Текст книги "Квартирный вопрос (СИ)"

Автор книги: Иккинг1879

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Рисуют дети в детском саду. Я пишу.

– Художница, что ли?

– Да. Артём, ты слышишь меня? Я доверенность нашла!

– Поздравляю тебя. И что там написано?

– Ты издеваешься?

– Даже не думал. Вот эта мне нравится. Это с нашей крыши?

– Не с нашей, а с моей, – тут же поправила я его. – Ты обещал.

– Да помню.

Доверенность его нисколько не заинтересовала. Я из-за этого расстроилась, присела за стол и ещё разок пробежалась глазами по тексту. По мне, так всё выглядит официально и вполне законно. Даже печать стоит в углу. А Артёму всё равно. Я побарабанила пальцами по столу, разглядывая полоску кожи, появившуюся на мужской спине между задравшейся футболкой и поясом джинсов.

– Артём!

– Ну что?

– Это генеральная доверенность. Это документ.

Он выпрямился и обернулся.

– И что?

– Я тебя сейчас стукну, честное слово.

– Какая же ты настырная девушка, Астрид, – посетовал он. Присел за мой рабочий стол и открыл папку с эскизами. Подобная бесцеремонность и неуёмное любопытство, меня жутко раздражало, но я крепилась, потому что у меня было дело поважнее. – Ну что там может быть написано?

– Всё по делу, – заверила я его, дрожащим от негодования голосом. – Ты разрешил ей продать квартиру, официально.

– Ничего я не разрешал.

– Но тут подпись твоя стоит!

– – Я ничего не разрешали и ничего не подписывал.

– Как же так?

Он устало посмотрел.

– Когда доверенность составлена?

Я сунулась в бумагу.

– 28 мая.

– Этого года?

Я кивнула.

– Замечательно, – отозвался Хэддок. – Особенно радует то, что меня в городе не было больше года.

Последняя надежда умерла. Я облокотилась на стол и пустым взглядом упёрлась в эту филькину грамоту.Артём тем временем с большим интересом проглядывал мои наброски, даже лицом посерьёзнел, и выглядел немного уморительно. Можно подумать, что хоть немного разбирается в том, что видит. Но вдруг его лицо разгладилось, и Артём разулыбался.

– О! А это тоже ты рисовала?

Я не сразу поняла, о чём он. Привстала на стуле, пытаясь увидеть, что его так удивило, и тут же подскочила, как ужаленная.

– Не трогай!

– Почему? Классные драконы. Вот этот особенно, смотри, какая физиономия хитрющая.

Когда он сказал про драконов, я замерла и на него уставилась. Он не смеялся, не издевался, и, кажется, на самом деле заинтересовался.

– А зачем ты их рисуешь?

Я стояла за плечом Артёма, смотрела на своих драконов и словно сама их впервые видела. Прежде чем ответить, подумала.

– Это иллюстрации к одной детской книжке. Издательство конкурс объявило… Так, дай сюда. Я просто балуюсь.

Папку я у него отобрала и сунула на верхнюю полку стеллажа.

– Так и что?

– Что? – не сразу сообразила я.

– С конкурсом.

– С каким конкурсом? Ты бы лучше о доверенности думал!

– А чего о ней думать? Липа, она и есть липа.

– Артём, но это же преступление! Подделка документов!

– А я спорю разве?

– Ты как-то подозрительно спокоен, – нахмурилась я. – Где твоя жена живёт? Поехали, выясним всё и…

– Откуда я знаю, где она живёт? Меня больше года здесь не было. Может, её и в городе уже нет.

– Как это? – Я настолько обалдела от такой информации, что надолго застыла посреди комнаты. – А как же мы её искать будем?

– Попытаемся узнать, где она. За два года жизни в этом городе, у неё должны быть здесь какие-то друзья или знакомые.

– Что ж ты за муж такой? Не мудрено, что она с тобой развелась! Ты говоришь о ней, как о чужой!

– А она мне родная, что ли? Поженились по глупости, побаловались да разбежались.

Я лишь головой качнула.

– Вообще не понимаю, что ты мне говоришь. Почему-то мне кажется, что ты мне врёшь.

Он вытаращился на меня, изображая оскорблённую невинность.

– Да я вообще никогда не вру. Кого хочешь спроси!

– Интересно – кого? Жена, и та от тебя сбежала.

Когда я отвернулась, мне послышался смешок. Я быстренько оглянулась через плечо, Артём был вполне серьёзен и даже не улыбался.

