Текст книги "Квартирный вопрос (СИ)"

Автор книги: Иккинг1879

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Всё-таки у тебя ужасный характер.

Я улыбнулась ему.

– Зато на тебя смотрит Наталья Викторовна. И, между прочим, делает это зря. Анатолий Сергеевич заметит и открутит головы вам обоим.

– Тебе будет меня жаль?

– Безумно. Я умру от горя.

– Зря смеёшься, тебе на самом деле будет меня не хватать.

– Кто тебе это сказал?

Хэддок пожал плечами.

– Мне так кажется. Я вношу в твою жизнь разнообразие.

Я долго смотрела на него. Артём не спеша потягивал вино, смотрел на сцену, а не на меня, и, по всей видимости, всерьёз верил тому, что говорил.

– Мне не нужно разнообразие, – наконец сказала я. – С моей жизнью всё в порядке.

– Ты на самом деле так считаешь?

– Прекрати, Артём. – Я всерьёз нахмурилась. – Это в твоей жизни бардак, ещё не ясно, есть ли у тебя вообще дом. Место, куда ты просто можешь приехать, где тебя ждут. И учить меня как жить, ты права не имеешь.

Он посмотрел на меня, а я отвернулась. И губы поджала, чтобы Хэддок случайно не заметил, что они дрожат.

– Ладно, – скрипучим и недовольным голосом проговорил Артём через минуту. – Пойду с Наташкой переговорю пока она одна. А потом поедем домой.

Я посмотрела Артёму вслед. Так странно прозвучало – поедем домой. Вместе, после ссоры, но мы едем домой.

Господи, о чём я думаю?

– Что она сказала? – спросила я, когда мы, спустя двадцать минут вышли из ресторана. Артём молчал, на меня не смотрел, только едва ощутимо поддерживал меня под локоть.

– Ничего путного. Обещала помочь, просила позвонить…

Я понимающе улыбнулась.

– Я же говорила… Никакого от неё толка.

– Астрид!

Я примолкла.

Домой мы отправились на такси. Пока шли к стоянке, я переживала, что Артём заартачится, начнёт бахвальничать, сам сядет за руль, а я ведь знаю, что выпил он сегодня не мало. Но он сам направился к такси, ведя меня за руку. В машине молчали. Сидели рядом на заднем сидении, смотрели в окна и молчали. Таксист рискнул включить радио, зазвучала какая-то песенка в стиле шансон, я начала ёрзать на сидении и вдруг заметила, что Хэддок улыбается, глядя в окно. Я легко стукнула его по руке, и он заулыбался шире. А когда вышли из машины у своего подъезда, ещё и напел мне эту самую песню, поддразнивая. Я толкнула его в бок.

– Хватит!

– Тебе не нравится?

– Нет.

– Ну, извини, «Лунную сонату» я не умею.

– А «Полёт шмеля»?

– Иногда мне хочется тебя задушить. Не знаешь почему?

Я кивнула.

– У тебя проблемы.

Артём рассмеялся.

– Нет, это у тебя проблемы!

Смеясь, мы вошли в лифт, Хэддок дурачился, всерьёз принялся воспроизводить «Полёт шмеля», причём свистом и на мои дальнейшие тычки не реагировал.

– Соседи полицию вызовут!

– Ну, подожди… Вот в этом месте я всегда сбиваюсь.

– Артём! – Я стукнула его по плечу, когда Хэддок повернулся, чтобы отпереть дверь.

– Цыц. – Открыл дверь и втянул меня в квартиру. Я забарахталась рядом с ним в темноте, попыталась дотянуться до выключателя, и вдруг поняла, что Артёму-то это сделать намного проще, но он почему-то с места не двигается. Стоит совсем близко ко мне и только дышит тяжело. Моя рука замерла в воздухе, я осторожно сдвинулась в сторону, стараясь от Хэддока отступить, но прямо за моей спиной была захлопнувшаяся дверь. Темнота такая, что перед глазами круги разноцветные, а слышно лишь чужое дыхание да тиканье часов на стене. Ощущения, словно в невесомости паришь, всё кажется нереальным и оттого не опасным. Наверное, поэтому я и не отвернулась, когда Артём ко мне наклонился. Его дыхание сначала коснулось моей щеки, потом обожгло шею, а в следующий момент я уже сама потянулась к нему.

