Текст книги "Призрак замка Баттерфляй (СИ)"

Автор книги: IllusionAndDream

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Правильно истолковав телодвижение собеседника, козёл прочистил горло коротким покашливанием и пояснил:

– Аммолит – это такой драгоце-енный камень, содержа-ащий в себе все-е цвета радуги. Древние верили, что аммоли-ит приносит уда-ачу, и не зря-я, ведь именно благодарю ему-у нас с Вами, да и всех, кто здесь е-есть, не сможет заметить ни одна-а мьюнианская крыса, – продавец заговорщицки ухмыльнулся. – Раз в го-од аммолит производит волшебное излуче-ение, оно позволяет вся-якому, кто находится вблизи, быть неви-идимым, и та-ак всю неде-елю. Таким о-образом, за это вре-емя мы сбыва-аем весь товар, что ко-опим год. Мьюнианцы ошибаются, ду-умая, что волшебники есть то-олько среди их отребья. Наши тоже кое-что мо-огут. Наприме-ер, сделать так, чтобы ка-амень защищал только монстров, – козёл горделиво приосанился, словно он сам заколдовал драгоценность нужным образом. – Разве что только иску-усные мьюнианские ма-аги могут пробить защи-иту. Наде-еюсь, ты не один из них? – глаз с бельмом вновь вперился в незнакомца, но тот лишь неоднозначно повёл плечом.

– Не думаю, – Тоффи усмехнулся про себя, подметив негодование козла при этих словах. Он любил сбивать с толу, напуская на себя порой излишнюю загадочность.

Козёл сощурился, сведя мохнатые брови к переносице, и выпятил нижнюю губу, размышляя над чем-то. Давно к нему не заглядывали замечательные личности. Продержав паузу ещё немного, монстр продолжил:

– Зна-аешь, умник, ты мне, конечно, нра-авишься, но за порчу иму-ущества не прощу-у! – козёл грозно покосился на разломанный меч, а затем на Тоффи, на этот раз обиженно поджав розовую губу.

– Ой, перестань, Алистер, я тебе новый выкую! – за спиной послышался знакомый голос. Уж слишком знакомый.

Тоффи обернулся, взметнув полой плаща клубок пыли в воздух. Если не маска, можно было бы в деталях улицезреть всю ту палитру неудовольствия, которая выразилась на морде ящера в этот момент. Почти впритык к нему стоял Растикор – его, вроде как, друг. Мастер улыбался во всю клыкастую пасть, что, правда, больше было похоже на предупредительный оскал. Козёл поморщился и презрительно фыркнул.

– Три-идцать три-и несча-астья! – прозвище закрепилось за Растикором не только на деревне, но удивительным образом перекочевало и за её пределы. – Сколько ору-ужия ты уже наобеща-ал мне? Не ве-ерю ни одному-у твоему лжи-ивому слову! – козёл скрестил копыта на груди в знак полного игнорирования пришедшего, и отвернулся, занявшись товаром. Тоффи ощутил некоторое облегчение. Не придётся отвечать за раскрытый обман. Спасибо Растикору.

– То-оффи-и, давно не виделись! – рельефные лапы заключили Призрака в свой плен, и, хоть Тоффи тоже был наделён недюжинной силой, он ощутил затруднение в дыхании.

– Я же просил не называть меня по имени, – просипел Дух, стараясь выпутаться из навязчивых объятий.

– Ох, прости-прости! – с глуповатой и неловкой улыбкой пролепетал Растикор, отпуская друга и таким образом извиняясь и за раскрытое имя, и за тиски, называемые объятиями.

– Ха-а! – продавец внезапно развернулся к ящерам, указав копытом на Тоффи. – Вреди-итель, теперь я зна-аю твоё имя! Не отве-ертишься!

Призрак лишь закатил глаза и ретировался. Растикор зашагал за ним, не сразу сумев подстроиться под нарастающий темп походки друга. При этом монстры, что шли перед ними, завидев за собой Мастера, спешили разойтись по сторонам, дабы не навлечь на себя беду. Растикор печально вздохнул. И тут все шугаются…

– Что тебя сюда привело? – разбавляя мрачное молчание, окружившие их, осведомился Растикор.

