сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
— Околесица какая-то… — фыркнула девушка, рассматривая записку. – Хотя…
При рассмотрении лишь первых слов каждой строчки выходило своеобразное послание: «Жди. Скоро прибудут твои друзья». Уинри мотнула головой, скомкала бумажку и бросила в корзину для мусора.
— Уж не Шескины ли шуточки?.. Хотя, на ее почерк не похоже… Тогда чьи же?.. – высказала свои мысли механик, садясь на стул. – Хм-м… А может, действительно что-то случится?.. Так, Уинри, Уинри, что за суеверность? Перестань! Ты наверняка переработала, тебе нужен отдых…
С этими словами Уинри отправилась на верхний этаж мастерской, где располагалась ее комната. Нужно было в самом деле передохнуть и еще раз все хорошенько обдумать. Вдруг такие вещи, как появление неизвестно откуда неизвестно кем написанной записки с чем-то вроде предсказания, происходят неспроста?..
… В это же время где-то очень далеко другие люди получили свое предсказание…
========== Часть I. Предупреждения и надежды. Глава третья. Беда не приходит одна. ==========
Мюнхен, Германия, Местное летоисчисление – середина сентября 1924 года.
-Эдвард-
Прошла ночь прошлого и утро и день следующего дня. На улице вновь вечерело. Погода была не ахти какая: с самого утра лил противный дождь, а также дул не менее противный холодный ветер. В такую погоду на улицу нос лучше не высовывать… Самое странное было то, как вполне ясные и погожие деньки могли в одночасье стать хмурыми и дождливыми?..
После похода к госпоже Милиане мы долго обсуждали смысл ее предсказания. Я упорно считал, что все это бредни, и верить этому не стоит. У Тома было такое же мнение, хоть его и терзали некоторые сомнения. Ал же считал, что в речи предсказательницы все же есть какой-то смысл, и что не следует сразу отрицать абсолютно все. С ним согласна была Анна. В общем, мнения разделились на две противоположности…
— «Сила действия равна силе противодействия»… М-м-м… Так… — пробормотала Анна, сидя на диване и листая книгу по физике. Рядом на столе лежали книги по другим ее любимым предметам – химии, анатомии и медицине.
— Сестренка, и чего тебе прямо с утра надо садиться за эти книги? – с усмешкой сказал Том, спускаясь по лестнице с верхнего этажа дома и садясь рядом с сестрой. – От такого количества знаний голова не заболит? Ты уже несколько часов сидишь и только и делаешь, что штудируешь всякие правила и законы… Вон, прям как Эд. Тоже занимается вечной зубрежкой…
Я в это время вышел из комнаты наверху и стоял возле спуска на нижний этаж. Ребята меня не заметили. Фыркнув, я отвечать на наглость Тома не стал. Вот еще…
— Да ну тебя, Том! Это же так интересно… — надулась девушка, но потом улыбнулась. – Хотя, в принципе, ты прав – порой объем этих познаний меня утомляет. Вот если бы… была одна наука, вмещающая в себя все эти понятия! И… возможно, с чем-то вроде магии…
— Ну ты даешь… Магия… — фыркнул Томас, садясь на диван рядом. – Ты не собираешься ударяться в масонство или что-то в этом роде, я надеюсь?
— Нет, конечно! Просто помечтать иногда хочется… — сказала Анна, кладя книгу по физике на стол и потягиваясь.
Я усмехнулся. Знала б она, что есть такая вещь, как алхимия. Хотя лучше ей не знать, наверное…
Анна решила перевести тему разговора.
– А Эд с Алом где? – спросила она.
— Наверху. Обсуждают вчерашнее предсказание… — махнул рукой механик. – А также еще какую-то бредятину, в которой я ничего не понимаю…
— А-а-а… Брат, а что ты думаешь по этому поводу? Бред это, или же действительно что-то случится? – поинтересовалась девушка, поправляя юбку.
— Ну-у-у… Как тебе сказать… — Том задумался. – В принципе, у меня двоякое отношение к этому предсказанию… Как-то и не верится, что произойдет то, о чем сказала госпожа Милиана… Но с другой стороны, чем черт не шутит. К тому же, в ее словах была твердая уверенность в том, что все это сбудется…
— Да… — кивнула Анна, вставая с дивана и подходя к окну. – Том… А кого могут убить сегодня вечером? Точнее сейчас – уже ведь вечер…
Томас нахмурился.
— А стоит ли об этом думать? – сказал он, глянув на часы. Те показывали без десяти шесть вечера.
Девушка пожала плечами и улыбнулась.
— Наверное, нет! – сказала она.
