Текст книги "Пусть этот дождь идёт вечно (СИ)"

Автор книги: Ie-rey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Работаете на них и ни черта не знаете, ― слабо улыбнулся Чонин, прихватил пустую чашку и отправился делать себе ещё порцию кофе. Он как раз поднёс чашку к губам, когда в кабинет ввалился без стука Кевин Ву.

Ещё лучше.

Исин рысью метнулся к чашке собственной и попытался притвориться, что его в кабинете нет. Кажется, получилось, потому что Кевин накинулся на Чонина.

– Ким Чонин, что вы делали примерно два часа назад?

– Я тоже бесконечно рад вас видеть, майор Ву, ― язвительно отозвался тот. ― Мне так вас не хватало, поминал каждые пять минут… Вам икалось?

– Потрудитесь объяснить. ― На стол шлёпнулись снимки, где красовались аэробайк Чонина, “борт двадцать восемь”, патрульная машина и полицейский вертолёт. До и после. Хорошие такие снимки, качественные, даже номера видно без лупы.

Чонин неторопливо отхлебнул кофе, полюбовался на снимки вместе с Исином, затем полюбовался на каменное лицо Кевина.

– И? Что вы хотите услышать?

– Правду. Желательно.

– Гм… А других снимков у вас нет? Например, снимка странного трупа в подворотне.

– Трупа?

– Простите, двух трупов, ― исправил свою оплошность Чонин. ― Скорее всего, оба странные.

– Дельта? ― догадался Исин.

– Угу. Кстати, пропавшего детектива вы тоже на меня повесите?

– Какого детектива? ― не понял Кевин и провёл ладонью по светлым волосам. Озадачен. Исин до сих пор помнил такие мелочи. Как же не ко времени всё это…

– Детектив-стажёр Пак Чанёль. Работает в паре с детективом Бён Бэкхёном по делу о покушении на Лухана. Он собирался проверить камеру пункта подземных коммуникаций, откуда отключили систему наблюдения в этом квартале. Камера в пункте, но чипа нет. Детектив Пак исчез, предварительно он мне позвонил, но ничего сказать не успел. Возможно, он жив. Там, кстати, тоже труп есть, правда, нормальный.

Чонин оставил на столе пустую чашку и сел на стул, развернув его спинкой вперёд. Дать время присутствующим на адаптацию к такому количеству информации он не потрудился и невозмутимо, словно делал военный доклад, продолжил:

– По порядку. Чанёль позвонил мне, ничего сказать не успел, но там были подозрительные шумы. Я поехал в пункт подземных коммуникаций, увидел то, о чём только что рассказал, когда уезжал, обнаружил хвост. Хвост быстро отвалился, но за мной погнались патрулька и вертолёт. Вроде полиция, но не полиция. Не знаю, кто. Я пытался оторваться от них в старом районе. Вертолёт загнал меня под арку. Я подождал визитёров. Одного списал в минус сразу, второго решил допросить. Зря.

– Почему? ― Кевин быстро оклемался и уже записывал всё сказанное в блокнот.

– Вы ведь пёс закона, майор Ву. Наверняка ведь знаете больше, чем все вокруг, да? Или попросите рассказать вам, кто такие гаммы и дельты?

– Я знаю, ― коротко кивнул Кевин. ― Но как вы поняли, что перед вами дельта? Они очень хорошо маскируются. Ему следовало притвориться омегой ― это бы обмануло вас.

– Это не сработало бы. Он как-то это понял, кажется. Не знаю. Просто он врезал мне прямо сюда, ― Чонин постучал себя пальцем по виску. ― Сказал, что может сжечь мне мозги или превратить в идиота. Он был очень убедительным.

– Но вы сейчас здесь, а он, по вашим словам, труп. Как?

– Вы читали моё досье? ― Чонин задал вопрос, но прозвучал он как утверждение. И Кевин кивнул. ― Лингва.

– Но как?

– Режим Лингва. Полное погружение.

– Дельту убил робот, ― сообразил Исин ― он уже позабыл, что собирался притворяться мебелью. ― Выходит, дельта может влиять на мозг человека, а тут ему подсунули искусственный мозг, который мыслит совершенно иначе. И дельта вряд ли изучал Лингва хотя бы поверхностно.

– Поверхностно ― изучал, просто ему это не помогло, ― возразил Чонин.

