Текст книги "Призрак замка Баттерфляй (СИ)"

Автор книги: IllusionAndDream

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Пролог ==========

Во дворце семьи Баттерфляй всегда шумно: суетливые служанки, бдительно и дотошно следящие за чистотой и снующие туда-сюда по всему замку; многочисленные родственники – частые гости королевской четы, не утруждающие себя следить за неугомонными детьми, бегающими повсюду и путающиеся под ногами у прислуги, то и дело сбивая с ног не менее энергичных горничных; повара, увлечённо готовящие блюда на завтрак, обед и ужин и общающиеся между собой исключительно громкими звучными восклицаниями, которые зачастую подправлены бранью – естественно, лишь тогда, когда королевских особ нет рядом. Словом, жизнь в замке правителей Мьюни кипит и вряд ли в нём найдётся хоть немного места для тишины. Однако покой всё же сумел найти себе пристанище – в королевской библиотеке, которая никогда не пользовалась особой популярностью среди обитателей дворца.

Семейная библиотека Баттерфляй – это огромный просторный зал, стеллажи с книгами в котором расположены в несколько ярусов, представляющих из себя полуэтажи, которые соединены между собой многочисленными мостиками и лестницами. Обиталище всех книг Мьюни не раз поражало умы слуг (да что там, даже некоторых королевских особ), которые просто не могли представить себе, как такое количество книг вообще может существовать. Для многих это место являлось вместилищем скуки и уныния, но для некоторых, библиотека была храмом спокойствия и уединения, где можно было почувствовать себя свободным от всех жизненных забот и проблем и быть точно уверенным, что никто не нарушит это блаженное одиночество.

Ночь мягко опустилась на Мьюни, покрывая тьмой и мраком леса, поля, дома мирных жителей и покои замка, давая дворцу передохнуть от бурного дня. Стены, казалось, ещё гудели от многоголосого переполоха, совсем недавно царившего здесь; коридоры, только днём наполненные суматошными людьми, опустели и освещались лишь блеклым лунным светом, проникающим сквозь тонкие шёлковые шторы, мерно покачивающиеся на ветру; воздух ещё хранил в себе напряжение ушедшего дня, но понемногу разряжался, делаясь лёгким и свободным. Наконец, дворец совсем затих, не оглашаемый даже храпами мужчин из спален. Отсутствие людей было похоже на облегчённый вздох, издаваемый стенами и сводами замка.

Но вся эта идиллия нарушилась, стоило чьим-то маленьким озорным ножкам мелкой дробью застучать по мраморному полу. Тонкий луч жёлтого света появился из-за угла и, растекаясь по полу, нервно задёргался из стороны в сторону. Вскоре явился сам источник топота: юная принцесса Мун, очень любознательная и активная девочка, предпочитающая проводить все свои дни и даже ночи в той самой библиотеке, которая недавно удостоилась нашего внимания. Девочка не удосуживалась ступать мягко и осторожно: она знала, что, утомлённые дневным празднеством, все люди крепко спали и вряд ли даже падающий шкаф способен был разбудить их сейчас. Дело в том, что на этот раз семья Баттерфляй со всеми её многочисленными сёстрами, братьями, дядями, тётями и прочими кузенами и кузинами собралась не просто так, а по причине важного события – дня рождения маленькой принцессы, которой исполнилось одиннадцать лет. Родственники веселились и радовались, поздравляя девочку и зацеловывая ей все щёки, с которых только сейчас сошла краснота ото всех этих мучений. Даже простолюдины пришли, чтобы осыпать принцессу дарами и лишний раз выразить поклонение ей и её родителям. Для жителей Мьюни день рождения Мун был знаменем чего-то светлого, счастливого и тёплого, тем, что вселяло в их души надежду на лучшее. Для родственников это был очередной повод, чтобы иной раз посетить королевскую чету и затискать их бедное дитя. А для самой же Мун это событие совсем не ассоциировались ни с чем радостным, ведь именно в этот день, ровно одиннадцать лет назад, умерла её тётя, сестра великого короля Мьюни и близкая подруга королевы.

