Текст книги "Гарри Поттер. Тот самый? (СИ)"

Автор книги: Idolon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

  Он печально вздохнул и вновь повернулся к Гарри:

  – Я здесь с неприятной миссией, знаешь ли... Комиссии по обезвреживанию опасных существ требуется свидетель приведения в исполнение приговора взбесившемуся гиппогрифу. А, так как я все равно собирался в Хогвартс, проверить, как тут ситуация с Блеком, то меня попросили заодно принять участие... – Гарри абсолютно не понравился ни сам министр, ни его панибратский тон.

  – Значит, апелляция отклонена? – вдруг воскликнул 'отмерший' Рон, выходя вперед.

  – Нет-нет, рассмотрение назначено на сегодня. – Фадж с любопытством посмотрел на него.

  – Так, может, вам вовсе и не придется быть свидетелем! – с жаром воскликнул Рон. – Может, еще гиппогрифа не казнят!

  Не успел министр ответить, как из дверей замка вышли двое магов. Один был старец, такой древний, что, казалось, вот-вот рассыплется, второй – кряжистый верзила с тонкими черными усиками. Гарри понял, что это представители Комиссии по обезвреживанию – штатного палача Макнейра он знал в лицо, видел колдографию в газете, да к тому же старик, покосившись в сторону хижины Хагрида, пробормотал слабым голосом:

  – Мерлин и Моргана, я слишком стар для подобных вещей... Так в два часа, я правильно понял, министр Фадж?

  Рон хотел было что-то сказать, но Гермиона чувствительно толкнула его локтем в бок и решительным кивком указала на двери замка. Гарри тоже не пожелал оставаться в обществе Фаджа.

  – Зачем ты меня остановила? – возмущался Рон, идя в Большой зал на обед. – Ты видела? Они даже топор приготовили! Какое тут, к черту, правосудие!

  – Рон, твой отец работает в Министерстве магии. Тебе лучше в таком тоне не говорить с его начальником, – рассудительно ответила Гермиона, хотя и она была встревожена. – Если Хагрид на этот раз сохранит хладнокровие и будет ясно аргументировать...

  Дальше Гарри не расслышал. Но интонации говорили, что Гермиона и сама не очень-то верит своим словам.

  За обеденным столом царило радостное возбуждение: ведь сегодня последний день сессии! Гарри это не волновало, его мысли были заняты внезапно нахлынувшими ощущениями, предчувствиями. Видимо, в действие вступала часть зелья ответственная за интуицию. Например, Гарри эфемерно ощущал, что сегодня будет полезно побывать на казни.

  А потом произошло событие, полностью подтвердившее интуитивный порыв Гарри.

  ***

  Гарри спокойно шел по коридору восьмого этажа – он посетил Выручай-комнату, что бы взять оттуда кое-что. И собирался уже повернуть за угол, как лицом к лицу столкнулся с Сивиллой Трелони – преподавательницей прорицания. И, судя по расширенным зрачкам, разрумянившейся коже и, самое главное, запаху алкоголя – а точнее, хереса, судя по всему 'Старого Олорозо' – она была очень пьяна. Увидев его, Трелони отпрянула.

  – Парень, – пробормотала она ужасно хриплым голосом, – А ты, собснна, хто такой? – вопросила она доспехи, стоящие в нише, а потом опять повернулась к Гарри... и будто переключили тумблер. Вот ее движения нескоординированные, разболтанные, свойственные пьяным, а вот – резкие, отточенные. Будто перед Гарри и не человек даже, а кукла. И радужка, подсвеченная изнутри.

  До Гарри дошло, что у прорицательницы видение: все признаки транса были на лицо.

  Тут профессор Трелони снова заговорила, но резким голосом, столь непохожим на ее собственный:

  – Темный Лорд одинок и брошен друзьями, покинут последователями. Его слуга провел в заточении двенадцать лет. Сегодня вечером, до наступления полуночи, слуга освободится и выйдет в путь, чтобы воссоединиться с господином. С поддержкой верного слуги Темный Лорд воспрянет вновь, еще более великим и ужасным, чем когда-либо доселе. Вечером... до полуночи... слуга... отправится... на воссоединение... с господином...