– Минуту! ― потребовал внимания Кевин. ― Дельта вообще ничего не смог сделать, когда ты перешёл в режим Лингва?

– Угу.

– А как ты это сделал? Разве тебе не нужно настроиться на робота? Или робот всё время за тобой хвостом бегает?

– Я настроился на аэробайк, ― пожал плечами Чонин.

– Что?

Кевин просто сильно удивился, а вот Исин едва не свалился со стула.

– Аэробайк? ― беспомощно повторил он. ― Но, во имя всего святого, как? Аэробайк ― это же не робот. У него даже электронных мозгов нет.

– Нет. Но аэробайк ― машина. Думает он так же, как робот. Одно и то же. И Лингва подходит для него так же прекрасно, как для робота. И мне не приходилось выбирать. Поэтому я и сказал ― я согласен.

– На что согласен? ― Кевин, как всегда, ухватил самую суть.

– Не твоё дело, ― буркнул в чашку Исин.

– “Интернационал”. Дело моё, ― возразил Кевин спокойным голосом с нотками железной уверенности в собственном всемогуществе. ― Ты ещё помнишь, как выглядят мои документы? Или хочешь ещё разок посмотреть? Я покажу, от меня не убудет.

– Обратитесь к высшему руководству армии за письменным разрешением или к министру Чону, майор Ву. Тогда дело будет действительно вашим. Без письменного разрешения никто вам ничего не скажет.

Чонин скрестил руки на груди и с неподдельным интересом посмотрел сначала на Кевина, потом на Исина.

– Тебе не хочется узнать побольше о дельтах? ― уточнил Кевин. Похоже, он тоже прекрасно помнил, чем можно зацепить Исина.

– Ты мне для этого не нужен.

– А для чего нужен?

– Ты мне вообще не нужен, ― невнятно пробулькал в чашку Исин.

– Да, я всё рассказал, можете оставить нас в покое, ― поддержал Исина Чонин.

– Тебя вообще не спрашивали, юное дарование, ― прохладно заметил Кевин. ― И ты арестован.

– Что?

– Вот документы. Давай сюда лапки, наручники будут красиво…

Исин обхватил чашку обеими ладонями и с академическим интересом уставился на катающийся по полу и рычащий клубок из двух тел, но не обратил внимания на пролетевшие над его головой наручники. Чонин вспыльчив, как и всегда. А ещё он здорово врезал Кевину в нос, правда, Кевин ответил ему правой в глаз, после чего они плавно перешли к болевым захватам с переменным успехом.

Исин медленно отставил чашку, посидел минуту неподвижно, вспоминая, где и что лежит, затем прогулялся в хранилище, вернулся с малым водяным огнетушителем, внимательно прочёл инструкцию и последовал ей, в итоге обдав холодной струёй клубок из альф. Потасовка увяла, сменившись тихой руганью на два голоса. Побитые альфы отползли друг от друга и волками посмотрели на Исина.

– Раздевайтесь, буду лечить обоих, ― слабо улыбнувшись, скомандовал Исин. И под неблаговидным предлогом личной мести он начал с Чонина. Разбитая губа ― легко отделался. К левому глазу пришлось приложить лёд и заклеить ссадину. Хорошо хоть, что на лице у Чонина не оставалось синяков. Отсидится с час ― и можно в люди выйти.

У Кевина шла носом кровь, и ссадина на подбородке слегка кровоточила ― тоже легко отделался. Прочие ушибы Исин даже не считал в обоих случаях. Сами виноваты.

Он тронул пальцами подбородок Кевина и обработал ранку.

– Ты не можешь арестовать Чонина.

– Кай! ― фыркнули слева. ― Моё имя ― Кай.

– Помолчи, ― мягко попросил его Исин.

– Почему же не могу? ― поинтересовался Кевин, не сделав ни одной попытки отстраниться от Исина.

– Потому что он находится под протекцией министра Чона. Что бы он ни сделал, армия не позволит забрать его. Он слишком им нужен, и ты сам недавно рассказывал мне о его ценности для военных.

– Так и знал, что ты влез в это дерьмо по самые уши, ― пробормотал Кевин по-китайски, прикрыв глаза и подавшись подбородком навстречу пальцам Исина. ― Отдел?

