хочу обсуждать тех людей, что попали в это место ни за какие проступки, просто так. Пожалуйста, пойми меня.” – Поняв, о чем хочет спросить ее Накаджима, прервала Марина.

Паренёк перевел взгляд на Осаму, тупо смотревшего в стену, не моргающего даже.

***

Спустя ровно три часа, Осаму был в кабинете босса, держа в руках чоку*.

– Дазай, не советовал бы тебе пить именно этот сорт после ранения. – Посмотрел на него босс, второй раз подливая авамори**.

– Кому угодно, не мне говорите. – Сощурился подросток, беря в руки бутылку. – Я хлебал, кажется, все виды алкоголя, идя в камеры пыток, так, хоть немного, но становилось легче.

– Угробить себя любыми способами пытаешься?

– Да нет, умереть от пойла слишком низко. Даже от такого дорогого, как у вас. Откуда вы взяли эту бутылку? – Поинтересовался Осаму.

– Захватили склад, благодаря тебе же, правда никто не думал, что помимо ценных бумаг мы найдем и это. Только по-прежнему осталось загадкой, почему там хранился авамори с острова Йонагуни***, ведь самый крепкий сорт. – Задумался Огай

– Ну да, 60% алкоголя немного туманят сознание. – Оживился Дазай, подливая себе уже в пятый раз.

– Ты вылакал уже четверть литра, Дазай! – Воскликнул босс, забирая у него бутылку. – Но в этом есть свои плюсы, после такого количества ханадзакэ**** ты вряд-ли опьянеешь от дешевок, которыми будешь баловаться с заключёнными. – Вдруг замер доктор. – Но позвал я тебя не для этого. Дазай?

Подросток уже не слушал его, разглядывая свои пальцы, где под ногтями ещё оставалась кровь.

– Мори, как ты думаешь, кто сможет занять это место?

– В каком смысле? – Огай напрягся, ожидая всего, что угодно от шатена.

– Ну кто будет справляться с этим лучше? Кому все будет под силу?

– Что?

– Я не хочу сегодня разговаривать с тобой, босс. – На миг показалось, что Осаму опьянел, не в состоянии держать свои мысли при себе. – И вообще, ничего не хочу. – Он встал, поправляя на себе ещё влажное от крови пальто.

– Куда ты?..

Дазай не ответил, лишь развернулся и пошел прочь.

Надолго

– О чем говорят эти резкие перемены настроения? – Задал вопрос в пустоту Огай. – Должно быть, все серьезнее.

Намного

Комментарий к Прошлое Дазая. Вопрос в пустоту.

Чока*– маленькая рюмочка для крепкого алкоголя

Авамори**– популярный в Японии национальный алкогольный напиток. Наибольшее распространение напиток авамори получил на территории архипелага окинава. В конце XX столетия японский напиток получил мировую славу, благодаря участию Японии в международных выставках и конкурсах. Как правило, в составе авамори содержится не более 43% алкоголя. Некоторые особо крепкие виды авамори могут достигать крепости в 60%. Особенной ценностью обладают сорта авамори, которые подвергают длительной выдержки.

Йонагуни***– остров в группе Яэяма островов Сакисима архипелага Рюкю (Нансей), самая западная территория Японии.

Ханадзакэ****– наиболее крепкий вариант спиртного напитка авамори.

========== Прошлое Дазая. Снова в строю. ==========

Несколько месяцев Мори не находил себе места, пустив на поиски подростка людей, но глубоко в душе понимая, что Дазай попросту не позволит им найти себя, что мальчик слишком горд, чтобы даться так просто в руки пешек.

Безумен

Огай прокручивал в голове последние дни, когда Осаму ещё был, что сподвигло его на такой поступок? Увы, точного ответа он не находил, имея лишь предположения.

Дорогое авамори было выпито – доктор тоже научился не пьянеть, только все больше и больше жалел он об этом, не имея уже возможности забыться под высоким градусом. Почти все ресурсы были растрачены, разграблены, и все убранство, что создавалось им вместе с Кое, потеряло свой товарный вид, в коридорах больше не пахло яблоневым цветом, мафия возвращалась будто в те времена, когда была под управлением старого босса. Обычные люди, работавшие в мафии, постепенно покидали организацию, причем совершенно по-тихому, никто не сдавал своих.

Босс переставал верить в свои силы, и, захватываемый непреодолимой тоской от собственной, не пойми откуда взявшейся, немощи, уже не замечал, как распадается организация.