Мун никогда не знала тётушку Астерию, но, глядя на портреты, изображавшие красивую молодую женщину в самом расцвете сил, девочка не раз сожалела о её смерти и всегда считала, что именно она подарила ей жизнь, взамен на свою. И в такие моменты принцессе становилось ужасно совестно. Она не раз обнаруживала, что, всякий раз проходя мимо полукруглой портретной галереи, растянувшейся почти на всё левое крыло дворца, Мун невольно останавливалась и заглядывалась на портрет Астерии, висевший с краю, рядом с изображением нынешнего короля. Чёрные, будто смола, волосы не были убраны в замысловатую причёску, какими любили пестрить женщины рода Баттерфляй, но растекались по плечам и груди тёти, украшенные белоснежными снежниками; большие, почти огромные глаза больше походили на изумруды, прикрытые пышными длинными ресницами и смотрящие проницательно и в то же время нежно и ласково; бледное лицо с розовыми звёздами на щеках, лишь слегка подёрнутых румянцем, создавало контраст тёмно-красным губам, растянувшимся в лёгкой таинственной улыбке. Мун не могла оторвать взгляда от своей покровительницы (таковой её провозгласила сама девочка), которая, так достоверно изображённая искусным художником, казалась ей живой, вот-вот готовой сойти с полотна и обнять её, Мун, своими наверняка очень нежными и заботливыми руками.

И в этот день, сидя за праздничным столом и неохотно слушая похвалы насчёт своих успехов в учёбе, танцах и рисовании, Мун думала: может, тётя Астерия сейчас смотрит на неё, такую отрешённую и совершенно не заинтересованную происходящим, и качает головой, грустно вздыхая? Одинокое дитя, лишённое какой-либо материнской ласки и любви, воспитанное в полной строгости и едва знавшее дружбу – это ли не печально?

Но перенесёмся снова в ночь, в один из коридоров замка, по которому сейчас, размахивая керосиновым фонарём, спешно топала принцесса. Сегодня она не смогла посетить библиотеку, поэтому пришлось совершить «незаконную» вылазку ночью, дабы утолить свою жажду в книгах, которые заменяли ей всё: друзей, семью, даже жизнь. Мун всегда хотела быть кем-то другим. Простолюдинкой, рыцарем, существом из другого мира – кем угодно, но только не принцессой Мьюни, будущей королевой и почти божеством в глазах народа. Как часто она мечтала оказаться простой деревенской девушкой, ухаживающей за скотом и собирающей ягоды в лесу, в котором с ней происходят всяческие волшебные вещи, или, отважным моряком отправиться в далёкое путешествие, исследовать океанские глубины и даже сразиться с пиратами. Всё это давали ей книги, в которых было описано и первое, и второе и ещё много всего удивительного, того, чего бы никогда не случилось с Мун, чья жизнь была полна скучных и предсказуемых событий, расписанных по дням и минутам. И всё же, находя свободные от занятий часы, девочка буквально сбегала вниз, в библиотеку, чтобы окунуться в другую жизнь, о которой ей оставалось только грезить.

Спустившись по крутым ступенькам, устланным красным бархатным ковром, Мун, окрылённая, вспорхнула в приоткрытые дубовые двери библиотеки. Здесь, как и в остальном замке в это время, было тихо, настолько тихо, что закладывало уши. Каждый раз, приходя сюда, девочка словно вдыхала жизнь в огромное помещение, которое даже горничные редко убирали. Вот и сейчас, вбежав в просторный зал, заставленный многочисленными высокими стеллажами, Мун с наслаждением, полной грудью вдохнула прелый запах старых и не очень книг, коим был заполнен душный воздух библиотеки. С радостью маленького ребёнка, девочка скользнула между шкафами и, освещая себе путь лампой, оглядывала корешки книг, выбирая, чем бы занять свою бренную повседневность на этот раз.