– Никакого отдела. Я тоже под защитой министра Чона и работаю с Чонином. То есть, не совсем работаю… ― Исин продолжал говорить по-корейски, хотя и знал, что Чонин понимает по-китайски. ― Чонин отказался от предложения армии.

– Недавно я передумал, между прочим, ― проворчали слева. ― Откуда вы друг друга знаете?

– Мы… ― Кевин помолчал, подбирая нужные слова, чтобы сказать всё и не сказать ничего. ― Мы жили вместе.

Как мило. До слёз просто.

Исин резко убрал пальцы с подбородка и почти бросил Кевину в лицо пакет со льдом. Пусть сунет нос в лёд и заткнётся наконец.

– А сейчас типа не живёте?

Исин пожалел, что у Чонина с носом всё в порядке, и нельзя заткнуть его пакетом со льдом так же эффективно, как Кевина.

– Нет.

– Почему?

– Политические разногласия, ― быстро сказал Исин, пока Кевин ещё что-нибудь не вякнул.

– Угу… ага… политические… То есть, вы оба вступили в священный союз только для того, чтобы разбежаться из-за каких-то политических разногласий? Может, я и придурок, но не настолько. Перед тем, как снова оказаться в одной постели, уточните свои политические позиции. На всякий пожарный.

– Заткнись! ― посоветовали Чонину сразу и Кевин, и Исин. Тот весело хмыкнул, но тут же зашипел от боли в разбитой губе. Так ему и надо.

– Вы, правда, жили вместе?

– Да, ― глухо рыкнул из-под пакета со льдом Кевин.

Чонин с интересом осмотрел Исина с головы до ног и обратно.

– Да уж, доктор, я был о вас лучшего мнения. Не знал, что вы рискун.

– Прошу прощения? ― опешил Исин.

– Вы производите впечатление нормального человека, а, оказывается, на самом деле любите искать приключения на свою… гм… голову. Давайте лучше вернёмся к тому, с чего начинали. Я согласен на эксперимент. И хочу, чтобы вы сделали это сейчас.

– Я не могу.

– Можете.

– Не могу. Один ― не могу. Нужен ещё один специалист, но в больнице такого нет.

– О чём вы? ― напомнил о своём существовании ощутивший себя позабытым и позаброшенным Кевин.

Вместо ответа Исин прогулялся к стене, открыл сейф и достал стеклянный куб, в котором ярко блестела крошечная ферроволоконная деталь, напоминавшая собой металлическую брошь в микромасштабе.

– Пси-усилитель, ― мгновенно опознал деталь Кевин.

“Интернационал” вечно знал больше всех и всюду совал свой длинный нос. Над усилителем работал сам Исин, работал тайно. Откуда, чёрт возьми, Кевин узнал?

– Странная конфигурация, ― отметил тем временем Кевин. ― Мы полагали, что законченного пси-усилителя пока не существует. Ты меня удивил. Сам сделал?

– Нет, мне помогали, ― невольно огрызнулся Исин. Никто ему не помогал, но вопрос обидел ― будто бы Кевин вдруг засомневался в его способностях.

– Думаю, ты его проверил, иначе не стал бы предлагать Каю поставить эту штуку.

– Конечно проверил. Но Чонин отказался.

– Кай!

– Помолчи.

– И я согласился. Только что!

– Я же сказал, что…

– Ты можешь поставить Каю пси-усилитель, ― отложив в сторону пакет со льдом, заявил Кевин.

– Да не могу я! Мне нужен профессиональный ассистент. И он у меня был раньше, но Чонин отказался. Сейчас под рукой нет никого. Если даже вызывать специалиста со стороны, это займёт неделю или месяц. Не…

– Не нужно ничего. У тебя есть я.

Исин осёкся и уставился на Кевина.

Точно. Чёрт. Вылетело из головы.

Но Исин уже целую вечность не видел Кевина в халате и с хирургическими инструментами в руках. Он помнил его с оружием. Помнил как пса закона. И забыл Кевина-врача ― психиатр не считается. Забыл так хорошо, что воспоминания об этом потускнели и почти стёрлись из памяти.

Чонин поднялся со стула и потянулся, потом двинулся к койке, пробормотав на ходу:

– Надеюсь, вы не решите меня прирезать, пользуясь благовидным предлогом и моей беспомощностью. Это было бы подло даже для вас. Давайте анестезию, доктор, и ставьте уже эту хреновину туда, куда надо. Желательно, чтобы на мне она работала так же хорошо, как во время тестирования сама по себе.