– Интерес, – просто ответил Тоффи, даже не взглянув на Мастера.

– Вот как, – протянул Растикор. – А я вдруг, по случайной мысли, заскочившей мне в голову, решил посетить это место, хотя не был здесь уже как два года! – ящер был странно взбудоражен и всё тараторил, настолько быстро, что ссысл сказанного доходил до Тоффи только при более глубоком анализе. – Такое совпадение: ты пришёл из интереса, я – впервые за долгое время, спонтанно. Это ли не судьба? – Мастер заулыбался во все свои неисчислимые клыки. Если уж это и была судьба, она явно решила посмеяться над Призраком, подослав к нему болтливого знакомого, которого Тоффи ну уж никак не хотел бы видеть в этот день.

– Я тут всё знаю, – не унимался Растикор, видимо, интерпретируя затяжное молчание Тоффи как желанре услышать больше. – Ничего не изменилось за столько времени, надо же! И продавцы всё те же, – Растикор вперил руки в бока, довольно оглядывая прилавки. – Я тебе могу рассказать всё и обо всём, я же знаю, как ты любишь подробности, – Мастер весело улыбнулся, с задором ткнув Тоффи в плечо локтём, и подмигнул.

– Не стоит, – такого ответа кузнец явно не ожидал.

– Как… Не стоит?

– Вот так, – Тоффи тяжело вздохнул и остановился, направив на приятеля свой пробивной взгляд золотых глаз. – Послушай, Растикор, я благодарен тебе за данные мне когда-то знания, но наши дороги должны разойтись. Я не нуждаюсь в помощи и советах, мне это не нужно. Так что ступай по своим заботам, а я займусь своими.

Растикор был обескуражен. По-детсокму наивное выражение в его глазах определённо контрастировало с мощной рельефной фигурой.

– Но мы ведь друзья, – пролепетал сокрушённый кузнец.

Тоффи замолчал. У него было припасено немало аргументов и ещё больше фактов для того, чтобы всеми силами отвадить от себя навязчивого монстра, но сейчас вдруг что-то повернуло всё это вспять, не давая и шанса применить средства абстрагирования. Призрак не видел очевидного. Растикор – его единственный во всём мире друг, который, пусть и со своими заскоками, но всё же есть. И как он, изгой и отшельник, мог так легко отвергать искреннее желание помочь или хотя бы просто быть рядом? Ведь не то ли это, чего Тоффи так давно желал? Определённо – не то, но пока и этого достаточно.

– Да, ты прав, – Призрак не сразу выдавил из себя ответ, долго собираясь с силами, – я не учёл этой детали, – глаза Мастера, полностью заполненные золотом, с кошачьим зрачком, засверкали.

– Тогда вперёд! – воодушевившись, Растикор схватил опешившего Тоффи и повёл куда-то в глубь рынка.

– Только без лап, прошу, – деликатно произнёс Призрак, вытягивая руку из ладони ящера.

– Понял-понял! – коротко рассмеялся тот.

***

Растикор и вправду знал о рынке всё. Его всеобъемлющая осведомлённость не оставляла у Тоффи никаких вопросов. Мастер знал в лицо любого продавца, перечислял их товары наизусть, здоровался с каждым встречным, пусть не каждый встречный отвечал дружелюбностью.

День неспешно подходил к концу, когда Растикор, не перестававший увлечённо болтать, неожиданно остановился и замолк. Тоффи показалась странной столь внезапная заминка, и он, до этого немного скучающе осматривая окружающее пространство, повернулся в сторону Мастера. Тот замер у шатра с драгоценными камнями и разглядывал один из них, наклоняя голову то на один бок, то на другой, а то и вовсе кивая или мотая ею, при этом хмыкая, будто бы поддерживая или опровергая невидимого собеседника. О странностях Мастера Тоффи уже имел представление, а потому данное зрелище показалось ему не более, чем забавным.

– Что это за самоцвет? Никогда не видел подобного, – озадаченно, наконец, выдал Растикор, подняв взгляд на продавца – внушительных размеров барана с витиеватыми длинными рогами, концы которых чуть царапали плотный тёмный навес. Тоффи заметил про себя, что больно много парнокопытных присутствует в сумятице рынка.