Чтобы хоть как-то успокоиться, я открыла холодильник, придирчиво оглядела полки, полные продуктов и принялась доставать нужное. Мои действия Хэддока заинтересовали.

– Что у нас на обед? – невинно поинтересовался он.

– Не знаю… Греческий салат и ростбиф. – Я вздохнула. – И тесто поставлю. Сил моих нет всё это выносить.

Артём наблюдал, как я подвязываю фартук, расправляю его, чтобы каждый цветочек был хорошо виден, поправляю бантик, потом выбираю нож. Ножи у меня дорогущие, фирменные, в специальной подставке, дядя мне их из Германии в прошлом году привёз в подарок. Я их обожала, особенно за ярко-оранжевый цвет ручек. Каждый раз перебирала, вытаскивала по очереди, словно не знала, где какой торчит. Знаю, конечно, просто мне процесс нравится.

Хеддер как-то сказала, что решила психологом стать, насмотревшись на меня на кухне. Говорит, у меня явные проблемы с психикой. А я неожиданно поняла, что мне даже возразить нечего. Да и страшно, если честно. Разозлишь Хеддер, а она потом опыты на мне ставить будет.

– Что ты собираешься делать?

Я посмотрела на Хэддока, который внимательно за мной наблюдал.

– Мясо резать буду, а что?

– Уж больно уверенно ты нож держишь. Не по себе мне как-то.

Я обворожительно улыбнулась.

– Ещё слово – и обедать будешь за дверью этого дома.

Он ухмыльнулся.

– Понял, не дурак.

Я привычно расправилась с вырезкой, украдкой наблюдая за чужим парнем в своём доме. Он расхаживал по комнате, с любопытством разглядывал мои вещи, фотографии, добрался до книжного шкафа и провёл пальцем по корешкам книг. Мне отчего-то смешно стало.

– И нечего фыркать, – мгновенно отреагировал Хэддок. – Книги я читаю.

– Да я и не сомневаюсь! У тебя очень богатый лексикон, я заметила.

Он обернулся и весело глянул на меня.

– Я употребляю только литературные слова. Хочешь, поспорим?

– На что? – не подумавши, брякнула я.

Артём сунул руки в задние карманы джинсов и посмотрел на меня со значением.

– Ну, я не знаю…

Я вспыхнула и из-за этого разозлилась.

– Шёл бы ты отсюда.

– Куда?

– В магазин за хлебом. У меня в доме хлеба нет, так и знай.

– Почему это? Хлеб – всему голова, забыла? Ах да, ты же действительно забыла, – он ехидно

улыбнулся, – и вляпалась в такую историю. На диете, что ли, сидишь, Астрид? У девушек от диет крыша едет.

Я упёрла руку, в которой держала нож, в бок.

– Если ты сейчас не уйдёшь, я в тебя чем-нибудь кину. И тебе очень повезёт, если это будет тарелка, а не нож.

Он хохотнул, но прежде чем скрыться с моих глаз, заметил:

– В этом фартуке в цветочек ты выглядишь премиленько.

Дверь хлопнула, и я далеко не сразу поняла, что улыбаюсь. Спохватилась, даже нахмурилась, разозлившись на саму себя. Вот чего, спрашивается, я улыбаюсь? Вместо того, чтобы задуматься. У меня вообще сегодня такое чувство, что я утром не проснулась. Вижу какой-то глупый, дурацкий сон, потому что только во сне я могла бы впустить в дом чужого парня, разговаривать с ним в таком лёгком тоне, да ещё и за хлебом его посылать. Я с самой юности, когда все подружки заводили себе мальчиков, страдали от несчастной любви, постоянно ввязывались в какие-то авантюры от любви же, ну и по глупости конечно, проявляла завидную осторожность. До появления Димки в моей жизни не влюблялась даже и всегда считала, что общаться с парнями не умею. Не получалось у меня вести с ними интимные беседы и зазывно улыбаться. Хеддер как-то попыталась научить меня правильно стрелять глазками, но я при этом себя такой дурой чувствовала, что хохотать начинала прежде, чем объект моих стараний замечал моё «косоглазие». А вот мой новый знакомый меня злил и пугал в какой-то степени и, наверное, поэтому у меня рот практически не закрывался, от страха и волнения. Болтала какие-то глупости, смешила его своими высказываниями и чтобы чуточку реабилитироваться хотя бы в собственных глазах, мне оставалось надеяться, что терпение Артёма скоро закончится, и он исчезнет так же внезапно, как и появился в моём доме. А пока придётся его терпеть и играть по его правилам. Другого выхода я не видела.