Он и сам не верил, что весь доход, все планы, держались на каком-то пятнадцатилетнем мальчишке, вернее на его дерзости и желании превзойти всех.

Абсолютно

Его и недолюбливали за этот характер, за неудержимый пыл, за жажду быть лучшим.

Или всё-таки нужным?

Мори теперь понял, из-за чего были все попытки суицида, ведь когда-то старый босс сказал, что не нужен будет Дазай никому, если оставит его. Вот он и проверял.

Когда-то Огай боялся, что подросток выдаст их тайну о смерти босса, но ведь тот поклялся, что не вскроет ее, как когда-то свои вены. Теперь этот страх смешил босса, совсем не по доброму лишь.

На протяжении всего этого времени, от однообразности своей тянущегося слишком долго, Накаджима был рядом с боссом, иногда беседуя обо всякой ерунде, по типу сладостей и красивых нарядов, с Элис, которой было важно мнение постороннего мальчика. Эти разговоры выматывали, но хоть как-то разбавляли типичные будни. Паренёк, сам того не замечая, начал уважать Элис, которая, первое время, изо дня в день дотаскивала своего Ринтаро, в стельку пьяного, до кровати, отпаивая на следующий день водой, которая таскала ему таблетки от головной боли, когда тот был не в силах подняться.

Но постепенно доктор привык, и к высокому градусу, и к одиночеству, освобождая Элис от рутины. Постепенно возвращая жизнь на круги своя, начиная понемногу самостоятельно поднимать рушившуюся организацию, Мори выбирался из ямы тоски, почти переросшей в депрессию. Правда дела шли не очень хорошо.

Однажды утром, Огай впервые вышел из здания просто так, дабы прогуляться, стараясь не нагружать себя тяжёлыми мыслями. Он шел, сворачивая какими-то закоулками, как вдруг его внимание привлекла небольшая толпа людей, что сгрудились рядом с многоэтажкой. Люди говорили о самоубийце на крыше.

Босс невольно вспомнил Дазая, присматриваясь к маленькой фигурке на высоте.

– Ринтаро, я хочу сладенького! – Вдруг закапризничала Элис, дёргая его за рукав плаща. – Ну пожа-алуйста!

Накаджима, ранее осуждавший такое поведение девочки, сейчас искренне понимал, что она, ранее спасавшая Мори, имеет полное право требовать чего-то приятного.

– Да, подожди немного. – В голосе появилась нотка надежды, что на той крыше тот самый мафиози. – Только Элис, поработай сперва, порадуй меня ещё немного. – Глаза Мори загорелись. – Не дай тому человеку разбиться, сними его оттуда.

Ацуши спрятался за чужими спинами, не желая быть замеченным способностью Огая, дабы избежать этих разговоров, заставляющих паренька придумывать разные версии, почему он тут, ведь до сих пор он не говорил о русской ни слова.

Девочка исчезла, вернее, поднялась вверх, переключая на себя взгляды собравшихся, взволнованные, сменившиеся на удивлённые лица поворачивались временами на Мори, заставляя его немного смущаться.

Через несколько минут рядом с боссом стоял лохматый, исхудавший ещё больше, запачканный кровью, высокий мальчишка. На его лице явно читалось разочарование, смешанное с какое-то необъяснимой злобой. Он опустил глаза под бурные аплодисменты толпы, обращённые к девочке-способности, которая просто сияла от радости.

– Ринтаро-о! Ну я хочу леденец! – Снова дернула босса радостная девочка.

– Сейчас-сейчас, милая.

Они втроём пошли от толпы в сторону киоска.

– Черт. – Донёсся надменный голос из толпы, не обходя внимания Огая, заинтересовавшегося говорившим.

– Успел нажить себе врагов? – Насмешливо спросил он у спасённого.

Осаму предпочел промолчать, но даже не из-за нежелания говорить, а от слабости, внезапно одолевшей его.

– Дойдешь сам? – Заботливо спросил Мори, купив два леденца, один для Элис, а второй протягивая подростку.

– Не беспокойтесь. – Кивнул тот, отказываясь почему-то, от сладости.

***

Несколькими часами позже, Осаму сидел на стуле в обедневшем кабинете босса, болтая ногами. На нем была свежая белоснежная рубашка, чистые новые бинты, на плечах болталось накинутое чёрное пальто, которое явно было не по размеру подростку.