Внезапно раздавшийся шорох где-то недалеко от Мун заставил её вздрогнуть. Тело покрылось мелкими мурашками, а дыхание замерло. Сердце ухнуло и стало отдаваться глухим покалыванием где-то глубоко в груди. Ей точно не послышалось, она явственно слышала отчётливый шуршащий звук, будто кто-то провёл рукой по дереву книжного шкафа. Мун никогда не боялась темноты и ночи, а потому всякие призраки и монстры не могли чудиться ей в этот час. Кстати, о призраках… Девочка внезапно вспомнила историю, которую когда-то ей рассказал престарелый, уже почивший дворецкий и которая передавалась из уст в уста в виде слухов и домыслов среди прислуги и королевских особ. История повествовала о загадочном призраке, якобы оберегавшем семью Баттерфляй от невзгод и бед. Своеобразный дух, ворующий продукты и прочие предметы из замка, для своих неизвестных нужд. Призрака все описывали по-разному, у некоторых он был похож на зловещего скрюченного старца, хрипящего себе что-то под нос, у других – на молодого принца, погибшего когда-то давно при падении с лошади. А рассказы про мнимую встречу с привидением разнились ещё сильнее, но никто точно не мог сказать, видел ли он Призрака на самом деле или же это была лишь игра воображения (а порой и способ привлечь к себе внимание).

Несмотря на все устрашающие слухи, что бродили среди обитателей дворца, Мун почему-то не показалось нужным бояться Духа. Он ведь оберегает её семью, так что же плохого он может сделать беззащитной маленькой принцессе? Отбросив захвативший её несколько секунд назад страх, девочка решительно двинулась в сторону источника звука, ступая робко и осторожно, так, чтобы не спугнуть его. Но Призрак, видимо, почуял присутствие девочки и зашуршал сильнее, судя по звукам, отдаляясь куда-то в глубину библиотеки. Не желая упускать шанс ввязаться в возможное приключение, Мун ускорила шаг и вскоре уже бежала за Призраком. Углубившись в стеллажи, Мун внезапно увидела в отбрасываемом свете фонаря мелькнувшую тень, которая скрылась за стеллажами так же мгновенно, как и появилась. Принцесса вскрикнула от неожиданности и едва удержала лампу в руках, отступив на шаг. Призрак затих, но она ощущала его незримое присутствие где-то неподалёку. Застыдившись своей минутной слабости, девочка мягко проговорила:

– Не бойтесь, я не трону Вас. И Вы меня тоже не обидите, верно? – защебетала Мун, медленно продвигаясь вперёд, к месту, где, по её мнению, затаился Дух. Ответом на её вопрос было лишь очередное шуршание, уже не удаляющееся, но и не зовущее к себе.

– Тебе лучше уйти, дитя, – тихо прошелестел мужской голос, раздававшийся, словно из-за стены, – час поздний, и маленьким принцессам следует мирно спать в своих постелях.

Мун обиженно насупилась. Маленьким принцессам? Но она уже взрослая! И умная! А была бы не умная и не взрослая, стала бы посещать библиотеку?

– Я не уйду, – покачала головой девочка, водя фонарём из стороны в сторону, надеясь увидеть загадочное привидение. – Вы ведь тот самый Призрак, да? Дух семьи Баттерфляй, оберегающий нас?

Призрак многозначительно промолчал, после чего вкрадчиво произнёс:

– Да, это я, и мне совсем не нравится, что ты не спишь. Людям, в отличие от призраков, нужно высыпаться, иначе они могут сойти с ума.

Мун удивлённо вскинула брови, захлопав глазами и слегка приоткрыв рот.

–Как это – могут сойти с ума? – обескураженно переспросила юная Баттерфляй, склонив голову набок в недоумении. Она и не подозревала, что её безобидные вылазки могут обернуться чем-то плохим, кроме как выговором родителей и учителя в случае, если её рассекретят.

– Очень просто, – протяжно и устало вздохнув, ответил Дух, – если они не будут спать, им перестанут сниться сны, голова опустеет, и в ней поселятся жуки.

Принцесса испуганно ахнула и обхватила голову руками.

– Жуки! – выдохнула девочка. – Они такие противные! Ужас!