Я резала помидоры на салат, в задумчивости осматривала комнату, а взгляд вдруг наткнулся на приоткрытую дверь спальни. Я вытянула шею, разглядывая спортивную сумку, оставшуюся на полу перед моим шкафом, посомневалась немного, а потом отложила нож, вытерла руки о полотенце и прошла в спальню. Конечно, лазить по чужим вещам – это плохо. Неприлично, даже низко. Но какой у меня выбор? С колотящимся сердцем, я расстегнула молнию и заглянула в сумку. Внутри ни денег, ни оружия, ни наркотиков. Одежда, какие-то личные вещи, в общем, ничего интересного. Я застегнула молнию и сунула свой любопытный нос в маленькое отделение на боку сумки. Там нашёлся паспорт и ещё какие-то бумажки.

– Ага, – довольно выдохнула я и села прямо на пол, по-турецки сложив ноги. Открыла паспорт. – Хэддок Артём Степанович. Степанович, надо же… – Пролистала на страницу прописки. Удивлённо приподняла брови. Вот так так. Но, по крайней мере, о моей квартире ни слова.

Любопытство моё было вполне удовлетворено, но прежде чем паспорт закрыть, я перевернула ещё несколько страничек. Штамп о браке и штамп о разводе. Хоть по одному, а не по пять, от такого типа, что угодно ожидать можно.

Вдруг стало стыдно, я чужой паспорт убрала, провела по сумке рукой, чтобы не было заметно характерных примятостей, и вскочила. Чувствовала себя преступницей. Вот только виновата в своём чрезмерном любопытстве совсем не я, а Хэддок Артём Степанович. Появился, туману напустил, небылиц порассказал… Правда, все небылицы очень похожи на правду, но всё равно… Напугал девушку, а сам только нагло ухмыляется.

Кстати, где его носит? Магазин в соседнем доме.

От звонка телефона вздрогнула. Сердце подскочило, а я напомнила себе, что все следы преступления я уже уничтожила. Надеюсь, по крайней мере, что это так.

Удивительно, как настоящие преступники на свете живут, это ведь такие переживания, никаких нервов не хватит. От каждого шороха вздрагиваю, а ведь ещё муки совести существуют… говорят.

Звонила Хеддер, счастливая до неприличия.

– Мы прямо у океана! – прокричала она мне в ухо. – Хочешь послушать шум волн?

– Мечтаю. Хед, чего ты дразнишь меня?

– Тебе тоже в отпуск надо, – уверенно заявила подружка. – Знаешь, как тут здорово? Красота такая!.. Вот хорошо, что мы не в Италию поехали, а сюда.

Я услышала ворчание дяди где-то совсем рядом и рассмеялась.

– – Он тебе привет передаёт, – сказала Хеддер. Секундное молчание, а потом подружка продолжила, понизив голос. Я так поняла, что она от дяди отошла, чтобы он не слышал наш дальнейший разговор. – Димка звонил?

– Не звонил, – вздохнула я расстроено. – Мне кажется, он и не позвонит уже.

– Димка и не позвонит? Отстать, Астрид. Объявится. Он тебя специально маринует, чтобы ты вину свою прочувствовала. А ты чувствуешь?

Я с ответом медлила, и Хедер удовлетворённо хмыкнула.

– И правильно. Пусть хоть раз он к тебе на коленях приползёт. А ты его сапогом по наглой роже.

– Хед, каким сапогом? Лето на улице.

– Я бы на твоём месте специально надела. И со шпилькой, чтобы мало не показалось.

– Какая ты кровожадная. В кого только не понятно.

– Почему это непонятно? У меня дедушка хирургом был, забыла?

– А бабушка медсестрой. Добрее надо быть к людям, Хедер.

– Ну да, а они на шею потом садятся. Чем ты занимаешься одна?

– Я? – У меня возник соблазн взять и Хедер всё рассказать. Про проблемы с квартирой, про всю эту афёру, а главное, про Артёма, который, в данный момент, за хлебом в магазин отправился. Вот это обстоятельство меня больше всего и смущало. Я расскажу, а подружка завопит, через секунду в унисон с дядей: «Вызывай полицию! Где он сейчас? Далеко от тебя?», а я что скажу? За хлебом пошёл?