Никогда раньше темнота меня так не волновала, не дразнила, не давала почувствовать вседозволенность. Я всё списывала именно на темноту. Я не видела Артёма, я его только чувствовала. Я отвечала на его поцелуй, сама его целовала, я не стукнула его по рукам, когда платье затрещало. Я слишком много выпила сегодня… Целый бокал вина, в которое явно что-то подмешали, иначе моё поведение не объяснишь.

Артём вдруг прервал поцелуй, но зато навалился на меня, прижав к двери, и шепнул мне на ухо, словно кто-то мог нас услышать:

– Кажется, у нас обоих проблемы.

Это я и сама прекрасно понимала. Прижималась щекой к его плечу, таращилась в темноту и пыталась справиться со срывающимся дыханием. Я поцелуй вспоминала, хотя нужно было бы к этому моменту уже остыть, включить мозги и Хэддока, со всеми его проблемами, из своей жизни выкинуть. Вот прямо сейчас. А я вместо этого провела ладонью по его плечу, пальцы сжались, сминая лёгкую ткань его пиджака, и я неожиданно услышала свой голос: – Их нужно как-то решать.

Артём потёрся носом о мою щёку и усмехнулся.

– Астрид, ты когда напиться успела?

Я откинула голову назад, чтобы ему было удобнее меня целовать.

– Понятия не имею…

========== Глава 13. ==========

Ну что, теперь я самая настоящая изменница, подумалось мне на следующее утро. Глаза ещё открыть не успела, а угрызения совести уже дали о себе знать. И ведь что самое интересное, я даже не была удивлена, только стыдно было за себя. И что на меня нашло вчера? Ведь даже на алкоголь не спишешь…

Я уже довольно давно проснулась и теперь лежала, подложив под щёку ладонь, и изводила себя этими мыслями. Я изменила Димке. Захотела и изменила. Самое страшное слово – захотела. Захотела!

Тишину в комнате ничего не нарушало, только дыхание Артёма за моей спиной. Глаза я приоткрыла, увидела солнечный свет, пробивавшийся сквозь плохо задёрнутые шторы, и снова зажмурилась. Уж лучше бы ночь никогда не кончалась. Пусть было бы темно, чтобы не видеть ни себя, никого другого. Так бы и барахтаться во вчерашней темноте, помнится, она мне такой уютной казалась.

А вот если бы не казалась, возможно, и не натворила бы я таких дел… Хотя, какой смысл гадать? Всё уже случилось.

Я не удержалась и вздохнула, а за моей спиной наметилось оживление. Артём перевернулся на бок, его рука оказалась на мне, а я внутренне сжалась и крепче зажмурилась. Не представляла, как посмотрю ему в глаза, когда он окончательно проснётся и меня решит разбудить. Я не знала, чего ждать от этого утра. А вдруг Артём решит поинтересоваться – жалею ли я о случившемся? Смогу ли я дать ему честный ответ? Мол, да, жалею. Потому что теперь всё чертовски осложнилось.

Да ещё Артём!.. Придвинулся ко мне, стиснул и шумно вздохнул прямо мне в ухо. А у меня внутри всё опять сжалось, сердце заколотилось, и я вдруг поняла, что вот сейчас он скажет какую-нибудь пошлость, вроде того, что он не ожидал от меня такого, что ночь получилась неожиданно хорошая, или того хуже – бурная, и тогда я его ударю. Или разревусь. Сама не знаю, чего от себя ждать.

– Есть хочу, – проговорил он, прижавшись к моему плечу колючей щекой, а я неожиданно поняла, что улыбаюсь. – Астрид…

– Я сплю, – фыркнула я и в доказательство натянула на себя одеяло.

– Не ври, ты давно не спишь.

Я не ответила, мне не до разговоров было, я старательно прислушивалась к себе. Напряжение спало и теперь помимо угрызений совести и смущения по поводу своего необъяснимого поведения этой ночью, пришло понимание того, что в моей постели, со мной под одним одеялом лежит парень и обнимает меня. И это совсем не Димка. А мне, если честно, не хочется его отталкивать и начинать заниматься самокопанием и самобичеванием. Мне вообще ничего не хочется. Нырнуть бы под это самое одеяло с головой, закрыть глаза и постараться ни о чём не думать, ни о чём плохом. Глаза я на самом деле закрыла, но только для того, чтобы успокоиться и от волнения не наговорить глупостей, когда всё-таки осмелюсь повернуться к Артёму.