– Вот именно, – согласился Призрак. – Так что немедленно иди спать, иначе мне придётся обо всём поведать твоим родителям. Они ведь не знают, что их дочь блуждает по замку ночью, в полном одиночестве?

– Угу… – угрюмо кивнула девочка, надув губки.

– Тогда тем более, тебе следует как можно скорее бежать в постель. Скоро полночь, а именно в это время люди чаще всего и сходят с ума! – грозно провозгласил Дух.

Девочка подорвалась и было хотела быстрее вернуться в свою комнату, но остановилась, обернувшись.

– А… могу ли я прийти к Вам завтра? Днём, – добавила принцесса.

– Что ж… – Призрак помолчал, видимо, думая, разрешить или нет. – Думаю, я буду не против. У меня давно не было компании, так что, я буду рад, если ты мне её составишь. Только никому обо мне не говори, поняла? Иначе я больше никогда не заговорю с тобой и не появлюсь здесь, – строго предостерёг он.

– Я никому не скажу, честно! – закивала принцесса, осчастливленная тем, что, наконец, у неё появился настоящий, не бумажный, собеседник, пусть и незримый.

– Обещаешь?

– Клянусь!

С тех самых пор, Призрак и Мун часто встречались в стенах библиотеки. Призрак рассказывал ей многочисленные захватывающие истории, а Мун делилась с ним своими переживаниями и мечтами, и каждый раз находила в нём того, кто всегда поддержит и даст совет, кто будет ей другом.

***

Прошло шесть лет с той самой ночи, когда Мун обрела друга в лице зловещего по рассказам, а на деле доброго и общительного Призрака, а так же год с момента его бесследного исчезновения. Придя однажды в библиотеку, снова в гости к Духу, Мун не обнаружила его бархатного голоса, льющегося сквозь стену. Она звала, искала его, но безуспешно – Призрак пропал, и Мун так и не удалось понять, чем она могла обидеть его настолько, что он решил покинуть её. Как бы то ни было, в душе Мун вновь поселились одиночество и тоска. Ей было уже семнадцать, но она всё ещё помнила своего невидимого друга и молила его вернуться к ней. К сожалению, безрезультатно.

Пока.

========== Глава 1. Ривер Йохансен ==========

С недавних пор вокруг королевской семьи витали чудовищные слухи. Дело в том, что Мун, уже унаследовавшая волшебную палочку от матери и достаточно повзрослевшая и мыслями, и телом, нуждалась в спутнике жизни. Ей шёл восемнадцатый год, она цвела, распускаясь, как прекрасный цветок, взращённый под лунным светом и омываемый ночной росой. Мун была прекрасна, в этой юной, полной жизни и красоты девушке трудно было узнать некогда маленькую, озорную хулиганку, снующую по замку в поисках приключений и норовящую каждый раз сбежать в своё излюбленное место – библиотеку. Безусловно, грациозная и воспитанная принцесса была окружена вниманием герцогов и принцев соседних государств, которые были не прочь взять в жёны столь изысканную и, к тому же, начитанную особу. И неважно, что некоторые из её поклонников совсем не были достойны руки принцессы – она нравилась всем, и была завидной невестой. Но то было год назад, когда девушке было шестнадцать, теперь же толпы обожателей стали заметно редеть. И не потому, что Мун утратила свою красоту или ум, нет… Проблема имела другую, более мрачную причину.

Дело всё было в том, что, стоило ухажёру девушки сблизиться с ней хотя бы на уровень простой дружбы или взаимной симпатии – как почти тут же с ним случалась какая-нибудь неприятность. Один «счастливчик» свалится с лестницы, ногу сломает, второй в страхе убежит в свои земли, третий бесследно пропадёт, не объяснив и причины, а четвёртый, может статься, даже и… умрёт. Да-да, всё так.

