сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
— Эти сорванцы сейчас в комнате отдыха, — сказала майор Хоукай, когда мы шли за ней, дабы забрать детей.
— Надеюсь, это займет не очень много времени, — сказал я.
— Генерал будет отсутствовать в течение трех дней. Так что не очень долго, — проговорила майор.
— Лиза, а ты знаешь их? Какие они? В смысле, хулиганы или спокойные? – поинтересовалась Жени.
— Ну… Как сказать… Камилла — милая девочка, а вот Алекс… Малолетний террорист, вот кто он… — спокойно ответила Лиза и остановилась у двери. – Все, пришли.
Мы с Женевьевой наверняка сейчас подумали одно и то же – вот влипли…
— Сочувствую вам, ребятки… — покачав головой, сказала майор Хоукай. – Ладно, мне пора. Еще уйма дел…
Она развернулась и направилась обратно по коридору. Мы же с Жени вошли в комнату.
— Бер-реги-и-ись! Бомба! – стоило заглянуть внутрь, как мне тут же в голову прилетела подушка, и я рухнул на пол.
— Какого черта?! – возопил я, стаскивая подушку с лица, но тут же на смену первой прилетела вторая.
— Ой, — в проеме двери показались мальчик и девочка.
Мальчик был на вид лет одиннадцати, с вьющимися каштановыми волосами, серыми глазами, одетый в зеленую майку и синие штаны. Девочка же была, похоже, на пару лет помладше него, с забранными в два хвостика светлыми волосами, карими глазами, одетая в клетчатое синее платьице.
— Дядь, извините, мы не хотели вас зашибить, — проговорила девчушка.
Со стороны я услышал негромкое хихиканье – Жени, видите ли, развеселило то, что меня назвали «дядей». Я тихонько прорычал, отшвырнул вторую подушку в сторону и поднялся.
— Ерунда. Чай не гаечным ключом получил… — проговорил я. – Так, стало быть, это вы Камилла и Алекс?
— Агам! – хором сказали дети.
— А вы кто такие? – спросила Камилла, глядя то на меня, то на Жени.
— Хм, а что, не узнаете? – мне хотелось проверить, слышали ли детишки про великого Стального Алхимика.
Ребята долго и пристально рассматривали нас с Женевьевой.
— А! Так вы же эти… Стальной и Чудотворный алхимики, да? – с озарением на лице произнесла девочка.
— Именно! – кивнул я.
Хех, а нынешняя детвора осведомленная, оказывается!
— А я думал, что вы выше ростом. А я вам почти до плеча! – нахально усмехнулся Алекс.
— Что-о?! Ах ты маленький… — моментом вспыхнул я, но Жени зажала мне рот рукой.
— Алекс, не нужно говорить таких вещей, — сказала она с легким укором.
— Ой-ой, тоже мне мамочка нашлась. Сама сперва подрасти, а потом учи уже, — показал язык мальчуган.
— Маленький гаденыш… — прошипела ядовито Жени.
Я усмехнулся, глянув на нее. Теперь-то она побывала на моем месте…
— Куда мы пойдем? – спросила Камилла, когда мы вчетвером вышли из штаба.
— А куда б вам хотелось? – задала в ответ вопрос Жени.
— Ну-у-у-у… Можно пойти в центральный парк! – предложила девочка.
— Можно. Эд, ты как? – Женевьева перевела взгляд на меня.
— Ну… соглашусь с вами, — пожал плечами я.
— А ты, Алекс? – обратилась подруга к мальчугану.
— А чем можно заниматься в парке? – скучающим тоном спросил тот.
— Ну-у… Так как сейчас середина зимы, то мы можем слепить снеговика, поиграть в снежки… половить снежинки наконец! – сказала Жени.
Алекс закатил глаза, но кивнул, говоря этим, что он согласен идти в парк…
… Через некоторое время мы пришли в центральный парк. Народу было прилично – детвора носилась по снегу, строила баррикады и из-за них вела прицельный обстрел снежками сверстников и своих родителей. Царил шум, гам и суета.
— Здорово! Тетя, пошли играть! – Камилла дернула Жени за рукав формы.
Тут хихикнул я. Тетя… Хороша в девятнадцать лет тетя! Подруга втихую показала мне язык и кивнула девчушке.
— Пошли! Только зови меня Жени и обращайся на «ты», — сказала она.
Камилла кивнула и стала дергать за рукав меня.
— И ты давай с нами, дядь! – сказала она, улыбаясь.
— Меня зовут Эдвард, или просто Эд, — усмехнулся я. – Ну пойдем!
— Братик, а ты будешь играть? – Камилла глянула на Алекса.
— Вот еще. Снежки – игра для малышни! – сказал хмуро тот и сел на скамью неподалеку.