– Её нельзя будет достать потом, ― предупредил Исин, хотя он говорил Чонину об этом и раньше.

– Посмотрим, ― отмахнулся Чонин. ― Мне слишком часто говорили, что я похож на машину. Вот и стану машиной. Не люблю оправдывать чужие ожидания, но в этот раз сделаю исключение.

– Ты уверен? ― Исин подошёл к нему и удержал за плечо, внимательно посмотрел в глаза. ― Пси-усилитель действительно нельзя будет потом достать. Можно попытаться, но ты не переживёшь такую операцию. Это точно. Ведь ставить его придётся в опасной зоне.

– Вы до этого так настойчиво пытались уговорить меня на эксперимент, а теперь отговариваете? Доктор, выдыхайте. Я смогу танцевать в небе, а без всего прочего мне будет даже лучше. Мне нечего терять, так что не волнуйтесь так. Я ведь сказал вам ― машины чистые. Одно это дорогого стоит.

– Я хочу провести этот эксперимент, но я хочу и того, чтобы ты понимал, на что идёшь. Мы ведь не знаем наверняка, какими могут быть последствия. И я сделал пси-усилитель не для того, чтобы ты стал машиной. Я сделал его, чтобы человек мог быть ближе к машинам, оставаясь человеком. Ты понимаешь?

– Ещё бы. ― Чонин криво улыбнулся. ― А вы понимаете, что свой усилитель можете поставить только мне? И вы знаете, почему.

– О чём толкует юное дарование? ― вмешался Кевин, пытавшийся натянуть на себя запасной халат Исина. Халат явно проигрывал эту битву и готовился пасть геройской смертью.

– О том, что усилитель нельзя ставить ни бетам, ни омегам. Гаммам и дельтам, кажется, тоже. Это даст отличную пищу репортёрам и обществу. Что-то вроде “альфы не только социально опасны, но и, по сути, являются машинами”. Мозги других биовидов либо не выдержат нагрузки, либо не смогут войти в контакт вовсе. И “нагрузка” не совсем верное слово. Робот просто подчинит себе мозг не-альфы. И не робот станет частью пилота, а пилот ― бесполезной деталью робота. Доктор Ву… Вас же можно доктором обзывать? Хотя неважно. Так вот, преданный пёс закона, вы что-нибудь смыслите в роботехнике и робопсихологии?

Исин всерьёз начал опасаться за жизнь Чонина. Судя по взгляду Кевина, оснований для опасений накопилось изрядное количество.

– Представь себе.

– Представил. Получилось не очень. ― Чонин прилежно нарывался ― он всегда был серьёзным и целеустремлённым мальчиком, но этого и следовало ожидать.

– Можно конкретнее?

– Нужно. Робот по психопараметрам ближе сразу и к альфам, и к омегам. При первом контакте вы всегда получите альфу. Робот будет проверять пилота, пытаться контролировать его, напугать, смутить разум, изучить, ударить по слабым местам. Он всю душу вынет из пилота. Если пилот не выдержит и не поймёт правил, робот никогда не признает его. Он останется альфой. Только тогда, когда пилот с успехом пройдёт тест робота, робот признает себя омегой по отношению к пилоту. Шансы пройти тест есть только у альфы. И не у всякого альфы. Это ответ на вопрос, почему не каждый пилот в состоянии управлять роботами. Чтоб вы знали, умение управлять роботом не зависит от того, насколько хорошо обучен пилот. Управлять роботом сможет даже такой альфа, который в жизни никакой машины не водил. Если он пройдёт тест робота и знает Лингва, разумеется. На примерах: обычные машины часто ломаются у тех, кто не проходит тест машин. У тех, кто тест проходит, даже древние модели работают как швейцарские часы.

Исин потупил взор, поскольку у него вечно возникали трения с техникой и приборами. Тот же кофейный автомат, который вечно глючил ― при нём. И беспрекословно подчинялся Чонину. Что-то в этом есть.