Светлым октябрьским (по календарю Земли) днём, когда солнце уже понемногу теряло свою яркость, но ещё одаривало жителей Мьюни ласковым теплом, во дворце Баттерфляй случилось нечто ужасное: юный принц Ксенон, один из наиболее удачливых претендентов на руку молодой принцессы, был найден в гостевых покоях повешенным на настенном канделябре. Загадочное происшествие поразило своей необыкновенностью (ведь кто вешается на светильниках?!) и неожиданностью. Юноша никогда не отличался мрачностью или пессимизмом, всегда был весел и строил далеко идущие планы на жизнь и на Мун, которая тоже симпатизировала ему. Отсюда напрашивался только один вывод: это было, по всей видимости, убийством. Но убийца принца остался неизвестным.

Естественно, отношения правителей Мьюни и родителей убитого резко ухудшились, союз государств распался, но, что было самым неприятным, с тех самых пор юноши стали сторониться молодой принцессы, уверовав в то, что на неё наложили проклятие – венец безбрачия, как бы мы это назвали. Однако, непривыкшая верить в подобные суеверия, мать Мун – Скай, всё равно упорно продолжала созывать потенциальных женихов для дочери, которых стало в разы меньше. Да и сама Мун после такого шокирующего события уверовала, что ей просто не стоить заводить с кем-либо слишком близкие отношения, она, наравне с суеверными, запуганными людьми, считала себя источником несчастий и теперь, и так не шибко общительная, только ещё сильнее замкнулась в себе. Даже если кто-то и осмеливался просить руки принцессы, она сама отказывала любому, боясь навредить и даже не пытаясь завести разговор. Мун чувствовала себя одинокой как никогда. Только теперь к одиночеству дружно примкнули опустошённость и самобичевание.

***

Итак, Мун семнадцать. С того рокового дня прошло полгода, но принцесса помнит, помнит и страдает. Может, некогда исчезнувший из её жизни Призрак тоже пропал из-за злосчастного проклятия? Спасаться от угрызений совести и разъедающей печали девушке помогали лишь уроки магии, которые она проводила со своим мудрым наставником – Глоссариком. Книги, её неизменные спутники детства, заменила волшебная палочка, увенчанная кристальным сердцем, походы в библиотеку и чтение книг – походы в класс, выучивание всё новых и новых заклинаний и практика. И даже любимого Призрака тоже заменили – Глоссариком, частично, конечно, лишь в смысле спутника и опоры.

Мун не раз хотела спросить у Глоссарика о таинственном Духе – вдруг ему что-то известно, он ведь посвящён во все тайны семьи Баттерфляй! Однако, как бы то ни было, но вопрос ни разу не прозвучал из её уст – то ли из-за страха узнать что-то плохое, то ли из-за желания сохранить свою маленькую тайну, уберечь тёплые воспоминания о своём единственном по-настоящему близком друге. В любом случае, Мун уже отпустила всё, что связывало её с ним, точнее сказать, просто смирилась с его отсутствием. И всё же часто, ложась в постель и думая перед сном о своей жизни, о жизнях других и об окружающем мире, девушка невольно вспоминала его истории, ласкающий слух мягкий голос и безмерную заботу, с которой он относился к ней, глупому наивному дитя. В такие моменты хотелось плакать – рыдать, уткнувшись в подушку, и мысленно звать Духа, просить забрать её из тесных покоев и согреть своей любовью и опекой. Добрый друг покинул её жизнь, оставив после себя лишь голую, пустую землю, олицетворявшую разум и чувства Мун.

Со временем она, конечно, научилась сдерживать себя и отвлекаться на другие вещи: учёбу, поклонников… но всё это не могло в достатке заменить ей их уютных бесед, тайных встреч и всей той атмосферы счастья и комфорта, какая всегда царила в библиотеке.