Хэддок приподнялся на локте, подпёр голову рукой и теперь разглядывал меня, я даже с закрытыми глазами это чувствовала. Потом его палец скользнул по моей щеке, убрал прядь волос, и Артём всё-таки спросил:

– Жалеешь?

Я перевернулась на спину, сложила руки на животе и, наконец, рискнула открыть глаза и взглянуть на него.

– Я не знаю, – призналась я честно.

Он смотрел очень серьёзно, с лёгким прищуром, а через мгновение вдруг задорно улыбнулся и передразнил:

– Не знаю… Не знаю, а мне понравилось.

Получил кулаком по плечу и рассмеялся. Он веселился, а мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. Артём казался мне таким незнакомым, непривычным, я до сих пор не понимала, что этот парень делает в моей постели, но хотелось, чтобы поцеловал. Чтобы не просто встал и тут же отдалился от меня, как это обычно происходило с Димкой, хотелось чего-то нового, непознанного, взрыва ощущений, как писали в книгах. Не чувств, а именно ощущений, от чувств одни проблемы.

А если попросить? Что в этом такого страшного? Правда, делать этого мне никогда раньше не приходилось…

– Артём…

– Который час? – Он с интересом обернулся на часы, затем посмотрел на задёрнутое шторами окно. Присвистнул. – Вот, а ты удивляешься, почему я есть хочу! Обед уж скоро.

– Артём!

Он уже сел, но оглянулся на меня. Выглядел немного настороженным, наверное, ожидал, что вот тут-то я на него своё раскаяние и выплесну, а мне потребовалась ещё секунда, потом всё же решилась, приподнялась, наплевав на то, что одеяло съехало с груди, и потянулась к нему. Обняла за шею и поцеловала. А наблюдая за растерянностью Хэддока, который на самом деле на несколько мгновений завис, постаралась не рассмеяться. Когда сделала то, что задумала, перешагнула через собственное смущение, мне стало легче, а вот Артём наоборот напрягся.

Я одеялом прикрылась и тихонько толкнула Артёма в плечо.

– Иди.

Он помедлил немного, но потом всё-таки поднялся, а когда из комнаты вышел, я упала на подушки и вздохнула. Кажется, я его напугала.

За завтраком Артём повеселел. С аппетитом поедал мой фирменный омлет с гренками, правда, улыбался мне уж слишком старательно. Я сидела напротив него за столом, пила кофе и думала, стоит ли с Хэддоком поговорить по душам. Пришла к выводу, что всё-таки стоит. Дождалась пока он доест (вдруг подавится? а я виновата буду, парни ведь весьма нервно относятся к подобного рода разговорам), подлила ему кофе, удостоверилась, что Артём подобрел, наевшись, и сказала: – Ты всё не так понял.

Он сделал ещё глоток кофе, не спуская с меня подозрительного взгляда, потом непонимающе качнул головой.

– Ты о чём? – осторожно поинтересовался он.

– О поцелуе, – со вздохом пояснила я.

– А-а… А я подумал…

– Я знаю, что ты подумал. А я о поцелуе. Ты слишком занервничал после него.

– Я занервничал?

– С лица спал.

– Глупости какие, – фыркнул Хэддок.

– Артём, я не знаю… возможно, я что-то делаю не так, веду себя странно… с твоей точки зрения, но это был просто поцелуй. Мне захотелось тебя поцеловать. Он ничего не значит.

Хэддок постучал чайной ложечкой по столу.

– А что он должен был значить?

Я спокойно улыбнулась.

– Да что угодно. Мог значить очень многое, а мог ничего. У нас с тобой второй вариант. – Я поднялась и начала собирать посуду со стола. Артём наблюдал за мной некоторое время, потом спросил:

– Почему?

– Наверное, потому, что нам обоим это не нужно. Или ты испугался, что я девушка из того анекдота?

Я забрала у него тарелку, Артём проводил взглядом мои руки, при этом сильно хмурился, и даже скрыть это у него не получалось.

– Я ничего не понимаю, – в конце концов, сказал он. – Какой анекдот? И с чего ты взяла, что я испугался?

– Анекдот очень бородатый. – Я сама удивлялась своему спокойствию, подобная хладнокровность была мне не свойственна. Составила посуду в раковину, оглянулась, в поисках бутылочки со средством для мытья, взяла губку, а потом уже вспомнила, что Артём ждёт продолжения. – Любимый Хедер анекдот, она говорит, что в нём правда нашей женской доли. Анекдот про девушку, которую вечером мужик на дороге подобрал, а она утром решает, где они шифоньер ставить будут.