— Слушай… А чего ты к Жени сегодня не ходила? – поинтересовался механик.
— У нее сегодня занятия пения… — махнула рукой Анна. – Может, потом к ней зайду – как она позвонит…
В тот же миг раздался громкий стук в дверь. Я не выдержал и спустился в комнату.
— Кто это еще пришел? – спросил я. Ал спустился за мной со второго этажа.
— Сейчас узнаем… — протянул Томас, открывая дверь.
На пороге без пальто, трясясь о холода, вымокшая насквозь, стояла Жени. Лицо у нее было бледное, в зеленых глазах читался, хоть и не слишком четко, неподдельный ужас.
— Жени! – Анна подскочила к подруге и взяла ее за плечи. – Что стряслось? Почему ты так напугана?
Девушка не отвечала, лишь шевелила губами.
— ЖЕНИ! – подруга встряхнула ее за плечи.
Женевьева словно очнулась и вцепилась в свою очередь в плечи Анны.
— Там… Он… убил… мама… она… — сбивчиво говорила она. В таком состоянии давно бы уже лились в две реки слезы, как это обычно у девушек, однако на глазах Жени не выступило ни малейшей слезинки.
— Успокойся, Жени… — Анна провела подругу внутрь и усадила ее на диван.
— Черти что… — хмыкнул Томас, закрывая дверь.
Женевьева сбивчиво дышала, периодически шмыгая носом. Ее все еще трясло.
— Тише, тише… — Анна провела рукой по черным волосам девушки. Та перестала дрожать и склонила голову вниз.
— Может, расскажешь, что случилось, Жени? – я присел рядом. У меня было нехорошее предчувствие по поводу всего этого… Блин, да что ж у меня сплошные нехорошие предчувствия?! Та-а-ак, точно что-то будет…
Жени посмотрела на меня. Опять эти несколько неживые глаза… У меня все усиливается подозрение, что она не человек!
— Это произошло так… неожиданно… — медленно проговорила она. – Словно кошмарный сон… который бы лучше никогда не снился…
* * *
Около получаса назад…
Жени шла домой с занятий пения. Дождя пока не было, посему она шла со сложенным зонтом. Господин Де Мари отпустил ее сегодня пораньше, поскольку она сумела сразу спеть ту песню, что он давал ей сегодня. Вообще учитель был ею доволен и, как, в принципе, и другие учителя, называл ее «гениальным ребенком».
Да… «Гениальный ребенок»… Знали бы они ее ма-аленькую тайну, о которой понятия не имела даже она сама… Вот тогда бы началось. Ученые бы просто ахнули. Гуманисты были бы вообще возмущены. Ведь была нарушена всякая мораль о том, что человеческая жизнь священна, и никто не имеет права играть роль Бога…
Жени вообще частенько посмеивалась над тем, что писалось в книгах с содержанием гуманизма. Больше всего же ей нравились старые записи одних из самых мудрых (по ее личному мнению) ученых – алхимиков. Ведь благодаря именно их опытам современные ученые умеют создавать и исследовать новые металлы, знают о строении тела человека, имеют познания в области физики и медицины…
В общем и целом перспектива, что дочь может стать подопытной крысой для всякого рода исследований, не прельщала Фламеля. Но люди спрашивали: «А как же тот факт, что Женевьева была смертельно больна? Не могла же она вылечиться чудесным образом…» Николас отвечал на такое:: «Если долго мучиться, что-нибудь получится… Так получилось и с моей Виви».
Спросите – в чем же загвоздка? Что такого особенного в Женевьеве Фламель? Ну, подумайте сами…
Скрипнула входная дверь, и Жени облегченно вздохнула – вот она и дома.
— Па-ап, я вернулась! Господин Де Мари отпустил меня пораньше сегодня… — сказала она, снимая туфли и пальто и проходя в гостиную.
— О-о, надо же… С чего это он вдруг? Обычно этот щеголь даже задерживал тебя, а тут… — отец оторвался от чтения какой-то книги и улыбнулся. Он стоял, склонившись над столом, освещенным тусклым светом небольшой настольной лампы. На столе кроме книги лежали листки бумаги со всяческими зарисовками непонятного содержания – круги, пентаграммы в различных прорисовках…
— Да вот… Смогла сразу выполнить задание, что он мне дал… А что ты делаешь? – с некоторым любопытством спросила Жени.
— Оу, да ничего особенного – пара опытов, как обычно! – усмехнулся Фламель, поправляя очки.
— М-м-м… — с кивком протянула девушка. – А мама где?