Мун хорошо скрывала свои чувства и переживания – в конце концов, это самый необходимый и основной навык для будущего монарха. Однако Скай, являясь не просто прагматичным и умным правителем, но ещё и мудрой женщиной, заметила, что дочь что-то гложет, и поняла, что во всём повинен этот мерзкий слух о проклятии. Сочувствуя юной принцессе, которой не подобало быть такой подавленной, королева вдруг вспомнила, что, возможно, сможет поднять настроение её дочери. Придя в свой кабинет и сев за рабочий стол из вишнёвого дерева, Скай взяла писчую бумагу, перо и принялась выводить текст письма ровным и красивым почерком…

***

Ривер Йохансен ещё никогда не был так счастлив. Далеко-далеко, прямиком из Мьюни, его родителям пришло письмо от самой королевы! Да какое! Письмо было ничем иным, как приглашением на неделю в замок Баттерфляй. Королева предположила, что было бы неплохо восстановить когда-то крепкие дружеские связи, прерванные после очередного конфликта с монстрами. Обе союзные стороны восстанавливали силы после напряжённой вооружённой борьбы с вражеским войском, однако, приведя в порядок свои владения, их правители позабыли друг о друге, не поддерживая больше никакого контакта. И вот, после почти десятилетнего затишья, королева Скай пишет письмо, в котором выказывает желание вновь вспомнить старые времена! Ну, разве не чудно!

Ривер помнил «крошку Мунни», как он её звал, помнил их детские забавы и шалости. Ему было пять, ей – шесть, их родители тесно дружили, часто навещая друг друга, и неугомонные дети тоже сдружились достаточно быстро. Он помнил, как они, решая подшутить над бедным гувернёром, прятались по всему дворцу. Обыкновенно, взрослые Йохансены и Баттерфляи отправлялись на прогулку, оставляя младших представителей своих фамилий на попечение гувернёру Амону, дотошному и озабоченному всякого рода обязанностями мужчине. Он в панике бегал по замку и звал детей, изнемогая от долгих нагрузок и не замечая скользящих за занавесками детских фигур. Или, как они ускользали из дома во время обеда, чтобы побегать по свежевыкошенной траве на кукурузном поле, лакомясь не убранными початками. Прекрасные были времена…

Но не прошло и двух лет, как Мун и Ривер расстались на долгое, долгое время, тянувшееся для мальчика, словно вечность. Но его вечности настал конец, и вот уже через какие-то два дня он должен был вновь встретиться с той, кто занимала все его наивные, всё ещё детские мечты. Он не раз представлял себе, как его давняя подруга выглядит сейчас, изменился ли её задорный характер? Но то, что всегда заставляло Ривера густо краснеть и учащённо дышать – так это представления о том, как она изменилась физически. Она и в детстве была маленьким очаровательным ангелочком, а что сейчас? Сейчас, она, наверно, просто богиня.

Ривер в нетерпении ждал момента, когда запрягут лошадей, сложат все чемоданы в карету, и его семья сможет пуститься в путь. Наконец, когда Йохансены старшие и младший взошли в кабину и закрыли за собой дверцы, карета тронулась и поехала по дороге, ведущей к счастью, к осуществлению мечты мальчика и юноши, к ней, Мун.

***

Мун сидела в своей комнате у окна и тоскливо глядела на разбивающиеся о каменный карниз алмазные капли дождя. Сегодня нет занятий, этот день, седьмой на неделе, предназначался для отдыха принцессы. Однако, лишённая единственной возможности отвлечься от поедающих её разум изнутри чувств, Мун не ощущала, что отдыхает. Она больше всего в жизни ненавидела этот день недели, день, когда страдания, обычно приглушённо бьющиеся где-то в глубине сознания, вновь неотступно накатывали, накрывая с головой. И казалось, от них никуда не денешься, они сейчас же опутают шею жёсткими верёвками и заставят задыхаться в истошных рыданиях, с такой силой подавляемых девушкой.

Мерное постукивание капель о карниз нарушилось стуком копыт по мощёной камнем дорожке, ведущей ко входу в замок, и скрипом несмазанных каретных колёс. Девушка, грубо вырванная из глубоких и напряжённых дум, вздрогнула и чуть не свалилась с кресла, на котором восседала. Удивлённая таким неожиданным визитом, она, однако, не придала ему особого внимания и осталась в кресле, с недовольным пыхтением поправившись на нём.

Однако, когда из кареты показалась белобрысая макушка и до боли знакомое розовощёкое лицо, Мун словно ожила, вытянулась и подскочила, захваченная увиденным. Ривер, Ривер Йохансен! Ринувшись с места и кинувшись к двери, Мун, не помня себя, спустилась в гостиную, в которую только-только вошла семья Йохансенов.