– Пошлость какая.

– Возможно.

– Я ничего не испугался, Астрид.

– Хорошо, хорошо. Ты занервничал.

– И не занервничал! Просто я не поспеваю за тем, как меняется твоё настроение. Ты столько времени пролежала на краю постели, неизвестно, о чём думая, а теперь говоришь мне, что это я чего-то испугался.

Я старательно надраивала тарелку.

– А ты, значит, настоящий шпион, да? Одним глазом спишь, другим наблюдаешь?

– Дурацкий разговор.

Хэддок поднялся из-за стола и ушёл в спальню. Я обернулась ему вслед, но он дверь за собой закрыл, и я не смогла ничего увидеть. Всё моё хорошее настроение испарилось, и я едва сдерживалась, чтобы не швырнуть тарелку в раковину, а ещё лучше Артёму вслед. Опустила руки, подставила их под струю воды и так стояла до тех самых пор, пока не услышала шаги за спиной. Отставила оттёртую до блеска тарелку и взялась за чашки.

– Хочешь, чтобы я прощения попросил?

– За что это? – поинтересовалась я, не оборачиваясь.

– Знаешь за что. Мне нужно было остановиться вчера. И тебя остановить. – В его голосе добавилось иронии. – Просто я понадеялся, что ты достаточно взрослая девочка, чтобы справляться с последствиями.

– Какими ещё последствиями? – Я сама не поняла, то ли мне рассмеяться стоило, то ли возмутиться. – У меня-то как раз никаких последствий, что я и пытаюсь до тебя донести. А вот ты нервничаешь не по делу. Не думала, что ты… чувствительный до такой степени. По виду и не скажешь.

– А почему ты не смотришь на меня, когда говоришь?

– Потому что я посуду мою. Хочешь, сам этим заняться?

Хэддок явственно скрипнул зубами, издал какой-то нечленораздельный, но достаточно грозный звук, и от меня отошёл. Я, наконец, выдохнула.

– И зачем я только с тобой связался?..

– А ты бы не связывался. – Я вытерла руки кухонным полотенцем, очень тщательно, и вот тогда уже обернулась к Артёму, даже руку в бок упёрла, чтобы казаться более уверенной. – Шёл бы своей дорогой, а меня оставил в покое! Меня и мою квартиру!

– Опять ты с этой квартирой!

– Это моя квартира! А вот ты здесь совершенно случайный человек. Гость, причём незваный. Как появился, так и исчезнешь через несколько дней. Так чего волноваться?

– Действительно, – Хэддок совершенно нагло на меня уставился и руками всплеснул. – Я же забыл, приедет же этот… из Москвы. Москвич хренов.

– Так, ты слова выбирай. И не твоё дело кто и куда приедет. Я, в отличие от тебя, хоть немного о своём будущем задумываюсь. И меня волнует, где я буду жить через неделю!

– И с кем, – подсказал Хэддок, возмущённо сверкая глазами.

– И с кем, – согласилась я. – И я знаю с кем! А ты… А у тебя одни авантюры на уме!

– Да откуда ты знаешь-то?!

– А что, скажешь не так? Я вот даже примерно догадываюсь, почему от тебя жена ушла!

– Очень интересно!

– Правда? Так я тебе скажу. Потому что ты кобель! То птички у тебя, то… ещё кто-то. И всем ты улыбаешься, и для всех ты хороший!

Хэддок сложил руки на груди и насмешливо на меня уставился.

– Это ты сейчас про себя говоришь?

– Не дождёшься!

– К твоему сведению, жена от меня не уходила, это я от неё ушёл.

– Да не ушёл, по всей видимости, а сбежал! Позабыв кому квартиру отписал!

– Ты сама себя слышишь?!

– Не ори на меня!

– Астрид!.. – Артём взмахнул руками, как бы останавливая и себя, и меня. Мы замолчали, а потом он пошёл к двери. Мне очень хотелось спросить, куда это он направляется, но дурацкая гордость заставила смолчать. Хэддок уже от самого выхода вернулся, схватил со стола ключи от машины и был таков. Я же медленно опустилась на стул, оглушённая воцарившейся тишиной, и, пытаясь понять, что же это такое сейчас случилось.