Мы с Жени переглянулись, пожали плечами и пошли вместе с Камиллой играть.
Да-а-а-а. Какое удовольствие приносил обстрел Жени снежками!
— Получай! – она пульнула мне в ответ.
— Ха, мазила! – я в который раз увернулся, швыряя в ответку два «снаряда».
— Береги-ись! – на меня сзади наскочила Камилла, и я брыкнулся носом в снег.
Ну нет, наши не сдаются! Я перевернулся и стал щекотать маленькую нахалку.
— Эй, грязный прием! – Женевьева дернула меня за хвост волос и насыпала за шиворот снег.
— Ай-ай-ай! – вскрикнул я, вытряхивая холодную белую массу.
В этот момент на меня накинулись обе девчонки, завалив в снег.
— Мальчишкам бой! – со смехом крикнула Жени.
— Спасите, убивают! – тоже кричал я, ухахатываясь.
Усевшись на валящемся мне сверху, Женевьева глянула на Алекса. Затем взяла горсть снега, слепила снежок и кинула в мальчугана.
— Эй! – возмутился тот.
Девушка показала ему язык. Парень прорычал, наскоро слепил снежок и с криком «Ну все, держитесь!» начал обстрел.
В общем, теперь уже игра в снежки была на четверых…
* * *
— Что ж… Нам сказали приглядывать за ними. Значит и находится мы пока будем в том доме, где живет генерал… — протянула Жени.
Был уже поздний вечер. Мы окончили игру в снежки и шли по улице Сентрала.
— Ну да, наверное, — кивнул я. – Нужно будет позвонить Алу и Анне и сказать, что три дня мы будем жить в особняке Сэндсона.
Алекс и Камилла шли чуть впереди, что-то радостно обсуждая.
— Везет тем, у кого есть брат или сестра… — проговорила Женевьева.
Я глянул на нее.
— А ты была единственным ребенком в семье? – поинтересовался я.
Подруга опустила голову. Челка закрыла ей лицо. М-да, Эдвард, когда ты научишься думать, прежде чем задавать вопросы?
— Извини… Наверное, не стоило… — начал было я.
— Нет-нет, все нормально, — Жени подняла голову и махнула рукой.
— Так и… ты была одна? – снова спросил я.
После минутного молчания подруга сказала:
— Нет. Когда-то у меня был старший брат. Его звали Кристиан…
Так вот чье имя тогда она произнесла! Но… почему же при этом смотрела на того парня-гомункула? Неужели…
— Он был замечательный, — приулыбнулась, продолжая, Женевьева. – Всегда помогал мне. Мы с ним играли в различные интересные игры. Больше всего нам нравилось играть в «Искателей». Это когда кто-нибудь спрячет вещь, а другой ее пытается найти. Предварительно ставятся два условия: на случай, если спрятанное будет найдено и наоборот. Победивший получает одно, проигравший расплачивается другим… Мы целые дни напролет проводили, играя в эту игру. Но в один прекрасный день… Тогда началась Первая Мировая война. Кристиан отправился на фронт, а мы переехали в Мюнхен. Спустя несколько месяцев нас известили о его гибели…
— Это ужасно… — проговорил я.
Жени шмыгнула носом.
— Отец сказал, что хоронить Кристиана не будет – он хотел кремировать его… Однако… — она закусила губу. – Помнишь гомункула по имени Страх?
— Черноволосого, способного создавать ловушки из неприятных воспоминаний? – протянул я.
— Да, — кивнула подруга. – Так вот: он точь-в-точь похож на моего брата. Только глаза у Кристиана были при жизни серые, а волосы – каштановые, как у матери… Чувствую я, отец превратил всю нашу семью в гомункулов… Разве что сам еще остался человеком…
Она поглядела по сторонам, затем негромко спросила:
— Я могу тебе довериться?
— Э… Ну мы вроде как друзья… Можешь, конечно… — проговорил я.
— Хорошо… — Женевьева прикрыла глаза. – Мой отец… Сколько лет бы ты дал ему?
Вот тебе и вопросец в лоб. Я призадумался, вспоминая облик Фламеля.
— Ну… Не больше сорока-сорока пяти точно… — ответил я.
Жени несколько нервно хохотнула.
— Ну насмешил… Хотя и неудивительно – мой отец поистине молодо выглядит для своих истинных лет… — сказала она. – Сейчас я тебе расскажу то, что является самой главной тайной нашей семьи… Я сама узнала об этом случайно, и отец не знает, что мне об этом известно.
Я приготовился внимательно слушать все, что будет говорить подруга.