– О, это – кошачий глаз! – баран взял со стеллажа заинтересовавшую Мастера драгоценность, и только теперь Тоффи смог разглядеть её, до этого не видную за Растикором.

Округлый тёмно-бордовый самоцвет был уж слишком аккуратно огранён. Монстры явно так не умели, разве что только где-то нет ещё одного талантливого умельца наподобие Растикора, в таком случае, Тоффи хотелось бы найти его и выведать секреты такой великолепной огранки (Призрак обожал раскрывать секреты). Но не только филигранность и скрупулёзность работы поражали: сам камень тоже был весьма необычен. По срединной оси, что условно разделяла самоцвет на две поразительно симметричные части, проходила светлая линия, отливавшая жёлтым. Такое сочетание и вправду походило на кошачью радужку.

– Этот камень древние считали демоническим, – продолжал продавец, – поговаривают, что он появился в недрах владений Люциторов и до сих пор является любимым самоцветом для украшений тамошних правителей. А ещё кошачий глаз способен усиливать магические силы и… – тут баран наклонился вперёд, к своим слушателям, прошептав: – И даже наделять ими!

Растикор насмешливо хмыкнул, скрестив мускулистые руки на груди.

– Серьёзно? Даже монстров? – скептически вскинув одну бровь, выдал Мастер.

– Даже монстров! – самодовольно ответил баран, отступив от прилавка. – У меня лично несколько таких знакомых, которые теперь обладают магическими способностями, что не хуже баттерфляйских!

– Да хорош брехать-то, волшебник, – иронично оскалился Растикор, прищурившись. – Втюхиваете монстрам непонятно что, и выдаёте это за неподдельную редкость. Слушать смешно! Ну, вы слышали, что это такое? – Мастер обернулся к небольшой кучке монстров, что стояла рядом. – Тут, конечно, много всякого лживого сброда, желающего нажиться на наивности нашего брата, но чтобы настолько завираться… Ух! – кузнец развернулся к продавцу, незамедлительно напоровшись на заполненные красным глаза. Баран насупился, выпустив из широких ноздрей горячий воздух.

– Я правду говорю, хотите – верьте, хотите – нет, – торгаш явно изо всех сил сдерживал себя, судя по взбухшим венам на лбу и вздувшимся в напряжении мышцам.

– О-хо-хо! – Растикор сделал шаг назад, расставив руки в успокаивающем жесте. – Да тут захочешь – поверишь, от одного твоего вида.

Готовя очередную колкость, Мастер осёкся, ощутив довольно сильное давление на предплечье: Тоффи сжимал его когтистой лапой, притягивая к себе.

– Перестань, тут полно прохиндеев, не стоит тратить время, – резонно заметил Призрак, и было хотел увести друга, но баран пылал гневом.

– Кто я? Прохиндей? – густым басом переспросил продавец, сведя густые всклоченные брови к плоской переносице.

– О, не принимайте близко к сердцу, – отозвался Тоффи, которому уже порядком надоедала эта стычка, – я просто не люблю обман.

– И шаромыжников! – добавил Растикор.

Судя по тому, как баран мгновенно увеличился раза в два, это стало последней каплей. Он сжал камень посильнее в копытах и вдруг швырнул его на землю, да с такой силой, что тот оставил на ней неглубокую бороздку.

– Сейчас я вам покажу, кто тут шаромыжник! – после этих слов Тоффи ожидал вполне очевидной драки, но до насилия не дошло: жёлтая полоска на камне ослепительно засветилась, и из неё, куда-то вверх, резко выстрелил плоский луч. Луч этот тут же расширился и преобразился в портал.

Всё произошло одномоментно, так, что Растикор и Тоффи даже не уловили тот миг, в который успели перенестись на пустынную городскую площадь.

Комментарий к Глава 9. Отрезок памяти. Часть I

*Геммология – наука о самоцветах (драгоценных и поделочных камнях).

Аммолит: https://pp.userapi.com/c846121/v846121229/94d7f/v1cm4XdFcUw.jpg

Кошачий глаз: https://pp.userapi.com/c846121/v846121229/94d87/hT0gvLkOu_Y.jpg

========== Глава 10. Отрезок памяти. Часть II ==========

Сейчас прозвище Растикора полностью себя оправдывало.