Артёма не было долго. Я, признаться, думала, что он побегает немного, остынет, на машине покатается да вернётся, но его не было. Время обеда безвозвратно ушло, а Хэддок и не думал появляться. Я все глаза в окно спальни, из которой был виден двор, проглядела. Пыталась саму себя убедить, что ни в чём не виновата, что ждать его не должна, а уж тем более мучиться из-за того, что он не идёт. Но всё равно мучилась и очень боялась найти этому правдивое объяснение. Даже поплакала немного, и в этот момент очень хотела, чтобы вернулся Артём и увидел меня такую несчастную, в слезах, чтобы ему стыдно стало, чтобы он понял, как смертельно (перегибаю, кажется?) меня обидел, в самое сердце ранил. Правда, уже через минуту, утерев слёзы, решила, что хорошо, что не пришёл и не увидел. В очередной раз выставить себя перед ним мнительной дурой не хотелось. В конце концов, когда бок от сидения у окна в неудобной позе затёк, решила перебраться на крышу. Пусть оттуда ничего не видно, зато можно делом заняться и о Хеддоке не думать. Правда, поставленный мольберт и чистый холст вдохновения так и не вызвали. Я довольно долго стояла с кистью в руке, но в голове ни одной мысли о прекрасном, только о… Я зажмурилась и приказала себе не думать о прошлой ночи.

А как не думать, когда горячей волной накрывает? И это совсем не стыдно.

Отложив кисти, я устроилась в плетёном кресле, положила на колени альбом для эскизов и после минутного размышления, нарисовала Черного дракона. Он сидел на пеньке, повернув на бок мордочку. Я его долго рассматривала, а когда услышала шаги, замерла в ожидании. Артём подошёл и остановился за моей спиной, заглянул в альбом, и мне пришлось приложить усилие, чтобы его не закрыть. Ругаться с Хэддоком дальше мне не хотелось, и поэтому я со страхом ждала, что скажет он. Сейчас как начнёт возмущаться моим поведением, или ещё хуже, снова прощения просить за прошлую ночь. Это уж совсем невозможно терпеть, утром до ужаса обидно было.

Артём тем временем присел на корточки и облокотился на подлокотник моего кресла.

– Астрид…

– Да ладно…

Он хмыкнул.

– Что ладно? – И вдруг положил мне на колени большой букет тёмно-красных пионов. Букет на самом деле был большой, мне пришлось подхватить цветы, чтобы они не попадали на пол. Разглядывала лохматые пионы с недоверием, потом наклонилась, чтобы почувствовать их запах.

– Где ты их взял? Да ещё столько…

– Ну… Съездил за город, там дачный посёлок, а в нём столько пионов!

Я на Артёма посмотрела, а когда поняла, что он шутит, покачала головой и он рассмеялся. А потом совсем другим тоном поинтересовался:

– Они тебе нравятся?

– Конечно, нравятся, – удивилась я. И добавила: – Спасибо.

– Пожалуйста.

Он не спускал с меня взгляда, потом приподнялся и поцеловал меня. Я в первый момент не могла решить, как поступить. Ответить на поцелуй или?..

– Цветы, Артём, цветы, – запричитала я, когда поняла, что мы слишком увлеклись.

Хэддок поднял меня с кресла, помог собрать цветы и легонько подтолкнул в сторону кухни.

– Иди, ставь в вазу. Только быстрее, Астрид.

Я сунула нос в пионы, пряча улыбку. Кажется, я собираюсь сделать ещё одну ошибку…

Вечером мы снова перебрались на крышу.Артём вытащил диванные подушки и разложил их прямо на крыше, а у меня в душе даже не шевельнулось ничего. Хотя, диван у меня светлый, белый почти и каждое пятнышко на обивке видно… Чёрт с ней, с обивкой. Зато какое удовольствие устроиться на них, завернувшись в плед и прижавшись… Ну, да, да, к Артёму!

– Темнеет, – сказал он и потянулся через меня за бутылкой пива. Это вообще такая пошлость, пить пиво и есть чипсы, особенно, якобы в романтический вечер. Я с грустью об этом подумала, привалилась к плечу Хэддока и поставила себе на живот миску с чипсами. Пиво я не пила, только пару глотков сделала и объявила, что терпеть его не могу, и мне плевать, что пиво это какое-то особенное, фирменное и так далее, а вот чипсы я уважаю. Хотя, вместо пива и чипсов нужно было бы пить шампанское и заедать его клубникой, так было бы правильнее. Но кому хочется сегодня поступать правильно?