Алхимик странно посмотрел на дочь – с некоторой холодностью и подозрением, но потом улыбнулся и ответил:
— Она мне помогает, конечно же… Опыт довольно трудный, поэтому нужен помощник. А твоя мама, сама понимаешь, лучшая помощница в моих делах…
Жени с минуту глядела на своего отца с некоторым удивлением, но потом улыбнулась и кивнула.
— Да, мама всегда помогает тебе… Ладно, если что – я у себя наверху! – сказала она и пошла к лестнице.
— Хорошо, дорогая! – отец снова уткнулся в свои записи…
Женевьева где-то полчаса пролежала на кровати, просто глядя в потолок.
«И все-таки… Чем же занимается отец? Этот его взгляд… До костей пробрало!» — подумала она.
За окном громыхнуло, и послышалось тихое шуршание – начался дождь. Жени вздохнула и села на кровати.
«Все же пойду посмотрю…» — решила она и, встав направилась к лестнице.
Спустившись вниз, девушка обнаружила, что в гостиной отца нет, а дверь в дальнем конце, слева от входной двери и от лестницы, открыта. Запретная дверь – дверь в подвал, а также по совместительству лабораторию отца.
— Стоит ли?.. Посмотрим… — проговорила Жени и подошла к проему. Внизу было темно, ничегошеньки не видать… Глубоко вдохнув, Женевьева ступила сперва на первую ступень ведущей в подвал лестницы, затем на вторую и далее…
По мере прохода от лестницы вглубь подвала Жени привыкала к темноте. Вскоре глаза смогли нормально видеть, и девушка разглядела, что стены, пол и потолок испещрены какими-то странными кругами – такими же, что и на бумагах на столе в гостиной.
*Что это такое?* — с некоторым страхом в голосе прошептала девушка, продолжая идти.
Она обошла стеллаж и увидела отца. Тот чем-то занимался. Чем-то странным… И к тому же один… Жени спряталась за одним из стеллажей и стала наблюдать.
— Так… Теперь вот это… Отлично, дорогая… Теперь от тебя будет куда больше пользы… — сказал алхимик голосом без тени какой-либо эмоции. Вспыхнуло на миг алое свечение, затем так же быстро пропало. Фламель немножко отошел от стола… даже кушетки, на которой он над чем-то работал. Приглядевшись, Женевьева ужаснулась…
На кушетке, бледная, с непонятно откуда взявшимся на бедре странным знаком в виде крылатой, с гексаграммой в центре змеи, заглатывающей свой хвост, с заметно потемневшими волосами лежала ее мать. Глаза закрыты, губы черные. Руки и ноги запачканы чем-то красным – кровью, наверное, если судить по сладковатому запаху в воздухе. Жени не сдержалась и испуганно охнула. Отец вздрогнул и обернулся. В его взгляде внезапно появилась ярость.
— Я же предупреждал тебя: не ходи сюда!!! – крикнул он. – Глупая несносная девчонка!!!
— Монстр!!! Убийца!!! – вскричала Женевьева и опрометью кинулась к лестнице.
Спотыкаясь, она поднялась наверх, нацепила туфли и, забыв надеть пальто, выскочила из дома. Хотелось убежать. Убежать как можно дальше от этого дьявольского места, которое она считала своим домом. Убежать от самого Сатаны, которого она считала своим отцом… Но куда?.. Только в одно место – к друзьям… Только там было спасение…
* * *
Жени закончила свою историю. Ком стоял у нее в горле, руки снова затряслись. Мы же все были в шоке, можно сказать.
— Да что же такое твой отец там творил??? – первая отошла Анна. – Какие-то сатанинские ритуалы…
Сатанинские ритуалы… Смешно даже. Не-е-ет, такое не спутаешь ни с какими церемониями по призыву каких-то там демонов.
— Вовсе нет… Это алхимия, — сказал без всяких стеснений я, скрестив руки на груди.
— Это что ж за такая алхимия? Со странными кругами… — нервно проговорил Том, непонимающе глядя на меня.
— Алхимией всегда считалась та же химия, разве что с некоторым применением анатомии, физики, медицины и доли оккультизма… — протянула его сестра. – Разве существует какая-то другая?
Мы с Алом переглянулись.
— На самом деле существует… У нас вот алхимия — это создание, преобразование и разрушение предметов при помощи энергии души и Круга Преобразования… если говорить упрощенно, разумеется… — сказал Альфонс.
Анна и Том большими от удивления глазами уставились на нас.
— Как понимать «у нас»? Вы что, с Луны свалились? – выдохнул механик.
Да уж, и впрямь… Я косо глянул на брата и укоризненно покачал головой, тем самым говоря, что надо было получше сформулировать фразу. Брат виновато опустил взгляд.