– Роботы могут принимать смену пилотов, но предпочитают кого-то конкретного. Это так, для общего развития. Двадцать восьмой на ваших снимках предпочитает меня. Ничего не могу поделать, уж простите. И явился он туда сам по себе, проигнорировав мой приказ вернуться на базу. То есть, он вернулся на базу, но снова улетел. Формально приказ не нарушил, но фактически ― нарушил. Будет над чем подумать робопсихологам, да? ― Чонин немного неловко улыбнулся и вытянулся на койке. Исину даже захотелось погладить его по голове, потому что стало ясно, как сильно Чонин волнуется перед грядущей операций. Он так отчаянно не хотел ставить усилитель раньше. Просто что-то случилось с тем дельтой, что заставило Чонина изменить решение, но он не был уверен, что поступает правильно. Ещё бы. Исин на его месте тоже не испытывал бы уверенности, ведь никому и никогда прежде усилитель не ставили ― Чонин будет первым. И чёрт его знает, что из этой затеи выйдет в итоге.

Пси-усилитель позволял пилоту настроиться на робота непосредственно, без всяких вспомогательных средств. С усилителем Чонин должен был слышать роботов всегда и везде. Предположительно это означало постоянное нахождение в режиме Лингва. Не полное погружение ― оно требовалось при необходимости во время прямого управления, а поверхностный контакт, но постоянный. Что-то вроде раздвоения личности. Постоянного раздвоения личности. Или присутствия двух разумов в одной голове. А может, больше двух разумов сразу, если Чонин способен управлять сразу несколькими роботами…

Исин не знал, в силах ли человек выдержать подобное. Никто не знал. До Чонина пилотам не удавалось постичь Лингва на сто процентов. Чонин стал первым. Если ему удалось это, если при полном погружении он был в состоянии контролировать сразу два разума, то…

– Доктор, мы не узнаем, пока не попробуем, ― прикрыв глаза, тихо подбодрил его Чонин. ― Ставьте уже эту хреновину, а то я могу сбежать.

– Страшно? ― подколол Чонина Кевин.

– До чёртиков, ― честно признался вдруг тот. ― Вы не представляете, как страшно. Вы же никогда не ощущали в своей голове чуждый разум. Я не боюсь робота, если вы об этом. Я боюсь того, что от меня останется. От меня нынешнего.

– Думаешь, сильно изменишься? ― Исин проверил маску. Всё в порядке.

– Раньше я решил бы, что не изменюсь вовсе. Но в последнее время поведение робота внушает опасения. Не люблю того, чего не понимаю. Хватит уже, а то впрямь передумаю.

Исин кивнул и прижал маску к лицу Чонина, повернул вентиль. Несколько глубоких вдохов ― и Чонин плотно прикрыл глаза, засыпая. Смуглое лицо на белом фоне в обрамлении встрёпанных тёмных волос было таким юным, что Исин едва не послал к чёрту эксперимент. Чонин же просто мальчишка, ну как можно заставлять его проходить это испытание?

Поверх руки Исина уверенно легла горячая ладонь.

– Он выбрал. Не тебе пересматривать его решение. Ты предложил, он согласился. Просто сделай это, раз он так хочет.

– Неужели дельты настолько пугают?

– Пугают. Любому станет страшно, когда ему в голову заберётся кто-то посторонний и начнёт диктовать свои условия. Альфе станет страшно вдвойне. Кай ― альфа, и подобное вмешательство против его природы.

– Тебе тоже станет страшно?

– Не особенно. Дельтам со мной трудно.

– Почему?

– У меня проблемы с восприятием. Толстокожий, как ты верно однажды заметил. Ты же знаешь, что я не отличу бету от омеги, пока не проверю документы и концентрат биовида. Я называю это внутренним блоком. Как у меня плохо с восприятием, так и дельтам сложно пробиться ко мне в голову. Работает в обе стороны. У Кая, как я понимаю, всё наоборот. Он настроен на трансляцию, ведь пилот же. Ещё и с роботами болтает запросто. Тоже работает в обе стороны. Его разум открыт ― дельтам легко добраться до него. Постоянный режим Лингва ― идеальная защита для него.

– Как всё плохо…

– Не так уж и плохо. Способности дельты работают только на близком расстоянии, и то не у всех. Большинству нужен физический контакт, прикоснуться, пожать руку, например. Лишь некоторым достаточно подойти близко, чтобы забраться в голову. И пока представителей этого биовида очень мало.