– Мы опоздали, надо было чуточку пораньше прийти. Тогда бы увидели, как солнце в куполах церкви отражается.

– Пораньше мы не могли, – веско заметил Хэддок, а я укоризненно посмотрела на него.

–Артём, я про церковь тебе говорю.

– Так я тоже… про святое дело. Не замёрзла?

– Нет. – Я прижала свою ногу к его ноге и пошевелила пальцами. Сунула в рот ещё кусочек жареной картошки, задумчиво прожевала, а потом с негодованием сунула миску Хэддоку. – Убери её от меня.

Он рассмеялся.

– Это самая лучшая крыша на свете, – проговорила я спустя некоторое время. Внизу слышался шум проезжающих машин, в окнах домов внизу появились огни, и подул прохладный ночной ветерок. Я сунула нос под одеяло, прижалась к плечу Артёма и удовлетворённо вздохнула. Мне на самом деле было хорошо.

– Всегда хотел диван-качели прикупить, и вон туда их, – Артём указал в сторону моих ящиков с цветами. Я тут же возмутилась.

– Вот ещё! Там цветы. Качели можно на ту сторону, там всё пусто.

– Там солнце.

– Значит, навес нужен.

– Ой, всё удовольствие испортила! Я столько времени мечтал, а ты за минуту всё на корню зарубила. Что за характер?

– Нормальный у меня характер. Просто я лучше знаю.

– Я промолчу…

– Самое правильное решение, – поддакнула я, а Хэддок вдруг расхохотался.

– Вот же заноза! Я ей слово, она мне пять в ответ.

– Да не правда! Просто ты не прав. Если туда поставить качели, то цветы придётся передвинуть на ту сторону, а там они точно не выживут, так как там солнце палит. И в итоге останемся без цветов. А какой тогда толк от качелей, если цветов не будет?

– Действительно, – изумился Артём, выслушав мои разглагольствования, – и как это можно без цветов, но с качелями?

Он смеялся надо мной, я решила обидеться, но как обижаться, когда тебя целуют да ещё с таким пылом?

– Телефон звонит, – сказал Артём, подняв голову и прислушавшись.

Я поморщилась и глаза закрыла. Из кухни неслось насмешливое:

– Солнышко, возьми трубку! Со-олнышко!

Хэддок хмыкнул, отодвинулся от меня и подпёр голову рукой.

– Ответь ему.

– Не хочу. – Он молчал, и тогда я открыла глаза. – Имею я право не хотеть?

– Боишься, что соврать не сможешь?

– И это тоже. И… Хватит, Артём! Не хочу.

Я повернулась к нему спиной и вздохнула с облегчением, когда телефон замолк на полуслове. Издал нелепое:

– Солныш… – и воцарилась тишина.

Рука Артёма пробралась под мою рубашку, легла на спину и я невольно повела плечами, почувствовав, насколько горячая у него ладонь. Я чувствовала его дыхание на своей щеке, потом его губы прикоснулись к моему плечу, сдвинув ткань рубашки. Я уже хотела перевернуться на спину, чтобы обнять его, а Артём вдруг спросил: – Он тебя любит?

– Ты зачем спрашиваешь?

Он еле слышно хмыкнул.

– Не хочется, чтобы ты вышла замуж за идиота.

– Интересно… А идиотом он будет, если любит?

– Какая же ты поперечная, Астрид…

– Я не хочу об этом говорить. – Я всё-таки обняла его за шею и притянула его голову к себе близко-близко. – От тебя пивом пахнет.

– Не нравится?

Я не нашлась, что ответить, а потом зачем-то решила признаться:

– Мне всегда хотелось… – И неловко замолчала.

– Что? Что, Астрид?

– Заняться… любовью на этой крыше. Мне казалось, что это будет что-то особенное.

– Из-за крыши?

– Да ну тебя, – вспыхнула я от обиды.

Он рассмеялся и поцеловал.

– Можно попробовать.

– Ты надо мной смеёшься, – всерьёз огорчилась я.

– Уже нет, – заверил Артём.