Закрыла глаза и соврала подружке, надеюсь, что мне не придётся вскоре об этом пожалеть:

– Картину заканчиваю. В блаженной тишине.

– Ну-ну, – хмыкнула Хедер, а на прощание довольно грозно добавила: – И не смей ему звонить! Хоть в этот раз первой не звони!

– Слушаюсь и повинуюсь, – пробормотала я, а когда передо мной, как по волшебству, в воздухе возник шуршащий пакет из соседнего супермаркета, натурально схватилась за сердце. – О Господи!.. Ты что? Я чуть не умерла!

– Испугалась? – довольно радостно рассмеялся Артём. – С кем болтала? Кому ты повинуешься?

– А тебе всё знать надо!.. – Я пихнула его локтем. Он отошёл, конечно, сразу, а мне вдруг жарко так стало, заволновалась неожиданно и быстренько на Хэддока оглянулась через плечо. Он пакет с хлебом оставил на столе, а сам развалился на диване. С хрустом потянулся и зевнул. Наблюдать за ним было очень странно, просто видеть его и то странно, а уж наблюдать, как он потягивается, как у себя дома…

– И что ты с ними делаешь? – спросил он, и я отвлеклась от своих мыслей.

– С кем?

– – С картинами.

Я пожала плечами.

– Продаю.

– И покупают?

– Иногда.

– Хороший бизнес?

– Это не бизнес, это искусство.

Артём недоверчиво усмехнулся.

– Искусства без бизнеса уже давно не бывает, детка.

– Я тебе не детка. А вот чем занимаешь ты, мне интересно?

Он откинул голову назад, чтобы видеть меня и широко улыбнулся.

– Правда, интересно?

Я нахмурилась.

– Почему-то мне не нравится, как ты улыбаешься.

– Что очень и очень странно. Обычно девушки от меня в восторге.

Я фыркнула.

– Так я тебе и поверила.

– А почему нет? Я очень даже милый… бываю иногда.

– Рада за всех твоих девушек. А на вопрос ты мой так и не ответил. Чем занимаетесь, Артём Степанович?

Он даже сел и уставился на меня с неподдельным любопытством. Я под его взглядом занервничала.

– Что ты смотришь?

Хэддок хмыкнул.

– Не стыдно по чужим сумкам лазить?

Вся краска бросилась мне в лицо, я чуть нож не выронила. Уткнулась взглядом в тарелку с салатом, нервно повела плечами, а потом совершенно фальшивым и от того противным голосом, проговорила:

– Не понимаю, о чём ты говоришь.

Артём разулыбался.

– Конечно. Что ещё ты вычитала в моём паспорте?

Я перестала притворяться и прямо взглянула на него, правда, щёки так и пылали, но с этим ничего невозможно было поделать.

– Ты прописан в Москве! Вот и отправляйся по месту прописки!

– А где прописана ты? Здесь?

Я замолчала. Прописана я здесь не была, по крайней мере, пока. Но это не даёт ему права…

– Ты же москвич! Здесь-то тебе что надо?

– Я не москвич, просто там у меня есть жильё. Какое – никакое. А как появилась возможность, я решил перебраться туда, где потише. А в этом городе мне нравится. Старинный город, красивый, уютный. Надо думать о старости.

Я пренебрежительно фыркнула.

– Тебе всего двадцать шесть, какая старость.

Артём вдруг расхохотался.

– Кажется, ты проявила большой интерес к моей скромной персоне.

– Просто мне нужно знать, что за тип появился в моей квартире. Может, ты маньяк?

Он почесал кончик носа.

– Такое мне говорили.

– Ой, замолчи. Хвастун.

– Вот уж чего нет, того нет! Ничего не придумываю, только правду говорю.

Обедать мы сели через час. Всё это время я гордо отмалчивалась, обидевшись на прозорливость Артёма и на то, что он не упускал возможности меня смутить. Хэддок с аппетитом поедал ростбиф и непонимающе посматривал на меня, пока я гоняла по тарелке два листика салата и четвертинку помидоры. В итоге, даже головой качнул и положил себе мяса.

– Что ты над собой издеваешься? – поинтересовался он.

– Почему это я издеваюсь?

– Не знаю почему. – И пакостно улыбнулся. – Знаешь, как вкусно?

Я не потрудилась ответить. Артём доел, поднялся и отнёс тарелку в раковину. Я проследила за ним взглядом.