– Там, где гамма и дельта…

– Да, возможно. Время покажет. Пока видов с иными особенностями обнаружить не удалось. Исследования тоже ничего не дали. И рождение детей вида гамма и дельта ― редкость. При нынешнем уровне это можно скрывать. Если положение не изменится, всё так и останется. Есть вероятность, что снижение потребления “касабланки” приведёт к их вымиранию, ведь по результатам многочисленных исследований именно распространение “касабланки” стало причиной их появления.

– А если это не так?

– Я же сказал ― время покажет. Займись пока делом. Что от меня требуется?

– Проверь состояние Чонина. Ещё не разучился пользоваться приборами?

– И не мечтай. ― Кевин проверил показатели на мониторе и кивнул, дескать, полный порядок.

– Помоги перевернуть его…

Они повозились немного, переворачивая Чонина спиной вверх и закрепляя его голову фиксаторами. Потом Кевин делал разрез на шее, а Исин наблюдал за его работой. И впрямь не разучился.

Исин долго страдал над установкой усилителя. Малый размер усилителя здорово усложнял операцию, а требовалась безупречная точность, чтобы крошечная деталь встала на нужное место идеально, дабы в будущем не досаждать Чонину и функционировать без сбоев. Материал для усилителя использовался тот же, что для робота “двадцать восемь”. В идеале эта маленькая штучка способна была проработать двести лет ― внушительный срок гарантии. Оно и понятно, ведь в случае поломки достать её будет невозможно. Ферроволокно приживалось в организме человека и становилось его частью. Специалисты по киборгологии не зря заинтересовались этим материалом. Но усилитель ― это не рука или нога, это нечто гораздо более тонкое и сложное, как часть мозга, например, только тут даже нейрохирург не поможет при ремонте.

Исин застыл изваянием, когда Кевин промокнул салфеткой пот у него на виске. Вроде бы обычная процедура, если б салфетку держал кто-то другой, не Кевин.

– Продолжай, ― скомандовал Кевин. Исин пришёл в себя и вновь занялся усилителем. Да, не ко времени впадать в ступор, а то ведь Чонин потом и “спасибо” сказать не сможет. А Чонин не виноват, что у Исина некоторое… недопонимание с Кевином. Мягко говоря. Чонин вообще не виноват, что Исин встретил Кевина и напридумывал себе всякое. В этом виноват лишь сам Исин.

“Как же я ненавижу тебя, Чжан Исин”, ― привычно подумал он и сосредоточился на операции.

“Если долго убегать с поля боя, можно внезапно оказаться глубоко в тылу врага…”

Куда уж глубже?

– Аккуратнее, ― напомнил о себе Кевин. Можно подумать, Исин в состоянии забыть о нём. ― Давай ты подумаешь обо мне потом? Мне бы хотелось, чтобы мальчик всё-таки поднялся с койки. Самостоятельно. И был при этом в своём уме.

– В своём уме он уже не будет, будет в двух умах одновременно, ― педантично поправил Исин, но послушно закончил с усилителем предельно аккуратно и осторожно. ― Осталось закрепить пластину, и можно зашивать.

– Подвинься, сам сделаю.

– Я прекрасно могу…

– Знаю. Но я тоже могу. Двигай.

Исину пришлось уступить место Кевину, но это не помешало ему следить коршуном за ходом операции. Кевин не растерял навыков, работал уверенно и профессионально. Даже если бы Чонин пожелал предъявить претензии к качеству операции, не смог бы. Придраться было не к чему.

– С тебя кофе, ― пробормотал Кевин и моргнул ― капелька пота дрожала в уголке левого глаза. Исин торопливо схватил чистую салфетку и стёр влагу со светлой кожи. Почти привычно. Когда-то он часто это делал. Как и Кевин ― для него.

– Спасибо, ― без выражения поблагодарил Кевин.

Исин отложил салфетку и отправился намешивать кофе. Следить за операцией уже не имело смысла. Он поставил на стол две чашки как раз тогда, когда Кевин стянул перчатки и смахнул светлые пряди со лба.

– Что-то ещё нужно?

– Нет. ― Исин взглянул на часы. ― Осталось примерно час подождать. Может, меньше. Обычно у Чонина посторонние вещества быстро выветриваются из организма. Хорошо, что не болеет ― лечить его в некоторых случаях было бы затруднительно.

– Ты поэтому пошёл на риск с “касабланкой”?

– Не я. Он сам.