Всё словно замерло вокруг них. Ривер стоял подле отца и неотрывно глядел широко распахнутыми глазами на ту, что влетела в гостиную, оборвав обмен любезностями между их родителями, а Мун, в свою очередь, с замиранием сердца остановила свой взгляд на юноше, чувствуя, что едва дышит. Мгновение – и они уже крепко и горячо обнимаются, словно этой пропасти длиной в десять лет, и не было между ними. Ривер, в отличие от неё, совсем не изменился. Разве что, ростом стал повыше и немного постройнел. А в остальном – всё тот же полнощёкий юнец, со сверкающими глазами и отважным, смелым сердцем. Мун даже стало жаль, когда она вспомнила, во что превратилась она за эти годы. Но, благо, простодушный Ривер не уловил в её взгляде того намёка на глубокую печаль, какая проглядывается в глазах страдающих или страдавших людей даже тогда и особенно, когда они испытывают большую радость.

Наобнимавшись вдоволь, они, наконец, взглянули друг другу в глаза, и оба зарделись румянцем смущения, разве что Ривер покраснел гуще девушки и смущён был куда больше, ведь в его воображении он рисовал себе совершенно другой образ, далёкий от того, что он видел перед собой сейчас. Его разум был просто не способен изобразить настолько красивую девушку. Длинные серебристые волосы, увенчанные небольшой диадемой, глаза-озёра и бледноватая, прозрачная кожа – всё это поразило чувства и мысли юноши одним точным ударом амурной стрелы, которая, впрочем, уже давно вонзилась в его большое сердце.

– Крошка Мунни… – с придыханием проговорил Йохансен, смотря на объект своего воздыхания из-под густых светлых ресниц, нависающих над лучистыми голубыми глазами.

– Ривер Йохансен, – растянулась в нежной улыбке Мун, и Ривер будто стеснился этой официальности. Они ведь так долго знают друг друга, к чему эти фамилии? Но Мун и сама не могла совладать с собой – она просто была не способна открыто проявлять свои чувства при людях, держа свой образ благовоспитанной и манерной принцессы.

Впрочем, это не помешало им вскоре после обеда уединиться в комнате отдыха, обитой бархатом, на небольшой оттоманке, и проговорить друг с другом почти весь день и вечер о былом, настоящем и будущем.

– Что ж, доброй ночи, – ласково улыбнулась Мун, когда они стояли у двери в её спальню и прощались друг с другом до следующего утра.

– Доброй, – кротко кивнул Ривер, глядя на Мун, такую величественную и гордую, исподлобья и не смея подойти к ней хоть на шаг.

Мун, заметив смущение юноши, неожиданно обхватила его лицо ладонями и припала губами к его разгорячённому широкому лбу. Ривера словно одёрнуло, он выпрямился во весь рост, залился густой краской и забыл, как дышать. Девушка издала короткий лёгкий смешок и помахала ему рукой.

– До утра! – нежно обронила она и скрылась за дверьми спальни.

Ривер стоял, как вкопанный, и не мог поверить тому, что только что с ним произошло. За всё время их беседы Мун казалась ему какой-то отчуждённой и холодной, но этот поцелуй, слабое касание губ, переубедило юношу в равнодушии подруги и заставило его сердце воспылать. Он ушёл в свою комнату и чувствовал, будто летит, окрылённый счастьем. Бредящий теперь только этим поцелуем, он не заметил, как из-за угла, на полоске лунного света, зловеще растянулась чья-то тень…

========== Глава 2. Призрак ==========

Комментарий к Глава 2. Призрак

Советую для создания атмосферы послушать: “Gerard Butler – Music of the Night”

Мун закрыла дверь и прижалась к деревянной поверхности спиной, испустив долгий судорожный вздох и прикрыв подрагивающие веки. Нежная и немного кокетливая улыбка тут же исчезла с её губ, а на лице изобразилась настоящая мука.