– Никогда не понимал эту привычку худеть, – заявил он, ставя чайник на газ. – И ладно бы что-то лишнее убирали. А то всё нужное исчезает. Я вот думаю…

– А вот я думаю, – невежливо перебила я его, – что ты думаешь о чём угодно, только не о деле!

– Почему? Я всегда о деле думаю. Только это не всегда заметно с первого взгляда.

Я недоверчиво хмыкнула.

– И что же ты думаешь?

– Что нужно найти одну Настину подружку. Я видел её пару раз, кажется, её зовут Наташа.

– Кажется?

– Ну, или Надя. Что-то на Н.

– Что-то мне нехорошо.

– Это от голода, – авторитетно заявил Артём. – Я купил курабье, я обожаю курабье. Сейчас мы его с тобой…

– Ты хоть знаешь, сколько в нём калорий?

– Я не предлагаю тебе калории, я предлагаю тебе курабье. Ты знаешь, что это такое? Сладкое, рассыпчатое, тает во рту, а сверху капелька джема…

– Прекрати, – застонала я.

Он рассмеялся.

– Я не понимаю, если ты не ешь, то зачем пироги печёшь?

– Потому что я люблю готовить. Почти так же, как и рисовать. Меня это успокаивает. Это тоже искусство.

Артём кивнул, соглашаясь. Налил чаю себе и мне, высыпал из пакета в вазочку печенье и снова сел за стол.

– Так где мы будем её искать? – напомнила я ему о сути.

– Она работала в казино. Вот и съездим туда. Только завтра.

– В казино? – Я неприлично на него вытаращилась. – Кем она там работала?

– Астрид, ну откуда я знаю? Помню, что работала, говорила мне об этом, а кем – я что-то не поинтересовался.

– Как-то всё это странно. Что-то ты темнишь, Артём.

– Тебе следует мне доверять. – Он обворожительно улыбнулся.

– С какой стати?

– Потому что другого выхода у тебя нет.

– Есть. И ты это прекрасно знаешь.

– Ты так говоришь, потому что никогда не имела дел с нашей многоуважаемой полицией.

Я в упор посмотрела на него.

– А ты имел?

Он усмехнулся и глаза отвёл.

– Ты на самом деле хочешь знать правду?

Я сникла.

– Что-то мне подсказывает, что нет.

– Вот и правильно. Меньше знаешь, крепче спишь.

Он сказал «спишь», и я тут же разволновалась. До вечера было далеко, а я уже озаботилась вопросом о предстоящей ночи. В моём доме только одна кровать, на которой реально можно спать.

========== Глава 9. ==========

– Господи, я надеялась, что мне вчерашний день приснился…

В ответ на моё заявление послышался смешок.

– И тебе доброе утро.

Я уставилась на унылое, серое небо. Ни одного солнечного лучика не пробивалось через тяжёлые свинцовые тучи, природа хмурилась и я была с ней солидарна. Утро совсем недоброе. А уж глядя на Хэддока, который стоял на крыше, обдуваемый всеми ветрами, и смотрел на город, тоска накатывала с двойной силой. О чём думал – не ясно, но выглядел обеспокоенным. По крайней мере, мне так показалось и ещё больше насторожило.

– Артём, – позвала я.

Он слегка повернул голову.

– Что-то не так?

Хэддок покачал головой.

– Да нет.

Я разозлилась не на шутку.

– Тогда прекрати меня нервировать!

– Чем это?

– Стоишь тут и строишь из себя злого гения!

Я ушла на кухню, не взглянув больше на Артёма, только пробурчала себе под нос что-то о том, как нахальны бывают незваные гости, перешагнула через диванные подушки, сваленные горой на полу, и отправилась заваривать себе чай.

– Диван у тебя ужасный, – пожаловался Артём, как только появился на кухне. Я посмотрела на него и поняла, что он больше не хмурится. Но вместо того, чтобы успокоиться, я только больше насторожилась, появилось чёткое ощущение, что он притворяется.

Я пожала плечами.

– Извини, ты меня о своём появлении не предупредил заранее. А то бы я тебе кровать купила с ортопедическим матрасом. Обязательно.

– Ты с утра в дурном настроении или это твоё обычное состояние?

– Иди к чёрту.

– Ясно, гадкий характер. – Он уселся за стол и совершенно неприлично на меня уставился.

– Что? – не выдержала я.