– Что ж, выходит, самоцвет действительно был заколдован, – констатировал Тоффи, обводя взглядом невысокие угловатые здания из разноцветных камней. – Не знаешь, что это за место такое?

Вокруг не было, натурально, ни души. Передвижные лавочки пустели без продавцов, многочисленные скамейки одиноко блестели на солнце, а деревья мерно покачивались в такт неспешному ветру. Сама площадь была вымощена серым гранитом и расходилась далеко в разные стороны, но и в этом огромном пространстве нельзя было заметить ни одного жителя.

– Понятия не имею… – протянул Мастер озадаченно, но, заметив слегка недовольный взгляд друга, оторопел. – Но ты не беспокойся, сейчас спросим у местных, где мы, и решим, что делать дальше! – но Растикор тут же стушевался, заметив царившее на площади отсутствие жизни.

– Похоже, спрашивать не у кого. Тут никто не живёт, – заметил Тоффи, как вдруг из одного из прилавков выплыла чья-то фигура в жёстком бесцветном балахоне.

– А вот тут ты не прав! – обрадованный Мастер бросился к незнакомцу, своей резкостью заставив того отклониться на несколько градусов. – Добрый день! Не поможете нам? Мы странники, заблудились, ищем дорогу домой, – протрещал ящер, не сразу интерпретировав ошалелый трёхглазый взгляд верно. Более того, Растикор только спустя несколько секунд понял, что на него глядели аж три глаза.

Местный сделал пару шагов назад, его глаза забегали каждый в разные стороны, а из-под ткани балахона что-то пронзительно заголосило, обозначая, по всей видимости, страх существа. Тут же из кустов выпрыгнули два громадных подобия носорогов, с серыми обвислыми животами, с кольцами в носах и набедренными повязками. В своих лапах (которые, почему-то, заменяли копыта) они держали мощные секиры. Носороги превышали рост ящеров в два раза, их оружие – в три, и смотрелось это крайне опасно. Растикор попятился и шагнул к Тоффи, а существо, под шумок, сбежало в неизвестном направлении.

– Хо-хо, ребят, да мы ничего такого не сделали, просто спросили дорогу, откуда столько агрессии? – примирительно начал ящер, расставив руки так же, как некогда во время конфликта с бараном, отправившим их сюда, в это злополучное место.

– Нарушители спокойствия, – оборвал его вдруг один из носорогов, подходя ближе к горе-путешественникам.

– Сопроводить во дворец, – отчеканил второй, беря Тоффи под локоть. Растикор, которого тоже «скрутили», было хотел учудить что-нибудь, чтобы выиграть время, но Призрак метнул на Мастера столь грозный взор, что тот немедленно пресёк все свои попытки уйти целым и невредимым.

Спустя несколько весьма невежливых пинков и некультурных рыков, их привели к необычайной вычурности дворцу, созданному по большей части из малахита, что сверкал в лучах яркого солнца, заставляя морщить нос и жмурить глаза. Тоффи спасала маска и край капюшона, а вот Растикору приходилось сложнее: его глазам некуда было деться от слепящего света. Сам дворец представлял из себя громаднейшую постройку, которую, видимо, воздвигали самые безвкусные архитекторы. Что только не было «налеплено» на его фасады: и изобилие пилястр с пышными капителями; и нескончаемые гирлянды над эркерами, разбросанными тут и там по различным этажам, коих тоже было немало; в конце концов, просто завитки и прочие «орнаменты», а также множество маленьких бельведеров* на самом верху, которые едва проглядывали с вышины за всем деланным великолепием архитектурных излишеств. И всё из светлого агата. Теперь и Тоффи сощурился. От ужасающего нагромождения безвкусицы и перебора, что было заметно даже самому несведущему в архитектуре.