— Когда-то давно, когда была жива еще первая жена моего отца, Перренелль, он проводил эксперименты по созданию Философского камня, — начала Женевьева. – Моя мама была его подмастерьей вместе с Перренелль. Первые попытки были неудачны, но затем отец достиг успеха – камень был создан. Однако в 1397 году (по нашему летосчислению) умерла Перренелль. Отец хотел ее воскресить, но передумал и затем женился снова – уже на моей маме, Ханне. Они вдвоем испытали на себе камень… В итоге им удалось получить себе вечную жизнь и молодость.
— Молодость?.. Странно. Когда-то в молодости мой отец вместе со своей тогдашней любовницей Данте тоже создали камень, однако вечной молодости они не получили… — проговорил я с сомнением.
— Эд, не забывай – наши миры имели разную алхимию, — посмотрела на меня Жени. – В моем мире камень имел свойства дарить вечную жизнь и молодость, исцелять все болезни, превращать все неблагородные металлы в золото. Именно поэтому многие алхимики столетиями пытались создать его, но все кончалось либо полным провалом, либо гибелью самих алхимиков. Философский камень – Lapis Philosophorum, Красная Тинктура, Пятый Элемент, Эликсир Бессмертия, Панацея Жизни… Мой отец, Николас Фламель, был первым, кто добился успеха. И вот… он на этом свете прожил уже почти шестьсот лет.
Она коротко хмыкнула.
— Однако же… — протянул я. – Почти как мой отец. Только вот мой недавно умер – его убил Зависть.
— Его звали Хоэнхайм, да?.. Такое же имя было у алхимика нашего мира, только он носил прозвище – Парацельс. Дилетант и шарлатан, но все же выдающийся человек, как говорил мой отец, — сказала Женевьева.
— Может, потом поподробнее расскажешь об алхимии и алхимиках вашего мира? – я-то думал, что в том мире алхимией мало кто занимался, и то – крайне давно. А оказывается… М-да…
— Если интересно – расскажу… — сказала подруга.
Повисло молчание.
— Эй, мы пришли! – крикнул нам Алекс.
Мы и в самом деле пришли к особняку Сэндсона. Рассказ Жени, конечно, немало удивил меня. Что ж… придется думать, как противостоять Николасу. Но это уже вместе с остальными…
========== Часть II. Противостояние. Глава семнадцатая. «Почему смерть не щадит юных?» - это риторический вопрос. ==========
-Эдвард-
Утром я проснулся с болью в местах присоединения протезов. Когда я глянул за окно, то увидел, что там идет проливной дождь.
— Сюрпризы погоды продолжаются… — протянул я и встал с дивана, на котором я, собственно, и спал эту ночь. Жени, к слову, спала наверху в одной комнате с Камиллой.
Поправив форму, я потянулся.
— Доброе утро, — с зевком проговорила Жени, спускаясь по лестнице.
— До-о-о-оброе… — тоже зевнул я.
— Кошмарики не снились? – с усмешкой спросила подруга, подходя к зеркалу и выискивая расческу.
— М-м-м… Да нет… Бурда какая-то снилась… Не помню… — протянул я.
— Я-я-я-ясно, — снова зевнула Женевьева, нашла расческу и стала приводить в порядок волосы.
Со второго этажа по перилам съехали Камилла и Алекс.
— Что будем делать сегодня? – поинтересовалась девчушка.
— Гулять во всяком случае не пойдем, — указал я на окно. – Ибо дождь идет, да и у меня рука с ногой ноют…
— Как старый дедулька… — протянул Алекс.
В тот же миг в нахаленка влетела подушка. Ему еще повезло, что мне под руку не попалось что потяжелее – канделябр там…
— Не знаючи не говори… — сказала Жени, помогая мальчику встать.
— А что? – хмыкнул тот. – Разве что-то не так?
Я поглядел на правую руку. Затем снял с правой ладони перчатку и показал мальчугану. Металл блеснул в свете люстры.
— Посмотри на это и скажи: что, по-твоему, не так? – проговорил я.
Алекс на миг открыл рот от удивления.
— Ох ты, а у тебя только рука такая? Потерял ее на какой-нибудь войне? – спросила Камилла, тоже разглядывая мою руку.
— М-м, у меня с левой ногой так же. И нет – не на войне… — я прикрыл глаза. – Это та цена, что я заплатил, чтобы быть с братом и чтобы не творить более глупостей…
Камилла задумчиво хмыкнула.
— Взрослый мир жестокий. Не хочу взрослеть… — проговорила она.
— Глупая сестра! Это от тебя не зависит: хочешь – не хочешь, а все равно станешь взрослой, — скрестив руки на груди, сказал Алекс.
— Не хочу! – капризно протянула девочка.
— Камилла, тут твой брат прав – со временем ты вырастешь, станешь красивой, умной девушкой, — сказала Женевьева.
Камилла надула губы, но затем спросила, глядя почему-то на меня:
— Правда стану?