Накаджима, осмелев, сидел на столе босса, слушая их разговор.

– Расскажи мне, Дазай, что сподвигло тебя покинуть мафию? Разве я настолько неумелый руководитель, что ты ушел при мне, а не при прежнем боссе?

– Мне стало скучно. – Промямлил Осаму, на что Мори не знал, что ответить, потому подросток продолжил, только бодрее. – На самом деле я решил попробовать самостоятельную жизнь. Мне подумалось, что каждый из нас справится, босс, но немного ошибся. Никто из нас двоих не оказался готовым к одиночеству. Что я, несколько раз пытавшийся покончить жизнь самоубийством, но увы, как всегда, безуспешно, к сожалению, немного запустил себя. Что вы, распустивший людей, выпивший весь алкоголь, допустивший опять разграбление мафии. – Осаму вздохнув, посмотрел на босса, слушавшего его откровения более чем внимательно, ожидавшего, что ещё скажет подросток, потому тот и продолжал. – Нет, я давно хотел, просто состояние мафии было не таким плачевным, как при прежнем руководителе, а вы вроде как горели желанием поднять организацию. Перегорели? – Насмешливо склонил он голову.

– Ты не в том положении, чтобы дерзить мне… Все ресурсы мафии исчерпаны, оружия нет, людей нет, мы вернулись к тому, от чего шли, из-за чего убили сумасшедшего босса. Я старался, как мог, но работать в одиночку первое время трудно, я не был готов к тому, что останусь один.

– А как же Кое? Разве не поддержала вас в трудные минуты?

– Кое требует, чтобы я наказал тебя со всей жестокостью. Несмотря ни на что. – Будто подвёл итог доктор, ставя своему пациенту смертельный диагноз, но, почему-то, огибая вопрос, заданный ему подростком.

– Ну, если ее помощь заключалась только в этом, ладно. Расскажите, как сейчас обстоят дела?

– Если быть честным, то совсем хреново. Я отдал сумму за контрабандное оружие, но мы так ничего и не получили, к слову, это были последние средства.

– Весьма забавно. Всё-таки я предполагал, что вы будете расчетливее и умнее, всё-таки, вы научили меня многому, в том числе и разрабатывать планы действий. Что будет, когда я уйду навсегда?

– Я не позволю тебе уйти быстро, только в муках.

– Вот как, запугать меня решили? – С ухмылкой спросил Дазай. – Вы же не убьете меня, испугаетесь.

– С чего бы мне пугаться? – Насторожился босс мафии, опасаясь новых потрясений.

– Да хотя бы с того, что сейчас вы не сможете без меня! – Дерзко уставился Осаму в глаза начальства.

– Ага, значит ты не уйдешь! – Воспрял доктор.

– А вот захочу и уйду! – Отвернулся подросток. Мори не мог прочитать его, а значит, опасаться было нечего.

Но босса совсем не радовал этот факт, его, идеального стратега, в любой момент мог обвести вокруг пальца какой-то акселерат, пусть и очень сообразительный.

Подросток будто играл с ним, не давая возможности оказаться хотя бы на шаг ближе к победе, отрезая все пути вперёд, лишая даже вариантов действий. Огай невольно ощущал себя поверженным.

Сам виноват

– Не сможешь. Ты принес клятву. – Всё-таки нашелся босс, наблюдая за тем, как меняется выражение лица мальчишки. – Или что, думаешь, что такой ‘гений’ имеет право на все? Мафию не покидают живые эсперы, пора бы уже и понять. – Голос стал ледяным. – А если думаешь, что это хороший способ умереть, то разочарую, предателей убивают долго.

Осаму не нашел, что ответить. Сейчас в невыгодном положении оказался он, дав боссу поставить шах.

Но он не тот человек, что сдастся

– Ты понял меня? – Вопрос, словно пуля врага пронзил сознание.

– Понял.

Они ненадолго замолчали, что Мори, сам не ожидавший от себя такой резкости по отношению к подчинённому, что Дазай, принявший поражение в битве. Наконец, последний громко развернулся на стуле, обращая на себя внимание босса.

– Я кое-что выяснил, наставник. – Прожигая его своим горящим взором сказал Осаму. – Не до конца, Элис помешала мне. Там, в толпе людей, был мальчишка, стремившийся проверить силу. Из-за него я взобрался наверх, и чуть было не кинулся с той крыши. Я так и не увидел проявление его способности.