Впрочем, «пытка китчем» закончилась так же быстро, как их ввели, через массивный агатовый портал*, в сам дворец. Внутри всё оказалось ещё более плачевным: предметы декора и меблировки, безусловно, были вещами немыслимо дорогими и роскошными, но, подобранные кое-как и просто можно сказать, «сваленные в кучу», выглядели не то, что очень претенциозно, но устрашающе. Тоффи старался не обращать внимание на броскую роскошь, что резала глаза, и шёл, напряжённо всматриваясь в блеск тронного зала, что проглядывался ещё с самого начала длинного коридора, по которому их вели. Растикору же всё было в новинку, и ему вряд ли была понятна вся эта мудрёная изысканность, хоть он и обладал тонкой душой «мастера деревянных дел». Ящер шёл с приоткрытой пастью и вертел головой во все стороны, рассматривая высокие сводчатые потолки, монолитные стены и необычные объекты, которых нельзя было встретить в их измерении. Малахитовая окраска всего помещения создавала впечатление огромного вязкого болота, прямо как те, что располагались в лесах Мьюни. Это немного угнетало Мастера, ведь он никогда не любил данные местности.

Оказавшись в невероятных объёмов тронном зале, Тоффи и Растикор обнаружили на троне не ожидаемого человека или хотя бы около того, а самого настоящего монстра. Двухголового, зелёного оттенка монстра, что гордо восседал в кресле, перебирая всеми четырьмя ногами в воздухе (король был слишком мал для своего седалища, а потому его конечности свободного свисали с трона). Подле возвышения, на котором стояло королевское кресло, в чинном спокойствии стоял вытянутый безволосый человечек с белёсой кожей. Классификацию данному существу подобрать было сложно, ведь ни на монстра, ни на человека оно похоже не было. Человечек этот не свисал бы с трона, а, наоборот, с неудобством бы разместился на нём, ведь длинные ноги-зубочистки возвышали его высоко над полом. Непонятное существо держало ещё более тонкие руки за спиной, выпятив облачённую в чёрный сюртук грудь. Иногда оно перебирало невидимым губами, отчего его синие усики – единственная растительность на всём теле – нервно дёргались и извивались.

Откуда-то издавалась пренеприятнейшая мелодия, стучавшая по ушам. Музыка не лилась, а скрежетала в воздухе, сотрясая утончённый художественный слух бедного Призрака. Но короля, судя по отстукивающим ритм ногам, всё устраивало. Растикора же привлекла другая звуковая деталь: где-то за толстыми колоннами и широкими портьерами проносился щебечущий тонкий смех, явно женский. Хотя, чего только можно было ожидать теперь. Однако Растикор прислушивался к голоску, стараясь уловить каждое его появление.

Тем временем король, заметив гостей, встрепенулся и направил обе головы на задержанных.

– Что это? – издала одна голова

– Кто это? – вторила ей другая.

– Это нарушители общественного покоя, Ваше Величество, – ответил человечек, видимо, советник правителя.

– Нарушители?! – обе головы взметнулись вверх, вытянув длинные шеи. – Казнить!

Тоффи насторожился. Им здесь не рады, это понятно, но оправданиями тут не подействуешь, что же тогда делать? Более того, его сильно поражал тот факт, что они находились в самом настоящем королевстве монстров. Не в деревне, не в осколочном поселении – в королевстве! Со стражниками-монстрами, советником-монстром, королём-монстром. Это повергало в шок, но нужно было действовать аккуратно, несмотря на общую расу. Однако Растикор перехватил инициативу и решил действовать напролом.

– За что казнить, Ваше Сиятельство? – искренне удивился он, путая титулы. Неудивительно для монстра, что никогда не жил во дворце. – Мы лишь забредшие к вам по чистой случайности путники, не более! В чём мы виноваты?

– Казнить! – бесновались головы. – Не потерпим нарушителей в Нашем царстве!

– Как пожелаете казнить, Ваше Величество? – игнорируя воззвания Растикора, осведомился советник.

– Повесить! – провозгласила первая голова. – Четвертовать! – завопила вторая. – Четвертовать! Повесить! Повесить! Четвертовать! – начался гам, создаваемый одним лишь королём (королями?).

– Надо же, две головы, и обе бестолковые, – пробурчал Тоффи, мрачнея.

– Хорошо, Ваше Величество, мы сначала повесим их, а потом четверутем, – предложил советник, но королей не устраивал такой компромисс.