– Думаю.

– Обо мне?

Он усмехнулся.

– А ты хочешь, чтобы я о тебе думал?

– У тебя есть план?

– Даже два. Но я пока их не придумал.

– Замечательно. Всегда мечтала встретить парня, который способен лишить любую проблему. И опять не повезло.

– Астрид, ты чего?

Я остановилась и вздохнула, злясь на саму себя.

– Извини меня. Так что ты там говорил про план?

На душе было так паршиво, нехорошее предчувствие какое-то, до такой степени меня смущавшее, что даже готовить не хотелось. Посмотрела на хмурого Хэддока на крыше и предчувствие только усилилось. Какая-то пакость должна была случиться, просто уверена в этом, и в ожидании неё просто руки опускались.

– План у нас простой, – начал Артём, – попытаемся найти эту Надю или Наташу.

– Где?

Хэддок почесал затылок.

– Где, где… Работала она в «Олухе», полтора года назад работала, а уж сейчас, – он только руками развёл.

Я задумалась.

– «Олух»… Название чудное какое-то. И знакомое.

– Ресторан, в центре у вас. – Артём приглядывался ко мне довольно странно. – В самом центре. У музея.

– Краеведческого? – уточнила я.

Он вполне натурально фыркнул.

– Вот уж понятия не имею!

– И, между прочим, зря. Там потрясающая экспозиция…

– Красный такой, – перебил Хэддок.

– Краеведческий, – кивнула я.

– Ну, пусть так. Вот там ресторан, съездим туда, поспрашиваем…

– Я вспомнила! У них ещё вывеска такая отвратительная, в виде дохлой рыбы.

Артём долго на меня смотрел, потом качнул головой и поднялся.

– Что? – удивилась я. – Что я такого сказала? Вывеска на самом деле отвратительная, да ещё в самом центре города, где столько памятников арх…

– Астрид, не тараторь!

Я обиженно замолчала.

– С ума с тобой сойти можно, – пожаловался он, правда, уже вполне миролюбиво.

– С тобой тоже, – не осталась я в долгу. – Убирай подушки с пола! Или весь день о них спотыкаться будем?

Как раз в тот момент, когда я уже вошла в раж и даже ножом, которым резала сыр, взмахнула достаточно воинственно, ожил телефон и возвестил сладким голосом:

– Солнышко, возьми трубку! – Я замерла в нелепой позе, а когда встретила развесёлый взгляд Хэддока, покраснела до корней волос. – Солнышко, – продолжал дурацкий аппарат, видимо, за что-то меня возненавидев, – солнышко! Возьми трубку!

– Да чтоб тебя, – пробормотала я себе под нос, кинувшись в спальню, а Артём, конечно, возможности не упустил и выкрикнул мне вслед:

– Солнышко, не торопись так, шею себе свернёшь!

Я снова выскочила из спальни и продемонстрировала Хэддоку кулак.

– Вот только попробуй слово сказать!..

Он сделал страшные глаза и рассмеялся, нахал.

Телефон продолжал источать нежности, я схватила его, вздохнула поглубже и в трубку проговорила уже довольно ровным тоном:

– Я тебя слушаю, Дима.

– Здравствуй.

Я закатила глаза, оценив его тон, но послушно ответила:

– Здравствуй.

– Как у тебя дела?

– Всё хорошо.

Я не сразу сообразила, что это был совсем не тот ответ, которого он ждал, и, судя по Димкиному молчанию, он был не в восторге.

– Хоть у тебя хорошо, я рад.

– А у тебя что-то не так?

Димка начал не то чтобы жаловаться, но изливать на меня своё недовольство и как-то так у него ловко получалось, что виновата в его неприятностях была я. Я не поехала, я разрушила его планы, я должна быть в Москве и так далее. Вот если бы я поехала с ним, если бы принимала посильное участие в обустройстве нашего совместного будущего, если бы он чувствовал мою поддержку, то проблем бы вовсе никаких не возникало. Но я его подвела.

– Дима, Дима, в чём ты меня пытаешься обвинить?

– Я? Тебя? Что ты говоришь такое?

– А ты не думаешь, что у меня здесь тоже могут быть проблемы? Тебе не интересно, что со мной происходит?

– Я же спросил – как у тебя дела, ты сказала – хорошо, – удивился Димка. Спорить с ним было бесполезно, и поэтому я решила разговор заканчивать, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего.