– Значит, вы оба замешаны и в этом? ― тут же сделал верный вывод Кевин. Проницателен. Как и всегда. Но не тогда, когда надо.

– Допустим, и что?

– Что вам удалось узнать?

– Ничего. Только поэтому Чонин согласился побыть телохранителем Лу Ханя. Слишком много ниточек ведёт к “Хань Фарма”. Не повезло с Театром, повезёт с “Хань Фарма”.

– Объясни мне кое-что… ― Кевин опустился на стул и придвинул к себе одну чашку. ― Кай отказался от участия в эксперименте, в армии он не служит то ли по собственной воле, то ли ещё почему-то… Как он тогда попал в группу по делу о “касабланке”?

– Нет никакой группы. Он действует сам по себе, а я всего лишь слежу за ним по просьбе министра Чона. Чонин не работает в группах. И не служит в армии. Он не может.

– Не может или не хочет?

– И то, и другое. Он не умеет выполнять приказы. Даже когда пытается, всё равно начинает действовать сам рано или поздно. Но у него нет выбора. Он не может не летать, а “Воин” ― это армия. Робота нельзя купить на рынке или в магазине. Роботы есть только в армии, поэтому Чонину просто некуда деваться. Официально у него статус свободного агента.

– Что-то новенькое.

– Ещё бы. Министр Чон сам придумал. Он и не такое бы придумал при необходимости, потому что не может позволить себе потерять Чонина. Лингва, сам понимаешь. Чонин уникален ― сам мне об этом жужжал недавно.

– Министр Чон зря старается ― он потеряет Чонина так или иначе. И довольно скоро. ― Кевин припал к кофе с видом сфинкса, ещё и глаза прикрыл. Исин ― наоборот ― глаза вытаращил.

– Что это значит?

– Ничего. Армия Кореи Чонина не получит.

– Ты сомневаешься, что эксперимент с пси-усилителем пройдёт успешно?

– Вовсе нет. Я уверен, что ты предусмотрел всё. Ты умный, Исин, и очень гуманный. Твоё человеколюбие не знает границ. Если бы ты на самом деле сомневался в успехе, не стал бы вообще заниматься этим. И я верю тебе ― Кай не может служить в армии. И не будет.

– Тогда что ты имел в виду?

– Не могу сказать ― служебная тайна. Узнаешь в своё время.

– Ты же не собираешься арестовать Чонина?

– Посмотрим. Арестую, если он даст мне повод.

– Но…

– Закон одинаков для всех. Если он нарушит закон, я его арестую. Любого арестую. Тебя ― в том числе.

Исин обхватил чашку с кофе ладонями и уставился на тёмную поверхность остывшего напитка. Только бы не смотреть на Кевина. Хорошо бы ещё и не слышать. Закон… Это Исин тоже ненавидел. Двойные стандарты есть всегда. И они есть даже в “Интернационале”, и плевать, что Кевин не согласен с этим. Только нельзя прибегать к двойным стандартам, а потом делать вид, что их не существует. Кевин умудрялся, но то Кевин. Исин так никогда не умел, а учиться этому ему уже поздно.

– Ненавидишь меня?

Чёрт бы побрал эту проницательную скотину…

– Нет. А должен?

– Наверное, раз рванул аж в Бомбей.

– Откуда ты… ― Глупый вопрос, поэтому Исин не стал договаривать до конца. “Интернационал” знает всё. Длинные руки и любопытный нос ― опасное сочетание. Кевин тоже промолчал, не снизошёл до объяснений. Да и какие объяснения, если официально они до сих пор в браке состоят? Когда Исин умотал из Ванкувера, не соизволил оформить бумаги. Честно говоря, он и не думал об этом. Из головы вылетело. Он вообще часто забывал о столь обыденных вещах, которые всем прочим казались естественными и необходимыми. Например, мог побежать на работу, оставив ключ в двери дома. Ещё мог побежать на работу в домашних тапочках, потому что непременно в больницу заехал бы Кевин и привёз бы ботинки. И ключ. И всё, что Исин забыл. Потому что Кевин никогда ничего не забывал и умилялся рассеянности Исина, считал эту черту забавной и симпатичной. И никогда не попрекал Исина, не заставлял быть внимательнее и собраннее.