— М-м-м-м… Как бы еще так объяснить, чтоб ты не принял нас за сумасшедших… — нервно усмехнулся я. – В общем, мы родом из о-о-очень далекой страны, в которой есть вот такая своеобразная алхимия…
Том хмыкнул.
— К слову, вы вообще ничего не рассказывали ни о том, откуда вы, ни о вашей родне… — пробормотал он.
Ой-ой, создается неловкая ситуация…
— И кого же, позвольте узнать, сделали из моей матери? – поинтересовалась Жени, спасая наше с Алом положение.
— Ну… Это… — начал было я, но тут мой взгляд зацепился за темное пятно на правом плече девушки, которое проглядывало сквозь мокрую блузку. – А что у тебя с плечом?
— М-м-м… — Женевьева замялась. – Я и сама не знаю… Отец говорил, что это моя особенность. Вроде родимого пятна…
— Не покажешь? – я вопросительно глянул на нее.
Блин, ни стыда, ни совести у меня – одно сплошное любопытство…
— Могу, в общем-то… — девушка без тени смущения расстегнула две верхние пуговицы и аккуратно заголила плечо. На нем красовалась… я чуть не обомлел — уже знакомая змея с крыльями и гексаграммой.
— А Фламель, оказывается, ничем не лучше Данте… — сказал я.
— Да, единственное отличие – Фламель явно искуснее в плане создания гомункулов… — согласился Ал.
— Данте? Гому… кого? – непонимающе спросил Томас.
— Я читала… Гомункулы, или гомункулусы, если по латыни, – искусственно созданные люди… без души… — проговорила Анна, с некоторым изумлением глядя на знак на плече подруги.
— С чего вы взяли, что я гомункул? – с некоторым раздражением спросила Жени.
— Этот знак у тебя на плече – Уроборос. Печать гомункулов… По крайней мере, если рассматривать по нашей алхимии… — сказал я. – Хотя странно… Не пойму, как Фламель тебя создал… Скорее всего, это метод сочетания двух разных типов алхимии… или уж я не знаю…
— То есть, ты хочешь сказать, что я всего-навсего бездушная кукла? – проговорила Женевьева.
— М-м… Грубовато, но… Что-то вроде того… — осторожно протянул Альфонс.
При этом невольно вспомнился Шу Такер… То время, когда Ал еще был доспехом, превращенным в Философский камень… Как Такер пытался вернуть свою дочь Нину за счет оживления химеры с его помощью. И ему это удалось… Но та Нина была словно неживая. Именно что – бездушная кукла…
Ала передернуло – видимо, наши воспоминания совпали. Я заметил это и положил брату руку на плечо. Уж кому-кому, а как не мне понимать, что он ощутил от этого…
— Значит, вот как… И… моя… мать теперь… тоже? – спросила Жени, склонив голову.
— Выходит, что да… Но видимо она была превращена в гомункула с использованием только той алхимии, что знаем мы… Меня вот что удивляет, — пробормотал я. – Как Фламель может пользоваться нашей алхимией? Ведь… только там, откуда мы родом, она работает… или же только с помощью крови тех, кто оттуда родом…
— Видимо, он действительно использует кровь кого-то из нашего же ми… хм, нашей страны… — поправил себя вовремя Ал.
— Забавно – кого же? Отец мертв, а кроме нашей крови больше ничья не подойдет, — хмыкнул я и потянулся. – Ладно! Строить догадки – дело бесполезное…
На пару минут наступило молчание. Тишину нарушил скрип открывшейся с чего-то двери.
— Брат, ты не закрыл дверь как следует… — проговорила Анна.
— А?.. Сейчас… — протянул Том и встал. Он подошел к двери, чтобы закрыть ее…
Тут раздался свист и треск. В стенке в паре миллиметров от головы механика образовалось круглое отверстие.
— Оп-па… Я чуть не остался без мозгов… — после минутного ступора произнес Том.
— Выстрел! На нас, похоже, объявили охоту… — Ал вскочил с кресла, в котором сидел.
— Черт! Неужто Фламель успел организовать? Или это все то же общество Туле?.. — с досадой проговорил я.
Что же делать? Что же… Идея!
— Скорее, уходим! – я подбежал к вешалке и сдернул пальто.
— Уходим? Куда?! – изумленно спросила Анна.
— Не знаю… О, нет, знаю! – сказал я, натягивая пальто. Остальные последовали моему примеру. – Перебазируемся пока в отель. Завтра же наведаемся в дом Фламелей. Все же надо выяснить, в чем там дело!
— С ума сошел?! – Томас смотрел на меня как на самоубийцу.
Я только усмехнулся.