– У меня всё хорошо, Дима. Ты прости, но я, кажется, сегодня не с той ноги встала.

– Кажется, да, – сухо согласился Йоргенсон, и мы быстренько распрощались.

В кухне я появилась спустя минут пять, после того, как удалось хоть немного успокоиться, встретила любопытный взгляд Артёма и предостерегающе взмахнула рукой.

– Молчи.

Он пожал плечами.

– Как скажешь. – Правда, усмешки не сдержал, но это я стерпела.

– Какого цвета твоя машина? – поинтересовалась я, когда мы через час вышли на улицу и Хэддок уверенно направился к огромному пропылённому джипу. Артём приостановился, автомобиль свой с интересом оглядел, потом ткнул пальцем в малюсенькое пятнышко на капоте.

– Синяя. А что, это принципиально?

– Принципиально, чтобы ты её помыл.

Хэддок нахально усмехнулся.

– Грязь оскорбляет твои чувства художника?

– Просто на нас будут показывать пальцем. Не знаю, что это за машина, но она больше напоминает танк.

Артём головой мотнул и посмотрел на меня загадочно. Мне почему-то показалось, что гадость про меня подумал. Рывком открыла дверь и полезла в огромный автомобиль.

– Знаешь, Астрид, – решил поделиться со мной Хэддок, устраиваясь за рулём, – ты ужасная девушка.

– Почему это?

– Ты скандальная, ты въедливая, умная и слишком много говоришь. – Получил кулаком по плечу, поморщился и добавил: – И дерёшься к тому же.

– Мы поедем или нет? – Помолчала немного, пока он выезжал со двора, и всё-таки не удержалась и сказала: – Никогда не знала, что ум – это недостаток.

– Женский – огромный.

– Что б ты понимал, – разозлилась я и отвернулась к окну.

Найти место для стоянки в центре – дело практически невозможное. Даже не смотря на то, что город у нас не такой большой и переполненный, но туристы – наше счастье и горе одновременно. Мы покружили немного по улицам, свернули в запущенный переулок, которых у нас тоже не мало, к сожалению, приткнули машину у покосившегося палисадника и к центру города возвращались пешком. Артём оглядывался, но без особого интереса. Когда мы проходили мимо музея, я по привычке свернула к крыльцу, но опомнилась и кинулась догонять Хэддока, а этот гад открыто расхохотался. А я даже не обиделась в этот раз, почему-то рядом с этим человеком я чувствовала себя не просто глупой, а какой-то недоразвитой, словно до его появления в пещере жила, не понимая для чего на небе солнце светит, и самое страшное, привыкать начала к этому чувству.

Ресторан «Олух» встретил нас запертой дверью. Артём пару раз дёрнул за массивную ручку, а я уставилась на вывеску с дохлой рыбой. То есть, дохлой она не была, вечером, когда зажигались огни, даже особый спецэффект проявлялся – рыба начинала открывать и закрывать глаза. Но от этого становилось совсем жутко, если честно. В ресторане этом я никогда не была, он не был самым шикарным в городе, которые предпочитали как дядя, так и Димка, да и пользовался скандальной славой. Говорили, что однажды здесь даже перестрелку один возмущённый посетитель устроил. Чем уж ему не угодили, я не знала, слухи разные ходили, от банальных до абсурдных, но лично у меня после таких сообщений не было желания данное заведение посещать, но люди разные, и после того инцидента народ сюда валом повалил.

Я немного понаблюдала за тем, как Хэддок разглядывает резные двери, потом указала на табличку у двери.

– Они работают с четырёх, Артём.

– И что? Я к ним не ужинать при свечах пришёл. – Он повернулся к дверям спиной и постучал ногой. Я лишь снисходительно усмехнулась, ни на секунду не веря, что это принесёт хоть какой-то результат, но не прошло и минуты, как дверь распахнулась и кто-то рявкнул: – По шее дать?

Я испуганно вытаращилась на высокого парня в строгом сером костюме с бейджиком на груди, но Хэддок, без всякого признака беспокойства, повернулся и с вежливой улыбкой поздоровался. Охранник в ответ кивнул, но тон его, после того, как он окинул нас внимательным взглядом, более любезным не стал.

– И чего вам надо?

– Поговорить.

– Нет никого.

Артём усмехнулся.

– Ты один, что ли здесь заперся?