– Нет, сначала четвертовать! – запротестовала вторая. – Нет, повесить!

– Тогда, чтобы никто не обижался, мы их одновременно и повесим, и четвертуем, – невозмутимо подытожил человечек, и головы синхронным кивком одобрили эту идею.

Стоило охранникам уже подхватить Призрака и опешившего Мастера под руки, как Тоффи неожиданно произнёс:

– Ваше Величество, я могу быть полезен!

Одна из голов с интересом воззрилась на Тоффи.

– Чем же? – спросила вслед вторая.

– Ваша музыка просто ужасна, – начал Призрак, чем вызвал пробежавшее на одном из лиц негодование, – она нисколько не придаёт Вам величия, а, наоборот, уничижает Ваше Королевское достоинство! Но я могу сыграть Вам такое, что Вы будете сильнейшим из сильнейших королей, – Растикор с откровенным недоумением поглядел на друга.

– Что ж, сыграй Нам, – хоть в чём-то головы были солидарны.

Тоффи, высвободившись из лап стражи, степенно прошёл к органу, что стоял за боковой портьерой (он успел заметить его вскоре во время «королевских споров»). За инструментом сидел кто-то пернатый, очень похожий на воробья, с запуганным видом перебиравший клавиши руками, которыми оканчивались потрёпанные крылья.

– Позволите? – Призрак аккуратно сместил птицу с места и присел за орган сам. Инструмент был таким же вычурным, как и всё в замке, но Тоффи надеялся хотя бы на чистоту издаваемых им звуков. Впрочем, даже самый расстроенный инструмент в руках гения может запеть.

И орган запел. Поначалу робко, нерешительно, словно спрашивая разрешения. Затем, разрастаясь, мелодия задрожала во всём воздухе, мягко отталкиваясь от малахитовых стен и возвращаясь едва уловимым эхом, которое тихо раздавалось где-то наверху. Тоффи было весьма непривычно играть не в своей пещере, за своим инструментом, да и мануал поддался новым пальцам не сразу, однако вскоре и музыкант, и орган уже были неотделимы друг от друга, как единый организм с тщательно продуманной, выверенной системой. Но исполнение не было техничным и до автоматизма филигранным, напротив, каждый следующий нотный пассаж трудно было предугадать, ведь и сам Призрак не знал, по каким клавишам пробежится дальше. И даже если это всё было бы не импровизацией, а готовым произведением, музыка жила, наполняя всё пространство особым одухотворением.

Растикор стоял посреди дворца, раскрыв пасть. Мастер не знал об этом таланте своего товарища, а потому сейчас впал в некий ступор. К тому же, ему ещё не доводилось слышать что-то столь прекрасное, возвышающее. Ящер огляделся. Все присутствующие замерли, одновременно вслушиваясь в стройный звуковой поток, и не смели даже вдохнуть. Когда Тоффи окончил и поднялся с банкетки, обе головы не сразу пришли в себя.

– Акустика у Вас, конечно, отвратительная, но, думаю, Вам и без того понравилось, – Призрак самодовольно ухмыльнулся, почти любуясь четвёркой ошарашенных глаз.

– Понравилось! Ещё как! – «включившись» как по щелчку, заголосили короли. – Ты и впрямь полезен, нарушитель! Будешь Нашим придворным музыкантом, а его… – одна из голов кивнула в сторону воробья, что в страхе жался к колонне. – В темницу! – стражник двинулся на бывшего музыканта, схватывая его мощной лапой за перья.

– Нет, Ваше Величество, не нужно в темницу! – взмолился несчастный, но его уже уводили в сторону какой-то тёмной двери. Воробей скользил когтистыми задними лапами по полу, стараясь зацепиться хоть за что-то – не выходило.

– А вот этого вот казнить, – произнесла вторая голова, указав на Растикора.

Мастер подскочил на месте и замотал головой, старательно уклоняясь от охранников.

– О нет, Ваше Величество, я тоже могу пригодиться! Я могу вырезать из дерева, могу ковать для Вас короны, что угодно! – сбивчиво перечислял Растикор, загибая пальцы, но головы отвернулись в разные стороны, не желая и слушать.