  ***

  Слова пророчества все еще звучали у него в голове, когда через пять минут он пробежал мимо троллей-охранников к входу в свою башню. Навстречу ему спешили на волю гриффиндорцы, они смеялись и шутили, предвкушая долгожданный отдых. Гарри, сказав Даме пароль, протиснулся в гостиную. Там уже никого не было. Лишь на столике у окна лежала записка:

  'Проиграл апелляцию. Казнь на закате. Вы ничего не можете сделать. Не приходите. Не хочу, чтобы вы это видели

  Хагрид.'

  И вот Гарри, уже под заклятьем невидимости нагнал Рона и Гермиону, спешащих к Хагриду. Лишь у главного выхода из замка он приостановился, почуяв знакомую вспышку магии Времени. Только недавно до него дошло, что означает красноватое сияние медальона Гермионы – у нее Маховик Времени. И теперь он отслеживал перемещения двух, а изредка и трех Гермион. И на этом основании в его голове рождался план. Раз Гермиона воспользовалась маховиком, а рядом такая приметная аура 'кого-то' второго... Все детали на месте, осталось только сыграть правильно.

  Гарри резко свернул и открыл дверь Филчева чулана для метел. Сейчас, когда его план был уже готов, он точно знал, что там. На него уставились два ярко-зеленых глаза. Его глаза.

  – Держи, – прошептал тот Гарри, вкладывая в ладонь настоящему Маховик Времени. – Ты и сам уже знаешь, что делать.

  Гарри также обратил внимание на явно остановленную во времени Гермиону, которая стояла чуть в глубине комнатки.

  Гарри опять поспешил нагнать 'сладкую парочку' – ему надо было успеть, пока никого вокруг не было.

  – Premo emporium! – заклинание заморозило время на площади в два квадратных метра. Гарри осторожно подошел к Гермионе, и поменял 'будущий' Маховик на 'настоящий', который висел на шее у Гермионы. И он точно знал, что сейчас тот Гарри вешает той Гермионе на шею свой, только что появившийся 'настоящий' Маховик, вместо отданного этому Гарри 'будущего' устройства. Таким образом, в одном моменте времени оказалось три Маховика – пара 'настоящий' – 'будущий' и еще один, украденный только что 'настоящий' Маховик. Вот такое вот копирование.

  Гарри отпустил заклинание и двинулся дальше, придерживаясь их с Гарри плану. Сейчас он со всей возможной скоростью втискивал в себя переданное знание о будущем, пытаясь, при этом сохранить маску незнания. Теперь, пока он сам не будет на месте 'будущего', ему нельзя показывать знание ситуации. Гарри сделал один оборот Маховика, и, с помощью явно растерянной Хильды (еще бы, так много хозяев!) отправил его к себе в особняк. Выждав чуток, Гарри отправился себе-прошлому-перешедшему-в-настоящее на замену.

  А пока 'сладкая парочка' болтала о чем-то с Хагридом, Гарри размышлял над полученной от себя-будущего-в-настоящем информацией.

  Питтегрю... Блек... Лестрейндж...

  Питтегрю оказался анимагом, крысой Коростой, той самой крысой, что жила, по словам Рона уже двенадцатый год у них в семье. При этом он настолько... 'окрысился', что запах человеческой анимагии стал неощутим даже для Гарри. А бытовой уровень аурного зрения, удерживаемый Поттером, к анимагам был неприменим – необходимо было специально напрягаться для обнаружения тончайших эманаций разума в крысе.

  Беллатрикс. Женщина настолько преданная исчезнувшему Хозяину, что не утратила разума в стенах ужаснейшей, в некотором роде, тюрьмы – Азкабан. В прошлом – до безумия верная слуга Темного Лорда, некоторые даже осмеливались называть ее Ферзем Тьмы в присутствии Лорда. И тот не возражал.

  Сириус, без вины заключенный в ту же тюрьму, мучимый чувством вины и жаждой мести... Как он-то остался в своем уме? Анимаформа помогала ему, но только от силы дементоров, не от себя самого. В противовес Белле – ярый сторонник Альбуса Дамблдора.