Через несколько минут телефон опять завёл своё:

– Солнышко, … со-олнышко! – а я лишь крепче вцепилась в Артёма. Открыла глаза и стала смотреть в стремительно темнеющее небо. А ведь тому, кого мой телефон подразумевал под «солнышком», даже невдомёк, что мне сейчас так хорошо и что я мечтала ещё совсем недавно пережить всё это с ним. Вот только «солнышко» моё никогда бы об этом не догадалась, а если бы узнала об этом от меня, то, скорее всего, рассмеялась мне в лицо. Димка не был приверженцем спонтанных порывов. Он любил, чтобы всё было правильно и красиво. А крышу, разъезжающиеся диванные подушки и опрокинутую бутылку пива никогда бы не оценил. И не понял бы всю прелесть происходящего. Димку можно было от души пожалеть, вот только мне сейчас совершенно не до этого…

========== Глава 14. ==========

– Астрид, ты чем там занимаешься?

– Я? – Глупо было переспрашивать, но как тут удержишься, когда ты ещё проснуться не успела, а тебе уже в ухо кричат и чёткого ответа требуют.

– Я тебе звоню, звоню, а тебя вечно где-то носит. Боря уже беспокоится!

Я вздохнула и снова рухнула на подушку.

– – Хэдер, ты что ли?

– Здрасти. Уже не узнаёшь?

– Хэд, я сплю.

В трубке наметилось задумчивое молчание, затем последовал вопрос:

– А сколько у нас времени?

– Понятия не имею, – призналась я. И пихнула ногой Хэддока, который совершенно наглым образом на меня навалился.

– А я имею, десять уже. Астрид, а ты чего дрыхнешь? Ты же в восемь всегда просыпаешься?

– – Ой, Хэдер, что ты пристала? Сегодня я сплю. Я… Может, я ночь напролёт рисовала?

Рядом весело просопел Артём, и я на него посмотрела. Лежал с закрытыми глазами, обнимал меня одной рукой и улыбался, прислушиваясь к тому, что я говорю и каким тоном. Я щёлкнула его по носу.

Но зато Хедер моим признанием прониклась.

– А-а, ну извини тогда, Астрид.

– Да ладно. Как у вас дела? Нравится отдыхать?

– Да. Мне, по крайней мере. А вот Боря уже устал бездельничать. Вчера поймала его за тем, что он на работу звонил.

– Ужасное преступление.

– Между прочим, да. А у тебя как дела? Скучно без нас?

– Ну не то чтобы… – Перехватила руку Артёма, чтобы он не лез туда, куда не надо, и положила её себе на живот.

– Звонил?

Я от Хэддока отвернулась и предложила:

– Давай мы с тобой об этом потом поговорим.

– Почему? – удивилась Хэдер, а я разозлилась.

– Потому что я ещё проснуться не успела!

– У тебя по утрам просто ужасное настроение.

– Вздор.

Ещё несколько минут я выслушивала восторженные рассказы Хэдер о курорте, обилие солнца, тёплом песке и ласковом море, после чего мы попрощались, и я мысленно ей позавидовала. Я не была на море уже два года. Подумала немного и произнесла это вслух. Правда, сочувствия так и не дождалась. Артём лишь потянулся и довольно безразлично заметил: – А я пять.

Получалось так, что теперь он нуждался в сочувствии. Но я почему-то ждала, что Артём сейчас скажет что-то вроде:

– А не махнуть ли нам на море?

Он на меня посмотрел, улыбнулся, и я вдруг поняла, что приглашения на море не дождусь, и поэтому решила предупредить:

– Если ты сейчас скажешь, что хочешь есть, я тебя стукну.

– Почему? – удивился он. – А силы восстановить?

– Ой, Артём, – покачала я головой.

– Да ладно тебе. – Хэддок обнял меня и поинтересовался: – Когда родственники возвращаются?

– В понедельник.

– Ещё пять спокойных дней?

– Относительно спокойных.

Этот нахал разулыбался.

– Да. Завтрак будет?

Это я проигнорировала, повернулась к нему и на Хэддока взглянула в задумчивости. Он даже насторожился.

– Что?

– Откуда у тебя это? – Я прикоснулась пальцем к татуировке на его руке. Во всё предплечье красовалась оскаленная пасть дракона. Не очень приятная картинка, если честно.

Артём тоже посмотрел, потом плечами пожал.

– Глупость юношеская. А что?

– Просто спросила. – Я погладила его по руке.

Хэддок навис надо мной и поразглядывал с большим интересом, после чего головой покачал.

– Да, Астрид, ты такая странная.

– Почему? – насторожилась я.

– Да ни почему. Просто странная и всё.