Зря. Вот попрекал бы и воспитывал, тогда Исин сообразил бы, что для побега от Кевина маловато непосредственно расстояния, ещё и бумажки всякие подписать надо. Интересно, если собрать бумажки сейчас и сунуть Кевину под нос, он сразу пошлёт Исина освежать в памяти анатомический атлас или всё-таки подпишет ― так, для смеха? А вот чёрт его знает, Кевин всегда оставался для Исина загадкой. То кажется, что изучил его вдоль и поперёк, то Кевин как отмочит что-нибудь, выходящее за все разумные рамки, ― хоть стой, хоть падай, хоть глотай горстями успокоительное…

– Мне казалось, я хорошо тебя изучил, но ты всегда умел преподносить шокирующие сюрпризы, ― пробормотал Кевин. Как будто мысли прочитал и украл себе. Но это же неправда! Исин был простым, как прямая линия. Что там изучать? И какие ещё сюрпризы? ― Я так и не понял, что тебя сподвигло. Думал постоянно, даже голова начинала раскалываться, но так и не понял.

Ещё лучше… Исин возмечтал нырнуть в чашку с остатками кофе и утопиться. Ну или хоть исчезнуть из поля зрения Кевина. Не понял он, видите ли. Господи, и с этим человеком он жил? Ещё и считал себя счастливым? Где были его глаза? Чёрт с ними, с глазами, где ж его мозги-то были? Умопомрачение приключилось, что ли? Как его вообще угораздило связаться с псом закона, который ничего кроме своего грёбаного закона и не видит?

– Не хочу говорить об этом.

Кевин кивнул, спокойно и бесстрастно. Исин выдохнул с облегчением, но рано.

– Очень удобно. ― Укол. И сразу второй: ― Для тебя ― особенно.

Мстительная скотина. Но лучше пусть кусает и жалит, чем манипулирует. Всё это Кевин умел проворачивать одинаково хорошо. Если от уколов Исин мог защититься ничего не значащими улыбками, равнодушием и отстранённостью, то с тонкой игрой на струнах собственной души уже ничего сделать не выйдет. Тут как ни старайся, всё равно угодишь в хитроумную ловушку. Исин это проходил, и не раз. Всегда попадался так или иначе. И сказать, что больше это не прокатит, он не мог при всём желании. Ведь Кевин оставался с ним и в Бомбее, и в Соуле, и был даже сейчас. Затянувшееся умопомрачение, однако. И время лечило паршиво, если не сказать, что не лечило вовсе.

– Я не такой сильный, как ты.

– Ошибаешься, ― отрезал Кевин и поставил чашку на стол, только смотрел он при этом на руки Исина, сжимавшие холодный уже фарфор. ― Ультиматума не будет, если ты этого боишься.

– И ничего я не боюсь.

– Поэтому я и говорю ― ты ошибаешься в оценке собственной силы. Поговорим позднее. ― И он подался вперёд прежде, чем Исин хоть что-то успел сообразить. Ожёг быстрым поцелуем губы, поднялся и убрался в соседнее помещение, чтобы избавиться от халата и надеть подсохшую одежду. Исин сидел дурак дураком с чашкой в руках и с горящими губами. И чувствовал, что его только что круто обломали, но не мог уразуметь, как и почему.

– Я был свидетелем беседы двух психов, или это у меня уже проблемы с головой? ― глухо проворчал с койки Чонин.

– Давно подслушиваешь? ― немного оклемавшись, поинтересовался Исин и осторожно отставил чашку.

– С “ненавидишь меня”, а что? Я пропустил нечто существенное, потому и не могу въехать в суть вашей беседы?

– Э… ― Вообще-то Чонин слушал с нужного места. И умудрился ни черта не понять, надо же. Не зря Исин считал, что эти двое похожи. Оба придурки.

– Вы явно неровно дышите к нему, к чему тогда вся эта демагогия ни о чём?

– Это не демагогия.

– Словарь дать?

– Уймись. Как самочувствие?

– Как будто меня резали скальпелем, копались внутри, а потом зашили.

– Я не об этом.

– Нормально, ― подумав, ответил Чонин.

– Ощущаешь второй разум?

– Как бы вам сказать…

– Говори как есть, ― посоветовал Кевин, высунувшись из соседнего помещения. Ещё один любитель подслушивать. Такими темпами вся больница к вечеру будет в курсе подробностей личной жизни Исина. Да, вся, включая пациентов.