  – ... И вот, Министр, одна из наших не так давно появившихся достопримечательностей – Гремучая Ива. Вы ведь знаете, практически каждая ее часть – мощный ингредиент! Помнится, Мастер Снейп защищал диссертацию по теме 'Использование различных пород магических деревьев в зельеделии', где и упомянул нашу Иву... – голос Дамблдора тек медленно и величаво, будто он тянул время. 'Тянул время... Значит, это он отправит меня в прошлое!' – догадался вдруг Гарри.

  – Да-да... – закивал головой Министр.

  – А сейчас давайте спустимся вот по этой вот тропинке прямо к дому нашего лесничего, и там вы уладите все ваши дела.

  Гарри проводил глазами кучку гостей, идущих следом за директором, и перевел взгляд на прячущихся за огромными хагридовскими тыквами Рона и Гермиону, особо 'не заметив' две тени, стремительно укрывшиеся в подлеске Запретного Леса. Через пару минут 'сладкая парочка' резво поскакала в его сторону – как будто они хотели одновременно и убежать от страшного зрелища, и увидеть его с наиболее выгодного ракурса. Остановились они чуть ниже по склону.

  И вот Министр в сопровождении всех остальных вышел на веранду дома Хагрида, и, усевшись в единственное на ней кресло, повелительно махнул рукой Уолдену Макнейру, при этом что-то пробормотав. Тот почтительно склонил голову и нарочито медленно зашагал к тыквам, за которыми должен был лежать гиппогриф. Он полностью скрылся за ними, потом над импровизированной баррикадой мелькнул топор. Раздался смачный хруст.

  Гермиона зашлась в плаче, прижимаясь к Рону.

  А потом... 'Началось!' – подумал Гарри.

  Рон резко дернул рукой, и крыса, видимо бывшая в этой руке, понеслась куда-то в сторону Ивы. 'Сладкая парочка' тут же бросилась за ней. Через несколько секунд послышался лай, послуживший Гарри сигналом – именно на лай он тогда и пошел, влекомый любопытством и интуицией.

  – Ро-он! – кричала Гермиона в сторону Ивы, под которой только что скрылись руки рыжего. Тут она заметила Гарри. – Гарри! Рона затащила под Иву огромная черная собака!

  – И что?

  – И что!? Надо его спасти!

  – Ладно, – Гарри помнил, что в прошлый раз Гермиона уламывала его немного дольше, но эта несущественная деталь вряд ли повлияет на будущее.

  – Premo! – воскликнул он, лениво махнув палочкой в сторону Ивы. Та застыла.

  – Что стоишь? Вперед! – Гарри дошел до узкого лаза и простеньким 'Reducto!' расширил его.

   ... И вот они стоят на первом этаже пыльного, заброшенного дома. Вся мебель вокруг них переломана, на стенах – огромные отметины от когтей. Пол, в отличие от всех других поверхностей, чист.

  Со второго этажа доносятся тихие постанывания и, отдельно от стонов, сопение. Там сейчас был Рон с покусанной ногой, и Сириус Блек в анимаформе.

  Гарри знал, что сейчас будет – он войдет в комнату и Сириус нападет на него.

  Выставив перед собой волшебную палочку, Гарри ударом ноги широко распахнул дверь. Внутри его встретила ожидаемая картина. На великолепной кровати с пыльным пологом на четырех столбах возлежал неизвестно как оказавшийся тут Живоглот. Увидев вошедших, он громко заурчал. На прикроватной тумбочке, в стальной клетке бесновалась крыса Рона. А рядом с кроватью на полу, обхватив ладонями ногу, вывернутую под неестественным углом, сидел сам ее хозяин.

  Гермиона бросилась к нему.

  – Рон, как ты? Где пес?

  – Это вообще не пес, – выдохнул Рон, скрипя зубами от боли. – Это ловушка...

  – Что?

  – Это он... Анимаг...

  Взгляд Рона был устремлен поверх них обоих. Гарри круто обернулся. Какой-то человек, скрытый тенью, захлопнул дверь в комнату.

  Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч; не будь глаз, горевших в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца – воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, желтые зубы оскалились в усмешке. Это был Сириус Блек.

  – Expelliarmus! – гаркнул он, направив на друзей волшебную палочку Рона. Палочки Гарри и Гермионы вырвались из рук и, взмыв в воздух, оказались у Блека. Не сводя глаз с Гарри, он подошел ближе.

  – Я так и знал, что ты придешь помочь другу. – Голос Блека звучал неровно, надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. – Твой отец сделал бы то же самое для меня... Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями... Прими мою признательность... это все упрощает...

  Рон тем временем пытался встать на ноги.

  – Если ты хочешь убить нас, тебе придется постараться! – яростно крикнул он, побледнел еще больше и от слабости его шатнуло в сторону.

  Что-то вспыхнуло в темных глазах Блека.

  – Ты лучше ляг, – спокойно сказал он. – А то еще больше повредишь ногу.

  – Ты слышал? – спросил Рон нетвердым голосом. С силой вцепившись в столбик полога, он как-то сумел удержаться на ногах. – У тебя ничего не выйдет! А если у тебя и получится убить нас троих – то тебя станут искать еще больше, и, в конце концов, уничтожат!

  Усмешка Блека стала шире.

  – Только один умрет этой ночью...

  – Это почему же? – Гарри спросил это, сохраняя невозмутимую мину на лице. Потом взмахнул рукой и Блек оказался придавлен к стене, не в силах шевельнуться, палочки посыпались из его руки. Гермиона, не смотря на удивление, аршинными буквами написанное на ее лице, все же догадалась собрать их.

  – Что, Гарри, собираешься убить меня? – прохрипел он. – Тебе придется выслушать меня. – Голос Блека зазвучал настойчивее. – Ты пожалеешь, если не... если не узнаешь...

  – Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, – ответил Гарри, беря у Гермионы свою палочку.

  – Нет!.. Этого ты не знаешь... Беллатрикс...

  – О, твоя подружка?

  – Нет, нет... Ты неправильно понял! Мы с ней не за одно! Тебе надо торопиться, Белла уже должна начать... Она следила...

  Вдруг внизу послышались шаги, там явно кто-то ходил.

  – Мы здесь! – неожиданно крикнула Гермиона. – Здесь, наверху! С нами Сириус Блек! Скорее!

  Блек испуганно дернулся.

  Дверь с грохотом распахнулась, Гарри стремительно обернулся. В потоке красных искр в комнату ворвался профессор Люпин – в лице ни кровинки, в поднятой руке волшебная палочка. Его горящий взгляд скользнул от Рона, лежавшего на кровати, к Гермионе, прижавшейся к стене. От девочки взгляд перешел к Гарри, который замер с палочкой над Блеком, и, наконец, остановился на самом Блеке, который был распят на стене какими-то чарами.

  – Expelliarmus! – приказал Люпин. Волшебная палочка Гарри снова вылетела из его рук; та же участь постигла и две другие, что держала Гермиона. Люпин проворно схватил их и прошел внутрь комнаты, не спуская глаз с Блека.

  Гарри остался стоять на месте, помня, что в прошлый раз так же стоял, не решаясь двинуться с места. В его голове в тот раз, да и сейчас что-то зудело, какая-то мысль не давала ему покоя, но он никак не мог тогда понять, что это. Сейчас-то он знал, что это не его, это ее чувства. Бетти ощущала приближающуюся опасность.

  Профессор Люпин заговорил необычным взволнованным голосом:

  – Где он, Сириус?

  Лицо узника решительно ничего не выражало, пару секунд он висел, не шелохнувшись, потом дернул подбородком в сторону Рона.

  – Но тогда... – Люпин глядел на Блека так пристально, словно пытался прочитать его мысли. – Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что... – Глаза Люпина расширились, как будто он увидел позади Блека нечто такое, чего не видел никто другой. – Разве что это был он... Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать.

  Блек, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул.

  А потом вдруг заговорил:

  – Сейчас нет на это времени, Лунатик! Я должен, должен предупредить Гарри...