– Это тот, что чертыхался?

– Да, он.

– Знаешь ли, не похоже на тебя. Ранее ты вообще не доверял никому, а тут вдруг первому встречному. Тебе что-то известно о нем? – Наклонился к его лицу Огай, замечая хитрую ухмылку.

– Возможно.

– Рассказывай .

– Какая мне будет выгода?

– Выгода? – Опешил Мори. – Хорошо, ты расскажешь мне все, что знаешь, а я скажу Озаки, что уже наказал тебя, но тебе ничего не будет. Клянусь.

– Мне известно, что если этот человек вступит в мафию, мы во многом выиграем, босс. Это все. Я пойду? – Вскочил подросток, направляясь к выходу.

Огай остался стоять, не понимая того, что его просто напросто опять обдурил мальчишка.

“Не ходи за ним, останься.” – Приказал в голове голос, когда призрак собрался покинуть кабинет следом. – “Послушай.”

Ацуши остался не зря, слушая монолог Мори.

– Он стал другим, что ж, похвально. Более цепкий, быстрый, хваткий. Теперь я уверен, что он не остановится ни перед чем. Да и характер… То-ли он скрывает его, то-ли и впрямь, стал таким уживчивым. В глазах нет прежней злобы и грусти. Но нельзя ему верить. – Мори снова вздохнул, слухи о том, что кто-то освободился, не давали ему покоя.

Этот кто-то был опасен

И Огай понимал это. Он не верил слухам никогда, пока они не подтверждались.

Вокруг снова смерть

Не это ли главное подтверждение?

========== Прошлое Дазая. Свидетели. ==========

Маленький ребенок скрывается за деревом, ему совсем не сложно спрятаться за нешироким стволом, ведь он совсем хрупкий. О чем он думает, взволнованно озираясь и нервно, шумно вздыхая время от времени? Уставший, чуть вспотевший, задыхающийся от нехватки кислорода.

Он куда-то бежал

Темно. Лишь серебристая полная луна озаряет растения, заставляя темные листья переливаться холодным блеском. Пусть, это даже хорошо.

У ребенка волосы цвета луны, колышимые слабым ветерком, достаточно приятным, чуть освежающим, но не холодным.

Этому ребенку от силы лет десять, но это только на вид, на деле он старше на четыре года. Его глаза бегают, пытаясь, кажется, найти что-то такое, что ещё больше напугает его.

Старое треснувшее зеркало

Ребенок кричит, встречаясь один на один, лицом к лицу со своими горящими глазами.

Звериными

Мальчик кричит, зовёт на помощь, но кто придет к нему в эту ночь, когда на небосводе царит луна, когда совершаются самые страшные вещи, когда каждый верит в чудеса?

Хотя нет, тот ребенок больше не верит.

К нему бежит человек, будто чувствуя, за каким он притаился деревом, или луна сдала его?

Бежавшим к ребенку человеком оказался настоятель…

Ацуши тяжело вздохнул, сейчас, когда многие моменты из прошлого прояснились, он серьезно задумался, почему же в памяти остались только худшие воспоминания об этом человеке? Почему он только сейчас видит, что настоятель был человеком?

Он и умер человеком.

“Марина, когда я вернусь домой?”

“Через три часа.” – Марина, будто с грустью сказала это. – “Уже устал?”

“Нет, просто…”

“Во всех грехах он был – ребенок нежный…” – Продекламировала, вдруг перебив Накаджиму, русская, уже зная, о чем он думает. – “Ты же решил навестить его?”

“Да, Марина. Только до сих пор я не понимаю…”

“Потом поймёшь, значит, ещё время не пришло.” – Снова перебила Цветаева.

Накаджима заметил, что голос ее стал резче, что грубее стала ее речь и ещё печальнее, нежели ранее. Он, стараясь как-то замаскировать свои мысли от ее вечного надзора, проводил связи, анализируя результаты наблюдений. Паренёк понимал, что все изменилось тогда, когда они зашли в камеру пыток, где находилась пианистка. Но Марина читала все его рассуждения усмехаясь, но так, что тот не замечал этого.

Она знала не все подробности, а потому не возвращала юношу обратно. В ней боролись свет и тьма: желание помочь пареньку расстаться с плохими воспоминаниями и желание сделать для него что-то плохое, хотя она и понимала, что увиденное могло отрицательно сказаться на психической стабильности Ацуши, а значит, он уже пострадал за друга.