– Папочка, оставь его! – где-то рядом с троном послышался уже знакомый Мастеру девичий голосок, несколько писклявый, но с претензией на очаровательность. Из-за возвышения вышла миниатюрная принцесса, «обёрнутая» в весьма безвкусное жёлтое платье с витиеватыми геометрическими узорами, вышитыми чёрной нитью. Узоры эти изображали то ли глаза, то ли непонятные загогулины, обрамлённые горизонтальными и косыми линиями, и вместе с кроем одеяния являли собой кошмар любого уважающего себя портного. Описать саму девушку тоже было трудно: и не ящерица, и не птица предстала перед Растикором, а экзотического вида монстр с многочисленными глазами разных цветов, что сейчас всецело были устремлены на Мастера. Пока оторопевший ящер пытался сосчитать очи венценосной барышни, она продолжала: – Оставь его, пожалуйста, он мне понравился, я его себе заберу! Пожа-алуйста, – принцесса воззрилась всеми семью (Растикор, наконец, досчитал) на «папочек».

Король насупился, отягощённый думами.

– Ваше Величество, если позволите, мне кажется, что не стоит оставлять его при дворе, – вставил советник, но король резким движением руки прервал его речь.

– Нет! Если Наша дочурка этого хочет, то пусть так и будет! – головы синхронно кивнули, затем вторая добавила: – Иифигения, дорогуша, забирай своего нового питомца и делай с ним, что пожелаешь.

Человечек лишь недовольно вздохнул, но не стал пререкаться. А Растикор, уже обрадованный помилованию, остолбенел. Какой ещё питомец?

– Спаси-и-ибо! – провизжала принцесса и бросилась на Мастера, раскинув руки, которые в одночасье утроились, образовавшись как будто бы из спины девушки. Принцесса прыгнула на шею Растикора и обвила её шестернёй рук, позванивая тем самым щебечущим смехом. Ящер лишь криво и неловко улыбнулся и метнул лихорадочный взгляд на Тоффи, которого, судя по потрясыванию плеч, всё это забавляло. – Идём, я покажу тебе твою комнату! – принцесса слезла с Растикора и повела его за собой, словно послушную марионетку. Мастер поплёлся за ней, скрывая неохоту, и с тоской глядел на друга. Но тот лишь успокаивающе кивнул, давая понять, что они выберутся отсюда. Главное – что хотя бы удалось не лишиться голов для начала.

***

Около недели жили Тоффи и Растикор в малахитовом замке. Тоффи играл королю, который беспрерывно просил всё новые мелодии. Благо, головы были слушателями неискушёнными, а потому принимали с восторгом любую простенькую деревенскую песенку, казавшуюся правителю лучшим из шедевров. Однако Призраку удалось не только захватить сердце короля своей музыкой, но и завладеть его доверием. Король (обе головы!) всё чаще обращался к музыканту за советом: кого казнить, а кого – пощадить. Теплеющие отношения между монархом и придворным органистом абсолютно не устраивали придворного советника – Флèгонта. Он строил козни, пытался опорочить имя Призрака всяческими извращёнными и не очень средствами, но король в упор ничего не видел и не слышал, совершенно очарованный своим музыкантом. И если раньше даже Флегонт не умел совладать с двумя головами сразу, становясь частым свидетелем их споров и пересудов, то Призрак, этот гадкий Призрак, явно умел читать мысли, потому что только он мог привести обоих правителей к общему решению, которое чаще всего ещё и принято было не ими, а им.

Но Тоффи не умел читать мысли. Он был хорошим манипулятором, как оказалось. Да и разве нужен какой-то особый дар, чтобы дурачить две безмозглые головы? Вряд ли. Правда, помимо всего прочего, Призраку почему-то доставлял необычное удовольствие процесс манипуляции, ему нравилось вводить короля в заблуждение, вовремя подкидывать ему свою идею, да так, что тот думал, что она – его собственная. Тоффи был доволен собой и уже шёл к своей прямой цели – уговорить короля отпустить его. Вместе с Растикором, конечно. Недавно, вот, вышло выпросить отдельные покои, потому что Призрака не прельщала мысль о жизни бок о бок с остальной прислугой. Тоффи был близок, но насколько? На три дня, на очередную неделю, месяц? В любом случае, король явно не собирался так просто отпускать полюбившегося композитора. Что-что, а позволить ему уйти правитель никак не хотел.