  – Предупредить о чем? – лицо Гарри оставалось по-прежнему спокойным, только в глазах мелькнула... готовность. Гарри был сейчас готов ко всему, так как его будущая копия не соизволила сообщить ему суть вопроса. Гарри был с ней согласен – существовали события, о которых нельзя предупреждать, какими бы страшными они не были, дабы не повредить Ткань Времени. 'Будущий' только сказал быть готовым, но не торопиться, и сообщил время – одиннадцать вечера. До срока оставалось 40 минут.

  – Не может быть! – тем временем ахнула Гермиона.

  Она вскочила, устремив на Люпина дикий взгляд:

  – Вы... вы...

  – Гермиона...

  – Вы с ним...

  – Гермиона, успокойся... – вступил Гарри. – Сейчас важна информация мистера Блека.

  – Я никому ничего не говорила! – взорвалась Гермиона. – Я скрывала правду ради вас!

  – Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! – гаркнул Люпин. – Я все сейчас объясню...

  – Я верила вам! – от волнения у нее срывался голос. – А вы все это время были его другом!

  – Это не так! – возразил Люпин. – Я не был ему другом двенадцать лет... Но теперь стал им снова... Дай мне объяснить...

  – Это вы помогали Блеку проникать в замок, вы тоже хотели убить Гарри Поттера. Вы, оборотень!

  Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы к Люпину. А он остался удивительно спокойным, хотя и побледнел.

  Немую сцену нарушил комментарий Гарри:

  – Ну и что, Гермиона? Я узнал правду о профессоре еще в Хогвартс-Экспрессе. Сейчас главное – это информация мистера Блека. – И Поттер требовательно уставился на Сириуса.

  – Хорошо, Гарри. Белла... Беллатрикс опередила меня. Она... пришла сюда, ведомая местью. Потом я узнал, что она обосновалась в Хогсмиде. Но дело не в этом. Когда я появился здесь... по определенным причинам, – он неопределенно махнул рукой в сторону клетки, – я сначала ничего не заметил... Бросился в школу, хотел убить...

  – Убить меня!? – возопил Рон с кровати.

  – Да нет же! Ее, крысу твою. Так вот, я заметил, что наши с Ремусом и твоим отцом – Джеймсом Поттером – чары, наложенные на все тайные выходы их школы, потревожены. Некоторые – тобой, некоторые – неизвестной парой рыжих людей, но часть из них... несколько были кем-то взломаны. Потом я узнал, что это была Белла. Она... она готовит нападение на школу. И заодно хочет чем-то выманить тебя. У нее есть артефакт, украденный из Азкабана, он позволяет направлять дементоров и не бояться их ауры страха... Но вот...

  Блек прервал речь на полуслове – что-то громко скрипнуло, и дверь в спальню открылась сама собой. Все пятеро уставились на нее, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку.

  – Никого...

  – В доме полно привидений, – заметил Рон. Но Люпин лишь махнул рукой.

  – Нет тут никаких привидений. – Он все еще озадаченно смотрел на дверь. – Их и не было никогда в Визжащей хижине. Вой и стоны, которые когда-то слышали, местные жители, издавал я.

  Он отбросил с лица седеющие волосы, задумался на мгновение.

  – Совершенно верно, – раздался холодный, насмешливый голос за спиной Люпина.

  Это был Северус Снейп. Он сбросил с себя мантию-невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина.

  Осталось тридцать пять минут.

  Гермиона взвизгнула, Блек вскочил на ноги. Гарри сделал шаг назад, заняв наиболее выгодную во всех отношениях позицию

  – Я нашел это рядом с Гремучей Ивой, – сказал Снейп, отбросив в сторону мантию-невидимку. Он все время следил, чтобы волшебная палочка была нацелена в грудь Люпина. – Очень удобная вещь, Поттер, большое спасибо... – и с удивлением наблюдал, как Гарри Поттер пошатнулся, и устало оперся на стену.

  – Это... не моя мантия, – тихо сказал он. – Точнее, уже не моя. Я отдал ее Бетельгейзе. Профессор, вы не видели около нее светловолосых девочек?