Я едва Хэддока не треснула опять. Этот охранник на нас и так волком смотрит, а этот ещё выпендривается. Но, к моему удивлению, вместо того, чтобы щёлкнуть Артёма по носу за неуместное любопытство, молодой человек смерил его ещё одним взглядом, и вдруг вышел, прикрыл за собой дверь и совсем другим тоном переспросил: – Что надо?

– Наташку надо. Она здесь ещё работает?

– Какую? – всерьёз нахмурился парень, а Артём показательно вздохнул.

– Птичку нашу певчую.

Охранник, на бейджике которого весело значилось Юрик, ухмыльнулся во весь рот, словно старого знакомого встретил, и переспросил:

– Дроздову?

Артём кивнул.

– Так она у нас уж давно не работает. Полгода точно.

– А где сейчас? Знаешь?

– А она тебе зачем?

– Сто лет она мне не нужна. Жену бывшую ищу, а она её подружка. Если не разругались, конечно. Девушки, – вдруг развёл Хэддок руками и посмотрел так, будто это всё объясняло.

Юрик, вместо того, чтобы как-то на подобное наглое замечание отреагировать, уставился на меня. Я, признаться, занервничала и снова подняла глаза на дохлую рыбину.

– В «Райском дворе» она теперь. Говорят, неплохо там устроилась.

Артём выразительно приподнял брови.

– Вот так значит… Ну, что ж, поищем там. Благодарю, за мной должок.

Хэддок хлопнул новоприобретённого приятеля по плечу, подхватил меня под руку и мы бодро зашагали прочь.

– Что такое «Райский сад»? – спросил Хэддок, когда мы отошли на почтительное расстояние. – Ресторан новый?

– Ты же говорил, что не помнишь, как её зовут! – осенило меня.

– Кого?

– То ли Наташу, то ли Надю, – передразнила я его.

Артём улыбнулся в сторону.

– Ну, вот видишь, я угадал.

– Что ты врёшь?

Хэддок нагло приобнял меня за талию, мы перешли дорогу и оказались на детской площадке. Я села на пустые качели, оттолкнулась ногами, а Артём упёрся руками в металлическую перекладину.

– Так что там с «Райским садом»?

– «Райский сад» – это развлекательный комплекс. В гостинице нашей.

– В «Райском саду», что ли? – с глупым видом переспросил он.

– Ну да. А ресторан там «Золотой дождь», около года назад открылся. Казино там есть, дискотека… ну и ещё что-то.

– И ещё что-то, – повторил задумчиво Артём. – И Наташка там работает.

– Понятия не имею. И вообще, ты же говорил, что она в казино работала?

– Ну да.

– А при чём тут птичка певчая? Из-за фамилии?

Хэддок наклонился к самому моему лицу и улыбнулся.

– Из-за профессии, – шепнул он. – Она мужиков на бабки разводила. Пела им на ушко, пела, а они бабки выкладывали, выкладывали…

– Фу, гадость какая. – Я оттолкнула его.

– Каждый зарабатывает, как может, – равнодушно пожал он плечами.

– Сейчас туда поедем?

– А толку? Поедем вечером. Только…

– Что?

– Нужно кое-что сделать до вечера.

– Что именно?

– Машину помыть, например. Прекрати вопросы задавать постоянно.

– Хорошо, отныне я буду молчать, – съязвила я, но он лишь фыркнул недоверчиво.

– Я на такое счастье даже не рассчитываю.

В общем, мы немного поругались. Слово за слово и остановиться было очень трудно. Я сама на себя удивлялась. Получается так, что Артём прав – я скандальная особа. Утешаться приходилось только тем, что это он на меня так действует. Это его я с трудом выношу, поэтому и зло на нём срываю. Раньше за мной подобного не водилось.

Артём довёз меня до дома, высадил у подъезда и тут же куда-то сорвался. Я гневно посмотрела вслед машине, вздохнула глубоко, стараясь унять гнев, который во мне вызывал этот человек и решила о Хэддоке не думать. Совсем. Надо признаться, у меня это получилось. Я приготовила замечательную запеканку, поставила в духовку яблочный пирог, посмотрела на часы и поняла, что мне понадобилось всего каких-то два часа, чтобы привести нервы в порядок. И о Хэддоке я совершенно не думаю. Дома тихо, дома вкусно пахнет, никто не шумит, не мешает, не загружает меня проблемами и я спокойна. Выглянула в окно, с удовольствием отметила отсутствие «танка» у своего подъезда и решила принять ванну, для полного, так сказать, счастья.