– Артём! – Я попыталась ухватить его за руку, но он уже встал с кровати, а мне только подмигнул. Я кинула ему вдогонку маленькую подушку.

Когда я, наконец, приняла душ и появилась на кухне, Хэддок с кем-то разговаривал по телефону. На меня обернулся, и в первую секунду мне показалось, что он замялся, взгляд у него стал настороженный, но затем расслабился и снова заговорил.

– Ладно, Кирилл, договорились. Встретимся вечером. – Закрыл телефон, отложил его и шутливо стукнул кулаком по столу. – Есть хочу.

– Кто звонил?

– Знакомый.

Я выразительно приподняла брови, но говорить ничего не стала. Полезла в холодильник за продуктами. Я молчала, и Хэддок молчал. Насвистывал что-то себе под нос, делая вид, что ничего особенного не произошло. Я же всё больше раздражалась, понимая, что он не собирается мне сообщать, откуда этот знакомый нарисовался, а Артём предложил мне помочь с приготовлением завтрака и взялся резать хлеб.

– В магазин надо, Астрид.

– Правда? Сходи.

– Схожу, – согласился он с лёгким вздохом. – Чайник ставить?

– Ставь.

– Астрид.

– Мы будем искать твою жену?

– А мы её ищем, разве нет?

– Мы отвлеклись немного в последние дни.

– Всё-таки природная интеллигентность – это вещь. Такое слово нашла – отвлеклись.

– А ты всегда готов всё испортить!

Он рассмеялся.

– Не шуми.

– Артём, я ведь не дура, я всё понимаю!

– Что ты понимаешь?

– Что ты темнишь, вот что. А попросту – врёшь мне.

Хэддок вытаращил на меня свои невинные зелёные глаза.

– Я?

Я едва удержалась, чтобы ему в лоб помидориной, что в руке держала, не запустить. А может, и не удержалась бы, но на столе запрыгал мой мобильник, завёл снова про солнышко, и я посмотрела на него.

Хэддок мотнул головой.

– Настырный. Может, телефон выключить?

– Свой выключи, – посоветовала я. И на звонок ответила.

– Наконец-то, – тут же завёл Димка недовольным тоном. – Почему ты не отвечаешь?

– Я занята была.

– Чем?

Я от Артёма отвернулась и вздохнула.

– Дим, я не ждала твоего звонка.

– Почему?

Удивление в его голосе прозвучало настолько искренне, что я сама растерялась.

– Наверное, потому, что мы с тобой поругались.

– И что? Люди каждый день ругаются.

– Не знаю, какие именно люди… – Я бросила быстрый взгляд через плечо и проговорила как можно тише: – Мы с тобой никогда не ссорились. Ну, почти никогда.

– Просто мы очень уравновешенные люди.

– Да, особенно ты.

Он замолчал, а после осторожно поинтересовался:

– Ас, у тебя что-то случилось?

Я облокотилась на холодильник и сунула голову внутрь, вроде бы сыр искала, а на самом деле надеялась немного остыть, хотя бы нездоровый румянец со щёк согнать.

– Нет, у меня всё хорошо.

– Я рад. Просто ты как-то странно разговариваешь. Я тебя не узнаю.

– Наверное, тебя слишком долго не было.

– Что? Меньше двух недель прошло.

– Ты в этом уверен?

Артём вдруг обнял меня сзади и прижался щекой к моей щеке. Отвёл мою руку с телефоном от уха, заставил меня повернуть голову и поцеловал. Я забыла обо всём – и о Димке, голос которого ещё слышался из трубки, о том, что сердилась на Артёма, о завтраке этом дурацком, который никак не желал сегодня готовиться.

– Ас! – послышалось особенно громко, а я на ощупь нажала кнопку отбоя.

– Значит, ты с ним никогда не ссорилась? – прошептал Артём мне на ухо. – И как же такой талант столько времени пропадал?

– Это ты на меня так плохо действуешь.

Он кивнул.

– Я на тебя так плохо действую. Ас.

Я чуть отстранилась и посмотрела на него. Потом головой покачала. Артём усмехнулся.

– И правильно.

Артём меня отпустил, а я понаблюдала за ним, потом не удержалась и заметила:

– Ас – единственная на Земле девушка.

Хэддок насмешливо фыркнул.

– Единственная? То есть сравнить тебя не с кем. Ты на самом деле считаешь это комплиментом? Но ты же не единственная.