  – Нет, Поттер, ничего такого. – Узнав, что проблемы грозят сестре Малфоя, Северус Снейп перешел на деловой тон. И, как-то подспудно он ощущал, что партию ведет Гарри.

  – Значит... Мерлин, мало информации. Блек! Что ты там хотел сказать? Только не мямли!

  – Беллатрикс хочет напасть на школу. Параллельно она желает разделаться с тобой самостоятельно. Для чего и придумала план, как выманить тебя из-под защиты замка. Она следила за тобой, и потому знает твое слабое место – Бетельгейзе... А это правда, что ты с ней обручен? – на последних словах на лице бывшего узника отразилась целая гамма чувств, от гордости за 'взрослость' крестника, и до скептицизма насчет личности невесты.

  – Да, мы уже обручены... Захватить... напасть... – 'тридцать две минуты'. – Значит так. Нам надо выбираться отсюда. Пойдем туннелем. Далее, вы втроем, – он указал на Снейпа, Рона и Гермиону, – пойдете рассказать все директору. Мы, тем временем... Моргана! Началось.

  И правда. Ремус Люпин весь как-то содрогнулся, давно освобожденный от чар Блек схватился за голову и скорчился в углу. Даже Снейп умудрился еще больше посереть лицом, а кончик палочки в его руке мелко задрожал. На Хогвартс надвигались дементоры.

  12. Петля.

  Идти по туннелю было непросто. А уж бежать!.. Но они бежали. К озеру, где, как чувствовал Гарри, была сейчас Бетельгейзе.

  – Быстрее, быстрее! – подгонял их Гарри, чувствуя, что надо спешить... Да, конечно, есть план... Но все же – Бетти...

  Они буквально вывалились из туннеля – Гремучая Ива не успела даже ветвью шевельнуть, как была обездвижена сразу пятью заклинаниями. Еще минуту все бежали, прежде чем Гермиона на бегу воскликнула:

  – Профессор Люпин! Сегодня... ведь полнолуние!

  – Да, я помню. Мерлин, я же не пил Аконитовое зелье! – Ремус, благодаря своей 'необычности' даже не запыхался, хотя именно он тащил клетку с крысой и левитировал бессознательного Рональда.

  – Именно, Люпин! – ехидно, но несколько задушено, выпалил профессор Снейп, не прекращая бега. – А все из-за вашей... импульсивности и безответственности!

  – Гав! – тут же несогласно отреагировал Блек, бежавший в форме пса.

  – Хватит! – окликнул их Гарри, с самого начала вырвавшийся вперед, который теперь стоял на гребне невысокого пригорка, за которым был обширный луг, спускавшийся постепенно к берегу озера. – Lumine tueri!

  Вокруг Ремуса будто сгустилась тьма, накрыв его тонкой кисеей.

  – Это защитит от света луны. А теперь вперед, я уже вижу их!

  Когда остальные забрались наверх, они увидели то же, что и Гарри.

  У самого озера стояла женщина в черных одеждах. А перед ней, на похожей на огромный клык белой скале – явно сотворенной, распятая тем же самым заклятьем что и Блек полчаса назад, висела обнаженная Бетельгейзе.

  Беллатрикс Лестрейндж воздела грубый ритуальный нож над головой, нацелившись в солнечное сплетение девочки, и сделала резкий шаг вперед. По нежной коже скользнула капелька крови.

  ***

  – Нет! – маги разинув рты уставились на то место, где еще миг назад находился Гарри Поттер, и где теперь гасли рассыпавшиеся искры синего пламени.

  Сам Гарри уже стоял вплотную к спине Беллы. Только прошла мгновенная дезориентация, как он попытался ударить женщину локтем в спину – этим ударом он рассчитывал сломать позвоночник, обездвижив врага. Но не тут-то было. Вокруг фигуры женщины вспыхнули черно-лиловые разряды, откинув мальчика на пару метров назад.

  Белла резко обернулась.

  – А, это ты, малыш Гарри! Ну, что же ты так смотришь? Почему не поприветствуешь свою троюродную сестричку?

  – Ты убила Бетельгейзе!