Дура…

– Что ты творишь?! – оскалилась на саму себя Мун, опустившись на пол и обхватив опущенную голову руками.

Чёртово проклятие… почему она забыла о нём в такой важный момент? Радость от приезда старого друга предоставила девушке непозволительную роскошь: забыть о накопившихся проблемах и расслабиться в компании Ривера, позволяя себе хотя бы на пару часов побыть той, кем она когда-то была – задорной девчушкой со звонким смехом и весёлыми, не подёрнутыми печалью, глазами. Теперь же, когда она допустила подобную оплошность, юноше точно грозила беда. И Мун даже боялась представить себе, какой масштабности. Ведь Ривер значил для неё намного больше, чем погибший принц. И немного меньше, чем ушедший Призрак…

Призрак…

Где он сейчас? Чем занимается? Какие истории он теперь мог бы ей рассказать? Какие слова он нашёл бы, чтобы поддержать её в этой непростой ситуации? Мун никогда ещё не чувствовала настолько острую необходимость в его присутствии, в его бархатном голосе. Но, как и обычно, на свои мольбы, зовы она не слышала ответа. Неужели пора просто забыть обо всём, что было? Опустившись в постель, принцесса долго не могла заставить себя заснуть: мрачные мысли теперь уже не только о Призраке, но и о Ривере, не давали покоя, заставляя сердце предательски быстро стучать и не позволяя, тем самым, успокоиться и мирно погрузиться в сон.

Бесцельно пролежав в кровати два часа, Мун, уже не в силах созерцать крахмально-белый потолок с роскошной лепниной, поднялась с постели, накинула поверх тонкой ночной сорочки шерстяную накидку, и, захватив керосиновый фонарь, направилась вниз, в место, которое не посещала больше полугода, с тех самых пор, как осознала, что звать Духа бесполезно.

Спустившись по мраморной лестнице, плавно заворачивающей прямо к входу в библиотеку, Мун приостановилась прямо у высоких дубовых дверей, что встречали её своим величием и некоторой таинственностью, которую они хранили за собой. Шумно выдохнув, девушка толкнула одну из дверей, и та с удивительной лёгкостью поддалась, открывая вид на запылённые стеллажи и потрёпанные временем книги. Видимо, никто не убирался здесь с тех пор, как принцесса перестала посещать это место. Оно всё ещё было таким, каким Мун оставила его семь месяцев назад, и принцесса ощутила волны ностальгии, что накатывали приятным потоком. Девушка, недолго думая, шагнула в зал, всё с тем же вожделением вдыхая знакомый запах и трепеща от воспоминаний, которыми он был пропитан. Проходя вдоль стеллажей, она невольно тянула руку, чтобы погладить корешки книг кончиками пальцев, ощутить шероховатость бумаги и небольшие трещинки на ней.

– Мун… – слабый голос пронзил спёртый воздух, издаваясь будто бы отовсюду, отражаясь от стен и касаясь головы Мун ударными волнами.

Пол словно ушёл из-под ног. Принцесса опёрлась о шкаф, чтобы хоть как-то удержаться в стоячем положении.

Не может быть!..

Мун не верила собственным ушам. Она пришла сюда с мыслями о Призраке, и она услышала его вкрадчивый голос, такой родной, такой знакомый, такой… болезненный. Кровь мощным потоком била по вискам, кружа голову, в глазах мутнело, а сердце пропустило несколько ударов. Немного придя в себя, девушка всё-таки совладала с собой и оттолкнулась от деревянной опоры, скинув всё на своё богатое воображение и уже почти бредовое состояние.

Но голос раздался вновь.

– Мун… – продолжал звать он, на этот раз непосредственно от дальней стены, у которой она когда-то и подстерегла Призрака.

Тут же послышался какой-то скрежет, скрип, и Мун, в мгновение ока оказавшись у того самого места, увидела, что книжные шкафы раздвинулись, обнажив тайный коридор, тянувшийся во мрак. Даже свет от фонаря не мог осветить его полностью, и Мун оставалось лишь вглядываться в беспросветную тьму, в тщетных попытках что-то разглядеть.