– Проси, что хочешь, музыкант, но только не свободу, – говорила одна голова. – Мы слишком любим тебя и твою музыку, – подтверждала вторая.

Однако Тоффи своих попыток не оставлял и продолжал вдалбливать в разум голов мысль о «вольной грамоте». Но покамест безуспешно.

Но хуже всего из двоих пленников было Мастеру. Каждый день Растикор проводил в объятиях принцессы. Поначалу она показалась ему даже немного симпатичной, и он не прочь был подыгрывать её ласкам, но потом наследница, с её извечными поцелуями, сюсюканьем и тисканьем, надоела. Но отвязаться уже было нельзя. Из своей отдельной спальни Растикор вскоре перекочевал в апартаменты принцессы, буквально посаженный на привязь. От безысходности хотелось выть. Впрочем, «переезд» был не таким уж плохим событием и имел свои плюсы. Ведь Растикору удалось обнаружить одну занимательную находку…

Вечером восьмого (или девятого?) дня Мастер, незаметно выскользнувший из королевской опочивальни, рыскал по коридору в поисках комнаты Тоффи. Однако долго искать не пришлось: Призрак сам вышел из одной из дверей. И тут же был впихнут обратно. Порядком изумившись, Тоффи взглянул на нарушителя своего спокойствия и признал в нём Растикора, решив не использовать всё-таки кинжал, припрятанный где-то в складках плаща.

– Растикор? Неужели, живой! – Призрак усмехнулся, следя за бегающим взглядом друга.

– Почти, – прошептал Мастер, остановив, в конечном итоге, немного потускневшие глаза на Тоффи. – Эта принцесска – настоящий вампир! Всю энергию из меня высосала. Но ты не переживай, я – крепкий! – Растикор горделиво приосанился, приняв важный вид.

– Я и не волновался особо, – флегматично заявил Призрак. – Так к чему такая скрытность?

Очи Растикора блеснули хитрым огоньком. Он улыбнулся, положив широкие ладони на плечи Тоффи.

– Я знаю, как нам отсюда выбраться!

– Какая-нибудь авантюра? Брось, Растикор, я знаю более надёжный способ: мне почти удалось склонить короля…

– Нет же, послушай! Ты знаешь, что такое пространственные ножницы?

– Ну… Слыхал, и что дальше? – внезапно Призрака осенило. – Хочешь сказать…

– Именно! – Мастер даже подпрыгнул от восторга. – У этой Фигении лежат, прямо на прикроватной тумбочке! Она считает их простой побрякушкой, даже не догадывается об их возможностях, глупая! Вот он, наш шанс попасть домой!

– Чудесно, – воодушевлённо откликнулся Тоффи. – Каков план?

Растикор почесал за затылком.

– Честно говоря, плана нет. Я думал просто спереть ножницы и всё.

– Нет-нет, – Тоффи покачал головой. – Так ничего не выйдет. Тебе же нужно будет ещё как-то пробраться ко мне, чтобы увальни не заметили, – «увальни» – так назывались стражники дворца. – К счастью для нас обоих, и я заприметил нечто интересное, – Растикор пригнулся, готовый слушать. – Я нашёл потайной ход. Знаешь ли, я в этом профессионал, потому что… – Призрак осёкся. – Впрочем, не суть. Я нашёл потайной ход, начинающийся в саду и заканчивающийся в коридоре этого этажа, за статуей. Я покажу тебе его, и ты вместе с ножницами, ночью, пройдёшь через него в сад, где я буду тебя ждать. Подумать только, их дворец, а они даже не знают о спрятанных ходах! – Тоффи язвительно хмыкнул.

– Отлично! – воскликнул Растикор. – Тогда веди меня прямо сейчас!

***

Ночью, в установленный час, Тоффи, закончив отирать орган от пыли, двинулся в сторону сада. Тронный зал не был освещён ни одной люстрой, единственным источником света была луна, отражавшаяся в громадных окнах, но Призрак привык к темноте.