  – Да? Ну, может быть... – она потерла лоб. – Хотя нет, вспомнила! Я ее еще не убила – ее тело мне понадобится для поддержания силы артефакта. Как же мне повезло, что в замке оказалась носительница крови рода Блек! Ведь иначе мне пришлось бы втыкать этот вульгарный ножик в себя!

  – А чем тебя не устроил Драко?

  – О, от этого мальчишки не было бы никакой пользы. Понимаешь ли, только мы – женщины рода Блек владеем некоторыми тайными аспектами магии Крови. И, одним из преимуществ является свойство, названное 'Общая Кровь'. Все несложные инструменты магии Крови будут считать нашу кровь абсолютно одинаковой! Это так удобно! Тем более что этот нож в большей степени 'могучий', нежели 'искусный' артефакт. Так что умрет она, а власть получу я! И с этой властью я уничтожу всех врагов Повелителя – и в первую очередь тебя!

  – Ну, что же, попробуй!

  – Sectumsempra artes!

  – Confero speculum! – отражающий щит зеркальным диском возник перед Гарри.

  – Finita alica!

  Первый обмен заклятьями. Гарри и не думал, что Белла знает этот фокус – прекращение чар. Вся суть в том, что свои собственные чары всегда можно развеять будь это даже Авада, вот только почти все современные маги об этом не имеют ни малейшего представления. Поэтому, кстати, в отражающих щитах маги не видели особого смысла – и в древности их было создано всего-то четыре.

  – Frangere! – продолжила Белла весьма опасными чарами Разрывания.

  – Escudo! Белла, тебе не кажется, что наша дуэль похожа на возню в песочнице?

  – Действительно! Dominatu Sanguinus vi audi data... – на одной ноте затянула она.

  Мантра. Видимо, их ветвь магии Крови была действительно древней – вокальные практики были прекращены как раз тогда, когда маг Лидий II в 7-ом веке закончил насаждать свою школу использования коротких магических жезлов – волшебных палочек. Тогда же и латынь стала 'магическим языком', а через пятьсот лет и 'единственным магическим языком'. И так крепко укоренилась она в сознаниях магов, что даже древние ритуалы пришлось переводить заново – иначе они теряли большую часть силы. Правда, до сих пор действуют практики на забытых языках – нурманском руническом, древнеегипетском, ассирийском, языке майя и атлантийском языке – но заклинаний на этих языках слишком мало, чтобы придать им 'официальный' статус. Есть еще и 'Скрижали Мудрости' – таблички времен строительства Вавилонской башни, содержащие в себе графические заклинания, построенные и вовсе по запредельным принципам – некоторые считают, что это магия пришельцев – но используемые там знаки и языком-то не назовешь... Сейчас же Беллатрикс взывала – на латыни: 'Подчинись господству Крови...'

  От лингвистически-философских мыслей Гарри отвлек первый ход противницы:

  – Flictus! – воскликнула она, применяя заклятье Удара. Заклинание было простым и применено вслух – Белле надо было подстроиться под заемное могущество. Поттер подставил щит.

  'Глупо, что я дал ей закончить воззвание', – подумал Гарри, приблизительно оценив вложенную в заклятье мощь, а потом перевел взгляд на Бетти, все так же распятую на белом камне. Правда сейчас ее кожа могла бы посоревноваться с этим камнем в белизне. 'Опять тебе не повезло, и ты стала батарейкой для темного мага... Впрочем...', – и по супружеской связи скользнуло заклинание, нет, даже не заклинание, а структура воздействия – Гарри таким образом решил сократить истечение сил из организма девочки до минимума, несмотря на то, что ему придется постоянно тратить на это часть ресурсов сознания. Впрочем, прервать отток сил он не смог бы – такова уж магия Крови.

  Кстати, может показаться, что Гарри был сосредоточен на этих мыслях, но это не так – за те секунды, что один поток сознания занимался размышлениями, он успел обменяться с противницей десятком ударов. Лучи, сферы, плоскости, лезвия самых невообразимых цветов срывались с их палочек, казалось, сам воздух вокруг дуэлянтов сменился магией от десятков слоев защит. Да, это не было похоже на то детское перебрасывание заклятьями с Квиррелом. Впрочем, возможно Квиринуса ослаблял Темный Лорд...