Искупитель

К счастью, Накаджима в это время был занят разговором с Элис, которая не давала бы ему сосредоточиться, и при всем желании, паренек вряд-ли бы понял, к чему ведут мысли русской.

Умом Россию не понять

“Ацуши, пора закончить.”

– Элис, я пойду, наверное. – Юноше было неловко заканчивать разговор первым, но он не хотел разозлить своим непослушанием русскую, которая уже не давала выбора как раньше, требуя закончить начатое, несмотря ни на что, как бы ни было страшно и неприятно призраку.

– Куда же ты? – Девочка явно была недовольна тем, что с ней решили прервать общение. – В кои-то веки нашла себе друга, похожего на меня, а он уходит, только вот куда?

Накаджима растерялся, надеясь, что сейчас что-нибудь да случится, что избавит его от необходимости объясняться перед способностью Огая.

Раньше он не верил в случайности

Раздался грохот и дверь, открытая бесцеремонным пинком, распахнулась. На пороге стоял Дазай, засунувший руки в карманы. Ацуши облегчённо вздохнул, когда Элис по просьбе Мори исчезла.

– Вы звали меня, босс? – Лениво прошел ближе Дазай, опускаясь на стул перед столом руководителя. – Только прошу, не очень долго. Я начал изготавливать лекарство, которое по идее должно лишить меня этой бренной…

– А ума то не прибавилось. – Перебил Мори, подходя к окну. – От такого могут быть тяжёлые последствия, а тебе, как я понимаю, нужна быстрая смерть.

– Сделаю вид, что вы угадали. – Лицо Дазая было непроницаемым, даже Мори было трудно понять, что в голове у этого демона.– И все же вы не убедили меня на прошлой нашей встрече. Я приносил клятву мафии тогда. И, если я уйду сейчас, я ее не нарушу. Даже опуская те факты, что я был совершенно другим человеком, что я приносил ее другому боссу, что мафия тоже была немного другой, я клялся при двух свидетелях. Одного из них нет в живых. Остались только вы, доктор Мори.

Ацуши не видел лица босса, но чувствовал холод, пробежавший по его телу, сковывающий, заставляющий отступать.

Значит тогда босс подставил пешку в защиту короля

– И к чему ты ведёшь разговор? – Бесчувственно, как когда-то скальпелем по глотке провел, сказал руководитель. Он надеялся будто, что Осаму не услышит взволнованного голоса, хотя и знал, что подросток подмечает все.

– Да так, просто, получается интересная игра. Я являюсь свидетелем вашего назначения на руководящую должность, а вы являетесь свидетелем моей клятвы. Но суть в том, что без вас мне будет очень просто жить, я не буду повязан долгом службы организации, а вам без меня будет весьма непросто.

– И ты не боишься говорить такое мне? Мне, когда я бесчеловечно убил человека?

– А смысл мне бояться? – Осаму было бы интересно посмотреть на выражение лица босса, но подходить к нему было бы шагом к отступлению. – Убить меня – значит подвергнуть себя опасности. Вы ведь не уверены, что я не оставлю после себя человека, хранящего нашу тайну? Потому то вы и беспокоились, когда я вдруг пропал, а вдруг что случится и преступление вскроется?

Шах

– Нет… – Прошептал Огай, закусывая губу. Он прокручивал в голове все действия за последние несколько лет, пытаясь обнаружить, где же была допущена ошибка. Но он понимал, что должен ответить подростку, запутать его. – Прошел год, думаешь, у меня рука дрогнула бы избавиться от тебя? Да сразу же после того, как стал боссом, я мог и тебя прикончить, пока ты ‘не оставил человека’? – С насмешкой произнес он последние слова.

– Дрогнула б, да даже не из-за жалости, а из-за того, что вам просто нужен был свидетель, а иначе кто бы подтвердил, что тот босс передал полномочия? Я же уже объяснял… – Мальчишка говорил так, будто его совсем не касалось происходящее, с какой-то необъяснимой скукой и ленью. – Теперь вы меня не слушаете, а зря.

Накаджима вдруг вспомнил, как в ту ночь, после расправы с боссом, Мори и Дазай пришли уставшие и Осаму уснул у доктора, которой и над его горлом занёс скальпель. Тогда его рука дрогнула именно из-за жалости и сострадания к осиротевшему в раннем детстве подростку, тогда Огай не думал о выгоде, или просто умело маскировал это.