— Эм-м… Конечно! – улыбнувшись, кивнул я.
Девочка просияла. Я невольно хохотнул. Детские улыбки все-таки порой заразительные, смешные…
— Так! Раз уж мы остаемся дома, то надо чем-нибудь заняться, дабы не помереть от скуки. Предлагаю… — начала было Жени, но тут раздался телефонный звонок.
— Я подойду, — сказал я и снял трубку. – Особняк Сэндсона. Эдвард Элрик слушает.
*Полковник Элрик? Полковник, для вас есть кое-какие новости!* – послышался на том конце взволнованный знакомый женский голос.
— Лейтенант Росс? Новости касаемо чего? – спросил я.
*Касаемо очередного дела, в которое вовлечены гомункулы. Сэр, недавно была обнаружена Данте*, — сказала Росс.
Я чуть не выронил трубку. Значит, мои худшие опасения подтвердились. Эта старая перечница, что чуть не погубила меня и Ала, жива!
*Полковник? Вы прибудете в штаб, дабы обсудить положение дел? Просил лично генерал-майор Мустанг*, — добавила лейтенант.
— Д… Да, мы с полковником Фламель сейчас будем… — проговорил я и повесил трубку.
Жени вопросительно глянула на меня.
— Так-с… — я лишь демонстративно хлопнул в ладоши. – Детки, взрослым надо ненадолго отлучиться. Алекс, ты остаешься за старшего. Следи за сестрой и домом. Ни в коем случае не выходить из дому и не открывать никому дверь!
С этими словами я взял свою напарницу за руку и вышел с ней из особняка.
— Эд, в чем дело? Куда мы собрались? – спросила Женевьева, пытаясь поспеть за моим торопливым шагом.
— В штаб. На свет божий вдруг объявилась Данте, — коротко сказал я.
— Это плохо? – задала второй вопрос подруга, посерьезнев.
— Еще как… — проговорил я.
* * *
-Женевьева-
Мы постучались в кабинет генерал-майора. Дверь нам открыла лейтенант Росс.
— Заходите, мы вас ждали, — сказала она, пропуская нас с Эдвардом и затем закрывая за нами дверь.
Интересно: в кабинете собрались не только Мустанг с командой, но и майор Армстронг со своими подчиненными. Видать, дело серьезное…
— Генерал-майор, мне сообщили, что не так давно обнаружилась алхимик по имени Данте, — проговорил Эд. Вид у него был крайне серьезный.
— Все верно, Стальной… Вчера поздним вечером приехал подчиненный генерала Сэндсона, — сказал Мустанг. – Он сообщил, что… генерал был убит. Убийцей была женщина со светлыми волосами, в длинном сером платье с белыми манжетами и воротом. Как доложил рядовой, с ней была девушка в коричневом платье с прической каре. Лицо было наполовину закрыто шарфом. По зарисовкам, что были сделаны по описанию, выходило, что это была именно Данте…
Эд нахмурился. Надо будет спросить у него, кто такая эта Данте… Видимо, с ней связано много плохого…
— Значит, вот оно что… Она снова занимается собирательством душ… — пробубнил негромко Эдвард, затем добавил уже громче:
— Будем надеяться, что повтора происшествия в Лиоре не будет.
— Наша группа вместе с группой майора Армстронга должна будет всячески этому препятствовать. Парламенту не нужна разруха в стране, — сказал с вздохом генерал-майор. – Так что будьте на чеку, Стальной, Чудотворная.
— Да, сэр! – мы с Эдом хором отсалютовали Мустангу.
— Кстати… — начальник прищурил глаз. – С кем вы оставили Камиллу и Алекса Сэндсонов?
— Э-э-э… Мы торопились, поэтому оставили их одних в доме, запретив им выходить и открывать кому бы то ни было дверь… — проговорила я.
— БОЛВАНЫ! – гневно прокричал Мустанг. Мы с Эдвардом аж на цыпочки встали. – Детей нельзя оставлять одних! Данте наверняка захочет забрать и их жизни вместе с отцовской!
М-да, все-таки мы действительно порой сначала делаем, а потом уже жалеем, вляпавшись в неблагоприятные для нас последствия.
— Сейчас же возвращайтесь в особняк и впредь если соберетесь отлучиться, то оставляйте кого-нибудь из знакомых присматривать за детьми! – генерал-майор провел рукой по лицу и указал нам на дверь.
— Есть, сэр… — мы развернулись и вышли из кабинета. После чего как сумасшедшие понеслись к главному входу…
* * *
Дождь все лил и лил, как будто кто-то наверху включил гигантских размеров душ. Зонтиков у нас не было, поэтому пока мы бежали, то промокли насквозь.
— Э… Эд… С-скажи мне… — через вдохи говорила я. – К… Кто такая эта Да… Данте?