  ***

  Подоспевшие спутники стояли и молча глядели на сражение. Они даже и представить себе не могли, что обычный маг может творить такие вещи, ибо ни один из них не был приобщен к тайнам какого-либо Рода. Лишь Снейп, займись он матушкиным наследством в виде библиотеки завещанного ему небольшого замка где-то на просторах Уэльса, мог бы распознать некоторые приемы. Но он не хотел иметь ничего общего с отвергнувшими его Принцами, и потому он тоже сейчас был изрядно удивлен. Вот только вторая натура шпиона требовала забыть о самих заклинаниях, и сосредоточиться на магах. Точнее на одном из них.

  Гарри Поттер. Естественно, только увидев мальчишку, Северус Тобиас Снейп воспылал к нему закономерной ненавистью. И тот, поначалу, оправдывал все ожидания: был надменен, заносчив, как и его отец, и даже хуже того, был всезнайкой, а значит поставить его на место учебой Мастер так и не смог. И, к тому же, Северус Снейп не мог не отметить высокие способности мальчика к Зельеделию. Нет, он определенно не был действительно талантливым, то есть способным привнести что-то новое, нет. Но любой, даже самый сложный рецепт казалось, был для Гарри Поттера не сложнее рецепта куриного бульона.

  А потом начались странности. Конец первого курса – и мальчишка уничтожает более чем сильного боевого мага. Квиррел мог сколько угодно заикаться, это не помешало бы ему стереть в порошок с десяток таких Гарри Поттеров. Но нет, по словам Дамблдора, один из опытнейших боевых магов страны умер, придавленный отлевитированным в него камнем. Более того, в течение года Гарри как-то незаметно смог обойти все 'ловушки' и 'проверки' расставленные для него директором. Снейп, конечно, не был в курсе Дамблдоровых глобальных планов, но вот в текучке разбирался, более того, принимал непосредственное участие. Так вот, Рональд Уизли, – и на мысли о нем Снейп скривился, вот уж кого можно с 'гордостью' называть 'позором львиного факультета', – так и не нашел Поттера в поезде. А Малфой при первой встрече, которая должна была состояться у мадам Малкин, не распознал в высоком, аристократичном юноше Гарри Поттера, да и дурацкая Шляпа не нашла у него в голове ни одной внятной мысли, по которой можно было бы судить о его характере и наклонностях. Кто бы мог подумать тогда, что это не особенность мышления Поттера, а искусная защита разума? Ни одна лестница замка даже не шелохнулась, пока Поттер стоял на ней, и потому он всегда попадал куда хотел, и заманить его в коридор на третьем этаже оказалось невозможным даже директору, со всей его властью над замком.

  Второй курс... Поттер, вроде бы, находился в стороне от основных событий, но, в конце концов, сыграл в них главную роль. А ведь василиск неизвестного возраста – это вам не тролль! Кстати, по поводу, со слов Поттера, 'оглушенного' тролля тоже были некоторые сомнения – монстр был не совсем оглушен, скорее уж обессилен...

  От раздумий его оторвало негромкое поскуливание, раздавшееся рядом. Бывалый дуэлянт, Снейп мгновенно развернулся, и успел увидеть, как рассеивается непонятное, но действенное заклятье Поттера, и Люпин... оборачивается.

  – Быстро! – воскликнул он, и чарами левитации перебросил их всех в сторону, насколько хватило сил, подальше от перевертыша.

  ***

  Озеро. Белый камень с девчонкой, распятой на нем. Между озером и камнем, перебрасываясь лучами с такой скоростью, что кажется будто между ними натянуто странное разноцветное полыхающее полотно, стоят две слабо угадывающиеся фигуры – голубовато-белая и багряно-алая. Между ними и озером стоят Снейп и остальные, а Люпин-оборотень находится в позиции небезызвестного осла – с одной стороны – маги, готовые дать отпор, но их много – с другой стороны, на таком же расстоянии камень со свежим молоденьким мясцом, как специально очищенным от одежд, но его мало. Конечно же, фигуры со странными и опасными аурами в качестве пищи даже не рассматриваются.